Следственный тупик

Древо жизни

Жилище водяного несмотря на весь его неопрятный вид при первой встрече, походило на пряничный домик. Расписанные по белой штукатурке стены, рушники, посуда с цветочным орнаментом, подвешенные к потолку ароматные травки и много светлячков, которые заливали помещение светом.

Мы вкусно покушали, попили ароматного чая, помылись и легли спать. Утром водяной показал нам направление, в котором нужно двигаться, чтобы дойти до древа жизни. От валунов к нему вела едва заметная тропинка. И чем ближе мы продвигались к дереву, тем мрачнее становилась окружающая среда.

Под ногами начала чавкать какая-то субстанция, похожая на смолу. Чуть дольше задержишься на месте и тебя засасывает, втягивает в черную слизь, обволакивая обувь и сковывая холодом ноги, проникая, кажется, под кожу, до самых костей.

На деревьях стала появляться паутина, что-то стрекотало, выло вдали.

– Здесь же вроде нет жизни? – спросила, посмотрев тревожно на ведьму.

– А это и не жизнь. Это смерть. Непонятно только, в каком виде она предстанет перед нами.

– Может, вернемся?

– Нет. Не отпустит она нас сейчас, почуяла, требует жертву в свою ненасытную пасть.

Было страшно. Казалось, что за нами кто-то наблюдает, дышит нам в затылок, заставляя вставать волосы дыбом, издавало смрад гниющей плоти и, самое страшное, что оно уже предрекло нашу судьбу, решило, что с нами случится и как мы закончим наш путь.

– Тогда, нам придется вырвать свою жизнь зубами. – мы продвигались к дереву, максимально обострив органы чувств: зрение, слух, обоняние.

– Смотри, вон древо. – произнесла ведьма, показав вперед.

Посреди большой поляны, в луже смолянистой жидкости, бурлящей, как остывающий вулкан, стояло большое дерево, которое опутывала паутина черных вен, пульсирующих и выкачивающих что-то из лесного великана.

– Что это? – спросила у Бруни.

– Не знаю. Но мне очень страшно.

– Что-то мне подсказывает, что нас отправили сюда в качестве жертвоприношения, а не как спасителей мира.

Мы двинулись по жиже к дереву. Вариантов все равно не было. Как только мы дошли до дерева и взялись за ветки, чтобы взобраться на них, жижа забурлила и из ее недр выбралось чудовище. Оно поднималось, становясь все больше и больше, и казалось, что мы только что прошли по поверхности бездны, в которой помещалась эта тварь.

Она издавала вопль, было ощущение, что ей больно от соприкосновения с воздухом, и эта невыносимая боль несла смерть и страдания всем, кто встретится на ее пути. Она была слепа, на месте глаз зияли черные дыры, спина сгорблена, лапы длинные, со скрюченными пальцами и длинными, твердыми и острыми ногтями, из пасти торчал частокол тонких и острых зубов.

– Твою мать! – произнесла себе под нос, тут же лапа взметнулась в воздух и резко опустилась, принеся острую боль в руке. По ней потекла кровь, капая в черную слизь и пузырясь вместе с ней. Всплески в этом месте стали сильнее, пики смолы выше. Они поднимались, пытаясь найти источник крови, получить добавки, насытится.

Я показала жестами ведьме, чтобы она забиралась на ветки и пробиралась, как можно выше. Бруня легко запрыгнула, подав мне руку и затянув вверх. Мы поднялись еще на несколько веток вверх и затаились. Кровь не останавливалась, и начинала заливать ствол. Тварь принюхивалась, прислушивалась, обходя дерево по периметру, сужая круг, сжимая его.

Мне становилось хуже. Кожа посерела, в желудке стало сосать, зрение, слух и обоняние болезненно обострились, и меня мучала жажда. Невыносимая, выматывающая, сводящая с ума, доводящая до исступления.

Сколько времени прошло – не знаю. Я то заныривала в тягучее забытье, то просыпалась, то снова погружаясь в бездну. Но в какой-то момент, внутри сработало ощущение близкой опасности. Глаза сами резко открылись, и я, как в замедленной съемке, увидела летящие в меня острые когти. Смазанным движением отстранилась, во рту увеличились и стали острее зубы, отросли клыки, руки и ноги удлинились, на пальцах отрасли острые и твердые когти.

Я ухватилась за лапу, сорвавшую меня с дерева, оттолкнулась ногой от тела монстра и запрыгнула ему на шею, обнажив зубы и вонзив их в шею. Челюсти сомкнулись, дернула головой, вырывая часть плоти. После этого опять кусала и вырывала плоть. И снова, и снова, и снова. Пока шея не закончилась, и голова чудовища не отвалилась, упав в смолу с гулким всплеском. Туша покачнулась и начала оседать, погружаясь в трясину. По моему подбородку текла вонючая жижа, текшая по жилам твари.

– Шура, ты как? – прошептала Бруня с дерева.

– Нормально. Мы рабы инстинктов, доказано Павловым. – ответила ей, понимая, что жажда никуда не ушла, и нужно как можно быстрее возвращаться и найти кровь. – Уходим.

Но как только чудовище полностью погрузилось в тягучую жижу, она вскипела, и из нее стали подниматься такие же чудовища. Я огляделась. Да, что ж такое-то. Из глубины выбиралось не меньше тех монстров.

– Ну, помирать, так с музыкой. – мрачно произнесла в сторону чудовищ и двинулась к ближайшему.

В этот же момент, рядом со мной открылся портал, откуда вышли Еся, Марк и два незнакомых мужчины. Еся схватил меня, Марк снял с дерева Бруню. Один из незнакомцев повернулся к нам.

– Нужно выжечь здесь все. Эта жижа – сирнеданскосская гидра. Если останется хоть небольшой участок, она будет жить, рождать монстров и убивать. Сорик, поднимай всех в воздух.

Второй мужчина кивнул, подернулся думкой и взметнулся вверх уже серебристым драконом. После этого подхватил нас и поднялся высоко в небо. Второй мужчина тоже превратился в дракона, но в черного, как сама тьма. Он поднялся над лесом и стал выжигать его.

– А как же священный лес? – спросила я ослабшим голосом Есю.

– Возродится. Он же волшебный. – ответил Еся, глядя меня по голове, целуя в висок и ощупывая, как будто не веря, что я здесь и жива.

В какой-то момент желудок снова страшно скрутило, я сжалась в комок, пережидая болезненный спазм.

– Что? Жажда? – Еся выпустил клыки, разорвал ими вены у себя на запястье и прислонил к моему рту. – Пей.

– Нет. Я так не могу!

– Пей, стаканов здесь нет. Или предпочитаешь, чтобы я тебе крысу нашел?

– Не надо крысу. Тогда я немного. – аккуратно стала облизывать струйки крови, которые обрамляли запястье и собирались в тягучие капли под ним. Потом стала аккуратно водить языком по ране. Еся тихо зарычал, зрачки приобрели ярко алый оттенок и приобрели металлический отблеск с небольшим сиянием.

– Ты что делаешь? – хрипло спросил вампир.

– Пью.

– Нормально пей! Иначе я за себя не ручаюсь! Жениться не обещаю, но познакомить с брачной жизнью могу.

– Чё?

– Пей!!!!

Собственно, после леща, выданного вампиром, я тупо вонзила клыки в пульсирующую вену и утолила острый голод.

Когда гидру выжгли, дракон нас высадил на пепелище. Второй дракон уже перешел в человеческую ипостась и с интересом разглядывал нас.

– Фигали, хайтэк. А почему раньше не сожгли гидру, раз это возможно? – спросила у него.

– Эльфы слишком гордые, чтобы просить о помощи. А сами сюда мы вторгнуться не можем.

– Да ну? А сейчас, что ж, попросили помощи?

– Нет. Нас попросили вампиры, наги и арахноиды. При таком количестве обратившихся мы можем и не ждать просьбы от эльфов.

– Понятно. – ответила и подошла к месту, где раньше росло древо жизни. – Жалко дерево. А когда оно вырастет?

– Когда эльфы его заслужат. – ответил тот же дракон, потом обратился к Есе. – Ждем вас завтра. – и они взмыли в воздух и улетели.

– Карлсоны, блин. А отдохнуть нам нельзя? Завтра нужно к ним? Это драконы?

– Да, ответил Марк. И раз тебя пригласил сын правителя, значит, ты хороший вампир.

– Ой… Я так тронута! Сердце трепещет от правого до левого желудочка! Аж холестерин весь осыпался!

– Не, ты правда, очень хорошая! Голодала, но меня не сожрала! – присоединилась к Марку Бруня.

– Все хорошее во мне убили антибиотики. – ответила, потом забралась на ручки к Есе и потребовала отправить нас в сторону цивилизации.