Сводные. Паутина лжи

Глава 43: Ника

Стою прижатая Егором к стене. Руки сжимают талию. Как приятно. До мурашек, до жгучей лавины желания между ног.

Если бы не он…. Я бы никогда не узнала, что поцелуи могут быть такими жаркими, объятья — такими страстными, а привязанность — такой сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть и что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что человека можно любить не за что-то, а только потому, что он есть.

Замерла, когда он переплел наши пальцы. Сердце глыбой подкатило к горлу, забилось рвано и с бешеной скоростью. Мои пальчики такие маленькие и тонкие, по сравнению с пальцами Егора. Моя ладонь в прямом смысле утонула, словно в водах бескрайнего океана. Я едва дышала, воздуха не хватало, он скользил пальцами по моей ладони, немного сжимал пальцы и отпускал. Опять и опять возвращался, словно боялся отпустить надолго. Даже на секунду!

Мои глаза опять на мокром месте. Подняв взгляд, поняла, что и Егор с трудом дышал. Наблюдал за мной, тяжело сглотнув. Нам на двоих было мало воздуха в этой комнате.

Неожиданно Егор положил вторую руку мне на затылок и медленно потянулся к губам. Я помню какие его губы нежные и сладкие, страстные и чувственные, загадочные и манящие.

По телу скользнули тёплые мурашки, сосредоточились на затылке, где он положил руку. А потом волной хлынули вниз живота.

Я не могла позволить себя поцеловать. Чувствовала, что меня накрывает истерика, дрожь прошла по всему телу. Только и смогла выдавить с комом в горле: «Егор, пожалуйста», как почувствовала ощущение стеснения в груди, удушья. Дыхание стало затруднённым. Начала испытывать приступ страха и нехватки воздуха. Схватилась рукой за горло, сползая по стене, почувствовала, что разрывается связь с реальностью.

В сознание меня вернул зовущий крик Егора и лёгкие похлопывание по щекам.

— Ника! Ника! Что с тобой? Дыши!

Я не могла нормально дышать, появился сухой кашель и одышка.

— Инго… — кхе — кхе — ингалятор… на комоде, — кхе — кхе. Слышала своё свистящее дыхание, — в комнате.

После первого случая, произошедшего зимой, я знала, что приступ можно облегчить, если сесть, несколько наклонив туловище вперед, уперев вытянутые руки на колени или край стула. Приняла нужное положение, пытаясь выровнять дыхание, пока Егор ходил за ингалятором.

Вдох — выдох.

Лёгкие позволили пустить глоток воздуха.

После одного глубокого вздоха аэрозоля, стало легче. Я сидела на полу, откинув голову на стену. Егор сидел рядом на коленях, не сводил с меня глаз.

— Лучше? — кивнула. — Давай помогу подняться. Приляжешь на диван.

Протянула свою холодную дрожащую руку. Егор взял мою ладонь, положил себе на плечо, а потом сгрёб в охапку, поднял на руки и понёс в гостиную на диван.

Хоть не на долго, но я успела почувствовать его запах… мужской запах, которым до сих пор наполнена каждая клеточка моего тела.

Егор усадил меня на диван, укрыл тёплым пушистым пледом, приготовил горячий чай. То как постепенно отогревалось моё тело, также накатывала жуткая усталость. Я итак не высыпаюсь, а горячий чай и тёплый плед подействовали, как снотворное. Начала зевать и тереть глаза. Всё это время Егор сидел рядом.

— Ника, — позвал меня. — Я вообще поговорить хотел, — подняла затуманенный и затравленный взгляд, мысленно молясь, чтоб он не мучил меня расспросами. — Малыш, ты чё меня боишься?

— Нет, — мотнула головой. — Прости, я очень устала, ещё этот приступ подкосил. Пожалуйста, давай перенесём наш разговор на завтра.

— Конечно. Я в принципе об этом и хотел сказать. Выдыхай, малыш — щёлкнул пальцем по носу.

Я поднялась, направилась в комнату, скоро дочурка должна проснуться.

— Ника! — окликнул меня.

— Да.

— Можно один вопрос, — с губ сорвался тяжёлый и горячий выдох, кивнула. — Давно у тебя это… приступы? Раньше ведь такого не было.

— Второй раз. Зимой, случился первый приступ. Врачи сказали, что это из-за сильного нервного потрясения. Егор, можно я пойду спать, — захныкала я. — Обещаю мы завтра поговорим, пожалуйста.

— Иди конечно. Прости, что задерживаю. Спокойной ночи.

— И тебе, Егор.

Спать мне пришлось конечно не долго, через час проголодавшись, проснулась дочка.

Утром вышла на кухню, чтоб приготовить ребёнку смесь. Егор уже не спал, сидел за столом, пил кофе. Для него, это как залог хорошего дня. Ранним утром чашечка свежесваренного молотого кофе, чуть позже завтрак.

Оторопь пробежала по всему телу вместе с мурашками, от того, как зверски хорошо он выглядел в лучах света утреннего солнца. Кажется, за время нашей разлуки, он раскачался ещё больше? Даже губы облизала… Стояла застывшая в дверях, потом отмерла, пожелав ему доброго утра.

Егор вздрогнул от неожиданности, вероятно находясь далеко в своих мыслях.

— Доброе утро! Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Спасибо.

— Я кашу сварил… твою любимую. Позавтракаешь со мной? Как раньше.

Мы раньше всегда завтракали вместе, за исключением дней, когда просыпали. Тогда мы бегали «галопом по Европе», завтракая на ходу, тем, что найдём в холодильнике. В остальные дни, завтрак вместе, был нашей традицией. В основном завтрак готовила я, но иногда Егор делал неожиданный сюрприз, порадовав любимой кашей или гренками.

Это воспоминания о ярких и светлых минутах, часах, днях, навсегда останутся в нашей памяти.

Пока пребывала в своих воспоминаниях. Егор добавил.

— К десяти приедет Александра Михайловна, — посмотрела с непониманием на него. — Вы вроде с ней подруги? Оденешь дочь для прогулки. Сегодня хорошая погода. Александра погуляет с ней, а мы с тобой спокойно поговорим.

— Хорошо. Я покормлю Арину и выйду к завтраку — Егора передёрнуло от одного только имени дочери. Ему не нравилось, что я назвала «чужого» ребёнка именем, которое мы выбирали вместе. Но другого имени для своей малышки я не видела. Как её впервые увидела, ещё в род зале, сразу почувствовала, это её имя. Оно ей очень шло.

— А на счёт прогулки?

— Я подумаю.

Накормила малышку, переодела. Когда она сытая, то лежит спокойно в кроватке, наблюдая за игрушками на мобиле.

Из головы не ходила мысль о предстоящем разговоре. Знала, что рано или поздно нам предстоит поговорить. Дрожь пробирает от мысли, что Егор узнает правду… пока везёт. Я боялась вопросов, на которые не готова буду ответить, так, как надо для него.

Еще напрягало, что Саша каким-то чудесным образом стала общаться с Егором. Я не была от этого в восторге. Сначала подстава с встречей с роддома. Я уже не была так уверена, что у неё были срочные дела. Теперь приезд в гости. Мне ведь она не звонила… она, что это с Егором обсудила?…

Когда они успели сдружиться?…

Он что ей звонит?… Или она ему?…

Ясно теперь, почему она им восхищалась… какой он хороший, заботливый, красивый молодой человек. И без неё знаю, он самый лучший и замечательный. А если они друг другу понравились?… Если правда, она заинтересовала Егора. Она хоть и старше, но яркая, милая и обаятельная. Может болтать обо всём на свете. Нравится мужчинам и умело флиртует. Я это заметила, когда она ко мне ходила на курсы. Все свободные мужчины и парни охотно в ней общались, уделяли внимание. Кто-то даже приглашал на свидание.

Это была ревность… да, я безумно ревновала Егора. Такое бывало и раньше, но до того, как мы начали встречаться. Во время наших, хоть недолгих отношений, он не дал не единого повода для ревности. Он настолько окружил меня любовью, теплотой и заботой, что о ревности мысли не было. Тогда думала, что ревность — это удел слабых. Теперь понимаю, что это не так. Ревнует лишь тот, который дорожит, ценит и боится потерять человека, для которого он стал таким родным и близким.

За пол часа, которые провела в комнате, себя накрутила, как закоренелый невротик. На завтрак вышла напряжённой и эмоционально заряженной.