Странная пара (женская версия) [др. перевод]

Действие второе

Микки. «Кино и эстрада»!

Олив. Мои любимые. Давай дальше.

Реней (оборачиваясь). Сколько можно возиться с кофе?

Олив. Для начала смотается в Колумбию и притащит мешок кофе. Ну, давай, давай. Какой там вопрос?

Сильви (читает на карточке)… Какая актриса была признана в сороковые годы «Королевой киностудии Рипаблик Пикчерз»?

Олив. Угу. Легкий вопрос. Не подсказывайте. Ее звали… как же ее звали?.. Господи, я же знаю. Высокая блондинка. Но актриса бездарная. По-моему, киностудией владел ее муж.

Вера. Подскажи.

Олив. Ну уж нет! Никаких подсказок. Ни к чему… Ну ладно, так и быть, подскажи.

Сильви. Как название овсянки.

Микки. Овсянки?

Вера. Овсянки? В пачках?

МИККИ и ОЛИВ смотрят на ВЕРУ.

Из кухни появляется ФЛОРЕНС. На ней передник в оборочках. В руках — поднос. На нем еда, стаканы и льняные салфетки. Ставит поднос на стол, берет салфетки и раскладывает их на коленях каждой из подруг.

Микки (СИЛЬВИ). Как же ее звали? Может быть «Грейп Натс»?

Вера. Нет актрисы с таким именем. Это точно.

ФЛОРЕНС продолжает раскладывать салфетки.

Олив. Нет… Как название компании. Келлог. Китти Келлог… Набиско… Нора Набиско.

ФЛОРЕНС наливает пепси в стакан со льдом.

Флоренс. Ледяной пепсик для Микки. (Подходит к МИККИ).

Микки. Спасибо.

Флоренс (забирая стакан). А где твоя подставка?

Микки. Моя что?

Флоренс. Подставка. Только что купила целый набор пластиковых подставок. Такие симпатичные.

Вера (берет в руки подставку). Вот. А я думала, что это плитка шоколада.

Флоренс. Девочки, пожалуйста, с подставками… Кому чистого шерри?

Сильви (поднимает руку). Мне. (Демонстрирует свою подставку). Подставка у меня есть.

Флоренс (подходит к подносу с закусками). Не хочу быть занудой, но мокрый стакан разъедает полировку.

Олив (не отрываясь от игры). Фарина? (ВЕРЕ и МИККИ). Ее звали Фарина?

Вера. Может быть, действительно, Фарина?

Микки. Может быть. Такая симпатичная чернокожая девушка с пятном вокруг глаза.

Флоренс. И-и-и чистая пепельница для Сильви.

Олив …Уже три имени перебрали. Как название овсянки.

Флоренс. И-и-и сэндвич для Веры. (Вытирает салфеткой дно тарелки и ставит ее напротив ВЕРЫ).

Вера. Пахнет ужасно вкусно. С чем он?

Флоренс. С салатом из крабов, карри и чуточкой укропа.

Вера. Столько возни на кухне ради меня?

Флоренс. Пустяки. Правду говорю. Ты же знаешь, как я люблю готовить.

Только ВЕРА подносит сэндвич ко рту, как ФЛОРЕНС, движением руки заставляет ее наклониться над столом.

Только что коврик пропылесосила, ешь над тарелкой… Олив, что тебе предложить?

Олив. Утку по-пекински!.. Мне надо сосредоточиться. Ты что, не видишь?

Флоренс. Джин с тоником. Сейчас принесу. (Собирается на кухню, но задерживается, глядя на стоящий на столе металлический ящик). Кто выключил освежитель воздуха?

Микки. Что?

Флоренс. Освежитель воздуха. (Включает его). Прошу с ним, девочки, не баловаться. Воздух в комнате просто ужасный. (Машет салфеткой).

Олив (теряя терпение). Ты что, нарочно тут крутишься? Чтобы отвлечь меня от игры? Своим помогаешь?

Флоренс. Да бог с тобой. Я даже вопроса не слышала.

Микки. Как имя актрисы, признанной королевой киностудии «Рипаблик Пикчерз»?

Флоренс. Вера Рэлстон. (Уходит на кухню).

ОЛИВ вскрикивает.

Вера. Рэлстон! Есть такая овсянка.

Олив (встает и выкрикивает). Это не для нее вопрос!!! Для меня!!! Я тут стараюсь, стараюсь, столько вариантов перебрала, а она раз и выдала — Вера Рэлстон!!! (Швыряет салфетку на стол). Вот черт!.. Микки, нанять парня поздоровее, чтоб проучить ее, дорого мне обойдется?

Сильви (встает). С меня хватит. Что это за игра, в час по чайной ложке… Не могу сосредоточиться. Мне уже мерещится, как она подкрадывается сзади и льет мне шампунь на голову. А потом принимается мыть.

Реней (дотрагивается до горла). Дышать не могу. Эта дурацкая машина высосала весь воздух в комнате.

Вера (пробуя сэндвич). Как вкусно. Корочка хрустящая-хрустящая.

Микки. Слушайте новость. Сидни выглядит ужасно. Ест все только китайское. Стенли на днях встретил его на улице. Говорит, весь рост у него в соевом соусе.

Вера (продолжает есть). Все такое свежее. Где она достает свежих крабов?

Олив. Мы их в ванной разводим.

Сильви. Эта гостиница во Флориде еще открыта? Пора собираться.

Реней (указывая на освежитель воздуха). Эта штука уморит нас, точно вам говорю. К утру будем все лежать вповалку с высунутыми языками.

Сильви. Олив, сделай что-нибудь! Так было весело и интересно. А сейчас что — тоска смертная. Это все из-за нее.

Вера. Была в туалете. Полотенца чистые-пречистые. И пахнут прекрасно. Она что и стиркой занимается?

Олив. Нет, посылает полотенца в Индию, их там на камнях отбеливают.

Микки. Не в том веке Флоренс родилась, вот в чем беда. В прошлом веке ее оценили бы по достоинству.

Реней (у окна, трогает занавески). Господи, эта машина пересушила занавески. Может, она и наши легкие сейчас пылесосит?

Сильви (одевая куртку). Ладно, хватит. Я пошла домой.

Олив. Сядь. Она сейчас присоединится к нам.

Сильви. Когда? Что-то непохоже.

Олив. Не уходи. Игра не закончена.

Сильви. Да не в игре дело. Главное, хоть раз в неделю с подругами пообщаться. Поговорить о мужчинах. Посплетничать. Даже о политике потрепаться… Но говорить о хрустящей корочке и душистых полотенцах, увольте. (Перебрасывает через плечо сумку). Два типа людей я не переношу совершенно. Тех, кто только что бросил курить, и только что развелся.

Вера (СИЛЬВИ). А как же человеческое участие? Надо бы и этому поучиться.

Сильви (указывая на ВЕРУ). А такие вещи говорят люди третьего типа. Их я тоже терпеть не могу. (Направляется к двери).

Олив. Сильви, не уходи. Подожди.

Сильви. Это ты во всем виновата. Ты не дала ей покончить с собой. (Открывает дверь и выходит).

Олив. Она права. Женщина всегда права.

Вера. Можно и о мужчинах. Только никто эту тему не предлагал.

Реней. Документы вроде при мне. Так что мое тело опознают.

Олив (кричит в сторону кухни). Флоренс, мы же тебя ждем не дождемся, черт побери. Бросай все и давай сюда.

Реней (берет карточку с вопросом). Чем это запахло? (Нюхает карточку). Дезинфекцией… От карточек воняет… (Отбрасывает их).

Входит ФЛОРЕНС с бокалом для ОЛИВ.

Флоренс. Так и что за вопрос?

Реней (поднимаясь со стула). Назовите фильм Филипа Марлоу с Робертом Митчемом в главной роли.

Флоренс. «Прощай, любовь моя».

Реней. И доброй ночи, ненаглядная. (Надевает куртку и уходит).

Флоренс. Ой, прошу прощения. Я что-то не то сказала?

Вера. Нет. Просто сегодня все не в настроении играть.

Микки. А мне вставать на работу рано. (Берет куртку и сумку).

Флоренс. А как твой муж относится к твоей службе в полиции?

Микки. С издевкой.

Флоренс. Как это?

Микки. Надевает на меня наручники и привязывает к кровати.

Вера. И часто?

Микки. Если по правде, то только один раз. Но когда он заснул, мне удалось отвязаться. (Направляясь к двери). А вам, по-моему, здорово повезло. Завидую белой завистью.

Флоренс. Нам? Почему?

Микки. Потому что вы свободны. Можете пойти, куда хотите, делать что хотите. Главное, побольше воображения.

Флоренс. Ты это всерьез?

Вера. А у меня с воображением плохо. Фантазиями у меня Хэрри заведует.

Микки (подходя к двери). Поверьте мне, наше время — это время незамужних. Вокруг появилось столько интересных мужчин, грех теряться.

Флоренс. А почему так, как ты думаешь?

Микки. Время, время такое.

ВЕРА и МИККИ выходят.

Флоренс (прибирает на столе). Вот это сказанули. Везучие мы, оказывается. Много они понимают. Их бы на наше место.

Олив (категорично). Я была бы тебе страшно благодарна, если бы не занималась уборкой. В данный момент.

Флоренс (продолжая уборку). Разве что… Завидовать нам? В голове не укладывается.

Олив. Бросай уборку. Я к ночи еще грязи добавлю.

Флоренс. Тарелки помою и все. Оставить наутро?

Олив. Да не в тарелках дело. Просто я чувствую себя очень неловко.

Флоренс. Я же не прошу о помощи.

Олив. Именно поэтому я чувствую себя неловко. Да виноватой даже. Ты только и делаешь, что вылизываешь квартиру. Даже пол на кухне надраиваешь. «Ой, следы! Следы на полу!»… Твои слова.

Флоренс. Я же не говорю, что следы твои.

Олив. Мои, мои, а чьи же еще, черт. Я же хожу и оставляю следы. Что же мне теперь по воздуху прикажешь летать по квартире?

Флоренс. Да ну что ты, что ты. Ходи как ходила. (Подходит к телефону, собираясь стереть с него пыль).

Олив. Правда? Вот здорово.

ФЛОРЕНС стирает пыль с аппарата, начинает протирать провод.

Флоренс. Мне так хочется, чтобы у квартиры был жилой вид. А тебя моя возня раздражает. Жаль.

Олив. Вот и не трогай аппарат. На нем мои отпечатки пальцев. Пусть остаются.

Флоренс (смотрит на ОЛИВ, кладет тряпку, садится на стул. С жалостью к себе)…Я все гадала: когда же, когда же?

Олив. Когда же ЧТО?

Флоренс. Начну действовать тебе на нервы.

Олив. Я такого не говорила.

Флоренс. Да все равно. Ты говоришь, что я тебя раздражаю.

Олив. Это ты говоришь, что меня раздражаешь. Я такого не говорила.

Флоренс. А что ты говорила?

Олив. Думаешь, я помню? Да и какая разница?

Флоренс. Никакой. Мне кажется, что это были твои слова… ну насчет раздражения.

Олив (сердито). Зачем повторять то, что кажется. Повторять — так уж слово в слово!!! Боже мой, как я раздражена.

Флоренс (берет чашку, прохаживаясь). Извини. Прости меня. Я не знаю, что со мной творится.

Олив. Только не дуйся. Хочешь поскандалить, давай. Все равно последнее слово будет за мной. Только не дуйся. Это нечестно.

Флоренс. Ты права. По отношению ко мне ты всегда абсолютно права.

Олив (повышенным тоном). Не увиливай. Я не всегда права. Иногда права ты.

Флоренс. И снова ты права. Есть грех. Вечно считаю себя виноватой.

Олив. Любишь на себя наговаривать. Хватит.

Флоренс. Ладно, не будем, не будем спорить.

Олив. Только не дуйся. Да еще так демонстративно.

Флоренс. Хорошо, хорошо. (С силой сжимает чашку. Вне себя). Черт бы меня побрал! Почему у меня все не как у людей? (Размахивается, собираясь швырнуть чашку, но одумывается).

Олив (спокойно наблюдая за происходящим). Ну, и почему не швырнула?

Флоренс. Но собиралась. Со мной такое бывает. Словно рассудок теряю. Хочу научиться сдерживать свои эмоции.

Олив. А зачем?

Флоренс. Что значит «зачем»?

Олив. Зачем их сдерживать? Ты выходишь из себя, собираешься разбить чашку, так что же тебя останавливает?

Флоренс. Бессмысленность этого поступка. А от раздражительности я все равно не избавлюсь.

Олив. Да откуда ты знаешь? Может, все будет наоборот. Ты почувствуешь невероятное облегчение. Зачем сдерживать себя всегда и во всем? Почему не дать волю эмоциям? Хотя бы раз в жизни? Делай то, что чувствуешь и не пытайся сдерживать себя… Расслабься. Дай волю чувствам! Напейся. Закати скандал… Ну!.. Разбей, наконец, эту чертову чашку!!!

ФЛОРЕНС неожиданно озлобляется, поворачивается к стене и с силой швыряет в нее чашку. Чашка разлетается на мелкие кусочки, а ФЛОРЕНС тут же хватается за руку.

Флоренс. Ой, моя рука! Как больно! (На лице гримаса боли).

Олив (вскидывает руки). Да ты шизик! Ты больна и больна безнадежно!

Флоренс. Этой рукой бросать нельзя. У меня плечевой сустав не в порядке. (Трет плечо).

Олив. А ты поплачь. Может боль и пройдет. (Бросает ей салфетку) Знаешь, кто ты? Доходяга.

Флоренс (прикладывает салфетку к плечу). Угу. Которая варит, стирает и убирает. Сколько денег я сэкономила, а?

Олив. Молодец.

Флоренс (прихрамывая, подходит к столу, собирает осколки чашки на поднос). Ладно, может я и чистюля, но хоть не зануда. Бывают у нас и приятные моменты, разве нет?

Олив. Приятные моменты? Тоже мне кайф — смотреть телек по вечерам.

Флоренс. Есть удовольствия и кроме телека.

Олив. Ну да, смотреть, как ты целый вечер возишься со своими пальцами на ногах. Нет, вечера предназначены для другого.

Флоренс. Например, для чего?

Олив. Для вдыхания дыма дорогой сигары. Короче. Мир создан двуполым. Мы принадлежим к одному полу. И наша природа требует общения с представителями другого пола. Тут уж ничего не попишешь.

Флоренс. Ты имеешь в виду мужчин?

Олив. Вот именно. Мужчин!

Флоренс. Как интересно. Я про них забывать стала.

Олив. Тебе легче.

Флоренс. Думаешь, мне мужчины не нравятся? Многие нравятся.

Олив. Кто, например? Назови хоть одного.

Флоренс. Адлай Стивенсон очень интересный мужчина, по-моему…

Олив. Да, только он на свидания больше не бегает… Ну, правда, что мы все вдвоем да вдвоем, сколько можно…

Флоренс. Да не против я проветриться. Меня тоже тоска заедает. Но ведь я только что с мужем развелась. Дай мне прийти в себя!

Олив. Да много ли нам надо? Пригласим на ужин пару симпатичных парней и все дела.

Флоренс. А откуда же я их возьму? Среди моих знакомых неженатый только один — мой парикмахер. Но ему не до нас.

Олив. Я все устрою. В моем доме живут два брата-испанца. С ними не соскучишься.

Флоренс. Откуда ты знаешь?

Олив. На прошлой неделе застряла вместе с ними в лифте. И они тут же быка за рога: «Приглашаем вас в ресторан.»

Флоренс. А как они выглядят?

Олив. Очень прилично. Оба в двубортных костюмах.

Флоренс. Это еще ни о чем не говорит.

Олив. А брюки на них были с отворотами.

Флоренс. А они молодые? Симпатичные?

Олив. Я же тебе говорю: парни — высший класс. И без набоек на каблуках. (Находит телефонный номер).

Флоренс. Который из них мой?

Олив. А мне все равно. Сама выберешь, когда появятся. (Подходит к телефону и набирает номер).

Флоренс. О чем с ними говорить, понятия не имею.

Олив (перестает набирать номер). Да расслабься ты. Они ребята простые. Болтай о чем попало и все. А уж они поговорить любят, только половины слов не разберешь.

Флоренс. Ну они хоть по-английски говорят?

Олив. Прекрасно, когда захотят… Только пообещай мне одну вещь.

Флоренс. Какую?

Олив. Забудь имя Сидни. Выбрось из головы. Их зовут Маноло и Хесус.

Флоренс. Маноло и Хесус?

Олив. Да.

Флоренс. Попробую запомнить.

Олив. Хватит нервничать. Настраивайся на приятное времяпровождение. Они нас поведут в самый шикарный испанский ресторан в Нью-Йорке.

Флоренс. Ни в какой ресторан я не пойду. На людях показываться не хочу.

Олив. Да кто на тебя будет смотреть? Кому ты нужна?

Флоренс. Я имею в виду друзей. Членов семьи. А вдруг моя свекровь зайдет в ресторан и увидит как я распиваю текилу с твоими испанцами.

Олив. Но ведь твоя свекровь живет во Флориде!!!

Флоренс. А в этот день как назло окажется в Нью-Йорке.

Олив. Послушай… Я уже на пределе. Время уходит. Сердце прямо выскакивает. Дай-ка руку.

Флоренс. Что?

Олив. Дай руку. (Берет руку ФЛОРЕНС и прикладывает к груди). Чувствуешь как бьется?

Флоренс. Чувствую.

Олив. А если вместо твоей руки на груди у меня будет лежать настоящая мужская, я почувствую себя женщиной… Ну, соглашайся!

Флоренс. Ладно, ладно… Только никаких ресторанов. Ужин устроим у нас.

Олив. У нас?!! Мы что, собираемся, чтобы животы набивать? Чтобы нас погладили, приласкали. Чтобы почувствовать себя женщинами. А потом снова тоска.

Флоренс. Да ну ее. Договорились насчет праздничного стола, значит стол будет. Зажарю цыплят по-валенсийски, сварю рис по-испански, потушу баклажаны с кабачками, запеку картошку в тесте и приготовлю лимонное суфле.

Олив. Ты в своем уме? Они же лопнут. Но уж со стульев не встанут точно. Атмосфера должна быть романтическая, а не гастрономическая.

Флоренс. Моя еда очень легкая, воздушная. Тут меня учить не надо. Пусть ублажают твою душу, а я буду ублажать их желудки. (Подходит к телефону).

Олив. Кому собираешься звонить?

Флоренс. Детям. Пусть знают, чем я тут занимаюсь. А то подружки всякого про меня наболтают. (Набрав номер, ждет). Маноло и как его?

Олив. Хе-сус.

Флоренс. А по буквам?

Олив. Х-Е-С-У-С!

Флоренс. Почти как Иисус. Может его зовут Иисус???

Олив. Да никакой он не Иисус. Хватит дергаться, Бога ради!

Флоренс. Раз он почти Иисус, сготовлю что-нибудь попроще. Рыбу и что-нибудь мучное.

Олив (в сторону кухни, громко). Господи, какая же красота… Прямо как в пьесе Ноэля Кауарда. (Сбрасывает туфли, снимает куртку и бросает ее на стул, но промахивается. Портфель ставит на стол. Начинает снимать юбку). Я на седьмом небе… Я наверху блаженства… (Направляется в ванную. В руках у не целлофанновый пакет с платьем из чистки).

Из кухни выходит ФЛОРЕНС с большим зеленым мешком для мусора в руках. Смотрит на разбросанные вещи. Начинает их подбирать и складывать в мешок. Подходит к кладовке, открывает дверь и швыряет туда мешок. Возвращается на кухню.

ОЛИВ выходит из спальни, застегивая на ходу платье и проверяя прическу. Из туалетного столика достает несколько заколок для волос и туфли.

ФЛОРЕНС выходит из кухни с деревянным черпаком в руках и во все глаза смотрит на ОЛИВ. Садится.

Олив (занимаясь прической). А у тебя шикарный вид. Обожаю большие серьги. Это так по-испански… Что такое Флоренс?.. Что-то случилось? На лице все написано… Выкладывай. Что тут у тебя?

Флоренс. Не у меня, а у тебя. Который час?

Олив. Понятия не имею. Половина восьмого? Восемь?

Флоренс. А двадцать минут девятого не хочешь?

Олив. Ладно, пусть будет двадцать минут девятого. Ну и что?

Флоренс. Ты обещала быть в семь.

Олив. Точно?

Флоренс. Точно. «Буду дома в семь». Твои слова.

Олив. Ну опоздала на каких-то двадцать минут. Что тут такого?..

Флоренс. Если чувствовала, что задерживаешься, почему не позвонила?

Олив. Да некогда мне было.

Флоренс. Некогда быстренько звякнуть? Где тебя носило?

Олив. По всей Шестой Авеню в поисках пары сережек.

Флоренс. Да у меня этих сережек полный ящик. Взяла бы.

Олив. Я же тебе говорила. Твои сережки для поколотых ушей. А на моих ушах мочки заросли.

Флоренс. Я могу их снова проколоть. Когда Сидни задерживался, он всегда звонил.

Олив. Задерживался?? Да не задерживалась я… самой первой пришла… В конце концов, какая разница, который час?

Флоренс. А разница вот какая. Ты сказала, что они придут в полвосьмого. Ты должна была прийти в семь, чтобы помочь мне с закусками. В полвосьмого приходят гости, и мы выпиваем по коктейлю. Ровно в восемь мы садимся ужинать. Сейчас восемь часов двадцать минут и мою большую и аппетитную птицу пора подавать к столу. Если мы не примемся за нее через пять минут, она возьмет и улетит к чертовой матери.

Олив (глядя в потолок). Господи, помоги!

Флоренс. Не в чем тебе помогать. Лучше спроси его, как спасти моего пятикиллограмового каплуна.

Олив. Пятикиллограмового? И ты его зажарила целиком? Да они заснут прямо за столом.

Флоренс. Я хотела как лучше. И сегодня на праздничном столе — шикарный пересохший каплун.

Олив. А сочным его снова сделать никак нельзя? (Ставит вино на стол).

Флоренс. Сочным??? Ты что не понимаешь? Он пересох. Совсем… Если его снова поставить в духовку, он него одни угли останутся.

Олив. Ладно, разделаем его и подадим холодным.

Флоренс (вне себя). Холодным? Каплуна? Холодным?.. К званому ужину?.. Я что, ненормальная?!!

Олив. Я просто дала совет.

Флоренс. Вот как? А может просто сосисок сварить? А на десерт подать «Биг Мак» и молочный коктейль? Мы что, в Макдональдс гостей пригласили?

Олив. Ты спросила, я ответила. Вот и все.

Флоренс (тычет ей в лицо половник). А может поставить большую коробку, да и дело с концом. Как на праздник «всех святых»…

Олив. Ладно, успокойся.

Флоренс. Думаешь, все это было так просто? Обежать магазины, вылизать квартиру, украсить ее. Я целый день на кухне, в духотище, а ты в своем офисе с кондиционером, сидя нога на ногу.

Олив. Нога на ногу?!. Я отвечаю на студии за подачу самых важных новостей. А ты знаешь, что в Баджи произошла настоящая революция? Настоящая!!!

Флоренс. А где это дурацкое Баджи.

Олив. Это новое африканское государство.

Флоренс. И давно оно образовалось?

Олив. В четверг.

Флоренс. Серьезно? Ну что ж, мой пересохший индюк постарше будет.

Олив. Да кто тебя просил на кухне торчать? Сидели бы себе в ресторане «Каза ми каза», нам бы фламенко станцевали. Вот это зрелище, не то что на твою поварешку смотреть.

Раздается звонок в дверь. ОБЕ застывают на месте

Флоренс. Ну вот, и гости пожаловали. Пойду птичке крылья отпиливать. (Направляется на кухню).

Олив. Стой! Ни с места!!!

Флоренс. Тогда за банкет я не отвечаю.

Олив. А кто тебя просит? Кому нужна твоя еда? Мы общаться будем, а не конкурс на лучшего повара устраивать.

Флоренс. А я горжусь своими кулинарными способностями. Весь Нью-Йорк о них знает. Так что сама с ними разбирайся. Расскажешь все как есть.

Олив. Расскажу все как на духу. Снимай свой дурацкий фартук. Я иду открывать дверь.

Флоренс. А может мне сбегать за рыбными палочками?

Олив. Высказалась?

Флоренс. Высказалась.

ФЛОРЕНС натянуто улыбается. ОЛИВ открывает дверь. За ней двое прилично одетых молодых мужчин. На них темные двубортные костюмы. Оба усатые. У каждого в руках по коробке конфет и букету роз. Оба исключительно вежливы, добродушны и жизнерадостны. Говорят с кастильским акцентом. Это, конечно же, МАНОЛО и ХЕСУС.

Олив. Привет, привет. Или как у вас говорится «Вена Да»?

Маноло. Можно, но не точно. Скорее «Вена Тае».

Хесус. «Диас» — это утро.

Маноло. «Тардес» — это вечер.

Олив. Понятно. Я капеш.

Маноло. Нет. Нужно сказать «копендо».

Хесус. «Капеш» — это по-итальянски.

Маноло. «Копендо» — это по-испански.

Олив. Я поняла.

Маноло. Замечательно.

МОЛОДЫЕ ЛЮДИ и ОЛИВ смеются

Олив. Ну, заходите, «амигос».

Маноло. Амигос! Здорово!

Входят.

Ну, Хесус, скажи слово. Скажешь?

Хесус. Си. Маноло и я поздравляем вас от всей души и просим принять от нас свежие розы и коробки свежих конфет.

Маноло. Красные розы под цвет ваших волос.

Олив. Ой, как приятно.

Хесус. Надеюсь, конфеты тоже понравятся. Только они с грехом.

Олив. С грехом?

Хесус. Си.

Олив. Конфеты с грехом?

Маноло. Си. Жевать тяжело.

Олив. Вы хотели сказать «с орехом»?

Маноло. Ну, конечно. С орехом! (ХЕСУСУ). Не с грехом. С орехом!

Хесус. Прошу прощения… Мы с английским пока еще не очень в ладах.

Олив. Зато какие манеры. Поставлю-ка я их в воду.

Маноло. Именно цветы. А положить конфеты в воду — это грех.

Хесус (МАНОЛО). Речь шла про орех.

Маноло. Нет, на этот раз я имею ввиду именно «грех».

Олив (держа в руках оба букета и обе коробки). Какие же они красивые. Чувствую себя «Мисс Америкой».

Хесус. «Мисс» ведь по-английски — «скучать»? Я тоже скучаю по Испании.

Маноло (ХЕСУСУ). Да нет. Имеется в виду девушка в купальнике. Ладно, объясню позже. (ОЛИВ). Вы сегодня одна?

Олив. Нет-нет. Куда она запропастилась?.. Маноло! Хесус! Я хочу представить вам мою подругу и сегодняшнего шеф-повара Флоренс Анджер.

Флоренс (протягивая руку). Здравствуйте, господа.

Маноло. Бесконечно рад. (Кланяется и целует ей руку). Меня зовут Маноло Костанцуэла. (Снова кланяется и целует ей руку). А это мой любимый брат Хесус Костанцуэла.

Флоренс (протягивая руку). Здравствуйте.

Хесус. Несказанно рад познакомиться с вами. (Целует ей руку, кланяется).

ФЛОРЕНС непроизвольно слегка приседает.

Олив (протягивая руку). И один мне.

Хесус. С огромным удовольствием. (Кланяется и целует ей руку).

Маноло. И я с таким же. (Кланяется и тоже целует ей руку). Миссис Анджер, я вами просто очарован.

Олив. Мальчики, а что если нам сесть за стол?

Маноло. Грациас. Мне сесть на этот стул?

Олив. Я даже и не знаю. Паркуйтесь, где хотите.

Хесус. Так мы уже припарковались. И очень удачно.

Маноло. Нет, нет. Ты не понял. «Паркуйтесь» — в смысле садитесь.

Оба смеются.

Олив. Хесус, может быть присядете на диван?

Хесус. Конечно, конечно, как вам будет угодно.

Олив. Да вы не стесняйтесь.

Молодые люди смеются.

А ты, Флоренс, может быть, сядешь рядом с Хесусом?.. Или на стул?

ФЛОРЕНС усаживается в кресло. Садится и ХЕСУС.

Маноло, а ты?

Маноло. Только после вас, Оливия.

Хесус (встает). Ой, простите.

Олив (ХЕСУСУ). Вам неудобно на стуле?

Хесус. Нет-нет, очень удобно. Может, предложить его вам?

Олив. Нет-нет, этот стул ваш. Садитесь пожалуйста.

Хесус. Сажусь, сажусь. (Садится).

Маноло (ХЕСУСУ). Только после Оливии.

Хесус (встает). Я дурак набитый. Извините.

Маноло (ОЛИВ). Ну, Оливия, садитесь.

Олив. Моя очередь. Замечательно. (Садится).

Маноло. Теперь моя очередь. (Садится. ХЕСУСУ). А вот теперь твоя. (Садится).

ФЛОРЕНС встает.

Флоренс. Кому что предложить?

МАНОЛО и ХЕСУС встают.

Олив. Ну что, мы так и будем поминутно вскакивать?

Маноло. Действительно. (Садится).

Олив (щелкая пальцами). Флоренс, сядь!

ФЛОРЕНС садится, а МАНОЛО и ХЕСУС снова почтительно поднимаются со своих мест.

Садитесь, садитесь.

ОБА садятся.

Маноло. Жарища, как в Испании. Поэтому у нас и существует сиеста… Оливия! Как же у вас хорошо.

Олив. Правда? Вам нравится?

Маноло. Нравится не то слово. У вас просто великолепно! (Целует кончики пальцев). Великолепно, как на картинах Эль Греко.

Олив. Картинах кого?

Маноло. Эль Греко. Художника.

Олив (оглядывается, пожимая плечами). А кто это все рисовал, понятия не имею.

МАНОЛО и ХЕСУС громко смеются.

Маноло. А вы, Оливия, сказали мне неправду. Что у вас дома беспорядок и гостей приглашать неудобно. На беспорядок и намеков нет.

Олив. Это потому, что в доме появилась женщина, которая драит квартиру каждый день.

Маноло. А у меня этим мужчина занимается. Хесус.

Оба улыбаются

Хесус. Что правда то правда. Люблю чистоту. Мы с Маноло такие разные. Я аккуратный, он неряха. Я никогда не опаздываю, он всегда опаздывает. С таким сложно ужиться, вы согласны?

Олив. Еще как согласна… Флоренс, а ты?

Флоренс (после паузы. МАНОЛО). Вы имеете в виду Эль Греко, великого испанского художника, да?

Маноло (смущенно). Си. Хотите о нем поговорить?

Флоренс. Нет-нет. Это я так.

Неловкая пауза.

Олив. Я рассказало Фло как мы познакомились. Забавная была ситуация.

Маноло. А-а-а… А кто это Фло?

Олив. Она.

Флоренс. Это я.

Олив. Фло — это уменьшительная форма от Флоренс.

Хесус. Да она совсем не маленького роста.

Олив. Не она сама. Имя уменьшено.

Хесус. Уменьшено?

Олив. Ну да… Как прозвище. Мое имя Олив. А иногда меня зовут Олли.

Хесус. Олли и Олив… Букв одинаково.

Олив. Но звучит короче.

Флоренс. А ведь Эль Греко был греком.

Маноло. Си.

Хесус. Точно.

Флоренс. «Эль Греко» — значит «грек». Переводится именно так.

Маноло (кивает). Да, верно. Мы же говорим по-испански.

Флоренс. Само собой. Просто разговор зашел об искусстве. А я как раз прочитала о нем в путеводителе. Он жил в испанском городе Толедо.

Хесус (поправляя ее). Толейдо.

Флоренс. По-моему, все-таки в Толедо.

Хесус. Нет. Произносится как Толейдо.

Олив (напевает). Она произносит «Толедо», ты произносишь «Толейдо». Она «томат», а ты «томейт»…

Она и молодые люди смеются.

Флоренс …У нас есть город Толейдо в Охайо… Толейдо, Охайо.

Хесус. Нет-нет… Там как раз Толедо.

Флоренс. О, Господи.

Маноло. Дело в том, что на кастильском испанском все звучит не так как по-английски. Барселона звучит как Барфелона. Сан-О’се как Сан-Хосе. Витамин как битамин. Водка как ботка… Так что ошень, ошень хорошие битамины в Сан-Хосе и ошень, ошень плохая ботка в Барфелоне… Правильно, Хесус?

Хесус. Ошень.

Оба смеются… Возникает неловкая пауза.

Олив. Ужасное лето, правда?.. Ошень, ошень плохое.

Маноло. Да, такого жаркого что-то не припомню. Вчера ночью мы с Хесусом спали голышом.

Олив (игриво). Даже так?

Маноло. Открыли мы дверь, чтоб прохладней было. И оказались на виду пожилой пары, наших соседей. Смотрят на нас и думают, что мы… есть такое слово про мужчин, которые любят друг друга.

Флоренс. Братья?

Маноло. Нет, не братья. Ну, вы знаете. Что-то связанное с цветом.

Олив. Голубые.

Маноло. Си. Голубые. Точно. Это соседи так подумали.

Хесус. Но мы не голубые, можете нам поверить. (Смеются). Как раз наоборот. Как это сказать?

Олив. Не «голубые».

Хесус. Си. Да. Совсем не «голубые».

Маноло. Совсем-совсем не «голубые».

Смеются.

Хесус. Флоренс, вот вы живете вдвоем с Оливией, про вас такое люди не думают?

Флоренс. Нет, конечно. Смешно подумать… А почему вы спросили?

Маноло. Потому что каждую пятницу, вечером, к вам приходят только женщины. Ну жильцы и болтают всякое.

Флоренс. Раньше играли в карты, теперь в «настольную викторину». Что тут такого?

Маноло. Вот именно Флоренс набрала очко.

Флоренс. Почему, когда мужчины собираются, чтобы поиграть в покер, никто не считает их «голубыми»?

Маноло. Еще одно очко у Флоренс.

Хесус. В Америке с подозрением относятся к неженатым и незамужним.

Маноло. Да. Это точно. Одно очко за тобой.

Олив. Так что Флоренс на одно очко опережает… По-моему, ребятам пора предложить по коктейлю… Как вы, мальчики? (Встает).

Маноло. Было бы очень мило с вашей стороны.

Олив. Так что вам предложить?

Маноло. Двойную водку, если это вас не затруднит.

Хесус. Маноло! Ты же обещал. Никаких двойных водок.

Маноло. Вы слышите? Заботлив, прямо как мамочка. Но он прав. Спиртное мне не на пользу. Как выпью, так становлюсь агрессивным, задиристым.

Олив. Да ладно, немножко можно… А вам, Хесус?

Хесус. А Хесусу очень, очень, очень сухой мартини.

Олив. Положу в стакан губку. Ну, я пошла. (Направляется на кухню).

Флоренс (идет за ней). Ты куда?

Олив. За закусками. А ты пока с гостями познакомишься.

Уходит на кухню. ФЛОРЕНС в растерянности. Поглядывает на молодых людей, те улыбаются. Она возвращается к своему стулу и садится, положив ногу на ногу.

Долгая неловкая пауза.

Флоренс. Итак… Вы братья, да?

Маноло. Да-да. Родные.

Флоренс. Хорошо… А откуда вы?

Хесус. Из Барфелоны.

Флоренс. Понятно… И давно вы в Америке?

Хесус. Трез аниос. Три года.

Флоренс. Три года… У вас отпуск?

Маноло. Нет-нет. Мы здесь работаем, правда, Хесус?

Хесус. Да. В «Иберии».

Флоренс. Вы работаете в Сибири?

Хесус. Нет. В «Иберии». «Иберия» — это испанская авиакомпания.

Флоренс. Ой. Я не поняла… Вы пилоты?

Маноло. Нет-нет. Мы занимаемся административными вопросами.

Флоренс. Пора браться за испанский. Весь Нью-Йорк его изучает. Если ты не знаешь, что значит «кабальеро», то стыд тебе и позор.

Маноло. Еще одно очко. Флай, у вас уже их три.

Флоренс. А почему Флай?

Маноло. Разве это не уменьшительное от Флоренс?

Флоренс. Фло.

Маноло. Фло! Прошу прощения.

Флоренс. Ничего, ничего, Менни.

Маноло. Менни?.. Ах, да, уменьшительная форма от Маноло. Красиво звучит, правда, Хесус?

Хесус. Не Хесус, а Хес!

Все трое смеются. ФЛОРЕНС громче всех.

Флоренс. Олив!!! Тебе помочь?!!

Олив (выглядывая). Управлюсь. Небольшая проблема со льдом. (Исчезает).

Хесус. А вы, Фло… Вы работаете?

Флоренс. Рассталась.

Хесус. С работой?

Флоренс. Нет, с мужем.

Хесус. Извините.

Флоренс. Раньше работала, потом бросила и стала матерью.

Маноло. А дети у вас есть?

Флоренс (выговаривая каждое слово). Да. Раз мать, значит у нее есть дети.

Маноло. И сколько?

Флоренс. Что сколько?

Маноло. Сколько у вас детей?

Флоренс. Э-э-э, трое… Нет! Двое… Я мужа посчитала. (Смущенно смеется. Братья тоже смеются). Но сейчас я в разводе и буду снова искать работу.

Маноло. В Испании все по-другому. Испания старомодна и вся во власти традиций. В Испании мужчина — работник.

Флоренс. Добытчик?

Маноло. Да.

Флоренс. Может быть, кормилец?

Маноло. Си. Кормилец… Но мы с Хесусом люди современные. Совсем не старомодные. Правда, Хесус?

Хесус. Очень, очень современные. Поэтому и развелись. И переехали в чудесную страну Америку, чтобы начать новую жизнь. Мы любим нашу родину, но пришло время сказать ей «адиос».

Флоренс. Грустная история… А детей много осталось?

Хесус. О, да. Их миллионы. В Испании очень много детей.

Флоренс. Нет, я имею в виду ваших.

Хесус. А, понятно. У нас нет детей. Мы люди чести. Были бы у нас дети, мы так до конца жизни и прозябали бы со своими женами и родственниками.

Флоренс. Тяжелое это дело, правда? Когда теряешь супруга.

Маноло. А, ну-да… А что такое супруг?

Флоренс (пытается объяснить). Ну, супруг!.. Мой муж мне супруг.

Маноло. А до замужества он вам был супругом?

Флоренс. Да нет же. Супруг — это тот человек, за которого выходят замуж. Ваша жена — это ваша супруга.

Маноло. Интересно, а в нашем языке есть такое слово?

Флоренс. Наверняка есть.

Хесус. Есть «супруг», по-испански — «марео». То есть ваш муж. Си?

Флоренс. Си. Си. Грациас.

Хесус. Плохо быть разведенной?

Флоренс. После четырнадцати-то лет совместной жизни? Конечно. Я полностью выбита из колеи.

Хесус. Из колеи? (Озадаченно). Ку эс из колеи?

Маноло (пожимает плечами). Из колеи… Но компрендо.

Флоренс (жестикулируя). Разорвана.

Хесус. Что он вам разорвал?

Флоренс. Жизнь разорвана. Из-за сложных противоречий. Я до сих пор не в себе. Черная полоса в жизни.

Хесус. Как я вас понимаю. Плохое дело.

Маноло (поправляя его). Не плохое дело, а плохо дело.

Хесус. Плохо дело.

Маноло (ФЛОРЕНС). Сейчас черная полоса, потом будет светлая. Как говорят испанцы: «Нет дома без очага»… Вы меня понимаете?

Флоренс. Не очень.

Маноло. Или лучше сказать так: «Будет день, будет пища»… А? Как?

ФЛОРЕНС качает головой.

Хесус. Или — «Утро вечера мудренее»…

ОНА качает головой.

Тогда — «Рассчитывай на худшее, надейся на лучшее.»

Маноло. Ладно, угомонись.

ФЛОРЕНС берет со стола фотографию и показывает их.

Флоренс. А это главные жертвы развода.

Маноло (встает и рассматривает фотографии). Ага. Любовь с детства?

Флоренс. Нет. Это мои детки. Мальчик и девочка.

Маноло. Да, пресиосос. Девочка, вылитая вы.

Флоренс. Это как раз мальчик.

Маноло. Ой… Они живут с отцом?

Флоренс. Нет. Они сейчас в летнем лагере. Отец у них прекрасный. Очень строгий, но и справедливый. Сидни человек исключительный. Однажды он… ой, что это я? Вам это неинтересно.

Маноло. Что вы, как раз наоборот. Изливайте душу, изливайте. А мы вам посочувствуем.

Флоренс. Хорошо. (Берет другую фотографию, показывает ее). А это Сидни. Собственной персоной.

Маноло (рассматривает фотографию, слегка скептически). Да, непростой непростой человек. Правда, Хесус?

Хесус (разглядывая фотографию. Тем же тоном). Да-да, очень непростой… Он что, ковбой?

Флоренс. Да нет. Просто сапоги ковбойские любит.

Хесус (смотрит на фото). Волосы у него красивые. Черные и густые. Он что, испанец?

Флоренс. Нет. Но волосы, как у испанца, это точно. (Берет очередную фотографию). Хорошая фотография. Что скажете?

ХЕСУС рассматривает ее. Он в недоумении. Показывает ее МАНОЛО, тот в недоумении тоже. Вертит ее в руках.

Хесус. Но на ней никого нет.

Флоренс. Ну да. Это фото нашей гостиной. Квартира у нас великолепная.

Маноло. О, да. Очень красивая.

Хесус (рассматривая фото). Светильники очень красивые.

Флоренс. Мы их из Италии привезли. В Америке такие не купишь. Как я любила свою квартиру. Как не хотелось из нее уезжать. Нам вместе было так хорошо. Мы жили весело и открыто… И мне казалось на веки вечные. И вдруг все кануло. В вечность… И так неожиданно… Сидни, веселье, светильники. (Неожиданно разражается плачем).

Хесус. Не огорчайтесь… Я знаю в Бруклине один магазин, там такими же светильниками торгуют.

Флоренс. Простите меня. Не смогла удержаться от слез. Закусить не желаете? (Подает закуски).

Маноло. Слезы это хорошо. На сердце легче становится. Правда, Хейз?

Хесус. Си. Когда Маноло прощался со своей супругой, то он три дня слезы лил.

Флоренс. Что вы говорите.

Маноло. Я любил ее всем сердцем. (Голос у него дрожит. Плачет). Каждый вечер вспоминаю ее. Правда, Зоос?

Хесус. Хейс!.. Что верно, то верно. Каждый вечер слышу, как он думает о ней.

Маноло (вытирая слезы). Иногда мне кажется, что я допустил ошибку. Если я так любил Салину, зачем я ее бросил? Я был не в себе. Но уже ничего не поделаешь. Слишком поздно. (Всхлипывает).

Флоренс. Может, еще не слишком?

Маноло. Слишком, слишком… (Жалобно). В прошлом месяце она вышла замуж.

Хесус. Моя история еще печальнее. Моя изменила мне. (Плача). Но сейчас я бы простил ее. Уж очень я любил ее. Второй такой женщины я уже не встречу никогда.

Флоренс. И вы знаете этого мужчину? Ну, с которым она изменила?

Хесус. Си. (Показывает на МАНОЛО). С мужем его бывшей жены.

Флоренс. О, Господи!!!

ВСЕ ТРОЕ плачут. Неожиданно появляется ОЛИВ с напитками в руках.

Олив. Ну, как вы тут? (Застывает на месте).

Все трое берут себя в руки.

Черт, что тут происходит? Чего ты им наговорила?

Флоренс. Ничего особенного.

Олив. Не лучшее место слезы лить.

Флоренс (вскакивая с места). Боже мой! Почему ты меня не позвала? Я же просила. (Бежит на кухню).

Олив. Совсем, мальчики, забыла вас предупредить. Она самая популярная ведущая на телевидении.

Маноло. И по-моему самая душевная женщина.

Хесус. Такая ранимая. Такая мягкая. Прямо, как испанка. Настоящая барселонка.

Олив. А, может, ей в Барселону и отправиться.

Из кухни вы ходит ФЛОРЕНС в кухонных варежках.

Флоренс. Мясо пересохшее, но есть можно.

Олив. Минуточку. Может, мы еще что-нибудь придумаем.

Флоренс. Ничего тут не придумаешь. Петух черный-пречерный. Как головешка.

Маноло (сочувственно). А можно на него посмотреть?

Хесус. Ну, пожалуйста.

ФЛОРЕНС неохотно идет на кухню и возвращается с блюдом, на котором лежит черная птица.

Маноло (подходит и рассматривает натюрморт). Хм. Ошень, ошень подгоревшая птица.

Хесус. Чепуха. У нас дома пирог с курятиной. Будет готов через десять минут.

Флоренс. Вроде этого?

Хесус. Ну, что вы. Он замороженный. Десять минут и он готов. Мы ему подгореть не дадим. Еда что надо.

Маноло. Так что ждем вас в гости. Квартира 14 Б.

Олив. И лифт не нужен.

Маноло. Вот именно. Вечно там собаки сидят.

Братья посылают воздушные поцелуи. Опрометью выбегают из квартиры. ОЛИВ сияет.

Олив. Правда, симпатичные?.. Симпатичные, правда???…Пришло наше время. Этот год для женщин будет — лучше не придумаешь. Ну, забирай закуски. (Берет бутылку вина).

Флоренс. Я никуда не иду.

Олив. Что?

Флоренс. С ними не о чем говорить. И понимаю я их плохо…

Олив. Ну и что? Главное общение. Так надоела тоска… Ну, бери закуски.

Флоренс. Не пойду я. Чувствую себя виноватой перед Сидни.

Олив. Флоренс… кусок пирога с Хесусом еще не супружеская измена. Ну, пошли. (Направляется к двери).

Флоренс (берет закуски и идет к двери). Ладно, ладно, только радости от этого будет мало. Я словно неживая. Застыло все внутри.

Олив. Ладно, перестань. А то еще прихватит в лифте.

ФЛОРЕНС делает один шаг и хватается за спину.

Флоренс. Ой!!! О, Господи!!! Моя спина!!! Ох!!! Спину прихватило. Радикулит, наверное. Ужасно больно.

Олив. Да нет у тебя ничего… Постарайся дойти до стула. Не спеша.

ФЛОРЕНС от боли не может сделать и шага.

Флоренс (прислоняясь к стене). Не могу!!! Не могу с места сдвинуться! Не трогай меня!

Олив. Вот черт, испортила мне весь вечер… Не могу же я тебя оставить в таком состоянии.

Флоренс. Да ты иди, иди. Мне из-за тебя еще хуже. Ну, прошу тебя, иди.

Олив. Дам тебе аспирина. (Идет на кухню).

ФЛОРЕНС стоит, не двигаясь.

Флоренс …О, Господи, лишь бы не упасть. Боже, не дай мне помереть, у меня ведь двое маленьких…

Олив (из кухни). Господи, сделай так, чтобы она заткнулась. Умоляю тебя.

Флоренс. Ну, и долго мы еще будем в молчанку играть?

Олив. Вчера вечером могла выговориться сколько душе угодно. Сама же не пошла в гости. Мне вечер испортила и себя довела до ручки. Чтоб я тебя больше не слышала, ясно?

Флоренс. Си. Йо компрендо. Грациас.

Олив (достает из кармана ключ и подходит к ФЛОРЕНС). Это ключ от черного хода. У тебя будет своя половина.

Флоренс (уже не сдерживаясь). Вот как? Между прочим, мы платим за квартиру поровну, так что она вся в моем распоряжении.

Олив. Только половина. И чтобы я тебя не видела и не слышала. (С угрозой). Я от твоих кухонных запахов одурела. С меня хватит. И убери спагетти со стола сию же минуту.

Флоренс (смеется). Ты меня рассмешила.

Олив. И чем же, черт побери?

Флоренс. Это не спагетти. Это лапша такая.

ОЛИВ смотрит на нее, как на сумасшедшую. Затем берет тарелку с едой, подходит к кухонной двери и со всего размаха швыряет ее в стенку.

Олив. Туда ей и дорога!! (Вид у нее очень довольный).

ФЛОРЕНС заглядывает в кухню.

Флоренс. Ты в своем уме??? Я это убирать не буду. Уберешь сама… Все стены заляпаны.

Олив (заглядывая в кухню). Здорово получилось.

Флоренс. Так все и останется, да? Засохнет ведь. Попробуй потом отмой. Ладно, придется убирать самой! (Принимается за уборку).

Олив (кричит). Только попробуй! Я тебе череп проломлю!

Флоренс. Но за что? Что я такого сделала? Что ты с ума сходишь? Из-за моей уборки? Готовки? Бесконечных слез? Ну, что тебя раздражает?

Олив. И то, и другое, и третье. Все вместе. Я уже ночами не сплю. Я на пределе. Я дошла до ручки. Меня все раздражает. Раздражение не проходит даже, когда тебя нет… Потому что знаю: ты придешь домой, и все начнется сначала. Вечные записки на подушке: «Пошла за кукурузными хлопьями». И подпись: Ф. А… Так до меня только через полдня доходит, что «Ф. А.» это Флоренс Анджер. Я тебя не виню. Просто мы не сходимся характерами.

Флоренс. Картина ясная.

Олив. Это еще не картина, это только ее рамка. Картина еще не закончена… Я веду дневник с тех пор, как ты переехала ко мне. Там все, что написано… Только вот про испанцев не успела еще написать.

Флоренс. А, вот в чем дело? Я мешаю твоей личной жизни. Не дала тебе вчера расслабиться.

Олив. Личная жизнь? Да я о ней и не мечтаю. Ты у меня всю охоту отбила.

Флоренс (тычет в нее пальцем). Я не причина. Я же просила не приглашать гостей.

Олив. Убери палец. Я так глаза лишусь.

Флоренс. Ладно, отстань от меня. Отстань! Понятно? (Отворачивается с победным видом).

Олив. Ты что? Решила характер показать? Давненько я тебя не видела в таком состоянии. Прямо тигрица.

Флоренс. Не надо меня провоцировать. А то такого наговорю — не обрадуешься.

Олив (с сарказмом). Страсть, как хочется послушать. Вся дрожу от нетерпения. (Садится на стул, закинув ногу на ногу).

Флоренс. Ладно, сама напросилась… Ты замечательный человек. Столько сделала для меня. Если б не ты, не знаю, что бы со мной стало. Ты меня забрала к себе, приютила, помогла отойти душой. Я этого никогда не забуду. Ты просто чудо.

Олив (не двигаясь, обдумывая ее слова)…что-то непохоже, чтобы ты перемывала мне косточки.

Флоренс. Все впереди.

Олив. Жду.

Флоренс. А еще ты стерва, каких свет не видывал.

Олив. Понятно.

Флоренс. Абсолютно ненадежная.

Олив. Вот как?

Флоренс. Живешь сама по себе.

Олив. Да ну?

Флоренс. Неблагодарная, безответственная и к тому же — белоручка!

Олив. Складно. Звучит, как стихи.

Флоренс. Все. Я закончила. Вот я тебе косточки и перемыла. Как впечатление? (Отходит в сторону).

Олив. Хорошо. А теперь моя очередь…

ФЛОРЕНС усаживается на стул, тоже закидывая ногу на ногу.

Почти год я жила одна. В тоске и унынии. Потом забрала тебя. Думала вдвоем будет легче… И вот после трех недель тесного общения с тобой я заработала себе крапивницу, опоясывающий лишай и псориаз… Я начала стареть не по дням, а по часам. Ладони стали как у старухи… Я так дальше не могу. Сделай одолжение, переезжай на кухню и живи там со своими горшками, кастрюлями и поварешками… Пойду прилягу… Зубы шатаются, как бы не начали выпадать. Опять тебе придется за пылесос браться. (Уходит удрученная).

Флоренс (после паузы). Иди по стенке, а то полы я только что полы вымыла.

ОЛИВ возвращается. Она вне себя и, кажется, готова убить подругу. Подходит к ФЛОРЕНС.

Не подходи ко мне. Я серьезно говорю.

Олив. Марш на кухню! Сунь свою голову в духовку, и пусть она жарится, пока не станет черной, как твой каплун.

Флоренс. Дело пахнет судом.

Олив. От меня не убежишь. Я знаю свою квартиру, как…

ОЛИВ пытается поймать, убегающую ФЛОРЕНС. Та бежит в туалет и запирается. ОЛИВ убегает в спальню. Некоторое время на сцене никого. ФЛОРЕНС пронзительно кричит. Похоже ОЛИВ вошла в туалет через запасную дверь. ФЛОРЕНС вбегает в гостиную.

Флоренс. Решила уладить дело силой, да? По-звериному? (Хватает сумочку, что-то выхватывает и наставляет на ОЛИВ). Не подходи! Тронешь меня пальцем, без глаз останешься. Это газ…

Олив. Ну, сейчас я до тебя доберусь. Я тебе покажу. (Убегает в спальню ФЛОРЕНС).

ФЛОРЕНС достает из сумочки полицейскую сирену.

Флоренс (громко). Ладно. Я тебя предупредила. Включаю сирену. (Включает сирену. Та молчит. Подносит ее к уху). Что такое? Ты что, трогала ее? (Бьет сирену об стол). Вот черт! Отдала двадцать пять долларов за кусок японского дерьма!

Олив. Ну, сейчас я тебе выдам! (Выбрасывает из спальни чемодан. Выходит). Вот! Решение всех проблем.

Флоренс (смотрит на чемодан, смущенно). Ты уходишь?

Олив (вне себя). Не я, идиотка! Ты!!! Уходишь ты. А сиреной вызовешь такси. Я помогу.

Флоренс. С чего это, ты?

Олив. Наш брак распался. Оформляем развод. Ни с кем больше не хочу жить. Собирай чемодан и отправляйся на все четыре стороны.

Флоренс. Ты меня выгоняешь?

Олив (направляясь на кухню). Именно! И прямо сейчас. (Возвращается с кухонной утварью, сваливает ее в чемодан). Вот! Утварь упакована.

Флоренс. Неужели ты это серьезно?

Олив (закидывая голову). Она что оглохла? Или я голоса лишилась?

Флоренс. Другими словами, ты меня вышвыриваешь вон.

Олив. Именно. Именно так. (Подает чемодан ФЛОРЕНС, но та его не берет).

Флоренс. Ладно. Просто хотела лишний раз удостовериться. Пусть это остается на твоей совести. (Уходит в спальню).

Олив. Останется что?!

Флоренс (выходя из спальни, одевая куртку). То, что ты меня выгоняешь. «Отправляйся на все четыре стороны» — твои слова. (Кладет в сумочку газовый баллончик и сирену). И запомни — что бы со мной не случилось, все это на твоей совести. И будет лежать на ней тяжелым грузом.

Олив. Лежать? Тяжелым грузом? Сними с меня этот груз!!!

Флоренс. Еды на кухне много, только разогреть осталось… Как пользуются спичками, спросишь у соседей. (Направляется к выходу).

Олив (загораживая выход и не давая пройти ФЛОРЕНС). Не уйдешь, пока не возьмешь свои слова обратно.

Флоренс. Какие?

Олив. Насчет «тяжелого груза»… Это что, проклятье какое-то?

Флоренс. Я ухожу. (Раздается звонок в дверь)…Это к тебе… Откроешь?

Олив. Мы столько лет были близкими подругами… Нельзя так просто взять и уйти. Мы же цивилизованные люди. Давай попрощаемся как положено.

Флоренс. Какие могут быть цивилизованные манеры, когда тебя вышвыривают вон.

Олив (кивает). Ладно… Как есть так есть.

Открывает дверь. Входят МИККИ и ВЕРА.

Микки. что тут у вас? (Смотрит на ФЛОРЕНС). На тебе лица нет.

Флоренс (подругам). Она вам все объяснит. Играйте себе в удовольствие. Проголодаетесь, Олив вас накормит… Ну, до свидания. (Выходит, закрывая за собой дверь).

Микки. Она что, сегодня не играет с нами?

Олив. У нее важное дело. Ходить со скорбным взглядом и навевать на людей тоску… Ладно, начинаем игру. Доставай.

ВЕРА достает игру и раскладывает ее на столе.

МИККИ идет в кухню, останавливается и с интересом рассматривает стенку.

Вера (раскладывая игру). С вами все ясно. Мы с Хэрри сегодня утром тоже здорово поцапались.

Олив. Из-за чего?

Вера. Придрался к моему наряду. Вид, говорит, у него слишком сексуальный.

Олив (смотрит на нее). Держись за мужа покрепче. Второго такого не найдешь.

Открывается дверь и входит РЕНЕЙ. Вид у нее обеспокоенный.

Реней. Привет… Мне виски и срочно. Плохие новости у меня. Мой доктор здорово меня огорчил.

Олив. Чем же? Послал проклятье на твою голову?

Реней. Он не колдун, а гинеколог.

Открывается дверь и входит СИЛЬВИ.

Сильви. Прошу всех сесть. У меня важная новость.

Олив. Господи, не квартира, а кабинет трудовой терапии.

Вера. Хорошая или плохая?

Сильви. А это от доходов зависит… Я беременна.

Микки. Ого! Поздравляю!

Сильви. Здорово. Большое дело сделано.

Реней. Уверена на все сто? Гинекологам я не доверяю.

Сильви. Где Флоренс? Хочу ей эту новость сообщить.

Олив. Она ушла. Обиделась на мои слова.

Вера. А что ты ей сказала?

Олив. Катись на все четыре стороны.

Реней. Ты ее выгнала?

Олив. Ничего не могла с собой поделать. Сил моих больше нет… Там протрет, там пылинку сдует, здесь подотрет и копошится, копошится без конца.

Сильви. Ну ладно, хватит. Сама себя заводишь.

Олив. И так целыми днями, целыми днями…

Сильви. Ну, успокойся, успокойся. (Обнимает ее, успокаивает).

Микки. Характер у нее несносный, это понятно. Но ведь она наша подруга и оказалась выброшенной на улицу. Я, лично, за нее переживаю.

Олив. А я думаешь нет? Думаешь, я не переживаю? Кто первый выгнал ее на улицу?

Микки. Сидни.

Олив. Что?

Микки. Сидни в первый раз, а вот ты во второй. И в очередной раз ее выгонят. С кем бы она не жила. Это же Флоренс. Неужели не понятно? С ней никто ужиться не может.

Олив. Но почему?

Микки. Сама не знаю. Такая уж у нее судьба. В Африке есть одно племя. Так вот, его жители ходят целый день и стучат себя камнями по голове.

Олив …зато пылинки ни с чего не стряхивают.

Сильви. Интересно, куда ее понесло?

Звонок в дверь.

Олив. Это она. Я так и знала, что она вернется. В Нью-Йорке она больше никому не нужна.

Вера. Я открою.

Олив. Начинаем играть! Будем играть, как ни в чем не бывало. А то много чести. Все, садимся.

Все усаживаются.

Сильви (прижимает руку к животу). Лишь бы мой маленький ничего не расслышал. А то подумает, что все женщины чокнутые.

Олив (ВЕРЕ). Открывай! Открывай же!

ВЕРА открывает дверь. В дверях МАНОЛО.

Вера. А, привет… Это не она.

Маноло. Буэнас тардес.

Вера. Олив, это господин Тардес.

Олив (встает). А, Маноло, привет… Девочки, познакомьтесь с моим соседом. Маноло Венесуэлой.

Маноло. Костанцуэлой. Маноло Костанцуэлой. (ОЛИВ). Оливия, можно вас на секунду?

Олив (подходит к нему). Ну, конечно. (Отводит его в сторону). В чем дело?

Маноло. Вы, наверное, уже в курсе. Я пришел забрать ее вещи.

Олив (не веря своим ушам). Вещи Фло? Моей Фло?

Маноло. Да. Бедная измученная женщина, Флоренс Анджер находится сейчас в моей квартире и изливает душу Хесусу… Вы, Олибия, оказались ненадежной супругой. Дружба намного дороже жареного каплуна… Пусть она побудет пока у нас и придет в чувство.

Олив (подругам). Я потом все вам переведу.

Входит ХЕСУС и тащит за собой упирающуюся ФЛОРЕНС.

Хесус. Маноло, она не хочет пожить у нас. Уговори ее. (Заметил женщин). Извините за вторжение, пер фаворе…

Флоренс. Правда, ребята, мне очень неудобно. Я могу пожить и в гостинице. (Подругам). Привет, девочки.

Женщины (в шоке). Привет.

Маноло (ФЛОРЕНС). Чепуха. У нас же есть свободная комната. Все равно в ней никто не живет. Не отказывайте нам.

Хесус. Мы не можем допустить, чтобы женщина бродила одна по улицам. Мы так воспитаны.

Флоренс. А я правда вам не очень помешаю?

Маноло. Это мы будем вам мешать. Хесус храпит, а я во сне разговариваю.

Олив (подругам). А она по ночам издает трубные звуки. Прямо хор.

Маноло (ОЛИВ). Не хочу быть неучтивым, Олибия, но в Испании выгнать из дома друга, все равно, что застрелить быка. (ФЛОРЕНС). Ну, пожалуйста, Фло, всего несколько дней.

Хесус. Пока все не образуется.

Флоренс. Ну ладно. Только на одну ночь. А с утра пойду искать работу.

Маноло. Это есть прекрасно. (Целует ей руку).

Хесус (ФЛОРЕНС). Одежду собрать помочь?

Флоренс (оглядывая себя). Одежду?? А, которая в квартире? Нет, я сама.

Маноло. Очень хорошо. Как соберете вещи, прямо к нам, Флосси!

Олив. Флосси???

Хесус. Не задерживайтесь. Кокатейль чирис пятнадцать минут.

Маноло. И заглядывайте в мой учебник испанского.

Флоренс. Монто бастанте бьен.

Маноло. Здорово. Я тоже люблю кататься верхом. Буэнас тардес.

Братья удаляются, улыбаясь. ФЛОРЕНС направляется в спальню, поглядывая в сторону подруг.

Реней. Эй, Флоренс. Неужели у парней будешь жить?

Флоренс. Одна выгнала, двое приютили. Женщина начала выдавать номера. Наконец-то. (С гордым видом уходит в спальню).

Сильви (с изумленным видом смотрит ей вслед). Похоже, я прямо сейчас разрожусь. Тут же на полу.

Олив. Так у меня пол чище, чем в больнице.

Вера. Сильная сцена. Чтобы женщина менялась прямо на глазах. Это что-то новенькое.

ФЛОРЕНС выходит из спальни с пакетом в руках.

Флоренс (со счастливым видом). Не знаю почему, но настроение у меня резко поднялось. Чувствую легкое приятное головокружение… Спасибо тебе, Олив.

Олив. Спасибо? За что?

Флоренс. За две вещи. За то, что приютила, и за то, что выгнала.

Звонит телефон. МИККИ подходит к аппарату.

Это, наверное, ребята звонят. Горячая испанская кровь играет.

МИККИ берет трубку.

Микки (в трубку). Да-да… Минуточку.

Флоренс (достает из сумочки сирену и газовый баллончик. Кладет их на стол). Олив, вот… Они мне пока не нужны.

Микки. Твой муж звонит.

Флоренс. Ой-ой-ой!.. Сделай одолжение, скажи, что позвоню на днях. Поговорить есть о чем. И если он мой голос не узнает, пусть не удивляется. Я за этот месяц стала другим человеком. Ну, Микки, скажи же.

Микки. Только при встрече. Это звонит муж Олив.

Флоренс (смущенно). Ах так1

ОЛИВ подходит к телефону.

Пока, девочки. Пришлю вам коробку конфет с орехами.

Идет к двери. ОЛИВ останавливает ее.

Олив. Подожди, не уходи. (В трубку). Привет, Фил… Не могу сейчас говорить. Я перезвоню, ладно?.. Какой чек?.. Все, с чеками покончено. Всему есть предел. Что? Ты мне послал чек?.. И возвращаешь все мои счета? Ты это серьезно?.. Вот это да. Ты просто гигант… такого от тебя я просто не ожидала. Нет-нет… Я знаю, что такое самоуважение в твоем понимании. (Обменивается взглядами с ФЛОРЕНС)…Ты что, больше мне звонить не будешь? А?.. Хорошо. Буду надеяться… Пока. (Кладет трубку. Вид грустный. Пробует улыбнуться). Ничего себе, да? Похоже, я ему больше не нужна.

Флоренс. Тебя приятней любить на расстоянии.

Олив (вытирая слезы). Ладно, иди. Накаркаешь еще.

Флоренс (подругам). Ну что, игра продолжается?

Вера. Ага. Хочешь присоединиться?

Флоренс. Я буду ошень, ошень занята…

Выходит. СИЛЬВИ выходит из туалета. В руках у нее полотенце. ОЛИВ забирает его и аккуратно складывает.

Олив …Ну что, девочки, начнем… (Садится). Мы с Реней против вас троих… Ну, Реней, бросай кости.

Реней (бросает кости). «Эстрада».

Вера (берет карточку и читает). «Самая популярная песня 1962 года»?

Олив (поет). «Взрослые девочки не плачут»…

СИЛЬВИ начинает подпевать…. Потом ВЕРА, а потом и остальные подруги.