Слава, судьба и первый поцелуй

Восемь

Полтора часа спустя вторая часть заданий была закончена, и Донаван перешел к объяснению уравнений из следующей части.

– И затем, – сказал он, – числа перестают разрешаться и начинают ладить друг с другом.

– Угу, – сказала я, теребя пальцами отклеивавшийся кусок латекса. Чтобы не испортить костюм, я всегда снимала его как можно скорее, но грим не смывала сразу уже третий день подряд.

– Слышала, что я сказал?

– Что?

– Ты отвлекаешься.

– Я думаю о том, что сказала мне моя подруга Эбби.

– Что-то про математику?

– Нет. Про мой давнишний способ не погрязнуть в рутине. – Как же давно я так не делала! Ни разу с тех пор, как оказалась здесь. Я знала, что мне нужно расслабиться, отвлечься от мыслей. Это, надеюсь, помогло бы мне создавать в кадре химию. В былые времена мы называли это прогулками переосмысления. Как жаль, что я не могу позвать Кару и Эбби пойти вместе со мной. Но нас разделяли четыре часа езды. Придется обойтись тем, что есть, – Грантом и Амандой. Было интересно, согласятся ли они. Что ж, есть только один способ это выяснить.

– Сделаем перерыв? – спросила я. – После полутора часов мой мозг все равно не в состоянии переваривать информацию.

Он засунул блокнот и карандаш в рюкзак.

– Конечно.

– Не обязательно торчать здесь, если тебе нужно идти.

– Ты что, не собираешься заканчивать третью часть после перерыва?

– Вообще-то не совсем. – Я одарила его самой лучезарной улыбкой.

На его лице было написано разочарование от отсутствия у меня мотивации. Но я же только что уделила урокам целых полтора часа. Это что-то да значит.

Я вздохнула.

– Ну ладно, может быть. Если мой план не сработает. Пошли со мной.

К моему удивлению, он пошел. Я провела его через огромную парковку, где декорации упаковывали в грузовики и трейлеры. Заходящее солнце, подобно художнику, окрасило расчертившие небо облака в розовый и оранжевый.

Сначала мы остановились у трейлера Аманды. Она открыла дверь.

– Привет, не хочешь пойти с нами?

– С кем это с нами? – Она оглядела Донавана.

– Это Донаван. Донаван, это Аманда, – представила я.

Они обменялись приветствиями.

– Уже работаешь над тем, о чем я тебе говорила? – она ухмыльнулась. – А ты шустрая.

– Что? – Я искренне смутилась. И тут внезапно вспомнила, как она говорила мне, что для появления химии на площадке нужно представлять кого-нибудь, кто мне нравится за ее пределами.

– Нет! Серьезно. Нет. – Даже если бы я попыталась строить с кем-нибудь отношения, чего я не делала, то точно не с Донаваном. Он был слишком скованный и серьезный, и… скучный.

Аманда пожала плечами, затем продемонстрировала мне какие-то листы.

– Не могу никуда пойти, мне нужно работать над завтрашней сценой, и я пока не готова. Фейт оставила мне заметки.

– Оставила заметки? Что, серьезно, прям от руки написала? Мне никогда не пишет. Только меняет диалоги.

– Потому что ты и так идеальна.

– Ха. Да, точно.

– У тебя телефон с собой?

– Эм… да, а что? – спросила я.

Она протянула руку. Я разблокировала телефон и положила его в ее раскрытую ладонь. Она что-то напечатала и вернула его мне. Я посмотрела на экран. Она добавила свой номер под именем «Аманда красотка Рот».

– Потом расскажешь. А вы развлекайтесь, – сказала она, взглядом показывая, что имеет в виду что-то большее. – И не за что.

Когда она закрыла дверь, я лишь вздохнула.

– Что это было? – спросил Донаван.

– Ничего. – ответила я. – Совершенно ничего.

Я повела его к трейлеру Гранта.

Донаван разглядывал кладбище.

– Не страшно спать тут ночью?

– Я тут и не сплю. Мне приходится каждый вечер ездить домой.

– Зачем?

– Я несовершеннолетняя. Могла бы оставаться здесь вместе с папой, или если бы он подписал мне разрешение, но этого он ни за что не сделает.

– А ты и правда хочешь здесь ночевать? – Он все еще впечатлялся надгробными камнями.

– Безусловно.

Вдалеке за проволочным забором по-прежнему стояли фанаты Гранта с большими плакатами. Мне было интересно, не один ли из них выложил мое фото без макияжа с подписью «восставшая из мертвых»?

– Сегодня без плакатов с Лейси Барнс? – прокомментировал Донаван, тоже обративший на них внимание.

– Завтра можешь притвориться моим фанатом. И плакат поярче принеси. Или мою большую картонную голову. Это и то будет более продуктивно, чем делать домашку, – сказала я.

– Не искушай меня.

Уже новые охранники забаррикадировали трейлер Гранта.

– Приветствую, – я выступила перед ними. – Где Дункан и Фил?

– Их смена начинается в восемь.

– А. Мне… нам нужно увидеть Гранта.

– Я же тебе сказал, что не хочу его видеть, – пробубнил Донаван из-за моей спины. Я нахмурила брови. Так он это серьезно? Он правда не хочет с ним увидеться? Видимо, к славе он был совершенно равнодушен. Это что-то новенькое. Любопытно.

– Он просил его не беспокоить. – сказал один из охранников.

– Но он же меня не имел в виду?

– Он имел в виду всех, мисс Барнс.

– Так… ладно. Я, по крайней мере, могу ему кое-что передать?

– Конечно.

– Тогда скажите ему, что я хочу позвать его на прогулку. Мне нужно найти музу.

Охранник так на меня уставился, как будто я сказала что-то на другом языке, а он теперь ждал перевода.

– Это все, – сказала я. – Он поймет, о чем я.

– Ладно.

– О, и скажите ему, что я буду у себя в трейлере. А вообще-то лучше дайте ему мой номер.

Я похлопала по карманам, потом огляделась в поисках листочка бумаги, как будто он мог бы волшебным образом материализоваться прямо на земле по одному моему желанию.

Листочек протянул мне Донаван.

Я его взяла и сказала:

– Ну настоящий бойскаут. Спасибо.

Он протянул мне еще и ручку. Я записала свой номер и отдала охраннику.

– Потому что в гримерке меня не будет.

– Понял, – сказал он.

– А где ты будешь? – спросил Донаван, когда мы уходили.

– Буду искать музу. – Наши глаза встретились. В одиночку я не могла этого делать. Мне нужна была хоть чья-то компания. – Очевидно, с тобой.

– Нам нужно найти место, где я никогда не была, – сказала я после того, как мы прошли обратно через парковку мимо еще одной группы охранников, стоявших у входа на кладбище, к машине, припаркованной на улице. Донаван остановился около нее. Видимо, это его машина. Бампер держался на нескольких длинных полосках черного скотча.

– Возьмем мою машину, – сказала я, указывая на моего красивого вишнево-красного «Мустанга», стоящего на той же улице чуть дальше.

– А ты когда-нибудь бывала в машине, которой уже десять лет? – спросил он. – Может, зачтется как новое место в твоем сегодняшнем опыте.

Он открыл дверь, вопрошающе поднял брови и залез внутрь. Он меня разочаровывал.

Я обошла машину, чтобы проскользнуть на пассажирское сиденье.

– В машине, которой десять лет, я была. Ты считаешь меня избалованной?

Он на мгновение запнулся, затем сказал:

– Да.

Я легонько ударила его по руке, и он засмеялся.

– Это неправда, – сказала я. – Я живу в двушке с папой.

– Но это потому, что ты здесь временно. А обычно где ты живешь?

А вот тут он меня подловил. Не знаю, как, но он об этом узнал.

– В доме, – вот и весь мой ответ. Мой отчим был авторитетным юрисконсультом в Сентрал Кост. У него была своя фирма и все такое. Так что да, то место, где я жила с мамой, представляло собой прекрасный дом на побережье. И да, машина у меня была новехонькая, но купила я ее себе сама, на деньги, заработанные на телевидении. Так что не так уж я и безнадежна.

Дальше он не стал расспрашивать.

– Ну а ты что? Живешь в Южной Калифорнии, может, это ты избалованный?

– Возможно, – только и сказал он.

Мы пока не были настолько хорошо знакомы, чтобы распознать, говорил ли он с сарказмом. У него получалось произносить фразы, не вкладывая в них вообще никаких эмоций. На самом деле это впечатляло и… раздражало.

Он повернул ключ зажигания. Громкая музыка с тяжелыми звуками электрогитары вырвалась из радиоприемника, и он тут же его выключил.

– Серьезно? – спросила я. – Мальчик из хора любит хэви-метал?

– Я все же не такой примерный, каким кажусь.

Может, и правда.