Шурка

В школе

Утро. Солнечные лучи скакали по бревенчатым стенам, по селу брели сонные коровы, дворовые собаки заливались звонким лаем. Поджав босые ноги, Шурка томился на табурете. Ждал гостинец. В избу вошла мать, протянула огромный ком желтовато-блестящего сахара, из трюмо достала длинные ножницы.

– Не вертись! Вот ухо отрежу! Будешь знать, – белокурые волосы мальчика парили в воздухе и падали на пол медленнее, чем таял ком сахара. – Грызи не шибко быстро.

Уже догрыз сахар. Зажмурился. Наконец, Авдотья прошептала: «гожо», спрятала в комод противные ножницы, достала из сундука брюки и рубашку, которые одевались только «на люди».

– Глазища васильковые, как у отца. У Лексея. И волос ржаной, – Авдотья заботливо поправила ворот рубашки. – Вырос, сынок. Уже семь лет. Вона, почти с меня ростом.

– Ага, подрос. Выше комода, – Шурка мельком глянул на комод. Когда-то он был высоченным. Потом спешно заправил рубашку в брюки. Терпеть не мог брюки с замком и ремешком. – Эх! В этих брюках шибко не побегаешь ладно потерплю. Тока в школу.

– Сулка в сколу идёт! – сестрёнки хлопали в ладоши, весело прыгая вокруг брата: – Сулка в сколу идёт!

Авдотья спешно закрепила гребнем рыжие волосы, окрикнув сына: – Обуйся! Вернись! Слышь?!

Босой Шурка вышагивал по пыльной дороге с начищенными ботинками подмышками. Вот перекошенный забор злобного Васьки, ухоженный палисадник бабы Груни, колодец с высоченным журавлём… за колхозным садом деревянная школа.

– Ничаго! В церкву босым хожу, тока у крыльца обувку надёваю, – пробормотал Шурка, шмыгнув носом. – Глянь, маманя! Лавка, чтобы народ обувался. Ботинки беречь нужно. Дед Яков сказывал, когда в церкву ходили. Мамка, а Бог есть?

– Есть, с-с-сынок. Б-б-боязно что-то… Бог д-д-добрый. Его никто не видал, – Авдотья растерянно заикалась. – С-с-сынок… никому не сказывай, что с д-д-дедом в церкву ходишь. М-м-молчи про крестик.

– Угу. Мы говорили, что шагали на базар, – Шурка завязал шнурки на ботинках. От усердия высунул язык, просипев: – и почто обувку надёвать?! Босым сподручнее.

Вот и школа, просторная деревенская изба в три класса. Отворилась дверь, на крыльцо вышла высокая учительница в очках: – Здравствуйте! Меня зовут Александра Васильевна.

Шурка вошёл в класс и уставился на странные столы. Учительница поправила седые волосы: – Это парты. Саша, садись здесь, – приподняла доску парты, матери взглядом показала на место рядом. – Авдотья, садитесь тут…

– Ух ты, – мальчик переминался с ноги на ногу,: – А почто столы косые?

– Чтобы писать, – Александра Васильевна достала книжку с цветными картинками. – Саша! Прочти, ты же умеешь читать.

Шурка, как всегда, кашлянул, выпрямил худенькие плечики, провёл пальчиком по строчке, прочитав по слогам: – «Ма-ма ва-рит ка-шу. Ма-ша пь-ёт мо-ло-ко».

– У нас Татьянка не любит кашу, – почесав затылок, пояснил мальчик. – Мы с Марусей всё едим. Но я люблю печные щи и пироги с капустой.

– Верно, о Татьянке не написано, – учительница улыбнулась, удивлённо приподняв брови. – Молодчина! И считать умеешь?

– Конечно, могу. Цыплят считаю. Смотрю, чтоб соседский кот не утащили. Паскудник, уже трёх слопал. До двадцати считал. Двадцать цыпляток было. Осталось тока семнадцать, – Шурка уставился на глобус. – Экой чудной мяч на палочке, что энто?

– Это глобус, планета Земля, – учительница повернулась к матери: – Метрику сына принесли?

Из потайного кармана крепдешиновой юбки Евдокия достала метрику. Учительница что-то записала в журнал и вернула.

– Саша! Жду тебя первого сентября, познакомишься с другими учениками, будет большой праздник. Портфель брать не нужно. Всем классом пойдем в клуб, приедет цирк. Ох, и весело будет!

– Приду, – мальчик уставился на непонятный шар на палочке голубого цвета с какими-то пятнами. Приблизился. Оказывается, он вертится! Повернул в одну и другую сторону, покрутил вокруг стержня, на котором устроен загадочный мяч.

– Это глобус, наша земля круглая, похожа на крутящийся шар. У Земли есть стержень, но он не видим, можно только представить. Этот стержень называется ось, – учительница сняла очки, едва улыбнулась: – Будешь учиться в школе, много интересного узнаешь.

Вернувшись, Шурка рассказал деду о глобусе, похожем на мяч: – Деда, земля круглая, а почто с неё не падаем?

– Брешут! Земля на трёх китах держится. То мяч был, что ты с мальчишками в футбол гоняешь, – откашлявшись, покачал седой бородой: – Не! В школе брехать не будут, там учёный народ работает. Авось и правда, земля круглая. Какая ни какая, пахать землю надобно.

Шурка хотел рассказать и про косые столы, портреты на стенах, книги в шкафу, но с улицы послышалось: «Шурка! Шурка!». Это были Мишка и Гришка, прыгая возле двора, заливисто смеялись.

– Деда, побёг на гору футбол гонять, – Шурка надел старенькие кеды, схватил мяч, который привёз отец из райцентра.

Выскочил за ворота и увидал злого Ваську конопатого. Икнув, юркнул во двор, следом забежали ничего не понимающие друзья. Переглянулись.

– Грозил крапивой проучить, – бледный Шурка. – А что?! Поймает, точно отлупит,… глянь, фингал под глазом.

– Ага. Слыхал, что Ваське крапивой надавали. Фингал поставили в саду Макаровны. Её сыновья, – хихикнул Гришка, прикрывая ладошкой рот. – Яблоки тряс. Васька ворюга!

Через щёлочку в воротах троица следила за Васькой. Не хотелось встречаться с хулиганом. Тот, как назло, топтался неподалёку от Шуркиного двора, через зубы, постоянно сплёвывая.

– Пошли огородами. Задами прошмыгнём, – прогнусавил Гришка, почесав за ухом. Прошлым летом ему Васька надрал уши. – Мало ему крапивы досталось, ох как мало. Вот бы поддать за малышню.

Прошмыгнули через огород, дальше бежали по узкой тропке. Никого не встретили. Поднялись на гору, а гонять мяч не хотелось. Свалились на траву, тревожно поглядывали в сторону села. Семёновка растянулась длинной лентой вдоль реки. В два ряда выстроились деревянные избёнки с огородами и садами. Пригляделся. Узнал, как в длиннющем огороде копошилась мать, рядом крутились сестрёнки.

– Эге-ге-ге! – прокричал Шурка, опустил на мяч голову, безмолвные слёзы обожгли потное лицо. Следом заревели Гришка с Мишкой. Домой возвращались так же, огородами. Унылые друзья попрощались возле бани и разбежались по своим дворам.

Что нужно Ваське?! Вроде, взрослый дядька. Конечно, можно пожаловаться деду, или отцу. Тогда его, Шурку, прозовут хлюпиком. Нет уж, никому не скажет, выкрутится как нибудь.