Глава 1 Личность экстравагантная и одержимая

Творческий путь Караваджо подчинен одному важному принципу, одной цели – Меризи хочет достичь бессмертия. А для того чтобы остаться в веках, недостаточно просто быть хорошим живописцем.

Эта цель превращается для него в одержимость, навязчивую идею, определяет его художественный метод, поведение, взаимоотношения с окружающими. Об этом свидетельствуют многие эпизоды из жизни Караваджо, которые нашли отражение в хрониках его времени – подчас эти сведения фрагментарны и напоминают сцены из детективного романа.

Когда, последовав совету матери, в двенадцать лет Караваджо впервые решил попробовать себя в ремесле, он тут же заявил, что желает стать художником. Искусство – это способ увековечить себя в этом мире даже после смерти, остаться в сердцах, в глазах почитателей. Меризи уверовал в эту простую истину еще в молодом возрасте. Мать будущего гения не заставила себя долго упрашивать: в 1584 году она заключает контракт на обучение сына у Симоне Петерцано, известного художника из Бергамо, считавшегося последователем Тициана. Нет практически никаких свидетельств о том, какие отношения были у молодого ученика с его учителем, и это дало пищу огромному количеству гипотез и догадок, сенсационных и революционных открытий, которые, по-видимому, мало общего имеют с реальностью. В 2012 году ученые попытались доказать тот факт, что среди рисунков Петерцано, хранящихся в замке Сфорцеско в Милане, скрываются более ста эскизов и этюдов молодого Караваджо – в действительности, это всего лишь выдумки. До нас загадочным образом не дошло ни единого рисунка самого раннего периода творчества Меризи, в котором распознается рука художника. Мы не знаем, на чем было сфокусировано внимание юноши, какие технические приемы он усвоил, работая в этой мастерской, находившейся прямо напротив Миланского собора.

Мы можем, однако, предположить, насколько важную роль сыграл опыт работы у Петерцано в формировании личности Караваджо. Молодой художник не только выполняет традиционные задания для подмастерья – толочь краски, копировать рисунки гениев прошлого, практиковаться в технике кьяроскуро, упражняться в достижении портретного сходства – но и узнает о жизни и творчестве великих венецианцев XVI века, о головокружительной карьере Тициана, о его мировой славе, соперничестве с Тинторетто. Петерцано, подписывавший свои полотна как «ученик Тициана», не мог не поведать своему воспитаннику историю о том, как Вечеллио осмелился отказать папе Льву X в выполнении заказа просто потому, что в Риме ему неизбежно пришлось бы конкурировать с Рафаэлем и Микеланджело, тогда как в родной Венеции его почитали, как Бога. Или о том, как Тициан с присущей ему дерзостью потребовал от совета Десяти провозгласить его официальным живописцем Светлейшей республики вместо великого Джованни Беллини. Меризи, должно быть, восторгался успехом, который вызвала алтарная роспись «Ассунта» («Успение Богоматери») Тициана у верующих в 1518 году в соборе Санта-Мария деи Фрари; завидовал хитрости Тинторетто, препоручившему своему старшему сопернику расписать Скуола ди Сан-Рокко. Молодой Караваджо не мог себе представить, что спустя несколько лет он и сам переживет столь же сильные эмоции, а его произведения вызовут не меньше шума. Меризи, подобно кумирам его молодости, не раз продемонстрирует смелый, волевой, амбициозный характер. Время, проведенное в мастерской Петерцано, не прошло даром: на примере великих живописцев-современников молодой ученик окончательно убеждается в том, что искусство способно менять жизнь, что это – путь к бессмертию. Пока это только предчувствие, смутные мечты, которыми он делится с другими стажерами, но уже скоро будущий гений встанет на путь творчества, который окажется гораздо более извилистым и коварным, чем он мог себе вообразить.

Неудивительно, что Караваджо, вдохновленный рассказами о венецианских художниках, захотел лично прикоснуться к прекрасному и сразу после обучения в Милане отправился в путешествие по Лагуне, чтобы собственными глазами увидеть фрески Джорджоне и Тициана на фасаде дворца Фондако-деи-Тедески, шедевры Веронезе в церкви Сан-Себастьяно, восхитительные вспышки света – чудесный эффект, созданный Тинторетто на сводах Скуола Гранде ди Сан-Рокко. Работы венецианцев произвели на Караваджо неизгладимое впечатление, следы которого мы находим во многих его произведениях. Благодаря этому путешествию Караваджо осознал, что одного таланта недостаточно, чтобы сделать карьеру – необходима также правильная стратегия. Меризи не только овладевает техникой, но и формируется как личность, культивирует в себе решительность, которой в дальнейшем будет отмечен весь его жизненный и творческий путь.

Рождение и смерть загадочного художника

В 2007 году в Приходском архиве Милана был обнаружен документ, который поставил точку в спорах относительно даты рождения Караваджо, после более чем восьмидесяти лет, в течение которых ученые никак не могли прийти к консенсусу. Четырнадцатого февраля 2007 года бывший менеджер и ныне пенсионер Витторио Пирами, знаток палеографии и истории искусства, в реестре церкви Санто-Стефано-ин-Броло находит сведения о крещении 30 сентября 1571 года «Микеланджело, сына синьора Фермо Меризи и синьоры Лучии Аратори». Нет никаких сомнений: речь идет о знаменитом Караваджо. Настоящая сенсация, в особенности для ученых, которые уже много десятилетий корпели над пожелтевшими страницами архивов по всей Ломбардии! Эта новость облетела мир благодаря великолепной статье Марко Карминати в Il sole 24 ore. Вероятнее всего, ребенок родился днем ранее, 29 сентября, поскольку в те времена, в связи с высокой смертностью, детей крестили практически сразу после рождения. Впрочем, еще в 1985 году Маурицио Кальвези предположил, что Караваджо появился на свет именно в этот день, который в церковном календаре соответствует празднику Архангела Михаила, имя которого было дано ребенку при крещении, однако документальных подтверждений тому не было. Строго говоря, мы и сейчас до конца не можем быть уверены в достоверности этих сведений, поскольку не существует свидетельства о рождении как такового, но все указывает на то, что названная дата верна.

По иронии судьбы, смерть Меризи также представляет собой загадку, которую ученым так и не удалось пока разрешить. В 2001 году в архивных документах Общины св. Эразма в Порто Эрколе была обнаружена запись, гласящая, что художник умер 18 июля 1609 года. Но мы знаем также, что следы Меризи теряются в Оспедале Санта-Мария Аузильятриче лишь годом позже. Как это возможно, ведь дата указана черным по белому в реестре. По-видимому, в ту эпоху в провинции Гроссето год исчислялся не с 1 января, а с 8 сентября. Соответственно, смерть произошла уже в следующем, 1610 году. Кроме того, запись сделана не в официальном реестре, чего следовало бы ожидать, учитывая популярность рассматриваемого персонажа, а на обрывке бумаги, найденном в бухгалтерской книге, датируемой несколькими годами позже. В случае с Караваджо даже, казалось бы, неоспоримые документы вызывают вопросы. Однако к этой теме мы еще вернемся в конце нашей книги.

Мятежная душа

Вероятно, обвинение в затевании драки и последующем убийстве вынудило Караваджо переехать из Милана в Рим. С самого детства художник отличался характером «взрывным и чудаковатым»: с годами, пережив трудности в карьере, он становится еще более неуравновешенным и склонным к конфликту.

Довольно сложно проследить географию перемещений Меризи в первые годы пребывания в Риме: художник был, что называется, человеком без кола и двора: он постоянно меняет адрес проживания, и ни в одном из домов не чувствует себя по-настоящему комфортно, несмотря на гостеприимство хозяев. Его переезд из одной квартиры в другую почти всегда вызван желанием улучшить профессиональный статус, сделать блестящую карьеру, добиться признания. Сначала Караваджо нашел приют под сенью собора Св. Петра (район Борго), у Пандольфо Пуччи, мажордома Камиллы Перетти, которая приходилась сестрой папе Сиксту V. Он надеялся, что проживание в этом доме позволит ему иметь прямой контакт с папским двором. Весьма скоро Меризи понимает свою ошибку: он не получает желаемого, подвергается унижениям, ест один салат «на завтрак, обед и ужин», и в результате покидает своего первого хозяина в состоянии «крайней неудовлетворенности». Пандольфо оказался мелким коллекционером, он поручает Караваджо делать второсортные копии, а также прочие задания, достойные лишь презренного слуги. Не выдержав такого обращения, Меризи бежит куда глаза глядят, не имея никакой весомой альтернативы. Этот переезд был первым в череде внезапных и громких перемен в жизни художника, мятежного и неприкаянного, жаждавшего признания и готового устранить любые препятствия на пути к славе.

Прошло несколько лет, и карьера Караваджо пошла в гору благодаря покровительству знаменитого кардинала Франческо Мария дель Монте. Джулио Манчини, автор, пожалуй, самой достоверной биографии художника, приводит один эпизод, который в полной мере демонстрирует дерзкий и бесцеремонный характер великого гения. Как-то раз в Палаццо Мадама, резиденцию кардинала дель Монте, явился священник. Он назвался братом Меризи и попросил аудиенции. Кардинал послал за Караваджо, однако тот отказался принять гостя, заявив, что родственников у него нет.

Кардинал был удивлен такому обману со стороны святого отца и спустя пару дней решил устроить очную ставку. «Священник через три дня вернулся и вновь попросил о встрече. Караваджо вышел к нему и в очередной раз повторил, что и знать его не знает, и братьев у него нет. Святой отец расчувствовался: «Брат мой, – сказал он, – я прибыл издалека единственно лишь для того, чтобы поговорить с вами». Однако этот страстный порыв и теплые слова не тронули Караваджо – гость ушел, так и не дождавшись от родного брата ни доброго слова, ни даже пожелания счастливого пути».

На сегодняшний день мы с уверенностью можем утверждать, что у Караваджо были брат и сестра, приблизительно одного с ним возраста. Они провели детские годы в Ломбардии, вместе пережили смерть отца и матери, поделив между собой наследство. Возможно, именно раздел имущества и стал причиной конфликта между молодыми Меризи. Однако в данном случае Караваджо превзошел сам себя в чудаковатости, отказавшись признать, даже в присутствии кардинала, что прибывший молодой священник – его брат. Родственные связи для него – лишний и ненужный источник проблем и возможных просьб о помощи. Он чувствует необходимость порвать с прошлым, начать жизнь с чистого листа. В этой новой жизни есть место лишь для людей, принадлежащих миру искусства, для тех, кто разделяет его профессиональные интересы. Он с головой уходит в карьеру. Его коллеги – декоратор Просперо Орси, купец Костантино Спада, архитектор Онорио Лонги и художник Орацио Джентилески – это в то же время те люди, с которыми Меризи ужинает вечерами, к которым ходит в гости; вместе с ними он устраивает потасовки на улице, дает показания в полиции. «Молодые товарищи, – так их в 1675 году называет в своих воспоминаниях Иоахим фон Сандрарт, – типы наглые и бесцеремонные, горазды орудовать что кистью, что шпагой, им не на что надеяться и нечего бояться». В этом описании, как и во многих свидетельствах современников, есть немалая доля преувеличения – в действительности эти сорвиголовы способны контролировать свой темперамент и четко знают, чего хотят от жизни.

Современники часто описывают Караваджо как человека праздного и беспорядочного. Однако это не вполне верно. Да, женщины, с которыми он вступает в связь, – это модели, позирующие для его картин, с ними он позволяет себе развлечься после долгих часов работы. Но Меризи живет один, исключение составляет только прислуга. Он даже отдаленно не рассматривает перспективу брака, и вовсе не из-за своей нетрадиционной ориентации – этот вопрос до конца не исследован. Безусловно, приданое жены помогло бы разрешить финансовые вопросы, но вместе с тем стало бы препятствием для творческого и профессионального роста. Чтобы содержать семью, Караваджо пришлось бы опуститься до производства серийных работ – именно это случилось со многими его коллегами. Меризи сознательно выбирает нестабильность, в том числе финансовую, и окружает себя людьми, которые разделяют его одержимость живописью.

Загрузка...