Тайна «Архелона» (Крик дельфина)

«УСПОКОЙТЕСЬ, ЭТО РАКЕТНАЯ ТРЕВОГА!»

Через стальные джунгли трубопроводов О’Грегори с трудом пролез за Бахтияром. При этом они успели перебрасываться репликами.

– Надо, чтобы в каждом отсеке было бы по одному нашему человеку, - пыхтел подполковник медицины. - Можно… - откликнулся стюард.

– Я изучил систему судовой вентиляции. Она легко перекрывается по отсекам.

– Это известно любому новичку.

О’Грегори пропустил колкость мимо ушей.

В выгородке-»пещере», где их поджидал Аварийный Джек, Бахтияр отогнул край ковра, под которым обнаружилась крышка люка. Стюард поднес к замочной скважине магнитный браслет - из скважины выскочил и прилип к браслету металлический шарик. Ключ легко вошел в освободившуюся скважину, и Бахтияр открыл свой потайной «сейф». Он извлек оттуда пластиковый пенал и подал его О’Грегори.

– Это годится? - с надеждой спросил стюард.

О’Грегори размял щепотку белого порошка в пальцах, понюхал его.

– Психомимотик… Пару пригоршней в вентиляционную магистраль - и через три минуты все хохочут… до слез, до колик в животе. Хохочут до смерти.

– И мы с вами тоже?

– Мы с вами наденем кислородные маски… Или еще лучше, - пошарил доктор в кармане комбинезона, - каждый сделает себе укол шприц-тюбиком.

Бахтияр поежился.

– С детства боюсь уколов. Лучше маски.

– Как только психомимотик подействует, - О’Грегори щелкнул по руке Аварийного Джека, который попытался было запустить пальцы в пенал, - ты продуешь цистерны, и мы всплывем. Отберем чистых и нечистых.

– А кто поведет корабль? Вы? - испытывал идею Бахтияр.

– Мы оставим двух офицеров: штурмана и инженера-механика.

– Трех, - хохотнул стюард. - Вас тоже.

– У вас хорошее настроение, Бахти, - кисло заметил О’Грегори.

– Да, черт побери! Когда надо действовать, мне становится весело, а действовать надо быстро. Сегодня же ночью.

– К чему такая спешка?

– Я вам не верю, док. Вы из кают-компании…

О’Грегори усмехнулся.

– Иногда за молчание можно получить больше, чем за донос…

Торопливые трели ревуна заставили вздрогнуть всех троих.

– Что это? - побледнел доктор.

– Нас засекли. Сработала сигнализация, как в банке. Хе-хе… Успокойтесь, док! Это ракетная тревога.

Рейфлинт нажал клавишу «слушают все отсеки».

– Внимание экипажу! Срок пребывания ракет на борту истек год назад. Хранить их в шахтах небезопасно. Я принял решение выпустить весь комплект по пустынному району океана. По местам стоять - к пуску ракет! - Он снял телефонную трубку и вызвал центральный пост. - Рооп, пригласите ко мне в каюту Бар-Маттая. Бар-Маттай пришел весьма встревоженный и гудками ревунов, и этим нежданным приглашением. Он с удивлением оглядел каюту, заваленную книгами…

На мнемосхеме пульта ракетной стрельбы горели тридцать два - по числу шахт - зеленых транспаранта, обозначающих стартовую готовность.

Рейфлинт в белой парадной тужурке, при шпаге принимал доклады из отсеков о готовности к стрельбе. Рооп, нажимая клавиши, вводил данные в память боевого информационного устройства. За спиной Рейфлинта стоял Бар-Маттай, которому коммодор бросал отрывистые фразы, не сводя глаз с пульта:

– Я прочитал сотни книг и пришел к очевидному выводу: человечество прекрасно приспособилось к внешней среде, к нашей планете. Лучше, чем какие-либо другие существа подлунного мира. Но мы не смогли устроиться социально. Люди не смогли приспособиться друг к другу.

После двух мировых войн, на пороге третьей человечество похоже на самоубийцу, которому дважды не удалось размозжить себе голову, и он наконец забрался этажом выше… Что толку от совершенства нашего биологического аппарата, если вот это, - Рейфлинт постучал себя по виску, - не хочет рубить сук, на котором висит наша общая петля. Человечество - тупиковая ветвь эволюции. Так не разумнее ли начать все сначала? Со взрывом Земля родилась, во взрыве и погибнет!