Солдат Империи

Глава 21

Любое общество это прежде всего свод правил. Общество без правил — толпа, и только границы и правила признанные и соблюдаемые, придают толпе признаки общества. Отсюда совсем недалеко до государства, когда внутри общества формируются структуры способные принудить к соблюдению общих правил всех его членов, обеспечить экстерриториальность, и правовую самостоятельность. И лишь когда мы оказываемся в состоянии принудить к соблюдению общих правил другие страны — начинается политика.

Правила и законы, выработанные обществом, и записанные в кодексах, есть становой хребет цивилизации, и то, что отделяет нас от дикости и варварства зари человечества.

Канцлер Никифор Белобородько

На этот раз полёт случился совсем коротким и относительно приятным. Тряхануло всего пару раз, и в итоге Соколов выпал из портала крепко ткнувшись ногами в песок, но удержавшись на ногах. Тела женщин лежали рядом, и судя по всему, путешествие они не пережили, добавив к имеющемуся трупу ещё два. А дело заключалось в неудачном приземлении связанных женщин, когда они остановили полёт собственными головами. Одна свернула шею, а другая воткнулась головой в песок, и судя по конвульсиям уже отходила. Откачивать её, Владимир посчитал лишним, цепко оглядываясь по сторонам.

Он оказался в центре большой площадки, примерно полусотни метров в диаметре, внутри пентаграммы, образованной силовыми стенами, в виде пятиконечной звезды, с линиями внутри. Таким образом Владимир оказался заключён в пятигранном столбе, от которого отходили пять углов — лучей, внутри которых в положении сидя на пятках, находились пять совершено обнажённых женщин, с гипертрофированно развитыми фигурами. Широченные бёдра, очень узкая талия и огромная грудь, словно два футбольных мяча.

Пентаграмма располагалась, в огромной природной чаше, заполненной толпой обнажённых женщин всех возрастов. Сколько человек находилось вокруг, было не сосчитать, но Соколов оценил их количество примерно в две — три тысячи.

— Сёстры, сегодня у нас особый гость. — Раздался над собравшимися громкий и мощный голос. — В «Ловушке Аларины» настоящий похотливый козёл, убивший трёх наших сестёр, и смерть его станет настоящим путешествием боли. Пять высших ведьм в пентаграмме, обрушат на нашего пленника такую вязь узоров, что он будет корчиться от боли и желания, по капле отдавая свою силу. И для начала, эта тварь, сама разденется ослеплённая похотью и вожделением.

Ведьмы сидевшие по углам пентаграммы подняли руки, и на голову Соколова обрушился ментальный удар, который должен был смять его центры торможения, но Владимир, опустошённый тремя подругами досуха, и умевший держать себя в руках как никто другой, лишь усмехнулся. Сексуальное желание, едва возникнув в голове, пару секунд потрепыхалось и утухло, оставив после себя накатывающую волну злости, ко всему ведьмачьему стаду.

— Вы же уродливые, вонючие животные. Какое чувство к вам может возникнуть кроме чувства жалости? — Громко произнёс Владимир, с удовольствием наблюдая как перекашиваются злобой лица ведьм в пентаграмме и за её границами. — Да на вас даже у крокодила не встанет, хотя он, судя по виду, ваш прямой родственник. Или бегемот? Что-то я запутался в вашей родословной.

— Какой болтливый мальчик. — Одна из ведьм встала и подошла к разделявшему их барьеру. Посмотри, как тяжела моя грудь… она так упруга…

— А я вовсе не любитель крупных форм. — Владимир развёл руками.

— А так. — Ведьма крутанулась словно волчок, и когда остановилась, перед Соколовым стояла совсем юная девчонка лет шестнадцати.

— Уже лучше, но знаешь, что меня возбудит по-настоящему? — Он улыбнулся. — Зрелище как ты сдохнешь.

В ответ ведьма ощерилась, показав нечеловеческие клыки, и плотно прижалась к энергобарьеру, чего Владимир и ждал. Энергетический щит вовсе не являлся неподвижной монолитной стеной, а скорее тонкой, но чрезвычайно плотной преградой, способной двигаться, пусть и немного. И в эту преграду со всей возможной силой, влив в удар большое количество энергии, врезался кулак мастера боевых искусств. Энергостена дёрнулась буквально на пару сантиметров, но с такой скоростью, что внутренности и часть позвоночника женщины мгновенно превратились в кисель, а сама она умерла, несмотря на легендарную живучесть ведьм. Но тело не упало на песок, а на секунду зависнув, превратилось в искристый вихрь, без малейших затруднений просочился сквозь преграду, влетев в тело Соколова, и сразу растворился в нём, породив странную волну ощущения могущества и силы.

Он повернулся к другой ведьме, и уже не сомневаясь, метнул от груди, «вздох огня», напитав его силой, ухнув в узор весь свой резерв.

Ярко светящийся диск плазмы, прошил защитный барьер словно бумажный, в секунду испепелив вторую ведьму.

Второй вихрь впитывался чуть дольше, но и ощущения стали куда ярче. Словно гигант, он возвышался над толпой, и Владимиру стоило немалых сил усмирить ощущение собственной божественности.

— Фух. — Егерь помотал головой приходя в себя. — Ни хрена себе приходы. А их ещё три штуки… — Он повернулся к следующей ведьме, которая тоже успела обратиться в девочку, только уже не шестнадцатилетнюю, а лет десяти максимум. И теперь эта девочка испуганно жалась к дальней стенке барьера, и молотя в него кулачками, словно призывая выпустить её.

Но на Соколова это не оказало ни малейшего влияния. Организм уже впитал энергию из накопителей в карманах. На этот раз егерь пробил щит узким и острым словно острие шила узором «Энергокопья», и третья ведьма, превратившись в смерч искристых крупинок впиталась в тело Владимира.

На этот раз его сплющило совсем серьёзно, и минут пять он сражался с собственной крутизной, замешанной на сдвиги в сознании. К счастью, он в своё время проходил тренинг противостояния допросным препаратам, а там случались жидкости с куда более серьёзными эффектами, чем ощущение собственной божественности.

Поэтому повалявшись на песке, Владимир встал, и не подходя к барьеру, смял плоть четвёртой ведьмы, поймав её посмертный вздох, словно в ловушку, и втягивая его тонкой струйкой. Это как ни странно помогло, и четвёртая порция, ухнула без особых проблем.

Владимир какое-то время дышал, разгоняя энергию по телу, приводя разум в состояние прозрачной ясности и зеркала, в котором отражалась реальность, открывая сияние атмана — истинного разума. И в этом отражении, всё лишалось эмоциональной окраски, приобретая рациональность и стройность логической структуры. Даже не оборачиваясь в сторону последней ведьмы, Владимир вскинул руку, посылая «забвение», которым обычно усыпляли больных перед операцией, но в этот раз простой и ломовой узор оказался насыщен таким количеством силы, что энергостена осыпалась быстро тающими осколками, а ведьма мгновенно превратилась в пыль, которая какое-то время сохранила очертания её фигуры, чтобы через мгновение впитаться в Соколова.

Стены «Ловушки Аларины» с лёгким звоном опали, и стали быстро таять словно лёд на раскалённом асфальте, а Владимир сидел, поджав ноги, с полуприкрытыми глазами, тем не менее видя все вокруг на многие десятки километров. И толпу женщин, замершую в страхе, так, что ни пошевелить пальцем, и летевшую прочь, противозенитным зигзагом Верховную Ведьму, и клетки с мужчинами, приготовленными для оргии и последующего ритуального жертвоприношения. Сейчас он мог впитать все их силы одним движением, но лишь вздохнул.

— Праздник закрыт, бабоньки. — Владимир открыл глаза, зная, что его видят и слышат все собравшиеся на шабаш. — Идите по домам. Научитесь любить ваших мужчин, или бросайте их и ищите других. Каждому в этом мире дарована любовь. Просто не все нашли её.

Такая огромная толпа не могла разойтись мгновенно. Женщины отходили в сторону, искали свою одежду, одевались и только после этого уходили. Кто к оставленным неподалёку машинам, кто к автобусам, а кто и улетал, оседлав метлу, как традиционное средство фокусировки антиграв-потока.

Через полчаса, когда скрылась последняя из дам. Владимир подошёл к огромным стальным клеткам, в каждой из которых сидело и стояло не менее пяти сотен мужчин, и стал руками срывать тяжёлые замки, освобождая людей.

— Тебя как звать, — широкоплечий высокий мужчина с седыми волосами, забранными в хвостик, одетый в изрядно помятый роскошный чёрный костюм, подошёл к Владимиру. И было в нём что-то такое, от чего Владимир сразу подобрался.

— Полковой есаул Соколов.

— За мной должок, полковой есаул. — Мужичина кивнул. — Род Горячевых добро помнит.

— Род Егоровых, Семёновы, Галеевы… и словно лавина прорвалась, люди уже не говорили, а кричали, кто-то обессилено сел, на землю, закрыв голову руками, а кто-то скакал от радости… Большинство понимало, какую участь им уготовили на шабаше, и переживали состояние приговорённого к смерти и помилованного в последний момент.

Но Владимир дождался, когда все разойдутся, тем более что некоторым пришлось организовывать эвакуацию, и быстро мастерить носилки.

Но у него ещё оставались важные дела.

Путь верховной ведьмы, читался словно светящаяся дорожка, и Владимир сорвался в бег, выходя на след.

Место для шабаша выбирали не случайно, а в точке выхода природного источника энергии, и близости к «Ведьминой горе» горе, где традиционно собирались старшие ведьмы Ковена. Для большого шабаша гора маловата, но для торжественной встречи и совместных обрядов, подходила как нельзя лучше. Поэтому имение и дом главы Ковена, находились неподалёку, в паре километров от места шабаша.

Дом, в три этажа с красивым ухоженным парком стоял словно брошенный. Ворота и двери распахнуты, а внизу явные признаки бегства: разбросанные вещи, сдвинутая мебель, и странный кислый запах, словно кто-то разлил бочку с квашенной капустой.

— Заходи, я жду. — Раздался громкий голос, и Владимир пройдя по холлу, поднялся по широкой мраморной лестнице на второй этаж, и остановился на пороге.

В большом бальном зале дома, прямо на полу, были видны линии узора, неторопливо насыщавшегося силой, из накопителей, разбросанных прямо по паркету.

Тела откуда взяли кровь, лежали здесь же, на полу, и вокруг них серебрилась едва заметная дымка, пока не отлетевшей души.

Верховная ведьма и хозяйка Русского Ковена не сильно волновалась. Заёмная сила, полученная после смерти пяти других ведьм в пентаграмме «Ловушки Аларины», не могла держаться долго, и с каждой секундой улетучивалась безвозвратно. Но тем ценнее стал приз — самец впитавший в себя силу пяти сестёр, куда более ценен, чем он же но лишённый этих сил. Поэтому Лигалла, не стала строить обычный защитный купол, а кровью слуг, начертила «Лабиринт обмена», где любой энергетик лишался сил, стоило ему сплести хоть небольшой узор.

А Владимир, смотрел на тело белокурой девчонки лет восемнадцати, с перерезанным горлом, и думал, что очень хочет посадить ведьму на кол. А лучше сжечь заживо, как учил лучший друг инквизиторов, товарищ Торквемада.

Преодолевая едва заметное сопротивление каких-то наведённых узоров, Соколов шагнул вперёд, хлюпая ногами по кровавым лужам, и скрипя подошвами на уже подсохших линиях. На душе царило на редкость поганое настроение, и когда до ведьмы оставался всего лишь шаг, он поднял глаза. Просто захотел посмотреть на существо, готовое ради своих целей уморить кучу народа, или вот как сейчас. Выпустить из трёх человек кровь, для начертания узора.

И увидев, что ведьма открыла рот, собираясь что-то сказать, резко, на грани разрыва мышц и сухожилий ударил кулаком в лицо человекоподобной твари.

Константин первый спал плохо, и даже утренний кофе, и пара красоток — горняшек, задорно поблёскивающие глазками из-под чепцов, не смягчили его настроение.

И когда на террасе вдвоём появились глава внешнеполитического ведомства Белобородько, и глава охранительной стражи генерал-лейтенант Лавр Семёнович Копытин, у императора что-то заныло в груди, в ожидании огромных проблем.

— Ну? — Константин остро глянул на канцлера. — Что у вас?

— Наверное пусть первым начнёт Лавр Семёнович. — Канцлер неожиданно усмехнулся.

Глава охранительной стражи, вытянулся, и приподнял подбородок.

— Государь. Вчера около трёх пополудни, сработали энергоскопы, на Соколиной горе, и к месту незаконной волшбы выдвинулись боевые подразделения противомагической защиты, и другие специалисты. По прибытию на место, была обнаружена сфера «Дыхания снежной королевы», которая своевременными мерами, рассеяна. Пострадавшие от обморожения доставлены в госпитали и больницы города для оказания медицинской помощи. В пострадавших числится шестьдесят восемь человек, из них тридцать пять детей. Опросом персонала выяснено, что волшбу навела женщина лет тридцати. Дальнейшие её передвижения, не зафиксированы, но охрана Владимира Соколова, свидетельствовала, что он находился в зале перед тем как туда зашла эта дама, и исчез вместе с ней. Приданный энергетик отследил след пространственного переноса, но локализовать точку переноса не смог.

Была объявлена команда «Поиск», и заступающая смена охранителной стражи получила фотографии Соколова, а патрули усилены энергетиками.

Где-то около полуночи, поступили сигналы о людях, обращавшихся к охранителям, с сообщением о похищении их, для насильного участия в шабаше. По их словам, похищенных мужчин числом около пяти сотен, заперли в стальных клетках, и они могли видеть, как некий молодой человек оказался внутри пентаграммы, и через непродолжительное время убил пятерых ведьм, разогнал шабаш, и освободил пленников. В молодом человеке все спасённые твёрдо опознали Владимира Соколова.

— Усиленную группу к Лигалле послали? — Отрывисто спросил император.

— Да, Государь. — Генерал-лейтенант ещё больше выпрямился, коротко кивнув. — Осмотром установлено, что верховная ведьма начертала кровью своих слуг узор «обмена силами», но сама была убита непонятным образом.

— Как это «непонятным»? — Удивился Константин.

— Ей практически оторвали голову. — Пояснил глава охранителей. — На плечах остался лишь кусок шеи, и нижняя челюсть. Всё остальное в виде осколков и мелкой взвеси, осело на полу.

— И кто это такой шустрый? — С сарказмом в голосе поинтересовался самодержец. — дайте-ка я угадаю…

— Похоже на то, Государь. — Копытин кивнул. — Следы на паркете, оставленные после того, как убийца прошёл по лужам крови, довольно чёткие, и на них видно даже имя мастера, поставляющего обувь салону мадам Милютиной. Двадцать седьмой размер, это как раз нога Владимира Соколова, и Милютина уже подтвердила, что он накануне приобрёл несколько пар обуви, включая летние туфли.

— И он, конечно сидит у вас на Мытной, пишет показания?

— Государь… — Генерал Копытин даже руками развёл. — Соколов имеет чин полкового есаула, и числится в действующем резерве, что равнозначно службе в войсках. Даже выслуга идёт. Он как бы не по нашему ведомству. Возможно военная прокуратура решить задать ему пару вопросов, но лишь в том случае, если министр обороны подпишет разрешение привлечение его к следствию.

— И что, же, этот варнак перебил чуть не десяток граждан империи, и тишина? — Уточнил Константин.

— Не совсем. — Не согласился Лавр Семёнович. — По словам привлечённого к следствию энергетика — профессора-прима Арчибальда Григорьевича Томашевского, Соколов, с учётом всех событий, должен прыгнуть сразу на три-пять уровней вверх, и если учесть, что до происшествия, он уверенно работал на уровне младшего магистра, или старшего мастера, то сейчас его сила как минимум на уровне архимагистра, что тоже весьма осложняет дело. С энергетиками верхних рангов, мы вообще дела не имеем, передавая материалы их Комитету внутренних расследований.

Минуты две, император молчал, переваривая новости, и глядя куда-то вдаль, а после повернулся к канцлеру.

— Ну, а у вас что случилось?

— По дипломатическим каналам прошло. — Белобородько едва заметно усмехнулся. Глава всех ведьм Великая саббат Аиндалла, требует покарать всех виновных в срыве шабаша, и смерти Лигаллы.

— То, есть, эта престарелая шлюха, нарушившая соглашение о привлечении к шабашам только на добровольной основе, и без фатальных последствий для участников, плюс покушение на более чем полсотни граждан империи, плюс, похищение военнослужащего… Соколов конечно засранец и отморозок, но в своём праве. Не за утехами плоти его затолкали в пентаграмму. — Император задумался. — Никифор Михайлович, передайте Аиндалле, что все ведьмы России, находятся в половине шага от поголовного истребления, и пожизненного заключения, в железных кандалах. А ещё передайте, что мы отлично знаем, в каком банке хранит свои сбережения саббат, и что нам как раз не хватает десятка миллиардов для строительства новой железной дороги, и с её стороны будет очень мило, если она даст нам повод, оплатить работы из средств Великого ковена.

Владимир добрался домой лишь к утру, и сил хватило лишь на то, чтобы раздеться, и рухнуть в постель.

Проснулся поздно, но вопреки ожиданию в прекрасном настроении и самочувствии. Грязную одежду уже убрали, вычистили и вернули в шкаф.

Вновь порадовавшись, что у него есть личный бассейн, Владимир долго отмокал в облаке воздушных пузырьков. А после, надел шорты и футболку и отправился бегать.

Часа два носился в хорошем темпе, забегая на спортплощадку, оставшуюся после прежнего хозяина, чтобы потаскать железо, и снова уходил на беговую дорожку. Где-то к исходу третьего часа наконец умотался так, что голова полностью очистилась от всяких мыслей, и на таком позитивном настрое, снова плюхнулся в бассейн, где его и нашла Елена.

— Владимир Алексеевич? — Девушка одетая в строгий костюм, держала в руках блокнот, и ручку, с которыми расставалась только в постели, и то, клала где-нибудь недалеко. — Там у въезда, собралась группа журналистов…

— И чего они хотят от маленького мальчика, едва спасшегося из лап ужасных похитителей?

— Возможно хотят узнать, как это владеющий уровня мастер смог убить восемь старших ведьм, и одну верховную ведьму русского ковена.

— Уже и трупы посчитали… — Владимир не стесняясь вылез из бассейна, подхватил халат, и вошёл в гардеробную. — Пригласи их в дом, в большую гостиную посади рядами, а я буду через десять минут.

Разговор с журналистами это как свидание. От первого впечатления зависят все остальные преспективы, и Владимир надел парадный мундир, привесив наградной кинжал, и даже кобуру с табельным «ТЛ».

Журналисты, не привыкшие к такому формату общения, однако быстро сорганизовались и задавали вопросы организованно и без перебранки. Их интересовало всё, включая историю с детским домом напечатанную в Правде.

— Ну, товарищи из этой газеты сами могут ответить на этот вопрос, однако, я ничего про детский дом не говорил. Путаница вероятно произошла от того, что мой полный тёзка, Владимир Алексеевич Соколов, действительно жил на попечении государства так как не считался дееспособным. В ходе научного эксперимента, где энергетики Московской Академии, хотели вернуть ему разум, парень погиб. Об этом случае мне рассказали охранители, как о правовом курьёзе, так как мы не только полные тёзки, но и весьма схожи лицом. И где-то здесь и вкралась ошибка, допущенная журналистами Правды. Но моя биография довольно далека от пасторали паренька из народа. Я получил неплохое образование в одной из частных школ, а также соответствующее воспитание и боевую подготовку.

— Но Алексей Петрович Соколов, утверждает, что вы его сын. — Привстал мужчина в рубашке, с закатанными рукавами.

— На месте этого господина, я бы не стал разгонять тему. — Владимир покачал головой. — У меня прекрасные адвокаты, и я оставлю его без штанов за клевету.

— Клевету? — Переспросила дама в строгом чёрном костюме, и кружевной рубашке.

— Конечно. А как ещё оценивать притязания человека, который сначала сдал сына в богадельню, а затем примазывается к состоявшемуся человеку, не ударив ни пальцем, для его успеха?

— Но Соколовы богаты…

— Вот пусть и идут со своими деньгами… подальше.

— И всё же. Как вы сумели победить ведьм? Ведь они считаются первоклассными бойцами магорукопашных поединков.

— Вы сейчас серьёзно просите, чтобы я сдал свои боевые секреты? — Владимир удивлённо посмотрел на говорившего. — Вероятно, чтобы тот, кто придёт после ведьм всё-таки добился успеха? Скажем так. Мне немного повезло, а им нет. Вот ответ весьма близкий к реальности.

Журналисты, почувствовав интересную фактуру, всё не унимались засыпая вопросами, но очень кстати в зал вошёл офицер ЕИВ канцелярии.

— Секунд-адъютант его императорского величества Константина первого, полковник Виктор Суворин. — Офицер отрывисто козырнул. — Имею честь, пригласить вас для конфиденциальной беседы, с государем императором, сей же час. Машина подана.