Сказки о животных и волшебные сказки. Том 1

Сказки о животных

Судя по количеству записей, в составе татарских народных сказок таких немного — примерно 8 процентов всего сказочного репертуара. К тому же они и по объёму невелики.

Основные герои этих произведений — дикие и домашние животные, птицы, пресмыкающиеся, рыбы, насекомые. Однако в татарских сказках о животных три последних вида непопулярны.

У татар особенно распространены сюжеты «Лиса и журавль» (АТ 60)^{30}, «Кот и дикие животные» (АТ 103), «Волк-дурень» (АТ 122 А), «Напуганные волки» (АТ 125), «Мужик, медведь и лиса» (АТ 154) и др.

Сказки о животных являются одной из самых древних форм не только в жанре сказок, но и вообще в фольклоре.

Так как человек, даже отделившись от мира животных, в первые периоды жил в одинаковых с ними условиях, в одной с ними среде, в его мышлении большое место занимала связь с животными. Древний человек искренне верил, что присущие ему черты характерны также для животных. Он считал, что животные, как и он сам, умеют говорить и мыслить (антропоморфизм), даже полагал себя состоящим в родстве с ними.

Вера в родственные отношения с животными привела в период первобытно-общинного строя к тому, что каждый род считал какое-то животное своим родоначальником (тотемизм). Это животное, то есть тотем, нельзя было убивать, потому что, согласно верованию, оно охраняло этот род. В результате веры в тотем возник культ животных.

Во времена, когда охота была решающим источником существования, древний человек очень хорошо знал своеобразные качества разных животных, их повадки, отношения и другие стороны, связанные с их жизнью. Эти факторы (антропоморфические представления, тотемистические и другие, связанные с животными верования, реальные явления и случаи) привели к появлению рассказов о животных.

В генезисе сказок о животных можно выделить три этапа.

Прежде всего, без сомнения, возникли разные верования о том или ином животном. У татар, как и у других народов, до сего времени сохранились некоторые верования, связанные с тотемизмом. Например, существовало представление, согласно которому нельзя убивать лося^{31}.

Заболевших от страха людей лечили заговорами: когтем медведя или зайца^{32}. В различных случаях для жертвоприношения издавна брали гуся, утку, курицу, барана, быка и коня. По мнению учёных, в этих обрядах, безусловно, отражён древний обычай — испробовать тотемное мясо^{33}.

Признаки тотемизма не остались неотражёнными и в декоративно-прикладном искусстве татарского народа. В предметах украшения, относящихся к бунтарскому периоду, встречаются головы льва, тигра и утки. В вырезанных из дерева украшениях можно видеть большей частью фигурки различных птиц^{34}.

На некоторых монетах периода Золотой Орды тоже нанесены изображения зверей и птиц. По мнению Е.Д. Турсунова, монеты с изображением ворона чеканили, вероятнее всего, ханы, выходцы из племени или рода, где ворон считался основателем рода^{35}. На территории Татарстана имеется немалое количество деревень, названных именами животных. При рассмотрении с генетической стороны, конечно, было бы ошибкой связывать их всех с тотемом. И всё же название деревни Аю (Медведь) Мензелинского района, как предполагают, имеет отношение к роду айыу из башкирского племени усэргэн, а название деревни Ябалак (Сова) Апастовского района происходит от названия башкирского рода ябалак, то есть оба названия восходят к названиям проникших в ХIII-ХIV веках на территорию Татарстана и Башкортостана кипчакских и кипчагизированных тюркских племён^{36}.

Как выясняется из сказанного выше, в духовной жизни первобытного общества, где главным источником существования служила охота, тотемистические представления занимали большое место. Подобные и другого характера представления, основанные на различных свойствах, повадках животных, отношении их друг к другу и к человеку, а также бытовые рассказы, возникшие на почве реальных событий с участием животных, мы рассматриваем как первый этап в генезисе сказок о животных.

Со временем на основе тотемистических и других верований были созданы различные легенды. Среди таких произведений вспомним довольно распространённую легенду «Медведь и Женщина». «Как-то раз отправилась одна Женщина в поле на жатву и ребёнка с собой взяла. Жнёт она, жнёт, а тут, откуда ни возьмись, Медведь. Занозил он себе лапу и пришёл к Женщине за помощью. Вынула она занозу. А Медведь ей за это принёс целый улей мёда^{37}».

Эта легенда появилась на основе антропоморфного представления. Подобные легенды и мифы составляют второй этап в генезисе сказок о животных.

Третий этап характеризуется развитием рассказов о животных до уровня произведений словесного искусства, то есть освобождением их от утилитарных задач и выполнением эстетической функции. Эти произведения являются органическим соединением верований, связанных с животными, бытовых рассказов, мифов и легенд. На этом этапе уже открывается широкая дорога фантазии, и сказки получают возможность свободного развития.

В татарских сказках о животных тотемистических мотивов сохранилось немного. Самым значительным из них является мифологический сюжет о браке женщины с медведем. Этот сюжет в генетическом плане восходит к тотемистическому мифу^{38}. В татарских сказках, основанных на этом сюжете, медведь, как правило, похищает в лесу женщину. После этого они начинают жить в медвежьей берлоге. Родившийся у них ребёнок очень быстро растёт и превращается в могучего богатыря. Примером можно указать сказку «Медвежий сын Атылахметгэрей».

Сказки, в которых основными персонажами являются домашние животные, в большинстве своём относятся к более позднему периоду. К этому времени большая часть мифологических представлений была позабыта. Но, несмотря на это, в некоторых из сказок сохранились архаические мотивы. В качестве примера можно привести сказку «Козёл и Баран». Козёл и баран, положившие в мешок найденную на дороге голову волка, нагоняют страх на волков и принуждают их к бегству. Когда медведь и волки начинают преследовать их, они забираются на дерево и прячутся там. Потеряв у подножия дерева след, медведь садится в середину кружка волков и начинает гадать на бобах. В это время баран валится на них сверху. Сообразительный козёл сверху кричит: «Держи того, кто на бобах гадает!» Звери снова в страхе разбегаются.

В этой сказке своеобразно отражён тотемистический мотив… У тюркских племён козёл и баран считались тотемными животными. Использование у татар козлиной шерсти при гадании, народный праздник — джиен под названием «Голубой баран» (Күк Тәкә җыены), обычай прикреплять бараньи рога на крыше дома и в других местах говорят именно об этом.

Изображение в сказке козла умным и смышлёным, а барана глуповатым и беспомощным связано с природой древних дуалистических мифов. Эти животные воплощают изображённых в дуалистических мифах и наделённых теми же контрастными качествами двух братьев^{39}. Как известно, в мифах, отразивших период дуалистической организации времён детства человеческого общества, изображены два брата, родоначальника противоположных фратрий: один из них силён, умён, опытен, сметлив, энергичен, другой — слаб, бестолков, тяжёл на подъём, растяпа.

Архаические мотивы в сказках о животных не ограничиваются только тотемизмом. Значительное место в этих произведениях заняла традиция хитрой шутки, трюкачества. Хитрая шутка, представляющая древнее явление, появилась под влиянием дуалистического мифа и бытовой сказки^{40}. Но она не осталась только в сюжетах, связанных с указанными мифами или бытовыми сказками, а на основе этой традиции возникло множество новых сюжетов о ловких, хитрых проделках и шутках животных. Примером может служить сказка «Лиса и Журавль». Лиса и журавль приглашают друг друга в гости. Лиса положила пшённую кашу на плоское блюдо и угощает журавля. Тот, естественно, не может захватить клювом пшено, лиса сама вылизывает кашу. Журавль в свою очередь кладёт клёцки в пахталку. Журавль сам насыщается, а лиса остается голодной.

В сказках о животных встречаются также другого рода архаические мотивы. Такие эпизоды, как заманивание волка или медведя в западню и сжигание их там («Коза и Волк», «Медведь и три сестры»), заманивание перепелом лисы в опасное место («Перепел и Лиса»), являются скорее всего древними сюжетами, отразившими примитивные охотничьи приёмы, но подвергшиеся основательной трансформации.

В условиях классового общества границы сказок о животных расширяются, и некоторые из этих произведений начинают уже отражать в аллегорической форме взаимоотношения различных слоев населения. Если по одну сторону расположились такие сильные хищники, как медведь, волк, лиса, лев, тигр, то по другую сторону — лошадь, корова, овца, коза, собака, кошка, петух. Домашние животные, будучи полезными, освещаются с положительной стороны, они всегда берут верх в борьбе с дикими животными.

Самый популярный зверь в сказках о животных — лиса. Она присутствует в более чем половине всех сказок и во многих случаях добивается своей цели. Медведь и волк, напротив, тупы, недогадливы, даже трусоваты; частенько их водят за нос, прогоняют или убивают.

Лев и тигр изображаются в сказках самыми сильными зверями и воплощают образ жестокого тирана. Они властвуют над всем животным миром. Даже лиса, преследующая животных, которые слабее её, ловко обманувшая медведя и волка, вынуждена склонить голову перед львом и тигром, подлизываться к ним, клеветать на других ради собственного спасения. В сказке «Лев, Лиса и Волк» лиса во время дележа добычи отдаёт всё льву. Здесь она воплощает наблюдательного, умеющего приспосабливаться к обстановке, не гнушающегося при нужде быть блюдолизом, хитрого и льстивого чиновника или дельца.

Но, вступая в конфликт с домашними животными, лиса терпит поражение. Показательна в этом отношении сказка «О мудрой хитрости», героями которой являются лиса и петух. Лиса — кровный враг петуха. Она хитра и коварна и, чтобы добиться своей цели, то есть съесть петуха, не стесняется хвалить свою жертву, говорить слащавые комплименты в его адрес. Комплимент лисы — это только зачин. После этого она прибегает к более коварной хитрости: дескать, падишах издал указ, повелевающий всем подданным жить между собой в дружбе. Однако петух не даёт обмануть себя, более того, придумывает хитрость: намёками даёт знать, что со стороны деревни бежит собака. Лиса, ясно, навостряет уши. Таким образом, безобидная домашняя птица одержала верх над сильным хищником, и как бы ни была тонка паутина лести лисы, петух сплёл более искусную сеть, победил своего врага, оставил его в дураках.

Вообще во всех сказках, где главными персонажами являются петух и лиса, лиса всегда терпит от петуха позорное поражение.

Иногда не только домашние животные, но и журавль, перепел превосходят хитростью лису и ставят её в трудное положение.

Таким образом, в сказках о животных лиса изображается двояко. В большинстве сказок она является коварной, хитрой и жестокой хищницей, а в некоторых сказках она представлена умной, находчивой, расторопной, приходящей на помощь человеку.

Особое место в сказках занимает волк. Он изображается алчным и одновременно бестолковым, простофилей. Его легко обманывают и позорят различные животные («Голый Волк», «Лиса и Волк» и др.)

Такие сказки сатирического плана близки по идее к бытовым сказкам. Ведь и в них в схватке с бедняком богач оказывается в смешном положении, а представитель простонародья одерживает победу благодаря своему уму и сметливости.

У этой разновидности сказок есть ещё одно важное качество: в них при помощи аллегории изображаются общечеловеческие недостатки. В этом случае привычки, повадки животных используются для обличения пороков, встречающихся в людях. Например, в сказке «Шах-Петух» в образе почитающего себя самым красивым, самым храбрым петуха искусно высмеиваются чванство, высокомерие, бахвальство.

С особой иронией изображаются в сказках о животных лень, нежелание трудиться. В сказке «Гороховое войско» есть такой эпизод: кошка, петух, индюк, журавль, утка начинают жить на горе. Когда стало подмораживать, кошка предлагает построить жилище. Но ей приходится одной строить его. Когда ударили морозы, птицы тянутся поодиночке, молят кошку пустить их в домик, иначе грозят разрушить его. Кошка вынуждена впустить всех. В сказке в аллегорической форме хорошо раскрывается смысл необходимости и красоты труда, а бездельники опозорены, по отношению к ним у слушателей появляются отрицательные эмоции.

В этих сказках осуждаются и другие недостатки людей: неблагодарность, забвение благодеяния. Например, в сказке «Храбрый Петух» в неблагоприятном свете выставлены лживость и трусость.

Таким образом, если по характеру конфликта сказки о животных разделяются на две группы, то по составу персонажей их можно подразделить на три группы: 1) сказки с героями в образе диких животных; 2) сказки с героями в образе домашних животных; 3) сказки с теми и другими.

Сказки о животных можно классифицировать также по признаку присутствия или отсутствия в них образа человека. Но участие его происходит по-разному: в некоторых сказках о нём только упоминается или же он показывается в какой-нибудь ситуации, т. е. его участие принимает эпизодический характер, а в некоторых произведениях он выступает как один из основных персонажей, участвует от начала до конца.

Среди сказок о животных встречаются и такие, что посвящены только показу силы человека. В них основное художественное пространство произведения занимает человек, и он в столкновении с животными одерживает победу. Наиболее характерная в этом отношении сказка — «Кот, Тигр и Человек». Когда кот поведал тигру, что хозяин кота сильнее тигра, тот горит желанием помериться силами с человеком. Тигр разрешает человеку привязать себя, пока тот сходит и «принесёт силу», и человек забивает насмерть привязанного тигра. Победа человека, благодаря уму и смекалке, над хищниками во много раз сильнее его весьма впечатляюще изображена и в сказке «Старик, Медведь и Лиса».

Следует также упомянуть ещё два типа сказок, в которых человек как персонаж занимает всю фабулу. Это — произведения, где медведь женится на женщине (АТ 650 А) и лиса женит бедняка (АТ 545 В), которые в татарской фольклористике традиционно относятся к сказкам о животных. В таких сказках человек в каждом случае добивается победы над медведем. Второй тип из этих сказок с постоянным присутствием персонажа человека посвящен теме свахи-лисы, женившей человека. Эта тема в основном ограничивается одним сюжетом (АТ 545 В), и в неё входят варианты сказки «Салам-Торхан и Лиса». Здесь основной герой — лиса. Человек же крайне пассивен, он действует лишь по указке лисы. Самый характерный признак этого типа сказок — «превосходная степень» очеловечивания животного (лисы). Если в сказке «Салам-Торхан и Лиса» лиса заменяется каким-то типом человека (например, Тазом, Алдаром и др.^{41}), сюжет не терпит никакого ущерба. Поэтому данное произведение похоже на бытовую сказку. Только Персонаж — лиса привязывает его к сказкам о животных.

Есть большое сходство между сказками разных народов. Например, среди татарских сказок о лисе мало оригинальных сюжетов, не зафиксированных в международных каталогах. Если часть таких сходств носит типологический характер, то другую часть составляют заимствования. Сюжеты заимствованы в результате общения с разными народами, торговых и культурных связей и стали общим достоянием. Среди татарских народных сказок о животных часто встречаются и такие, которые восходят к древним восточным письменным памятникам («Калила и Димна», «Жизнь животных», «Сказание о Попугае», «Сказание о Бабуре», «Сорок визирей» и др.)^{42}, — например, «Коварная Лиса», «Лев, Волк и Лиса», «Лев, Лиса и Волк» и др.

Коротко о некоторых художественных особенностях сказок о животных.

В сказках о животных зачин обычно бывает краток: «В старину», «В старые времена», «Давным-давно», «В глубокой древности», «В прежнее время», «Однажды», «Как-то раз», «В одий из дней» и др. Например, в сказках этого тома наиболее часто встречающимися зачинами являются «Однажды», «В давние-давние времена» («В давние-предавние времена»), «Жили-были», «Говорят».

И экспозиция в этих сказках краткая, компактная, она поясняет место, время, условия предстоящих событий. «Однажды у речушки, текущей вдоль деревни, Лиса ходила. Время — как раз цосле захода солнца, когда зимние сумерки сгущаются на глазах» («Лиса и Волк»), «Жил-был Салам-Торхан. Бездомный бродяга в летние ночи спал в открытом поле» («Салам-Торхан и Лиса»), «Серый Волк долго рыскал, и там был, и тут, но ничего съестного не нашёл» («Голый Волк»).

Экспозиция может также лишь познакомить с главным персонажем: «В давние-предавние времена был один храбрый да пригожий Петушок» («Всемогущий Петух»).

В некоторых сказках сразу после зачина идёт завязка: «Возвращалась одна старуха из соседней деревни домой. И поймал её по дороге Медведь» («Старуха и Медведь»). Или: «Однажды встретились Кот с Тигром» («Кот, Тигр и Человек»).

Во многих сказках для развития событий используются повторные встречи персонажей. В сказке «Голый Волк», например, волк прежде всего встречает жеребца, и этот жеребец, лягнув, лишает его сознания. После этого встреченный бык бодает волка. И коза обманывает волка, ставит его в весьма затруднительное положение; кричит, как бы произнося призыв к молитве, и зовёт своего хозяина. Лиса же окончательно обезоруживает волка; подпаливает и оставляет голым. Наконец, последняя встреча заканчивается гибелью волка: портной забивает его аршином.

Таким образом, каждая встреча главного персонажа с остальными персонажами нагнетает напряжение, и в последней встрече конфликт достигает своей кульминационной точки. Смерть волка — развязка сюжета.

В некоторых сказках после развязки выводится мораль. Например: «Вот какой бесславный конец ожидает того, кто позарится на чужое добро» («Всемогущий Петух»).

В сказках о животных встречаются также (правда, редко) типичные для волшебных сказок концовки: «Сегодня ходил — вчера вернулся. Всё ещё голова болит» («Салам-Торхан и Лиса»).

Повторные встречи в сказке персонажей приводят к повторениям фраз. Это особо выпукло проявляется в кумулятивных сказках. Например, в сказке «Гороховое войско» каждое животное при встрече задаёт один и тот же вопрос: «Куда это ты, Кошка, так спешишь?» Ответ кошки для всех тот же: «Идёт гороховое войско, вот я и убегаю».

Сказкам о животных особенно свойственна форма диалога. Этот приём оживляет сказку, обостряет интерес к ней. Форма диалога помогает лучше ощущать, яснее представлять реальную жизнь героев, естественную среду их существования.

И звукоподражания (подражания голосу животных) используются в тех же целях. Например, волк воет: «У-у-у… остался голодным…» («Голый Волк»), коза блеет: «Мики-ки-ки» или «ме-е…» («Коза и Овца», «Коза и Волк»), кошка ест, издавая звуки: «мяу-мяу» («Котан Иваныч»), петух кричит: «Ку-ка-ре-ку!» («Шах-Петух») и др.

В языке персонажей встречаются ритмическая и рифмованная речь. Например, в сказке «Коза и Волк» коза всегда, возвращаясь к своим деткам, поёт:

В сказке «Медведь и три сестры» слова медведя также выражены в стихотворной форме. Взвалив на спину мешок, в который спряталась девушка, медведь проходит часть пути и повторяет:

В этой прибаутке как будто слышатся мотивы заклинания или же детской игры. Девушка в мешке после каждого медвежьего запева отвечает: «Видят, видят мои глаза», и медведь, полагая, что девушка наблюдает из отдушины, не осмеливается открыть мешок.

Язык сказок о животных простой и образный. Образность достигается при помощи разных тропов. В сказке «Шах-Петух», например, есть интересные сравнения, подхалимки-курицы так хвалят своего вожака-петуха: «У тебя, султан, ноги, как железо, крепки», или: «У тебя, наш падишах, голос громче львиного». Разумеется, такие сравнения применительно к петуху не могут не вызвать улыбку.

Встречающиеся в сказках эпитеты по отношению к характеру животных приспособлены к нормам сказки: голодный волк; бестолковый волк; глупый волк; хитрая лиса; сильный конь; умная коза; храбрый, хитрый петух; добрый жеребец и т. д. Эпитеты часто применяются и при описании явлений природы: большой луг, зелёный луг, холодные ветры, толстое дерево, огромный дуб, широкая долина, ясные дни, холодная зима, белый снег, густая озимь и др.

В сказках, хотя и редко, встречаются метафоры: пересчитать рёбра (побить), красная шапка (окровавленная голова волка), красные штаны (волк, у которого окровавлена нога) и др. Последние две одновременно служат метонимией. Встречаются метафоры в форме перифраза: пресветлый падишах, ясный хан, дивный султан, светлый шах (петух).

В сказках о животных часто употребляется гипербола. Например, волк говорит лисе: «Сейчас я тебя зараз проглочу» («Коварная Лиса»). В сказке «Котан Иваныч» лиса говорит о коте: «А съедает он за раз одну овцу и одного быка». А в сказке «Медвежий сын Атылахметгэрей» герой «растёт, день за год, за двадцать пять дней стал двадцатипятилетним богатырём». Герой говорит о себе: «… не смогу, видать, среди людей жить. Если придётся ударить одного — пятеро погибнут».

Образные средства в сказках способствуют яркости речи, впечатляющему воздействию событий.

В настоящее время многие сказки о животных перешли в детский репертуар.