МОЙ ПОДШЕФНЫЙ ЖУК

Однажды на перемене подошла ко мне наша вожатая Валя и сказала:

— У тебя, Вова, уже целый месяц никаких поручений нет! Что ты себе думаешь?! Ну, стал бы стенкором, или отвественным за кроликов, или хотя бы шефство над каким-нибудь малышом взял…

— Хорошо, подумаю,- ответил я. Пошёл в класс, сел за парту и начал думать: «Стенкором я уже был, с кроликами возни много, лучше уж с человеком дело иметь». Тут я вспомнил о своём соседе Валерке, фамилия которого Жук. Очень забавный парнишка. Сам чёрный, глазки маленькие, хитрые и непоседа такой, точно у него внутри моторчик работает — ни минуты ему на месте стоять не даёт. Ребята его во дворе так и зовут — Жуком. Он и не обижается. Только не любит, когда его беззубая Света по фамилии называет, потому что у неё вместо Жук — Зук получается. Её саму дразнят «Зила Зуцка, злая собацка».

У Валерки отец и мать работают, а он целыми днями по двору гоняет. Вот я и решил: возьму над ним шефство. Доброе дело сделаю, и самому весело будет.

Пошёл я вечером к Жукам и говорю:

— Если вы позволите, я над вашим Валеркой шефство возьму. Буду за него заступаться, сказки ему рассказывать, в кино водить. Я даже специальный план составлю, а наша вожатая утвердит. Так что вы не беспокойтесь. Это ведь лучше, чем по двору кошек гонять.

Отец посмотрел на меня и говорит: -

— А ты сам дурных примеров ему подавать не будешь?

Валеркина мама покраснела и говорит:

— Что ты, Павел?! Это же сын Говорковых. Он даже, кажется, хороший ученик.

Я насчёт своих отметок ничего не стал говорить, потому что у меня в этой четверти троек больше чем надо получилось. А что касается дурных примеров — тут я откровенно признался: буду за собой следить, потому что сам знаю, как малыши легко их перенимают.

Мне предложили сесть, а Валерка сразу уцепился за мой рукав и начал на радостях прыгать и кричать:

— Будем шефствовать — путешествовать, будем в кино ходить! Я давно в кино не был…

— Добро,- сказал отец.- Если ты, Вова, такой хороший парень, то, кроме спасибо, тебе за это ничего не скажем.

— Конечно, конечно,- засуетилась мама. — Ты нам окажешь большую услугу.- Она тут же достала из сумочки двадцать копеек и дала их мне.- Вот возьми. Если у тебя по плану будет культпоход в кино, то пусть и деньги будут.

Я взял деньги и сказал:

— Пожалуйста, я с удовольствием, мне не трудно.

Назавтра иду из школы домой и думаю, какие уроки раньше делать: арифметику или сочинение писать?… Вдруг смотрю, навстречу Жук летит:

— Вовка, Вовка! Правда, мы сегодня в кино пойдём?

— Почему сегодня? Я ещё даже плана не составил.

— По плану — кино! — говорит Жук.- Нам же мама деньги дала!…

И приготовился плакать. Мне его жалко стало. Он, бедный, один во дворе целый день скучает. «Ладно,-думаю,- раз он так просит — надо идти. Сейчас ещё на детский сеанс успеем». Хотел я ему сказать, что согласен, да посмотрел на него — и тошно мне стало: грязный он, как поросёнок, будто носом землю рыл.

— Вот что,- говорю,- если хочешь, чтобы мы в кино пошли,- сбегай домой и умойся.

— Тогда мы опоздаем! — заупрямился Жук.- Я лучше здесь умоюсь.- И показал на дворника, который из шланга двор поливал.

Не успел я Жука остановить, как он побежал прямо к струе, начал ловить руками воду и мазать по щекам. Всю грязь по лицу размазал.

«Так дело не пойдёт! — решил я.- Надо самому его вымыть: мне как шефу это положено». Подбежал я и тоже начал воду ловить. Тут кто-то дворника подозвал, он отвернулся, шланг опустил, и нас окатило с головы дб ног. А Жука даже струёй с ног сбило.

— Ну, что теперь будем делать? В таком виде идти нельзя, надо просохнуть.

— Ага, просохнуть! — захныкал Жук. — По дороге просохнем, по дороге даже скорей…- И давай тянуть со двора.

Вышли мы на улицу. Жук сразу повеселел. Начал скакать, что-то выкрикивать, потом сам взял меня за руку и говорит:

— Ты меня, Вова, покрепче держи, потому что я всё время на мостовую сбегаю.

Я ему руку так сдавил, что он даже запищал.

А тут новое дело. Увидел Жук трамвай.

— Надо сесть на трамвай! — говорит.- Скорей доедем!

— Куда же тут ехать? Кинотеатр рядом.

Всё равно надо ехать! — упёрся Жук.- Надо! Надо!

«Ладно,- думаю,- заодно и покатаемся. Запишу как мероприятие».

Стали в очередь, а Жук тянет вперёд, к передней площадке, и кричит:

— Идём через переднюю, тебя с ребёнком пропустят; даже папу со мной пускают!…

Нас действительно впустили.

— Стой здесь,- говорю ему.

— Нет, сядем, с детьми нужно сидеть!

Тут как раз нам места уступили. Пришлось сесть.

Кондукторша с конца вагона кричит:

— Граждане, кто вошёл через переднюю площадку, передавайте на билеты!

— Сиди и помалкивай,- моргаю ему.- Нам всего одну остановку ехать.- А сам в кармане деньги щупаю. Там ровно двадцать копеек. Если взять билеты — в кино не попадём.

— Возьми билеты! — закричал Жук.- У меня рост больше метра.

Вдруг какая-то тётушка стыдить меня начала:

— Ай-яй-яй, сам без билета едешь и меньшего учишь!

Я, конечно, немедленно десять копеек передал. Тут как

раз трамвай остановился. Жук кричит: «Приехали, приехали!» — и к дверям. Я его за руку:

— Стой, а сдача? Сдачу с десяти копеек! — кричу кондукторше.

Трамвай снова пошёл. Жук руку выдернул и к дверям- чуть на ходу не соскочил. Меня аж в пот бросило…

Сошли на второй остановке. Два лишних квартала проехали. Обратно идём. «Ну,- думаю,- уж лучше бы с кроликами возился, чем с таким Жуком дело иметь. Больше никогда с ним в трамвае не поеду».

Наконец пришли в кино. Я ему и говорю:

— Если на картину не попадём — не обижайся. Один билет мы с тобой проездили.

— А нас на один пропустят, я же маленький.

— Теперь-то ты маленьким стал. А знаешь, что на детские сеансы даже трёхлетнему клопу билеты брать надо…

Картина шла «В мире безмолвия», цветная, приключенческая, про глубины океана. Наши ребята смотрели, говорят — сильная вещь! «Эх,- думаю,- жалко будет, если не попадём!…» В общем, стал я в очередь и, конечно, только один билет взял. Потом пошёл на разведку, посмотреть, как контролёрша пускает. Вижу — не очень придирается, но билеты у каждого спрашивает. Начал я строить планы: «Если билет в левую руку возьму, а Жука правой держать буду, будто он мой младший братишка,- может, пропустит».

Взял я Валерку за руку и говорю:

— Пригнись и помалкивай.

— Хорошо,- отвечает Валерка.- А где наш билет?

— Тише, у меня.

— Дай его мне!

— Нельзя, не пустят!

— Отдай! — закричал Жук.- Это мой билет, моя мама деньги давала.- И вырвал билет.

Не успел я оглянуться, как он уже контролёрше его протянул. Та прорвала его, Жука пропустила и ко мне обращается:

— Давай билет, чего смотришь?

— Я с ним,- говорю,- мы вместе…

Посмотрела контролёрша на меня сердито и срамить начала:

— И не стыдно, такой здоровый, а к малышу примазываешься! Он вдвое меньше тебя и то с билетом идёт!…

Мне очень стыдно стало. Я покраснел и говорю:

— У нас денег не хватило… Мы вместе, честное слово…

Вдруг из зала голос Жука раздался:

— Тётенька, он со мной! Он мой подшефный, он маме обещал!…

Тут ребята сзади как нажали — я и влетел прямо в зал. Контролёрше не до меня было, она у других билеты проверять стала. Догнал я Жука и со злости щелчок ему в лоб закатил. А он хоть бы что, смеётся. Побежал в первый ряд и кричит:

Вовка, сюда! Тут место есть!

Я подхожу, а там всего одно место. Слева — девчонка сидит, а справа какой-то верзила. Жук на свободное место сел и давай верзилу сталкивать.

— Вставай! Здесь Вовка сядет.

— Отстань, я раньше занял.

— Нет, встань! Надо маленьким уступать! — и лезет в драку. Машет кулаками и кричит: — Я Вовке скажу! Он тебе задаст! Он за меня заступается… Вовка! Вовка!

Верзила как посмотрел на меня, так у меня мурашки по спине побежали. «Всё равно,- думаю,- если драться придётся, не отступлю, а то у Жука весь авторитет потеряю».

На моё счастье, свет Погасили. Схватил я Жука и потащил в пятый ряд — там места свободные были. «Довольно,- решил я.- завтра другое поручение себе возьму, а сегодня уж как-нибудь домучаюсь».

Кино началось. «Ну,- думаю,- Жук меня больше беспокоить не будет».

Очень интересные события пошли на экране. Люди, как рыбы, на дне океана плавают, с рыбами хороводы водят… Жук тоже шею вытянул, смотрит.

Не прошло и минуты, чувствую, меня кто-то локтем в бок — толк, толк. Оказывается, это Жук в своих карманах роется.

— Сиди, не вертись! — приказываю. А он протягивает мне что-то блестящее и говорит:

— Вовка, у меня шарики есть! Настоящие, серебряные!

«Откуда,- думаю,- у него серебро может быть?» Хотел посмотреть, да в темноте промахнулся, выбил шарики из его руки. Жук как заревёт:

— Отдай мои шарики! Я их от кровати отвинтил, меня отец ругать будет!

— Ладно, молчи, потом найдём!

— Не хочу потом, сейчас давай! — и полез под стулья искать.

Ну и пусть ищет! Не стану же я из-за него картину пропускать? И так целую часть прозевал…

В передних рядах шум поднялся: ребята ёрзают, ногами стучат. Какая-то женщина спрашивает:

— Чей йто ребёнок под стульями ползает?

Я говорю:

— Это мой ребёнок, он сейчас вылезет, только шарики найдёт.

Во втором ряду какая-то девчонка закричала: «Не щипайся!» — и ногами на стул вскочила. Задние зашумели: «Садись! Ничего не видно!»

Тут из-под стульев рёв Жука послышался. Видно, кто-то его ногой ударил. Подошла билетёрша и говорит:

— Сейчас же уберите ребёнка, а то зажгу свет и выведу!

Пришлось мне под стулья лезть. До третьего ряда долез. Ребята ругаются, ногами толкают.

Нашёл я наконец Жука и давай тащить его на место. А он кричит:

— Не пойду! Я только один шарик нашёл!

Сверху паренёк спрашивает:

— Чего он там ищет?

— Шарики,- говорю,- серебряные. Потерял.

— Я ему два дам, только пусть убирается отсюда поскорей.

И действительно два шарика даёт. Я их сейчас же Жуку сунул и тащу на своё место.

Наконец сели.

— Теперь,- говорю Жуку,- замри! Иначе домой отправлю.

Жук успокоился.

«Всё,- думаю,- теперь ни за что с ним больше дела иметь не буду. Хватит, нашефствовался. Завтра же пойду к Вале и скажу, пусть любое поручение даёт, самое тяжёлое. На всё пойду, только бы развязаться с Жуком».

Наверное, ещё одна часть прошла. Уже показали, как черепашонки народились и в воду побежали, а Жук всё молчит. Не похоже что-то на него. Посмотрел. А он спит. Голову на грудь уронил и посапывает. У меня прямо гора с плеч свалилась. Вот повезло! Всю картину до конца спокойно досмотрел.

Когда свет в зале зажгли и ребята зашумели — Жук проснулся.

— Где мы? — спрашивает.

— В кино,- говорю.

Он как заревёт:

— А где картина? Хочу смотреть картину,- и слезами заливается.

С трудом его выволок из зала. Хотел ему сразу сказать: «Ищи себе завтра другого шефа!», но вдруг почувствовал, что мне его жалко стало. Он же всё-таки маленький, глупый. И потом я сам виноват, что так получилось: я же с ним никакой воспитательной работы не провёл.

— Успокойся, Валерка,- говорю.- Завтра снова пойдём эту картину смотреть.

Жук обрадовался, начал в ладоши хлопать, прыгать. А потом повис у меня на шее и поцеловал прямо в нос. «Ты,- кричит,- хороший, добрый!» И всё прижимается ко мне.

Хотел я ему сказать, что мы ещё и в зоопарк с ним пойдём, да не смог — горло сдавило и в глазах почему-то защипало. «Как же это я от Жука собирался отказываться?!.» Опустил я руку в карман и нащупал четыре копейки — сдачу, что от трамвая осталась.

— Газировки с сиропом хочешь? — спросил я Жука.

— Хочу!

Взял я ему стакан с клубничным сиропом. Отпил Жук немного и мне протягивает.

— На, пей. Я тебе больше половины оставил.

— Сам пей. Не хочу,- говорю ему и думаю: «Добрый он. Будет у нас дружба!» И не ошибся.

Загрузка...