Созидатель. Вячеслав Заренков

Надо встретиться

– Алло, Слава? Надо срочно встретиться, есть разговор…

Валерий Алексеев, знакомый прораб, рассказал, что генеральный директор крупнейшего в СССР объединения «Светлана», дважды Герой труда, Олег Васильевич Филатов поручил своему заму Михаилу Николаеву разыскать опального начальника СУ № 336.

– Понимаешь, они тебя ищут, – тараторил Валера. – А тебе же работа нужна? Ну, сходи к этому Николаеву…

«Эх, Валера! Как бы нам с тобой снова не слететь в пропасть…»

Вячеслав Заренков, не имея денег, но имея друзей, занял в долг и купил «Жигули». С Алексеевым они были соседи по даче. И однажды сорвались куда-то в сторону Выборга, то ли по делам, то ли просто. Ехали быстро, взлетели на мост, а мост, как оказалось, был символом перестроечного безвременья. Он, недостроенный, обрывался на середине пути. И никаких знаков, никаких ограждений.

Они летели в пропасть, Вячеслав мертвой хваткой держался за руль. И странно – злился на машину, которая его не слушалась. Полет длился секунду, но в эту растянутую резиной секунду, он, как в фильме, увидел всю свою жизнь по кадрам. От первого маминого шлепка по попе до сего дня. «Нормальная жизнь», – успелось подуматься. А потом был удар о мощные головастые валуны. По счастью, их выбросило из машины. «Жигули» всмятку, а они – так, вкрутую. Вячеслав повредил себе спину, Валерий сломал, кажется, руку.

С тех пор Заренков зарекся брать в долг. Рассчитывать надо на себя, а жить – на свои.

А на «Светлану» идти все-таки надо.

В своей стихии

– Вячеслав Адамович, – многообещающе и веско начал замдиректора «Светланы» Михаил Матвеевич, когда они встретились. – Мы уже третий год не можем организовать строительную компанию. Соответствующий приказ от министерства электронной промышленности у нас есть, фронт работ есть, а компании нет. Потому что нет человека, который возьмется и сделает. Ты готов?

– Я готов.

– Тогда приступай.

Сначала они поехали вместе в Москву, в министерство электронной промышленности, которое структурно входило в министерство оборонной промышленности. Соответственно, здесь был отработан особый подход к подбору сотрудников на ключевые посты. Заренкову пришлось пройти целую череду собеседований.

– Теперь нам нужно еще полгода, чтобы проверить вас и вашу семью по линии КГБ…

– Значит, еще полгода мы не сдвинемся с места? – возмутился Николаев. – Может, мы Заренкова примем, а потом если что, то уволим? Если у него, например, найдутся родственники, работающие в Пентагоне.

– Ну хорошо, мы пойдем вам навстречу. Утверждаем кандидатуру, а в случае чего уволим задним числом.

– Михаил Матвеевич, а откуда вы меня уволите? – поинтересовался все еще безработный Вячеслав Адамович.

– Как откуда? Ты ведь создашь нам компанию! Вот из нее и уволим, если будет приказ из Москвы.

– Интересное дело. Ну да ладно, скажите, с чего начинать?

– Нет, это ты нам скажи, – поправил Николаев.

– Что у нас главное? Бумага с печатью, – улыбнулся Заренков. – Предлагаю подготовить документ о создании строительной компании и о том, что я назначаюсь в ней исполняющим обязанности директора. Чем не начало?

Приказ был подписан 27 июня 1987 года. Так появилась компания № 9104. Все предприятия, входившие в систему министерства оборонной промышленности, были безымянными, номерными, для соблюдения режима секретности.

Сели за стол на заводе «Светлана». Выпили по рюмочке. Пожелали успехов, поздравили с началом нового профессионального этапа…

– Отлично! Теперь я руководитель компании, судя по всему, солидной, – шутил Заренков. – Но мне даже не на чем ездить.

– Это не проблема!

Ему предоставили служебный автомобиль «Москвич». Модель, которую в народе окрестили снисходительно и насмешливо, – «пирожок». Прямо скажем, далеко не представительский класс.

В радиотехническом техникуме под офис строительной компании 9104 выделили помещение четыре на пять. Двадцать метров квадратных. Дали стол, пару стульев и телефон.

Заренков сам напечатал на машинке приказ о назначении прораба Валерия Алексеева на должность главного инженера, парень он пробивной, должен справиться. Подобрали бухгалтера. Объем работ предстоял большой. Во-первых, надо браться за реконструкцию цехов. Во-вторых, у «Светланы» имелись свои филиалы, разбросанные по всей России, от Анапы до Череповца. В каждом филиале, по-хорошему, надо бы организовать подразделения, чтобы начать строительство ведомственного жилья, пансионатов, детских садов и домов культуры – да много чего надо строить!

Заренков энергично приступил к новой работе. Его наполняла радость от того, что он снова в строю, снова активен. Начались поездки по всей стране, деловые командировки, ответственные встречи и обсуждения, новые объекты и организация подразделений в Анапе, Петрозаводске, Бабаево, Устюжино, – он погрузился в дела с головой, оказавшись в своей стихии.

Соломинка, держи

Но перестройка, о которой в середине восьмидесятых объявил Михаил Горбачев как о новом курсе правительства, вела к необратимым последствиям. Отлаженный механизм плановой экономики начинал сбоить. Старые схемы выходили из строя, новые не приживались. Финансовая неразбериха усугублялась национальным вопросом, и к началу 1989 года деньги стали исчезать из оборота. На практике это выглядело просто: строительная компания Заренкова выполняет работы, но деньги от заказчика не получает. А ведь люди зарплату ждут!

Хулиганисто, пьяно, как мужик в автобусной давке, грязно лапая, матерясь и дыша в лицо перегаром, наваливались девяностые годы.

Заводы стали закрываться один за другим. Люди, выброшенные на улицу, шарахались, не находя себе применения. Инженеры, экономисты, конструкторы – все, кто вчера считал себя солью этой земли, – теперь никому не нужны.

«Нет, ребята, мы так не выживем, – крутилось в голове у Вячеслава Адамовича. – Что делать?»

Вовремя появился хит Аллы Пугачевой, из каждого угла тогда доносилось ее пронзительное: «Держи меня, соломинка, держи! Когда вокруг шторма в двенадцать баллов…»

Где бы Соломке – разве забудешь школьное прозвище?! – ухватиться за эту соломинку?

Не видно ее.

Была компания № 9104, был коллектив, уже солидный по численности, около двухсот пятидесяти человек. Была техника – краны, бетономешалки, грузовики и станки. В процессе работы все это приобреталось по мере необходимости. И даже заказы от подведомственных предприятий пока еще поступали.

Но не было денег.

Общая задолженность перед компанией, которой руководил Заренков, составляла очень солидную сумму. Надо было срочно что-то предпринимать, чтобы выжить.

Чтобы выжить

В стране началось кооперативное движение, запустился механизм приватизации государственных предприятий. Но министерство электронной промышленности, к которому относился Заренков со своим подразделением, входило в структуру министерства оборонной промышленности. И создание кооперативов, выделение в самостоятельное предприятие или приватизация здесь были запрещены.

Как это часто у нас бывает: не можешь дать – забери!

Москва не придумала ничего лучше, чем прибрать к рукам технику, приобретенную Заренковым в период работы, а компанию расформировать и закрыть, не выплатив людям даже выходного пособия.

Для этого у главка были формальные основания, ведь средства производства находились на балансе столичного объединения. По закону да и по бумагам молодое предприятие ничего своего не имело.

В ответ Вячеслав Адамович предложил: «Я выкупаю у главка имущество, которое мы и так заработали сами. Официально выкупаю и отделяюсь». Не дожидаясь ответа, он перечислил полную балансовую стоимость транспорта и оборудования, имеющихся у него в арсенале. Деньги ушли на счет, и только потом министерство отреагировало: «Не имеете права!»

Его вызвали в Москву «на ковер» и предупредили, что снимут с работы за самодеятельность.

– Ждите наших распоряжений!

– Но пока я буду их ждать, мой коллектив из 250 человек – эти люди, что они будут есть? Мы сидим без работы и без зарплаты! Что нам делать?

– Ну, вы там держитесь…

Как держаться? Заренков чувствовал свою ответственность за сотрудников. Поэтому, вернувшись из столицы, решил поступить по-своему. Он собрал коллектив и предложил создать производственное кооперативное предприятие.

Кто-то сразу ушел, кто-то позже. Люди боялись, что не получится. Но у Вячеслава Адамовича выбора не было – он должен был идти вперед. И, кстати, костяк, ядро предприятия, сохранил.

Красивое имя

Действия по регистрации кооператива заняли достаточно времени: разработка устава предприятия, хождение по кабинетам за каждой подписью – тогда все это было непросто. Даже на то, чтобы сохранить, отстоять в этих кабинетах свое прежнее название, – «ЛенСпецСМУ» – потребовалось немало нервов.

– Зачем оно вам? Назовитесь «Надежда», «Мария»… Ну, или как, например, вашу жену зовут? Сейчас это модно, называть кооперативы по именам. Может, придумаете что-то звучное, яркое – Антарес, Спаркс, Альтаир… Это ваше «ЛенСпецСМУ» – эхо из советского прошлого. Нет больше Ленинграда, есть Санкт-Петербург, – спасибо мэру Собчаку, что вернул городу историческое название!

– Я все уже придумал! Лена, мне нравится это женское имя. Поэтому «ЛенСпецСМУ».

– Ну, Лена так Лена…

Лоб в лоб

Через несколько дней после регистрации ПКП «ЛенСпецСМУ» Заренков получил приказ из Москвы о своем увольнении. Приказом его снимали с должности, которой уже не было. Ведь на общем собрании коллектива он был избран директором одноименного кооператива. Это разозлило начальников в больших столичных кабинетах. К строптивому выскочке была направлена «спецгруппа» для решения конфликта. Перед ней стояла задача – забрать у Заренкова всю технику и оборудование.

Он подготовился к бою. Укрепил тылы сотрудниками охранного предприятия. И когда решительно настроенные гости вошли в кабинет начинающего кооператора, их напор остудили.

– Присаживайтесь, господа. Давайте без эмоций. Просто поговорим, – на правах хозяина начал Вячеслав Адамович. – Вот документы, из которых следует, что вся имеющаяся у нас техника и оборудование, приобретенные в период работы предприятия, были мной куплены дважды. В первый раз в процессе работы. Во второй – недавно, по балансовой стоимости. Вот выписки банка, пожалуйста, ознакомьтесь.

«Спецгруппа» приехала не для того, чтобы знакомиться с документами. Перед этими крепкими мужчинами стояла другая задача – проучить и забрать. Но тяжелая артиллерия на стороне Заренкова тоже подготовилась к бою.

– У меня предложение, – с обезоруживающим спокойствием сказал Вячеслав Адамович. – Давайте мы, как мужчины, выпьем, закусим, по-человечески поговорим и проводим вас на вокзал, чтобы вы могли вернуться к вашим семьям, которые вас любят и ждут. Как там, в столице, погода? Что нового? Чего ждать от властей? – И он достал из сейфа пару бутылок коньяка, а из соседней комнаты принесли бутерброды. – Угощайтесь, чем богаты, как говорится…

Пожалуй, гости кое-что поняли. Выдохнули, успокоились и не стали загребать жар своими руками, как того хотели от них чиновники из Москвы. Выпили, закусили, пообщались и разошлись друзьями.

Время, вперед!

Как уже было сказано, после разборок с Москвой часть людей из «ЛенСпецСМУ» сразу уволилась. Даже само это слово, «кооператив», – не внушало доверия. Некоторые возвращались обратно. Приходили новые люди. Их надо было учить, организовывать, вдохновлять и вести за собой. И самому Заренкову приходилось учиться работать в сложнейших экономических условиях. А главное – верить, что все получится. Эта вера требовала больших сил души, мощных лидерских качеств, напора и воли.