Свет и тьма

Глава 4/1

Ужин прошёл в весьма тёплой семейной обстановке, чего я не видел уже давным-давно. Мы общались, шутили, обсуждали новости, и в общем-то, выглядели как настоящая дружная семья. Даже Святослав, ошарашенный новостями, немного ожил и пытался шутить, хотя всё же говорить с Олегом и бабушкой старательно избегал.

Единственное, что мне не нравилось, что Олег продолжал то, что начал ещё в отцовском кабинете. Он напивался. Пришлось даже попросить украдкой Анфису, чтобы она заменила вино, на более слабое. А Олег уже был так хорош, что даже не заметил, что вместо виноградного десятилетней выдержки, теперь пьёт яблочное.

Это не ускользнуло и от бабулиного зоркого ока, и она сделала ему замечание:

— Олежек, тебе уже хватит, — не дав ему возразить, она взмахнула рукой, и бокал упорхнул из-под носа дяди на другой конец стола.

Олег уставил на бабку полный обиды взгляд и только было потянулся к графину, но и тот за секунду до того, как он его схватил, взмыл в воздух и отправился на другой конец стола.

Софья, увидев, как перемещаются сами собой предметы, восхищённо засмеялась и захлопала в ладоши.

— Сегодня важный день, — строго начала бабушка отчитывать Олега.

— Вот именно, что важный, а ты мне праздновать не даёшь, — перебив её, возмутился Олег и обречённо вздохнул.

— Праздновать будешь, когда возвысишься до главы, — свела бабушка брови к переносице, — а сейчас веди себя достойно, как и полагается старейшине великого древнего рода. Иначе предки посмотрят, как ты себя ведёшь, и не возвысят тебя.

— Ма, ну ты серьёзно? — Олег снисходительно улыбаясь, уставился на бабушку. — Мне что, три года, по-твоему, что ты меня так пугаешь?

Бабка недовольно поджала губы:

— А если не три, то и веди себя, как взрослый. Я и отчитывать не буду.

Но к счастью, это подействовало, и до конца трапезы Олег больше не пил. Откладывать церемонию возвышения не хотелось. Ради нашей безопасности мы должны провести обряд присяги для охраны как можно скорее.

После ужина было решено не оттягивать церемонию, и все неспешно двинулись к родовому древу. Я помогал матери встать из-за стола, её уже довольно большой округлый живот делал её немного неуклюжей. Я даже и не заметил, когда он успел у неё так вырасти.

Бабка уже собиралась отправиться вслед за остальными, но остановила взгляд на матери, тоже изучая с задумчивостью её живот. Что-то её явно насторожило. И бабка наверняка знала, что мать носит тёмную ведьму, а значит, она увидела не это, а что-то другое.

Под пристальным бабкиным взглядом мать невольно, будто бы защищаясь, прикрыла живот рукой.

— А ну-ка, Злата, — бабка взмахнула повелительно рукой, явно желая, чтобы мать остановилась.

Мама замерла.

— Какой у тебя срок? — озадаченно нахмурилась бабушка.

— Четвёртый месяц пошёл, — растерялась мама.

— А выглядит куда больше. У тебя точно не двойня?

— Нет, там один ребёнок. Не только Крюген смотрел.

Бабка скептично поджала губы:

— Может, Крюген ошибся со сроком, ты вон тощая какая, вот и кажется, что срок небольшой. Но поверь моему опытному взгляду, твой живот выглядит так, как будто рожать тебе уже летом.

Мама растерянно улыбнулась:

— Вовсе нет, Матильда. Крюген опытный врач и я ему доверяю. На последнем осмотре он сказал, что плод крупнее нормы, но с ней всё хорошо, она вполне здорова.

— Подойди, — деловито велела бабка, подманивая маму жестом.

Мама нехотя двинулась к ней.

Бабка скептично ещё раз окинула взглядом её живот, нехотя провела рукой, затем вывела в воздухе несколько рун и, нахмурившись, уставилась невидящим взглядом перед собой.

— Ох, сколько здесь тёмной силы! — горько выдохнула бабка. — Но, я не ошиблась, девочка хорошо развита, через три месяца явится на свет.

Бабка отняла от живота руку, подняла тревожный взгляд на маму:

— Назови её светлым именем. Тёмных ведьм принято звать светлыми именами, так её будут хранить светлые боги. А значит, и тьма не поглотит её полностью.

То, что говорила бабка, было всего лишь суеверием. Никто не мог гарантировать, что светлое имя дарует добрый нрав или покровительство светлых богов для тёмных. Но так повелось в Славии с давних времён и большинство родовых чародеев, если в семье рождался тёмный, старались дать светлое имя.

— И какое же светлое имя я должна ей дать, — растерялась мать.

— Такое, которое олицетворяет свет. Белава, Лучезара, Зарина или Светолика. Любое, олицетворяющее свет.

Мать послушно кивнула и глубоко призадумалась.

Бабка ещё какое-то время недовольно смотрела на живот матери, а затем, подобрав юбки, направилась на выход, и ворчливо поторапливая остальных:

— Идёмте к древу, пора провести обряд возвышения старейшины. А то род без главы, считай, сироты.

Вся семья собралась у родового древа для проведения обряда возвышения. Дети были возбуждены и радостны, не каждый день приходится видеть родовые обряды, да ещё и когда твой отец становится главой рода. Бабушка активно раздавала команды, ставила нас всех вкруг по старшинству, рассказывала, что и когда следует говорить и делать.

Но больше всех был возбуждён Олег. Он заметно нервничал, хорохорился, и кажется, даже протрезвел от волнения.

Наконец, когда по мнению бабушки, мы все были готовы и в правильном порядке окружили древо, мы приступили к самому обряду:

— Славься Род! Славьтесь Гарваны! Славьтесь предки! — хором приветствовали мы род.

Древо, ярко переливаясь всеми цветами радуги, вспыхнуло, приветствуя нас в ответ.

Олег вышел вперёд и со всей торжественностью воскликнул:

— Просим вашей помощи, прародители, просим вашего благословения! Игорь Гарван старейшина нашего рода перешёл в светлый Ирий, да славься его душа, да славься наш род! Но ныне в явном мире мы остались без главы. Да возвысьте же самого старшего, самого мудрого из мужей Гарванов до старейшины рода. Да благословите на дела благие его деяния, поступки и помыслы, да свершения его во имя нашего рода великого! Предки! Я Олег, сын Богдана, внук Владимира, и прямой потомок великого прародителя и основателя рода Эрика ночного Гарван. Принимаете ли вы меня в качестве старейшины рода Гарван?

Дальше нам всем предстояло запечатать просьбу родовой руной и тем самым подтвердить, что все члены семьи готовы принять нового старейшину, которого выберут предки. Пришлось долго ждать, пока Софья возится с символом и всё никак не может его правильно повторить. Была бы сестра на год младше, ей бы не пришлось этого делать. Но месяц назад ей стало на год больше, а с семи лет ребёнок считается пусть и младшим, но полноценным членом рода наравне со взрослыми.

Наконец, Софья с пятого раза и не без помощи Натали смогла нарисовать руну. Древо тут же торжественно вспыхнуло и в ожидании замерло, застыв на полутоне красок.

Олег с готовностью вышел к древу, приблизился к его могучему толстому стволу и возложил на него руки, покорно ожидая, когда предки примут его в качестве главы рода.

Стоял он так довольно долго, минута за минутой истекали, мы покорно ждали — но ничего ровным счётом не происходило. Олег начал заметно нервничать и коситься на нас.

— Предки! Принимаете ли вы меня в качестве старейшины рода Гарван? — повторил Олег ещё громче, как будто предки могли не услышать первого обращения.

Сверху послышалось хлопанье крыльев, из воронятни выпорхнули вороны и слаженно расселись на широких мерцающих ветвях древа. Гарыча я среди них не заметил.

— Что это значит? — Олег в замешательстве покосился на бабушку.

— Предки не видят тебя в качестве старейшины, сынок, — бабка явно пыталась смягчить удар, но вышло довольно мрачно.

Олег отрешённо окинул древо взглядом, отступил на пару шагов, зло усмехнулся, и с горечью произнёс:

— Ну и кто же тогда достоин? Может бесхарактерный маменькин сынок? — он зло уставился на Свята, затем перевёл взгляд на бабку: — А может наша мудрая мамуля? Вот это будет номер — пять мужчин в роду, а старейшиной станет женщина, которая даже непрямой потомок!

— Прекрати, Олег! — недовольно гаркнула бабка. — Сейчас не время и не место закатывать сцены. Прими решение предков с достоинством.

Но Олег и не думал униматься, теперь Олег развернулся к древу и, исходя ядом, буквально орал на него:

— А может, нашим старейшиной станет малолетний Ярослав, возомнивший себе невесть что? А знаете, давайте сразу объявим старейшиной Аркашку, и станем посмешищем на всю Славию. Самый младший и старейшина!

— Прекрати это! Ты пьян, не стоит гневить предков! — грозно прикрикнула на него бабка.

Олег хотел было ей возразить, но бабушка быстро скастовала заклинание безмолвия и заткнула ему рот чарами. Дядя, не сумев произнести ни слова, с горечью и обидой уставился на бабушку.

Она спокойно, но при этом повелительно произнесла:

— Встань в круг, Олег и покорно прими волю предков. Мы должны закончить обряд.

Олег всё же вернулся в круг, но при этом не забывая всем свои видом демонстрировать, как он раздражён и недоволен происходящим.

— Святик, — скомандовала бабка, метнув взгляд в сторону древа, — твой черёд.

Свят настороженно уставился на бабку, словно бы не верил, что она всерьёз.

— Я? — переспросил он, удивлённо вскинув брови.

— Конечно, ты ведь второй по старшинству, — подбодрил я его.

Хотя происходящее меня озадачило не меньше, чем его. Ну никак не подходил Святослав на роль главы рода.

Свят не успел пройти и до середины пути, как над нами, громко каркая и тревожно хлопая крыльями, появился Гарыч, привлекая всеобщее внимание.

— Предки подали знак, — тихо сказала бабка, но её все услышали.

Гарыч какое-то время кружил, резко спикировав, он приземлился мне на плечо и замер.

— Привет, дружище, — в замешательстве приветствовал я ворона.

— Яр! — громко и скрипуче возвестил ворон в ответ.

Не нравилось мне происходящее, как и остальным. Я буквально чувствовал с какой злостью и возмущением выжигает во мне взглядом дыру Олег. И даже хорошо, что он не мог сейчас ничего сказать.

— Иди, Ярослав, — мрачно сказала бабка, — не понимаю почему, но кажется, предки выбрали тебя.

— Да ладно! — ошеломлённо усмехнулся Андрей. — Разве такое возможно?

— Ему ж четырнадцать, — в полной растерянности пробормотал Святослав, и в замешательстве потопал обратно в круг.

— Ворон указал на него, — сдержанно сказала бабка, но ей и самой плохо удавалось не выказывать негодование по поводу происходящего.

Я сделал шаг вперёд. Гарыч тут же вспорхнул с моего плеча и, заняв самую верхнюю ветку, присоединился к остальным воронам на родовом древе.

Под молчаливые недоумевающие взгляды семьи я встал у древа, положив руки на ствол. В голове крутилась только одна мысль:

«Зачем предки так поступают? Зачем нарушают все имеющиеся правила и порядки старейшинства?»

— Предки, — я не кричал, как Олег, а говорил тихо. — Я Ярослав сын Игоря, внук Богдана и прямой потомок великого прародителя и основателя рода Эрика ночного Гарван. Наш род лишился главы. Принимаете ли вы меня? Смогу ли я стать старейшиной достойным славного рода Гарван?

В ответ древо ярко вспыхнуло, во внутреннем дворе стало светло, словно днём. Кажется, я услышал, как позади выругался Андрей и охнула бабка.

Я хотел было обернуться и взглянуть на семью, но родовое древо уже увлекало меня за собой, стирая всякие грани между нашими мирами и погружая куда-то в глубины неизведанного пространства между мирами.

Сначала была глухая тьма.

Вдруг неведомо откуда подул порывистый холодный ветер и перед глазами вихрем пронеслись сотни лиц: какие-то казались смутно знакомыми, какие-то я не узнавал. Кажется, среди них я видел лицо деда и отца.

Эта вереница лиц в тёмном пространстве вдруг застыла, и в одно мгновение я оказался в кругу. Этот круг был похож на тот, что семья седлала в явном мире, только здесь людей было намного, намного больше и над каждым из них сиял родовой символ. Я скосил книзу глаза — под ногами сияла белым руна рода — круг призыва. Невольно я взглянул на собственные руки, они не были руками подростка, здесь мой дух был взрослым.

— Алтэ-э-э! — моё истинное имя прозвучало громогласно, и в этом голосе слились сотни голосов.

Приветствуя предков, я с почтением поклонился. А когда поднял глаза, невольно начал искать среди предков лицо отца.

— Мы избрали тебя, Алтэ, — снова громогласно обратились ко мне предки. — Отныне ты старейшина рода Гарван. Теперь на тебе ответственность за судьбу каждого потомка и процветание рода. Теперь твой черёд наставлять и направлять наших детей, вести их вперёд, продолжая прославлять наш великий род.

Наверное, я должен был ответить, что для меня большая честь стать старейшиной, но и всё же я не смог не спросить:

— Почему я? Почему вы избрали меня? Вы же нарушили весь порядок!

— Мы ничего не нарушили, Ярослав, — я отчётливо услышал позади голос папы и обернулся.

Он стоял прямо передо мной — живой. Невольно я поднял руку, чтобы дотронуться, но круг призыва не позволил, рука наткнулась на невидимую преграду.

— Ты самый старший из живущих в Яви Гарванов, — сказал отец, грустно улыбнувшись, — тебе и быть старейшиной. Твой дух старше твоего бренного тела, но для нас важен только дух.

— Но ведь, вы ведь меня подставляете. Как я объясню это остальным? Да они же не согласятся слушать меня и подчиняться!

— Они не посмеют, — печальная улыбка не сходила с лица отца. — Теперь не посмеют — ты глава рода, первое слово всегда за тобой. Только так мы убережём род. Вся надежда только на тебя, сын.

— Нам всё ещё грозит опасность? — я не мог не спросить, предки всегда знали больше, чем живые.

— Ты изменил ход времени, — рядом появился дед Богдан, — но это не значит, что опасности больше нет.

— Кто убил тебя, папа? Что произошло? — я не мог этого не спросить.

— Нам нельзя вмешиваться, сын, — отец словно бы извиняясь, качнул головой. — Но вскоре ты всё узнаешь и поймёшь. Ни о чём не переживай, продолжай делать то, что делаешь. Защити нашу семью.

Я хотел ещё сказать, задать ещё вопросы, побыть хотя бы ещё чуть-чуть с отцом, но круг подо мной погас, и я снова оказался во внутреннем дворе Воронового Гнезда у родового древа.

Я медленно повернул голову к семье и первое на что наткнулся, полный злой обиды и непонимания взгляд Олега.

— Что сказали предки? — спросила бабка.

— Сказали, что старейшиной должен быть я.

— Это мы уже поняли, — недовольно проворчала она. — Но почему ты, Ярослав?

— Я не знаю, — мотнул я головой, но видя, что их такой ответ не устраивает, понял, что придётся врать. — Они сказали, что я должен, и это всё.

Олег смерил меня злым, сердитым взглядом и, демонстративно развернувшись, ринулся прочь из комнаты. За ним последовали и Андрей с Натальей. Мама, грустно сведя брови, посмотрела на меня, затем взялась за руки Софью и Аркашу:

— Вам пора уже спать, — сказала она, уводя детей.

Мы остались с бабкой и Святом.

— Это очень странно, — сказал Святослав, покосившись на бабушку, — разве такое вообще возможно?

— Очевидно — возможно, мы должны уважать волю предков и принять покорно их выбор. Они лучше знают, как правильно. Но, я бы не хотела, чтобы об этом знали посторонние. Как считаешь, Ярик?

Бабка вопросительно уставилась на меня, я же, в свою очередь, озадаченно уставился на бабушку. Впервые за обе жизни она так говорила со мной. Она не требовала, чтобы я согласился, она советовалась.

— Да, ты права, бабушка, — кивнул я. — Для остальных главой рода пусть лучше будет Олег, нам не нужны сплетни.

Какое-то время мы молчали, пытаясь переварить случившееся. Первой молчание нарушила бабушка:

— У нас осталось ещё одно дело, — она покосилась на выход, — правда, все уже разошлись, но достаточно и тебя одного, что провести присягу для охраны.

Я кивнул.

— Позови их, — велела бабушка Святославу, и тот с готовностью направился в коридор, где охранники уже ждали обряда.

Через минуту внутренний двор заполнился охранниками, и я принялся за обряд присяги. Я не должен был знать, как его проводить, но я знал. Однажды мне приходилось приносить присягу роду Володаров.

Но ни у бабки, ни у Свята не вызвало удивления то, что я знаю порядок действий и слов. Кажется, после моего возвышения до старейшины, их больше ничем нельзя было удивить.

Один за другим ко мне подходили мужчины, становились на одно колено, я произносил слова, обращаясь к предкам, и после того как охранники приносили клятву, над ними загорался символ рода — знак того, что предки одобряют клятву. Если бы кто-то из них замышлял зло против нас, предки бы не подтвердили присягу.

Последним был Касьян, его присяги я ждал больше остальных, и когда он встал передо мной на колено, даже бабушка оживилась, с каким-то нервозным интересом наблюдая за присягой.

Я снова обратился к предкам. Касьян закрыл глаза и несколько раз кивнул, и тут же над его головой загорелся символ. И этот символ был куда ярче, куда отчётливее и светлее, чем у остальных.

Мы с бабушкой переглянулись, она многозначительно кивнула, мол, всё хорошо. У меня в этот миг словно бы камень с души упал, теперь я был уверен, что Касьян не причинит нам вреда.

Внезапно во внутренний двор влетел Олег, взгляд у него был безумный, глаза полные недоумения, я уже было решил, что он снова собирается закатить истерику из-за моего возвышения, но Олег сказал совсем другое:

— Мне только что сообщили! Вулпесы мертвы!

— Что?! — воскликнула бабушка. — Как это мертвы?! Кто из них?!

— Несколько часов назад они были убиты в своём поместье. Владислав, Максим и Агнес. Предположительно их убили вурды! Влад Вулпес полностью обескровлен.

Ошарашенный такими новостями я невольно перевёл взгляд на Касьяна, который уже поднялся с колена. Он одарил меня радостной и одновременно жуткой улыбкой.