Становясь Милой

Глава 3

Господи, какая нелепая затея!

Беннетты живут на ранчо Уиллоубанк, примерно в паре километров от нас по извилистой сельской дороге. Туда вполне можно добраться пешком, однако тетя Шери решает меня подвезти. Во-первых, чтобы я не заблудилась – хотя в упор не вижу, как можно заблудиться на единственной дороге или пройти мимо ближайшего от нас ранчо. А во-вторых, чтобы я не сумела отвертеться. Образно выражаясь, меня тащат к Беннеттам насильно.

Провожу ладонью по лбу, вытирая пот. Хотя кондиционер работает на полную катушку, в салоне тетиного минивэна настоящая парилка. Мои ноги в коротких шортах прилипли к кожаному сиденью. Наверное, именно так выглядит седьмой круг ада: южная духота, повсюду одни поля да скот, и тетя Шери заставляет меня общаться с соседями. Едва приехав, я уже успела понять, что каникулы в Теннесси сильно отличаются от краткого визита в Теннесси.

Мы минуем столб с табличкой, сообщающей название ранчо, и поворачиваем на подъездную гравийную дорогу. В отличие от нашего ранчо, Уиллоубанк не прячется за сплошным каменным забором под три метра и путь не преграждают ворота.

Проехав мимо трактора на краю луга, мы паркуемся рядом с домом. Я прямо вся мокрая. Мне доводилось общаться с кучей знаменитостей, начиная с оскароносных звезд и заканчивая боссами крупнейших киностудий Голливуда, но при этом я превращаюсь в сплошной потный комок нервов от перспективы поздороваться с какой-то девчонкой, с которой училась в первом классе? Господи, да что со мной не так?!

– Будь вежливой и улыбайся, – советует тетя Шери бодрым голосом, который немного успокаивает. Тем не менее подозреваю, что, откажись я выходить из машины, она выволочет меня за ноги. Хотя бы один друг в Фэрвью на руку не только мне, но и тете. Вряд ли ее прельщает перспектива все лето провести взаперти с недовольным подростком.

– И не забудь вернуть противень, – добавляет она.

– Ладно. – Глубоко вдыхаю горячий воздух и засовываю посудину под мышку. – Будет сделано!

Расслабив плечи, выбираюсь из машины и направляю стопы к дому. Не успеваю пройти и двух метров, как за спиной раздается хруст гравия под колесами – тетин минивэн стремительно скрывается за поворотом в клубах пыли. Она меня кинула! Я-то собиралась лишь поздороваться, отдать противень и вернуться в безопасную печку на колесах.

Неужели тетя Шери в самом деле рассчитывает, что я останусь тусоваться с незнакомкой? А вдруг Саванна Беннетт тоже едва меня помнит и сочтет чудачкой, когда я накинусь на нее с напоминаниями о быльем поросшей дружбе? Мне придется топать домой пешком и поджав хвост от стыда – да, прогулка недолгая, зато какая унизительная!

Ох и устрою я тетушке, когда вернусь!

Стиснув зубы, поднимаюсь по ступенькам на крыльцо.

– Соберись, – бормочу сама себе.

Так, мы за городом, в сельской глуши. Народ здесь простой, дружелюбный. Все пройдет как по маслу.

Господи, да стучи уже!

Тяжело сглотнув, барабаню костяшками пальцев в дверь.

Проходит несколько долгих, мучительных мгновений. Наконец из дома раздается приглушенный шум, затем щелкает замок, дверь распахивается, и передо мной предстает низкорослая женщина.

– День добрый! – Она приветливо улыбается, однако бровь вскинута в немом вопросе.

Видимо, это и есть Пэтси Беннетт – мама Саванны. Возможно, я даже встречалась с ней в далеком детстве, однако память ничего не сохранила. Возможно, и мама с ней встречалась – беседовала у школьных ворот, кто знает?

– Здравствуйте. Простите за беспокойство, я… я племянница Шери Хардинг. – У меня дрожит голос. Странно представляться племянницей Шери Хардинг, а не дочкой Эверетта Хардинга, слова режут слух. – Она попросила отнести вам противень, так что… Вот, держите.

Протягиваю названный предмет – надеюсь, с вежливой улыбкой.

– О, спасибочки, дорогуша!

Миссис Беннетт выходит на крыльцо и окидывает меня с головы до ног придирчивым взглядом. Чувствую себя микробом под микроскопом и буквально слышу, как у нее в голове крутятся шестеренки, сопоставляя очевидные факты.

– Племяшка Шери, – задумчиво тянет она. – Так значит, ты?..

– Да, – не дав ей закончить, резко отвечаю я. Судя по выражению ее лица, она и так знала ответ – все же у Шери Хардинг только один брат. – Она самая, – добавляю с нервным смешком, чтобы не сойти за грубиянку.

Мне уже осточертело, как всех заботит мой отец. Для меня он просто папа. Папа, который слоняется по дому в тапках и вечно горланит в душе.

– Ох, славно, славно, – кивает миссис Беннетт, однако в ее голосе не слышно особой радости. Прижав противень к груди, она опирается на дверной косяк. На лице по-прежнему улыбка, но брови слегка сведены. – Вы погостить приехали? Надеюсь, пресса не пронюхает, иначе тут выстроится пробка до самого Нэшвилла.

Вероятно, она вспомнила наш прошлый визит. Не возьму в толк, как разлетаются вести, однако и пресса, и фанаты всегда в курсе папиных передвижений. Отдых на Багамах в честь годовщины свадьбы? Журналисты ждут родителей в отеле, не успевает приземлиться самолет. Поездка к родственникам на День благодарения? Фанаты со всего штата стекаются к ранчо в надежде хотя бы одним глазком посмотреть на кумира и даже разбивают лагерь под забором, пока их не разгоняет полиция.

Мы тогда почти не высовывали носа из дома. Только однажды решились съездить в Нэшвилл – выехали с утра пораньше, на рассвете. Вспоминая об этом, я вдруг осознаю, что соседи, скорее всего, были не в восторге от такого нарушения привычной тишины.

– Нет, я приехала одна, – успокаиваю я миссис Беннетт. Иными словами: не переживайте, я не привлеку толпу папарацци или орду фанатов. – Поживу здесь какое-то время, отдохну от Лос-Анджелеса; мы не хотим афишировать мой визит.

– Ох! – На лице миссис Беннетт отражается облегчение. – Ну, я и слова не скажу.

– Спасибо, – от души благодарю я. Сейчас никому не нужно, чтобы соседи болтали о нас всякое.

Я уже было намереваюсь распрощаться и отчалить, но вспоминаю настоящую причину своего визита.

– Э-э, я хотела… А Саванна дома? По-моему, мы вместе ходили в первый класс.

У миссис Беннетт загораются глаза.

– Верно, ходили! Обожди, сейчас кликну. – Она разворачивается и исчезает в глубине дома. – Саванна!

Слава богу, я хотя бы не ошиблась насчет знакомства с Саванной Беннетт.

Нервно переминаюсь с ноги на ногу и потираю предплечья. Из дома доносится ветерок кондиционера и приятно обдувает ступни, я поддаюсь искушению подойти немного ближе и подставить холодку разгоряченное лицо – даже в тени духота невыносимая. Стою я так минуты две, прислушиваясь к неразборчивым голосам из глубины дома. Может, Саванна не хочет встречаться с какой-то девчонкой, с которой не виделась сто лет и которая выпрыгнула как черт из табакерки? А миссис Беннетт уговаривает ее выйти и поздороваться хотя бы из вежливости?

Пожалуй, я тогда под землю провалюсь от стыда.

– Подслушиваем? – внезапно раздается за спиной.

Сердце выпрыгивает из груди, и я резко оборачиваюсь.

– Ты кто такой? – спрашиваю светловолосого парня; тот стоит у крыльца, опираясь на лопату. На нем калоши, покрытые засохшей глиной. Он выглядит лишь немногим старше меня, на лице – грязные разводы, прическа из серии «я упала с сеновала, тормозила головой».

– Прости, – говорит парень, – у нас тут обычно чужаки не ходят. Чего-то ищешь?

– Я жду Саванну. – Чувствую себя по-дурацки – жду кого-то, кто, похоже, не хочет даже выйти и поздороваться, не говоря уже о том, чтобы тусоваться со мной все лето. – Я не воришка, честно.

– Майлз, – представляется парень и протягивает мне перепачканную ладонь. – Один из отпрысков Беннеттов – тот, что поумнее и покрасивше.

Ох, так, значит, у Саванны есть брат.

– М-м, – мычу я, уставившись на протянутую грязную руку.

Майлз усмехается.

– А ты, гляжу, не из сельских, – замечает он. Полагаю, факт очевиден. – Чудно́ говоришь. Ты откуда?

Это как посмотреть. Родилась я здесь, так что, чисто технически, отсюда. Тем не менее, поджав губы, отвечаю:

– Из Калифорнии.

– Клево! Я бы хотел научиться серфить, – вздыхает он. – А Саванну откуда знаешь?

– Мы вместе учились в первом классе.

Судя по удивленному выражению лица, Майлзу кажется странным, что такая давняя знакомая вдруг заявилась на их пороге по прошествии стольких лет. Вероятно, он ожидал нормального объяснения, по-настоящему оправдывающего мой приход, нечто вроде: «Ох, да мы познакомились на тусовке пару месяцев назад».

За спиной раздаются шаги, и я вновь поворачиваюсь к дому. Наконец соизволила спуститься Саванна Беннетт. Скорее всего, из чистого любопытства, но мне остается довольствоваться малым.

Она ниже мамы – буквально метр с кепкой – и вкупе с сияющими розовыми щеками выглядит младше меня. У нее русые волосы с рыжим отливом, на круглом лице большие и ясные глаза, обрамленные длинными ресницами. В отличие от местных, которые поголовно ходят во фланелевых рубахах, на ней светлый джинсовый комбинезон с шортами, под ним виднеется полосатая футболка. Саванна улыбается тепло и дружелюбно, отчего тугой узелок в груди немного ослабляется.

– Я думала, мама надо мною прикалывается, – говорит она, выходя на крыльцо, затем окидывает меня внимательным взглядом, прямо как ее мама недавно. – Но это правда ты, а?

Интересно, она в самом деле меня вспомнила, или имя показалось ей знакомым, как мне – ее? Вдруг мелькает мысль, что она, скорее всего, понятия не имеет, куда внезапно пропала ее подружка. Вряд ли я собирала всех друзей на игровой площадке и официально сообщала о переезде. Вероятно, в один прекрасный день я просто исчезла, и вскоре все уже позабыли о моем существовании. Мы потом приезжали навестить родственников, но я еще была слишком маленькой и не отходила от родителей. Не припоминаю ни одной встречи со старыми друзьями – помню только, как мы перебегали в машину в сопровождении охраны и как незаметно выскальзывали через задние двери, пытаясь спрятаться от папарацци.

– Ага, во плоти, – неловко усмехаюсь я.

– Разве вы не в Лос-Анджелесе живете? – спрашивает Саванна (у нее не такой деревенский говор, как у матери и брата). Значит, она в самом деле меня помнит. Заметив, как мои брови невольно поползли вверх, она тушуется. – Я малость за вами слежу. Не слишком странно? Просто время от времени в ленте мелькает имя Эверетта Хардинга, ну я и кликаю. – На ее лице внезапно проступает ужас, будто она не в состоянии остановить поток откровений. – Черт! Теперь ты считаешь меня сталкером, да? И почему я назвала его по имени? Надо было сказать «твой папа»?

– Саванна, – прерываю я ее бормотание. – Все нормально.

Она закрывает лицо ладонями от стыда и даже немного стонет.

Я подавляю смех. Ее реакция кажется мне забавной, в основном потому, что никто раньше так не нервничал при знакомстве со мной. В школе всем наплевать, кто мой отец. У них самих мама – модель, или папа – рок-звезда, или бабушка – модный дизайнер. Почти у всех есть какие-то связи со знаменитостями, а следовательно, известный родственник там – дело вполне обыденное.

– А-а-а! – тянет Майлз, затем втягивает воздух через стиснутые зубы. Видимо, до него наконец дошло. На лице – смесь восторга с ужасом. – Соседнее ранчо… это твои родичи?

Я настороженно киваю. Судя по тому, что тетя одалживает у Пэтси Беннетт всякие кухонные принадлежности, соседи вполне неплохо ладят, но кто знает? Может, они затаили на нас обиду? Может, втайне ненавидят за то, что мы… ну, знаменитые Хардинги. Такое с нами случалось и прежде. У славы есть и минусы – в частности, зависть и неприязнь, в чем я убедилась на собственной шкуре.

– Значит, тот мужик из «Вспышки»… ты его дочка?

Я также дочь Марни Хардинг, лучшая подруга Роксаны Коэн и лучшая ученица мистера Сабатини, учителя химии, но никто не идентифицирует меня по этим критериям. Важен лишь мой папа, словно единственная причина, оправдывающая мое существование, это его ДНК в моем организме.

– Ага, она самая, – цежу я сквозь стиснутые зубы. – Мила Хардинг.

К счастью, Саванна быстро переключается на другую тему – ради меня или себя самой, уж не знаю.

– Мама говорит, ты здесь на лето, – улыбается она. – Круть! Скучала по Теннесси?

– Пожалуй. Не знаю, правда, сколько тут пробуду. Месяц, а то и два. – Я бросаю косой взгляд на Майлза, который с любопытством меня рассматривает, и вновь оборачиваюсь к Саванне. – Слушай, мы сто лет не виделись, но, по правде говоря… мне действительно не помешала бы компания на лето, ну, помимо тети с дедушкой.

– Ох. – Саванна слегка щурится. – То есть нужно тебя поразвлекать пару месяцев?

– О боже… – Сердце уходит в пятки. Вот так ляпнула! – Прости, зря я пришла…

Саванна вдруг разражается приятным, мелодичным смехом. Затем хватает меня за предплечье и весело кричит:

– Да я прикалываюсь!

– Ох.

Майлз присоединяется к смеху сестры. Я роняю взгляд на деревянный пол под ногами. На самом деле я не всегда такая нервная. Просто ситуация несколько выходит за границы моей зоны комфорта, и мне сложно выстроить правильную линию поведения.

– Ага, мы можем дружить, – успокаивает меня Саванна, отсмеявшись. Я поднимаю на нее взгляд, и она мило улыбается. – Ведь мы уже были когда-то подружками.

– Спасибо, – говорю я тихо, почти шепотом. Ну, хоть какой-то прогресс.

– О! – вдруг восклицает она и машет брату, словно он обязан прочесть ее мысли – возможно, он действительно это умеет, раз они родственники, мне-то откуда знать, у меня нет ни братьев, ни сестер. – У нас сегодня автопикник![2] Ничего особенного, чисто потусуемся с друзьями. Айда с нами! Познакомишься с местными ребятами, нас тута не так уж много.

– Автопикник? – В голосе невольно проскальзывает удивление. – Вы реально проводите такие тусы?

В самом начале актерской карьеры папа снялся в одном проходном фильме, в котором была сцена на автопикнике, где его персонаж наконец добивается расположения возлюбленной и целует ее на платформе пикапа. При просмотре той сцены я прямо вся корчилась, и даже сейчас при воспоминании меня передергивает. Наблюдать за тем, как твой папа с кем-то целуется на экране, просто омерзительно, особенно когда этот кто-то – не твоя мама.

– Ого, приглашение отменяется, – говорит Майлз, неодобрительно качая головой. Однако почти сразу на его лице расползается ухмылка, подсказывающая, что он лишь шутит, ибо до меня, очевидно, туго доходит. – Не-е, приходи, конечно. Я предупрежу Блейка.

– Кого?

– Нашего двоюродного брата, – отвечает Саванна. – Вечеринку организует он.

Однако я не спешу соглашаться. Из-за раннего пробуждения и долгого перелета со сменой часовых поясов я ужасно вымоталась. Да и рискованно нарушать правила Рубена в первый же день. Может, сегодня лучше остаться дома, с тетей и Попаем? С другой стороны, автопикник…

– Наверное, будет весело. – Я вытираю пот со лба. – Даже не знаю… Придет много народу, а мне правда не следует…

– Теперь ты в Фэрвью, подружка, – усмехается Саванна. – Понимаю, ты только приехала, поэтому еще не в курсе: когда тут наконец намечается какая-то движуха, ты не раздумываешь, ты просто идешь.