Стихотворения (Лирика декабристов)

Мой милый друг, твой час пробил,

Твоя заря взошла для света;

Вдали — безвестной жизни мета

И трудный путь для слабых сил.

Теперь в твои святые годы

Явленья чудные природы

Блеск солнца в радужных лучах,

Светило ночи со звездами

В неизмеримых небесах,

Раскаты грома за горами,

Реки взволнованный поток,

Луга, покрытые цветами,

Огнем пылающий восток

Зовут твой взор, твое вниманье,

Тревожат чувства и мечты;

Ты дышишь миром красоты,

И мир — твое очарованье!..

Твой век младенческий, как день,

Прошел, погас невозвратимо;

В незрелой памяти, как тень,

Исчезнет жизни след счастливый.

Тебя вскормила в пеленах

Не грудь наемницы холодной

На нежных матери руках,

Под властью кроткой и природной

Ты улыбался взросла.

Ты доли рабской не видала,

И сил души не подавляла

В тебе печальная нужда.

Отец, забывши суд людей,

Ночные думы, крест тяжелый,

Играл, как юноша веселый,

С тобой в кругу своих детей.

И луч безоблачной денницы

Сиял так светло для тебя!

Ты знала только близ себя

Одни приветливые лица,

Не как изгнанника дитя,

Но как дитя отца-счастливца!

И ты узнаешь новый свет,

И ты, мой друг, людей увидишь;

Ты встретишь ласки и привет

И голос странный их услышишь.

Там вечный шумный маскарад,

В нем театральные наряды,

Во всем размер, во всем обряды,

На всё судейский строгий взгляд

Ты не сочтешь смешной игрою,

Торговлей лжи, набором слов,

Поддельной, грубой мишурою

И бредом страждущих голов…

Нет, для тебя блестит, алеет

И дышит мир еще весной,

Твой лик невинный не бледнеет,

И не сверкает взор враждой.

А я в твои младые годы

Людей и света не видал…

Я много лет не знал свободы,

Одних товарищей я знал

В моем учебном заключенья,

Где время шло, как день один,

Без жизни, красок и картин,

В желаньях, скуке и ученьи.

Там в книгах я людей и свет

Узнал. Но с волею мятежной,

Как видит бой вдали атлет,

В себе самом самонадежный,

Пустил чрез океан безбрежный

Челнок мой к цели роковой.

О друг мой, с бурей и грозой

И с разъяренными волнами

Отец боролся долго твой…

Он вндел берег в отдаленья,

Там свет зари ему блистал;

Он взором пристани искал

И смело верил в провиденье;

Но гром ударил в тишине…

Как будто бы в ужасном сне,

На бреге диком и бесплодном,

Почти безлюдном и холодном,

Борьбой взмученный пловец

Себя увидел как пришлец

Другого мира.

В свете новом.

Своекорыстном и суровом,

С полудня жизни обречен

Нести в молчаньи рабском он

Свой крест без слез, без укоризны;

И не выдать своих друзей,

Своих родных, своей отчизны,

И все надежды юной жизни

Изгнать из памяти своей…

О, помню я моих судей.

Их смех торжественный, их лицы,

Мрачнее стен моей темницы,

И их предательский вопрос:

"Ты людям славы зов мятежный,

Твой ранний блеск, твои надежды

И жизнь цветущую принес,

Что ж люди?"

С набожной мечтою

И чистой верой — не искал

Я власти, силы над толпою;

Не удивленья, не похвал

От черни я бессильной ждал;

Я не был увлечен мечтою,

Что скажут люди — я не знал!

О добродетель! где ж непрочный

Твой гордый храм, твои жрецы,

Твои поклонники-слепцы

С обетом жизни непорочной?

Где мой кумир и где моя

Обетованная земля?

Где труд тяжелый и бесплодный?

Он для людей давно пропал,

Его никто не записал,

И человек к груди холодной

Тебя, как друга, не прижал!..

Когда гром грянул над тобою

Где были братья и друзья?

Раздался ль внятно за тебя

Их голос смелый под грозою?

Нет, их раскрашенные лицы

И в счастья гордое чело

При слове казни и темницы

Могильной тенью повело…

Скажи, чем люди заплатили

Утрату сил, души урон,

И твой в болезнях тяжкий стон

Какою лаской облегчили?

Какою жертвой окупили

Они твой труд и подвиг твой?

Не ты ль, как мученик святой,

Молил изгнанья, как свободы?

В замену многих тяжких лет

Молил увидеть солнца свет

И не темниц, а неба своды?

И что ж от пламенных страстей,

Надежд, возвышенных желаний,

Мольбы и набожных мечтаний

В душе измученной твоей

Осталось?

Вера в провиденье,

Познанье верное людей,

Жизнь без желаний, без страстей,

В болезнях сила и терпенье,

Всё та же воля как закон,

Давно прошедшего забвенье

И над могилой сладкий сон!

Вот, друг мой, книга пред тобою

Протекшего. Ты видишь в ней

Мою борьбу с людьми, с судьбою

И жизнь труда, терпенья и страстей.

Не видел я награды за терпенье,

И цели я желанной не достиг,

Не встретил я за труд мой одобренья,

Никто не знал, не видел слез моих.

С улыбкой я несу на сердце камень,

Никто, мой друг, его не приподнял,

Но странника везде одушевлял

Высоких дум, страстей заветный пламень.

Печальный сон, но ясно вижу я,

Когда, людей еще облитый кровью,

Я сладко спал под буркой у огня,

Тогда я не горел к высокому любовью.

Высоких тайн постигнуть не алкал,

Не жал руки гонимому украдкой

И шепотом надежды сладкой

Жильцу темницы не вливал…

Но для слепца свет свыше просиял…

И всё, что мне казалося загадкой,

Упрек людей болезненный сказал…

И бог простил мне прежние ошибки,

Не для себя я в этом мире жил,

И людям жизнь я щедро раздарил…

Не злата их — я ждал одной улыбки.

И что ж они? Как парий, встретил я

Везде одни бледнеющие лицы,

И брат и друг не смел узнать меня;

Но мне блистал прекрасный луч

денницы,

Как для других людей;

Я вопрошал у совести моей

Мою вину… она молчала,

И светлая заря в душе моей сняла!..

Бог видел всё… Он труд мой освятил…

Он мне детей как дар святой, заветный,

Как мысль, как цель, как мира ветвь

вручил!

Итак, мой друг, я волей безотчетной

И мысль и цель тебе передаю,

Тот знает их, кто знает жизнь мою.

Я эту жизнь провел не в ликованьи.

Ты видела, на розах ли я спал;

Шесть лет темничною заразою дышал

И двадцать лет в болезнях и в изгнаньи,

В трудах для вас, без меры, выше сил…

Не падаю, иду вперед с надеждой,

Что жизнию тревожной и мятежной

Я вашу жизнь и счастье оплатил…

Иди ж вперед, иди к призванью смело,

Люби людей, дай руку им в пути,

Они слепцы, но, друг мой, наше дело

Жалеть о них и ношу их нести.

Нет, не карай судом и приговором

Ошибки их. Ты знаешь, кто виной,

Кто их сковал железною рукой

И заклеймил и рабством и позором.

Не верь любви ласкательным словам,

Ни дружества коварным увереньям.

Ни зависти бесчестным похвалам,

Ни гордости униженной — смиренью.

Не доверяй усердию рабов:

Предательство — потребность рабской доли…

Не преклоняя главы для сильной волн,

Не расточай в толпе бесплодных слов…

Иди вперед… прощай другим пороки,

Пусть жизнь твоя примером будет им.

И делом ты и подвигом святым

Заставишь чтить и понимать уроки.

Ты мир пройдешь поросшею стезей,

Но не бледней пред тайной клеветою,

Не обличай пред наглою толпою

Борьбу души невольною слезой.

Будь выше ты бессмысленного мненья…

И люди, верь, прочтут с благоговеньем

В глазах твоих спасительный упрек…

Я знаю сам, трудна твоя дорога,

Но радостно по ней идти вперед;

Тебя не звук хвалы кимвальной ждет,

Но милость праведного бога!..

Когда я в мир заветный отойду.

Когда меня не будет больше с вами,

Не брошу вас, я к вам еще приду,

И внятными, знакомыми словами

К отчету вас я строго призову.

От вас мои иль вечные страданья,

Иль вечное блаженство — всё от вас.

Исполните надежды и призванье,

И труд земной пройдет, как день, как час,

Для нераздельного небесного свиданья.