Стрела Посейдона

1

Июнь 2014 года

Пустыня Мохаве, Калифорния

Это миф, решил он, бабушкины сказки. Он частенько слышал, что в пустыне дневное пекло сменяется ночными морозами. Но теперь мог засвидетельствовать, что в сердце южнокалифорнийской пустыни в июле дело обстоит совсем не так. Пот пропитывал подмышки его тонкой черной водолазки, сбегая ручейками к пояснице, где одежда превращалась в мокрый липкий ком. Температура по-прежнему градусов девяносто,[4] не меньше. Он бросил взгляд на фосфоресцирующий циферблат часов, чтобы убедиться, что сейчас действительно два часа ночи.

Вообще-то жара его не так уж и допекала. Он родился в Центральной Америке и всю свою сознательную жизнь прожил в джунглях, ведя партизанские войны. Но пустыня была ему в новинку, и он просто не мог предвидеть такой ночной жары.

Он посмотрел через пыльный ландшафт на скопление сияющих фонарей, отмечающих въезд в комплекс открытых горных разработок, раскинувшийся перед ним на холмах.

— Должно быть, Эдуардо уже на месте, напротив караулки, — сказал он бородатому мужчине, лежавшему ничком неподалеку в песчаной лощинке.

Тот был точно так же одет в черное — от армейских ботинок до тонкой вязаной шапочки, натянутой по самые уши. Он поднял голову, чтобы отхлебнуть воды из фляги, и свет фонарей блеснул на лоснящемся от пота лице.

— Лучше бы ему поторопиться. Тут вокруг гремучие змеи.

Его напарник ухмыльнулся во тьме.

— Хуан, это будет самой мелкой из наших проблем.

Минуту спустя рация на его поясе дважды коротко прошелестела помехами.

— Это он. Двинулись.

Поднявшись, оба надели легкие рюкзачки. Свет комплекса дотягивался до склона холма перед ними, озаряя голую почву призрачным сиянием. Они одолели небольшое расстояние, отделявшее их от забора из рабицы, опоясывающего комплекс. Высокий, присев на корточки, принялся копаться в рюкзаке в поисках кусачек.

— Пабло, по-моему, мы можем пролезть и без кусачек, — шепнул его напарник, указывая на сухую ложбинку, проходящую под забором.

Песчаный грунт на дне пересохшего ручья оказался мягким, и Хуан без труда выгреб часть его ногой. Пабло присоединился к нему, выбрасывая рыхлую почву, пока под оградой не образовалась небольшая яма. Просунув через нее рюкзаки, они ужом быстро проползли следом.

Воздух наполнял негромкий смешанный гул, механический бедлам карьера, где горные работы не прекращаются круглые сутки. Двое чужаков держались подальше от караульного помещения, оставшегося справа, пробираясь вверх по пологому склону к месту разработок. Десятиминутный переход привел их к кучке старых зданий в окружении пересекающихся как попало широких ленточных конвейеров. В дальнем конце проходческая погрузочная машина швыряла руду на движущиеся ленты, транспортирующие ее к бункеру на высоких стойках.

Оба нарушителя направлялись ко второй группе зданий дальше вверх по холму. Карьер преграждал им путь, вынуждая срезать дистанцию через производственный участок, где руду измельчают и перемалывают. Держась в тени, они метнулись вдоль периметра, а затем стали пробираться вдоль задней стены большого складского здания. Достигнув открытого участка между зданиями, стремительно зашагали мимо полупогребенного песком бункера слева. Вдруг дверь в центре здания перед ними распахнулась. Они разделились: Хуан нырнул в сторону и пробрался за бункер, а Пабло рванул вперед, к боковой стене здания.

И не успел.

Вспыхнул яркий желтый луч, ослепив его.

— Стой, где стоишь, или пожалеешь о следующем шаге, — произнес низкий, угрюмый голос.

Пабло застыл в полушаге. Но подчеркнуто останавливаясь, он ловко выхватил миниатюрный автоматический пистолет из кобуры на левом бедре, скрыв его в затянутой в перчатку ладони.

Охранник, страдающий избыточным весом, медленно приблизился к нему, постоянно целя светом фонаря Пабло в глаза. Охранник заметил, что нарушитель — крупный, хорошо сложенный мужчина ростом выше шести футов. Гладкая, эластичная кожа цвета кофе контрастировала с черными глазами, пылающими злобой. На подбородке и челюсти виднелась более светлая полоска шрама — памятного сувенира давней схватки на ножах.

Охранник увидел достаточно, чтобы понять, что это не случайный нарушитель, и отступил на безопасную дистанцию, сжимая в руке пистолет под патрон «магнум» калибра 357.

— Не хочешь ли положить руки на голову, а потом сказать мне, куда отправился твой друг?

Тарахтение соседнего конвейера заглушило шаги Хуана, бегом бросившегося от бункера и всадившего нож охраннику в почку. На лице охранника на миг отразилось изумление, после чего все его тело напружинилось. Пистолет выстрелил в пространство, и пуля просвистела у Пабло высоко над головой. Затем охранник рухнул, при ударе о землю подняв облачко пыли.

Пабло выставил пистолет, ожидая, что сюда ринутся другие, но никто так и не появился. Выстрел затерялся среди хлопков конвейерных лент и грохота камнедробилки. Короткие радиопереговоры с Эдуардо подтвердили, что у главных ворот все спокойно. Об их присутствии больше никому на предприятии не известно.

Хуан вытер свой нож от крови о рубашку покойника.

— Как он нас заметил?

Пабло бросил взгляд в сторону бункера и впервые заметил красно-белую табличку на двери, провозглашавшую: «ОПАСНОСТЬ! ВЗРЫВЧАТЫЕ ВЕЩЕСТВА».

— В этом бункере лежит взрывчатка. Должно быть, он под присмотром.

«Дурацкое невезение, — ругнулся он про себя. — Бункер для хранения взрывчатки у него на карте не помечен. А теперь под угрозой вся операция».

— Может, нам его взорвать? — предложил Хуан.

Было приказано вывести комплекс из строя, но так, чтобы это выглядело несчастным случаем. И вдруг это оказалось не такой уж простой задачей… Бункер взрывчатки может пригодиться, но он слишком далеко от их истинной мишени.

— Пусть стоит.

— Охранника бросим здесь? — осведомился Хуан.

Покачав головой, Пабло отстегнул кобуру убитого, а затем стащил с него ботинки. Обыскав карманы, выудил бумажник и полпачки сигарет, сунув все это вместе с трофейным пистолетом к себе в рюкзак. Расплывающаяся лужа крови увлажнила землю вокруг его ног. Он кое-как, пинками, закидал лужу песком, а затем ухватил охранника за руку. Хуан подхватил вторую, и они поволокли труп во тьму.

Преодолев тридцать ярдов, диверсанты оказались у подъемного конвейера, транспортирующего куски руды величиной с арбуз. Раскачав труп охранника, они не без труда закинули его на бегущую ленту. Пабло проводил взглядом охранника, уносимого транспортером прямиком в большой металлический бункер.

Руда — смесь фторокарбонатов, известная как бастнезит, — уже прошла первоначальную дробилку и сортировку. Труп охранника присоединился ко второму этапу измельчения, на котором руда разбивается до размера бейсбольного мячика. На третьем этапе процесс повторится, и камни обратятся в мелкий щебень. Если кто-нибудь осмотрит грубую коричневую крошку, сыплющуюся с последнего транспортера, то заметит странное красноватое окрашивание — все, что осталось от бренной оболочки человека.

Хотя измельчение и перемалывание — важные этапы горных работ, они менее критичны, чем ведущиеся в комплексе вторичной переработки на холме. Пабло оглядел огни нескольких зданий вдали, где измельченная руда выщелачиванием обогащается и разделяется на ряд минеральных компонентов. Не заметив в том районе движущегося транспорта, они с Хуаном припустили туда быстрым шагом.

Им пришлось, огибая восточный край карьера, спрыгнуть в дренажную канаву, когда рядом прогрохотал самосвал. Чуть позже Эдуардо предупредил их, что охрана делает объезд на пикапе. Нырнув за отвал пустой породы, они лежали неподвижно почти двадцать минут, пока автомобиль не вернулся к воротам.

Дойдя до двух самых крупных зданий верхнего комплекса, напарники свернули направо, приблизившись к сарайчику у высоченной цистерны с пропаном. Вытащив кусачки, Хуан проделал отверстие в окружающем ее заборе из рабицы. Пабло скользнул внутрь и, обогнув цистерну, присел на корточки перед ее впускным вентилем. Вынув из рюкзака пластиковую взрывчатку, приладил к ней капсюль детонатора и подложил под вентиль. Выставив цифровой таймер на двадцать минут, активировал его и поспешил обратно сквозь дыру в заборе.

В нескольких футах от этого места Пабло раскидал ботинки, кобуру и пистолет охранника. За ними отправил бумажник, не позарившись на лежавшие внутри деньги, а затем — смятую пачку сигарет. Это был выстрел наудачу, но поверхностное расследование может возложить на охранника вину за случайный поджог протекающей цистерны, решив, что взрыв распылил его до наночастиц.

Дальше они перебежали к следующему зданию — большому металлическому ангару, заполненному десятками механизированных чанов с выщелачивающими растворами. За чанами приглядывала группка рабочих ночной смены.

Войти в здание двое нарушителей даже и не пробовали; вместо того они нацелились на большую загородку вдоль стены, за которой хранились химикалии. Менее чем за минуту Пабло прикрепил вторую часовую бомбу к паллете бочек с надписью «СЕРНАЯ КИСЛОТА», после чего оба скрылись во тьме.

Ко второму обогатительному цеху в сотне ярдов от первого они пробирались без спешки, но не забывая, что таймеры продолжают отсчитывать время. У задней стены здания Пабло нашел вентиль главной водяной магистрали. Поглядывая на часы, дождался момента перед самым взрывом и повернул вентиль, перекрыв доступ воды в цех.

Несколько секунд спустя цистерна пропана воспламенилась с грохотом, эхом раскатившимся по окрестным холмам. Яростное голубое сияние озарило пейзаж, обратив ночь в день. Верхняя часть цистерны с ревом взмыла в небеса, как ракета-носитель «Атлас», откуда огненным шаром рухнула в ближайший карьер. Пылающие осколки полетели во все стороны, прошивая здания, машины и оборудование в радиусе сотни ярдов от цистерны.

Обломки еще продолжали сыпаться, когда второй взрыв обрушил гору бочек серной кислоты в первый обогатительный цех. Рабочие с криком бросились прочь из здания, когда осколки изрешетили выщелачивающие чаны, разливая опасное месиво ядовитых химикатов. Из распахнувшихся дверей, откуда на заплетающихся ногах выскакивали люди, повалил дым.

Хуан и Пабло залегли в канаве у второго здания, прячась от разлетающихся осколков и следя за ближайшей дверью. Услышав взрыв, несколько любопытных высунули головы наружу, чтобы узнать, что стряслось. Увидев дым и пламя в обогатительном цехе, они окликнули коллег и бросились к другому зданию на выручку. Пабло насчитал шестерых выбежавших, после чего поднялся и направился к двери.

— Оставайся здесь, прикрывай меня.

Едва он ухватился за дверную ручку, как ту повернули изнутри. Он отпрыгнул от распахивающейся двери, откуда выбежала женщина в лабораторном халате. Не сводя взгляда с дыма, она даже не заметила чужака, затаившегося за дверью, и поспешила за товарищами по работе.

Пабло скользнул в дверь, оказавшись в ярко освещенном пространстве, заставленном десятками реакционных чанов. Свернув налево, он двинулся к дальнему концу цеха, где вдоль стены выстроились большие резервуары-хранилища. Рассмотрев надписи на них, подошел к одному из крупных. «КЕРОСИН». Оторвав подающий шланг от основания резервуара, диверсант открыл его бронзовый вентиль. Поток жидкости хлынул на пол, наполняя помещение удушливым запахом.

Схватив с вешалки охапку халатов, Пабло припустил бегом через здание, запихивая их в сливные отверстия. Текучая жидкость быстро распространялась, покрыв почти весь бетонный пол. Пробравшись обратно к двери, Пабло извлек из кармана зажигалку. И как только ручеек керосина пробежал у его ног, наклонился, воспламенил его и тут же выскочил из здания.

Из-за низкой летучести и высокой точки вспышки керосин не взорвался, обратившись в огненную реку. Пожарные датчики начали срабатывать по всему цеху, и тотчас включились потолочные разбрызгиватели, — но лишь на секунду, из-за перекрытой водяной магистрали. Пламя неустанно распространялось.

Мчась к своему напарнику, залегшему в овражке, Пабло даже не оглядывался.

Поглядев на него, Хуан тряхнул головой.

— Эдуардо говорит, охрана ворот уже в пути.

По всей территории надрывались сирены и звонки. Но еще ни одна душа не заметила спирали дыма над крышей смежного здания. В три часа утра на всем предприятии никто не в состоянии справиться с множественными пожарами, а муниципальным пожарным ехать сюда тридцать миль.

Пабло не терял времени, чтобы проверить, как разгорается пожар. Он лишь кивнул напарнику и устремился на восток. Хуану пришлось поднажать, чтобы угнаться за ним. Они пересекли проселок, ведущий к воротам, за мгновения до появления приближающегося автомобиля. За дорогой потянулись плавные перекаты пустыни, и обоим пришлось распластаться на земле, когда рядом с ревом пронесся первый автомобиль охраны. Вскоре показался другой отрезок сетчатой ограды. Дыру они прорезали совсем небольшую, в самую пору протиснуться одному, пока другой оттягивал сетку.

Спустя сорок минут энергичной ходьбы они одолели две мили до главной автострады, совершенно исчерпав свои запасы воды. Оттуда двинулись параллельно шоссе на восток, пока не углядели черный четырехдверный пикап, аккуратно припаркованный у кювета с таким расчетом, чтобы не бросался в глаза. За рулем, покуривая сигарету, сидел их третий партнер — Эдуардо, одетый в поношенную рубашку-поло.

Двое пришедших сбросили рюкзаки и стащили с себя черные шапочки и водолазки, сменив их на футболки и бейсбольные кепки.

— Поздравляю, — сказал Эдуардо. — Похоже, вы справились.

И только тогда Пабло впервые оглянулся на горнодобывающее предприятие. Над комплексом нависли клубящиеся облака дыма, подсвеченные оранжевыми сполохами пламени, рвущегося к небу в нескольких местах. Пожарное снаряжение предприятия оказалось плачевно неподходящим для борьбы с огнем. Судя по всему, пекло расползалось.

Пабло позволил себе криво усмехнуться. Не считая появления охранника, все прошло как по писаному. Два главных обогатительных цеха — сердце предприятия — скоро обратятся в груды обугленного металлолома. А не имея возможности обогащать руду, все предприятие остановится минимум на год, а то и на два. И если повезет, все это спишут на несчастный случай.

Проследив за направлением его взгляда. Хуан с удовлетворением полюбовался на красного петуха.

— Как поглядеть, мы сегодня будто весь штат запалили.

Здоровяк обернулся к Хуану, и далекие огни сверкнули в его глазах.

— Нет, мой друг, — сказал он со свирепой ухмылкой.

— Мы запалили весь мир.

2

Пот стекал у президента по шее, впитываясь в воротничок его накрахмаленной белой рубашки. Столбик ртути колебался в районе трехзначных чисел, что для июня в Коннектикуте нехарактерно. Легкий бриз со стороны пролива Блок-Айленд не мог прогнать влажность, превращавшую прибрежную верфь в парилку. В огромном зеленом сборочном пролете, известном как Здание 260, кондиционеры вели доблестную, но тщетную битву с послеполуденной жарой.

В 1910 году корпорация «Электрик Боут» начала производить на участке у Темзы дизельные морские двигатели, но в конечном итоге хлебом с маслом для компании стало строительство подводных лодок. Гротонская верфь передала ВМФ свою первую подводную лодку в 1934 году, и с той поры с ее стапелей сходят все крупнейшие подводные боевые корабли США. Сейчас же зеленое здание занял впечатляющий корпус близящейся к завершению «Северной Дакоты» — быстроходной ударной подлодки класса «Вирджиния».

С обрешеченной лесенки, ведущей к ограждению рубки «Северной Дакоты», президент тяжело, с кряхтением ступил на бетонный пол. Будучи человеком дебелым, ненавидящим замкнутые пространства, он радовался, что экскурсия по недрам судна завершилась. Правда, в субмарине было хотя бы прохладнее. Экономика в загоне, Конгресс в очередном ступоре, и визит на верфь был в его повестке дня чуть ли не на последнем месте, но он обещал министру ВМС поднять дух рабочих-кораблестроителей. Вокруг собралась небольшая свита, чтобы сопровождать его, и он подавил раздражение, поражаясь габаритам подлодки.

— Изумительный образчик конструкторского искусства.

— Да, сэр, — подтвердил блондин в английском костюме, державшийся у локтя президента, как привязанный. — Это впечатляющий образец техники. — Прежде чем войти в администрацию, заместитель главы администрации Том Черны занимался на Капитолийском холме вопросами обороноспособности страны.

— Она чуточку длиннее, чем лодки класса «Сивулф», но совсем крохотная по сравнению с «Трайдентом», — сообщил гид, бодрый технический руководитель «Электрик Боут». — Большинство людей привыкли видеть их на воде, где две трети их корпуса скрыты от глаз.

Президент кивнул. Покоясь на стапелях, корпус длиной в триста семьдесят семь футов высился над ними невероятной громадой.

— Она станет грандиозным пополнением нашего арсенала. Благодарю вас за возможность взглянуть на нее вблизи.

Вперед выступил адмирал по фамилии Уинтерс с лицом, будто высеченным из гранита.

— Господин президент, мы хоть и рады дать вам возможность осмотреть «Северную Дакоту», но пригласили вас сюда не ради нее.

Сняв белую каску, украшенную президентской эмблемой, руководитель страны вручил ее адмиралу и утер капельку пота со лба.

— Если в условия сделки можно включить холодный напиток и чуточку больше кондиционирования воздуха, ведите.

Его сопроводили через здание к дверце, у которой на часах стоял охранник в форме. Дверь не была заперта, и сопровождающие президента начали входить один за другим, а камера над косяком фиксировала их лица.

Адмирал щелкнул выключателем, и ряды ламп под потолком осветили узкий пролет, протянувшийся почти на четыреста футов. Президент увидел еще одну почти достроенную субмарину, но это судно не походило ни на одно из виденных им прежде.

Лодка, примерно вдвое меньше «Северной Дакоты», являла взору радикально иную концепцию. Необычно узкий угольно-черный корпус к носу резко сужается, низкое яйцевидное ограждение рубки поднимается над палубой всего на несколько футов. Сзади закреплены две большие обтекаемые гондолы двигателей, придавая корме сходство с дельфиньим хвостом. Но самой необычной чертой оказалась пара убирающихся стабилизаторов в форме треугольных крыльев по обе стороны с подвешенными снизу четырьмя большими цилиндрическими контейнерами. Конструкция напомнила президенту гигантскую манту, которую он видел во время рыбалки у берегов Нижней Калифорнии.

— Господи, что это такое? — спросил он. — Я даже не догадывался, что мы строим еще что-то, кроме лодок класса «Вирджиния».

— Сэр, это «Морская стрела», — сообщил адмирал.

— Это прототип платформы, разработанной в рамках секретной программы исследований и разработок для испытания передовых технологий.

— А почему президента не проинформировали об этой программе? — обернулся к адмиралу Черны. — Мне бы хотелось знать, как она финансировалась.

Адмирал посмотрел на референта ласково, словно оголодавший питбуль.

— «Морская стрела» строилась на средства Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ и Управления научно-исследовательских работ ВМФ. И как раз в данный момент президента информируют о ее существовании.

Не обращая на них внимания, президент прошелся вдоль судна, разглядывая диковинные довески на корпусе. Оглядел концентрические круги из трубочек, торчащих из носа, а затем прошел к корме, отметив, что винтов у подлодки нет. И вопросительно поглядел на Уинтерса.

— Ладно, адмирал, вы раздразнили мое любопытство. Поведайте же мне о «Морской стреле».

— Господин президент, эту задачу я делегирую Джо Эберсону, возглавляющему проект. Вы уже знакомы с Джо. Он начальник отдела морских технических платформ УППОНИР.

В передний ряд группы пробрался бородатый мужчина с задумчивым взглядом и заговорил размеренным тоном с легким намеком на теннессийский акцент.

— Сэр, конструкция «Морской стрелы» была — а вернее, и есть — задумана как резкий скачок в подводных технологиях на много поколений вперед. Мы обошли традиционный процесс разработки, непосредственно использовав в конструкции ряд революционных технологий и передовых теорий. Мы начали с запланированного ряда технических характеристик, находившихся исключительно в концептуальной стадии. И, рад доложить, благодаря ударной работе многочисленных независимых инженерных команд по всей стране мы очень близки к спуску на воду самой передовой атакующей субмарины в истории.

Президент кивнул.

— Так расскажите же мне об этих странных придатках. Она смахивает на какую-то крылатую тварь юрского периода.

— Давайте начнем с носа. Как видите, у нее нет винта, — Эберсон указал на округлые гондолы. — Его роль берут на себя эти два наружных корпуса. «Морская стрела» будет приводиться в движение безвальным движителем. Как вы заметили, «Северная Дакота» использует ядерный реактор для приведения в движение традиционной паровой турбины, а та, в свою очередь, вращает винт, укрепленный на валу. На «Морской стреле» мы перешли к системе внешних двигателей, которая будет запитана непосредственно от реактора. Каждая из этих двух гондол с раструбами содержит мотор привода водометного движителя на сверхмощных постоянных магнитах. — Эберсон улыбнулся. — Помимо радикального снижения уровня шума, такая конструкция освобождает колоссальный внутренний объем, что позволило нам уменьшить общие габариты судна.

— А почему моторы на постоянных магнитах?

— Это если и не революционный, то уж наверняка эволюционный шаг вперед в конструкции электродвигателя, ставший возможным благодаря недавним открытиям в области материаловедения. Спекание смеси редкоземельных элементов позволяет создавать крайне мощные магниты, которые затем встраиваются в высокоэффективные двигатели постоянного тока. Мы инвестировали огромные средства в исследования по усовершенствованию таких электродвигателей, и, полагаю, они революционизируют способ привода наших будущих военных кораблей.

Заглянув в раструб одной из гондол, президент увидел, что она просвечивает навылет.

— Они кажутся пустыми.

— На самом деле мы еще не получили и не смонтировали моторы. Первый должен прибыть на следующей неделе из исследовательской лаборатории ВМФ в Чесапике, штат Мэриленд.

— А вы уверены, что они заработают?

— Хотя мы еще и не проводили полевых испытаний моторов таких размеров, результаты лабораторных испытаний внушают нам уверенность, что они обеспечат прогнозируемые технические характеристики.

Поднырнув под один из выдвинутых стабилизаторов, президент поглядел вверх, на пару бочкообразных выпуклостей впереди и позади ограждения рубки. Эберсон следовал за ним по пятам, продолжая рассказ на ходу.

— Плоскости в форме крыльев — это убирающиеся стабилизаторы для управления на высоких скоростях. Они автоматически убираются в корпус, когда скорость падает ниже десяти узлов. Трубчатый контейнер — торпедный аппарат, способный нести по четыре «рыбки» на каждом стабилизаторе. Когда последний убран в корпус, аппараты можно быстро перезарядить.

Эберсон указал на два бочкообразных выступа над собой.

— Это подводные скорострельные пушки Гатлинга. Они аналогичны скорострельным пушкам, используемым на надводных кораблях и стреляющим болванками из обедненного урана в качестве последнего рубежа противоракетной защиты. Наши разработаны так, чтобы стрелять под водой с помощью сжатого воздуха в качестве последнего рубежа защиты от торпед. Разумеется, мы ставим на то, что большинство вражеских торпед к нам даже не приблизится.

Он последовал за президентом, подступившим к корпусу.

— Как вы видите, ограждение рубки сделано обтекаемым для движения на высокой скорости.

— Что-то не похоже, чтобы у нее был высокий перископ.

— Вообще-то у «Морской стрелы» нет перископа — во всяком случае, в традиционном понимании, — отозвался Эберсон. — Она использует дистанционную видеокамеру, связанную с кораблем волоконно-оптическим кабелем. Ее можно выпустить с глубины восьмисот футов, обеспечив экипажу трансляцию изображения высокой четкости того, что происходит на поверхности.

Перейдя к заостренному носу, президент протянул руку, чтобы потрогать одну из трубочек, торчащих вперед, будто тонкая пика.

— А это?

— Это ключевое звено, которое, на самом деле, приводит субмарину в движение, — оживился Эберсон. — Это вторичное усовершенствование, и мы надеемся его реализовать, благодаря грандиозному техническому открытию, осуществленному одним из наших контракторов в Калифорнии…

— Господин президент, — перебил его адмирал Уинтерс, — почему бы нам не совершить небольшую экскурсию по судну? А затем мы приготовили для вас коротенькую презентацию, способную ответить на все ваши вопросы.

— Прекрасно, адмирал. Хотя своего напитка я пока не дождался.

Адмирал поторопил группу на быструю экскурсию внутри корабля, где они обнаружили рационализированный интерьер, своей лощеной современностью и количеством автоматических систем резко контрастирующий с «Северной Дакотой». Осматривая командный центр, созданный по последнему слову техники, немногочисленные шикарные каюты экипажа и расположенные там и тут по всему кораблю мягкие кресла с четырехточечными ремнями безопасности, главнокомандующий хранил молчание.

После экскурсии президента сопроводили в надежно изолированный конференц-зал, где наконец предоставили холодные напитки. Его обычную жизнерадостность сменил довольно жесткий настрой, подхваченный его помощником Черны.

— Прекрасно, джентльмены, — рявкнул президент. — Извольте объясниться, что все сие означает? Я вижу нечто большее, нежели просто испытательную платформу для новых технологий. Это морское судно почти готово к спуску на воду.

— Сэр, — адмирал деликатно кашлянул. — То, что мы получаем вкупе с «Морской стрелой», полностью меняет правила игры. Как вам известно, в последнее время угроза нашим военно-морским силам возрастает. Иранцы приобрели у русских массу новых подводных технологий и лихорадочно трудятся над пополнением своего флота подлодками класса «Кило». Да и сами русские благодаря нефтяным доходам заметно взвинтили кораблестроительные усилия по обновлению своего стареющего флота. И, конечно, нам никуда не деться от китайцев. Несмотря на их неустанные утверждения, что они наращивают военную мощь исключительно для целей обороны, не секрет, что они стремительно пополняют своей океанский флот. Источники предполагают, что их атомная подводная лодка типа «097» будет спущена на воду со дня на день. Все это представляет усугубление угроз в Тихом океане, Атлантике и Персидском заливе.

Поглядев президенту в глаза, адмирал одарил его мрачной усмешкой.

— Мы же, со своей стороны, имеем все сокращающийся флот, поскольку стоимость каждого судна, сходящего со стапелей, взмывает до небес. Все мы понимаем, что при цене свыше двух миллиардов долларов за каждую подлодку класса «Вирджиния» мы способны выжать из все более скудного бюджета лишь ограниченное их количество.

— Национальный долг все еще не удалось обуздать, — откликнулся президент, — так что ВМФ придется проглотить эту пилюлю, как и всем остальным.

— Вот именно, сэр. Что подводит нас к «Морской стреле». Устранение длительного цикла от исследований до производства и совмещение части расходов в пропорции с программой «Вирджиния» позволили нам построить ее, израсходовав ничтожную долю цены «Северной Дакоты». Как видите, строилась она в условиях строжайшей секретности. Мы намеренно собирали ее параллельно с «Дакотой», чтобы отвлечь внимание и гарантировать доставку компонентов, не вызывая подозрений. Мы надеемся тайно спустить ее на воду для ходовых испытаний, когда «Северная Дакота» будет официально введена в строй.

Президент нахмурился.

— До сих пор вы блестяще справлялись с задачей держать ее под покровом тайны.

— Спасибо, сэр. Как упомянул доктор Эберсон, перед вами самая технически совершенная субмарина всех времен. Безвальный движитель, наружные торпедные аппараты и система противоторпедной защиты воплощают в себе последнее слово техники. Но в ее конструкции есть дополнительный элемент, воистину ставящий ее особняком.

Эберсон уже загрузил диск в видеопроектор.

На экране появился ролик, показывающий открытый нос катерка, покачивающегося на горном озере. Подняв с палубы ярко-желтый торпедообразный аппарат, два человека спустили его за борт. По его крыловидным плоскостям президент понял, что это макет «Морской стрелы» с дистанционным управлением.

— Это модель в масштабе, — пояснил Эберсон. — Воспроизводит конфигурацию в точности и использует движитель того же типа.

Как только модель запустили, кадр сменился, переключившись на бортовую камеру. Ряд индикаторов в нижней части экрана показывал скорость, глубину, дифферент и крен модели.

Уйдя в серо-зеленую воду на небольшую глубину, крохотная субмарина начала разгоняться. Мимо камеры замельтешил озерный мусор, и вдруг экран заполнило бурление крохотных пузырьков, перекрывших обзор. Модель продолжала разгон, и картинка теперь уже смахивала на снежный буран. При виде того, как спидометр перешел на трехзначные числа, челюсть у президента отвисла. В конце концов, модель замедлилась и всплыла на поверхность, где ее и забрали, на чем ролик и закончился.

На минутку в комнате воцарилось молчание, пока президент негромко проговорил:

— Следует ли это понимать так, что эта модель достигла подводной скорости в сто пятьдесят миль в час?

— Нет, сэр, — улыбнулся Эберсон. — Она достигла скорости в сто пятьдесят узлов, что будет порядка ста семидесяти двух миль в час.

— Не может этого быть! Мне говорили, что морские движители не способны пересечь рубеж семидесяти или восьмидесяти узлов. Даже «Северной Дакоте» удается развить лишь тридцать пять.

— А разве русские не разработали какую-то торпеду, развивающую свыше ста узлов? — осведомился Черны.

— Да, у них есть «Шквал», — подтвердил Эберсон, — высокоскоростная торпеда с ракетным двигателем. Аналогичный принцип используется и в «Морской стреле». Высокую скорость обеспечивает не высокое ускорение, а суперкавитация.

— Простите мое невежество по части ваших хитрых технических премудростей, — сказал президент, — но не имеет ли суперкавитация отношения к бурлению воды?

— Да. В данном случае она приводит к созданию газового пузыря вокруг объекта, движущегося под водой. Пузырь уменьшает лобовое сопротивление, позволяя развить значительно более высокую скорость. Ряды трубочек в носу «Морской стрелы» станут частью суперкавитационной системы, которую мы надеемся запустить. В сочетании с мощными электромагнитными моторами мы не без оснований рассчитываем достичь подобных скоростей — без ограничений на расстояние, а этим, как известно, страдают русские ракетные торпеды.

— Возможно, — заметил Черны, — но между торпедой и двухсотфутовой субмариной существует громадная разница.

— Разница существует по большей части в способе управления на высоких скоростях, — возразил Эберсон.

— Юрские крылья «Морской стрелы», как описал их президент, помогут обеспечить стабильность. Сама же система суперкавитации будет непосредственно влиять на управление, манипулируя размером и формой газового пузыря. Эта теория не проверялась на судах подобных размеров, но наш поставщик системы уверен в ее возможностях. Фактически на следующей неделе мне предстоит контролировать окончательные морские испытания их модели.

Президент выпрямился в кресле, потирая подбородок. Наконец он поглядел на адмирала понимающим взглядом.

— Адмирал, если она будет вести себя, как разрекламировано, что именно это будет означать?

— «Морская стрела» позволит нам опередить непосредственного противника лет на двадцать. Наращивание вооружений китайцами, русскими и иранцами будет фактически нейтрализовано. В нашем распоряжении появится практически неуязвимое оружие. Располагая всего горсткой «Морских стрел», мы сможем начать оборону любого уголка земного шара практически сразу, как только это понадобится. А это на самом деле означает, сэр, что нам не придется беспокоиться о безопасности морей до конца наших жизней.

Президент кивнул. Жара и влажность будто улетучились из помещения, и впервые за день он искренне улыбнулся.

3

Гавань окутывала традиционная южнокалифорнийская предрассветная мгла, туманная морось напитала воздух волглой сыростью. Выбравшись из-за руля прокатного автомобиля, Джо Эберсон окинул взглядом парковку, затем перешел к багажнику, чтобы достать ящичек для снастей и удочку. И то, и другое он приобрел только вчера вечером, вскоре после приземления его рейса с Восточного побережья на аэродроме Линдерг-Филд в Сан-Диего. Нахлобучив потрепанную панаму, Джо заковылял к длинному пирсу Шелтер-Айленд.

Игнорируя жужжание самолета наблюдения Е-2 «Хокай», взлетающего по ту сторону гавани с военно-морской базы Коронадо, Эберсон зашагал мимо десятков небольших парусных и моторных яхт. Сплошь игрушки выходного дня; как он справедливо предположил, большинство этих прогулочных скорлупок редко покидает свои причалы. Углядев сорокафутовый бот с каютой и просторной открытой прогулочной палубой на корме, Эберсон подошел к нему. Судно уже разменяло пятый десяток, но его сверкающий белый корпус, до блеска отполированная латунь и дерево говорили, что владелец заботливо ухаживает за ним. Тарахтение с кормы говорило, что двигатель уже прогревается на холостых оборотах.

— Джо, вот и ты, — сказал мужчина, вышедший из каюты. — Мы уж собирались отчаливать без тебя.

В своих толстых очках и с плешью в венчике белых волос субтильный доктор Карл Хайланд являл взору образ типичного инженера-электрика. С пляшущими в глазах искорками он ненатужно улыбался во весь рот, демонстрируя бьющую почти неиссякаемым ключом энергию даже в шесть утра.

Эберсон же, истерзанный недосыпом и перелетом через всю страну, источал прямо противоположные эмоции. Осторожно вскарабкавшись на борт, он обменялся рукопожатием с коллегой.

— Извини, что припозднился, док, — Эберсон с трудом подавил зевок. — По дороге из отеля не туда свернул и понял это, лишь когда подкатил к «Морскому миру».[5] Думаю, даже Шаму[6] еще спала.

— Это дало мне время переправить все на борт, — кивнул Хайланд на груду коробок и ящиков, принайтованных к фальшбортам. — Давай-ка пристроим твои снасти рядом с нашим снаряжением. — Он протянул руку за удочкой Эберсона, но тут вдруг заметил его панаму и разразился смехом. — Собираешься поудить сегодня ручьевую форель?

Стянув панаму, Эберсон критически оглядел потрепанную тулью. Ее опоясывал целый арсенал ярко окрашенных рыболовных мушек для пресноводной рыбалки.

— Ты же велел одеться для рыбной ловли.

— Сомневаюсь, чтобы еще кто-нибудь обратил внимание, — фыркнул Хайланд, а потом крикнул в каюту: — Мэнни, вылезай, отчаливаем!

Выбравшийся оттуда темнокожий парень в обрезанных джинсах отвязал швартовы. Считанные мгновения спустя он уже стоял за штурвалом, ведя бот в подковообразную гавань Сан-Диего. Разойдясь с направляющимся к берегу десантным кораблем ВМФ, они миновали канал и вышли в Тихий океан. Выжав газ, Мэнни направил суденышко, подпрыгивающее на легком волнении от свежего морского бриза, на юго-запад. Вскоре Эберсона замутило, и он юркнул мимо Мэнни, чтобы занять место в главной каюте.

Налив приятелю кружку кофе, Хайланд составил ему компанию за столиком в камбузе.

— Так поведай же мне, Джо, как идут дела в Арлингтоне?

— Как тебе известно, мы только что открыли карты перед президентом. Тем не менее, мы пребываем под традиционным давлением в попытке осуществить как можно больше, израсходовав как можно меньше ресурсов. Боюсь, можно считать, что нам повезло, если удастся избежать солидного урезания бюджета на следующий год.

— Я так и думал, что топор непременно обрушится на наши головы, и это лишь вопрос времени. Я рад, что по контракту отхватил работы лет на пять.

— Карл, тебе волноваться не о чем. Работа твоей компании имеет крайне важное значение. Фактически говоря, я задним числом получил одобрение на продолжение модификации второго блока, если вы сможете доказать его работоспособность. Как я понимаю, ты именно ради этого вызвал меня сюда буквально в последний момент?

— С твоей стороны это игра на рулетке в долг, — настороженно поглядел на него Хайланд. — Пока что вы не проводили полевых испытаний даже системы первого блока.

Подавив приступ дурноты, Эберсон ответил Хайланду улыбкой.

— Карл, мы же оба знаем, что он заработает.

— Ты нашел поставщиков компонентов системы привода?

— Да, хотя всплыли кое-какие материальные трудности… — Он выжидательно поглядел на Хайланда. — Но нас более интересуют модификации, связанные со вторым блоком.

— У нас тоже есть сходные материальные трудности, но, я полагаю, мы добились прорыва, к которому стремились.

Эберсон широко улыбнулся.

— Вот потому-то я и запрыгнул на первый же самолет из Вашингтона. Я знаю, что ты предпочитаешь, чтобы все было ладно и складно.

— Учитывая секретную природу проекта, я не хотел бы привлекать внимание к нашим полевым испытаниям. На первом блоке это вроде бы сработало, так почему бы не свести сегодня все к небольшому выходу на рыбалку? — И, снова взглянув на панаму Эберсона, он улыбнулся.

— Мы со своей стороны из кожи вон лезли, чтобы держать все под спудом. Конечно, что касается характеристик, тут вы держали нас практически впотьмах.

— Чем меньше любопытных глаз, тем лучше.

Отхлебнув кофе, Эберсон подался через стол.

— Как по-твоему, мы в самом деле выйдем на теоретически рассчитанные уровни?

Хайланд кивнул с искорками во взоре.

— Скоро узнаем.

Несколько минут спустя Мэнни заглушил мотор, давая знак, что бот прибыл на место испытаний. Они вошли в мексиканские воды почти в двадцати милях от побережья, подальше от маршрутов среднестатистических моряков выходного дня из Сан-Диего. Бросить якорь на такой глубине было невозможно, так что бот лег в дрейф, а Хайланд занялся делом.

Не обращая внимания на длинный прямоугольный ящик, принайтованный к фальшборту, он открыл несколько ящиков поменьше, где находились пара лэптопов, кабели и разъемы. Пристроив компьютеры на низкой банке, присел на корточки, чтобы настроить программное обеспечение.

Мэнни высунул голову из рулевой рубки.

— Док, к нам приближается сухогруз.

Хайланд искоса оглянулся через плечо.

— Пока мы все соберем, он уже пройдет мимо, — и снова сосредоточил внимание на компьютерах.

Присев на большой ящик, Эберсон наблюдал за приближением корабля. Сухогруз средних размеров, вроде бы недавней постройки, судя по обтекаемым обводам и отсутствию ржавчины. Обликом темно-серое судно походило чуть ли не на военный корабль. Внимание Эберсона привлекли окна мостика — тонированные до черноты, чем вызывали странное ощущение угрозы.

Несколько матросов в комбинезонах трудились на палубе позади большого контейнера. Когда корабль подошел ближе, Эберсон разглядел, что они регулируют крупную тарелкообразную конструкцию, смонтированную посреди палубы. Тарелка, окрашенная в темный цвет хаки, была направлена на море, поднимаясь на высоту нескольких футов, будто окаменевший парус. Люди с палубы скрылись, и Эберсон заметил, что корабль вроде бы сбрасывает ход.

— Карл, что-то не нравится мне этот корабль, — он в тревоге поднялся на ноги.

— У нас ничего такого, что могло бы их заинтересовать, — отозвался Хайланд. — Почему бы тебе не взять удочку и не сделать вид, что ты здесь затем, чтобы половить тунца?

Эберсон взял со стойки одну из удочек бота и забросил крючок в море, не потрудившись насадить наживку, чтобы не пришлось и в самом деле сражаться с каким-нибудь порождением глубин. Когда сухогруз подошел, оказавшись поблизости, Джо дружелюбно помахал в сторону затонированного мостика.

Ладонь прошила жгучая боль, быстро перешедшая на руку и торс. Уронив руку, он затряс ею, но ощущение распространилось уже на все тело. Через считанные секунды ему уже казалась, что в его плоть впиваются тысячи красных муравьев. Огонь прошил голову, и глаза будто вскипели в своих орбитах.

— Карл… — крикнул он. Слово вырвалось из горла хриплым клекотом.

Хайланд почувствовал то же палящее ощущение спиной. Развернувшись, он окинул взором сразу две сцены. Умирающего Джо Эберсона, упавшего на палубу, все еще сжимая удочку; кожа его ало пламенела. И прибор на сухогрузе наподобие щита, направленный на него с расстояния всего в пару десятков ярдов.

Не обращая внимания на жгучую боль, раздирающую все тело, он заковылял в рубку. Мэнни уже распростерся на палубе, испуская последний вздох. Из носа и ушей у него ручьями бежала кровь. Хайланд пробрался мимо старого друга, чувствуя, как его собственная боль усиливается. Все тело буквально пылало. В глубине сознания он даже недоумевал, почему кожа не расползается клочьями. Одно-единственное стремление гнало его к сиденью рулевого. Казалось, голова вот-вот взорвется. Он протянул руку под пульт, обожженными пальцами нашаривая пару потайных тумблеров. Перекинул оба и вдохнул воздух в последний раз.

4

— Окунешься со мной?

Лорен Смит-Питт уставилась на мужа. Казалось, он покинул кресло рулевого и сбросил якорь за борт прокатного быстроходного катера всего несколько секунд назад, а уже сидит на транце, облаченный в гидрокостюм и акваланг, и рвется исследовать глубины. Лорен всегда поражало, что море действует на него, как магнит, притягивая его с невероятной силой.

— Пожалуй, останусь здесь, чтобы насладиться солнышком и безоблачным чилийским небом, — отозвалась она. — В понедельник возобновляется сессия Конгресса, так что мне не помешает здоровая порция свежего воздуха.

— Для Капитолийского холма больше подошли бы затычки для ушей.

Лорен пропустила подтрунивание мужа мимо ушей. Неся свое служение в роли конгрессмена от Колорадо, она радовалась возможности удрать от фанатичных перебранок Вашингтона пусть хоть на пару дней. В чужой стране, вдали от бремени работы и навязчивой прессы, сбросить напряжение куда легче. Надев куцее бикини, в котором ни за что не могла бы показаться на родине, она гордо выставила напоказ свое пышное, но упругое тело, пребывающее в форме благодаря йоге и ежедневным пробежкам на тредбане.

Растянувшись поперек длинной банки, она свесила ногу за борт, потрогав воду пальцами.

— Ой! Вода-то ледяная! Нет уж, спасибочки, я останусь тут, в тепле и уюте.

— Я недолго.

Сунув загубник редуктора в рот, муж посмотрел на нее с восхищением, а затем спиной вперед плюхнулся в синие воды Тихого океана. Прежде чем скрыться в глубине, он шаловливо шлепнул ластами, обдав жену брызгами.

Схватив полотенце, Лорен вытерлась и пару минут следила за пузырьками от дыхательного аппарата мужа, а затем подняла взгляд к горизонту. Послеполуденный воздух был кристально прозрачен, сапфировое небо яркостью не уступало океану. Свой катер они поставили на якорь в полумиле от чилийского побережья, напротив небольшого пляжа под названием Плайя Калета Абрака.

Неподалеку на скале высился отель «Шератон», вокруг его открытого бассейна теснились туристы-солнцепоклонники. Невдалеке к югу раскинулся Вальпараисо — колоритный исторический морской порт Чили, прозванный моряками Жемчужиной Тихого океана. Древние здания карабкались по крутым холмам, окружающим город, напоминая Лорен Сан-Франциско. Она обратила внимание на большой круизный лайнер «Величие морей», вставший в заливе на якорь, чтобы выпустить пассажиров на берег для посещения пляжей Виньядель-Мар и экскурсий по столице Чили — Сантьяго, расположенной в шестидесяти милях к юго-востоку.

Катер закачался на волнах, и Лорен снова обернулась к морю. Мимо прошла небольшая желтая парусная яхта, свернувшая к северу, к приближающемуся торговому судну, и ее треугольный парус захлопал, теряя ветер. Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Лорен прикрыла глаза, наслаждаясь теплыми лучами солнца.

А шестьюдесятью футами ниже Дирк Питт-старший вырвался из холодных объятий течения Гумбольдта, пронизывающего здесь прибрежные воды. Он замедлил погружение, и частота дыхания понемногу снизилась. Видимость была хорошая, футов на сорок, позволяя четко рассмотреть скалистое дно, скрытое густыми водорослями. Лениво шевеля ластами, он заскользил над коралловым рифом, густо усеянным яркими морскими ежами и звездами. Небольшой косяк ставриды разглядывал его минуту-другую, а затем синхронно метнулся прочь.

Море всегда помогало Питту сбросить напряжение, как ничто другое. У кого-то океанские глубины вызывают клаустрофобию, но у него они порождали странное чувство освобождения, будто обостряющего восприятие. Чувство это уходило корнями на десятилетия назад, когда он изрядную часть юности посвятил обследованию бухточек вдоль южнокалифорнийского побережья, ныряя без акваланга и катаясь на волнах без всякой доски. Испытываемое при этом дивное ощущение сродни полету привело его в военное училище ВВС и летную школу в качестве молодого офицера.

Но чарующий зов моря продолжал притягивать его, вынудив отказаться от авиации и многообещающей военной карьеры, чтобы вступить в свежеиспеченную федеральную организацию — Национальное управление подводных исследований. НУПИ, созданное для изучения и защиты Мирового океана, оказалось для Питта идеальной средой, позволяющей работать и на поверхности, и в глубине морей по всей планете. Порядком потрудившись в роли руководителя отдела специальных проектов, он вдруг обнаружил себя на посту главы агентства, что только укрепило в его душе чувство высокого служения Мировому океану. С тех пор Лорен частенько шутила, что ей по-прежнему приходится состязаться с первой любовью Дирка Питта — красоткой по имени Море.

Страсть Питта к подводным исследованиям вкупе с любовью к истории помогла ему разыскать десятки затонувших кораблей. Но сегодня цель его поисков была куда менее значительна. Плывя вдоль широкого зубчатого скального гребня, уходящего в глубину, он тщательно осматривал его расщелины и закоулки. И через несколько минут обнаружил искомое. Сунув руку между двумя валунами, Дирк вытащил энергичного коричневого лангуста весом почти в пять фунтов. Мгновение разглядывал его длинные размахивающие антенны, а затем сунул рака в сетку на поясе и продолжил искать его собратьев.

Сквозь размеренный шум дыхания в редукторе до его слуха донеслось регулярное постукивание.

Чтобы лучше слышать, он задержал дыхание. Металлический лязг складывался в знакомый узор: два коротких, два длинных, затем снова два коротких. Не совсем код Морзе для сигнала бедствия SOS, где используются тройные серии точек и тире, но Дирк решил, что смысл в данный призыв вложен тот же. Определить направление он не мог, понял только, что источник где-то поблизости. Должно быть, Лорен.

И заработал ластами, устремляясь к поверхности в том месте, где остался катер. Заметил якорный трос и поплыл к нему изо всех сил, вынырнув в паре ярдов позади суденышка. Лорен, свесившись с транца, стучала запасным свинцовым грузом для дайвинга по кожуху двигателя на корме. Поглощенная этим занятием, она не заметила его всплытия.

— Что стряслось? — крикнул он.

Лорен подняла голову, и Питт увидел в ее взгляде отчаянный страх. Не находя слов, она просто указала на что-то позади него. Он повернул голову — и его тут же накрыла густая тень.

Она принадлежала кораблю — массивному сухогрузу, устремляющемуся прямо на них. Расстояние уже сократилось до каких-то ста футов. Катер подпрыгивал на волнах, прямо на пути широкого, высокого носа судна, вздымающего перед собой зловещую гору пены. Питт принялся костерить на чем свет стоит дураков на мостике — то ли слепых, то ли уснувших.

Ни секунды не колеблясь, он яростно забил ластами, устремляясь к катеру, и ухватился за борт.

— Завести мотор? — спросила Лорен с вытянувшимся лицом. — Я боялась это делать, пока ты был под водой.

Питт увидел, что якорный трос, уходящий в небольшой клюз на носу, еще натянут. Сзади доносился низкий рокот двигателя корабля, продолжавшего надвигаться. Слишком близко. Малейшая промашка при попытке перерезать якорный трос или заминка с двигателем — и их катер будет разбит в щепки вместе с ними.

Снова сунув загубник в рот, он отрицательно затряс головой и взмахом приказал Лорен подойти. Поспешив к борту, она протянула руку, чтобы помочь ему забраться в судно.

Но Дирк вместо того охватил ее за талию.

Не успела она опомниться, как уже свалилась от сильного рывка за борт, вскрикнув от обжигающе холодной воды. Лягаясь и барахтаясь, Лорен еще успела хлебнуть воздуха напоследок. До стальной громадины оставались считанные ярды.

А затем она, увлекаемая вглубь, будто тряпичная кукла, скрылась под волнами.

5

Сухогруз не замедлил хода и не развернулся. Его широкий корпус врезался в катер, оборвав якорный трос, прежде чем подмять крохотное суденышко, накрыв его пенным валом. Протарахтев вдоль борта корабля, катерок, как ни странно, всплыл на поверхность, где и закачался на понемногу утихающей кильватерной волне, отделавшись лишь слегка покореженным слева бортом.

А где-то в глубине Лорен изо всех сил уцепилась за супруга, отчаянно устремившегося ко дну. Ошарашенная погружением в ледяную воду, когда Дирк увлек ее вглубь без воздуха, она чуть было не запаниковала. А затем ощутила, как он тычет ей в рот свой загубник, одновременно закидывая ее руку вокруг своего компенсатора плавучести. Несмотря на холод, нервы ее понемногу приходили в норму. Она начала помогать продвижению, подгребая ногами и не забывая продувать уши по мере погружения.

Мерцающий свет поверхности померк, заслоненный черным корпусом корабля. Лорен бросила взгляд вверх, и ей показалось, что обросшее морскими желудями днище проходит всего в паре футов от нее, протяни руку — и дотронешься.

Хотя они и избежали столкновения с корпусом судна, Питт продолжал гнать тело вглубь лихорадочными толчками ластов. Легкие пылали, будто вот-вот лопнут, но это лишь подгоняло его, пока они, наконец, не достигли дна. Увидев коралловый риф размером с автобус, он повлек Лорен вдоль его выгнутого бока. И как только колени коснулись твердого дна, он схватился за выступ, чтобы удержаться на месте.

Тут Лорен осознала, что муж ни разу не вздохнул почти за все погружение. Она торопливо поднесла загубник к его рту и с лихорадочно колотящимся сердцем широко распахнутыми глазами воззрилась в маску мужа. Тот ответил ей спокойным взглядом, даже подмигнул, будто обвести смерть вокруг пальца — самое плевое дело.

Он с благодарностью сделал несколько глубоких вздохов, после чего вернул загубник Лорен и поглядел вверх. Днище еще шло мимо, а вот главный источник его страхов — взбивающий воду бронзовый винт — блеснул, приближаясь. Охватив Лорен обеими руками, Питт вцепился в коралл облаченными в перчатки руками, пережидая, когда пройдет корма. Даже с расстояния тридцати футов он ощущал, как засасывают исполинские лопасти, рубящие воду, пытаясь оторвать их от дна и клубами вздымая песок вокруг. Затем корабль миновал, и донные отложения дождем посыпались сверху. Отпустив коралл, Дирк устремился к поверхности вместе с крепко прильнувшей к нему Лорен. Их головы пробили поверхность, и оба стали взахлеб вдыхать теплый свежий воздух.

— Я на секунду подумала, — проговорила Лорен между вздохами, — что ты собираешься прикончить меня, чтобы не давать такого шанса кораблю.

— Мне казалось, что благоразумнее всего поднырнуть. — Уставившись на корму удаляющегося сухогруза, Питт мысленно отметил его название — «Тасманская звезда».

Лорен же развернулась в противоположном направлении и оглядела море позади.

— Они сбили парусник, сказала она, пытаясь разглядеть, нет ли спасшихся. — Там вроде была пожилая пара. Я видела, что мы следующие у них на пути.

— Твоя смекалка спасла нас обоих, хотя азбуку Морзе тебе нужно еще подучить, — Питт стал осматривать окрестные воды вместе с ней, но не заметил никаких обломков.

— Когда доберемся до берега, можем сообщить об этом в полицию, — сказала Лорен. — Она захватит команду в Вальпараисо.

Повернувшись в сторону берега, Дирк с удивлением обнаружил, что их красный катер покачивается на волнах совсем недалеко. Кусок левого борта держался буквально на честном слове, да и осадка заметно увеличилась, но суденышко по-прежнему на плаву. Дирк поплыл к нему, Лорен — следом. Перевалившись на животе через борт, Питт помог забраться в лодку жене.

— Наши вещи и ленч пропали, — заметила она, дрожа, пока солнце подсушивало ей кожу.

— И мой лангуст тоже, — подхватил Дирк.

Стащив акваланг и гидрокостюм, он перешел к рулевой консоли. Ключ по-прежнему торчал в замке зажигания, и Питт попытался завести мотор. Стартер несколько раз взвыл впустую, потом мотор чихнул и заработал — видимо, во время погружения вода почти не попала внутрь кожуха. Понемногу прибавляя газ, он бросил взгляд вперед, на удирающий сухогруз.

«Тасманская звезда» все так же шла прежним курсом, не сбавляя ход. Дальше в миле-другой впереди раскинулась гавань Вальпараисо, изгибающаяся к западу в форме открытой чаши. Сооружения торгового порта находятся на западном конце, однако сухогруз направлялся к восточному. Взглядом проследив курс корабля, Питт напружинился и выжал газ до упора.

С водой, плещущейся в днище и кокпите, катер при попытке ускориться заплясал, но все же устремился вперед, мало-помалу набирая ход.

Оставив попытки вычерпать воду с помощью подушки от сиденья, Лорен подобралась к мужу. И заметила напряженное выражение его темно-зеленых глаз.

— А почему мы идем не к берегу?

Питт указал на сухогруз.

— Посмотри, что перед ним.

Поглядев вдаль, за корабль, Лорен увидела, что белый круизный лайнер все еще на якорной стоянке — и стоит в точности поперек пути приближающегося сухогруза. Если «Тасманская звезда» не сменит курс, то врежется аккурат в борт «Величия морей».

— Дирк, на борту этого судна, наверное, с тысячу человек.

— Если дело не просто в близоруком рулевом, ведущем «Тасманскую звезду», жертв могут быть сотни.

Катер подпрыгнул на волне, и Лорен ухватила Питта за плечо. Поврежденное суденышко скакнуло козлом и закачалось, но затем снова выровнялось. Осушительная помпа, наконец, начала справляться с водой, позволив катеру уменьшить осадку и еще немного набрать ход. Все полученные им повреждения находились выше ватерлинии, так что Питт без проблем управлял судном, скорость которого уже перевалила за двадцать узлов, быстро нагоняя сухогруз.

— А мы не можем как-то предупредить лайнер? — Лорен возвысила голос, чтобы перекричать рев надрывающегося двигателя.

— У нас нет радио, — покачал головой Питт. — А корабль на якоре. Им нипочем не поспеть отойти.

— Ну хоть пассажиров можем предупредить.

Питт просто кивнул. Времени в обрез, так что сделать это будет как минимум непросто.

Приближаясь к корме сухогруза, он перебирал в уме немногочисленные варианты. Других судов поблизости нет, так что предупредить по радио нечего и думать. Первым делом Питт подумал, не попытаться ли забраться на идущий корабль. Но приблизившись, отбросил эту возможность: легких путей на борт корабля не было; потом, даже если бы забраться и удалось, попасть на мостик ко времени попросту невозможно. До ослепительно белоснежного лайнера осталось не более полумили.

Огибая корабль по бакборту и выскакивая у него перед носом, Дирк вдавил кнопку сирены катера. Лорен, подпрыгивая, махала в сторону бака, но никакой реакции не последовало. «Тасманская звезда» не сбросила ход и не поменяла курс, опрометью устремляясь навстречу катастрофе. Питт бросил взгляд на мостик, но не углядел за стеклами рубки никакого движения. Судя по всему, это корабль-призрак, лишенный управления.

Питт торопливо огляделся в поисках помощи, но так никого и не заметил. Горстка судов сгрудилась в торговом порту, где-то в миле к юго-западу, но впереди море было пусто вплоть до извилистой береговой черты. Пусто, не считая возносящейся над ними громады «Величия морей» на якоре.

Сгрудившиеся на верхней палубе пассажиры указывали на приближающийся сухогруз и махали ему руками. Вахта, несомненно, уже доложила о приближении судна, и сейчас капитан лайнера лихорадочно вызывает «Тасманскую звезду» по радио. Но беспризорный корабль отвечает молчанием.

На катере Питт осматривал сухогруз от носа до кормы. Кормы, сидящей в воде необычайно высоко. И на его худощавом, суровом лице появилось выражение решимости. В минуты кризиса рассудок Дирка всегда входил в форсированный режим, тщательно обсчитывая каждый нюанс, прежде чем спокойно избрать курс действий. А раз выбор был невелик, решение пришло быстро.

Круто переложив штурвал, он проскочил перед носом сухогруза, продолжая поворот, пока не пошел вдоль штирборта корабля.

— Лорен, надень мой гидрокостюм.

— Что будем делать?

— Попытаемся столкнуть этого левиафана с курса.

— В этой лодчонке?! Невозможно.

Питт поглядел на корабль и решительно прищурился.

— Возможно, если ударить туда, куда надо.

6

На «Величии морей» распространялась паника по мере того, как вопящие пассажиры предупреждали друг друга о неминуемом столкновении. Родители хватали детей и бежали к противоположному борту, другие взбирались по трапам на верхние палубы. Даже экипаж присоединился к пассажирам в бегстве от предполагаемого места удара.

То ли случайно, то ли намеренно, но нацелена «Тасманская звезда» была прямиком в сердце круизного лайнера. Тупорылый сухогруз примерно того же размера, так что инерции ему хватит, чтобы разрубить пассажирское судно надвое.

На мостике «Величия морей» капитан Альфонсо Франко прикидывал варианты. Он отчаянно пытался уклониться от столкновения, но в его распоряжении была лишь вспомогательная машина, потому что главная заглушена и остыла. Вытравив якорную цепь, он запустил боковые водометы в надежде развернуть корабль носом и таким образом избежать столкновения.

Но посмотрев на приближающееся судно, Франко понял, что опоздал.

— Поворачивай же, ради Бога, поворачивай! — кричал он себе под нос.

На мостике его сейчас мало кто замечал: переполошившийся экипаж был занят лихорадочной деятельностью, подавая сигналы бедствия и проводя аварийные процедуры. Капитан застыл неподвижно, уставившись на приближающийся сухогруз, будто мог остановить его взглядом.

Тут его внимание отвлек маленький красный скоростной катерок, несшийся по волнам к корме сухогруза. За штурвалом стоял высокий худощавый мужчина с черными волосами, а рядом с ним — женщина, одетая в гидрокостюм с чужого плеча. Они на высокой скорости неслись на сближение с «Тасманской звездой», будто решились на самоубийство.

— Безумие, — покачал головой Франко. — Чистейшее безумие.

Питт на миг сбросил газ, отчего катер бешено закачало, и обернулся к Лорен:

— Прыгай!

Пожав ему предплечье, жена ступила на сиденье и спрыгнула за борт. Она еще не успела коснуться воды, когда Дирк ударом послал кулису дросселя до упора, и суденышко рвануло вперед. Барахтаясь на поверхности после приземления в фонтане брызг, Лорен провожала взглядом катер, с ревом уносящийся прочь, и молилась, чтобы муж не погубил себя, пытаясь спасти других.

Питт понимал, что у него лишь один шанс совершить чудо. Сухогруз всего в четверти мили от «Величия морей», и права на ошибку нет. Нацелившись на корму корабля, он напружинился перед столкновением.

Кормовой подзор «Тасманской звезды» нависал над водой, к ватерлинии загибаясь внутрь. Туда-то Питт и устремил юркий катер. Стремительно приближаясь, он заметил верх баллера над водой. Подправил штурвал, чтобы уточнить прицел. Винт, работающий совсем рядом с баллером, может запросто перемолоть и его, и катер.

Иди судно с полным грузом, его план ни за что не сработал бы. Но оно мчится, задрав корму, так что шанс есть. Нацелившись на пару футов левее баллера, Питт напружинился и разогнал катер до предела.

Красный корпус катера врезался в перо руля с сокрушительным ударом, угодив в его наружный край. Инерция миниатюрного суденышка подбросила корму в воздух, поставив его практически на попа. Питт вылетел из кокпита, но удержался за штурвал, когда катер упал обратно, снова ударившись о руль, на сей раз сверху, повредив баллер и слегка погнув верх пера.

Вдребезги разбитый красный катер соскользнул с руля, и его мотор, захлебнувшись, булькнул и замолк. Бурлящая кильватерная струя сухогруза отшвырнула суденышко, а корабль продолжил свой путь.

Питт ухватился за голень, рассеченную о ветровое стекло, однако больше он никак не пострадал. Через минутку подплывшая Лорен взобралась на борт медленно погружающегося катера.

— Ты цел? — спросила она. — Столкновение было то еще.

— Я в порядке. — Разорвав свою футболку, Дирк перевязал окровавленную ногу. — Вот только не уверен, что от этого будет толк.

Он провожал взглядом могучую громаду сухогруза, неудержимо приближающегося к круизному лайнеру. Поначалу никакого очевидного изменения курса не было, но потом нос «Тасманской звезды» начал почти незаметно уклоняться влево.

Когда Питт врезался в перо руля, вывернув его на двадцать градусов, автопилот корабля попытался скорректировать курс. Но прежде того повторный удар катера повредил баллер, заклинив перо руля в этом положении. Как ни старалась автоматика мостика, но справиться с таким повреждением она не могла. Питт сбил сухогруз с курса. Но будет ли этого достаточно?

На борту «Величия морей» капитан Франко заметил перемену.

— Он поворачивает! — Взгляд капитана был прикован к сужающемуся промежутку. — Поворачивает…

Дюйм за дюймом, фут за футом, а там и ярд за ярдом нос «Тасманской звезды» стал уклоняться к берегу. Все находящиеся на борту «Величия морей» взирали на него с надеждой, молясь, чтобы сухогруз прошел мимо. Но разрыв между кораблями слишком мал. Столкновение неизбежно.

Под корабельный гудок команда и пассажиры приготовились к удару. «Тасманская звезда» все приближалась, словно притягиваемая скулой правого борта лайнера. И все же в последний момент высокий нос сухогруза уклонился от сокрушительного удара, вильнув на волосок от ахтерштевня «Величия морей». Нос грузового судна прошел целых двадцать футов, прежде чем раздался первый визг раздираемого металла.

Сухогруз содрогнулся, зацепившись о нависающую над ним секцию кормового подзора «Величия морей». Массивный корабль даже не замедлил хода, прорываясь вперед и по пути раздирая в клочья сталь. И так же внезапно, как ударил, транспорт вдруг разорвал контакт, устремляясь к берегу. Все еще сохраняя добрых двенадцать узлов скорости, грузовой корабль теперь нес еще и двадцатифутовую секцию юта «Величия морей», застрявшую у него на баке.

От удара круизный корабль дал резкий крен на бакборт, но мало-помалу выровнялся. Его капитан не верил собственным глазам. Донесения, передаваемые на мостик, сообщали лишь о небольших структурных повреждениях. Пассажиров на корме не было, так что обошлось без единой травмы. Катастрофа миновала их буквально на волосок.

Наконец, осознав, что корабль уцелел без единой жертвы, капитан позволил своему облегчению перейти в гнев.

— Приготовить офицерский катер к спуску, — приказал он ближайшему матросу. — Когда я оценю повреждения, то пойду и уложу этого клоуна, как только он ступит на берег.

Он не смотрел вслед «Тасманской звезде», подразумевая, что та, в конце концов, сбросит ход и повернет к торговому порту Вальпараисо. Но сухогруз так и шел прежним курсом, устремляясь к узенькому песчаному пляжу вдоль набережной города.

Канадская пара среднего возраста, немного перебравшая местного шардоне за ленчем, дремала на песочке, когда «Тасманская звезда» коснулась дна в нескольких ярдах от линии прибоя. Днище заскребло по грунту, и воздух наполнил басовитый скрежет, будто от циклопической кофемолки. Нос легко разрезал мягкий песок, и прежде чем потерять скорость, корабль пропахал весь пляж, сровняв с землей ларек мороженого, хозяин которого благоразумно удрал.

Когда корабль-призрак со стоном засел на мели, окружающие зеваки уставились на него в недоумении. Единственными признаками жизни на борту застрявшего судна были только гул двигателей да все взбивающий воду винт.

Услышав шум и ощутив накрывшую его тень, дремавший канадец, не раскрывая глаз, подтолкнул жену локтем.

— Милая, что это там?

Она приоткрыла сонный глаз и тут же села. В десяти футах от них возносились стальные листы борта судна. Их едва не раздавило.

— Гарольд… — пару раз сморгнув, она посмотрела еще разок. — По-моему, наш корабль уже пришел.

7

Лицо капитана Франко, озиравшего исковерканную корму «Величия морей» из закрытого катера, было краснее свеклы. И все же повреждения оказались куда меньше, чем он опасался; изодранный ют по большей части нуждается лишь в косметическом ремонте. Водолазы осмотрят судно ниже ватерлинии, но судя по всему, с повреждениями команда справится самостоятельно. Надо перегородить ют, и корабль может продолжить вояж почти без задержки. Франко понимал, что, если придется высаживать пассажиров на берег и возмещать им стоимость билетов, гнев руководства компании падет на его голову. К счастью, эта ничтожная трагедия предотвращена вкупе с куда более крупной. Но корабль для него всегда был своего рода членом семьи, и теперь он пылал яростью на виновных в том, что его изувечили.

— Ведите нас к этому сухогрузу, — велел он молодому рулевому катера.

Вахтенный помощник помахал рукой, чтобы привлечь внимание капитана.

— Сэр, у нас по правому траверзу терпит бедствие малое судно.

Капитан Франко высунулся из открытого входного люка. Неподалеку дрейфовал полузатонувший красный скоростной катер. Пара человек на нем были не только до сих пор живы, но и сидели на носу, махая ему руками.

— Это тот чокнутый, который пошел на таран транспортника своим катером, — тряхнул головой капитан. — Вперед, подберите их.

Катер подошел к тонущему суденышку. Питт помог Лорен подняться на борт, потом и сам запрыгнул следом. Обернувшись, еще несколько секунд рассматривал разбитый скоростной катер, пока тот не ушел под воду.

— Полагаю, придется мне купить кому-то новый катер, — обернулся он к хмурому капитану.

Франко одарил Питта долгим взглядом; это не юный дурак — и не пьяный. Высокий, поджарый и мускулистый. Несмотря на кровавую рану на голени, стоит прямо, со спокойной уверенностью в себе. Обветренное лицо несет отпечаток многих лет работы под открытым небом, на губах играет меланхоличная задумчивая улыбка. И глаза — притягательные зеленые глаза, горящие умом.

— Спасибо за спасение, — сказал Питт, — вы избавили нас от изрядного заплыва до берега.

— Я видел, как вы разбили собственное судно, врезавшись в сухогруз, — отозвался Франко. — Зачем вы едва не погубили себя?

— Чтобы сбить перо руля, — Питт бросил взгляд на поврежденную корму круизного лайнера. — Пожалуй, я малость опоздал.

Лицо капитана стало белее мела.

— О небо, ну конечно! Это вы изменили курс транспортника в последнюю секунду… — Схватив руку Питта, он затряс ее так, что чуть не оторвал. — Вы спасли мой корабль и сотни жизней. У нас не было времени для маневра, этот идиот нас непременно расколошматил бы.

— Он разбил парусник, да и нас чуть не угробил.

— Безумцы! Они игнорировали наши вызовы по радио, так и шли вперед. Смотрите, сели на грунт.

— Должно быть, вахта на мостике была выведена из строя, — заметил Питт.

— Наверняка будет, когда я с ними покончу.

Катер набрал скорость, устремившись к севшему на мель кораблю, но держась подальше от его все еще крутящегося винта. На берегу собралась толпа зевак, вдали завывание сирен говорило о приближении полиции Вальпараисо.

Корабль стоял ровно, разве что с небольшим креном на штирборт. На палубе не было ни души. Длинная металлическая конструкция ленточного транспортера свисала за борт, будто сломанная конечность, почти касаясь воды. Этот конвейер, использующийся для загрузки и разгрузки трюмов сухогруза, сшибло при столкновении с «Величием морей». Франко увидел, что это возможный путь на борт, и приказал к нему причалить.

Транспортер доходил практически до палубы катера. На него отправили матроса — проверить, выдержит ли подъем. Сделав несколько осторожных шажков, матрос обернулся и показал капитану большие пальцы. Потом взбежал вверх по ленте конвейера, поднимавшейся выше планшира корабля, и спрыгнул на палубу. За ним последовал капитан Франко, нервничавший и осторожно выбиравший, куда ступить на пыльной ленте по пути наверх. Слишком поглощенный удержанием равновесия, он даже не заметил, что Питт следовал за ним почти по пятам.

Франко добрался до фальшборта, и дожидающийся матрос помог ему спуститься. Капитан испуганно вздрогнул, когда Дирк почти тотчас же спрыгнул с транспортера, приземлившись с ним рядом. Франко обернулся, собираясь упрекнуть его за то, что поднялся на борт, но Питт нанес упреждающий удар.

— Лучше заглушить двигатель, — протиснувшись мимо Франко, он направился к мостику.

Франко отыгрался на матросе.

— Осмотрите палубу и кубрик, а затем явитесь ко мне на мостик, — и, развернувшись, он поспешил вслед за Дирком.

Мостик находился на верху многоэтажной надстройки ближе к корме. Шагая в ее сторону, Питт бросил взгляд на большие люки пяти грузовых трюмов корабля. Последний оказался приоткрыт. Каждый люк закрывали две створки, откидывающиеся на петлях с помощью гидропривода. Подойдя к люку перед самой надстройкой, Питт заглянул в щель люка. Циклопический трюм был пуст, не считая крохотного бульдозера, покрытого слоем серебристой пыли. Дирк решил, что в передних трюмах груз остался, потому-то корма и поднялась так высоко. Заметив обломки серебристой породы, раскиданные по палубе, он сунул большой осколок в карман своих купальных шортов и продолжил путь к мостику.

— Есть на борту судна хоть кто-нибудь? — Франко догнал Питта, когда тот уже начал взбираться по трапу.

— Комитет по встрече пока что не появлялся.

Вскарабкавшись на несколько пролетов, они вошли на мостик через открытую дверь крыла. Как и на остальном корабле, в обширной ходовой рубке не было ни души. Ощущение сверхъестественности происходящего нарушало судовое радио, надрывающееся голосом радиста чилийской береговой охраны, вызывавшего судно. Отключив радио, Франко подошел к центральному пульту и заглушил двигатели.

Питт осмотрел приборы пульта.

— Автопилот установлен на курс сто сорок два градуса.

— Бросать идущий корабль? Бессмыслица какая-то.

— Скорее всего, объяснение в пиратстве, — предположил Питт. — Трюм номер пять вроде бы опустошили уже после того, как судно покинуло порт.

— Захватить команду, чтобы потребовать выкуп, — это я еще понимаю, — проговорил Франко, потирая подбородок. — Но грабить насыпной сухогруз в открытом море? Это что-то неслыханное.

Тут капитан заметил темный мазок на стене, а потом и на полу — и побледнел, как плат.

— Поглядите-ка на это.

С первого же взгляда на пятна Питт понял, что это засохшая кровь. Провел пальцем по стене — и засохшие остатки осыпались чешуйками.

— Похоже, давняя. Мы не можем просмотреть историю навигационной системы, чтобы узнать, откуда судно вышло?

Франко подошел к пульту, радуясь возможности удалиться от зловещих следов. Отыскал навигационный монитор, показывающий крохотный контур «Тасманской звезды», наложенный на цифровую карту гавани Вальпараисо. Выстучав на встроенной клавиатуре команду, он уменьшил масштаб. Вальпараисо затерялось где-то на побережье Чили, в свою очередь затерявшегося на материке Южной Америки, и желтая линия изобразила маршрут судна, уходящий за верхний обрез экрана. Чуть угловатая линия тянулась на север, резко сворачивая влево у западного побережья Центральной Америки. Франко проследил линию через Тихий океан, обнаружив, что исходит она из Австралии.

— Оно вышло из Перта. — Капитан прошел обратно, до места, где корабль изменил направление, и, поглядев на Питта, кивнул. — Ваше предположение о пиратстве не лишено смысла. Оно не пошло бы через весь Тихий океан, оставив один из трюмов пустым.

— Давайте-ка поглядим, где произошла эта смена курса, — предложил Питт.

Франко подрегулировал изображение.

— Похоже, в тысяче семистах милях строго к западу от Коста-Рики.

— Укромное местечко в океане, подходящее для нападения.

Франко покачал головой.

— Если команда покинула корабль там, то «Тасманская звезда» самостоятельно прошла до Вальпараисо свыше трех тысяч пятисот миль.

— Откуда следует, что ее ограбили больше недели назад. След уже давно простыл.

Внезапно с крыла мостика в дверь ввалился член команды Франко. Лицо у него раскраснелось, он тяжело дышал после того, как взбежал по трапу. Питт заметил, что его рука, ухватившаяся за косяк двери, дрожит.

— Кубрик пуст, сэр. Похоже, на борту никого нет… — Он помялся. — Одного человека я нашел.

— Покойник? — осведомился капитан.

Матрос кивнул.

— Я бы его и не заметил, если бы не запах. Он на верхней палубе, возле переднего люка.

— Отведите меня к нему.

Медленно развернувшись, матрос повел Франко и Питта вниз по трапу. Они пересекли палубу, пройдя к бакборту, и зашагали вдоль ряда закрытых люков. Приближаясь к переднему, матрос замедлил шаги, потом остановился и сообщил, не делая попыток подойти поближе:

— Он под одной из стоек. Должно быть, закатился или упал туда.

Питт и Франко ступили вперед. И тогда заметили нечто голубое, заклиненное в гидравлике крышки люка, рядом с опорной стойкой. Медленно приблизившись, они увидели, что это труп человека в синем комбинезоне. Смрад разлагающейся плоти просто ошеломлял, но вид был куда хуже.

Одежда без отметок, безупречно чистая. Судя по тяжелым рабочим ботинкам и паре перчаток, заткнутых за пояс, Питт заключил, что это рядовой матрос, но больше ничего определить не смог.

Открытая кожа вздулась до чудовищных размеров, приобретя цвет французской горчицы. Вокруг ушей и рта засохли ручейки крови. Вокруг лица моряка с жужжанием вились мухи, собираясь на его распахнутых выпученных глазах. Но самое жуткое зрелище являли конечности, носившие следы не простого разложения, а чего-то более зловещего. Уши, нос и кончики пальцев моряка обуглились до черноты, но кожа не лопнула. Питт припомнил фотографии полярных исследователей, обмороженных до предела, с черными волдырями, покрывающими участки омертвевшей кожи. Но «Тасманская звезда» к полярным регионам даже близко не подходила.

Франко медленно пятился от трупа.

— Санта Мария! — выдохнул он. — Его забрал сам дьявол!

8

Вернувшись в Вашингтон, Питт обнаружил в своем кабинете посреди письменного стола исцарапанный, потрепанный защитный шлем. К прозрачному забралу была приклеена скотчем машинописная приветственная записка:

Дирк хмыкнул, отодвигая шлем в сторону и гадая, кто был автором — сын или дочь. Оба «ребенка» работают в НУПИ и только что уехали заниматься проектом исследования глубоководной тектоники неподалеку от Мадагаскара.

Послышался стук в дверь, и в кабинет вошла шикарная женщина с безупречной прической и макияжем. И хотя Зерри Почински уже перевалило за сорок, облик ее на это даже не намекал. Будучи верной секретаршей Питта уже много лет, она могла бы сыграть в его жизни более существенную роль, если бы он не встретил Лорен первой.

— Добро пожаловать обратно в логово льва, — она с улыбкой поставила на стол чашку кофе. — Честное слово, понятия не имею, как попал сюда этот шлем.

Питт ответил ей улыбкой.

— Ничего святого даже в моей святая святых!

— Мне поступил звонок от секретаря вице-президента, — доложила Почински. Взгляд ее светло-карих глаз посерьезнел. — Тебя приглашают посетить совещание в его кабинете сегодня в два тридцать.

— На какую тему, не говорили?

— Нет, просто указали, что дело секретное.

— А что в Вашингтоне не засекречено? — Дирк огорченно тряхнул головой. — Ладно, скажи, что я буду.

— А еще снаружи дожидается Хирам. Сказал, что ты хотел его видеть.

— Пусть войдет.

Почински выскользнула за дверь, а ее сменил бородатый мужчина с волосами до плеч. Хирам Егер, одетый в джинсы, ковбойские сапоги и черную футболку группы «Оллмэн Бразерс Бэнд», смахивал на владельца бара для байкеров. И лишь вдумчивый взгляд за очками в металлической оправе выдавал куда более глубокие интеллектуальные устремления. На самом деле, шляться по придорожным барам Егер и не помышлял, будучи компьютерным гением, больше всего на свете обожающим писать программный код. Руководя компьютерным центром НУПИ, созданным по последнему слову техники, он построил замысловатую сеть, собирающую подробнейшие океанографические данные из тысяч точек по всей планете.

— Итак, спаситель могучего «Величия морей» вернулся. — Он плюхнулся в кресло напротив Питта. — И ты хочешь сказать, что тебя не умыкнули на бесплатный кругосветный круиз за спасение самого дорогого корабля в их флотилии?

— Они просто жаждали, — отозвался Дирк. — Но Лорен на диете, так что корабельная кухня просто пропала бы понапрасну. А мои навыки игры в шаффлборд подзаржавели, так что смысла не было.

— Я бы с радостью отправился вместо тебя.

— Подвергая агентство риску, что без тебя тут все развалится?

— И правда, я тут вроде как незаменим, — Егер задрал нос. — Напомни, чтобы я упомянул об этом на следующем производственном совещании.

— По рукам, — ухмыльнулся Питт. — Как я понимаю, ты нашел что-то по «Тасманской звезде»?

— Лишь самые общие сведения. Построена в Корее в 2005 году. При длине пятьсот десять футов и водоизмещении пятьдесят четыре тысячи тонн классифицируется как балкер «Хэндимакс». Оборудована пятью грузовыми трюмами, двумя кранами и автоматизированным ленточным транспортером.

— Который может прекрасно послужить вместо трапа, — кивнул Питт.

— Принадлежит японской судоходной компании под названием «Сендай», постоянно совершала рейсы через Тихий океан, в основном в качестве рудовоза. На последний рейс зафрахтована американской нефтехимической компанией. Отплыла из Перта три с половиной недели назад с грузом боксита, порт назначения Лос-Анджелес.

— Боксит… — Выудив из кармана полиэтиленовый пакетик, Питт извлек серебристый камушек, поднятый с палубы «Тасманской звезды», и выложил его на стол.

— Не знаешь, сколько стоил груз на ее борту?

— Страховую стоимость судна мне найти не удалось, но, в зависимости от сорта, эта штука продается на открытом рынке по цене от тридцати до шестидесяти баксов за тонну.

— Угонять ради такого корабль совершенно бессмысленно.

— Лично я бы предпочел пароход, набитый айпэдами.

— Никаких гипотез о том, куда могли рвануть наши воры?

— Вообще-то нет. Я прогнал выданные тобой координаты места, где судно изменило курс, но остался ни с чем. Снимки НУВКР недельной давности. Этот глухой угол Тихого океана особого внимания небесных шпионов не привлекает.

— Ты взломал сервер Национального управления военно-космической разведки? Надеюсь, не наследил?

Егер — хакер экстра-класса, когда требовали обстоятельства — изобразил вид оскорбленной добродетели.

— Чтобы я наследил? Я?! Если кто и заметит вторжение, то боюсь, след приведет на мой любимый сайт сплетен о голливудских знаменитостях.

— Вот будет жаль, если правительство его закроет!

— Вот и я так думаю. Впрочем, у меня есть гипотеза на предмет появления «Тасманской звезды» в Вальпараисо.

— С радостью выслушаю.

— Корабль сделал внезапный разворот к югу девять дней назад, примерно в тысяче семистах милях к западу от Коста-Рики. Один из наших свободно плавающих метеорологических буев приказал долго жить примерно в том же районе Тихого океана примерно в то же время. Как выяснилось, через этот регион пронесся довольно солидный тропический шторм, выдохшийся по пути к Мексике. Прежде чем потерять буй, мы зарегистрировали силу ветра в 9 баллов.

— Значит, нашим пиратам пришлось в спешке бросить добычу.

— Вот и я так думаю. Может, потому-то они и бросили большую часть груза, оставив двигатель работающим.

Питт немного пораскинул умом.

— Нет ли в этом регионе каких-либо островов?

Достав планшетный компьютер, Егер вызвал карту района, где курс корабля изменился.

— Есть небольшой атолл под названием остров Клиппертон. Он всего милях в двадцати от положения, которые ты мне дал… и прямо по курсу в том же направлении. — Глянув на Питта, он тряхнул головой. — Отличная дедукция.

— У них не было времени затопить судно, вот они, наверное, и направили его на Клиппертон, решив, что оно напорется на риф и исчезнет.

— Вот только штормом его отнесло от острова, — подхватил Егер, — и оно прошло еще четыре тысячи миль, пока не прибыло в Вальпараисо.

Питт отхлебнул кофе.

— Но это ничуть не приближает нас к ответу на вопрос, кто напал на корабль и избавился от его команды.

— Я провел поиск по портовым документам, показывающим недавние поставки боксита, но ничего не всплыло.

— Да, пожалуй, и не всплывет… Хирам, поищи-ка упоминания о любых других пиратских нападениях — или пропавших кораблях, если уж на то пошло — происходивших в Тихом океане в последнее время. И еще одно одолжение… — взяв серебристый камень, Питт швырнул его Егеру. — Я подобрал это на «Тасманской звезде». По пути обратно в компьютерный центр забрось это к ребятам из морской геологии, пусть поведают нам, что это такое.

— Хорошо, — оглядев камень, Егер направился к двери. — Это не наш боксит?

— Подсасывание у меня под ложечкой и большущий севший на мель корабль-призрак говорят, что нет, — покачал головой Дирк.

9

Питт трусцой взбежал по ступеням здания исполнительного управления Эйзенхауэра, пытаясь стряхнуть исподволь подползающее расстройство циркадных ритмов после смены часовых поясов. Это впечатляющее каменное строение по соседству с Белым домом всегда было для Дирка самым любимым из федеральных зданий. Этот образчик архитектуры в стиле Второй французской империи, выстроенный в 1888 году, демонстрировал островерхую мансардную крышу и высокие окна, придававшие ему вид трансплантата из романа Виктора Гюго. Это памятник временам, когда использовали гранит и сланец; а чтобы снизить риск пожара, дерево при его постройке почти не употребляли. По иронии судьбы, в 2007 году пожар на втором этаже чуть не уничтожил кабинет вице-президента Чейни.

Последующие вице-президенты держали в здании только церемониальный кабинет, предпочитая занимать Западное крыло, где могли находиться возле президента как приклеенные. Но с приходом адмирала Джеймса Сандекера ситуация переменилась. Назначенный чуть ли не вопреки собственной воле, когда его предшественник умер на посту, Сандекер предпочел держаться подальше от политиканов, просачивающихся в каждую администрацию. Вместо того он сделал вице-президентский кабинет в старом здании исполнительного управления своей главной рабочей вотчиной. И охотно совершал пешие прогулки через подземный тоннель в Белый дом по нескольку раз на дню, если требовалось, к великой досаде своих хуже подготовленных физически помощников.

Пройдя несколько кордонов безопасности, Питт добрался до приемной апартаментов вице-президента на втором этаже и был препровожден охраной в частный кабинет. Лейтмотивом декора просторной комнаты послужила военно-морская тематика, причитающаяся отставному адмиралу, с несколькими архаичными живописными полотнами, на которых давно позабытые клиперы сражаются со стихиями моря. Хоть Питт и прибыл вовремя, совещание уже шло полным ходом. Двое мужчин и женщина сидели в глубоких креслах вокруг кофейного столика, слушая вице-президента, выхаживающего по толстому ковру с большой сигарой в зубах.

— Дирк, вот и ты, — он стремительно пересек комнату, чтобы пожать Питту руку. — Входи, садись.

Несмотря на мелкое телосложение, энергии Сандекеру хватило бы на десятерых. Его синие глаза, резко контрастирующие с его пламенно-рыжими волосами и вандейковской бородкой им под стать, горели неукротимым темпераментом и проницательностью. Этого вашингтонского ветерана, презирающего политиканство, за его прямоту и целостность уважали и одновременно боялись. Питт же относился к нему как к отцу, ведь Сандекер не один год проработал его начальником в НУПИ, прежде чем стать вице-президентом.

— Рад вас видеть, адмирал. Как вижу, вы в форме.

— На этом посту нужно быть в отличной форме, только чтобы бить оводов, — отозвался тот. — Дирк, позволь тебя познакомить. Дэн Фаулер, вот он, из УППОНИР, Том Черны — специальный помощник президента, а Энн Беннетт — из Службы криминальных расследований ВМС.

Обменявшись со всеми рукопожатиями, Питт уселся, поглядев на часы.

— Вы не опоздали, — подал голос Фаулер. — У нас просто были другие дела с вице-президентом.

— А, понятно. Так чем же может вам помочь скромный инженер-судомеханик?

— Вероятно, ты не в курсе, — сообщил Сандекер, — но в наших программах разработки вооружений наблюдается тревожный вал утечек информации, начавшийся по меньшей мере три года назад. Не вдаваясь в специфику, могу сказать, что они происходили на высоком уровне и дорого нам обошлись.

— Как я понимаю, главные бенефициары тут китайцы.

— Да, — подтвердил Фаулер. — А вы откуда знаете?

— Помню, как они в прошлом году представляли новый истребитель. Он подозрительно походил на наш F-35.

— Это лишь верхушка айсберга, — заметил Сандекер.

— К сожалению, мы добились лишь ограниченного успеха в латании этих утечек. По требованию президента для расследования этой ситуации была сформирована специальная межведомственная комиссия.

— Эти утечки представляют непосредственную угрозу для наших вооруженных сил, — быстро, с напором, как продавец подержанных автомобилей, произнес Черны; одутловатое лицо и большие темные глаза усиливали это сходство. — Президент глубоко обеспокоен этими событиями и требует предпринять все возможные действия для защиты наших жизненно важных технологий.

Питт подавил желание крикнуть: «Президенту — ура!», сразу разглядев в Черны типичного президентского лизоблюда, упивающегося властью, которой помавает, хотя и не может воспользоваться.

— Все это распрекрасно, — проговорил Питт, — но разве половина правительства и без того не занята уже охотой на шпионов и преследованием террористов?

— Нас окружает множество опасностей.

Пока продолжалась эта перепалка, Сандекер закурил сигару и принялся попыхивать ею вопреки запрету на курение в здании.

— Специальная комиссия нуждается в определенной помощи с морскими вопросами. Просто небольшой проект, в котором, как я полагаю, вы могли бы посодействовать. Подробности изложит агент Беннетт.

— Вообще-то дело в пропавшем без вести, — сказала Беннетт.

Питт встретился взглядом с агентом — бойкой, привлекательной женщиной лет тридцати, скрывающей свою истинную натуру за консервативным обличьем. Светло-русые, коротко подстриженные волосы уложены в стиле, продиктованном строгим угольно-черным деловым костюмом. Но это впечатление смягчают щеки с ямочками и миниатюрный носик, поддерживающий очки для чтения в прозрачной оправе. Она ответила Питу спокойным взглядом выразительных аквамариновых глаз, а потом поглядела на лежащую на коленях папку.

— Важный исследователь УППОНИР, Джозеф Эберсон, исчез несколько дней назад в Сан-Диего, — сообщила она. — Полагают, что он отправился на рыбную ловлю на борту частного прогулочного судна под названием «Каракатица». Тела владельца лодки и его помощника обнаружила в нескольких милях от берега проходившая там парусная яхта. Местные поисково-спасательные команды прочесали регион, но ни Эберсона, ни судно отыскать не смогли.

— Вы подозреваете, что дело нечисто?

— У нас нет конкретных оснований так полагать, — ответил Фаулер, — но Эберсон был задействован в ряде важнейших исследовательских программ военного флота. Нам необходимо разобраться, что с ним случилось. У нас нет оснований считать его изменником, но отбрасывать вероятность насильственного похищения мы не можем.

— То есть на самом деле вам требуется тело, — резюмировал Питт. — К несчастью, если лодка затонула и он захлебнулся вместе с приятелями, его труп может сейчас быть уже на полпути к Таити. Или в желудке большой белой акулы.

— Вот потому-то мы и хотим, чтобы вы помогли нам найти лодку, — произнесла Энн с намеком на мольбу во взоре.

— Такая работа больше подошла бы полицейскому управлению Сан-Диего.

— Мы хотели бы получить лодку, чтобы наши следователи могли установить, находился ли Эберсон на борту, — возразил Фаулер. — Нам сказали, что там довольно глубоко, и полицейскому управлению это не по силам.

— А как же военный флот? — повернулся Питт к Сандекеру.

— Так уж получилось, что поисково-спасательная флотилия ВМФ Западного побережья сейчас находится на учениях в районе Аляски. Сверх того, трупы обнаружены в мексиканских территориальных водах. Если поиски и извлечение проведет океанографический исследовательский корабль, осложнений будет куда меньше.

— Подойдя к письменному столу, Сандекер сверился с записями. — И сложилось так, что гидрографическое судно НУПИ «Дрейк» в настоящее время находится в порту Сан-Диего, дожидаясь распоряжений.

— Меня уложил на обе лопатки собственный же собрат, — тряхнул головой Питт.

Глаза Сандекера сверкнули.

— У меня есть еще пара-тройка друзей в конторе.

— Ну что же, — Дирк искоса поглядел на Энн, — похоже, я тот, кто вам нужен.

— Как именно вы собираетесь подойти к поискам? — поинтересовался Черны.

— «Дрейк» оборудован сонарами нескольких различных систем, а также несет на борту небольшой погружаемый аппарат. Мы наметим поисковую сетку и тщательно прочешем море сонарами в попытке найти «Каракатицу». И как только ее обнаружим, отправим на осмотр аквалангистов или подводный аппарат, в зависимости от глубины. Если же судно в целости и сохранности, постараемся поднять.

— Энн присоединится к вам в качестве наблюдателя, — сообщил Фаулер. — Разумеется, мы будем признательны, если этот вопрос разрешится в экстренном порядке. Как вы полагаете, когда можно будет приступить?

— Да примерно как только найду ближайший авиарейс до Сан-Диего… а агент Беннетт сможет собрать вещи для пребывания на борту.

Питта поблагодарили за участие в проекте, и он покинул совещание. Как только Дирк вышел, Сандекер обернулся к Черны.

— Не нравится мне держать его в неведении. На свете нет человека, которому я бы доверял больше, чем ему.

— Приказ президента, — отрезал Черны. — Будет лучше, если никто не узнает, чего мы, возможно, лишились.

— А он справится? — осведомился Фаулер. — Он сможет найти лодку, если она затонула?

— Питту это как воды напиться, — откликнулся Сандекер, пустив под потолок толстое кольцо дыма. — Тревожит меня как раз то, что он может обнаружить на борту лодки.

10

Человек, шагавший по палубе, нес под мышкой каждой руки по паре воздушных баллонов небрежно и без натуги, будто пуховые подушки. Руки его толщиной почти не уступали ногам, а грудь бугрилась мышцами, будто перекачанное тракторное колесо. Карие глаза и темные курчавые волосы Эла Джордино выдавали его итальянское происхождение, а подвижные брови и загнутые кверху уголки рта — его дьявольское остроумие.

Заметив приближающихся Питта и Беннетт, он прервал свой путь и встретил их у трапа, по-прежнему держа акваланги под мышками.

— Приветствую, кимосаби,[7] — сказал он Питту. — С возвращением к соленым ветрам. Хорошо долетел?

— Вполне. Вице-президент устроил так, чтобы нас прихватил «Гольфстрим» ВМФ, везший пару адмиралов в Коронадо.

— А для меня вечно дело кончается автобусом «Грейхаунд»… — Поглядев на Беннетт, Джордино улыбнулся.

— Очередная попытка пополнить экипаж красотой и изысканностью?

— Энн Беннетт, это Альберт Джордино, начальник технического отдела НУПИ — и время от времени зубоскалящий палубный матрос. Мисс Беннетт из СКР ВМС, она присоединится к нам на время поисков.

— Рада познакомиться, мистер Джордино.

— Рад. Зовите меня Элом. — Он тряхнул баллонами.

— Обменяться рукопожатием можем потом.

— На этой охоте они нам вряд ли понадобятся, — заметил Питт. — Глубина, скорее всего, будет слишком велика.

— Руди сообщил лишь, что это подводные поисковые работы. А какого рода, не сказал.

— Потому что не знал. Он на борту?

— Да. Мы все только что вернулись с похорон нынче утром.

— Бадди Мартина?

Джордино кивнул. Мартин, капитан «Дрейка», скоропостижно скончался от внезапной болезни.

— Сожалею, что не поспел вовремя, — вздохнул Питт.

— Бадди был мне верным и дорогим другом. Нам его будет отчаянно не хватать.

— У него была бирюзовая кровь, — сказал Джордино, подразумевая цвет, в который покрашены все суда НУПИ.

— Но теперь временное командование над кораблем принял Руди. Как по мне, так он настоящий капитан Блай.[8]

— Обычно я стараюсь держать Руди как можно ближе к Вашингтону, — обернулся Питт к Энн, — чтобы стоял на страже бюджета НУПИ.

— Вы найдете его в лаборатории, — сообщил Эл, — пестует свой выводок глубоководной рыбы.

Найдя пару свободных кают, Питт и Энн забросили в них свои дорожные сумки и отправились разыскивать Руди Ганна. Много времени поиски не потребовали, потому что «Дрейк» невелик — это новейшее и самое миниатюрное судно флотилии НУПИ. И хотя этот исследовательский корабль длиной чуть более ста футов предназначен для прибрежных изысканий, в открытом море он вел себя выше всех похвал. Его тесная палуба несла батискаф на трех человек и автономный подводный аппарат. Каждое помещение, не занятое его небольшой командой, было отведено под исследовательские лаборатории.

Войдя в одну из лабораторий, они оказались в почти непроницаемом мраке. При погашенных светильниках и плотно зашторенных иллюминаторах единственным источником света в нем выступали несколько крохотных синих лампочек под потолком. Очевидно, кондиционер лаборатории работал безостановочно, потому что температура, по ощущениям Питта, не превышала градусов пятидесяти.

— Закройте дверь, пожалуйста.

Когда глаза привыкли к темноте, они смогли разглядеть обладателя голоса — худого мужчину в пиджаке, сгорбившегося над большим аквариумом, занимающим почти всю лабораторию. Он пристально вглядывался в емкость сквозь очки ночного видения.

— Снова подглядываешь за брачными играми грунионов, Руди? — спросил Питт.

Узнав голос, тот выпрямился и повернулся, чтобы поприветствовать гостей.

— Дирк, я и не знал, что это ты, — стащив прибор ночного видения, Ганн заменил его очками в роговой оправе.

Демобилизовавшись, этот бывший капитан военного флота стал заместителем директора НУПИ. Как и его начальник, Ганн старался удрать из затхлого кабинета в Вашингтоне при каждой удобной возможности.

Питт познакомил Руди и Энн.

— А к чему такая холодная и темная комната? — полюбопытствовала она.

— Идите поглядите, — Ганн вручил ей очки ночного видения и подвел к аквариуму, где Энн, надев очки, заглянула внутрь.

С полдюжины мелких рыбешек лениво накручивали круги, источая голубоватое сияние в призрачном свете. Но они не походили ни на одну из рыб, виденных Энн за всю жизнь, — плоские прозрачные тела, громадные выпученные глаза и множество рядов сабельно-острых зубов, торчащих из разинутых пастей. Она поспешно отступила от аквариума.

— Что это за твари? Просто кошмар какой-то!

— Питомцы Руди из глубин, — пояснил Питт.

— Их научное название Evermannella normalops, — уточнил Ганн, — но мы зовем их саблезубами. Это необычный вид, встречающийся только на очень больших глубинах. Мы обнаружили большой косяк, процветающий вокруг глубоководного термального источника близ Монтерея, и решили поймать парочку штук для изучения. Потребовалось порядком понырять на батискафе, но нам удалось доставить наверх целых двадцать, а эти — последние, которых мы еще не переправили на берег.

— Они выглядят так, будто могут объесть вас, оставив без штанов.

— Несмотря на их внешность, мы полагаем, что они не хищные. На самом деле они довольно кроткие. Есть других рыб они вроде бы не хотят, так что мы полагаем, что они могут оказаться падальщиками.

Энн затрясла головой.

— Все равно не собираюсь совать руку в аквариум.

— Не тревожьтесь, — успокоил ее Питт. — В двери вашей каюты есть замок — на случай, если они ночью отрастят ноги.

— Они ничуть не хуже, чем домашние золотые рыбки, — заявил Ганн. — Уродливые золотые рыбки, способные жить на глубине в милю.

— Оставляем их на твое попечение, — сказал Питт. — Руди, насколько быстро мы сможем отвалить?

Ганн склонил голову к плечу.

— Полагаю, можем обернуться, как доставка пиццы. Минут тридцать или менее.

— Тогда давай трогаться, — кивнул Питт. — Мне любопытно, куда Энн нас отведет.

Полчаса спустя верный своему слову Ганн стоял на мостике «Дрейка», медленно отваливавшего от причала. Энн составила ему компанию вместе с Питтом и Джордино, глядя на зеленые холмы Пойнт-Лома, проплывающие мимо судна, покидающего гавань. Почувствовав себя в открытом море более безопасно, она перестала таиться и объяснила задачу Ганну и Джордино, а затем вручила Питту листочек бумаги.

— Вот координаты места, где были подобраны те два трупа. Очевидно, они находились в пределах видимости один от другого.

— Это может явно свидетельствовать, что течения не слишком с ними играли, — прокомментировал Джордино.

Питт ввел координаты в навигационную систему корабля, отметившую указанную позицию треугольником на цифровом отображении карты. Он оказался чуть дальше группы крохотных каменистых островков под названием Коронадо неподалеку от мексиканского побережья.

— Течения идут вдоль берега к югу, — отметил Питт, — так что это, скорее всего, нижняя граница района поисков.

— Согласно отчету коронера, их смерть наступила за восемь-десять часов до обнаружения, — сообщила Энн.

— Это уже кое-что, с этим можно работать. — Дирк обозначил курсором на карте зону поисков. — Начнем с квадратной решетки с десятимильным шагом, продвигаясь на север от точки обнаружения и далее, если понадобится.

Прикинув размеры «Дрейка», Энн осведомилась у Питта:

— Как вы собираетесь поднимать судно?

Дирк повернул голову к Ганну.

— Руди?

— Я нашел местную самоходную баржу с краном, готовую отплыть по вызову. Она прибудет на место, когда мы его найдем. Наверное, надо было спросить раньше, но насколько велико судно, которое мы ищем?

Энн сверилась со своими записями.

— В регистре «Каракатица» значится как сорокафутовая.

— Поднимем, — встав к рулю, Ганн направил «Дрейк» к сетке Питта.

Два часа спустя они добрались до места, где парусная яхта обнаружила тела Хайланда и его помощника Мэнни. Питт увидел, что глубина здесь около четырехсот футов, и решил вести поиск с помощью гидроакустической системы с буксируемой антенной решеткой, развернуть которую проще, чем автономный подводный аппарат. Матросы на корме спустили ярко-желтый антенный модуль сонара, вскоре начавший передавать данные по привязному кабелю на рабочую станцию на мостике. Усевшись за пульт управления, Питт регулировал длину кабеля, добившись, чтобы модуль скользил в нескольких метрах над дном.

Энн стояла у плеча Питта как приклеенная, глядя на экран дисплея, показывающего перекаты золотистого песка на дне.

— Как должно выглядеть судно?

— Мы захватываем широкую полосу, так что масштаб будет мелким, но опознать будет легко, — он указал на экран. — Вот, посмотрите для сравнения, как выглядит пятидесятипятигаллоновая емкость.

Энн поглядела на предмет размером с десятицентовую монету, проскользнувший по экрану, легко узнав в нем старую бочку, сброшенную кем-то в океан.

— Четкость просто поразительная.

— Техника усовершенствовалась до такой степени, что можно разглядеть чуть ли не нарост на раковине устрицы, — заметил Джордино.

Море было пустынно, не считая большого моторного катера под мексиканским флагом в миле-двух от них, команда которого занималась рыбной ловлей. Ганн вел «Дрейк» медленно и ровно, крейсируя то на север, то на юг широкими полосами. Сонар обнаружил несколько автомобильных покрышек, пару игривых дельфинов и что-то похожее на туалет, — но ни одного затонувшего судна.

После четырехчасовых поисков они подошли к мексиканскому катеру, стоявшему на месте с парой рыболовных удочек, оставленных без присмотра и просто торчащих над кормой.

— Похоже, придется проскочить полосу, чтобы обойти этих ребят, — сообщил Ганн.

Поглядев через окно мостика на катер в четверти мили впереди, Питт снова перевел взгляд на монитор. И улыбнулся, когда в верхней части экрана показался треугольный предмет.

— Не понадобится, Руди. По-моему, мы ее только что нашли.

Энн озадаченно подалась вперед, но затем увидела, что силуэт разрастается до носа судна, а затем и в полное изображение бота, стоящего на дне вертикально. Питт засек положение затонувшего судна и замерил его длину по цифровой шкале.

— Похоже, ровно сорок футов. Я бы сказал, что это наше пропавшее судно.

Поглядев на изображение, Ганн хлопнул Питта по плечу.

— Отличная работа, Дирк! Я вызову плавучий кран, пусть идет к нам.

Энн не отрывала глаз от изображения, пока оно не вышло за нижний край экрана.

— Вы уверены, что сможете его поднять?

— С виду оно цело, — отозвался Ганн, — так что для плавучего крана проблем не будет.

— Значит, нам остается лишь ждать здесь подхода крана?

— Не совсем, — лукаво улыбнулся ей Питт. — Для начала мы отправим на дно морское вашингтонского шпиона.

11

Батискаф покачивался на тросах, лениво поворачиваясь туда-сюда, пока Ганн опускал его в холодные воды Тихого океана. Потом разжал гидравлический захват, освобождая аппарат. Внутри Питт включил электродвигатели, уводя субмарину от «Дрейка», пока Джордино, занявший место второго пилота, заполнял водой балластные цистерны. Энн сидела позади на тесном третьем сиденье, глядя на все это восторженным взором, будто малое дитя.

Оглянувшись через плечо, Джордино заметил, с каким упоением она вглядывается в зеленый мрак за иллюминаторами.

— Вы прежде когда-нибудь погружались?

— Множество раз, — ответила Энн, — но только в бассейне. В колледже я занималась прыжками с вышки.

Погружаемый аппарат начал медленный спуск. За пределами досягаемости его прожекторов море стремительно становилось непроглядно черным.

— Я бы ни за что не стал добровольно бросаться с высоты, — завел беседу Джордино. — А как дошло, что вы с трамплина переключились на гонки за плохими парнями?

— Я росла в семье военного моряка, так что в колледже поступила в армейский резерв. После получения диплома пошла на службу в ВМФ и раскрутила их оплатить мне юридическую школу. Работала в штате главного прокурора в Бахрейне, а затем провела несколько месяцев в Гуантанамо, где познакомилась с несколькими парнями из Вашингтона. Мой военный брак к тому времени как раз расстроился, так что я решила попытать что-нибудь новенькое. Один друг два года назад порекомендовал меня в СКР ВМС, и я угодила в управление контрразведки.

— Изъясняетесь вы прям как настоящий Перри Мейсон.[9]

— Да я и была кем-то вроде. В штате главного прокурора я занималась расследованиями, а не судебными разбирательствами. Вот как раз это мне и нравится в нынешней должности. Большая часть работы исключительно следовательская, что позволяет мне проводить в поле массу времени. Меня прикомандировали к делу Эберсона, чтобы определить, не являлся ли он или судно объектом шпионажа.

— Очень скоро узнаем, — вставил Питт. — Дно уже близко.

Когда показалось песчаное дно, Джордино прекратил забор балласта, доведя плавучесть батискафа до нуля. Питт проводил взглядом семенящего по дну омара, напомнившего ему о потерянном в Чили деликатесе, затем включил водометы и повел аппарат вперед. Пройдя совсем короткое расстояние, они оказались перед большим белым объектом, показавшимся слева. Развернув батискаф, Питт повел его к затонувшему боту.

В подводном мире «Каракатица» выглядела, будто заблудившийся инопланетный корабль. По-прежнему белоснежно поблескивая под лучами прожекторов, она резко контрастировала с темным безжизненным дном. Подведя батискаф поближе, Питт медленно повел его вокруг судна. Бот, стоящий абсолютно вертикально, не выказывал признаков серьезных повреждений.

— По-моему, у нее может быть пробоина в днище, — заметил Питт, обратив внимание на тонкую трещину в корпусе.

— Увидим, когда поднимем, — отозвался Джордино. — Похоже, завести пару строп с носа и с кормы можно без проблем. Вытащим в момент.

Подведя батискаф к корме «Каракатицы», Питт поднял его, чтобы заглянуть через борт.

Энн охнула. У самого транца застряло тело человека. Его бледная кожа покрылась трупными пятнами и болталась бахромой в тех местах, где морские твари лакомились его плотью. Над лицом, пощипывая его, кружила стайка морских окуней.

— Джо Эберсон? — негромко осведомился Питт.

Кивнув, Энн отвела взгляд.

Питт пригляделся поближе. Стопы и лодыжки Эберсона была обвиты леской, накрученной на палубную утку и удержавшей тело на боте, когда тот затонул. На теле ученого УППОНИР не было никаких явных ран или ожогов, но затем Питт увидел руки Эберсона. Кисти раздулись, увеличившись почти вдвое, а кожа обуглилась. В точности так же, как на трупе, виденном Питтом в Чили.

Как и погибший матрос на «Тасманской звезде», Джо Эберсон умер ужасной, необъяснимой смертью.

12

Чтобы извлечь труп Эберсона, потребовались еще два погружения батискафа. Брезентовый мешок, наспех сшитый из большого куска брезента, доставили к затонувшему боту. Там Питт с помощью пары универсальных манипуляторов, выдвигающихся из нижней части батискафа, натянул мешок на голову и торс Эберсона. Леску перерезали и бережно подняли мешок на поверхность. Энн настояла, что должна оставаться на борту батискафа во время всей отвратительной процедуры извлечения и доставки Эберсона на «Дрейк». Снова выбравшись на палубу, Питт и Джордино принялись готовить стропы для подъема «Каракатицы». Вскоре на место работ подошла ветхая баржа с массивным краном. Ганн нашел ее в гавани Сан-Диего, где она использовалась при муниципальных дноуглубительных работах. Из небольшой рулевой рубки баржи им помахал добродушный седобородый моряк, и Питт помахал ему в ответ.

Окончив краткий осмотр трупа вместе с Ганном, Энн присоединилась к двум мужчинам на палубе.

— Это ваш человек? — поинтересовался Джордино.

Энн кивнула.

— У него в кармане мы нашли насквозь промокший бумажник, подтвердивший это. Окончательную идентификацию и выяснение причин гибели предоставим коронеру.

— После недели под водой — дело непростое, — прокомментировал Питт.

— Ну хотя бы смахивает на несчастный случай. Может, у них были проблемы с судном, и они просто утонули.

Помалкивая о руках Эберсона, Питт крепил одну из строп к стальным клешням батискафа. Энн наблюдала, как он работает.

— Возможно ли повредить судно при подъеме?

— Мы не можем толком оценить степень структурных повреждений, так что ответ утвердительный. Есть шанс, что оно свалится на нас, но мне кажется, что мы поднимем его без сучка без задоринки.

— Просто на всякий случай, — сказала Энн, — я бы хотела осмотреть палубу и интерьер прежде, чем вы попытаетесь его поднять.

— Мы почти готовы к следующему погружению, так что запрыгивайте на борт.

Вскоре «Каракатица» показалась снова — уже не такая зловещая без тела Джо Эберсона на борту. Питт остановил батискаф прямо над ютом, а затем медленно развернул, чтобы прожекторы осветили весь затонувший бот.

— Стоп! — крикнула Энн, указывая в иллюминатор.

— Вот, вон тот ящик.

Питт остановил аппарат, позволив всем разглядеть продолговатый ящик, принайтованный к правому фальшборту.

— Что-то важное? — поинтересовался Питт.

— Возможно, судя по наличию замка, — Энн сердилась на себя за то, что не заметила ящик раньше. — Давайте-ка поднимем его.

— Там, где он сейчас, ему ничего не грозит, — возразил Джордино.

— Не хочу рисковать, повредив его, когда будем поднимать лодку, — покачала она головой.

— Да мне без разницы, — пожал плечами Питт, — но сперва надо освободить руки.

Он повернул манипуляторы батискафа, чтобы продемонстрировать Энн удерживаемые в них стропы. Отведя аппарат от бота, он опустил стропу на песок и протянул ее вокруг носа судна. Захватив один конец, протащил его под днищем, куда смог, поднял конец с петлей, опустил на крышу каюты и повторил тот же процесс с другим концом. Затем поднял батискаф над ютом и принялся выпутывать прочный пластиковый контейнер из найтовов. Не без труда, но все же с помощью клешни одного из манипуляторов распустил концы, удерживавшие ящик, и тот упал на палубу. Захватив рукоятку одной клешней, Питт подвел вторую снизу для поддержки. Тогда Джордино продул балластные цистерны, и батискаф всплыл на поверхность.

Ганн, дожидавшийся у планшира «Дрейка», втянул батискаф на борт.

— Ну как, удалось накинуть первое лассо? — спросил он, когда они выбирались из аппарата.

— Легко, как на теленка, — улыбнулся Джордино.

— С кормой будет малость потруднее, — добавил Питт. — Придется немного покопать, чтобы подсунуть стропу.

Тут Ганн заметил длинный ящик, сжимаемый манипуляторами.

— Что, подарочек мне принесли?

— Это имущество мисс Беннетт, — Джордино поднял бровь, давая Ганну знак не трогать ящик.

Пока Джордино извлекал контейнер из стальных клешней и устанавливал его на огороженном участке палубы, Энн не отступала от него ни на шаг, следя за каждым движением. Ганн помог Питту зафиксировать вторую стропу, а затем закрепил кусок толстой трубы из ПВХ с прилаженным к ней шлангом к выпускному клапану передней балластной цистерны.

— Как там держат аккумуляторы? — справился Ганн.

— Если сможем завести вторую стропу без особых проблем, заряда хватит еще на одно погружение для закрепления подъемного троса.

— Я велю крановщику быть наготове.

Питт и Джордино снова спустились в океан, на сей раз без Энн. Как только батискаф достиг дна, Питт подвел его к корме бота, остановив рядом с левым бортом. Затем, заложив с помощью манипуляторов стропу, взял пластиковую трубу и сунул ее в песок возле днища.

— Готов пропылесосить.

— Как прикажешь, — Джордино пустил струйку сжатого воздуха из передней балластной цистерны, по гибкому шлангу устремившуюся в нижнюю треть пластиковой трубы. Пузырьки воздуха начали подниматься по трубе наверх, увлекая за собой воду при подъеме и создавая разрежение у нижнего конца трубки. Рыхлый песок под ботом, клубясь, устремился вверх по трубе, исторгаясь бурым облаком позади батискафа и рассеиваясь в струях течения. Потребовалась всего пара минут на расчистку достаточно большого зазора под кормой бота, чтобы завести стропу.

Джордино перекрыл подачу воздуха, они переместились к другому борту и повторили процесс. Затем протянули стропу под открытыми углами кормы и собрали свободные концы над каютой. Пока Питт удерживал их на месте, Джордино извлек тяжелый карабин и продел его через все четыре петли на концах строп. Когда он орудовал клешнями манипулятора, чтобы посадить на место последнюю петлю, на лбу у него от напряжения выступили бисеринки пота. Теперь осталось только подцепить к карабину подъемный трос от плавучего крана, и можно поднимать.

— Деликатная работа хирурга, — констатировал Джордино, закрепляя манипуляторы.

Бросив взгляд на мясистые лапы приятеля, Питт лишь головой тряхнул.

— Разве что хирурга, на досуге подхалтуривающего мясником. Впрочем, все равно отлично сработано.

Питт продул балластные цистерны, и батискаф начал лениво подниматься. Когда они всплыли на поверхность на траверзе «Дрейка», солнце только-только скрылось за горизонтом. Ганн стоял у крана, дожидаясь приближения подводного аппарата. Опустив клещи, он ловко захватил ими рым-болт батискафа, поднял аппарат из воды на уровень палубы — и оставил там болтаться.

— Ну же, Руди, — не вытерпел Джордино, — тащи нас домой.

А Питт, выглянув в иллюминатор, оцепенел. Рядом с Ганном стоял незнакомец, вооруженный пистолетом. Он улыбнулся Питту, но без малейшего намека на дружелюбие. Ганн убрал руки от рычагов управления краном, после чего угрюмо тряхнул Питту головой, прежде чем сделать шаг назад.

Увидев, что Ганн отошел от пульта, Джордино поинтересовался:

— Что происходит?

Питт не сводил глаз с бандита на борту «Дрейка».

— Я бы сказал, что нас вывесили на просушку.

13

Нападение на «Дрейк» осуществили, разыграв беспомощность.

Экипаж мексиканского моторного катера, дрейфовавшего поблизости, весь день исподтишка следил за судном НУПИ — пока не обнаружил то, ради чего прибыл. Когда солнце начало вслед за батискафом опускаться в море, голос с испанским акцентом вызвал «Дрейк» через судовое радио, разыграв нехватку топлива. Переговорив с ними с мостика, Ганн велел катеру подойти к борту, если удастся, и он поделится с ними бензином.

Катер разыграл целое представление, самым малым ходом протащившись вокруг баржи с кормы, прежде чем неспешно двинуться к кораблю НУПИ. И как только катер временно скрылся из виду, одинокий бандит, запрыгнув на корму баржи, украдкой пробрался в рулевую рубку.

Вскоре, с холодной улыбкой махая Ганну рукой, на юте катера уже стоял здоровяк, одетый в черные слаксы и свободную черную рубашку навыпуск — одежда для рыбной ловли странноватая. Опускающиеся сумерки скрыли кофейный цвет его кожи и плоские черты лица, более типичные для выходца из Центральной Америки, чем для мексиканца. Швырнув швартовый конец дожидающемуся палубному матросу, незнакомец обернулся к Ганну, склонившемуся через фальшборт с пятигаллоновой канистрой бензина в руках.

— Спасибо, сеньор, — произнес он баритоном. — Мы подзадержались на рыбалке и уж боялись, что не доберемся до берега.

Взяв канистру, поставил ее на палубу, а затем молниеносно, по-кошачьи схватился за планшир и вспрыгнул на борт «Дрейка». И едва его подошвы коснулись палубы, как в руке из подмышечной кобуры материализовался полуавтоматический «Глок», направленный Ганну в грудь.

— Вели своим матросам положить руки на перила и повернуться к морю.

Ганн передал приказ паре ошарашенных матросов на палубе, и те кивнули. Потом, подняв руки, зашаркали к фальшборту.

Еще двое бандитов, забравшись на судно, побежали на мостик «Дрейка». Ганн сморщился, услышав пальбу, но, увидев, что вахтенного рулевого выводят на палубу, вздохнул с облегчением. Заметив надувную спасательную шлюпку «Дрейка», один из бандитов небрежно всадил в нее несколько пуль, заставив резиновую лодку сдуться, как проколотый шарик. Когда из лаборатории поглядеть, что за шум, вышел ученый, его грубо схватили и погнали к остальным членам команды.

Ганн уставился на великана в черном.

— Чего вы хотите?

Тот проигнорировал вопрос, потому что маленькая рация у него на поясе как раз пискнула.

— На барже чисто, — доложил голос.

— Веди ее сюда и присоединяйся к нам на борту исследовательского судна, — ответил бандит. Мы скоро будем готовы.

Рация снова включилась.

— Пабло, батискаф всплыл.

Чертыхнувшись, человек в черном поглядел за борт и увидел верхушку батискафа. Сунув рацию в карман, он схватил Ганна за шиворот и отконвоировал к пульту крана.

— Подними своих друзей из воды, но на палубу не опускай, — он попятился, держа Ганна на прицеле.

Берясь за рычаги, Ганн лихорадочно подыскивал способ предупредить Питта. Но ощутив позвоночником ствол «Глока», оставил эту идею. Прицепив захват, поднял батискаф и опустил руки, беспомощно глядя, как тот болтается в воздухе.

Несколько секунд спустя старая баржа стукнулась о корму «Дрейка». Четвертый бандит, тоже в черном и с пистолетом, пробежал по палубе и спрыгнул на «Дрейк». И, тяжело дыша, подошел к Пабло. Рубашка у него была разорвана, с нижней губы стекала струйка крови.

— Что с тобой? — спросил Пабло.

— Капитан доставил неприятности… поначалу.

Покачав головой, Пабло нахмурился.

— Грузите ящик на борт. Живо!

Новый бандит кротко присоединился к другим, вытащившим ящик, поднятый с «Каракатицы», и спустившим его на свой катер. Вдруг вспомнив об Энн, Ганн осознал, что ее на палубе нет.

Главарь штурмовой группы повернулся к Ганну, помахивая «Глоком».

— Не преследуйте нас и не зовите на помощь, или мы вернемся и перебьем вас всех. — Пабло ухмыльнулся Ганну, сверкнув черными глазами. — Спасибо за содействие.

Подойдя к борту, он спустился на свой катер, даже не оглянувшись.

Питту и Джордино пришлось наблюдать за разыгрывающейся драмой из заточения в батискафе. Хоть они и могли выбраться из люка подводного аппарата, но чтобы попасть на «Дрейк», им пришлось бы совершить головокружительный прыжок. Однако прежде чем они перешли к действию, все уже закончилось.

Глядя, как Пабло перебирается через планшир, Питт заметил какое-то движение в передней части корабля и обернулся к Элу.

— Видел, как что-то скользнуло за борт возле мостика?

— Нет, — признался Джордино. — Я не сводил глаз с типа, целившего в Руди.

Они смотрели, как Пабло перебрался на катер, тотчас же отваливший от «Дрейка». Но когда он развернулся и понесся к берегу, они увидели в угасающем свете дня его заднюю палубу.

Джордино ткнул пальцем в иллюминатор.

— Это и вправду то, что я подумал?

Питт, видевший это, молча кивнул.

Это была вытянувшаяся пластом фигура блондинки в мокрой одежде, прятавшейся на узкой боковой палубе катера, с ревом устремлявшегося в сторону Мексики.

14

Не тратя времени попусту, Ганн перенес батискаф на палубу, пока Питт и Джордино ждали в открытом люке.

— Все целы? — с ходу спросил Дирк.

— Никто не пострадал, — ответил Руди. — Они пригрозили убить нас, если мы вызовем помощь или будем их преследовать.

— Да они-то кто такие? — спросил Джордино.

— Понятия не имею, — покачал головой Ганн. — Главаря зовут Пабло. Они явились за ящиком, который вы, ребята, подняли с «Каракатицы». Не знаете, что там внутри?

— Нет, — ответил Питт, — но, думаю, Энн знает. Как она попала на борт их катера?

— Энн? Я думал, она у себя в каюте.

— Мы видели, как она прячется возле рубки их катера, когда тот рванул прочь, — сообщил Джордино.

Ганн побледнел.

— Если ее поймают, то могут убить.

— Вызывайте береговую охрану, — распорядился Питт. — Может, у них есть поблизости судно службы по борьбе с контрабандой наркотиков. Только ничего не говорите об Энн, вдруг они слушают. А мы с Элом попытаемся проследить за ними в «зодиаке».[10]

— Номер не пройдет, — возразил Ганн. — Они прострелили и радиостанцию, и «зодиак». У нас есть ручные рации, я могу попробовать вызвать охрану с их помощью, но с надувной шлюпкой вам не повезло.

— А как насчет баржи? — осведомился Джордино.

— Сначала стоит посмотреть, как там шкипер. По-моему, ему крепко досталось.

— Руди, займись радио, — решил Питт. — А мы с Элом проверим баржу.

Питт и Джордино побежали к кормовому ограждению. Нос баржи упирался в борт чуть ниже палубы, старая посудина толкала исследовательское судно черепашьим шагом. Спрыгнув на нее, они побежали по лоснящейся от мазута палубе к миниатюрной рулевой рубке на корме. Приблизившись к ней и ступив внутрь, оба услышали собачье рычание.

Седовласый шкипер стоял у штурвала на коленях, зажимая ладонью кровоточащую рану вдоль линии волос. Черно-коричневая такса, стоявшая на страже перед хозяином, залаяла на чужаков.

— Цыц, Маузер, — утихомирил ее старик.

— Как вы себя чувствуете, старина? — Питт помог ему подняться на ноги, пробравшись мимо таксы. Ростом тот почти не уступал шести футам и трем дюймам Питта, но весил явно побольше.

— Этот сукин сын выскочил ниоткуда и начал ломать мое радио, — когда старик заговорил, взгляд его голубых глаз прояснился. — Я его хорошенько приложил, но он врезал мне рукояткой пистолета.

Отыскав аптечку, Джордино принялся перевязывать рану шкипера.

— Спасибо, сынок. Кстати, а что это за типы?

— Не знаю, — признался Питт, — но один из наших людей на борту их катера. У вас нет шлюпки, которую мы могли бы позаимствовать?

— Там сзади маленький «зодиак». Мотор так себе, но можете взять.

Капитан поглядел сквозь стекло — и понял, что баржа толкает «Дрейк».

— Дьявол! Дайте мне сдать от вашего судна, ребята, а уж после можете себе ни в чем не отказывать.

Он ненадолго переключил передачу на реверс, потом поставил на нейтралку, и, обернувшись к Питту, в тревоге приподнял брови.

— Вы уж там поосторожнее с ними.

— Непременно.

Кивнув шкиперу, Дирк развернулся, чтобы вслед за Джордино покинуть рубку. Уже выходя, обратил внимание на коммерческую шкиперскую лицензию, висевшую на переборке. Увидев напечатанное в документе имя «Клайв Касслер», Питт наморщил лоб, а потом поспешил на палубу.

Джордино уже отвязал от рубки надувную лодчонку. Но вместо того, чтобы терять время, опуская ее на лебедке, они вручную перевалили ее через фальшборт, а потом забрались на борт. Питт подкачал топливо в навесном моторе, несколько раз дернул заводной шнур, и мотор ожил. Выжав газ на полную, Дирк повернул прочь от баржи и направил лодку к берегу.

Мексиканский катер еще виднелся в сгущающейся тьме, и Питт повел лодку следом. Но гонку они откровенно проигрывали — мощный прогулочный катер рассекал волны на добрых десять узлов быстрее, чем крохотный «зодиак». Питту оставалось лишь постараться держать его в поле зрения, сколько удастся, чтобы определить, где они высадятся на берег.

— Надеюсь, ты не забыл захватить наши паспорта, — крикнул Джордино. Курс на юго-восток явно вел их прямиком к мексиканскому материку.

— Жаль, что я не догадался вместо них захватить РПГ.[11]

Джордино уже обыскал «зодиак»; единственным их потенциальным оружием оказался небольшой якорь. Но Питт вовсе не хотел идти лоб в лоб против вооруженных бандитов. Единственной его заботой была безопасность Энн.

Глядя на призрачный силуэт катера, скрывающийся вдали, он думал о мужественном агенте СКР ВМС, гадая, что же такое она собирается предпринять.

15

Вцепившись в релинг каюты катера, промокшая до нитки Энн задавала себе тот же вопрос. Ей бы хотелось захватить катер и отправиться на нем в Сан-Диего, но против четырех вооруженных мужчин шансов у нее почти никаких. Она ощупала поясницу, чтобы убедиться, что кобура с «ЗИГ-Зауэр Р239» успешно перенесла нырок в океан.

Решение проскользнуть на борт мексиканского катера ей продиктовал скорее адреналин, чем стратегическое мышление. Она как раз выходила из одной из лабораторий корабля, подыскивая надежное местечко для ящика Хайланда, когда увидела на палубе Пабло, наставившего пистолет на Ганна. Тут же нырнув в коридор, Энн проскользнула в свою каюту и достала собственное оружие. А когда один из бандитов отвлек всеобщее внимание, прострелив надувную шлюпку «Дрейка», она пробралась на мостик, но обнаружила, что корабельная радиостанция уничтожена. Хотя команду нападение огорошило, Энн прекрасно понимала, почему здесь появились бандиты. Их интересует ящик. Именно он, а вовсе не поиск трупа Эберсона был истинной причиной появления Энн на борту корабля.

Бандиты проворно перегрузили ящик, не дав ей времени продумать контратаку. В голове у нее билась лишь одна мысль. Если ящик спасти не удастся, он должен быть уничтожен.

С колотящимся сердцем подступив к двери мостика, Энн поглядела в сторону кормы. Пабло занят с Ганном у батискафа, а остальные бандиты крепят ящик на катере. Сделав глубокий вдох, она ступила на крыло мостика и нырнула за борт.

Годы тренировок на трамплине сделали свое дело. Прыгнув, Энн напружинила тело, вытянув руки над головой к морю, и вошла в воду вертикально, почти без всплеска. Задрожав в холодных объятиях Тихого океана, она устремилась вглубь, потом развернулась и поплыла к мексиканскому катеру.

Всплыв у скулы его наружного борта, чтобы ее не заметили, Энн прильнула к корпусу катера. Услышала, как человек спрыгнул на их кораблик, а потом заметила, что судно отваливает от «Дрейка». Выбросив тело из воды быстрым ударом ног, она вытянула руки и ухватилась за стойку леера. Тут двигатель взревел, и катер бросило вперед. Крепко держась, Энн позволила ускорению судна потащить ее тело по поверхности моря и закинула одну ногу на борт. Затем подтянулась и перекатилась по узкой палубе, идущей вокруг крытого кокпита. Полежала без движения, восстанавливая дыхание и собираясь с духом. Катер стремительно несся к берегу. Дорога займет около получаса. Темнота — ее союзница, и Энн ждала, когда почернеют небеса. Соленые брызги секли ее лицо, и приходилось скакать, как ковбою на родео, чтобы удержаться на месте, вознося мольбы, чтобы никто не смотрел в ее сторону.

Пабло со своими людьми постоял у кормового транца несколько минут, внимательно наблюдая за оставшимся позади «Дрейком». Повернутая к их корме баржа скрыла спуск и отплытие крохотного «зодиака». Через несколько минут вся шайка ушла в каюту. Сделав телефонный звонок, Пабло уселся и выпил бутылку пива «Дос Эквис».

Когда небо окутала черная пелена, Энн поползла вдоль релинга назад, чтобы окинуть взглядом открытую палубу. Темнокожий массивный мужчина сидел на боковой банке, прижимая к груди пистолет и глядя назад. Своим высоким лбом и длинной окладистой бородой он напомнил Энн молодого Фиделя Кастро. А перед ним, принайтованный к палубе, стоял ящик Хайланда, служивший ему скамеечкой для ног.

Хотя в перестрелке со всей шайкой все шансы будут против нее, этого одиночку Энн одолеть сможет, тем более что фактор внезапности на ее стороне. Задача проста: во что бы то ни стало выбросить ящик за борт. Может, Питт с кораблем НУПИ смогут отыскать его после. Зато он хотя бы не достанется иностранцам.

Медленно, дюйм за дюймом пробравшись вдоль бокового релинга, Энн бесшумно спустилась на палубу. Из главной каюты, находящейся на несколько ступенек ниже палубы и потому вне поля зрения, доносились голоса. Рубка катера располагалась чуть выше, и Энн видела ноги рулевого в паре-тройке футов от себя. Остается лишь надеяться, что в такой близости от берега рулевой не будет глазеть по сторонам.

Достав компактный «ЗИГ-Зауэр» из кобуры, она ухватила его за ствол и бросилась на Фиделя. Тот ее приближения даже не заметил. Она целила в висок, но ударила слишком высоко, и рукоятка пистолета лишь скользнула по своду его черепа. Хрюкнув, он повалился на бок, выронив пистолет на палубу.

Пинком отшвырнув его в сторону, Энн присела на корточки, чтобы отвязать ящик, принайтованный к банке.

Бандит, лишь оглушенный ударом, прижав одну руку к окровавленной голове, принялся нащупывать на палубе свое оружие. Но вместо него наткнулся на лодыжку Энн. И, в ярости обхватив ее ладонью, изо всех сил дернул к себе.

Сгорбившаяся над ящиком Энн, потеряв равновесие, распростерлась на палубе. Но отреагировала молниеносно, стремительно перекатившись и встав на ноги. Бандит по-прежнему сжимал ее левую лодыжку, так что Энн нанесла яростный удар правой прямо ему в висок.

Застонав, он сжал пальцы сильнее, и она пнула еще раз, попав ему в челюсть. Его хватка, наконец, ослабла, глаза остекленели, и он съехал на палубу.

Энн поспешила обратно к ящику, развязывая один узел за другим. Наконец покончив с этим, оттащила ящик к корме и закинула один конец на транец. Наклонилась поднять второй и вдруг оцепенела, шеей ощутив холодное стальное кольцо.

— Это останется здесь, моя дорогая, — низким голосом пророкотал Пабло, вдавливая ей в кожу ствол «Глока».

16

Мерцающие огни вздымались над берегом волной янтарного сияния, но этот безмятежный пейзаж лишь раздражал Питта. Абрис мексиканского катера давным-давно скрылся, и следить за ним можно было только по ходовым огням. Теряясь вдали, огоньки быстроходного катера понемногу сливались с береговыми, пока совсем не затерялись из виду.

Питт держал румпель ровно, ориентируясь на последнюю видимую позицию катера в надежде, что если тот и изменит курс, то не так уж сильно. Он не знал, что на всем мексиканском побережье к югу от границы на протяжении миль тридцати пяти нет ни одной естественной гавани. Пройдя несколько минут вслепую, они приблизились к побережью и ярким огням на склонах холмов над ним. Море вокруг казалось пустынным, так что Питт повернул «зодиак» к югу. И две минуты спустя они заметили катер.

— Там! — крикнул Джордино, указывая чуть правее по курсу.

В миле впереди проглядывал небольшой каменный мол, протянувшийся в Тихий океан. На первых пятидесяти футах камней соорудили примитивный причал — и возле него стоял освещенный катер с двигателем, работающим на холостом ходу. Подойдя ближе, Питт и Джордино разглядели несколько фигур, движущихся к дожидающемуся четырехдверному пикапу. Две фигуры вернулись к катеру, забрали оттуда продолговатый предмет и погрузили его в кузов.

— Вот наш ящик, — заметил Джордино. — А Энн ты видел?

— Нет, но она может быть одной из сидящих в машине. Я попытаюсь причалить с другой стороны мола.

Подходя к молу, он сделал большой крюк в сторону моря и сбросил газ, чтобы тарахтение мотора было не так слышно. Когда они подошли совсем близко, мексиканский катер вдруг устремился прочь от пристани и, обогнув ее, чуть не наскочил на невидимый «зодиак», после чего погнал вдоль берега.

Лодчонка вздыбилась на кильватерной волне, и ее единственный топливный бачок опрокинулся. Прежде чем поставить его ровно, Джордино встряхнул его.

— На преследование нам топлива не хватит.

Питт увидел, что габаритные огни и стоп-сигналы автомобиля зажглись, и двигатель завелся.

— Тогда нам лучше высадиться на берег.

Он прибавил газу, оставив всякую попытку действовать скрытно, и погнал резиновую лодочку вдоль мола. Благодаря свету от близлежащих домов он видел, что мол протянулся от мелкого пляжа, и погнал «зодиак» через полосу прибоя прямо на песок, выскочив на берег как раз в тот миг, когда пикап тронулся вниз по улице.

Выпрыгнув из лодки, Джордино вытащил ее на берег еще до того, как Питт заглушил мотор. Оба во весь дух побежали к проселку. Пикап был всего в квартале впереди. Не видя иной альтернативы, они припустили следом на своих двоих.

Машина неспешно катила по ухабистой дороге, пока не выехала на мощеную поперечную улицу, ярко освещенную и довольно оживленную. Вдоль нее тянулась вереница крохотных магазинчиков в облупившихся оштукатуренных домах, по большей части уже закрытых на ночь. Но благодаря горстке кантин и ресторанчиков поток пешеходов по тротуарам не прекращался. Свернув налево, пикап ненадолго прибавил скорость, но затем угодил в поток медленно движущегося транспорта. Питт и Джордино достигли перекрестка всего несколькими секундами позже.

— Я как-то не рвусь бежать полуночный марафон без своих беговых трусов с катафотами, — пропыхтел Джордино, провожая взглядом набирающий скорость автомобиль.

— А я забыл свою счастливую повязку на голову, — между вздохами откликнулся Питт.

Оба высматривали что-нибудь похожее на такси, но ничего не увидели. Затем Дирк махнул рукой в сторону следующего угла.

— По-моему, я вижу машину напрокат.

Пара электриков в серых комбинезонах старательно копались в распределительном щите двухэтажного промышленного здания. Отправляясь на халтуру после дня работы в Мексиканской национальной электрической компании, они не побрезговали воспользоваться небольшим фургончиком, принадлежащим работодателю, и сейчас тот стоял в нескольких ярдах от электриков с дверцами нараспашку и орущим радио.

Совершив спринтерский бросок к автомобилю, Питт и Джордино с ходу запрыгнули на передние сиденья. Ключи болтались в замке зажигания. Не успели электрики сообразить, что к чему, как Питт уже завел двигатель и рванул с места, оставляя на асфальте черные следы шин.

— Alto! Alto![12] — закричал один из мексиканцев, отшвырнув отвертку и бросаясь в погоню. Его напарник пару секунд таращился ему вслед, а потом выхватил сотовый телефон и начал лихорадочно куда-то названивать.

Поймав разрыв в движении, Питт быстро оторвался от преследователя. Сзади на дорогу посыпались какие-то инструменты и провода, но Питт сделал рывок вперед, и задние дверцы захлопнулись.

— Утром ребятам придется объясняться, — прокомментировал Джордино.

— Но ты же не думаешь, что их начальник поверит, будто их фургон угнала парочка чокнутых гринго?

— Наверно. Но, по-моему, мы все равно должны быть поаккуратнее, — Эл похлопал по приборной доске.

На что Питт тотчас же угодил в глубокую колдобину, так что обоих подбросило под потолок.

Они потеряли четырехдверный пикап из виду, и Питт гнал машину, не деликатничая. Вдавив педаль газа в пол, он рывком обошел несколько более медленных автомобилей на узкой дороге. Потом резко затормозил, чтобы не переехать женщину, бросившуюся через дорогу, держа клетку с парой кур, затем едва разминулся со сворой бродячих собак у самого выезда из городка.

Дорога, петляя, убегала в гору, оставив позади и уличное движение, и придорожные строения — да и всякое освещение заодно. Обгоняя ржавый «Фольксваген-Жук», Питт углядел пикап в полумиле впереди. Он по-прежнему выжимал акселератор до пола, и маленький двигатель фургона протестующе выл, а его миниатюрные колеса старательно накручивали на себя асфальт. Дорога резко вильнула, и Питт вписался в поворот под визг шин, осыпав тучей пыли синий «Додж-Чарджер», припаркованный на обочине. Фары «чарджера» тотчас вспыхнули, и он выехал на дорогу.

— Ты все еще жалеешь этих работяг? — полюбопытствовал Питт.

— Чуток. А что?

— По-моему, они натравили на нас полицию.

— А ты откуда знаешь?

Питт бросил взгляд в зеркальце заднего вида, где от крыши «чарджера» отразились мигающие огни.

— Потому что они у нас на хвосте.

17

Проблесковый маяк, установленный на крыше «чарджера», озарял склоны холмов то синими, то алыми сполохами. А чуть дальше впереди водитель пикапа изо всех сил сжал руль, увидев позади мигалку.

— Пабло! Это федералы. Они поджидали у последнего поворота.

Сидящий позади Пабло оглянулся через плечо на огни, а потом поглядел на спидометр.

— Ты не превышал скорость?

— Не больше, чем на километр-другой свыше лимита, клянусь!

На бычьей физиономии Пабло не отразилось ни малейшего беспокойства.

— Оторвись от них, пока не подъехали к аэропорту, — совершенно бесстрастно произнес он. — Если понадобится, избавимся от оружия. И от девки.

Энн напружинилась, гадая, убьют ли ее перед этим. Сидя между Пабло и бородачом по имени Хуан, она не знала, кого из них бояться больше. Отпрянув от Пабло, она повернулась к другому охраннику. Черноглазый Хуан с засохшей на щеке кровью сидел, уткнув пистолет ей в ребра, с застывшим на лице сердитым оскалом.

Когда Пабло обнаружил Энн на катере, руки ей связали и постоянно держали под прицелом. С тех пор страх не отпускал ее, но теперь в душе забрезжила надежда в облике мексиканской полиции. Быть может, Питт каким-то образом уведомил власти. Только бы не попасть под перекрестный огонь при перестрелке, мысленно возносила она молитвы.

Водитель резко прибавил газу, отчего четырехдверный пикап начал раскачиваться и подпрыгивать на неровной дороге. Несколько раз пропетляв из стороны в сторону, дорога наконец вскарабкалась на высокий прибрежный гребень. Перевалив через вершину, она устремлялась по противоположному склону вниз, в широкую долину, где расположился приграничный город Тихуана.

В нависшем над городом чадном мареве перемигивался миллион огней. Вскоре эта панорама скрылась, как только устремившийся вниз пикап въехал в предместья города. Оглянувшись, водитель увидел, что отдалился от мигающих огней полицейской машины.

Они подъехали к оживленному четырехполосному шоссе, огибающему южную оконечность Тихуаны. Пабло заметил, что водитель сворачивает на трассу.

— Нет, не надо на шоссе! Езжай через город, так будет легче от них оторваться.

Кивнув, водитель свернул в тесные улицы перенаселенной Тихуаны и снова бросил взгляд в зеркало. Завершить преследование полицейским помешала другая машина — встрявший между ними служебный фургон.

Питт делал все возможное, чтобы удержаться за пикапом, несмотря на преследование полицейского автомобиля. Он едва не сжег миниатюрный двигатель фургончика, выжимая в гору на максимальных оборотах, чтобы не отстать. Более мощный полицейский «чарджер» без труда настиг фургон, после чего будто приклеился к его заднему бамперу.

Под горку Дирк немного выиграл в дистанции, гоня фургон буквально на грани. Гравий шрапнелью летел из-под колес на поворотах, в которые он вписывался чуть ли не на полном ходу, сосредоточившись скорее на том, чтобы держаться за пикапом, а вовсе не улизнуть от полицейской машины. Водитель «чарджера» вел себя осторожнее, позволив Питту немного оторваться, прежде чем оба ворвались в город.

— Надо бы что-нибудь предпринять по поводу нашего спутника, — бросил Питт, въезжая в город с почти двухмиллионным населением.

Джордино бросил взгляд в короб фургона, набитый инструментами и электрооборудованием, с лязгом перекатывавшимися туда-сюда.

— Погляжу, нет ли там сзади инструмента для демонтажа контактов с федералами, — сказал он, осторожно выбираясь с сиденья раскачивающейся машины.

На стеллажах вдоль стенок фургона громоздились бухты проводов и контейнеры с клеммами, а также разнообразный инструмент. «Оборонительным арсеналом не назовешь», — подумал Джордино. Потом углядел полку с кабелепроводами — четырехфутовыми профилями из оцинкованной стали, используемыми для защиты наружной проводки. А когда нашелся и ящичек с соединительными муфтами, Джордино вскинул брови.

— По-моему, у нас кое-что есть, — окликнул он Питта.

Через минуту фургон промчался мимо выезда на шоссе, свернув в город. Пикап виднелся прямо перед светофором в двух кварталах впереди, и Питт окликнул Джордино:

— Вот-вот!

И сбросил газ, чтобы полицейский автомобиль нагнал их. А когда до светофора оставалось несколько корпусов, крикнул:

— Давай!

Пинком распахнув задние двери, Эл высунул наспех собранный восьмифутовый кабелепровод, уткнув его одним концом в деревянный брус, упирающийся в задние колесные арки, и зафиксировал его проволочными растяжками, тянущимися к петлям дверей, чтобы не смещался в поперечном направлении. Дав коллеге секунду, чтобы убраться от опасности, Дирк врезал по тормозам.

Офицер полиции уже сбрасывал скорость, когда увидел трубу, торчащую, будто средневековое рыцарское копье, и резко затормозил, когда стоп-сигналы фургона вспыхнули. Благодаря меньшей массе автомобиля преимущество было на стороне Питта, и как только инерция движения вперед была погашена, он развил его, молниеносно сдав назад.

Через миг полицейская машина, напоровшись на импровизированную преграду Джордино, врезалась в задний бампер фургона. Труба кабелепровода, пробив решетку и радиатор «чарджера», уткнулась в блок цилиндров, смявшись в гармошку. Из моторного отсека вырвалось облако пара, чего полицейский не увидел, потому что ему поле зрения перекрыли раздувшиеся подушки безопасности.

Включив переднюю скорость, Питт выжал газ. Сзади послышался скрежет, колеса фургона пробуксовывали в попытке сдвинуть его вперед. Наконец бампер отцепился от «чарджера», и фургон бросило вперед. Оглянувшись, Джордино увидел, что труба торчит из решетки радиатора полицейской машины, как клюв колибри, а позади клубится пар.

Джордино пробрался обратно на переднее сиденье.

— Вот теперь твои выходки и вправду обойдутся дорого этим работягам, — заметил Питт.

— Это лишь доказывает, что двое гринго и вправду были чокнутыми.

Дирк ухватился за баранку покрепче, осматривая дорогу впереди с удвоенной бдительностью. Скоро каждый фараон в Тихуане будет разыскивать потрепанный фургон. Свернув за угол, он вдавил педаль акселератора в пол. Надо вытащить Энн — и побыстрее.

18

— Полицейской мигалки больше не видать, — водитель пикапа грязно — в буквальном смысле — ухмыльнулся Пабло. Годы употребления наркотиков превратили его рот в каверну с бурыми деснами и гнилыми коричневыми зубами. — По-моему, оторвались.

— Не привлекай внимания своим вождением, — распорядился Пабло, — но доставь нас в аэропорт без задержек.

Водитель посмотрел путь на экране бортового навигатора — тот шел под углом через город в сторону аэропорта на его северо-восточной оконечности. Постоянно бросая взгляд в зеркало заднего вида в поисках проблесковых маячков, шофер почти не обращал внимания на небольшой фургончик, ехавший почти впритирку за ними.

По мере приближения к центру города движение все более затруднялось. Водитель пикапа свернул на восток, по улице Плаза-Эль-Торео, где грязные тротуары были буквально запружены людьми. Объезжая пешехода, перебегавшего дорогу в неположенном месте, пикап угодил в глубокий ухаб, и ящик в кузове подбросило.

Следовавшие за ним с минимальным отрывом Питт и Джордино увидели незакрепленный ящик.

— Как по-твоему, что там такое, раз стало причиной такого переполоха? — потер подбородок Джордино.

— Хотел бы я знать, — Питт с трудом сдерживал гнев оттого, что его вынудили подвергнуть команду «Дрейка» опасности, не предупредив загодя.

— Если сумеешь подъехать к кузову, может, мне удастся ухватить эту штуковину, — указал Джордино на пикап.

Дирк поразмыслил над этой идеей. На машине, числящейся в угоне, и без оружия шансов одолеть людей в пикапе у них практических никаких. Вариантов немного, да и те равноценны самоубийству.

— Может, удастся договориться об обмене на Энн, — отозвался он, — если только они не прикончат нас с ходу.

На руку им играет пребывание в оживленном городе с сомнительной репутацией. Джордино согласился, что рискнуть стоит.

Питт держался почти вплотную за задним бампером пикапа, дожидаясь разрыва во встречном движении, чтобы подъехать сбоку. Автомобили подкатили к знаку «Стоп», и Дирк проехал мимо него без остановки. К собственной досаде, поглядев вперед, он увидел на встречной полосе полицейскую машину. Проводив ее взглядом, он перевел взгляд на зеркало. Полицейский автомобиль быстро развернулся на узкой улице, едва не сбив паренька на мопеде.

— По-моему, с нами покончено, — обронил Питт.

Джордино опустил свое окно.

— Тогда хотя бы возьмем себе кое-что за труды.

Питт уже подбирался к пикапу, когда сзади вспыхнула мигалка.

Полицейский автомобиль попытался пробиться через перекресток, но перед ним поворачивал грузовик с полуприцепом, медленно и старательно вписываясь в тесный поворот. Питт смотрел вперед, дожидаясь, когда по полосе слева проедет потрепанный «Исудзу», после чего втиснулся в разрыв во встречном движении. Вдавив педаль акселератора в пол, рванул по встречной полосе и поравнялся с пикапом. Протиснувшись из бокового окна, Джордино сунул руку в кузов, нащупывая ящик.

Водитель пикапа, насторожившийся при виде полицейской мигалки в зеркале, заметил, как Джордино вылез из окна фургона. И тут же нажал на тормоз. Джордино едва успел нырнуть обратно, чтобы не расшибиться о кабину пикапа. Мгновение оба автомобиля шли бок о бок.

— Почти схватил, — заявил Эл Дирку. — Еще одна попытка, и будет в самый раз.

Он сидел чуть ли не нос к носу с Хуаном, лихорадочно крутившим ручку, опуская свое окно. Питт притормозил, уравнивая скорость с пикапом, поглядел вперед и увидел цементовоз с бетономешалкой, катящий по дороге прямо на них.

— Быстрей! — Дирк еще чуть притормозил.

Пикап прибавил скорость, и Питту пришлось повозиться, чтобы нагнать его до лобового столкновения.

Как только фургон поравнялся с кузовом пикапа, Джордино сдержал свое слово. Свесившись из окна по пояс, он захватил рукоятку ящика и сильным рывком выдернул его из кузова, позволив болтаться сбоку от фургона.

— Есть!

Зазора впереди на обгон пикапа уже не оставалось, так что Питт резко сбавил газ. Но затормозил и пикап, не выпустив его со встречной полосы, а цементовоз был уже в считанных ярдах от них. Слева мелькнул узкий переулок, и Питт, врезав по газам, резко вывернул баранку.

Тем временем в пикапе Хуан, наконец, опустил свое окно. Высунувшись почти до пояса, он нацелил «Глок 22» в фургон и принялся яростно палить, пока водитель пикапа не крикнул:

— Берегись!

Слишком поздно. Повернув голову, Хуан увидел переднее крыло бетономешалки за миг до того, как то поддело его чуть ниже воротника. Одежда зацепилась, и крыло выдернуло его из пикапа назад, попутно раздробив обе ноги.

Выворачивая влево, Питт и сам чудом избежал столкновения. Когда фургон, визжа шинами, пронесся на волосок от переднего бампера цементовоза, его борт и пассажирскую дверь вспорола россыпь пулевых отверстий. Ущерб причинила лишь последняя пуля, разбившая ящик и задевшая кисть руки Джордино. Непроизвольный реф лекс заставил его разжать пальцы, и ящик рухнул на мостовую.

Запаниковав, водитель цементовоза ударил по тормозам. Соскользнув с крыла, Хуан угодил под левое переднее колесо, а покрышка с другой стороны налетела на упавший ящик, и бетономешалка подпрыгнула на обоих. Проскользив по дороге, тяжеловесная машина, наконец, остановилась, но лишь после того, как расплющила останки Хуана и остатки ящика двухосным задним мостом.

Водитель пикапа, потрясенный зрелищем, открывшимся через зеркало заднего вида, потерял управление. Его автомобиль занесло вправо, и он врезался в «Шеви-Кобальт», стоявший у обочины. Прежде чем со скрежетом остановиться, четырехдверный пикап с разгону заскочил на капот крохотного автомобильчика. В пикапе громыхнуло: передняя шина, пропоротая разорванной жестью кузова «Шеви», с оглушительным шумом лопнула.

Через дорогу фургон, едва увернувшийся от бетономешалки, теперь чуть не въехал в зад внедорожника. Переулок был буквально забит машинами, и Питт выжимал тормоз до отказа, пока машина под визг шин не остановилась. И тротуары, и мостовая были забиты толпами, преграждая дорогу автомобилям впереди. Питт заметил блики двухцветной мигалки в витрине магазина; полицейская машина приближалась.

— По-моему, — заключил он, — самое время сказать нашему фургончику последнее «прости».

Джордино тряхнул головой.

— А я только-только к нему привязался. — Отыскав рулон изоленты, он принялся заматывать свою кровоточащую руку.

— Ты в порядке? — спросил Питт, только теперь заметив, что друг ранен.

— Придется какое-то время держать стакан обеими руками, но жить буду.

Выпрыгнув из фургона, они смешались с толпой зевак, начавшей скапливаться вокруг цементовоза. И, не обращая внимания на расплющенный труп Хуана, двинулись поглядеть на разбитый ящик.

Смотреть оказалось практически не на что. Исковерканная путаница проводов, печатных плат и металлических кожухов была раскатана в лепешку, как выпотрошенный робот. Что бы там ни было в этом ящике, восстановить это нечего и пытаться.

Завидев двух офицеров полиции, подходящих с оружием в руках, Питт и Джордино отошли от цементовоза, пробираясь к пикапу, благодаря любопытствующим избегнув обнаружения. На тротуарах толпы были гуще, так что они влились в поток, движущийся вдоль смятого седана и пикапа. Превозмогая ужас перед тем, что может увидеть, Питт шагнул вперед и заглянул в пикап.

Обе правые дверцы были распахнуты, но ни Энн, ни других нигде не было видно.

19

Уничтожение ящика потрясло Пабло до глубины души. Гибель товарища он воспринял как досадное недоразумение, а вот из-за утраты ящика кровь ударила ему в голову. И свой гнев он обрушил на Энн.

— Что тебе известно об устройстве? — ткнул он ее пистолетом.

Скрипнув зубами, та промолчала.

— Пабло… полиция на подходе. — Лицо водителя покрыла мертвенная бледность, руки на руле тряслись.

— Потом заговоришь, — вызверился Пабло на Энн.

— Делай, как я говорю, или прикончу на месте. А теперь вылезай из машины.

Энн вслед за ним выбралась с пассажирской стороны машины, а водитель, схватив легкую куртку, накинул ее на связанные руки пленницы. Она оглянулась на фургон, но ни Питта, ни Джордино так и не заметила. Их появление возле пикапа потрясло ее ничуть не меньше, чем Пабло, и ей оставалось лишь гадать, как они ее отследили.

Когда они ступили на тротуар, на водителя накинулся молодой человек в черной шелковой рубашке.

— Это моя машина! — указал он на расплющенный «Шеви». — Поглядите, что вы натворили!

Подступив к нему, Пабло украдкой ткнул пистолетом ему в живот.

— Заткнись или сдохнешь, — негромко процедил он.

Тот попятился на подгибающихся ногах, вытаращив глаза и изо всех сил кивая, потом развернулся и бросился наутек.

Отступив, Пабло схватил Энн за руку и бросил взгляд через плечо. Увидел, как полицейские выбираются из машины, и оглядел толпу, где почти сразу заметил двух американцев в робах, заглядывающих под правые колеса бетономешалки. Он узнал их еще когда фургон нагнал машину, — это те, кто вел батискаф «Дрейка».

Повернувшись, Пабло подтолкнул Энн.

— Пошевеливайся.

— А как же Хуан? — Водитель очумело смотрел на бетономешалку.

Пабло промолчал, не обращая внимания на труп погибшего напарника и подталкивая Энн на середину запруженного народом тротуара.

Питт и Джордино, подоспевшие к пикапу через минуту, принялись высматривать в толпе Энн. Сидевшая на бордюре девочка, продающая цветы из картонной коробки, поймала взгляд Питта и протянула ему букетик маргариток. Заплатив за цветы, Дирк с улыбкой вручил их самой девочке. Зардевшись, она понюхала маргаритки, а потом, вытянув руку, указала вниз по улице.

Подмигнув девочке, Питт устремился в указанном направлении.

— Сюда, Эл!

По мере продвижения вдоль квартала толпа становилась все гуще. Питт озирал движущуюся массу, пытаясь высмотреть светлые локоны Энн. Вместе с толпой они дошли до конца улицы, упирающейся в большую стоянку, забитую автомобилями. И наконец-то Питт и Джордино поняли, куда все направлялись.

В другом конце стоянки высился только что реконструированный стадион — совершенно круглый, но куда меньше, чем типичный американский бейсбольный или футбольный. Потоки людей втекали в здание по наклонным пандусам с обоих концов. Подняв глаза, Питт увидел, что верх стадиона венчает светящаяся надпись «ПЛАЗА ЭЛЬ ТОРЕО».

— Европейский футбол? — полюбопытствовал Джордино.

— Нет. Коррида.

— Проклятье, а я забыл надеть красное… — Джордино не заметил, что кровоточащая рука запятнала одну его штанину алым.

Они поспешили вверх по ближайшему пандусу, стараясь пробиться на вход вместе с другими припозднившимися зрителями. Ночной воздух напоил аромат жарящейся кукурузы, исходящий от ларька, и Джордино набрал его в легкие побольше в надежде, что тот замаскирует смрад горящего мусора от окрестных трущоб, мешающийся с запахами пота и алкогольного перегара, источаемыми толпой, входящей на арену.

Вглядываясь в пандус напротив, Питт увидел, как на стадион входит высокий мужчина, ни на шаг не отпуская от себя блондинку.

— Кажется, я ее вижу.

Джордино прокладывал себе путь через толпу, как бульдозер, а Питт шел за ним по пятам. Проталкиваясь к турникетам, он поинтересовался у Джордино:

— У тебя деньги есть?

Пошарив по карманам здоровой рукой, Эл выудил горсть помятых банкнот.

— Фортуна во время ночного покера на борту «Дрейка» была ко мне милостива.

— Хвала небесам, что на борту корабля нет профессиональных шулеров.

Выбрав двадцатку, Питт отдал ее билетеру. Не дожидаясь сдачи, они проскочили турникеты и вбежали на стадион.

В это время под рев труб настоящего духового оркестра уже представляли сегодняшнюю труппу матадоров и их помощников, куадрилья следовала по земляному кругу арены красочной процессией. Трибуны заполняла буйная толпа, с ликованием встречавшая их стоя. Энн и ее похитителей, затерявшихся в массе тел, нигде не было видно.

— Может, они пробираются к выходу с другой стороны? — предположил Питт.

— В таком случае, — кивнул Джордино, — нам лучше разделиться.

Они спустились по лестнице в проходе до нижнего яруса трибун, где Джордино двинулся направо, а Питт — налево. Дирк пробирался через первый сектор, посматривая вверх и вниз, но безуспешно. Когда болельщики вдруг возликовали, он поглядел на арену и увидел, что на нее выходит матадор для первого боя. Затем выпустили злобного полутонного быка по имени Донателло составить ему компанию. Поначалу зверь игнорировал матадора, роя землю копытом и внимая приветствиям толпы.

Питт протолкался через следующий зрительский сектор, уклоняясь от разносчиков сахарной ваты и прохладительных напитков. И вдруг заметил блондинку, сидящую у прохода через один сектор. Энн. Массивная фигура Пабло вклинилась рядом, он зорко озирал толпу. Вскоре заметив Питта, буквально впился в него взглядом. Потом, коротко переговорив с сидевшим рядом шофером, встал и вздернул Энн на ноги. Она мгновение смотрела на Питта со смесью страха и мольбы на лице. И когда вставший шофер начал пробираться к Дирку, Пабло потащил Энн прочь, ведя по ступенькам прохода к узкой дорожке вокруг арены.

Питт, отделенный от них целым сектором неистовствующих болельщиков, бросился бегом вниз по ближайшей лестнице. В следующем проходе водитель поспешил последовать его примеру. Достигнув низкой стенки вокруг арены, Питт повернул и устремился к Энн и Пабло, бежавшим прочь всего в нескольких ярдах впереди. И тут, спрыгнув со следующей лестницы, на пути его вырос шофер.

Он был пониже Питта на дюйм-другой, зато куда массивнее и шире в плечах. Водила тряхнул головой, давая американцу сигнал остановиться, одновременно чуть задрав рубашку, чтобы показать пистолет в кобуре на поясе.

Без колебаний бросившись вперед, Дирк нанес хук левой, угодив шоферу в скулу. Тот, покачнувшись, отступил к стенке. Не давая ему опомниться, Питт обрушил на него шквал ударов, проведя молниеносную серию в голову.

Шофер инстинктивно вскинул руки, чтобы заслониться от ударов, вместо того чтобы схватиться за пистолет. Потом, опомнившись, набросился на Питта, размахивая кулаками. Под первый выпад тот поднырнул, но получил такой удар по ребрам, что захлебнулся воздухом. И тут же контратаковал серией ударов в голову шофера, накинувшегося на него, отчего оба крепко ударились о стенку ограждения. Обхватив Питта левой рукой, неприятель правой схватился за пистолет. Но ноги его переплелись с ногами Дирка, отчего оба потеряли равновесие и упали.

Топчась у стенки, шофер ухитрился выхватить пистолет, но был вынужден при падении подставить ту же руку. И как только он ухватился за стенку, Питт врезал локтем ему в предплечье. Пистолет выпал, после чего оба перевалились через барьер.

Зрители вокруг охнули, когда два человека свалились с высоты шести футов на арену. В ее центре матадор стоял к ним спиной, не видя вторжения, целиком поглощенный заигрыванием со свежим быком.

Основной удар падения пришелся на Питта, жестко приземлившегося на плечо. Оба ударились о землю, сцепившись, после чего раскатились в разные стороны. Шофер, подскочивший на ноги первым, принялся лихорадочно озирать землю в поисках потерянного оружия. Зашаркав в сторону стенки, он наткнулся на деревянный стеллаж с бандерильями. Эти длинные, бритвенно-острые дротики, украшенные яркими лентами — вспомогательное оружие матадора. Вонзая их в узловатый загривок быка, матадор старается и разъярить зверя, и ослабить его шейные мышцы, чтобы тот не мог в атаке пригнуть голову.

Питт только-только поднялся на ноги, когда водитель, схватив один из дротиков, метнул его в противника. Тот пролетел высоко, и Дирк без труда увернулся. И попятился вдоль барьера, когда водила схватил еще три бандерильи. Питт же углядел капоте — плащ матадора, висевший на колышке рядом с ним, и, схватив его, превратил в импровизированный щит.

На противоположном конце арены пара бандерильеро, заметивших потасовку, двинулись к ним по периметру. Матадор по-прежнему ничего не замечал, сосредоточив внимание исключительно на быке. Помахивая специальным плащом-мулетой в отработанном движении под названием «вероника», он спровоцировал быка ринуться в атаку. Животное пронеслось мимо в каких-то дюймах от его тела. Проскочив мулету, бык просеменил несколько шажков — и застыл, углядев Питта и шофера, движущихся вдоль стенки.

Некоторые быки сохраняют на арене спокойствие, так что нужно потрудиться, дразня их и раня, чтобы спровоцировать нападение. Другие же, агрессивные от природы, бросаются на все, что движется. И чудище цвета ржавчины по кличке Донателло на шкале воинственности показало бы высший балл. Бандерильеро его еще не тронули, так что этот злобный бык был полон сил. И он затрусил к новым мишеням, внимательно разглядывая обоих мужчин.

Питт заметил приближение быка, но его внимание поглощала защита от бандерилий нападающего. А вот шофер, обращенный лицом к Питту, быка не видел.

Шагнув вперед, он обрушил на Питта град бандерилий, меча их, будто средневековый ратник. Питт сосредоточился исключительно на метательных снарядах. Продолжая пятиться, он отбил первый дротик скрученным в жгут плащом. Второй бросок прошел в сантиметре от Питта, отпрыгнувшего в сторону. Шофер занес руку с последней бандерильей, а затем сделал шаг вперед, чтобы получше прицелиться. И как только он метнул дротик, бык ринулся в атаку.

Бросок был безупречен. Бритвенно-острый наконечник вонзился бы прямиком Питту в грудь, если бы тот не отбил его капоте. Дротик пронзил ткань, потеряв изрядную часть инерции, прежде чем полоснуть Дирка по руке. Резко, будто обжегшись о раскаленную сковороду, Питт отшвырнул скомканный плащ вместе с вонзившимся в него дротиком в шофера и бросился пластом на землю.

Никакой неопределенности в том, кого атаковать, у мчащегося галопом быка не осталось. Вслед за летящим плащом могучее животное устремилось к шоферу, наклонившемуся и схватившему сверток.

Опустив голову, бык припустил во весь дух.

Внезапный бросок Питта на землю озадачил водителя, но затем он почувствовал какое-то движение позади. Обернувшись, увидел атакующего быка — и оцепенел.

Донателло врезался в него всем своим весом. Толпа завопила, когда рога вонзились человеку в живот, прошив его почти насквозь. Вскинув голову, бык поднял насаженного на рога человека в воздух и триумфально пробежал несколько шагов, прежде чем сбросить безвольно обмякшее, окровавленное тело на землю.

Услышав единодушный запоздалый вскрик толпы, Питт оглянулся. Не так уж далеко от него по ту сторону арены Энн отбивалась от Пабло. Быстрым движением оторвав женщину от земли, здоровенный бандит швырнул ее в круг арены. Руки ее были по-прежнему связаны, и приземлилась она очень неловко. Не без труда вскарабкавшись на ноги, Энн ощутила пронзительную боль в лодыжке. Стоять она могла лишь на одной ноге.

Бык, взбешенный свежей кровью, мгновение разглядывал Энн, а затем, фыркнув, пригнул голову и устремился к ней.

Двое бандерильеро и матадор с криками бросились через арену, но бык не обратил на них ни малейшего внимания. Они были слишком далеко, чтобы отвлечь ярость зверя на себя. Зато Питт находился куда ближе.

Подскочив на ноги, он пробежал несколько шагов, подхватил изодранный плащ-капоте и рванул за быком. Несущаяся массивная туша находилась уже в каких-то двадцати футах от Энн.

Она попыталась прошаркать к барьеру, но из-за боли в лодыжке едва могла двигаться. С отчаянно колотящимся сердцем женщина обернулась к атакующему животному — и, как шофер до нее, оцепенела. Из транса, вызванного ужасом, ее вырвал внезапный вопль:

— Toro! Toro![13]

Повернув голову, Энн увидела Питта, несущегося к ней, отчаянно размахивая изодранным плащом. Бык бросил один-единственный взгляд на высокого человека, несущегося огромными скачками — и принял вызов.

Дыхание зверя, отвернувшего в последнюю секунду, чтобы устремиться к Питту, буквально опалило Энн.

Завидев быка, Дирк прервал бег, заскользив вперед по инерции. Вытянув плащ сбоку от себя, он замахал им, будто пыльным ковром, привлекая внимание животного. Поддавшийся на уловку Донателло последовал за движением, врезался в плащ и пронесся дальше. Острые рога прошли в считанных миллиметрах от тела Питта.

Как только бык подлетел, Дирк вздернул плащ вверх и развернулся лицом к зверю. Он был слишком поглощен задачей остаться в живых, чтобы услышать аплодисменты толпы, скандирующей «оле!». Встряхнул плащом и отступил в сторону, когда бык снова ринулся в атаку.

— Позвольте мне, сеньор, — сказал матадор, подбегая к нему со смущенным видом.

С помощью бандерильеро он отогнал быка в центр арены, пока двое других волокли прочь труп шофера.

Питт повернулся, чтобы броситься к Энн, но увидел, что подоспевший Джордино уже вытаскивает ее на трибуну. Подойдя к барьеру, Дирк ухватился за протянутую руку Эла и под громогласные аплодисменты толпы перебрался через стенку. Бледная, потрясенная Энн вцепилась в его руку.

— Этот бык изувечил бы меня, если бы не вы. Это безумный поступок, но спасибо вам.

— Вы забыли, что я работаю в Вашингтоне, — устало улыбнулся ей Питт. — Я что ни день вступаю в схватки с быками.

Тут лицо его посерьезнело, и он огляделся по сторонам.

— А ваш похититель Пабло?

Энн покачала головой. Джордино уже осматривал трибуны, но остался ни с чем.

Сделавшись карликом, великан бесследно исчез, затерявшись в толпе.

20

— Я думаю, нечего валять дурака, дожидаясь разговора с властями, — заявил Джордино, головой указав на администратора стадиона, пробирающегося через трибуны в сопровождении двух охранников.

— Веди, — кивнул Питт, крепко обхватив рукой талию Энн.

Сделав осторожный шажок, она вцепилась Дирку в плечо, испытав яростную вспышку боли, прошившей лодыжку.

— Просто перенесите вес на здоровую ногу, и как-нибудь доковыляем, — сказал Питт, без труда поддерживая ее стодесятифунтовое тело.

Джордино продвигался через толпу, как плуг, прокладывая широкую тропу для парочки, ковыляющей за ним по пятам на трех ногах. Добравшись до заднего пандуса, они поспешили со стадиона прочь, оставляя ликующую толпу позади. Не поспевшей за ними охране арены оставалось лишь проводить озадаченными взглядами троих американцев, запрыгнувших в такси, с ревом унесшееся в ночь.

Энн настаивала, чтобы ее отвезли в американское консульство, но представители НУПИ, уже сторговавшиеся с водителем такси о продаже бензина, победили большинством голосов. Когда такси мчалось через Тихуану, на них, наконец, навалилась усталость погони, и разговор мало-помалу смолк. У Питта имелась уйма вопросов к Энн, но время для этого еще не пришло.

С того самого момента, когда она нырнула с корабля, Энн держала эмоции в тугой узде, не позволяя страху взять над собой верх. Теперь же, после избавления от смертельных угроз Пабло, в компании Питта и Джордино, пережитый ужас взял свое. Несмотря на теплую ночь, ее била неудержимая дрожь, как ни старалась она совладать с эмоциями. Ласково приобняв ее одной рукой, Дирк слегка пожал ей плечи — и стресс будто рукой сняло. Не прошло и пары минут, как Энн погрузилась в сон.

На разрешенной скорости поездка до побережья отняла больше часа, и стрелки уже подходили к десяти часам, когда они прибыли на маленький песчаный пляж. Увидев, что надувная шлюпка баржи стоит там, где ее оставили, Питт с облегчением вздохнул. Дотащив ее до линии прибоя, он помог Энн забраться внутрь. Джордино тем временем достал бензобак лодки и передал его таксисту, слившему туда пару галлонов бензина с помощью старого шланга, отыскавшегося в багажнике.

— Gracias, amigo,[14] — сказал Джордино, расставаясь с остатками своего выигрыша в покер, и понес топливо на пляж.

Пересчитав свалившиеся на него деньги, таксист просиял и крикнул:

— Buen viaje![15]

Подключив топливопровод к бачку, Питт вместе с Джордино столкнул «зодиак» в воду, провел за линию прибоя и забрался внутрь. Навесной мотор завелся без особых проблем, и вскоре они уже выскочили за каменный волнолом.

— Вы уверены, что сможете найти «Дрейк»? — поинтересовалась Энн, озирая черный горизонт. Смотрела она снова бодро, хотя и не без опаски.

— Полагаю, Руди оставит для нас огни зажженными, — кивнул Питт.

Миновав мол, он повернул «зодиак» на север вдоль берега. А пройдя около мили, свернул в открытое море, возвращаясь тем же путем, каким пришли. Оглянувшись через плечо, нашел ориентир — святящиеся окна одинокого домика на холме на одной вертикали с бледно-желтым уличным фонарем на берегу. Держа курс так, чтобы они оставались на одной линии, Питт вел «зодиак» прочь от берега, пока огни не затерялись вдали. Несколько минут они шли в полной темноте, и Энн усердно сражалась со своим страхом потеряться в море. Но когда окружающая их вода стала чернее черного, несколькими румбами мористее замаячило призрачное сияние. Из моря вдали показался одинокий белый огонек, к которому по одному присоединились еще несколько. По мере приближения они разглядели, что огни принадлежат трем судам, собравшимся вместе.

«Дрейк» и баржа стояли борт к борту, а чуть поодаль от них — большой корабль, своей оранжевой полосой на белом корпусе сразу же заявлявший, что это судно береговой охраны США. Пара впередсмотрящих на палубе следили, как Питт подводит «зодиак» к «Дрейку» и глушит мотор.

Увидев Энн, Руди Ганн склонился к ним через борт с явным облегчением.

— Хвала небу, вы целы!

— Осторожно, у нее колесо спустило, — откликнулся Джордино, поднимая девушку к планширу, где Ганн помог ей сойти на палубу.

— Я вызову доктора с «Эдисто», — предложил Руди.

Энн покачала головой.

— На самом деле мне нужен только лед.

— Мне тоже, — подхватил Джордино, подтягиваясь на палубу. — В стакане с порцией «Джека Дэниелса».

Питт остался в лодочке, играя роль такси для врача береговой охраны. Энн быстро устроили в каюте с лодыжкой, обложенной льдом, и дозой болеутоляющего в желудке. Дирк отвез врача на корабль, привязал «зодиак» и вскарабкался на «Дрейк».

Когда он встретился с Ганном и Джордино на мостике, Эл уже успел изложить перипетии их гонки по Тихуане.

— El Matador Питт, а? — ухмыльнулся Ганн.

— Должно быть, в моих жилах течет толика испанской крови. — Дирк со вздохом посмотрел через окно мостика на «Эдисто».

— Ты молодец, что вытащил сюда береговую охрану, но почему они не преследуют мексиканский катер?

— В отсутствие угрозы жизни они не имеют права без санкции входить в мексиканские территориальные воды. Они вызвали мексиканский ВМФ, и тот пойдет впереди, — сняв очки, Ганн принялся старательно их протирать. — К сожалению, у них вроде бы нет судов в этом регионе, так что перспективы скверные. Я думал, будет лучше, если «Эдисто» постоит наготове, пока от вас не будет вестей.

— Благоразумно.

— Похоже, похитители были наготове, ждали, когда мы вытащим «Каракатицу», — заметил Ганн. — А что в том ящике было настолько ценное?

— На этот вопрос я бы тоже хотел получить ответ, — с прищуром поглядел на него Питт.

— Что бы там ни было, — вставил Джордино, — его кончина никого не обрадует. Теперь это немногим больше, чем ничего не стоящий пук спутанных проводов.

— Кстати, раз уж об этом речь, — вспомнил Ганн, — мы заменили судовую радиостанцию запасной со склада. Наверное, надо дать «Эдисто» знать, что мы все можем возвращаться в Сан-Диего.

— Руди, а ты не забыл о незаконченном деле этажом ниже? — Джордино указал в сторону моря.

Тот поглядел на Джордино, задрав свой крючковатый нос.

— Думаешь, мы тут сидели сложа руки и плевали в потолок, пока вас не было?

Отступив в глубину мостика, он указал из окна на баржу. Там, залитая тусклым светом палубных фонарей, стояла «Каракатица», поддерживаемая парой деревянных кильблоков.

— Вы выудили ее без нас! — Джордино обернулся к Питту. — И как мы могли такое прозевать?!

— Наверное, были слишком зациклены на сторожевике береговой охраны. Отличная работа, Руди. Она не доставила вам хлопот?

— Ни малейших. Мы просто подцепили такелаж с батискафа к плавучему крану и подняли. Вышла чисто, как стеклышко, но, по-моему, вам захочется взглянуть на ее корпус.

— Почему бы и не прямо сейчас? — предложил Питт.

Ганн прихватил несколько фонарей, и они дошли на «зодиаке» до носа баржи. На судне царила гробовая тишина; шкипер спал на своей койке с таксой, прикорнувшей у его ног.

«Каракатица» высилась над ними. Борта чистые и сухие, хромовые детали ярко сверкают в свете фонарей — никаких признаков, что бот провел на дне около недели.

Увидев зияющую в корпусе дыру, Джордино негромко присвистнул.

— Должно быть, затонула в мгновение ока.

— Пожалуй, у народа из УППОНИР были основания для подозрений, — проронил Ганн. — Судя по виду, это не несчастный случай.

— Наверное, наши приятели с быстроходным катером подцепили ко дну взрывчатку, — предположил Джордино.

— Должно быть, сработала прежде времени, до того как они наложили лапу на ящик.

— Вообще-то взрывчатку заложили внутри, — Питт рассматривал повреждения, подсвечивая себе фонариком.

— Следы взрыва показывают, что взрывная волна шла изнутри.

Ганн положил ладонь на ощетинившийся щепками участок рядом с дырой — все они торчали наружу.

— Ты прав. Должно быть, взрывчатку разместили в каюте.

Присев под пробоиной на корточки, Питт посветил фонариком в темное нутро. Над ним виднелись остатки камбуза с закопченными переборками и целым кратером в потолке. И все же внутренние повреждения были менее существенны, чем пробоина в корпусе.

Рассматривая повреждения, Питт заметил пару оборванных оранжевых проводов, болтающихся в дыре. Проследил путь проводов через камбуз к кормовой переборке, где они уходили в аккуратно просверленное отверстие. Протиснувшись в пробоину, забрался в камбуз и пошел в сторону кормы через тесную кают-компанию, к лесенке. Провода привели его к ходовой рубке; там он остановился и осмотрел колонку штурвала. Перед сиденьем рулевого обнаружил открытый сервисный лючок, за которым виднелись хитросплетения разноцветных проводов, тянущихся к бортовой электронике. Скоро Дирк отыскал оранжевые. Один был подключен к шине питания, а второй уходил в кожух кулисы газа. А минуту спустя нашел и куда он тянулся, — к потайному тумблеру, установленному под приборным пультом.

Джордино и Ганн, обойдя «Каракатицу», забрались в нее через корму. Найдя Питта у штурвала погруженным в глубокие раздумья, Ганн поинтересовался, что он обнаружил.

— Небольшой изъян в своей гипотезе, — ответил Питт. — «Каракатицу» взорвали не мексиканцы. Это сделал сам Хайланд.

21

Войдя в кают-компанию «Дрейка» вскоре после рассвета, Питт с удивлением обнаружил там Энн, сидящую напротив Ганна и уже заканчивающую завтракать. Прихватив чашку кофе, он направился к их столику.

— Доброе утро. Не возражаете, если я присоединюсь?

Руди жестом пригласил его сесть рядом с Энн.

— Вечно ты портишь мне все веселье.

Питт поглядел на женщину.

— Хорошо спалось?

— Прекрасно, — она деликатно избегала встречаться с ним взглядом.

Питт усмехнулся при виде ее внезапной застенчивости. Вернувшись вчера вечером с баржи, он направился прямиком к себе в каюту, чтобы лечь. Отозвавшись на негромкий стук в дверь, он увидел Энн, стоящую на пороге с видом предвкушения. На ней был свободный корабельный купальный халат, который не мог скрыть бретелек ее белья. Она босиком стояла на здоровой ноге, чтобы снять нагрузку с забинтованной, отечной левой лодыжки.

— Я надеялась, что вы заглянете пожелать мне доброй ночи, — шепнула она.

Заглянув в ее зовущие глаза, Питт подавил всколыхнувшееся желание.

— Какое упущение с моей стороны! — проронил он с улыбкой.

Наклонившись, Дирк подхватил ее на руки, крепко прижав к себе. Она пристроила голову у него на плече, пока он нес ее по тесному коридорчику в ее каюту. Бережно опустив ее на койку, он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Доброй ночи, моя дорогая, — негромко промолвил он. И не успела она отреагировать, как он уже, пятясь, покинул ее каюту и закрыл за собой дверь.

— Кок у вас замечательный, — в попытке сменить тему проговорила Энн Ганну, отодвигая свою опустевшую тарелку.

— Питание — ключевой элемент поддержания духа на борту, особенно в длительных экспедициях. Мы настаиваем на том, чтобы на всех наших судах работали высокопрофессиональные шеф-повара. — Откусив кусок тоста, Ганн повернулся к Питту. — Энн только что рассказывала мне, как нашла достойное применение своему опыту прыжков с вышки в колледже, нырнув вчера вечером с крыла мостика.

— Я бы поставил ей 9,0, — подмигнул Питт. — Хотя мог бы и поднять оценку, если бы она дальше углубилась в то, ради чего эту экспедицию затеяли на самом деле.

Энн нервно кашлянула, прикрывшись салфеткой.

— Что вы имеете в виду?

— Мы ведь искали не просто бесследно пропавшую посудину, не так ли?

— Было важно найти лодку и всю аппаратуру, оставшуюся на борту.

— Мы успешно осуществили и то, и другое, — заметил Питт, — так как же насчет того, чтобы поведать нам что-нибудь об этой аппаратуре?

— Распространяться об этом я не имею права.

— Помимо того, что вы едва не распрощались с собственной жизнью, — с прищуром поглядел на нее Дирк, — вы подвергли смертельной опасности этот корабль и его команду. Полагаю, мы заслужили кое-какие ответы.

Энн впервые поглядела Питту в глаза — и осознала, что увильнуть от ответа не удастся. Она обвела помещение взглядом, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Как вам известно, компания доктора Хайланда задействована в проекте высокого уровня секретности по исследованиям и разработке для УППОНИР. Его работы связаны с секретной программой ВМС под названием «Морская стрела», посвященной субмаринам. Хайланд, в частности, был занят разработкой передового движителя. Больше ничего я вам и в самом деле сказать не могу, кроме того, что он проводил окончательные испытания прототипа революционной разработки, когда его судно пропало в открытом море.

— То, что хранилось в том ящике?

— Модель в масштабе, — подтвердила Энн. — Хотя мы и подозревали, что исчезновение «Каракатицы» связано с нечистой игрой, никто не предполагал постороннего вмешательства в нашу затею с поиском и подъемом судна. Я искренне сожалею, что ваша команда подверглась опасности. Полагали, что чем меньше людей знают об исследованиях Хайланда, тем лучше. Мне известно, что вице-президенту было не по душе держать вас в неведении, но он был вынужден подчиниться требованиям Тома Черны.

— И кто же такие эти типы, пытавшиеся его похитить? — осведомился Ганн.

— Покамест это загадка, — развела руками Энн. — Но судя по их виду, я бы сказала, они вряд ли из Мексики — скорей уж из Центральной или Южной Америки. Я уже переговорила с Вашингтоном, и меня заверили, что мексиканские власти окажут нам всяческое содействие в расследовании по поводу обоих трупов и отслеживании пикапа.

— Мы предоставили мексиканскому ВМФ весьма подробное описание их катера, — подкинул Ганн.

— Они не похожи на обычных подозреваемых в краже секретов, связанных с обороной, — отметил Питт. — Вам не приходило в голову, что они могли уже улизнуть с волшебным сундучком Хайланда?

— Да, — согласилась Энн. — Когда были обнаружены тела Хайланда и его помощника, мы пришли к выводу, что их захватили в открытом море, а прототип похитили. Потому-то я и была так шокирована, увидев, что ящик по-прежнему находится на борту «Каракатицы».

— Пожалуй, благодарить за это надо Хайланда, — вымолвил Питт, после чего описал обнаруженные оранжевые провода и потайной тумблер. — Полагаю, он понял, что на них напали, и подорвал собственное судно.

— На обоих трупах обнаружены серьезные травмы, вызванные пожаром или взрывом, — сообщила Энн. — Мы даже не рассматривали возможность, что это дело их собственных рук, но теперь потребуется все пересмотреть.

— Думаю, Хайланд самую малость опередил их, — заявил Питт. — Да притом, в пику негодяям, затонула «Каракатица» слишком глубоко для обычного легководолазного погружения. Наверное, они как раз пытались сами найти судоподъемный корабль, когда показались мы. Так что они позволили нам сделать эту работу вместо них.

— Похоже, это ваш нырок с высоты спас ситуацию? — Руди повернулся к Энн.

— Нет, ящик отбили Дирк с Элом. Но, хотя его уничтожение спасло его от попадания не в те руки, утрата модели усугубила некоторые другие проблемы.

— А именно? — справился Питт.

— Мне сказали, что ни у УППОНИР, ни у ВМС нет подробных чертежей и технических характеристик работы Хайланда. Карл Хайланд был чрезвычайно уважаемым инженером — на самом деле гением, — и потому ему давали карт-бланш. За считанные годы он сделал множество блестящих усовершенствований конструкций субмарин и торпед. В результате ему не требовалось подавать традиционной горы документации, предписываемой большинству контакторов министерства обороны.

— Значит, больше никто не знает, как завершить «Морскую стрелу»? — уточнил Питт.

— Именно, — подтвердила Энн, поджав губы.

— Теперь, когда Хайланд мертв, а его модель уничтожена, — резюмировал Ганн, — эти планы играли бы важнейшую роль.

— Фаулер твердит мне, что нынче это наивысший приоритет… — Поглядев на часы, Энн перевела взгляд на Питта. — Администрация вице-президента организовала для нас обратный перелет до Вашингтона. Вылет из Сан-Диего в час. До отлета я бы хотела наведаться в штаб-квартиру Хайланда в Дель-Map. Вы не могли бы завезти меня туда по пути в аэропорт?

Поднявшись из-за стола, Питт протянул Энн ее костыли.

— Я никогда не пренебрегаю просьбами детей, старушек и очаровательных девушек, подвернувших ногу. — Он отвесил полупоклон. — Ведите!

Час спустя они въехали на территорию штаб-квартиры «Хайланд Рисеч энд Ассошиэйтс», вместе с другими компаниями расположенной в офисном здании на холме с видом на приморский городок Дель-Мар чуть севернее Сан-Диего. С холма открывается прекрасная панорама океана к западу, а также знаменитого ипподрома Дель-Мар в долине внизу. Энн козырнула документами при входе, и их пропустили.

— Добро пожаловать, мисс Беннетт, — сказала девушка в приемной. — Миссис Марсдейл вас ждет.

Минуту спустя в вестибюль вышла стильная женщина с короткими темными волосами, представившаяся директором-распорядителем Карла Хайланда. Она повела их к ближайшей комнате для переговоров, и Энн неловко заковыляла на костылях следом.

— Мы не отнимем у вас много времени, миссис Марсдейл, — начала Энн. — Я вхожу в группу, расследующую обстоятельства смерти мистера Хайланда, и меня тревожит безопасность его рабочей документации, связанной с проектом «Морская стрела».

— Мне до сих пор не верится, что его больше нет.

— Следы потрясения из-за смерти Хайланда до сих пор читались на ее лице. — Как я понимаю, он погиб не в результате несчастного случая?

— Что навело вас на такую мысль?

— Карл и Манфред были чересчур компетентны, чтобы погибнуть в заурядной морской катастрофе. Карл был надежным и осмотрительным человеком. Я знаю, что его всегда заботило соблюдение режима секретности в его работах.

— Мы не думаем, что это несчастный случай, — призналась Энн, — но следствие еще продолжается. Мы полагаем, что кто-то пытался захватить его испытательный образец.

— ФБР наведывалось сюда пару дней назад, — кивнула Марсдейл, — и мы предоставили им все, что могли. Но как я им сказала, это деловая штаб-квартира доктора Хайланда. Мы занимаемся правительственными контрактами и сопутствующей административной поддержкой — и только. Во всей фирме трудится всего двенадцать человек.

— А где находятся ваши исследовательские стенды? — осведомился Питт.

— Вообще-то у нас их нет. Небольшая мастерская на задах, где несколько наших стажеров занимаются текущими исследовательскими задачами, но Карл и Манфред редко здесь работали. Они частенько разъезжали, но вообще-то проводили большинство своих исследований в Айдахо.

— Айдахо? — переспросила Энн.

— Да, там в Бэйвью находится исследовательский центр ВМС. У доктора Хайланда там поблизости есть хижина, где они с Манфредом скрывались для решения проблем.

— Речь идет о Манфреде Ортега, ассистенте доктора Хайланда?

— Да. Карл звал его Мэнни. Он и сам блестящий инженер. Они вдвоем просто чудеса творили. Были мозгами всей компании. Уж и не знаю, что мы будем делать теперь.

Последовало долгое молчание: все вдруг осознали, что кончина Карла и Мэнни практически равнозначна гибели «Хайланд Рисеч энд Ассошиэйтс».

— ФБР забрало все материалы, имевшиеся здесь? — наконец поинтересовалась Энн.

— Они забрали на время всю нашу административную документацию — даже наши компьютеры. Техническую документацию мы уже отправили в штаб-квартиру УППОНИР, да оно и к лучшему. Агенты ФБР вели себя, как слон в посудной лавке, так что в кабинет Карла я их не пустила, но по всем остальным помещениям они прошлись тяжкой поступью.

— Вы не будете против, если я осмотрюсь в кабинете? — спросила Энн. — Полагаю, вы понимаете, как важно для национальной безопасности сохранить все его труды в тайне.

— Разумеется. Он почти никогда тут ничего не оставлял, но его кабинет дальше по коридору.

Взяв ключи со своего стола, Марсдейл повела их в угловое помещение. Судя по виду кабинета Хайланда, пользовались им редко. Как и его хозяин, он не стремился пустить пыль в глаза декором, демонстрируя две-три модели субмарин и полотно, изображающее контрабандистскую яхту красного дерева времен Сухого закона, идущую на всех парусах. Единственным неуместным предметом здесь была висящая над столом лосиная голова с рогами, увешанными разнообразными рыбацкими головными уборами.

Увидев, что несколько ящиков письменного стола выдвинуты, Марсдейл недоуменно приподняла брови.

— Это странно. — Она вдруг напряглась. — Кто-то здесь был, обыскивал стол. Я помню, что оставила ему контракт на подпись в лотке входящей почты, а теперь его нет. — Она обернулась к Энн с встревоженным выражением. — Во всем здании ключи от этого кабинета есть только у меня.

— Были тут еще какие-нибудь важные документы?

— Не могу сказать наверняка, но вряд ли. Как я и сказала, он редко задерживался тут надолго.

Поглядев на стол, Марсдейл перевела взгляд на голову лося.

— На столе было фото его лодки и хижины — оно тоже пропало. И еще Карл вешал ключи от своего домика на рога лося, когда был здесь, — и их тоже нет.

— У вас в здании есть камеры видеонаблюдения? — поинтересовался Питт.

— Да. Я немедленно свяжусь с нашей охранной фирмой. — Голос Марсдейл дрожал от отчаяния. — Я искренне сожалею.

— Если вы не против, — сказала Энн, — я бы хотела вызвать ФБР обратно для тщательного обыска кабинета. В комплекте с видео камер безопасности это может дать нам потенциальные ниточки.

— Да, конечно. Все, что потребуется, только бы выяснить, кто за этим стоит.

Вернувшись вместе с Питтом к машине, Энн остановилась и окинула взглядом океан.

— Они здесь были, не так ли?

— Готов спорить, что да, — согласился Питт.

— Хочу просить об одолжении, — повернувшись, она встретилась с ним взглядом. — Вы не против отсрочить наше возвращение в Вашингтон на денек? Я бы хотела перенаправить наш рейс в Айдахо. Если Марсдейл права, все разработки Хайланда могут преспокойно находиться в Бэйвью, а мы даже не догадываемся.

— Обеими руками за, — ответил Питт. — Правду говоря, мне всегда было любопытно поглядеть, откуда берется их знаменитая картошка.

22

Снизойдя с сапфировых небес, правительственный самолет «Гольфстрим» коснулся главной взлетно-посадочной полосы аэропорта Паппи-Боингтон-Филд, что в Кер-д'Ален. Грегори Боингтон по прозвищу Паппи, верный сын живописного городка в Айдахо, прошел славный путь, летал на «F4U Корсар»[16] в Тихом океане и удостоился ордена Почета, командуя легендарной эскадрильей «Черные овцы». Теперь аэропорт, носящий его имя, дает приют кротким «Пайпер-Кабам» и частным самолетам богатых туристов. Прихватив костыли Энн, Питт помог ей сойти с самолета у терминала частных рейсов, где они договорились и о прокате автомобиля. Питт сел за руль, и они направились на север по трассе 95.

Они ехали вверх по северной рукоятке кастрюли, на которую похож Айдахо — по региону холмов, поросших густыми лесами, и девственно-чистых озер, вдали от картофельных полей на южных равнинах штата. Дорога была более-менее свободна, так что Питт гнал прокатный автомобиль быстрее официального ограничения скорости в шестьдесят пять миль в час. Через двадцать минут они добрались до городка Атол, где Питт свернул на боковую дорогу, ведущую на восток, где вскоре их поприветствовал большой плакат, сообщающий, что они въезжают на территорию Государственного парка имени Фаррагута.

— Государственный парк Айдахо назван в честь адмирала времен Гражданской войны? — удивился Питт.

— Фактически говоря, да, — Энн изучала путеводитель, прихваченный в аэропорту. — В первые дни Второй мировой войны ВМФ устроил здесь сухопутную базу, поскольку опасались того, что японцы будут бомбить западное побережье. Военно-морской тренировочный лагерь имени Фаррагута был действительно назван в честь Дэвида Фаррагута, героя сражения у Мобил-Бей и первого адмирала ВМФ США. Одно время тут находилось около пятидесяти тысяч человек. После войны базу закрыли, а землю передали штату Айдахо, который превратил ее в государственный парк.

— Сможете блеснуть этими сведениями на следующем пентагонском коктейль-приеме, — поддел ее Питт.

Дорога покинула парк и запетляла вниз по холму в Бэйвью. Деревушка расположилась у самой оконечности узкого заливчика большого ледникового озера Панд-Орей. Дирку пришлось протискиваться мимо какой-то дорожной техники, прежде чем удалось выбраться к главному шоссе вдоль берега. Северную половину бухты занимали несколько пристаней, заполненных рыбацкими лодками, открытыми катерами и множеством плавучих домов. Южный берег находится в распоряжении Отдела акустических исследований ВМС.

— Вон въезд в лабораторию, — указала Энн на закрытые ворота.

Подъехав к гостевой стоянке, Питт припарковал машину возле будки охраны. Когда охранник их зарегистрировал, прибыл военизированный эскорт, и их отвезли в комплекс на сером седане. Проезжая вдоль воды, Питт обратил внимание на субмарину странной формы у причала с табличкой «Морская ракета».

Водитель остановил машину у высокого бежево-зеленого здания над водой, а потом сопроводил Энн и Питта до двери. Там их поприветствовал энергичный человек с ярко-рыжими волосами и бойкими синими глазами.

— Чак Николс, заместитель завлаба, — скороговоркой выпалил он. — Пожалуйста, следуйте за мной.

Взмахом руки отослав водителя, он сопроводил Энн и Дирка в тесный кабинет, заваленный бумагами и техническими журналами, и освободил пару стульев от нагромождений папок, чтобы они могли сесть.

— Весть о несчастном случае с Карлом и Мэнни нас просто шокировала, — сообщил Николс. — Вы выяснили, что стряслось?

— Не вполне, — ответила Энн, — но мы вовсе не считаем, что это несчастный случай. У нас есть основания полагать, что они были убиты во время неудачной попытки иностранной диверсионной группы захватить прототип, который они тестировали.

Николс поджал губы.

— Ага, «Склизкий Мумм». По его поводу он порядком темнил. Прямо не верится, что кто-то мог о нем узнать.

— «Склизкий Мумм»?..

— Он всегда давал ласковые прозвища своим творениям. Последнюю модель корпуса он назвал «Свиной призрак». И очень огорчил нас, окрестив нашу тестовую лодку «Морской ракетой».

— Название что-нибудь означает? — полюбопытствовал Питт.

— Разумеется, но, вероятно, только для Карла и Мэнни. Он сказал, что «Мумм» — это в честь шампанского, которое ему нравится. Много говорил о скорости и пузырьках в штурме проблемы суперкавитации, так что, пожалуй, в этом что-то есть.

— Расскажите нам о своем комплексе, — попросила Энн.

— Хайланд построил его практически сам. У его семьи была здесь на озере Панд-Орей хижина, так что он влюбился в этот край.

Питт обратил внимание, что тот произносит название озера как «Понд-о-рэй».

— Когда он возглавлял отдел акустики в Центре разработки надводного вооружения ВМС, — продолжал Николс, — то убедил чины в Вашингтоне открыть филиал исследовательской лаборатории, воспользовавшись остатками старой базы ВМФ имени Фаррагута. Он фактически отстроил ее с чистого листа. Лет десять-двенадцать назад повседневное руководство ему надоело, и Хайланд решил уйти в отставку. Тогда-то он и открыл свой консультативный бизнес. Карл всегда был в первую голову инженером.

— Вы тут далековато от открытого моря, — заметил Питт.

— Да, но озеро — идеальная испытательная площадка. Оно большое, населения тут мало, а глубина местами превышает тысячу футов. Наша работа здесь сосредоточена на исследованиях усовершенствованных конструкций корпусов и движителей, позволяющих субмаринам действовать с минимальной акустической сигнатурой. Озеро — почти идеальная контролируемая среда для испытания новых конструкций и технологий.

— Так «Морская ракета» — испытательная платформа? — уточнил Питт.

— Именно, — подтвердил Николс. — Это то, что мы называем усовершенствованным демонстратором электрических кораблей. Хотя она и малость смахивает на подводную лодку, на самом деле модель в четверть размера нового эсминца класса DD (X). Мы использовали ее для экспериментов с кое-какими радикально новыми конструкциями корпуса и движителя. Изначально ее построили с водометным движителем, но мы мигрировали к другим технологиям, распространяться о которых мне, пожалуй, не следует. У нас запланированы испытания последних придумок Карла в связи с проектом «Морская стрела», но теперь мы пребываем в некоторой растерянности.

— Технология «Склизкого Мумма»? — догадалась Энн.

— Да. Хайланд тестировал ее в озере всего пару-тройку недель назад. Помню, он сказал ребятам, что распугает всю рыбу. В это время на озере находилась пара парней, так они утверждают, что он показал какие-то безумные скорости.

— А здесь, в комплексе, он не работал?

— Нечасто. Он приходил и гонял наши компьютеры, но всегда опережал нас шага на три. Когда он наведывался, то обычно запирался в своей хижине вместе с Мэнни, и они там ковырялись.

— Важно отыскать и обезопасить все его исследования касательно «Склизкого Мумма», — заявила Энн.

— Я уже получил такое требование от людей из УППОНИР и теперь собираю все, что у нас есть, — ответил Николс. — Суть дела в том, что девяносто процентов данных были у Карла. Что было не у него в голове, то, наверное, до сих пор в его хижине. Вот, я сейчас дам его адрес.

Он сверился со своей настольной крутящейся картотекой и записал адрес для Энн, попутно давая указания.

— В патио на заднем дворе стоит ржавый колокол. Запасные ключи от дома и катера должны быть под ним.

Энн взглядом спросила его: «А ты-то откуда знаешь?»

— Мы с Карлом раздавили не одну бутылочку пива у него на крыльце и на катере, — подмигнул Николс.

Энн поблагодарила его за потраченное время, и их сопроводили обратно к воротам. Энн впервые ощутила прилив оптимизма.

— Слушайте, похоже, этот крюк в пути окупится. Давайте проверим хижину Хайланда, а затем я вызову ФБР обеспечить ее охрану.

— Вы не возражаете, если мы прежде пообедаем? — предложил Питт. — Скоро стемнеет.

— Только если я угощаю.

Выбор у них в маленьком городке был невелик. Дирк припарковал машину у ресторана с видом на озеро под названием «Капитанский штурвал». Энн взяла греческий салат, а Питт умял чизбургер с пивом, глядя, как над водой загораются мерцающие огоньки.

Энн заметила, что при виде безмятежной глади озера лицо Питта стало каким-то особенно умиротворенным. Есть в этом человеке нечто загадочное, зато с ним так спокойно. Познакомились буквально только что, она даже ничего о нем толком не знает — кроме огорчительного открытия, что он женат.

— Даже не помню, поблагодарила ли вас за спасение моей жизни в Тихуане, — промолвила Энн.

— Не уверен, что запрыгнуть на борт катера, битком набитого вооруженными головорезами, — самая умная из попыток защитить закон и порядок, но рад, что все утряслось, — с улыбкой поглядел на нее Дирк.

— Порой я склонна к опрометчивым поступкам, — Энн вспомнила о своем приходе в его каюту без приглашения вчера вечером. — Надеюсь, когда дело будет закрыто, мы останемся в Вашингтоне друзьями.

— Мне бы это было по душе. — Он с усмешкой двинул чек через столик к ней. — А тем временем, не хотите ли разыскать хижину Хайланда, пока совсем не стемнело?

Николс сказал, что заблудиться невозможно, и был прав. Следуя его указаниям, они проехали по однополосной дороге вокруг Центра акустических исследований и двинулись дальше вдоль южной оконечности залива. Миновали скопления хижин, становившиеся все компактнее и компактнее по мере того, как огни города терялись вдали. Дорога вывела их к устью бухты, а затем свернула к югу, повторяя неровную кромку озера. Проехали еще пару миль, после чего дорога окончилась на окруженной соснами опушке. Дальше к красному деревянному домику у воды тянулась гравийная дорожка.

— Похоже, приехали, — заметила Энн, сверившись с адресом на почтовом ящике.

Питт повел прокатную машину по дорожке, припарковав возле пристроенного к дому гаража, выглядевшего достаточно большим, чтобы уместить дюжину автомобилей. Ни в доме, ни возле огни не горели, вокруг царило пустынное безмолвие.

Энн увидела первые звезды над головой и ощутила тянущий с озера бриз.

— Жаль, фонарика нет, — сказала она, нащупывая костылями неровный склон, полого сбегающий к озеру.

— Почему бы вам не направиться прямиком к переднему крыльцу, пока я не поищу ключи у заднего? — предложил Питт.

Обойдя вокруг гаража, он по тропинке вышел на задний двор, отгороженный от воды лишь узенькой полоской высоких сосен. Дом расположился на превосходном участке земли, с которого открывается умопомрачительный вид на озеро. Прихлопнув комара, жужжавшего возле уха, Питт ступил на широкую террасу, опоясывающую дом по всему периметру. Там он без труда нашел старый колокол, стоящий в центре кофейного столика, окруженного адирондакскими креслами. Ключи, прицепленные к брелоку-поплавку, как заведено у яхтсменов, действительно оказались под ним. Вернувшись тем же путем, Питт бросил взгляд в сторону воды, где увидел частный причал на границе участка и пришвартованный к нему катер темной расцветки.

Энн, уже добравшаяся до передней двери, отдыхала, опираясь на костыли.

— Удалось?

Дирк вложил ключи ей в ладонь.

— Как и сказано в рекламе.

Она отперла дверь и вошла, нащупывая выключатель. Питт последовал за ней в тот самый миг, когда она включила ряд ламп под потолком, осветивших интерьер. За годы архаичная хижина была со вкусом модернизирована. Кухня сверкала нержавеющей сталью техники и гранитными рабочими поверхностями, а в гостиной красовался большой плоскопанельный телевизор. Над сложенным из валунов камином висела пара чучел форели рядом с древней удочкой для ловли нахлыстом — дань уважения одной из вековечных страстей хозяина.

Чувствуя себя неуютно из-за того, что приходится обыскивать убежище покойного, Энн торопливо проскакала по дому в поисках кабинета или мастерской. Но нашла лишь четыре просторных спальни.

— Стоит надеяться, что-нибудь отыщется в гараже, — она бросила взгляд на дверь в конце холла.

Питт пошел следом, когда она открыла дверь и включила свет. Зрелище, открывшееся их взорам, изумило обоих.

Хотя они и ожидали найти здесь более или менее оснащенную мастерскую, но никак не предполагали, что в лесах Айдахо притаилась целая исследовательская лаборатория экстра-класса. Гараж будто доставили сюда прямиком из сердца Кремниевой долины.[17] Яркие потолочные светильники озарили безупречно чистую белую комнату, обставленную рабочими столами, стендами и верстаками из нержавеющей стали. Вдоль одной стены тянулись целые стеллажи электронно-измерительной аппаратуры; другой угол занимала мастерская. Длинный узкий резервуар с водой, предназначенный для испытания корпусов и движителей, протянулся почти на всю длину здания. Но работе была отдана не вся площадь, отметил Дирк. В одном углу стоял автомат для игры в пинбол эпохи 1950-х, а рядом — замысловатая машинка для кофе-эспрессо.

— Джекпот! — воскликнул Питт.

Энн заковыляла через помещение туда, где рядом с двумя креслами для отдыха расположился большой письменный стол. На столе стояла пара открытых лэптопов рядом с несколькими лабораторными журналами в твердых переплетах и грудами чертежей. Взяв одну тетрадь, женщина пробежала взглядом несколько строк рукописных заметок.

— Дата совсем недавняя, — сообщила она. — Описывается ряд успешных испытаний «СМ» в озере и планы окончательной проверки в соленой воде в Сан-Диего.

— «СМ». Должно быть, «Склизкий Мумм».

— Хвала небу! Должно быть, все его записи и данные здесь. Документация не утрачена.

И едва Питт успел это вымолвить, как свет в доме погас, оставив их в непроглядном мраке.

23

Увидев автомобиль, припаркованный на дорожке у хижины, двое мужчин в машине остановились, не доезжая. Водитель открыл багажник, оба достали по полуавтоматическому пистолету «Глок» и по паре очков ночного видения. К тому времени горное озеро уже окутала тьма, а безлунное небо почти не давало света.

Скрытно, со сноровкой бывалых профессионалов они осмотрели периметр хижины и нашли распределительный щит. Взломав его, один из них отыскал главный рубильник и отключил его.

В лаборатории, лишенной окон, стало темно, как в угольной шахте в полночь. Энн негромко охнула.

— Ну и весело же здесь без света, — с нервной дрожью в голосе сказала она.

— Может, скачок напряжения, — предположил Питт.

— Постойте минутку спокойно, чтобы не споткнуться и не упасть.

Пока они ждали, в сознании Дирка тревожно шелохнулись дурные предчувствия.

— Попробуйте для света включить лэптоп, — велел он. — У него наверняка заряжены аккумуляторы.

— Хорошая мысль.

Отложив тетрадь, Энн принялась на ощупь отыскивать компьютеры. Найдя один из них, начала нажимать все клавиши подряд в надежде нащупать кнопку питания.

Из глубины дома до ушей Питта донесся скрип половиц. Значит, они тут не одни. Нашарив возле себя верстак, он принялся водить по нему ладонями, подыскивая какое-нибудь оружие. Не обращая внимания на куски проводов, Дирк наконец нащупал миниатюрные острогубцы и сжал их в ладони.

— Есть, кажется, нашла, — подала голос Энн.

Компьютер начал загружаться, и она повернула к Питту экран, озаривший помещение сапфировым сиянием. Бледное свечение достигло двери в дом как раз в тот миг, когда та распахнулась. Двое чужаков бросились в гараж — и застыли, осматривая помещение.

Питт увидел, что оба невысоки, но мускулисты, одеты в темную одежду, на каждом очки ночного видения. Держа «Глоки» в вытянутых руках, они поворачивались, как роботы, пока не увидели Энн и Питта.

— Не двигаться! — гаркнул главный из двоих с легким испанским акцентом, после чего, достав фонарик, направил луч на них. Энн пришлось прищуриться, когда свет задержался на ее лице.

Бандит шагнул вперед, нацелив оружие на Питта.

— Назад к стене, — приказал он, указывая путь лучом света.

Взявшись за костыли, Энн заковыляла к Дирку, после чего оба отступили к боковой стене. Дверь в этой стене вела в задний двор, и Питт легонько подтолкнул женщину ближе к ней, пока бандит окликал своего напарника. Подойдя, второй встал на страже перед Энн с Питтом, нацелив на них пистолет. А первый убрал оружие в кобуру, поднял очки на лоб и с помощью фонарика начал осматривать лабораторию.

Питт заметил, что действует он методично. Начал с осмотра лэптопов и найденных Энн тетрадей, затем принялся тщательно обыскивать саму лабораторию. Прошло минут десять, прежде чем он вернулся к столу, чтобы отобрать нужное. Высмотрев пустой пластиковый мусорный контейнер, он набил его заметками и тетрадями Хайланда.

Энн жалась поближе к Питту, ошарашенная тем, что приходится смотреть в зрачок ствола уже во второй раз за два дня. Но увидев, как работу Хайланда похищают прямо у нее на глазах, ощутила, как гнев начинает теснить страх в душе.

Опорожнив ящики стола, взломщик сунул содержимое в контейнер, увенчав все обоими лэптопами.

— Ты закончил? — осведомился стоящий на страже.

— Почти, — тот бросил раздраженный взгляд на Энн и Питта. — Оставайся здесь, пока я не вернусь.

Он закинул контейнер на плечо и пересек лабораторию, светя себе фонариком.

Через несколько секунд после его ухода стражник окликнул его, но ответа не получил.

Питт слышал, как чужак пробирается по дому и выходит из передней двери. Ему не требовались экстрасенсорные способности, чтобы понять, что возвращение бандита ничего хорошего не сулит.

Без света фонарика и компьютера гараж снова погрузился в непроглядный мрак. Слишком уж темно, осознал Питт с всколыхнувшейся в душе надеждой. Очкам ночного видения бандита для работы нужен хоть какой-нибудь внешний источник света, пусть даже слабый свет звезд. Но единственным источником света в гараже был лэптоп, а его унесли. Вот почему охранник окликнул спутника — он больше ничего не видел.

Гипотезу Питта подтвердил звук расстегиваемой молнии на куртке бандита. Нашаривает собственный фонарик. Позволить ему сделать это Питт никак не мог.

Отобрав у Энн один из костылей, он выставил его, как таран, и ринулся вперед. Оставалось лишь уповать, что бандит остался на том же месте, где стоял, когда его партнер выходил, — в пяти футах прямо перед Питтом.

Нашаривая фонарик, охранник опустил руку с пистолетом и оказался совершенно не готов, когда резиновый наконечник костыля врезался ему в грудь. Отлетев от невидимого удара назад, он распростерся на столе Хайланда, выхватил пистолет и несколько раз выпалил вслепую, не осознавая, что целит фута на три выше головы Питта.

— Энн, через заднюю дверь, живо! — крикнул Дирк.

А сам, пригнувшись, перехватил костыль и начал им размахивать, в надежде попасть по упавшему бандиту. Вспышки выстрелов послужили для него ориентиром, и он врезал алюминиевым костылем по запястью стрелка. Под хруст ломающихся костей пистолет отлетел в сторону.

Услышав первый выстрел, Энн бросилась на пол и пробиралась вдоль стены, пока не нашарила дверь, а затем — ее ручку. Повернула головку запора и распахнула дверь, а затем, схватив оставшийся костыль, выползла наружу и заскакала прочь от здания.

Прежде чем дверь захлопнулась, до ее слуха донесся вопль боли — это бандиту сломали запястье. Тот соскочил со стола, чтобы избежать ударов Питта. Дирк слышал, как он пытается встать на ноги, но теперь был вне досягаемости и невидим. Понимая, что с больной лодыжкой Энн быстро двигаться не может, он продолжал атаку, чтобы выиграть для нее побольше времени. Выпустив костыль, бросился на стол, скользнув по тому месту, где бандит находился лишь несколько секунд назад.

Перевернувшись во время скольжения, Питт приземлился на ноги и сделал шаг вперед, вслепую махнув кулаком перед собой. Его костяшки лишь скользнули по куртке бандита, оказавшегося от него слева.

Тот контратаковал здоровой рукой, крепко ударив Питта в плечо.

Отпрянув, Дирк пропустил удар вскользь. Теперь, зная, где находится противник, он ступил вперед, нанеся два молниеносных удара. Оба кулака угодили в цель, врезавшись в грудь охранника слева и справа. Хрюкнув, тот попятился, споткнулся о стул и с грохотом рухнул на пол.

Времени развить успех у Питта не оставалось. Дверь из холла распахнулась, и в нее вбежал второй бандит, встревоженный стрельбой. Он обмахнул помещение лучом фонарика, чуть задержав его на теле упавшего товарища, прежде чем осветить Питта в паре шагов от него.

Дирк отреагировал мгновенно, бросившись спиной на стол. Бандит попытался отследить его движение лучом, одновременно выстрелив, но пуля прошла слишком высоко.

Питт соскользнул со стола на пол, скрывшись из виду стрелка. Не теряя времени на то, чтобы залечь недвижно, он перебежками устремился к задней стене. Запнулся о брошенный костыль и прихватил его с собой.

Стрелок ринулся следом за Питтом. Луч света его фонарика заскакал по полу, постепенно подбираясь к жертве.

Но заодно луч осветил заднюю дверь всего в паре футов от Питта. Все еще пригнувшись, он бросился к ней, коснувшись ручки за секунду до того, как его торс врезался в нижнюю половину двери. Одним слитным движением схватившись за ручку и повернув ее, он распахнул дверь инерцией своего тела.

Бандит на полпути через лабораторию вскинул оружие и сделал на бегу три выстрела один за другим. Уже выдергивая за собой костыль и захлопывая дверь, Питт почувствовал, как левую ногу прошила боль.

Вскочив на ноги, он заклинил ручку двери костылем. Это может дать ему выигрыш еще секунд в десять, а то и двадцать. Но этого все равно мало. Где-то там во тьме ковыляет Энн. Надо найти ее, и побыстрее. Оба они будут легкими мишенями для бандитов в очках ночного видения, как только те покинут лабораторию.

Дирк бросился к машине, но тут поблизости взвыл стартер — не со стороны дороги, а от озера. Мгновенно развернувшись, Питт бросился к воде, думая, что шанс у них, оказывается, все-таки есть.

24

Мотор заработал, но не с тонким воем компактного прокатного автомобильчика, а с басовым урчанием скоростного катера. Питт устремился к причалу, восторгаясь планом Энн улизнуть на катере Хайланда. Ей с больной лодыжкой было проще пуститься под гору, да и катер был ближе. С ключами в кармане ей оставалось лишь уповать, что он заведется.

А бандит в лаборатории обнаружил, что задняя дверь не поддается. Алюминиевый костыль удерживал ее запертой — по крайней мере, временно. Бандит в ярости бросался на нее всем телом, мало-помалу сгибая костыль, пока тот, наконец, не выскользнул из-под ручки, упав на землю. Выбежав из двери, он устремился на звук работающего мотора. Заметил смазанный силуэт Дирка среди прибрежных деревьев и бросился в погоню.

Питт тяжело дышал, левую ногу саднило, когда он достиг гравийной дорожки, ведущей к озеру. Впереди смутно виднелась фигура Энн, стоящей в кокпите катера, глядя в его сторону. Услышав грохот распахнувшейся двери, он, даже не оглядываясь, понял, что преследователь не собирается их отпускать.

— Энн, отчаливай! — крикнул Дирк. — Не жди!

Энн перебралась на причал, развязала кормовые швартовы, проковыляла вперед и отдала носовые. И как раз забиралась на пассажирское сиденье, когда Питт вбежал на дощатый причал.

Приближаясь, он с удивлением увидел, что это старый спортивный катер с двойным кокпитом, сделанный из красного дерева. Будь света побольше, он узнал бы «Крис-Крафт» начала 40-х годов.

Промчавшись по причалу, Питт с ходу прыгнул на задний кокпит. Отскочил от мягкого покрытия и приземлился на переднее сиденье рулевого, тотчас выжав газ. Он только-только коснулся сиденья, когда катер рванул от причала под рев своего винтажного шестицилиндрового двигателя «Крайслер».

— Быстро ты сообразила, — сказал он Энн, уводя катер прочь от берега.

— Я уж боялась, что ты не успеешь.

Оглянувшись на причал, Дирк заметил темный силуэт главного из бандитов, вбежавшего на настил.

— Лучше пригнись! — крикнул Питт, выворачивая руль.

Кокпит был достаточно просторным, чтобы уместить их обоих. Они нырнули вниз, пока катер сворачивал налево. Подняв руку, Дирк повернул руль обратно, пустив катер гнать вслепую вперед. Это направило катер с невидимыми пассажирами, мчащийся по озеру, параллельно берегу.

Добежав до конца причала, бандит прицелился в неуправляемый катер и стрелял, пока магазин не опустел. Рев двигателя заглушил выстрелы, но Питт уловил несколько негромких ударов, когда пули впились в борта. Выждав минуту, он высунул голову, чтобы наспех оглядеться. Причал скрылся из виду за деревьями, катер несся к берегу. Выбравшись на сиденье, Дирк повернул руль, чтобы оставаться на глубине, и, выйдя на курс, вытащил Энн, усевшуюся рядом. Сосредоточившись на бегстве, он игнорировал пульсирующую боль в ноге и липкую влагу, говорившую, что он истекает кровью.

— Ты в порядке? — поинтересовался Питт.

Она кивнула.

— Мы висели на ниточке. Даже как-то не по себе.

— Не будь у тебя под рукой костыля, у нас бы и ниточки не было. Извини, что оставил тебя без опоры.

— Я была так напугана, что о лодыжке даже не думала. Просто увидела, что путь к причалу идет под горку, и вспомнила, что ключи от дома до сих пор у меня в кармане. К счастью, ключи от катера были на том же брелоке.

Она бессознательно потерла лодыжку, только теперь почувствовав боль, и спросила:

— Куда теперь?

Колеса правосудия уже закрутились у Питта в голове.

— Все просто, — ответил он. — Перекроем им выезд.

От хижины Хайланда ведет лишь одна дорога. Дирк понимал, что бандитам придется проехать через Бэйвью, чтобы скрыться с похищенными документами. Остановить их можно, но только если они с Энн доберутся туда первыми. И исход гонки зависит от семидесятилетнего катера.

Несмотря на преклонный возраст, «Крис-Крафт» Хайланда оказался далеко не тихоходом. Сделанный по индивидуальному заказу катер оснастили двигателем модели «М», выжимающим 130 лошадиных сил. Старая посудина была не только быстроходной, но и стильной, демонстрируя полированное красное дерево, пару кокпитов и щегольскую бочкообразную корму. Катер был вожделенным судном, когда сошел со стапелей завода в Алгонаке, штат Мичиган, в 1942 году, а теперь стал ценным коллекционным образчиком для поклонников классических лодок.

Элегантный катер легко рассекал волны, а Питт все поддавал газу, выжимая из бортового двигателя все возможное. Несмотря на большую фору, он понимал, что бандиты будут отчаянно стараться удрать, а машина по дороге может мчаться раза в два быстрее, чем катер по воде.

Усеянное звездами небо давало достаточно света, и Дирк свернул ближе к берегу, чтобы выиграть в расстоянии. После нескольких минут такой гонки он увидел слева широкое устье залива и повернул катер туда. Огни Бэйвью показались справа по носу, переливаясь в конце бухты, очень уместно названной Живописной. Питт вглядывался в прибрежную дорогу, но света фар автомобиля не заметил.

— Как нам их остановить? — крикнула Энн.

Питт ломал голову над этим вопросом с той самой поры, как они покинули причал. Находясь на семидесятилетием катере в компании женщины, передвигающейся не без труда, особого выбора он не видел. Очевидный курс действий требовал ворваться в комплекс ВМФ и попросить поддержки. Но подобным вторжением они скорее напросились бы на обстрел или арест, чем добились бы помощи.

Вглядываясь вперед, Дирк увидел пирс неподалеку от входа на огражденную территорию. Дорога от хижины Хайланда совсем недалеко пересекалась с главной улицей поселка. Он указал Энн в сторону причала.

— Я подойду туда. Попробуй добраться до сторожевой будки и убедить их вызвать охрану, чтобы перекрыть дорогу. А я попытаюсь изыскать способ задержать бандитов.

— Ладно, только ты поосторожнее. — Энн потянулась на заднее сиденье за единственным костылем и приготовилась выбраться на причал.

Старый спортивный катер с ревом пронесся через зону, где можно двигаться лишь на малом ходу, и мимо главного пирса. Разгневанные жители бросились к окнам, чтобы посмотреть на возмутителей спокойствия, поднявших такой шум, что затряслись стены. Прибрежный причал был забит рыбацкими лодками, но Питт углядел пустое местечко и понесся к нему. Сбросив газ в последнюю секунду, проскользил к причалу по инерции, лишь слегка стукнувшись в борт соседней лодки. Выбравшись с сиденья, вспрыгнул на причал и помог забраться следом Энн.

— Я в порядке, — проговорила она, сунув костыль под мышку, и заковыляла по причалу.

Питт бегом опередил ее, устремившись к главной дороге и отмечая свой путь каплями крови. Сообразив, что мокрые следы оставлены вовсе не озерной водой, Энн болезненно сморщилась.

Улицы Бэйвью были пустынны, в городке царила почти полная тишина. Издали до слуха донесся звук надрывающегося автомобильного двигателя, и Питт поглядел вдоль залива. И действительно, за деревьями мельтешили огни фар на дороге, ведущей от хижины Хайланда.

Питт окинул взглядом дорогу у въезда в городок, высматривая что-нибудь подходящее для заграждения. Дорога лежала между высокой оградой акустической лаборатории с одной стороны и склоном холма с другой. Нигде не видать ни камней, ни бревен, ни даже других машин, чтобы перекрыть путь. Единственные машины поблизости — строительные, оставленные на холме, — самосвал и желтый фронтальный погрузчик.

Он снова бросил взгляд на приближающийся свет фар; они будут здесь меньше чем через минуту.

— Значит, дорожные работы, — пробормотал Дирк, во весь дух бросаясь вверх по склону.

25

Энн ворвалась в будку охраны акустической лаборатории с деликатностью канзасского торнадо.

— Лаборатория ограблена! — крикнула она. — Мне нужна ваша помощь снаружи сейчас же!

Дежурный охранник за высоким пуленепробиваемым стеклом, развалившись в кресле, лениво читал спортивную страницу. Услышав крик, он подскочил как ужаленный.

— Мэм, я не могу покинуть пост, — пролепетал он. — Пожалуйста, успокойтесь и сообщите мне, кто вы и в чем дело.

Энн уже припечатала свое удостоверение к стеклу.

— Вызывайте поддержку. Мне нужно, чтобы все дороги из города перекрыли сию же секунду.

Охраннику удалось уловить общее сходство между орущей на него женщиной с обезумевшим взором и опрятной дамочкой на фото удостоверения СКР ВМС. Кивнув Энн, он снял трубку с телефона. И еще только набирал номер, когда снаружи донесся громкий визг шин.

Обернувшись, оба увидели, как несущийся на полной скорости темный седан вылетел из-за поворота прибрежной дороги. А из-за холма вдруг показался желтый фронтальный погрузчик, сползающий по крутому склону и явно потерявший управление. Энн увидела, что ему грозит неминуемое столкновение с автомобилем, шофер которого сообразил это слишком поздно. Свет ближайшего уличного фонаря мельком озарил лицо темноволосого мужчины в кабине погрузчика. Это был Питт.

Взбираясь на холм и превозмогая острую боль в левой ноге, Дирк попросту не видел иного выхода. Самосвал был припаркован чересчур близко к погрузчику, чтобы объехать его, так что, кроме желтой землеройной машины, ничего не оставалось. Строители в этом тихом поселке даже не потрудились запереть машины. Забравшись на сиденье, Питт поглядел с холма и понял, что фары удирающего автомобиля уже миновали военно-морской комплекс. Еще секунда, и машина проедет прямо под ним.

Выжав сцепление, Дирк переключил его в нейтральное положение, другой рукой отпустив стояночный тормоз. Тяжелая машина враскачку устремилась с горы, вынуждая Питта давить на тормоза без помощи гидравлики. Ухватившись за обрезиненный руль, он проверил его ход. Колонка руля видавшего виды погрузчика не была заблокирована, так что некоторая маневренность у машины сохранилась — в тех пределах, до которых водителю удастся провернуть руль мышечной силой.

Бросив взгляд вниз по склону, Дирк увидел автомобиль, выскочивший из-за деревьев неподалеку. Тут уж не зевай.

Отпустив педаль тормоза, он позволил погрузчику прокатиться несколько футов, чтобы набрать скорость, после чего круто вывернул руль вправо. Два передних колеса легко повернулись, врезавшись в почву у подножия холма. Большой стальной ковш царапнул обочину, на миг притормозив погрузчик, прежде чем тот качнулся вперед.

Переваливая через кювет, неуклюжая машина едва не сложилась пополам, но после тяжеловесного скачка все-таки выправилась. Крутой склон шел вниз почти на пятьдесят футов, обеспечив погрузчику быстрый разгон. Питт поставил колеса прямо в надежде удержать машину от падения. Правое стекло кабины залил свет фар подъезжающего автомобиля.

Если бы его шофер не давил на газ, он бы мог исхитриться затормозить перед появившимся ниоткуда погрузчиком. Но его собственная скорость в сочетании с шоком от вида громадного образчика строительной техники, скачущего вниз по холму, спровоцировали неадекватную реакцию. Вместо того чтобы сперва затормозить, он инстинктивно вывернул руль в сторону, чтобы разминуться с погрузчиком. А уж после ударил по тормозам.

Ничего глупее он сделать не мог. Машина проскользила в заносе футов двадцать, прежде чем врезаться передним правым крылом в телеграфный столб. Человек, игравший в доме Хайланда роль стражника и сидевший на пассажирском сиденье непристегнутым, полетел в ветровое стекло. Шея у него с хрустом переломилась, и он скончался на месте.

Водитель отделался сложным переломом ноги, но отсрочка его приговора оказалась кратковременной. Поглядев поверх начавшей сдуваться подушки безопасности, он увидел в каких-то дюймах от себя атакующего желтого монстра.

Передок погрузчика врезался прямо в водительскую дверцу, снеся автомобиль прочь от телеграфного столба и погнав в сторону. Питт опустил стальной ковш, и погрузчик, высекая ливень искр из асфальта, стал терять скорость. Этого едва-едва хватило, чтобы остановить обе машины. Когда пассажирский борт автомобиля ударился об ограду лаборатории ВМФ, они обе, вздрогнув, наконец, замерли.

Энн уже ковыляла к месту происшествия. Машина охраны с надрывающейся сиреной выезжала из главных ворот лаборатории. Она как раз остановилась возле погрузчика, когда Питт выбрался из кабины. Левая нога у него была вся в крови, зато в лице не было ни кровинки.

— Твоя нога… — вымолвила Энн. — Ты в порядке?

— Пустяки, — ответил Дирк, но передвигался все-таки осторожно.

Подойдя к разбитой машине, они заглянули внутрь. Труп водителя швырнуло вперед, и он таращился в пространство невидящим взглядом остекленевших глаз. Его окровавленный напарник, столь же недвижный, распростерся на «торпеде» с пассажирской стороны.

— Ты разделался с ними на все сто, — шепнула Энн. Потом пригляделась к их чертам поближе, отмечая детали, ускользнувшие от внимания во мраке лаборатории Хайланда. — Коллеги наших друзей из Тихуаны?

— Они могли пробраться в кабинет Хайланда в Дель-Мар и разыскать здесь его хижину, — сказал Питт. И снова оглядел чудовищную картину в автомобиле, когда машина охраны ВМС отъехала. — Надеюсь, оно того стоило.

Энн захромала к задней части и открыла разбитый в аварии багажник. Внутри лежал контейнер с документами Хайланда. Она поглядела на Питта с угрюмым удовлетворением.

— Стоило.