Свидание с вампиром

Глава 6

Изящный изгиб бедра мелькнул перед расфокусированным взглядом Александра. Блондинка двигалась в такт музыке, тягучей, обволакивающей, созданной для того, чтобы будоражить не только сознание, но и тело. Мелодия лилась отовсюду, заставляя блондинку подчиняться ритму, выгибаться навстречу мужчине, стоило музыке набрать темп. Замирать, когда ритм сходил на нет, полностью раскрываясь. Демонстрируя бархатистую кожу бедра, оглаживая живот и спускаясь ниже, но не лаская себя – этого князь не любил. Перекинув ногу, она оседлала бедра мужчины, и тяжелые груди колыхнулись у лица вампира.

– Князь, – пропела вампирша на выдохе. – Я чем-то разгневала тебя? – с наигранной обидой в глазах чуть выпятила нижнюю пухлую губку, обозначенную кроваво-бордовой помадой.

– Нет, Катарина, – ответил Александр на автомате, не обращая внимания на влажные поцелуи, поднимавшиеся от груди к шее.

– Тогда почему ты меня не хочешь? – зашептала, остановившись и встречаясь взглядом.

– Не хочу, – ответил он обыденным тоном и взглядом скользнул по обнаженной женской фигуре. Прошелся пальцами по округлым плечам и остановился на ложбинке между ключиц.

Нет, все не так!

Нахмурил лоб, удивляясь своим мыслям. Провел подушечкой указательного пальца вдоль косточки и убрал руку.

Перед глазами стоял образ Элеоноры, ее хрупкая фигурка, закутанная в теплую пижаму, совершенно отвратительную. Словно выпотрошили плюшевую игрушку и посадили внутрь нее человека. Угроза для потенции любого мужчины. И именно эта картина перекрывала шикарное женское тело. Совершенное. С крутым изгибом бедер, полной тяжелой грудью, молочной кожей без единого изъяна, но вся эта роскошь меркла перед изящными ключицами Эли, видневшимися из-за плюшевого безобразия, тонкими, ярко очерченными – это практически единственное, что удалось рассмотреть Александру.

Вынырнув из своих мыслей, пробежался пальцами по предплечью Катарины и, взяв ладошку в свою руку, перевернул тыльной стороной вниз, положив себе на бедро. Указательный палец исследовал контуры женской кисти, задерживаясь на венке, но эта была мертва – не ощущалось трепета пульса под пальцами.

Катарина с непониманием наблюдала за действиями князя. Попыталась привлечь к себе внимание, положив мужскую ладонь на свою грудь с острым затвердевшим соском, но в ответ услышала тихое предупреждающие шипение:

– Я же сказал, что не хочу.

– Но… зачем меня звал? – Она откинула волну золотистых волос за спину, обнажая и демонстрируя себя еще больше.

– Хочу понять. – Он провел подушечкой большого пальца по запястью.

– Что ты хочешь понять, мой князь? – Катарина надеялась вернуть расположение, узнав в чем же причина.

– В чем разница. – Взял вторую ладошку. – Сумасшествие, не иначе, – прошептал самому себе.

Прошлая ночь отпечаталась в памяти, он никогда не думал, что невинные прикосновения смогут подарить ни с чем не сравнимые ощущения. Оживал рядом со своим «сердцем», легкие прикосновения к изящному запястью, пульсирующая венка под пальцами и тот поцелуй, что он буквально украл, нежное касание губ, не шли ни в какое сравнение с сексом и наслаждением, что дарили князю когда-либо.

– И в чем разница? – Катарина оживилась, замечая возбуждение Александра.

– Вы все не она.

Он отпустил ее ладони и легко подтолкнул бедрами, указывая встать с него. Поправив ремень брюк и поднявшись, нашел взглядом рубашку. Белоснежная ткань лежала у ножки кровати. Катарина успела потоптаться, измяв и затолкнув ее под кровать. Краем глаза наблюдал за неуверенными движениями вампирши. Не зная, одеваться или же нет, она крутила в руках платье из тяжелого атласа.

– Можешь идти. И пригласи кого-нибудь, мне нужна кровь.

Александр успел принять душ, смывая с себя запах Катарины, вызывавший у него беспокойство, и сменить одежду. Он боролся с непослушными волосами и в третий раз с силой пригладил торчавший локон.

– Я помогу, мой князь. – Татьяна быстро пересекла комнату. Несколько движений ловкими пальцами – и волосы легли в нужную сторону. – Безупречно.

– Я просил кровь, – заметил он холодно вместо слов благодарности.

– Я привела, – чуть склонив голову отступила Татьяна под ледяным взглядом правящего. – Можешь войти.

Ожидая приглашения за дверью, молодая девушка прошла в спальню неуверенно, даже боязливо. Не смея поднять головы, сделала три шага и замерла в ожидании приказа.

Александр бегло оценил человечку. Высокая, с большой грудью и светлой кожей, такой типаж всегда приходился ему по вкусу. Татьяна выбрала ее на «кухне» не просто так. После неудачи дочери решила, что ему следует помочь, сменить надоевшую партнершу.

– Подойди ко мне, – произнес Александр и протянул ладонь в приглашающем жесте. Девушка покорно исполнила просьбу. – Руку, левую. – При этих словах в ее глазах мелькнул испуг. – Не трать мое время.

– Нельзя огорчать правящего.

Тон Татьяны заставил девушку поторопиться, а князя – взглянуть на вампиршу. Слишком много власти в словах, уверенности в своем превосходстве – верные признаки скорых проблем. Стоит чуть выделить, приблизить – и каждый раз одно и то же.

Не выпуская ладони, усадил девушку на край высокой кровати. Обнажив клыки, легко впился в запястье, делая несколько торопливых глотков.

– В следующий раз выбирай мне пищу не по внешнему виду. – Он выпустил руку испуганной девушки. Мерзкое послевкусие осталось на языке. – Я просил крови, а не, – пальцем подцепил лямку свободного сарафана и обнажил грудь, – вот это.

Девушка не обратила внимания на жест и с удивлением смотрела, как ранки на ее запястье затягиваются, не оставляя следа.

– Я сейчас же исправлю ситуацию, – поторопилась заверить Татьяна.

Князь бросил мимолетный взгляд на вампиршу и оставил реплику без ответа, растворяясь в плотной дымке.

Татьяна подхватила под локоть растерянную девушку и потащила по коридору, не замечая, что та не успевала, сбивалась с шага, запинаясь о свои же ноги.

Встретив кого-то из прислужников, бросила недовольно:

– Отведи ее на кухню.

Больше она ничем не показывала свое настроение, только дай повод. Если кто-то увидит, в каком состоянии она покинула покои князя, уже к ночи под его дверями будет столпотворение бывших фаворитов. А сама Татьяна не успеет и глазом моргнуть, как окажется где-то на первом этаже, среди неугодных и изгнанных, или, того хуже, кто-нибудь осмелится оспорить ее право жизни.

Нет! Она не готова ради очередной блажи правящего терять свое место.

В свое время ей никто не преподнес расположение Темного, она добилась сама. Покладистостью – князь, как любой мужчина, не любит споров и сомнений, где-то хитростью и лаской. А для конкурентов было только одно оружие – жестокость.

– Ты что, не смогла соблазнить мужчину? – зло шипела она, склонившись к лицу дочери. Катарина привычным жестом поправила волосы и одарила мать снисходительным взглядом.

– Он не просто мужчина.

– Вот именно, это наш билет в безбедную, окруженную роскошью жизнь. Могла бы и постараться.

– А что же ты не старалась? Насколько мне известно, он и тебя отверг. – Катарина поднялась из-за туалетного столика, убедившись, что помада лежит идеально.

– Не дерзи, девчонка. Если бы не я…

– Что, если бы не ты? Мы давно бы уже сгнили, – спокойно ответила в лицо матери.

– Именно. Или, хуже того, сгорели бы заживо вместе с твоим отцом.

– Я не понимаю твоего беспокойства. Скоро ему надоест та… – неопределенно махнула рукой в сторону. – Разве это первый раз? Нет, – поправляя вырез платья, фыркнула. – Но всегда возвращается ко мне, к нам, – быстро поправилась Катарина под пристальным взглядом матери.

– Глупая девчонка.

– Да-да, мам. Я глупая девчонка. Но эту глупую девчонку предпочитают умной женщине. – Победоносная улыбка озарила ее бледное лицо.

– Я тебе повторяю. Умерь свое эго или…

– Что «или»?! Или ты меня отходишь розгами?

– Или мы с тобой окажемся на улице в лучшем случае. Александр не любит глупцов. – Катарина кивала и улыбалась своему отражению, совершенно не слушая мать.

– Ты окажешься, – лениво поправила. – Я всегда его привлекала больше и буду привлекать.

– Самовлюбленная идиотка! Ты думаешь, что Анна или та, что его заинтересовала в прошлом году, – Татьяна никак не могла вспомнить имя, в памяти отпечатались лишь испуганные серые глаза, – сами испарились? По волшебству? Нет, дорогая, – мать наступала на дочь, оттесняя, – это я от них избавилась. Собственноручно свернула им хрупкие шеи. Ты, – указательный палец уперся в грудь Катарины, – видишь лишь вершину айсберга. Пожинаешь плоды. Наслаждаешься. Но не знаешь, что такое бороться!