Смерть приходит на свадьбу…

Нафиса

Наверно, она зря расстраивается, слыша, как Павел назначает свидания разным девушкам, этому надо радоваться: много – это лучше, чем одна, это все равно что никто. Ведь у него нет единственной, любимой, утешала себя Нафиса. Вот если бы он любил одну, тогда да… Тогда она была бы ему не нужна.

Павел не выгоняет ее, значит, она все же нравится ему. Один раз только или два велел уходить, но как-то так, несерьезно, необидно… Почему только он сам никогда не попытается обнять, поцеловать ее? Нафиса подумала, а может быть, мать права? А может быть, только и надо, что переспать с Павлом и тогда он окончательно влюбится в нее? И она решила сделать первый шаг сама.

Вся дрожа от волнения и страха, ночью встала со своего диванчика и осторожно легла рядом с Павлом. Попыталась прикрыться краешком одеяла – не получилось… Вытянулась, затаив дыхание, боясь коснуться его и желая этого… Замерла, не зная, что делать дальше – то ли сбежать, пока он не проснулся, то ли поворочаться, чтобы разбудить его?.. Она не успела решиться на что-то, а Павел повернулся к ней, словно только и ждал ее. И хотя сонно велел идти на диван, сам же, вопреки своим словам, сразу обнял, прижал к себе. Его руки стали бесстыдно ласкать, гладить ее тело. Она сначала хотела сбежать, испугалась того, что сейчас произойдет, а потом он так поцеловал ее, что она забыла обо всех своих сомнениях и страхах.

Маленькая Нафиса лежала придавленная тяжестью его руки и улыбалась в темноте от счастья – он ее любит… Ради этих минут можно было все вытерпеть. Какой же он хороший, и какое наслаждение доставляют его ласки… Да, для Павлика она готова сделать все, что угодно. И никогда не сможет полюбить другого.

Она все сделала правильно, он не выгнал ее из своей постели… Наверно, и сам уже полюбил ее, но не хотел в этом признаваться. Гордый. Мужчины не любят проигрывать, ему стыдно было оттого, что так долго сопротивлялся чувствам, выпроваживал ее из квартиры. Она все угадала, именно этого ему не хватало, теперь он будет только ее… Фиске хотелось так много сказать ему, но она не находила нужных слов…

– Павлик, ты самый лучший! – прошептала она.

И сразу почувствовала, что ему не понравились ее слова. Что его обидело? Павел вскочил и вышел из комнаты, а Нафиса почувствовала себя нашкодившим котенком. Быстренько шмыгнула на свое место, все еще надеясь, что он вернется и скажет: «Что это ты сбежала? Теперь твое место рядом со мной…» Но он лег и заснул.

На следующий день он пришел домой сразу после работы и приветливо разговаривал с ней, но и только… Все так же не делал никаких шагов к сближению, не обнял, не поцеловал, а Фиске так хотелось прижаться к нему. Павел уже привычно швырнул пиджак на стул – Фиска, повесь в шкаф… А она и рада была, от его вещей так приятно пахло… И рубашки она гладила лучше, чем в прачечной, Павлик сам это сказал. Она так старалась делать все хорошо.

Но в свою постель он ее так и не позвал, сразу стал похрапывать. Ночью она опять не выдержала и скользнула к нему под одеяло, ведь так трудно удержаться когда любимый рядом. Ей хотелось ощутить его тело, вновь испытать пьянящее чувство его близости… И он не возражал, спросонок обнял, прижал к себе… Опять любил ее так, как никто никогда никого не любил, она была уверена в этом. Подружки рассказывали ей, как это бывает, но ни одна не говорила, что это так сладко… И в следующую ночь, и потом… И каждый раз Фиска думала, что теперь-то уж, верно, он понял, что они созданы друг для друга.