Стихотворения

В двенадцатом часу пуховики теплы,

и сны храпят, прожевывая будни…

В оскале улицы — луны блестящий клык

и тишина, застывшая, как студень…

И каждый раз, что на свиданье — мост,

два переулка влево, в подворотне…

Хозяин жирный, ласковый прохвост,

и злой лакей, зеленоглазый сводник…

Со скрипом дверь — из мира в мир межа,

огни сквозь дым, как дремлют — еле-еле…

У столиков — округленное в шар

лоснящееся сытостью веселье.

Хозяин знает, кто и почему —

который раз — «Пришли послушать скрипку?»

и, как иглу, в прокуренную муть

втыкает осторожную улыбку.

Подсядет девушка полузабытым днем,

глаза сестры грустят в бокал налитый,

и тлеет память голубым огнем

в журчаньи мерном прялки Маргариты…

Знакомый фрак, потертый, как тоска,

сквозь дым не видно — кажется, что в гриме…

На горле струн усталая рука —

и до двенадцати им задыхаться в шимми…

Последний стрелке одолеть скачок,

последнюю секунду время душит —

взвивается, как бешеный, смычок —

и молнией в растерянные уши.

Старинных башен бьют колокола,

нет больше нищей и ничтожной плоти —

размах бровей — два хищные крыла,

и горло струн затиснувшие когти.

О, как растет, как ширится гроза!

В прибой у стен и грохот и раскаты!

Табун столетий опрокинул зал —

раскрыть глаза — и не вернуть Двадцатый!

И не жалеть, что в этом гневе зла

растоптана скупая добродетель,

когда в простор такой размах крыла —

через миры на бешеной комете!..

…У столиков — тупых зрачков свинец,

слюнявый рот, напудренные плечи…

И вот теперь, когда всему конец,

и смех у них такой не — человечий!

И для того ль Он искушал простых

и мудрый ум сомненьями тревожил,

чтоб, хрюкая, вздымались животы

и в сотни рож кривился облик Божий?

Свинцом заткнуть бы жадных улиц рот!

Из-под перин за шиворот на площадь!

Пусть устали не знает эшафот,

и пламя в небе черный дым полощет!

Пусть дрожь не успокоит пуховик,

и женский жир с готовностью разлитый —

когтимых струн невыразимый крик

не может быть, не смеет быть забытым!

Упал смычок. Сгоревшие глаза,

как вход в подвал. Идет ко мне без зова…

И пересохшим горлом не сказать

охриплого, взъерошенного слова.

И только девушка — как будто бы поет —

к его плечу — и без греха улыбка…

О, этой нежности она не продает,

что сумасшедшая найти умела скрипка!..

…По улицам — как студень — тишина.

Звезда кровавая предвестница рассвету…

Какое счастье — есть еще страна,

где миллионы слышат скрипку эту!