Сакшин

Подобно двум золотым птицам,

расположившимся на одном и том же дереве,

близкие друзья — эго и Я — обитают в одном и том же теле.

Первое поедает сладкие и кислые плоды с древа жизни,

тогда как второе наблюдает, сохраняя непривязанность.

Мундака Упанишада



Сакшин на санскрите означает «внутренний свидетель». Это большое Я из эпиграфа. Свидетель представляет собой основу или центр нашего сознания. Он никогда не затрагивается происходящим, не знает ни горя, ни радости. Свидетель всегда абсолютно спокоен и просто смотрит на то, что происходит как внутри нас, так и во внешнем мире.

Эта птица смотрит на всё, ни во что не вовлекаясь, ни в чём не участвуя и ничего не предпринимая. Ничто не может ни смутить её, ни затронуть. Она никогда ни в чём не заинтересована и не хочет ничего изменить. Её единственная функция ─ видеть, бесстрастно смотреть. Свидетель никогда не изменяется, он всегда одинаков, ровен и постоянен. Пусть рухнет весь мир и на его месте возникнет новый, ─ сакшин не дрогнет.

Хотя он живёт внутри нас, свидетель не обладает индивидуальностью. Это один безличный наблюдатель, живущий во всех живых существах. Он не рождается и не умирает. Сакшин наблюдает происходящее во времени, однако, сам находится вне его. Его обитель ─ безвременье, поэтому он бессмертен. Он смотрит на жизнь, так же, как и на смерть ─ спокойно и безучастно.

Страдание не касается свидетеля; он смотрит на боль и на наслаждение беспристрастно, никогда не окрашиваясь ни тем, ни другим. Сознание сакшина всегда ясно, чисто и прозрачно. У свидетеля нет никаких качеств. Он никакой. Ни большой, ни маленький; ни хороший, ни плохой; ни светлый, ни тёмный; он ни здесь, ни там. Сакшин ─ абсолютно пустой, но при этом всё осознающий. Он никому не принадлежит, но ему принадлежит всё поле восприятия.

Свидетель никогда не спит. Он так же присутствует в наших снах, как и в состоянии бодрствования. Сакшин видит наши бессознательные состояния, включая состояние сушупти, обморока или комы, точно так же, как и всё, происходящее в сновидениях или дневном сознании.

Более того, внутренний свидетель смотрит на четвёртое состояние турия, точно так же, как и на предыдущие три. Он смотрит на мир сквозь глаза освобождённого человека и равно наблюдает мутную реальность наркомана. Освобождён человек или нет, не имеет для сакшина никакого значения. Он просто смотрит и продолжает видеть всё и всегда, оставаясь абсолютно незаинтересованным и незатронутым происходящим. Это камера и внутреннего и наружного наблюдения, которая постоянно работает в режиме «on»[63]. Камера включена и сейчас ─ она наблюдает за тем, как вы читаете этот текст.

Единственное, что меняет статус свидетеля, это пятое состояние сознания ─ туриятита, что буквально означает «за пределами освобождения». В этом таинственном состоянии свидетеля больше нет. Он не выключается, а исчезает, поскольку в туриятите ему больше не на что смотреть. В пятом состоянии и видящий, и видимое сплавляются вместе и исчезают. Остаётся только Неописуемое.

А что же с первой птицей, которую мы знаем намного лучше? Что происходит с нашим я, пишущимся со строчной буквы? Да ничего, птичка живёт себе-поживает в надежде, что когда-нибудь на неё снизойдёт, поедая, тем временем, «сладкие и кислые плоды с дерева жизни».

Как соотносятся между собой обе птицы? Почему Упанишада называет их «близкими друзьями»?

Потому, что вторая птица ─ дитя первой. Сакшин не просто смотрит на происходящее, он смотрит, как всё возникает и появляется из него самого. Мир рождается из ви́дения свидетеля. Когда вторая птица закрывает глаза, мир исчезает, наступает пралая[64]. Когда открывает ─ мир появляется вновь. Подобно этому, мир исчезает и появляется для нас, когда мы закрываем и открываем глаза.

Первая птица ─ мы с вами ─ возникает в ви́дении свидетеля когда его глаза открыты,─ точно так же, как и всё остальное. Поэтому наши отношения с сакшином ─ самые дружеские и тёплые. Как-никак родственники.


Психотехника «Сакшин»

Эту технику лучше использовать в ситуациях повседневной жизни, хотя она пригодна и для статичной медитации.


► Продолжая делать то, что мы делали, обратимся к сакшину. Следуя естественному ходу вещей, сосредоточимся на нашей способности наблюдать происходящее. Не будем давать тому, что происходит, никаких оценок ─ ни положительных, ни отрицательных. Будем просто смотреть на всё из глубины нашего сознания, спокойно и беспристрастно.


► Охватим лучом спокойного внимания как ситуацию, разворачивающуюся во внешнем мире, так и всё то, что возникает у нас внутри. Ничего не будем делать ни с мыслями, ни с чувствами, ни с ощущениями в теле. Мы позволяем им придти и так же беспрепятственно уйти, сохраняя при этом состояние спокойной внимательности.

Что бы мы при этом ни делали ─ мыли посуду, сидели за компьютером или просто гуляли, мы продолжаем это делать, одновременно наблюдая за происходящим.


► Мы делаем эту практику безо всякого напряжения. Необходимо открыть в себе качество естественной расслабленной внимательности, которая уже существует в нас. Так мы смотрим на проплывающие в небе облака, лёжа в траве среди полевых цветов.


►Практике помогает чувство удовольствия, которое естественно возникает при подобном расслабленном наблюдении. Если при этом сохраняется ясность, свежесть и чистота восприятия, значит, мы действительно открыли в себе сакшина. Возникновение сонливости, вялости, отвлечения говорит о том, что мы вернулись в позицию птицы № 1.

Если желание продолжать не исчезло, нужно смотреть на сонливость, вялость и на отвлечения, возникающие в уме. Смотреть внимательно, спокойно, ничего с ними не делая. И сонливость, и отвлечения уйдут туда же, откуда пришли. Сам сакшин при этом не спит. Он не умеет ни спать, ни отвлекаться. Спокойное смотрение — его единственная функция, качество и свойство. Ви́дение — его внутренняя природа.


► Результатом практики будет то, что мы становимся самим ви́дением, а оно становится нами. Процесс наблюдения больше не нужен. Широкое, распахнутое во все стороны, захватывающее собой и внутреннее и внешнее, ви́дение становится тотальным. Оно высвечивает то, чего мы раньше не замечали в полутьме собственной невнимательности. Мы начинаем видеть, как устроены и работаем мы сами и как устроен и движется окружающий мир. Постепенно мы начинам видеть, в чём заключается суть. Мы становимся видящими. Мы начинаем прозревать.


Сакшин


Загрузка...