Сплошные сложности

Пока тренер говорил о Тае, Челси наклонилась и прошептала Джулсу на ухо:

- Где мистер Бресслер? - Они с Бо приехали, когда начали подавать первое блюдо, а в зале было не меньше сотни человек, и большинство из них значительно выше, чем сестры Росс.

- Столик хозяйки команды в центре.

Из бесед с Джулсом Челси знала, что он был не только помощником владелицы «Чинуков», но и ее хорошим другом.

- А почему ты не там?

- Меня приглашали, но я захотел быть рядом с тобой и Бо.

Наклонившись чуть вперед, Челси посмотрела на сестру, сидевшую слева от Джулса. Губы Бо были плотно сжаты. Может быть, сегодняшний вечер оказался не очень хорошим моментом, чтобы рассказать ей о консультации с врачом.

Раздались аплодисменты, и это привлекло внимание Челси к центру зала. Двое мужчин встали и подошли к подиуму. Оба широкоплечие и темноволосые. У обоих пряди волос касались воротников темных костюмов. Одним из мужчин оказался Марк Бресслер. Челси не нужно было видеть лицо, чтобы узнать его. У нее в груди поднялась волна гордости.

Марк был сильным, он многое пережил. Челси наблюдала, как он с легкостью двигается к возвышению. Если бы она не знала об аварии, то ни о чем бы не догадалась сегодня: шаги его были плавными, походка – уверенной, пока он не подошел к ступенькам, ведущим на подиум к Кубку. Прежде чем взяться за поручень и подняться, Марк замер на несколько секунд. В белой рубашке, полосатом галстуке и костюме из шерсти он выглядел здоровым и привлекательным. Челси гордилась им, да. Но было что-то еще - что-то горячее и ноющее, и совершенно запретное, заставлявшее ее сердце переворачиваться.

- Добрый вечер, - сказал Марк глубоким и уверенным голосом. – Моя бабушка всегда говорила мне, что если ты заботишься о семье, семья позаботится о тебе. Эти последние восемь месяцев семья «Чинуков» определенно очень хорошо заботилась обо мне. И за это я искренне благодарен.

Свет над головой сиял в его волосах и отбрасывал блики по белой-белой рубашке, и странное чувство в груди Челси стало чуть сильнее.

- Для меня было честью и счастьем играть за «Чинуков» эти восемь лет. Каждый в зале знает, что нужно больше, чем один человек, чтобы выигрывать. Нужно больше, чем великие игроки. Нужны хорошие тренеры и преданная администрация, готовая слушать и вкладывать в команду деньги. Так что я хочу сказать спасибо оставившему нас мистеру Даффи, тренерскому штабу и всему остальному персоналу. А больше всего я благодарен девушкам из отдела организации поездок, которые всегда обеспечивали мне номер подальше от лифта.

- Мы любим тебя, Марк, - выкрикнула женщина.

- Спасибо, Дженни. – Он усмехнулся. – Я должен поблагодарить всех, кто звонил мне после аварии, чтобы пожелать выздоровления. Я хочу сказать спасибо каждому хоккеисту, с которым я играл. Большинство из вас в этом зале. Особенно я хочу поблагодарить парня, с которым не играл никогда, – Тая Саважа. На протяжении последних шести лет мы с Саважем регулярно встречались в круге вбрасывания, чтобы обменяться любезностями. В основном он задавал вопросы о моих предках, а я - о его сексуальной ориентации. Но о чем мне не нужно было спрашивать, так это о его мастерстве. Как на льду, так и в роли лидера. Я знаю, что все остальные в команде уже поблагодарили его за превосходную работу, которую он проделал, чтобы привести «Чинуков» к победе в этих сложных обстоятельствах. – Повернувшись, Марк посмотрел на Саважа, стоявшего чуть позади него: – Я хочу добавить свою благодарность.

Тай вышел вперед, мужчины пожали друг другу руки. Челси вспомнила тот день, когда Марк назвал своего преемника задницей, и ей стало интересно, изменил ли ее подопечный свое мнение или нет. Хоккеисты обменялись несколькими словами, затем Тай наклонился к микрофону.

- Стать капитаном «Чинуков» было, с одной стороны, легко, а с другой... это стало одним из самых сложных дел в моей жизни. Легко, потому что Марк был великолепным капитаном, который служил всем примером. Сложно, потому что он был слишком хорош, чтобы ему подражать. И как все знают, никто в команде не заслуживает, чтобы его имя было на Кубке, больше, чем Марк.

Зал взорвался аплодисментами. А после того как прозвучало еще несколько выступлений, народ направился к Кубку Стэнли, чтобы получше разглядеть главный хоккейный приз. Челси была позади с Бо и Джулсом, но ее взгляд замер на мужчине, что стоял рядом со сверкающим трофеем. Даже через весь зал было видно, что Марк расслаблен, спокоен. В своей среде. Челси не была знакома с Марком Бресслером–хоккеистом. Элитным спортсменом. Кроме той информации, что прочитала в интернете и почерпнула из фанатских писем, она не знала эту его сторону или эту сторону его жизни. Челси задумалась, а понравился бы он ей? Потому что, несмотря на его грубый и отвратительный характер, он нравился ей больше, чем должен был бы.

- Ты можешь расслабиться хотя бы на один вечер? – спросил Джулс Бо, отвлекая внимание Челси от центра зала. – Выпей немного вина. Оторвись. Это же чертова вечеринка.

Встав, Бо схватила клатч со стола.

- Я сейчас вернусь. Кому-то из нас нужно работать. Я должна поговорить с фотографами из «Таймс», - сказала она, направляясь к открытой позади них двери.

Джулс взял бокал вина и осушил его:

- Пойдем. Здесь есть кое-кто, с кем я хочу тебя познакомить.

Чесли встала, прихватив сумочку:

- Между вами с Бо что-то произошло?

Джулс поправил галстук с рисунком пейсли и взял Челси под локоть:

- Твоя сестра чертовски унылая.

Бо? Бо была много какой. Во главе списка стояли строгость и властность, но она никогда не была унылой.

- Что-то случилось? – Челси чувствовала себя, как лосось, плывущий против течения, пока они с Джулсом пробирались к одному из столиков в центре.

- Я сказал, что она хорошо выглядит, а она, вместо того чтобы поблагодарить, как сделала бы любая нормальная женщина, разозлилась. И сказала, что я сказал это только потому, что она надела дизайнерское платье.

- А-а, - улыбнулась Челси.

Толпа в «Платановом зале» начала тянуться по направлению к танцевальному залу, где вот-вот должна была начаться настоящая вечеринка.

- Теперь все ясно. В пятом классе Бо запала на Эдди Ричфилда. Она стукнула его по руке. Он с криками убежал, и роман так и не расцвел.

Джулс посмотрел ей в лицо:

- В этой истории есть смысл?

Кивнув, Челси заправила гладкую прядь волос за ухо:

- Бо не ведет себя, как нормальная женщина.

- Давай-ка поподробней.

- И она всегда наезжает на парней, которые ей по-настоящему нравятся.

- Почему? – спросил Джулс, когда они приблизились к владелице «Чинуков» Фейт Даффи. Вблизи эта женщина была еще красивее.

- Чтобы увидеть, не убежишь ли ты с криками.

- В этом нет никакого смысла.

- Такова Бо.

Фейт повернулась к ним, и Джулс представил женщин друг другу.

Улыбнувшись, Фейт протянула руку:

- Рада познакомиться с вами, Челси. Джулс говорил о вас много хорошего.

Та пожала руку хозяйке команды. С расстояния нескольких метров до Челси донесся глубокий смех Марка, от которого легкие мурашки разбежались по позвоночнику. Она стояла к Бресслеру спиной, но ей не нужно было видеть его, чтобы знать, что он в группе людей, стоявших рядом с Кубком.

- Я была в «Кей» тем вечером, когда «Чинуки» выиграли, - сказала Челси. – Мы с Бо решили, что поцелуй в конце матча – это один из самых романтичных поступков, которые мы когда-либо видели.

- Романтичных и шокирующих, - улыбнувшись, Фейт оглянулась. – А где Бо?

- Ты же ее знаешь. – Джулс раздраженно вздохнул. – Как всегда, занята своими делами. – Он нахмурился и взял левую руку Фейт: – Это обручальное кольцо?

- Тай попросил меня выйти за него.

- И ты не сказала ему чертово «нет»?

Тай подошел к Фейт сзади и обнял ее за талию:

- С чего бы ей это делать?

Фейт прислонилась к своему жениху и улыбнулась:

- Я собиралась просить тебя быть подружкой невесты, Джулс.

Тай засмеялся, а Джулс нахмурился еще сильнее:

- Очень смешно.

- Я не шучу. Я хочу, чтобы ты был на свадьбе.

Пока эти трое обсуждали свадебные планы, Челси, извинившись, оставила их. Зал почти опустел. Она прошла несколько метров до подиума, остановилась рядом с Марком и снова почувствовала это жаркое давление в груди. Ей бы хотелось сказать себе, что это всего лишь гордость, заставлявшая ее сердце ныть, но хотя Челси и была хорошей актрисой, она была очень плохой вруньей. Особенно когда врать приходилось самой себе.

Марк ничего не говорил, глядя на символ своих достижений. На цель своей жизни. На свою мечту. Он смотрел на Кубок так, будто был заворожен. Загипнотизирован его блеском. А может быть, просто снова игнорировал Челси.

- Он больше, чем я думала. И наверное, достаточно тяжелый. – Она могла только представлять, что именно чувствовал Марк. Челси знала, что если бы когда-нибудь выиграла «Оскар» или даже «Эмми», то сошла бы с ума. Не исключено, что грохнулась бы в обморок. – Я не очень много знаю о хоккее, но все эти имена, выгравированные на Кубке, в некотором роде вызывают трепет. Как когда я в первый раз стояла у мемориала Линкольна. Он такой величественный и наполнен историей. – Марк все не отвечал. – Ты так не думаешь?

Не глядя на Челси, он сказал:

- Твое платье слишком тесное. Вот что я думаю.

- Что? – Она повернулась, чтобы посмотреть на него. – Это бред. Оно укрывает меня почти до колен.

- Оно такого же цвета, как твоя кожа.

- Я подумала, что оно понравится тебе, потому что цвет очень сдержанный.

Марк посмотрел ей в лицо. В ее большие голубые глаза и на ее розовые губы. Ему оно понравилось. Очень. И оно понравилось бы ему еще больше, если бы они с Челси были наедине.

- Ты выглядишь обнаженной. – И прекрасной.

- Я не выгляжу обнаженной.

- Эй, Маленький босс.

Марк застонал про себя.

- Привет, Сэм, - сказала Челси.

- Вы выглядите очень горячо.

Марк почувствовал иррациональную потребность убить Сэма. Или, на самый крайний случай, дать ему по голове. Прошло много времени с тех пор, как Марк бил кого-нибудь по голове. Это могло бы даже ему понравиться.

Челси улыбнулась защитнику:

- Спасибо. Вы тоже.

- Что бы вы сказали, если бы мы с вами совершили набег на соседний зал? Я куплю вам выпить.

Марк сложил руки на груди:

- Там бесплатный бар, тупица.

Засмеявшись, Сэм взял Челси под локоть:

- Бесплатная выпивка. Еще лучше.

- Разве ты не с подружкой? – спросил Марк мужчину, которого раньше считал другом.

- Не-а. Я пришел без дамы. И некоторые парни тоже.

Великолепно. Куча сексуально озабоченных хоккеистов и Челси, выглядевшая обнаженной в этом платье. Марк наблюдал за их уходом: желудок наполнялся горькой кислотой. Чувство было редким, почти незнакомым, но Марк узнал, что это такое. Чертова ревность. И ему это не нравилось.

- Мини-пит покрасила волосы.

Он оглянулся через плечо на вратаря Марти Дарча:

- Это не Мини-пит. Это ее сестра-близнец Челси.

- В этом платье она кажется голой.

- Ага. – Взгляд Марка скользил вниз по спине Челси до ее маленькой упругой попки. Ему не нужна была подсказка от Марти, чтобы понять, в каком направлении движутся мысли этого парня.

Но голкипер все равно уточнил.

- Думаешь, у нее настоящие сиськи? – спросил он уголком рта.

Настоящие, и Марк снова почувствовал потребность дать по голове еще одному товарищу по команде.

- Такая большая грудь вызывает боли в плечах и спине, - услышал он свой голос. Это прозвучало так по-девчачьи, что у Марка шея вспыхнула.

Вратарь рассмеялся, будто Хитмэн пошутил.

- Вот интересно, если я ее напою, она сыграет в хоккей буферами?

- Не будь дебилом, Марти.

- Что? – Тот посмотрел на Марка, как будто посреди лба у того вырос рог. Как будто Марти не узнавал бывшего капитана.

В прошлом подобные комментарии не обеспокоили бы его. Черт, он и сам мог бы сделать один или два. Или три. Но есть же правила. Вы не говорите ничего подобного о жене или подружке товарища по команде.

- Ничего. Забудь. – Покачав головой, Марк отошел.

Челси не его жена или подруга. Она – его ассистентка, и он чертовски старался обращаться с ней так, будто она работала на команду «Чинуков», а не была живой дышущей сексуальной фантазией, которая внедрилась в его дом только чтобы сводить Марка с ума. Он пытался выкинуть из головы картинку полуобнаженной Челси, сидевшей на столе у него кухне. И в общем и целом потерпел неудачу. А то, что тогда, в магазине «Хьюго Босс», Челси касалась его груди и смотрела на него снизу вверх, будто хотела заняться сексом прямо там, не помогало. Ни капельки.

Марк вышел из «Платанового зала» в фойе, заполненное людьми. Из дверей танцевального зала донеслась музыка, когда оркестр взял первый аккорд.

- Эй, Бресслер.

Марк повернулся и оказался лицом к лицу с одним из величайших силовых игроков НХЛ всех времен.

- Роб Саттер. Как ты, черт тебя подери? – Он протянул руку.

- Много времени прошло. – Роб был силовым игроком «Чинуков», пока фанатка не выстрелила в него и не закончила его карьеру в две тысячи четвертом году. – Марк – это моя жена Кейт.

- Рад познакомиться, Кейт. – Марк пожал руку симпатичной рыжуле с огромными карими глазами. – Чем ты теперь занимаешься?

- У нас магазин спортивных товаров и продуктовый магазин в маленьком городе в Айдахо, - ответил Роб. – С нами теперь живет моя дочь, и у нас еще два маленьких мальчика.

- Роб учит их рыбалке нахлестом, - сказала Кейт. – Выглядит очень комично.

Роб улыбнулся.

- Мне нравится «Три балбеса». – Его улыбка угасла, а брови нахмурились. – Слушай. Мне жаль, что произошла эта твоя авария.

Марк посмотрел вниз на носки своих кожаных ботинок:

- Она все изменила.

- Я знаю, что ты имеешь в виду. – И если и существовал хоть один человек на планете, который точно знал, каково это, когда твоя жизнь разлетается на кусочки, им был Роб «Кувалда» Саттер. – Вот у тебя есть все, и вдруг – ничего. - Марк поднял взгляд. - Я думал, что моя жизнь больше никогда не будет сносной. А теперь она лучше, чем я когда-либо мог себе представить. Иногда Господь имеет собственные планы. Иногда такое дерьмо случается с определенной целью.

Боже, Марк скучал по Кувалде. Никто кроме Роба не мог со всей силы врезаться лицом в бортик, а потом разводить такую философию.

- Это звучит как пожелание с открытки «Холлмарк».

Роб ухмыльнулся:

- Когда ты заботишься…

- Перестань, или я разрыдаюсь.

- Сопливая бабенка, - Роб засмеялся, покачав головой. – Ты всегда становился плаксивым во время месячных.

- Роб?

Оба посмотрели на Кейт. Она нахмурилась, будто не узнавала своего мужа.

Роб несколько раз моргнул, его щеки залил румянец:

- Прости, Кейт.

Марк засмеялся:

- Ты видел Люка?

Роб оглянулся.

- Мартинò? Еще нет. Хотя наткнулся на Рыбку.

Марк не видел Брюса Фиша с тех пор, как тот несколько лет назад закончил карьеру. Они вместе с Саттерами прошли через фойе в танцевальный зал, где играл оркестр. Внутри по периметру танцпола стояли круглые столы с маленькими свечками, два бара обслуживали жаждущую толпу. Марк внимательно осмотрел полутемный зал: взгляд остановился на знакомом маленьком бежевом платье. Челси стояла с небольшой группой людей, смеясь шуткам Сэма, как будто тот был комедиантом.

Марк повернулся к Кейт.

- Был рад встрече с вами. – Затем пожал руку Роба: – Рад был снова тебя увидеть.

- Береги себя.

Пробираясь через зал к Челси, Бресслер наткнулся на Хью Майнера и его жену Мэй. Хью был легендой сиэтлского хоккея. Дикарь, который играл в воротах «Чинуков», пока не перешел в «Даллас» через год после того, как Марк подписал контракт с Сиэтлом.

Когда Бресслер снова посмотрел в направлении Челси, та исчезла. Он оглядел зал и заметил ее на танцполе, обжимающейся с Уолкером Бруксом. Марк наклонился поближе к жене Хью, чтобы услышать, что та говорит, но продолжал смотреть на Челси. Ну ладно, может она и не обжималась. Точно. Но она танцевала, подняв руки вверх и покачивая бедрами, будто была чертовой восточной танцовщицей или кем-то подобным. С координацией у нее было не очень, но она так хорошо выглядела в этом платье, что не имело значения то, что танцевать Челси на самом деле не умела.

После того как Марк поговорил с Хью и Мэй, его остановил главный менеджер «Чинуков» Дарби Хоуг, который сказал, что место помощника тренера все еще свободно. Хоуг хотел, чтобы в понедельник Марк пришел и поговорил с ним об этом. Тот сказал, что придет, хотя в этот момент его мысли были где-то в другом месте. Где-то примерно на расстоянии шести метров. Слушая Дарби, он наблюдал, как Челси танцует с Фрэнки, затем с Сэмом.

- Забудь об этом, - пробормотал себе под нос Марк и направился к ближайшему бару. Он не собирался охотиться за ней. Особенно когда не знал, что ей сказать, и не хотел танцевать.

В основном хоккеисты хорошо смотрелись на танцполе. У них присутствовала естественная согласованность движений и чувство ритма. И хотя танцы не были любимым времяпрепровождением Марка, он был в них очень не плох, но это не значило, что он готов вытащить свой зад на танцплощадку. Сегодня Марк хорошо себя чувствовал. Достаточно хорошо, чтобы оставить трость дома. Он не принимал таблеток, и по шкале от одного до десяти интенсивность боли составляла всего три балла. Почти неощутимая. Но даже если бы Хитмэн чувствовал всепоглощающую потребность схватить Челси и вытащить ее на танцпол, не было никакой гарантии, что он не грохнется на задницу. Как в тот день на кухне, когда Челси была рядом, обнаженная, а его руки находились в сантиметре от ее трусиков. Он был в пяти минутах от того, чтобы заняться с ней сексом, но вместо этого в итоге оказался на полу, задыхаясь от боли и унижения.

Марк сделал большой глоток «Бека» из бутылки и посмотрел, как Джулс выводит Челси на танцопл. Джулс был молодым и здоровым и уж точно не грохнулся бы на задницу. Он притянул Челси к себе, и кислота в желудке Марка поднялась, разъедая точку прямо под грудью.

Он опустил бутылку и теперь смотрел, как Челси улыбается. Каким-то образом всего за два коротких месяца Бресслер вместо попыток избавиться от нее стал искать ее в толпе. Вместо того чтобы избегать ее, потому что она ему не нравилась, избегал ее, потому что она нравилась ему слишком сильно. Она стала тем единственным человеком на планете, который заставил его снова ощутить себя целым. Мужчиной.

Джулс закружил Челси, затем прижал спиной к груди. Внезапно Марк почувствовал себя уставшим и старым. Он поставил бутылку на пустой поднос и направился к двери. Какая чертова ирония, что единственный человек на планете, который наполнил его, теперь напоминал ему о том, что он пуст.

Глава 15

Пока оркестр исполнял медленную версию “Harder to Breathe”, Челси смотрела через плечо Джулса. Она чувствовала тяжесть его руки на талии и тепло его ладони в своей. Джулс ей нравился – симпатичный парень с впечатляющим телом. Но в темном зале Челси искала другого симпатичного парня с впечатляющим телом. Несколько секунд назад она заметила его в баре. А теперь Марка там не было.

- Пару лет назад имя Джона Ковальски внесли в списки “Зала славы”, - говорил Джулс. – Он был одним из тех парней, типа Бресслера и Саважа, которые подавляют на льду своими размерами, но после их щелчка шайба летит со скоростью больше ста миль в час.

- Где он?

- Я только что тебе сказал. Ты не слышала?

Нет.

- Прости. Музыка слишком громкая.

- Вон тот большой парень, который танцует с высокой брюнеткой, слева от тебя. Этот зал полон легенд хоккея.

Голос Джулса звучал взволнованно, как будто он был готов разразиться речью. Как будто ему не терпелось начать выплевывать статистические данные.

- Так! Ты, вообще, собираешься пригласить мою сестру на настоящее свидание? – спросила Челси, прежде чем он заставил ее выслушивать эту редкостную скукотищу.

Джулс застыл на полушаге:

- Мы слишком много спорим.

- Это потому что вы, ребятки, сексуально неудовлетворены. – Челси остановилась и посмотрела в его зеленые глаза. – Вы как кошки - царапаетесь и вопите друг на друга. Ради Бога, найди мою сестру и сделай это наконец.

Джулс открыл рот, чтобы что-то сказать, и закрыл его. Музыка прекратилась. Челси подошла к одному из круглых столов и взяла сумочку. Вышла в фойе, огляделась в поисках признаков туалета и обнаружила, что Марк стоит в группе мужчин и женщин в нескольких метрах от нее и, наклонив голову набок, внимательно слушает Фейт Даффи. Отодвинув полу пиджака, он засунул руку в передний карман брюк. Как будто почувствовав присутствие Челси, Марк поднял глаза и посмотрел на нее через плечо владелицы «Чинуков». Взгляд карих глаз остановился на глазах Челси, затем опустился к ее губам. Марк улыбнулся и сказал что-то миссис Даффи, но его взгляд продолжал скользить вниз по шее ассистентки к ее груди. Жаркая дрожь пробежала по позвоночнику Челси, а шаги замедлились. Она заставила себя продолжить идти. Шаг за шагом, все быстрее и быстрее удаляясь от Хитмэна.

Дальше по длинному фойе, пока не оказалась в прохладе туалетной комнате. Почему из всех доступных на планете мужчин Челси Росс должна была почувствовать что-то к единственному человеку, кто был для нее под запретом?

Она воспользовалась туалетом, затем поставила сумочку на столешницу рядом с раковиной и помыла руки. Почему из всех мужчин на планете тело Челси должно было ответить именно ему? Она не стала обманывать себя, говоря, что влюбилась. Она любила Марка не больше, чем он любил ее. Между ними не было ничего, кроме страсти. Той самой, всепоглощающей, которая горела жарко и яростно, но в итоге быстро прогорала.

Вытерев руки, Челси открыла сумочку. На шелковом дне лежал тюбик розового блеска, и она накрасила им губы. Ей не нужны были такие сложности в своей жизни. Она знала, чего хочет. У нее есть план, и мистер Бресслер – единственный, кто может все разрушить. Лучше всего последовать его же примеру и держаться от него подальше. Что, конечно, невозможно. Особенно когда он стоит в конце коридора, прислонившись к пожарному выходу. Дверь за спиной захлопнулась. Пристальный взгляд Хитмэна настиг Челси и пригвоздил ее ноги к полу.

- Ищешь мужской туалет?

Марк покачал головой:

- Я ищу тебя.

- Ох. Тебе что-то нужно?

Его взгляд опустился к ее шее:

- Ага.

Крепкий маленький комочек нервов зашевелился в желудке у Челси, и она заставила себя подойти к Марку:

- Что?

Моргнув, он посмотрел ей в лицо и спросил вместо ответа:

- Весело было танцевать с парнями?

- Они милые. – Она бы лучше провела время с ним. – Я видела, как ты разговаривал с Таем Саважем. Ты говорил серьезно, что благодарен ему?

- Может быть. Он не такой уж и плохой парень. – Уголок его рта приподнялся. – Для задницы.

Вырвавшийся у Челси нервный смешок получился немного хриплым.

- Ты видел кольцо, которое он подарил Фейт Даффи?

- Такое трудно не заметить. Будто Саваж думал, что если он купит Фейт достаточно большое кольцо, ей придется сказать «да».

- Трудно сказать «нет» такому кольцу.

- Большое кольцо не значит, что ты останешься женатым. – Марк, откинув голову назад, смотрел на Челси из-под полуприкрытых век. – Поверь, я знаю.

Он выглядел усталым, лицо немного осунулось.

- Мне позвонить в транспортную компанию, чтобы они приехали и забрали тебя?

- Нет.

- Да ладно, мне не трудно.

- Прекрати. Я не беспомощный.

- Знаю, - она открыла сумочку и вытащила телефон. – Но если…

- Я приехал сам.

Челси подняла на него глаза:

- Что?

Он пожал плечом:

- Я приехал сам.

- На своей машине?

- На чьей же еще?

Челси бросила телефон обратно в сумку:

- Если ты не мог вызвать себе машину, позвонил бы мне.

- Челси, - он потер лицо ладонями. – Я уже месяц как вожу машину.

- Но… - Вчера днем она возила его на прием к доктору. – Но я отвозила тебя вчера.

- Я знаю. – Он опустил руки.

- Не понимаю. – Либо она сошла с ума, либо он. Челси решила выбрать второй вариант. – Ты ненавидишь, как я вожу машину.

- Точно, но мне нравится, как юбка поднимается по твоим бедрам, когда ты сидишь за рулем. – Он взял Челси за руку и притянул к себе. – Что у тебя под платьем?

А, может, все-таки это она сошла с ума, потому что ответила:

- Ничего. - И ей ли было не знать. Ей ли было не знать наверняка, что от этих слов его взгляд станет жарким и напряженным.

Так и случилось.

- Не морочь мне голову.

- Не морочу. Я надела стринги, но они были видны на бедрах. Так что пришлось все снять и идти голой.

Свободной рукой он открыл дверь за своей спиной и вытащил Челси на лестницу.

- Марк!

- Ты действительно думаешь, что можешь сказать мне что-то подобное, а я отпущу тебя с Сэмом? - Он прижал Челси к двери и уперся руками по обе стороны от ее головы. – Этого не будет.

Челси вцепилась в отвороты пиджака Марка и посмотрела ему в лицо:

- Я никуда не собиралась идти ни с Сэмом, ни с кем-то еще.

- Правильно. – Он спустил бретельку платья вниз по ее руке. – Ты пойдешь со мной.

Ладонями Челси скользнула ему под пиджак и медленно провела по мускулистой груди.

- Чтобы заниматься чем?

- Сексом. Всю ночь.

Ей нравилось всю ночь заниматься сексом.

- Ты знаешь, что это очень плохая идея. Я работаю на тебя.

Покачав головой, Марк провел ладонью вверх по руке Челси и погладил ее щеку.

- Нет, не работаешь. Я тебе не плачу.

- Мне платят за работу на тебя.

- И сегодня суббота. Ты не на работе.

Ее наполненной похотью голове такая логика показалась вполне приемлемой, поэтому Челси приподнялась на цыпочки и поцеловала его в шею.

- Так что технически мне за это не платят.

В его горле завибрировал низкий стон, и Марк скользнул рукой на спину Челси, а затем опустил ладонь на ее попку. Челси втянула его теплую кожу в рот, распутывая узел на галстуке, пока концы того не повисли на груди Марка.

- Или за это. – Ее пальцы принялись за пуговицы, пока верхние три не оказались расстегнуты и не обнажили впадинку на его горле. - Я хочу тебя, Марк Бресслер. – Она провела языком по его шее. – Хочу поцеловать тебя везде.

Его пальцы запутались в светлых волосах, и он притянул голову Челси к своей.

- Сначала я поцелую тебя, - сказал Марк, тяжело дыша.

И он поцеловал. Жарко. Заставляя горячую, ноющую страсть растекаться по коже. От его поцелуя грудь Челси потяжелела, а между бедрами разлилось тепло. Поцелуй тут же превратился в дикое, голодное безумие нужды, жадности и доминирования. Руки Марка были повсюду, сдвигали лиф платья, пока грудь Челси не оказалась обнаженной, а соски не коснулись белой-белой рубашки - настолько чувствительные, что ощущали каждую нить ткани. Одной рукой Марк обнял Челси за талию, приподнимая так, что она вжалась в него. В его твердую грудь и еще более твердый член. Челси терлась об него, чувствуя возбужденную плоть от паха до низа живота.

Марк скользнул теплой рукой под платье и ладонью обхватил Челси между бедер. Жар проник в самую сердцевину ее тела, а колени подкосились. Рука Марка сжалась на ее талии, чтобы удержать Челси от падения.

- Ты мокрая.

- Ты твердый.

Марк прижался лбом к ее лбу:

- Давай сделаем что-нибудь с этим.

- Здесь?

Покачав головой, он убрал руку с ее бедер.

- Жди меня на улице у входа через пять минут.

Челси облизала уголок рта:

- Куда мы поедем?

Не то чтобы это имело значение. Она бы последовала за Марком Бресслером куда угодно.

- Домой. Ко мне домой.

Челси опустила руки, одергивая подол платья. Она полагала, что в этом было больше смысла, чем в сексе на лестнице.

- Я приехала с сестрой.

- А уедешь со мной.

Прикусив губу, Челси натягивала платье на грудь.

- Как я выгляжу?

Уголок его рта приподнялся:

- Возбужденной. Готовой заняться сексом.

Челси пригладила волосы:

- Так лучше?

- Нет. – Он подтянул лиф платья, затем, поправляя его, положил руки ей на грудь. Отстранившись, Марк окинул Челси взглядом. – Ты не можешь идти в таком виде.

Она посмотрела вниз на свои соски, отчетливо выделявшиеся на платье, и надавила на них ладонями.

Марк стащил галстук с шеи и засунул его в карман пиджака.

- Не поможет. – Он снял пиджак и накинул его Челси на плечи. – Пять минут. – Взявшись за лацканы, стянул их на ее груди. – Если ты не будешь у входа через пять минут, я вернусь, чтобы забрать тебя.

- Я буду там.

***

Челси бросила прикрывавший ее пиджак на кухонный стол, когда, открыв ящик, Бресслер, вытащил оттуда презервативы. Она вытянула полы его рубашки из брюк, и к тому времени, как они прошли короткое расстояние до лифта, рубашка Марка лежала на полу, а Челси оказалась без туфель. По дороге на второй этаж она расстегнула его ремень и вытащила из шлевок. Носки и туфли остались валяться в коридоре у спальни. Марк, двигаясь к кушетке, не отрывался от губ Челси. Он расстегнул ее платье, а она расстегнула молнию на его брюках. Одежда упала на пол, и Челси провела ладонью по твердой груди Марка, запустив другую руку под эластичный пояс его боксеров. Не считая этого кусочка ткани, они оба были обнажены и стояли так близко, что ее соски касались волосков на его груди.

Марк тяжело втянул воздух и отстранился, чтобы посмотреть на Челси, когда она обхватила рукой его горячий огромный пенис. Она нахмурилась в замешательстве, проведя большим пальцем по выступающим венам. Одно дело представлять себе, каково это будет - заниматься сексом с мужчиной, оснащенным как порнозвезда. Другое – на самом деле делать это.

Марк бросил презервативы на кушетку, положил руку поверх ладони Челси и провел ею вверх и вниз по толстому древку.

- Ты выглядишь обеспокоенной.

- Так и есть.

- Я все сделаю как надо.

Челси поверила ему и, спустив боксеры вниз по мощным ногам, опустилась перед Марком на колени. Лизнула капельку прозрачной жидкости на кончике его члена и провела языком вокруг горячей круглой головки.

Марк застонал. Челси посмотрела вверх в его полуприкрытые от страсти глаза:

- Нравится?

- Да.

- Хочешь еще?

- Боже, да.

Улыбнувшись, Челси взяла в рот столько его плоти, сколько смогла. Марк откинул голову назад и запутался пальцами в волосах стоявшей перед ним на коленях женщины. Она резко втянула его член, обхватив ладонью яички и лаская языком чувствительную вену под головкой. Через несколько коротких мгновений горячая струя ударила в горло Челси. Она оставалась с ним до самого конца. Пока Марк не потянулся к ней и не поднял на ноги.

- Спасибо, - сказал он, притягивая ее к своей груди. Он поцеловал и прижал ее к себе, садясь на кушетку. Ноги Челси оказались рядом с его бедрами, и она села, обнаженная, ему на колени. Может, Марк только что и получил удовольствие, но ее все еще трясло от возбуждения, а ладони скользили по его шее, плечам, рукам. Вдруг ей в голову пришла ужасная мысль, и Челси отстранилась, чтобы взглянуть на Марка.

- Ты сможешь заставить его снова встать?

Он засмеялся:

- Это вопрос или требование?

- И то и другое.

- Да. Думаю, я справлюсь с этим. – Он положил руки ей на талию. – Встань на кушетку. Ближе. Я хочу попробовать, что у тебя между ног, - велел он.

- Что?

- Теперь моя очередь. – Его хватка стала крепче, и он помог ей приподняться. Кожаная поверхность кушетки чуть промялась под ногами Челси. – Вот так. – Он смотрел на нее снизу вверх, наклоняясь вперед и целуя внутреннюю поверхность бедра. – Поставь ногу мне на плечо. – Когда Челси приблизилась к его лицу так, как просил Марк, он сказал: - Я неделями мечтал о том, чтобы сделать это с тобой. – Свободной рукой он раскрыл ее плоть и втянул в свой жаркий рот.

- О-о-о, Марк, - простонала Челси.

Его язык скользил по ее влажной плоти, даря самый невероятный оральный секс в жизни Челси. Марк точно знал, что делать. Он ласкал ее, поддразнивая, легко касаясь и целуя, будто высасывал сок из спелого персика. И продолжал делать это, пока горячий оргазм не сотряс ее тело.

- О, боже, Марк, - выкрикнула она. Хотя это был не совсем крик, скорее, глубокий удовлетворенный стон, который сотряс Челси до кончиков пальцев ее ног, пройдя через все тело.

Когда все закончилось, колени ее ослабели, и она медленно опустилась. Губы Марка проскользили по ее животу. Он поцеловал ей грудь, ложбинку между грудями, а когда Челси встала на колени, достал презерватив, раскатал его по длинному возбужденному члену, который снова расположил меж бедер Челси. Глядя в лицо Марку, она опустилась. Первый резкий толчок заставил ее распахнуть глаза:

- Не знаю, получится ли у нас.

Марк сделал глубокий вдох.

- Не оставляй меня. – Из-под полуприкрытых век темные глаза горели страстью. – Не оставляй меня сейчас.

Челси опустилась, скользнув еще ниже.

- Не оставлю.

С каждой секундой взгляд Марка становился все жарче.

- Ты очень узкая.

- Ты очень большой.

Сантиметр за сантиметром она продолжала двигаться, чувствуя себя растянутой и пронзенной. Марк положил руки ей на бедра и мягко толкнул вниз. Челси не почувствовала боли, но и так уж приятно ей не было.

Марк обхватил ладонями ее ягодицы.

- Ты такая красивая.

Когда он посмотрел на нее, этими теплым бархатным взглядом, Челси почувствовала себя красивой. Марк только что подарил ей один из лучших оргазмов в ее жизни, и сердце сжалось у нее груди.

- Спасибо.

- Готова?

Она кивнула, и Марк заставил ее двинуться вверх по своему длинному толстому члену. Как жалко, что пришлось надеть презерватив, потому что Челси понравилось бы чувствовать соприкосновение их жаркой плоти. Толстые вены, скользящие по влажным внутренним стенкам. Округлая головка задела ту, самую потаенную, ее точку и снова пробудила страсть. Челси медленно двигалась вверх и вниз, ища идеальный ритм. Чуть выше, чуть быстрее с каждым толчком. Резко двигаясь на Марке, она схватила его за плечи, подстраиваясь под сводивший их с ума ритм. Откинула голову назад, желая, чтобы это не заканчивалось, хотя сама спешила к завершению.

- О, Боже!

Она двигалась на Марке с безумным удовольствием и в полном забвении. Удовольствие становилось все сильнее и сильнее. Может, она выкрикнула его имя, но, двигаясь все быстрее, не была в этом уверена. Выше. Все выше и горячее, пока не достигла второго оргазма, еще более сильного, чем первый. Обжигающий жар заставил сжаться ее внутренние мышцы, огонь пробежал по всему телу. Каждая клеточка загорелась, и Челси беззвучно кричала, пока Марк продолжал с силой входить в нее. Снова и снова, пока ладони на ее ягодицах не сжались, а сам он не застыл. Мышцы на его руках и груди окаменели. Он со свистом выдохнул и выругался громко и длинно. Мужская версия крика.

Челси улыбнулась.

- Я тебе не сделал больно?

- Все нормально. – Она была немного чувствительной, но такой удовлетворенной, что ее это не беспокоило. – Ты в порядке?

Уголки его губ приподнялись в истинно мужской самодовольной улыбке:

- Ага. Твой оргазм был очень долгим.

- Ты переживал, что не сможешь продержаться дольше меня?

- Нет. Я могу продержаться дольше тебя. – Марк покачал головой и провел руками вверх по ее бедрам к талии.

Челси уткнулась лицом в его теплую шею:

- Мы можем сделать это еще несколько раз?

Он провел руками по ее обнаженной спине:

- Милая, мы будем делать это всю ночь.

Так и вышло. Еще три раза, прежде чем, соскользнув с кровати, Челси подняла платье с пола. Лучи солнца проникали в комнату сквозь жалюзи, пока она одевалась. Они с Марком немного поспали около четырех утра. Вскоре после того как он приготовил поддерживающую силы трапезу из пиццы и мороженого.

Застегнув молнию на спине, Челси направилась к дверям. Прежде чем выйти в коридор, она бросила один, последний, взгляд на мужчину, спавшего на спутанных простынях.

Несколько раз в своей жизни Челси сгорала от стыда после секса. Когда порывы предыдущей ночи казались постыдными в суровом свете утра. Когда сожаление оседало тяжелым комом в желудке.

Смешно, но с Марком она себя так не чувствовала. Ей не было стыдно. А должно было бы. Заниматься с ним сексом было неправильно. Плохо, и она, возможно, будет ощущать стыд и сожаление. Позже.

Но прямо сейчас… прямо сейчас она просто чувствовала себя спокойной. Расслабленной. Счастливой и совершенно выжатой.

Глава 16

Челси с босоножками в руках проскользнула в квартиру Бо, ступая на цыпочках так тихо, как только могла.

- Где ты провела ночь?

Она повернулась кругом, и босоножки выпали из рук. На кухне стоял Джулс. Снова обнаженный по пояс.

- Иисусе! – задохнулась Челси, прижав ладонь к сердцу. – Что ты здесь делаешь?

Джулс пожал плечами:

- Готовлю кофе.

Кофе – это хорошо.

- Сейчас вернусь, - сказала она и удалилась в спальню. Там переоделась в большую толстовку и обрезанные спортивные штаны. Кровать была застелена, как будто никто на ней не спал. Челси прошла по коридору и заглянула в комнату сестры. Полностью обнаженная Бо, растянувшись на желтых простынях, мирно посапывала.

Челси вернулась на кухню и взяла чашку.

- Итак, расскажи-ка мне, - она налила себе кофе и взглянула на мужчину, сидевшего за столом, - ты собираешься сделать мою сестру порядочной женщиной?

Джулс оторвал взгляд от газеты:

- А Бресслер собирается сделать тебя порядочной женщиной?

- Кто говорит, что я была с мистером Бресслером? – Боже, она надеялась, что больше никто не догадался.

- Ты ушла в его пиджаке.

О, да.

- И как ты узнал, что пиджак его?

- Только двое на вечеринке были в темно-серых костюмах от Хьюго Босс. Марк и Тай Саваж.

Боже, на то и есть Джулс, чтобы замечать что-то подобное.

- Я знаю, что ты уехала не с Таем, - продолжил Гарсия, опуская глаза обратно к спортивной странице. - Кроме того, Бо сказала мне, что ты повезла своего шефа домой.

- Это не значит, что я провела с ним ночь – ну, ты понимаешь – провела с ним ночь. Не так, как вы с Бо. – Сев напротив Джулса, она сделала глоток кофе. – У него в доме где-то шесть спален. – А затем с каменным выражением лица выдала наглую ложь: – Я мистеру Бресслеру даже не нравлюсь настолько сильно. – Она нахмурилась. Может быть, это была и не такая уж ложь. Правда, ему нравилась, когда Челси двигалась на нем, как на том механическом быке в Джиллис. И кажется, она нравилась ему в его джакузи и позже в его постели.

- И ты была в одной из шести спален? – Джулс был полон скепсиса, балансируя на грани доверия к своей подруге.

Челси кивнула как раз тогда, когда воспоминания об их с Марком последнем разе вспыхнули у нее в голове. Боже правый, никогда в жизни ее так чудесно не брали силой. Этот мужчина не просил разрешения делать все, что угодно. Он просто делал. И делал так хорошо, что заставлял Челси молить его не останавливаться. Ее щеки вспыхнули, и она отвернулась.

- Врешь.

- Вы с моей сестрой теперь встречаетесь? Или это лишь секс на одну ночь?

Джулс нахмурился:

- Не меняй тему.

Улыбнувшись, она повторила вопрос.

- Мне нравится Бо. Я бы никогда не стал использовать ее.

Это заявление оказалось прямо в точку, но самое смешное было в том, что Челси не чувствовала себя использованной. Может быть, она чувствовала небольшую тревогу, да что там, страх, поскольку не знала, как Марк отнесется к ее приходу в понедельник утром. Но не использованной.

- Когда ты пришла домой? – спросила Бо, выходя из спальни и завязывая на талии пояс халата.

- Несколько минут назад. – Сестра открыла рот, и Челси подняла руку. – У Марка шесть спален. Я выбрала одну из них. – И это было правдой. Она выбрала его спальню.

- А я думал, он для тебя мистер Бресслер, - напомнил Джулс.

Челси пожала плечами. Ее внимание было сосредоточено на близняшке, пока та наливала себе кофе. Бо медленно подняла взгляд на Джулса, и уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке. Джулс тоже заметил это и улыбнулся в ответ. Прошлой ночью между этими двумя произошло что-то большее, чем секс. Большее, чем взаимное удовлетворение.

Челси встала. Внезапно на нее обрушилось все сожаление, которое она и предвидела. Но это было не ожидаемое ею сожаление о ночи, проведенной с Марком Бресслером. Нет, она сожалела о том, что он никогда не посмотрит на нее так, как Джулс смотрел на Бо.

- Пойду спать, - сказала Челси и направилась по коридору. Тревога, закравшаяся к ней в душу несколько секунд назад, разгорелась с новой силой. Что сказать Марку в понедельник? И не вернется ли он к обычному для себя поведению? Не станет ли опять игнорировать свою ассистентку?

Чтобы выяснить это, Челси не пришлось ждать до понедельника. Марк позвонил в двеннадцать. Она крепко спала, но поняла, что это он, раньше, чем открыла глаза. Не потому что была медиумом, а из-за его особого рингтона.

- Где ты? – спросил Марк. Звук его голоса проник в грудь Челси и заставил ее чувствовать себя в некотором роде пушистой и теплой.

- В постели.

- Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

Челси села:

- Для чего?

- Чтобы поехать в Иссакуа.

- С чего бы мне ехать в Иссакуа?

- Я хочу посмотреть на тот дом. Ты едешь со мной.

Очень в его стиле – даже не спрашивает.

- Сегодня мой выходной.

- И что?

- Попроси.

Марк вздохнул, и Челси почти почувствовала его дыхание на своем виске.

- Челси, не будешь ли ты так добра поехать со мной в Иссакуа?

Челси свесила ноги с кровати:

- Чтобы посмотреть дом, который я показывала тебе в прошлом месяце?

- Да. Он все еще продается?

- Не знаю. Почему ты не предупредил пораньше?

- Потому что я хотел, чтобы ты показала мне больше домов, – засмеялся он. В этом не было никакого смысла. - Сможешь собраться за полчаса?

Она подумала о своей сестре и Джулсе.

- Дай мне час и жди у входа.

Челси не хотела, чтобы Бо или Джулс видели, как она уезжает с человеком, на которого работает, но ей не нужно было беспокоиться.

К тому времени, как она вышла из душа, сестра с Джулсом ушли.

Челси оделась очень удобно: в голубую юбку длиной до лодыжек и крестьянскую блузу. Забрала волосы в хвост и надела украшенные стразами вьетнамки. Когда она закрывала за собой дверь, на территорию комплекса заехал сверкающий под ярким солнцем «мерседес», остановился прямо перед Челси, и дверь распахнулась. Большой рукой ухватившись за раму, Марк встал и направился к Челси. На нем снова были его привычная белая футболка и синие нейлоновые спортивные штаны. Сегодня его походка была немного замедленной.

- Ты в порядке?

- Нормально. – Его брови хмурились над карими глазами, как будто он на что-то злился. Не в такой степени, когда угрожал убить ее, но все же злился. А может быть, ему было больно.

- Ты выглядишь…

Его рот прервал ее на полуслове. Как и все то, что он делал с ней прошлой ночью, этот поцелуй стал полнейшим восторгом. И как раз когда она начала отвечать на него, Марк отстранился и сказал:

- Никогда... никогда не уходи тайком из моего дома.

- Я не уходила тайком.

- Именно так ты и поступила.

Он в самом деле злился из-за того, что она ушла среди ночи?

- Ты расстроен, потому что я не разбудила тебя перед уходом?

- Я не расстроен. – Марк отвел взгляд. – Я не расстраиваюсь.

Но он расстроился.

- Прости, я не хотела уязвить твои чувства.

Он снова посмотрел на нее и раздраженно вздохнул:

- Никто не уязвляет мои чувства. Я не девчонка.

Это заявление было настолько нелепым, что Челси не удалось сдержать улыбку.

- Я знаю, что ты не девчонка. Думаю, ты доказал это прошлой ночью.

Уголок его рта приподнялся.

- У тебя ничего не болит?

- Немножко. Давно я так не упражнялась.

Марк обхватил ладонями ее лицо и посмотрел в глаза:

- Ты не какая-то женщина, которую я подцепил в баре, Челси. Ты не партнерша на одну ночь. Не убегай от меня.

Если не партнерша на одну ночь, тогда кто?

- Ладно.

Взяв ее за руку, он подошел к пассажирской двери.

- Умираю от голода. Хочешь поесть где-нибудь здесь или в Иссакуа?

Повернувшись, Челси посмотрела на него. На солнце, игравшее в его волосах. Может быть, она и не партнерша на одну ночь, но и не его девушка. Челси Росс даже не была в том по-настоящему расплывчатом месте, где начинались все отношения. Она работала на Марка. И не могла ходить с ним на свидания. Так что же она делает, садясь в его машину?

- До Иссакуа далеко?

- Мы же там были несколько недель назад.

- За последнее время мы были в куче мест. – Челси села на пассажирское сиденье и подняла взгляд на Марка. – Я не могу помнить их все. – Хотя, с другой стороны, это ведь всего лишь сэндвич. А сэндвич ничего не значит. Он стоит пять баксов, и она может сама за себя заплатить.

- Примерно в десяти минутах езды. – Закрыв дверь, Марк обошел машину. – Или мы может последовать плану Б, - сказал он, садясь на сиденье. – Поехать ко мне домой, заказать пиццу и поесть в постели.

- Значит, Иссакуа – лишь предлог? - засмеялась Челси.

- Нет, но в итоге мы в любом случае окажемся у меня дома в постели. Зачем тратить время? – Включив заднюю передачу, он выехал с парковки.

Вероятно, Челси должна была оскорбиться из-за его уверенности в том, что она снова упадет к нему в постель. Может быть, нужно было выказать какое-то сопротивление. Изобразить из себя недотрогу. Или просто не поддаться искушению.

- Ты не хочешь посмотреть тот дом?

- Я могу сделать это завтра с риэлтором. – Марк взглянул на нее через плечо: его глаза и голос – темная ласка. – Так что выбор за тобой.

- План Б. – Она была слаба. Грешница, у которой нет сил противостоять соблазну.

Марк тихо рассмеялся.

- Хороший ответ. Ты не пожалеешь.

И она не пожалела. Они ели пиццу в комнате отдыха и смотрели фильмы на огромном телевизоре. И конечно, у Бресслера были почти все каналы.

- Даже у твоего телевизора премиум-комплектация, - не удержалась Челси.

Марк усмехнулся, забирая у нее пустое блюдо, и сказал:

- Есть только одна комплектация, о которой тебе надо беспокоиться, - ставя тарелку на пол рядом с кушеткой. И потянул Челси на себя, пока та не оказалось на нем сверху. Она положила руки на широкую грудь Марка и посмотрела в глубокие карие глаза.

- Я проснулся, снова желая тебя.

- Мы же занимались этим четыре раза. – Боже. Она не делала этого четыре раза за одну ночь с… может быть, никогда.

Марк провел теплыми руками вверх по ее бедрам.

- Мне не хватило. Я хочу большего. Хочу тебя. – Он коснулся большим пальцем центра шелковых трусиков: плоть Челси тут же загорелась и сжалась в ответ. – Скажи, что тоже хочешь меня.

Она облизала внезапно пересохшие губы и кивнула.

Марк скользнул пальцем под трусики и коснулся ее обнаженной кожи.

- Скажи мне.

Казалось, для него это важно. Поэтому Челси сказала:

- Я хочу тебя, Марк. – И, взявшись за подол блузы, стянула ту через голову.

- Почему? – Он провел большим пальцем по увлажнившейся плоти, и Челси громко застонала.

- Потому что у тебя очень хорошо получается заставлять меня хотеть тебя. – Она склонилась к его лицу. – Потому что ты нужен мне.

И нуждаясь в нем, Челси провела весь оставшийся день. Она исследовала все твердое тело Марка, ставшее под ее пальцами и губами горячим и потным. Когда она ушла, было уже около десяти вечера. Дома Челси устало упала в собственную постель. Бо оставила записку о том, что проведет ночь с Джулсом, и со своей сестрой Челси так и не увиделась до отъезда на работу на следующий день. К тому времени, как она прибыла в Медину, в ее желудке тяжелым комком осело мрачное предчувствие. Было утро понедельника, и уикенд, который она провела с Марком, внезапно стал очень реальным.

Она никогда не хотела быть одной из тех женщин, что имели связь со знаменитостями, на которых работали, по сути дела, со своим боссом. Она никогда не хотела быть одной из тех женщин, которые оставались с разбитым сердцем и без работы.

Парадная дверь дома Марка была не заперта, а сам он сидел в офисе за компьютером, печатая что-то двумя пальцами.

- На этот дом в Иссакуа сделали скидку в двадцать тысяч, - сказал он, не поднимая взгляда. – Это не тот с гардеробной, которая так тебе нравится? – Он нажал «отправить» и взял трость, прислоненную к столу.

- Да. И там есть все эти вращающиеся подставки для обуви. – Какое значение имело то, что этот дом нравился ей? – Ты в порядке? Я не видела, чтобы ты пользовался тростью уже несколько дней.

- Некоторые дни лучше других. – Встав, он направился к ней. – Если ты беспокоишься, то можешь пойти наверх и сделать мне массаж. – И заправил прядь волос ей за ухо.

- Это не входит в мои обязанности. – Челси сделала шаг назад, прежде чем успела поддаться искушению и прижаться щекой к его ладони. – Если я буду продолжать работать на тебя, у нас должны быть правила. – Может быть, с этими правилами ее будущее не станет печальным клише.

Марк положил руку на бедро.

- Какие правила?

- Никакого секса с понедельника по пятницу.

- Чушь. Остаются ведь только выходные.

- Хорошо, - уступила Челси. – Никакого секса в рабочее время. – И она в самом деле имела это в виду. Если она хочет сохранить остатки гордости, то должна по крайней мере попытаться не смешивать работу и личные отношения с Марком.

- Я постараюсь запомнить.

Но не запомнил. Даже не попытался. Так что ей самой пришлось быть сильной и держать Марка на расстоянии. Пришлось напоминать, что гладить ей поясницу или бедро – неприемлемое поведение на рабочем месте. А трогать ее за ягодицы во время тренировки с Дереком - определенно незаконное прикосновение. Даже если она упала. Позже, после того как Дерек ушел, а часы пробили пять, она позволила Марку унять боль поцелуями.

На протяжении всей недели Челси нечасто видела сестру. Но это ее не удивляло. Бо всегда так действовала. Работа или новый бойфренд, она во все бросалась с головой. В большинстве случаев ее отношения заканчивались разбитым сердцем. Но у Челси было предчувствие насчет Джулса. У нее было предчувствие, что все будет хорошо. Она хотела бы сказать то же самое о себе.

Она не знала, куда ее заведут отношения с Марком. Все это было для нее так ново и необычно, и тревожаще. А больше всего тревожило то, что возвращение в Лос-Анджелес потеряло для нее свою привлекательность. Челси не хотела быть одной из тех женщин, которые готовы променять свои мечты на мужчину. Ее разум и сердце были в раздрае, и она опасалась, что сердце выиграет эту битву.

- Я сменила твой рингтон, - сказала она Марку, когда они лежали в кровати и смотрели «Большой переполох в маленьком Китае». Для хоккеиста Марк на удивление хорошо запоминал диалоги.

Он взял телефон с тумбочки и набрал номер. Из сумочки Челси заиграла «Сложность» Пинк.

Перевод

- Ты – сложность. Это точно.

- Это ты сложность.

Марк взял ее за руку и поцеловал пальцы.

- С тобой были сплошные сложности с той секунды, как ты появилась на моем крыльце.

И снова Челси спросила себя: куда заведут эти отношения?

В субботу через неделю после вечеринки в честь Кубка Стэнли Марк удивил ее двумя билетами на «Оклахома!», и сердце одержало еще одну маленькую победу.

- Тебе нравятся мюзиклы?

- Ага.

Ну и врун.

После представления он привез Челси к себе домой и, вместо того чтобы уложить в постель, взял ее за руку и провел по темным коридорам. Открыл раздвижную дверь в так называемую гостиную – пустую. Лишь Кубок Стэнли стоял на полу в середине белого ковра. Бутылка «Дом Периньон», окруженная льдом, украшала вершину Кубка. Белая хрустальная люстра отбрасывала блики на сияющее серебро.

- О, Боже, - Челси подошла к трехфутовому трофею. – Ты все-таки взял его.

- Да.

Она оглядела пустую комнату.

- Я думала, что с Кубком все время должен быть представитель Зала славы.

- Не все время. – Марк подошел к ней сзади и обнял своими длинными руками за талию. – Все другие парни брали Кубок в стрип-клубы или спортивные бары. Уолкер принес его на вершину «Спейс-Нидл», а Даниэль ездил с Кубком по городу в автомобиле с откидным верхом. Каждый, кто мечтает выиграть Кубок, всегда мечтает о том, что он сделает с ним. Сейчас я воплощаю свою мечту в жизнь. - Он поцеловал ее в волосы. – Если ты не против, я бы хотел разбрызгать шампанское на твое обнаженное тело и заняться с тобой любовью перед Кубком.

- Ты всегда мечтал об этом?

Марк покачал головой, касаясь губами макушки Челси:

- Это лучше того, о чем я мечтал.

Она потянулась к молнии сарафана на спине. Сердце Челси внезапно стало таким большим, что в груди заныло, и в это самое мгновение в этой самой комнате, она не могла вспомнить ни одной стоящей причины, почему когда-нибудь могла захотеть оставить этого мужчину. Из всех, кто заслуживал разделить с ним этот момент, Марк захотел разделить его с ней.

Платье соскользнуло к ногам, и Челси оказалась в лифчике, трусиках и босоножках из змеиной кожи на десятисантиметровых каблуках.

- Туфли оставь, - сказал Марк, доставая бутылку шампанского и снимая мюзле. – Они меня возбуждают.

Насколько Челси могла заметить, его возбуждало все.

- Ты так прост.

- И доступен.

А вот это вряд ли. Она отбросила лифчик и трусики в сторону, пока Марк придерживал пробку большим пальцем.

- Ковер будет мокрым и липким.

- Ты будешь мокрой и липкой. – С легким хлопком пробка пролетела через комнату и ударилась о закрытые занавески. Над горлышком бутылки появился легкий дымок, за которым последовала пенная струя. Подняв бутылку к губам, Марк сделал несколько длинных глотков. – Закрой глаза.

Челси так и сделала, и ей в грудь ударили холодные брызги шампанского. Оно пахло как лепестки роз.

- Холодно, - пожаловалась она.

- Через секунду я тебя согрею.

Он наклонил голову и поцеловал ее, поливая их обоих шампанским. Оно текло по закрытым глазам и щекам Челси. От контраста холодного шампанского и горячего рта Марка ее соски напряглись, а желание собралось между бедер. Марк отбросил в сторону пустую бутылку и провел руками и губами по мокрому липкому телу Челси.

Сейчас его прикосновения казались странным образом иными. Легче. И он задерживался на каждой чувствительной точке тела своей женщины. Он не торопился - без спешки делал свое дело. Даже когда Челси начала срывать с него одежду, и он оказался обнаженным, как и она. Марк провел языком по ее плечу и шее. Провел губами по груди к животу, затем уложил рядом с Кубком Стэнли. Лучи света играли на груди Челси, животе и лице.

Марк оторвал губы от ее бедра:

- Ты принимаешь противозачаточные?

Она знала, почему он спросил, и мысль о горячей плоти на горячей плоти чуть не заставила ее кончить.

- Я прошла ежегодный осмотр и сделала укол Депо-провера как раз перед переездом сюда. Так что чиста как девственница.

Он улыбнулся.

- После аварии мне сделали всевозможные анализы. Я чист, но не совсем девственник. – Он начал опускаться, пока его лицо не оказалось прямо над лицом Челси. – Ты мне доверяешь?

- Да. А ты мне доверяешь?

Вместо ответа, он скользнул в ее тело: горячая плоть в объятиях горячей плоти. Так хорошо, что Челси застонала:

- О, Боже.

Марк обхватил ее лицо ладонями, глядя в глаза.

- Ты и Кубок, - сказал он. – Две мои самые большие фантазии. – Поцеловав кончик ее носа, он медленно двинул бедрами, входя в нее и подводя к самому сладкому оргазму в жизни. Все тело Челси откликнулось на его прикосновение, загораясь огнем и теряясь в наслаждении. Марк входил в нее снова и снова. Толкая к оргазму. В точке взрыва ее сердце и душа разлетелись на мелкие кусочки, и Челси выкрикнула имя Марка. И когда все закончилось, он взял ее за руку и повел в душ. Его прикосновения были еще нежнее, чем раньше. Нежнее, чем когда-либо.

- Спасибо.

- Спасибо тебе, - Челси вытерла ему спину и плечи. – Я просто потрясена, что ты захотел разделить эту ночь со мной.

- А с кем еще? – Он взял из ее рук большое пушистое полотенце и набросил ей на плечи.

- Ты осталась со мной, когда я пытался заставить тебя уйти. – Он заглянул ей в глаза. – Это для меня кое-что значит.

- Что?

- Не уверен. Может быть, это значит, что ты упрямая. – Он заправил влажную прядь волос ей за ухо. – Или, может быть, что ты любишь изувеченных хоккеистов.

Она должна сказать ему про бонус в десять тысяч долларов. Большим пальцем Марк погладил Челси щеку, и его глаза стали бархатно-карими.

- Ты не изувеченный. – Сейчас. Она должна сказать ему сейчас. Она открыла рот, но вместо этого сказала совсем другое: - Ты нуждался во мне. – И может быть, она тоже в нем немножко нуждалась.

- Я все еще нуждаюсь в тебе.

Челси закрыла глаза, чувствуя, как их пощипывает, а в груди ноет. Если она не будет осторожна, то совершит невообразимое. Если она не будет осторожна, то может влюбиться в Марка Бресслера. И это будет плохо. Она уедет, и влюбиться - это очень плохо. Так плохо, что она должна остерегаться этого.

Что Челси и делала. Прямо до того самого утра, когда Марк настоял, чтобы отвезти ее на прием к доктору. Он сидел в комнате ожидания, листая журнал о гольфе, пока она консультировалась с пластическим хирургом, и по дороге домой ждал, пока Челси расскажет, что узнала.

- Доктор предупредил, что я могу потерять чувствительность, - сказала она, пока они ехали по понтонному мосту. Теперь о рисках ей было известно больше, и Челси немного испугалась.

- Надолго?

Она пожала плечами.

- От шести до двенадцати месяцев. Или навсегда. – О побочных эффектах и рисках Челси знала, но когда услышала от доктора, они внезапно стали очень реальны.

Марк посмотрел на нее через солнечные очки.

- Возможно, я не смогу кормить ребенка. – Она взглянула на руки, сжатые на коленях. Даже узнав всё в тонкостях, Челси все равно хотела сделать операцию.– Моя семья сойдет с ума. - Она подняла взгляд на профиль Марка, потому что, на самом деле, рассчитывала узнать, что об этом думает он. И слишком боялась спросить напрямую. Слишком боялась, что он сможет заставить ее передумать.

Между ними на несколько долгих минут повисла тишина, затем Марк сказал:

- Мне нравится твое тело. Ты красива такая, какая есть. – Он протянул к ней руку, и Челси ждала: вот-вот он скажет, что согласен с ее семьей. – Но если ты несчастна с таким размером груди, сделай с этим что-нибудь. – Он провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. – Сделай то, что сделает тебя счастливой.

Вот тогда все и случилось. Сердце Челси подпрыгнуло до самого горла. В глазах защипало, и она влюбилась в Марка Бресслера прямо тут, на первом повороте в Медину. Влюбилась в него так сильно и быстро, что задохнулась. Влюбилась, хотя была осторожна.

В третий понедельник августа Марк сел в «мерседес» и отправился в главный офис «Чинуков». Они назначили встречу, чтобы поговорить о месте помощника тренера, и теперь Бресслер не был так решительно настроен против этого предложения, как несколько месяцев назад. Он даже начал проникаться этой идеей. Нет никакого вреда в том, чтобы послушать, что они скажут.

Он выехал с подъездной дорожки и направился к центру Сиэтла. Работа Хитмэну была необходима. Он сойдет с ума, если будет лежать и ничего не делать. Ему нужно какое-то занятие, кроме того чтобы строить планы, как заставить Челси передумать насчет ее политики «никакого-секса-на-работе».

Это же полная чепуха. Марк согласился только потому, что решил: он может заставить ее передумать. Но Челси не уступила своих позиций. Ни в первую, ни во вторую неделю. Ни даже тогда, когда они возвращались с осмотра дома в округе Королевы Анны, и Марк, протянув руку, провел ладонью по обнаженному бедру Челси. Скользнул пальцами в трусики: она была мокрой и почти готовой. И позволила трогать себя несколько коротких мгновений, прежде чем оттолкнула его руку. Оставив твердым и совершенно не удовлетворенным. Весь остаток дня Марк боролся с эрекцией, пока в пять часов Челси не нашла его в гараже, где он убирал клюшку Дерека и шайбы, и со словами:

- Теперь я не на работе, - почти бросилась на него и сорвала с него штаны. Марк нагнул ее к капоту «мерседеса», задрал маленькую юбку и взял сзади. Это было классно и грязно. Быстро и непристойно.

И сладко.

Но даже близко не так сладко, как в ту ночь, когда Челси позволила ему любить себя около Кубка Стэнли. В своей жизни Марк занимался сексом со многими женщинами. И с Челси он тоже занимался сексом, но та ночь была иной. Он чувствовал себя так, будто в его теле взорвалась каждая клеточка. Казалось, его разорвало на кусочки, а когда снова стал целым, то изменился. Изменился его взгляд на жизнь. И его взгляд на Челси.

Марк не мог сказать, что его чувство к Челси – это любовь. Та, которая приводит к огромному бриллианту и свадебным клятвам. Он влюблялся так раньше, но в этот раз все было по-другому. Это чувство было легким, уютным, как будто он оказался в ванне с теплой водой вместо джакузи.

Нет, он не мог сказать, что любит Челси, но он скучал, когда она уходила. Скучал по звуку ее голоса и стуку каблуков по его плиточным полам.

Ему нравилось быть с ней. Нравилось разговаривать и заставлять ее смеяться. Ему нравился ее острый ум и чувство юмора. Нравилось, что она считала себя импульсивной, когда явно держала под контролем все вокруг себя. Марку нравилось выражение ее глаз, когда она была решительно настроена сделать что-то по-своему. Особенно ему нравилось выражение ее глаз, когда она была решительно настроена сделать что-то по-своему с ним.

Нет, ему не нравилось это в ней. Он любил это. Любил то, как она трогала его и целовала, и командовала. Он любил то, что она делала своими руками и ртом, и те задыхающиеся тихие стоны, которые издавала, когда он касался ее. Марк любил смотреть ей в лицо, когда был глубоко внутри ее маленького тела. То, как решительность в глазах Челси становилась все более тяжелой, опьяненной, пока он входил в нее. И он так любил тесные объятия ее внутренних стенок, которые сжимали и затягивали, вырывая оргазм из самой глубины его души.

Марк Бресслер был уже не тем мужчиной, что восемь месяцев назад. Он был уже не супер-звездой хоккея. Он не жил на широкую ногу. Им больше не интересовались спортивные журналисты, а многомиллионные рекламные контракты заканчивались. Он был покалеченным бывшим профессиональным спортсменом с ноющими мышцами и большую часть времени нуждался в трости.

Заехав на парковку, Марк поставил машину рядом с лифтом. Казалось, что Челси на это наплевать. Она заставила его снова почувствовать себя живым. Мужчиной. Но дело было не только в сексе. Если бы только в нем, то это смогла бы сделать любая женщина. Это было в том, как Челси смотрела на Марка. Как будто не видела его разбитую жизнь и шрамы. Она оставалась с ним, когда другие уходили. Он не знал, почему. А был просто благодарен Богу, что Челси Росс все еще есть в его жизни.

Прошло два месяца с тех пор, как Марк был в «Кей». Восемь месяцев с его последней игры. Той ночью он сделал хет-трик в игре с «Пингвинами». И думал, что его жизнь – чистое золото. Он был на вершине мира.

И потом сразу же случилось дерьмо. Да, жизнь изменилась.

Марк поднялся на лифте на второй этаж. Время двигаться вперед и не оглядываться на прошлое. Двери открылись, за ними обнаружилась Конни Бейкас – менеджер из отдела премий и компенсаций. Марк знал Конни по своим бесчисленным стычкам с ней из-за сиделок.

- Привет, Марк.

Он придержал для нее дверь:

- Привет, Конни.

- Хорошо выглядишь, - сказала она, прижимая груду папок к груди.

- Спасибо. Я, наконец-то, хорошо себя чувствую.

- Я говорила с Челси Росс. Она сказала, что вы поладили.

Она вполне могла сказать такое.

- Все нормально. Не о чем беспокоиться.

- Отлично. Мы немного волновались, когда увидели ее в мужском пиджаке на вечеринке в честь Кубка несколько недель назад. Мы подумали, пиджак может быть твоим.

Марк взглянул на часы. Он опаздывает уже на две минуты.

- Так и есть. Она замерзла. Невелико дело.

- Хорошо. – Конни зашла в лифт, и Марк убрал руку. – Нам не хотелось думать, что она пытается заработать бонус таким способом. – Конни нажала кнопку и засмеялась, будто сказала какую-то шутку.

Двери начали закрываться, и Марк, раздвигая, надавил на них.

- Какой бонус?

Глава 17

Челси, скучая, сидела за столом Марка и отвечала на письма, пока сам он был на каком-то важном совещании в офисе «Чинуков». Марк не сказал, что это за совещание, так что у нее не было никаких идей по поводу того, когда он вернется. Откинув голову назад, она принялась рассматривать разные фотографии и постеры на стенах.

Ее взгляд задержался на фото, где Хитмэн держал шайбу, на которой было написано «500». Несколько дней назад он сказал Челси, что именно этой шайбой забил пятисотый гол в своей карьере. Челси улыбнулась так, будто понимала всю важность события, и он засмеялся, потому что на самом деле она и понятия об этом не имела.

- Вот то, что мне в тебе нравится, - сказал Марк. – Тебя не впечатляют деньги и слава.

- Ну, я даже не знаю. – Она подумала о бонусе. Подумала, что, возможно, должна сказать Марку о нем, но, казалось, сейчас не самое подходящее время. Не когда он говорит о том, что ее не впечатляют деньги. – Я бы хотела быть настолько известной, чтобы роли в фильмах писались для меня, - сказала она вместо этого.

- Это другое. Это мотивация тем, что тебе нравится делать, а не деньгами или славой, которые может принести работа. Я знаю множество парней, которые гнались за деньгами и славой, когда нужно было думать о повышении своего мастерства.

Челси обвела глазами комнату:

- А тебя деньги не мотивировали?

- Может быть, немного, в самом начале, - Марк пожал плечами. – Но это всегда ошибка.

Вначале и Челси мотивировали деньги, но она бы не назвала это ошибкой. Не теперь. Она влюбилась в Марка, и пути назад уже не было.

Челси встала и подошла к фото, пройдя через серебряные лучи света, струящиеся через закрытые занавески, и подняла руку к холодному стеклу. Посмотрела на улыбающееся лицо Марка и улыбнулась в ответ.

Ее пальцы скользили по гладкой поверхности, и Челси чувствовала себя живой, счастливой. Не было пути назад к тому времени, когда она считала Марка колоссальным идиотом. Слишком поздно. Она любила в нем все. Любила звук его голоса и смех. Любила его запах и прикосновения ладони к ее руке или талии. Любила то, что чувствовала, когда Марк смотрел на нее или просто заходил в комнату. Любила то, что под его твердым панцирем пряталось нежное сердце.

Хотя Челси не знала, что он чувствует к ней. О да, она полагала, что нравится ему. Из всех, с кем он мог бы провести ночь с Кубком, Марк выбрал ее. Но нравится - это не любовь. Челси знала, что ему нравится заниматься с ней сексом, но секс – это не отношения.

Она опустила руку. В желудке прямо под счастливым сердцем связался в тугой узел страх. Челси начинала серьезно подумывать о том, чтобы изменить всю жизнь ради мужчины, которому нравилась. Она никогда не менялась ради мужчины, а сейчас перечислила про себя список причин, которые подтверждали, что остаться в Сиэтле – хороший план. Причин, которые не имели отношения к Марку.

Челси нравился Сиэтл. Нравились ощущения, которые он дарил, и более прохладная погода. Ей нравилось быть рядом с сестрой, и понравилась местная реклама, в которой она снималась. Может быть, имеет смысл снова сходить на пробы на роль в местном театре.

Но не в «Оклахома!». Она не умеет петь, а Марк явно ненавидит мюзиклы. Челси улыбнулась, но ее веселье быстро испарилось. Надо сказать ему о бонусе. Это лежало камнем у нее на душе, и Челси знала, что должна сказать Марку. Надеялась, что когда все объяснит, он не будет делать из этого проблему. Деньги не имели никакого отношения к ее чувствам. Она согласилась на бонус даже раньше, чем встретила Марка. Она влюбилась в него, несмотря на все попытки удержаться от этого шага, но с недавнего времени начала чувствовать, что эти деньги – большой секрет, который она скрывает от любимого мужчины.

Ее внимание привлекло движение в дверях, и она повернулась. Там, опершись плечом о дверной косяк, стоял Марк и глядел на нее. При виде его счастливое маленькое сердце Челси подпрыгнуло.

- Я не слышала, как ты подъехал.

Он сложил руки на широкой груди и смерил Челси пристальным взглядом.

- Десять тысяч долларов – большая сумма. Ты хороша, Челси. Может быть, даже стоишь этих денег.

Она догадалась, что это не комплимент, и почувствовала себя, будто ее ударили колом в грудь.

- Ты говоришь про бонус?

- Ага. – Марк не выглядел злым. И это хорошо. – Мне только что растолковали это дело.

- Я собиралась сказать тебе. – Нет, не злым. Просто закрытым, как раньше, но Челси могла объяснить. Он поймет. – Я просто ждала подходящего момента.

- Подходящий момент был в тот день, когда ты появилась на моем пороге. Прямо там все и прояснить. Или, если это был неподходящий момент, как насчет всех других моментов, когда я считал, что ты здесь, потому что хочешь быть здесь? Как насчет всех тех моментов, когда я строил из себя осла, думая, что ты та, кем не являешься?

- Я тот же человек сегодня, каким была вчера.

- Я не знаю, кто ты.

- Нет, знаешь. – Челси направилась к нему. Она может объяснить. Может все исправить. Она хорошо умела все исправлять. – Я должна была сказать тебе. Хотела сделать это, но, думаю, боялась, что ты не поймешь.

- О, я понимаю. Я понимаю, что ты считаешь меня лохом.

Челси покачала головой:

- Я никогда так не думала.

- Обычно я за милю чую скрытые мотивы, но когда ты появилась, моя жизнь была таким дерьмом, что я не мог нормально думать. Ты использовала свое тело как высококлассная проститутка, и я попался. Я – лох.

Ноги Челси резко остановились в центре комнаты, и все ее тело тоже замерло.

- Что? Я не использовала свое тело. Все не так.

- Все именно так. Тебе нужны были десять штук, чтобы сделать операцию. Я – просто средство получить то, что ты хочешь. – Он выпрямился. – Тебе не нужно было трахаться со мной. Не нужно было так далеко заходить.

Челси задохнулась и снова покачала головой.

- Я не поэтому занималась с тобой сексом. Я пыталась избежать этого, но… - Она подняла руку, затем опустила ее. – Я старалась держаться профессионально.

- Не так уж сильно ты и старалась.

С этим Челси не могла поспорить. Не так уж она и старалась.

- Вначале я была здесь из-за бонуса. Десять тысяч долларов – большие деньги. Может быть, не для тебя, но для меня – большие. – Она ткнула себя в грудь. – Я не просила этого бонуса. «Чинуки» предложили, и я ухватилась за шанс. И не собираюсь за это извиняться. Вначале я была здесь из-за денег. И ты делал все, чтобы усложнить мою жизнь, но я не поэтому спала с тобой. И не поэтому я все еще здесь.

- Тогда почему ты еще здесь?

Не в силах сдвинуться с места, Челси смотрела на него. Закрывшегося от своего гнева и от нее. Она любила Марка. Любила его больше, чем когда-либо любила другого мужчину.

- Потому что я начала узнавать тебя, и ты стал многое значить для меня. – Ее сердце разбивалось, и она ничего не могла сделать, кроме как сказать Марку правду. Ужасающую правду. – Я люблю тебя, Марк.

Он засмеялся, но в этом смехе не было радости. Затем, наконец, Челси увидела злость в его глазах. Холодную, ледяную злость.

- Отличный прием, но я не лох. По крайней мере, не сегодня.

Она только что обнажила перед ним свою душу, а он ей не верит. Как такое возможно? Разве он не видит, какую боль причиняет правда?

- Я не лгу. Я не собиралась влюбляться в тебя, но влюбилась.

- И ты ждешь, что я поверю в это? – Его подбородок напрягся. – Сейчас? После всего?

У нее в желудке и груди смешались гнев, боль и отчаяние, и глаза начало жечь. Под нижними веками собрались слезы, скользнули на ресницы.

- Это правда.

- Слезы – тоже отличный прием. Ты актриса получше, чем я думал.

- Я не играю. – Она стерла слезы со щеки. Боль в животе была слишком настоящей. Он должен увидеть это. Нужно заставить его услышать и поверить. – Я люблю тебя. – Челси ткнула пальцем в его сторону. – Ты заставил меня полюбить себя, хоть я и знала, что это очень плохая идея. Ты заставил меня все полюбить в тебе. – Она опустила руку. По щеке скатилась еще одна слеза. – Ты заставил меня полюбить тебя сильнее, чем я любила кого-нибудь в своей жизни.

Марк покачал головой:

- Ну да.

- Это правда. Для меня много значат эти месяцы, проведенные с тобой. Пожалуйста, поверь мне.

- Даже если бы я поверил тебе, это не имеет значения.

Это должно иметь значение. Челси никогда ни о чем не умоляла ни одного мужчину.

- Я люблю тебя.

И глядя ей в глаза, Марк забил последний гвоздь в ее сердце.

- Я тебя не люблю.

Челси задохнулась, будто Марк ударил ее, и отвернулась. Он не любит ее. Она знала, что не любит, но услышать это из его уст оказалось больнее, чем можно было себе представить.

- Я знала, что ты сделаешь мне больно, - прошептала она сквозь слезы. Резкая боль и ярость – из-за него, из-за себя - вдруг стали такими сильными, что Челси не смогла сдержаться. – С самого начала я была права. Ты просто еще одна знаменитость, которая думает, что может использовать людей.

- Милая, это ты использовала меня, чтобы наложить руки на десять тысяч долларов.

- Я сказала тебе, что все не так. Я никого не использую. – И снова посмотрела на Марка. В злые карие глаза, сверкавшие на лице, которое она любила всем своим разбитым сердцем и раненой душой. – Но ты используешь. Ты играешь с людскими жизнями, а потом продолжаешь идти своей дорогой. И тебе наплевать. Тебя волнует лишь как получить то, что ты хочешь. – Ее ладони сжались в кулаки. Она не ударит его. Нет, хотя и очень хочется. – Ты ничем не отличаешься от других знаменитостей, на которых я работала. Ты эгоистичный и избалованный. Я позволила себе думать, что ты другой. – Челси с трудом сглотнула горький ком в горле. – Я позволила себе забыть, кто ты на самом деле. Ты – мужчина, который оскорбил меня при первой же встрече. Ты огромный идиот.

Марк снова засмеялся. Тем же горьким смехом, что раньше.

- И это ты только что говорила, что любишь меня.

Самым мучительным было то, что она на самом деле любила его. Неважно, что он ее не любит. Челси ничего не значит для него. Он добился ее, уложил в постель, а теперь все кончено.

- А ты всегда говорил, что не играешь, если не можешь выиграть. Мои поздравления, Марк. Ты выиграл. Я проиграла.

Все.

Он пожал плечами.

- «Чинуки» не знают, что ты спала со мной, и я не собираюсь об этом рассказывать. Тебе осталось лишь несколько недель до окончания срока контракта, а потом деньги будут твои. Ты их заработала.

Горло сжималось и горело. Развернувшись к столу, Челси схватила сумочку и протиснулась мимо Марка к выходу. Последнее, чего она хотела, это разлететься на кусочки перед ним. Последнее, чего она хотела, это услышать его смех.

Каким-то образом Челси умудрилась добраться до машины. Руки тряслись, когда она вставляла ключ в замок зажигания. Она почти ждала, что Бресслер побежит за ней и попросит вернуться. Что он поверит ей. Что он сказал, будто она ничего не значит для него, из-за боли и злости. И они смогут справиться с этим. Но этого ждала доверчивая частичка души Челси. Та частичка, которая хотела верить, что любовь к Марку закончится хорошо. Другая часть – рациональная – знала, что он не бросится за Челси. Знала, что она потеряла больше десяти тысяч долларов. Что она потеряла что-то более важное, чем деньги. Она потеряла гордость и сердце.

Пока Челси ехала домой, по ее лицу текли слезы. Оказавшись дома, она заперлась в комнате и позволила всей боли и злости омыть себя. К тому времени, как в двери повернулся ключ, грудь Челси болела от рыданий, а глаза покраснели и воспалились.

- Челс? – окликнула Бо.

Челси не хотела никого видеть, ни с кем говорить, но квартира была маленькой, так что Бо все равно нашла бы сестру.

- Я здесь.

Близняшка остановилась в дверях, взглянула на Челси и спросила:

- Что такое? Что-то случилось?

Челси не знала, с чего начать.

- Марк Бресслер что-то сделал тебе.

Предоставив сестре догадываться, Челси молчала. Она посмотрела на Бо, и из ее глаз выскользнула слеза и упала на подушку.

- Что он сделал?

Ничего. Кроме того, что заставил ее влюбиться в себя. Челси полагала, что может солгать, но сестра все равно узнает, а Челси была слишком измучена, чтобы придумать что-то правдоподобное.

- Я влюбилась в него. Пыталась не делать этого, но влюбилась. – Она покачала головой. – Он не любит меня. На самом деле, ему на меня плевать.

Бо села на кровать. Челси ожидала критики. Ожидала услышать лекцию о том, как импульсивность приводит ее к проблемам. Когда же она научится. Но вместо этого ее близнец, вторая половинка ее души, темнота для ее света, легла на кровать и обняла Челси. Позволила теплу своего тела согреть ее. Жизнь Челси была в руинах. В совершеннейшем беспорядке. В ней не осталось ни единой частички, которая не любила бы Марка, и Челси не знала, как прожить следующие несколько часов и дней, и недель. Она хотела, чтобы боль ушла. Хотела ничего не чувствовать.

Но три дня спустя ее чувства все еще кровоточили, и она словно не могла перестать плакать. Ее жизнь была в руинах, и мысль о том, чтобы жить в одном с Марком штате и, возможно, порой видеть его лицо в толпе, была невыносима. И в то же самое время мысль о том, чтобы уехать из Вашингтона и, возможно, никогда не увидеть лицо Марка в толпе, тоже была невыносима. Челси проживала день за днем, просматривая объявления о поиске ассистентов, питалась в основном фастфудом и смотрела глупые телевизионные программы.

- Джорджина Ковальски занимается кейтерингом, - сказал Джулс за ужином в четверг вечером в спортивном пабе на Двенадцатой улице. Казалось, Джулс, питает слабость к спортивным пабам. Челси была не против, пока он не начинал выплескивать на нее статистические факты. – По крайней мере, занималась несколько лет назад, - добавил он. – Я мог бы позвонить и поинтересоваться, нужна ли ей помощь.

- Сколько она платит? – спросила, обмакнув жареную рыбу в кетчуп, Челси. Она знала, что Бо и Джулс пригласили ее на ужин в попытке развеселить. На самом деле, это не сработало, но, по крайней мере, спортивные программы на бесчисленных телевизорах заполняли неловкую тишину.

- Я точно не знаю, - ответил он, взяв вилку. – Вероятно, больше, чем ты получаешь прямо сейчас.

А сейчас Челси, конечно, получала ноль. Ей нужны были деньги. У нее было достаточно для того, чтобы оплатить первый и последний месяц аренды, плюс залог за квартиру-студию, но ей нужно было больше. Особенно если она решила вернуться в Лос-Анджелес.

- Может, тебе стоит надеть твою тунику от Готье на собеседование, - предложил Джулс. – И причесаться.

- Я думаю, ты будешь выглядеть в ней великолепно, - поддержала Бо. Она взяла гренку из салата Джулса и бросила себе в рот. Эти двое были уже на стадии разделения еды. Челси с Марком никогда не делили еду. Слизывание шампанского с тел друг друга не считается.

- Может быть, я смогла бы заняться кейтерингом.

До тех пор, пока он не имел ничего общего с кейтерингом звезд и спортсменов. И до тех пор, пока она не поняла бы, что будет делать со своей жизнью дальше.

В первый раз, насколько Челси могла вспомнить, у нее не было плана. Даже примерного. Она не чувствовала жгучего желания ни к чему. Чувство оцепенения, которое она так жаждала, накрыло ее, и энергии чувствовать вообще хоть что-то просто не осталось.

На нескольких экранах вспыхнула спортивная реклама, и Челси макнула в кетчуп еще одну рыбешку. Она не собиралась уменьшать грудь. Всегда хотела этого, но теперь ей было все равно. Звонила агент с предложениями роли статиста в местной рекламе, но Челси отказалась. Она просто чувствовала себя... истощенной. Как будто в ее жизни из тысячи живых красок осталось лишь два оттенка серого. Абсурд и еще абсурднее.

На другом краю стола Бо и Джулс смеялись над чем-то, что явно было шуткой только для них двоих. Он прошептал что-то на ухо Бо, а та наклонила голову и улыбнулась. Челси была рада за сестру. Рада, что близняшка казалась такой счастливой и влюбленной, но часть ее желала, чтобы и она сама могла быть такой же. Челси взяла вилку, чувствуя странную смесь пустоты и зависти.

На экране за плечом Джулса вспыхнул выпуск местных новостей. Челси подняла взгляд как раз тогда, когда в телевизоре появилось изображение главного менеджера «Чинуков» Дарби Хоуга, тренера Ларри Найстрома и Марка Бресслера. Казалось, пока она смотрела на экран, все вокруг застыло, исчезло. Звук был выключен, но титры бежали. Челси прочитала заявление о том, что Марк только что согласился на должность ассистента тренера «Сиэтлских Чинуков». Он сидел за столом в темно-сером костюме и черной рубашке, которую купил в «Хьюго Босс» в тот день, когда пригрозил заняться с Челси сексом прямо у стены. Кончики темных волос завивались у краев кепки с логотипом «Чинуков». Карие глаза смотрели из-под темно-синего козырька, и измученная душа Челси впитывала вид этого мужчины как умирающий от жажды холодную воду. Лицо Марка было чуть темнее, чем несколько дней назад. Вероятно, он тренировал Дерека, не надевая кепки.

Бресслер: «Для меня огромная честь получить такую возможность. С большинством из этих людей я работал на протяжении восьми лет и с нетерпением жду, когда займу место за скамейкой, и мы начнем еще одну гонку за Кубком», - гласили титры, пока сам Марк взирал на Челси с дюжины или около того телевизоров.

Ее сердце сжалось, и она положила вилку. Челси разрывали любовь и чувство потери, и казалось, будто ее сердце снова вырывают из груди.

- Что случилось? – спросила Бо, затем обернулась и посмотрела себе за спину. – О.

- Он согласился на работу, - прошептала Челси.

- Да. Этим утром.

На экране Марк протянул руку и поправил микрофон, стоявший на столе перед ним. Негнущийся средний палец торчал вверх, будто Хитмэн посылал весь мир куда подальше. Та же самая большая, изувеченная рука, которая скользила по бедрам Челси, заставляя все тело загораться огнем.

Марк обвинил ее в том, что она занималась с ним сексом ради бонуса. Он бросил ее чувства к нему ей в лицо, как будто она ничего не значила, но сердце Челси все еще откликалось при виде его. А ее тело все еще жаждало прикосновения его рук.

- Ты в порядке? – спросила Бо.

- Конечно.

Единственный человек, который знал ее как свои пять пальцев, не позволил себя одурачить. Бо встала с кресла и подошла к Челси:

– Тебе станет лучше.

Глаза затуманились слезами, и Челси отвела взгляд от Марка и посмотрела на свою сестру.

- Он вырвал мое сердце, Бо. Как мне хоть когда-нибудь может стать лучше?

- Ты справишься с этим.

- Как?

Бо покачала головой:

- Просто справишься. Я обещаю.

Она не была в этом уверена, но сестра так сильно старалась убедить ее, что Челси кивнула:

- Ладно.

- Я могу как-то помочь? – спросил Джулс.

- Можешь пойти и надрать задницу Марку Бресслеру, - ответила Бо.

Челси взглянула на лицо Джулса сквозь слезы и чуть не засмеялась. Он выглядел как олень, пойманный в ловушку.

- Она шутит. – Челси не хотела, чтобы Марку причиняли боль. Даже сейчас. Даже после того, как он так сильно ранил ее, что она едва могла дышать сквозь боль.

Бресслер согласился на тренерскую работу, и, если Челси останется в Сиэтле, ей придется видеть его в новостях. Она вытерла щеки. Ей нужно убираться из Сиэтла. Это единственный способ покончить с Марком.

- Ты можешь завтра позвонить Джорджине Ковальски?– Ей нужна работа, может, даже две. Чем быстрее, тем лучше. Чем быстрее она справится с чувством боли и потери, тем быстрее сможет вернуть жизнь на круги своя. Жизнь, которая не имеет никакого отношения к Марку Бресслеру.

Глава 18

Марк, отогнув уголок карты, поднял палец, но когда блэкджек-дилер сдал королеву треф, решил выйти из игры. Везло, конечно, как утопленнику. С тех самых пор как они с парнями прибыли в Вегас в пятницу ночью. Два дня назад, а Марк уже спустил одиннадцать тысяч. Не говоря о паре сотен, которые потратил на отстойные приватные танцы в «Скорс».

Бресслер сидел за столом с Сэмом и Даниэлем в «Плэйерс Куб» в «Мандалэй Бей». Было поздно, бедро у Марка ныло, а голова болела из-за слишком большого количества выпитого. Идея смотаться в Вегас принадлежала, конечно же, Сэму. Еще один, последний, загул, прежде чем Бресслер станет новоиспеченным ассистентом тренера. Прежде чем перестанет быть одним из парней. Прежде чем официально станет частью персонала.

Согласившись на тренерскую работу, Марк почувствовал облегчение. Облегчение, поскольку у него появилось какое-то другое занятие, кроме как сидеть дома, пока жизнь проходит мимо. Если он не мог забивать голы, то выкрикивать приказы, стоя за скамейкой, - хорошая альтернатива. Несколько месяцев назад он был настолько полон злости, что даже не хотел рассматривать позицию тренера. Теперь же с нетерпением ждал, когда сможет вернуться в игру и начать новую гонку за Кубок. И может быть, имя Бресслера окажется на трофее дважды.

- Я выхожу, - сказал Марк, забирая фишки.

Сэм поднял взгляд от карт:

- Еще рано.

Было уже за полночь.

- Увидимся утром, парни.

Марк обналичил фишки, вышел из эксклюзивного клуба и направился по коридору к лифтам. Когда Сэм позвонил ему в пятницу после обеда и сообщил, что они с парнями отправляются в Вегас, Марк ухватился за возможность убраться из города. Последний раз он покидал Сиэтл еще до аварии, так что путешествие в «Город греха» показалось ему великолепной идеей. Он решил, что повеселится с парнями в последний раз, заглянет в стрип-клубы и поиграет. И конечно же, его любимое времяпрепровождение должно было помочь отвлечься от сложностей.

Скорее, сложности. Сложность у него была только одна. Челси Росс.

Даже находясь в полном людей казино, Марк чувствовал себя одиноким. Темная злость, которую он не ощущал уже несколько месяцев, наполняла грудь и заставляла хмуриться. Он влюбился в Челси. Сильно. Сильнее, чем влюблялся в любую другую женщину. Сильнее, чем, как он думал, это возможно. Челси принесла в его жизнь свет и смех, когда там не было ничего, кроме тьмы и злости. Она стала кометой, которая промчалась по ночному небу и осветила его на несколько коротких мгновений. А теперь вся та тьма вернулась.

Марк нажал кнопку лифта, подождал, когда двери раскрылись, зашел внутрь и поехал наверх. Он влюбился в Челси, а она была с ним ради денег. Заставила его снова и снова желать себя, заставила поверить, что она тоже его хочет. А на самом деле все это время Челси Росс хотела лишь денег. И самое дерьмовое в этом было то, что Марк мог бы даже простить ее за ложь. Десять тысяч долларов – большие деньги, и он знал, зачем они нужны. Черт, он хотел, чтобы Челси получила их, и мог бы простить ей почти все, только чтобы этот свет в его жизни оставался как можно дольше.

Все, кроме ее последней лжи. Челси сказала, что любит его, и что-то горячее, злое и горькое с силой ударило Марка. Прямо как кулаком в живот. Может, Марк уже не был тем мужчиной, что восемь месяцев назад. Может, он нуждался в ее сладко пахнущей коже и нежных руках, но ему не нравилось, когда из него делали дурака. Боже, она что, действительно думала, что может солгать ему прямо в лицо, а он отчаялся настолько, что поверит ей?

Марк рассчитывал, что если уедет с парнями, то сможет выбросить Челси из головы. Он ошибался. Она оставалась там, на первом месте, неважно, что Марк делал и как далеко убежал.

Оказавшись в своем номере, он разделся, забрался в кровать и принялся смотреть в темный потолок, безуспешно пытаясь выбросить Челси из головы.

«Ты заставил меня полюбить себя, хоть я и знала, что это очень плохая идея. Ты заставил меня полюбить в тебе всё, – говорила она, а слезы текли по ее щекам. – Ты заставил меня полюбить тебя сильнее, чем я любила кого-нибудь в своей жизни».

Марк хотел поверить ей. Он хотел схватить ее и прижимать к груди, пока ложь не станет правдой. Пока он не сломает эту ложь и не вылепит из нее то, чего хочет. И не поверит в созданное им самим.

Марк взял пульт с прикроватной тумбочки, включил телевизор и принялся переключать каналы, пока не добрался до платного. Просмотрел выбор порно, но не нашел ничего интересного. Нажал на стрелку и включил канал ужасов. На экране всплыли последние фильмы и кое-что из классики, например, «Псих», «Знамение» и «Слэшер Кэмп».

Брови Марка поднялись, и он выпрямился на кровати. Кто бы мог подумать, что «Слэшер Кэмп» - классика? Он нажал кнопку «выбрать» и откинулся на подушки. Фильм начинался достаточно невинно: воспитатели заходили в домики и готовили лагерь к сезону. Примерно через десять минут из школьного автобуса вышла Челси в обрезанных шортах и маленьком топе, который даже пупок не прикрывал. Светлые волосы были забраны назад, а голубые глаза смотрели поверх солнечных очков. Она была права. Ее взяли на роль из-за груди, но в этих шортах внимание Марка притягивала ее попка. Низ живота отяжелел, грудь сжалась.

- Всем привет, - крикнула Челси, бросая вещевой мешок на землю. – Энджел здесь. Время веселиться.

Это прозвучало как слова шлюшки. Шлюшки из числа школьных воспитателей. Фантазии любого тинейджера. Фантазии Марка.

В течение следующих десяти или около того минут Марк наблюдал, как воспитатели убирают продукты и подметают домики, но его внимание было полностью сосредоточено на нескольких коротких кадрах с Челси. Он слушал звук ее голоса и смех и смотрел на ее попку в коротеньких шортах. Один лишь вид Челси в этом фильме ужасов пятилетней давности скручивал Хитмэна в узел.

Актер в зеленой рубашке с взлохмаченными каштановыми волосами, как у серфера «Аберкромби», нашел топор, воткнутый в стену. Вытащил его и положил на полку рядом с огнетушителем. Затем засунул руку в карман и достал оттуда пакетик с марихуаной. Марк вспомнил: Челси говорила, что плохой парень первым получает наказание в ужастиках, и решил, что мистер Лохматый Серфер будет первым на очереди. Камера показала окно и что-то, что выглядело как ужас в маске, смотревший из леса.

После затемнения в кадре появилась Челси, которая стояла на краю пристани. Заходившее солнце омыло ее тело золотом, когда она скинула шорты и сорвала топ. На ней были белые трусики, и член Марка моментально стал твердым. Челси прыгнула в озеро и поплавала, прежде чем направиться к берегу. Когда она вышла на пляж, с ее подбородка капала вода и стекала по груди. В кадре показался мужчина спиной к камере. Челси задохнулась, потом заулыбалась.

- Ты меня напугал, - сказала она, потянувшись к мистеру Лохматому Серферу. Она долго и страстно целовала его, потом они опустились на песчаный пляж. Серфер гладил спину и попку Челси, проводил ладонью по ее бедру. Марк почувствовал странную потребность дать парню по голове. Разорвать на куски. Он чувствовал тошноту, когда с губ Челси срывались звуки удовольствия. Удовольствия, которое она находила с кем-то другим.

Сумасшествие. Челси не принадлежала Марку, но даже если бы и принадлежала, это же кино! И это не те звуки, которые она издает, занимаясь сексом. Марк знал, что за звуки были на самом деле, и они не имели с киношными ничего общего. Во время секса ее голос был более задыхающимся, более низким. Она говорила «о, боже» или «о, боже мой». Очень часто.

Иногда «о, боже, Марк!» А когда она кончала, ее стон исходил из более глубокого, более удовлетворенного места.

Большая грязная рука схватилась за лохматые космы серфера и отрубила ему голову. Кровь забрызгала Челси с головы до ног, и та закричала. Вызывающий ужас вопль звучал, когда она упала и попятилась к деревьям. Марк вспомнил, что именно об этой сцене рассказывала ему и парням Челси. Он подождал, пока топор не перережет ей горло, а когда это случилось, отвернулся.

На долю Марка Бресслера, бывшего капитана сиэтлских «Чинуков», выпало больше чем достаточно кровавых зрелищ. Он видел, как ломаются ребра и хлещет кровь. Он видел, как бритвенно-острые коньки разрезают плоть, а тела сталкиваются с такой силой, что можно было слышать хруст костей. По большей части все это было еще одним днем на работе. Но фильм... Марк не мог смотреть на экран. Не мог видеть, как кто-то причиняет боль Челси. Даже когда был зол на нее настолько, что эта злость прожигала дыру у него в желудке. Даже когда знал, что все это фальшивка. Топор. Кровь. Крик.

Челси – актриса. Она сделала так, чтобы все казалось настоящим. Таким же настоящим, как ее слова: «Я люблю тебя».

Марк выключил телевизор. А на следующее утро побросал одежду в чемодан и первым же рейсом отправился в Сиэтл, чувствуя себя еще более одиноким, чем когда прилетел в Вегас. Взяв журнал «В полете», Марк начал читать статью о роскошных квартирах в Скоттсдэйле. И вспомнил дома, которые они с Челси смотрели чаще всего. Скоро ему нужно будет что-то выбрать.

После двухчасового полета Марк вошел в пустой дом, и чемодан выпал у него из рук.

Дом размером в шесть тысяч квадратных футов давил на Бресслера. Его никто не ждал. Не было света. Или смеха. Никто не пытался управлять им. Жизнь Марка превратилась в полное дерьмо. Так же, как когда машина закрутилась на обледеневшей дороге и ему переломало все кости. И как та дорога, покрытая невидимым льдом, его чувства к Челси оказались неожиданными и болезненными.

Затрезвонил дверной звонок, и Марк даже не понял, что почти ожидал увидеть Челси, пока не открыл дверь и не уставился в лицо женщины средних лет с короткими черными волосами и грушевидной задницей. Три короткие секунды... его сердце сначала забилось с сумасшедшей скоростью, а потом замерло.

- Я Пэтти Иган - ваша новая сиделка.

- Где Челси?

- Кто? Я не знаю никакой Челси. Отдел по уходу за выздоравливающими заключил со мной договор через «Жизненную силу».

«Жизненную силу»?

- Мне не нужна медсестра.

- Я больше, чем просто медсестра. - Она передала Марку пачку писем.

Челси была больше, чем просто ассистентом. Она была его возлюбленной. Почему-то Марк не думал, что подобная проблема возникнет с Пэтти, но все же не был готов видеть медсестру в своем доме, путающуюся у него под ногами.

В жизни Бресслера было время, когда он бы захлопнул дверь перед лицом Пэтти и забыл об этом. Челси назвала бы его эгоистичной задницей. Ему хотелось думать, что он больше не эгоист.

- Спасибо, но нет, - сказал он, забирая почту. – Вы мне не нужны. – И, уже закрывая дверь, добавил для очистки совести: – Но все равно хорошего дня.

Снова раздалась трель звонка, но Марк проигнорировал ее. Зайдя в кабинет, он набрал номер Конни Бэйкас. Должно быть, кто-то узнал об их с Челси отношениях и уволил ее.

- Почему на моем крыльце новая сиделка?

- Прости, что понадобилось так много времени, чтобы заполучить кого-то. Но Челси Росс так быстро уволилась, что мы в некотором роде оказались в безвыходном положении.

Письма из руки Марка со стуком упали на стол.

- Челси уволилась?

- На прошлой неделе. Кажется, во вторник.

На следующий день после того, как ушла из его жизни.

- Она сказала почему?

- Сказала что-то о возвращении в Лос-Анджелес.

Челси стояла с кондитерским мешком в руках и выдавливала сердечки на три дюжины кексов. Часть крема съехала в сторону и упала на стол. В последнее время удача Челси шла тем же путем. Одно за другим. Несколько дней назад прокололось колесо, а вчера потерялся мобильный. В последний раз она видела его прямо перед тем, как пошла в душ.

Челси работала на Джорджину Ковальски уже три дня и могла честно признаться, что это не так уж и плохо. Она определенно делала и куда худшие вещи. На ум приходило придерживание волос одной звездищи, пока ту рвало в ведерко для льда.

Еще Челси подала заявку на работу официанткой в несколько ресторанов и баров. Но не в спорт-пабы. Ничего такого с телевизорами на стенах.

Джорджина заглянула в двери большой кухни:

- Челси, кое-кто здесь хочет тебя видеть.

- Кто?

- Я, - ответил Марк, заходя в кухню.

Сердце Челси забилось так, что она забыла, как дышать.

- С тобой все будет в порядке? – спросила Джорджина.

Нет. Челси кивнула, и ее начальница ушла с кухни.

- Что ты здесь делаешь?

- Ищу тебя.

Он был таким же высоким и красивым, как Челси и запомнила. Ее грудь сжалась при виде Марка. Челси сделала глубокий вдох, не обращая внимания на боль, и произнесла:

- Нам нечего друг другу сказать, Марк.

- У меня есть много чего сказать. Тебе нужно лишь слушать.

- Ты больше не можешь приказывать мне.

Он слегка улыбнулся, проходя мимо промышленного миксера к Челси.

- Милая, у тебя никогда не получалось следовать приказам. Я прошу тебя послушать.

- Как ты меня нашел?

- Джулс.

Джулиан был в курсе всей этой жалкой истории.

- Тебе сказал Джулс? – Придурок. Он должен был знать, какую боль причинит ей вид Марка. Челси собиралась причинить парню своей сестры такую же боль, когда увидит вечером.

- Я пригрозил выбить из него все дерьмо, если он не сделает это. Почему-то Джулс посчитал ситуацию очень смешной.

В этом плане Джулиан был немного извращенным. Вероятно, поэтому и любил Бо.

Марк обошел стол:

- Почему ты оставила работу?

Челси отвела взгляд. Прочь от настойчивости этих карих глаз. Ей не нужно было спрашивать, о какой работе говорит Марк.

- Не могла оставаться на ней. После всего... - пожала она плечами.

Долгое мгновение Марк не произносил ни слова.

- Я принял предложение по тому дому в округе Королевы Анны. Тому, что тебе понравился.

- О. - Он проделал весь путь только чтобы сообщить Челси об этом?

- Я согласился на должность ассистента тренера.

- Я знаю. – Она любила Марка, но его вид вызывал горькую радость, и ее разбитое сердце будто снова и снова разлеталось на кусочки. – Мне нужно вернуться к работе, - сказала Челси, поворачиваясь к кексам.

- Я солгал тебе.

Она посмотрела на него через плечо:

- Ты не согласился на работу в «Чинуках»?

- Нет. Да. – Марк покачал головой. – Я солгал до этого.

- О доме?

- Я солгал, когда сказал, что ты для меня ничего не значишь. Солгал, когда сказал, что не люблю тебя.

- Что? – Челси повернулась к нему. – Почему?

Марк пожал плечами.

- Потому что я был глупцом. Потому что я любил тебя и боялся, что ты просто играешь роль. Делаешь из меня дурака. И злился, потому что не хотел возвращаться к жизни, которая была до того, как ты появилась у меня на пороге с твоими двухцветными волосами и оранжевым пиджаком. Я солгал, потому что не думал, что ты могла полюбить меня.

Конечно же, она полюбила его. Она не смогла удержаться от этого.

Забрав кондитерский мешок из ее рук, Марк положил его на стол.

- Этим утром «Чинуки» прислали мне другую сиделку.

- Ты назвал ее умственно отсталой?

- Нет. Я был с ней очень мил. И все из-за тебя. – Почему-то Челси сомневалась, что он был очень мил. - Я стал лучше с тех пор, как ты появилась в моей жизни, - продолжил Марк. – И хочу быть еще лучше ради тебя. - Прямо как Джерри Макгуайер, только Марк был сексуальнее, чем Том Круз. И выше. - Я люблю тебя и сожалею, что не поверил, когда ты сказала, что любишь меня. – Марк залез в карман джинсов и вытащил пропавший телефон Челси.

- Откуда ты его взял?

- Попросил Джулса стащить. – Марк передал Челси телефон, потом вытащил свой и набрал номер. – Я на днях услышал эту песню на старой радиостанции и не смог выбросить из головы. – Его щеки чуть порозовели, как будто он смутился. – Она немодная, но каждый раз, когда я буду звонить тебе, ты будешь знать, что я чувствую. – Экран ее «Блэкберри» засветился, а потом Глен Кэмпбелл запел о том, что нуждается в ней больше, чем хочет, а хочет ее все время.

Челси подняла глаза, ее сердце подпрыгнуло, а глаза затуманили слезы.

- Ее скачал Джулс?

- Нет, я сам. Мне пришлось купить диск и записать песню на твой телефон. Понадобилось много времени.

Челси улыбнулась при мысли о том, как Марк пытался сделать все как надо.

- Я не знала, что ты можешь сделать такое.

- Я многое могу сделать, Челси. – Он положил телефон в карман. – Я могу любить тебя и сделать счастливой, если ты позволишь мне. – Марк вытащил кольцо. С огромным бриллиантом.

Челси задохнулась:

- Он настоящий?

- Ты думаешь, я бы купил кольцо с фальшивым камнем?

Она не знала, что подумать. Марк был здесь. Он любил ее. Он надел кольцо с бриллиантом в четыре карата ей на палец. Все это было нереальным.

- Ты как-то говорила, что было бы трудно сказать «нет» кольцу с большим камнем. – Кончиками пальцев Марк взял ее за подбородок и с нежностью поднял лицо. – Челси, когда ты появилась на моем пороге, я понял, что ты станешь сложностью. Ты властная и раздражающая и принесла солнечный свет в самое темное время моей жизни. Ты спасла меня тогда, когда я даже не знал, что мне нужно спасение. За это я люблю тебя. И всегда буду любить. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал. – Пожалуйста, скажи, что останешься в моей жизни и будешь вечно доставлять мне сложности.

Челси кивнула. Ее широкая улыбка была отражением его.

- Да. Марк, я люблю тебя. Эти последние дни без тебя были ужасны.

Марк наклонил голову и прижал Челси к себе так, будто не собирался отпускать. Этот нежный поцелуй коснулся ее души и когда закончился, Челси обвила руками Марка за талию и прижалась щекой к его твердой груди. Она слушала звук его сердца. Голубые глаза наполнились слезами. Марк поцеловал ее в волосы.

- Я знаю, что ты хочешь вернуться обратно в Лос-Анджелес и продолжить играть. Я понимаю, что это важно для тебя. У меня есть предложение. Можешь назвать его «План Б».

Челси улыбнулась в белую футболку.

- Что за «План Б»?

- Когда ты не снимаешься в кино или рекламе, ты приезжаешь в Сиэтл ко мне. Когда заканчивается сезон, я приезжаю в Лос-Анджелес и живу там с тобой.

- Я так не думаю. – Она покачала головой и посмотрела вверх. Выражение глаз Марка чуть не разбило ей сердце. – Если я не здесь, кто удостоверится, что ты не вернешься к своему прежнему плохому поведению? Кто будет держать тебя в строгости и в форме? Кто будет отвечать на письма твоих фанатов и играть с Дереком в хоккей? Кто будет смотреть на Дерека «дурным глазом»? – Она улыбнулась, продолжая: - У меня есть «План С».

- Какой?

- Как-то ты сказал мне, что хорош только в двух вещах. Хоккее и сексе. Ты дешево себя оценил. – Она встала на цыпочки и поцеловала Марка в подбородок. – Ты хорош во многих вещах, Марк. У тебя хорошо получается делать так, чтобы я любила тебя. Я никуда не поеду. Останусь тут.

Марк провел ладонями вверх по плечам и шее Челси и обхватил ее лицо.

- Со мной.

- Повезло тебе, - улыбнулась Челси.

Бывшая суперзвезда НХЛ и всем известный задира Марк «Хитмэн» Бресслер посмотрел в голубые глаза своей женщины и усмехнулся. Она была властной и настырной и заставляла его чувствовать себя чертовски счастливым от того, что он жив.

- Да, - сказал Марк. – Мне повезло.