Тайная любовь Копперфильда

27

Левин поручил своим людям сделать фотографии всех клиентов Саши Сырова, чьи номера нашлись в его записной книжке. Дал ориентир – блондинка с родинкой на подбородке. Вскоре ему сообщили, что есть среди клиентов компьютерщика Сырова одна молодая дама, соответствующая описанию, и зовут ее Виолетта Конобеева. Левин отправил своего работника в ресторан «Карамазофф», чтобы показать фотографию Конобеевой официантке, которая первая обратила внимание на эту внешнюю особенность спутницы Сырова. И та опознала – среди восьми представленных для сравнения фотографий блондинок (с искусственно пририсованными родинками) – именно Виолетту Конобееву.

Левин отправился по адресу из записной книжки Сырова. Дверь ему открыла худенькая блондинка с испуганным взглядом, в мужской рубашке и голыми длинными ногами. Лет двадцать пять. Точно Виолетта Конобеева! Родинка, как застывшая капля розового воска на подбородке.

– Из прокуратуры? А что случилось?

В маленькой кухне было накурено. На столе, однако, стояла чистая фарфоровая пепельница. Должно быть, хозяйка только что покурила и сразу же вымыла после себя пепельницу. Левин отметил, что квартирка запущена, что давно не ремонтирована, но проживающие в ней тщательно следят за порядком.

– Вы знакомы с Сыровым? – спросил Левин.

Конобеева побледнела.

– С Сашей? Да, знакома.

Глаза ее моментально наполнились слезами, а кончик носа покраснел.

– Скажите, где и когда вы с ним познакомились?

– Его телефон мне дала одна моя знакомая, он ей тоже ремонтировал компьютер.

– Какие отношения вас связывали с Сыровым?

– Сначала просто деловые, если можно так выразиться. Он время от времени помогал мне с компьютером. Устанавливал программы, игрушки. Живу одна, вот целыми вечерами и играю… как маленькая. Увлеклась одной игрой так, что ложилась спать в три часа ночи, а то и под утро! Как наркотик, знаете…

– А что стало потом?

– Один раз он пришел ко мне поздно вечером, извинился, что так получилось, сказал, что у него было много заказов… А я как раз села ужинать. Ну, и пригласила. Словом, он остался у меня на ночь. А потом приходил еще несколько раз.

– У вас были серьезные отношения?

– У меня – да, а у него, думаю, нет.

– Вы бывали с ним в ресторане «Карамазофф»?

– Да, – она распахнула в удивлении глаза. – Была! Но откуда вам это известно? У него там была назначена встреча с каким-то человеком, он сказал, что буквально на несколько минут, я подождала, пока они поговорят, а потом мы поужинали с Сашей…

– Что это был за человек?

– Не знаю, какой-то мужчина. Солидный такой, представительный. Саша, увидев его, вскочил, почти подбежал к нему, и они удалились в отдельный кабинет. Пробыли там минут десять, после чего вышли, этот господин ушел, а Саша остался. Настроение у него было прекрасное!

– Вы могли бы описать этого человека?

– Думаю, что да.

– Когда вы были в этом ресторане последний раз?

Виолетта отвернулась, вздохнула.

– Третьего июня. Я ждала его. Он сказал, что хочет мне что-то сказать, но не пришел. Я сидела там, в этом дорогущем ресторане, как дура, заказала минеральную воду, кажется… Я злилась больше на себя, чем на него. Я же чувствовала, что между нами ничего не может быть, что он просто проводит со мной время. Думаю, что у него была другая или вообще он женат. Знаете, я даже ни разу не спросила его, женат ли он. Так, играла сама с собой в эту любовную игру.

– Он не мог к вам прийти.

– Почему? – Виолетта подняла на Левина большие голубые глаза.

– Да потому, что его убили.

Глаза ее стали еще больше, она захлопала ресницами.

– Убили? Но кто?

– Хороший вопрос. – И, не давая ей опомниться, Левин продолжил: – Скажите, Виолетта, он при вас не упоминал какое-нибудь мужское имя, фамилию?

– Убили… Боже. Но за что? Такой тихий, работящий молодой человек. – Она задумалась, по щекам ее покатились слезы. – Что вы сказали? Упоминал ли он какое-то мужское имя? Не помню… Может, и говорил о ком-то. Но вообще-то мы больше мечтали. Как дети. Что поедем куда-нибудь в теплые края. Мы оба знали, что все это, скорей всего, так и останется мечтами, поскольку он очень скромно зарабатывал…

– Почему вы так решили? – резко оборвал ее Левин, уставший от этой темы – «бедности» Сырова.

– Да потому, что утром он иногда просил меня, чтобы я дала ему с собой бутерброды на работу, – очнувшись, деловым, уже обыденным тоном объяснила Виолетта. – Вы же понимаете, если у человека есть деньги, он может позволить себе пообедать где-нибудь в кафе или ресторане. Это же понятно.

– Фамилию Вдовин он при вас не упоминал?

– Нет. Не помню.

– А Тришкин?

– Тоже вроде бы нет.

– А Трепова? Надя?

– Трепова? Да, знаете, говорил что-то об этой девушке. Сказал, что она рисует портреты и что, возможно, когда-нибудь она нарисует и его портрет, и он мне его подарит. Да, вот так, мы просто шутили…

– Вы не помните, почему он вообще о ней заговорил?

– Помню. Она позвонила ему. Он разговаривал с ней прямо при мне, из чего я сделала вывод, что у него с ней деловые отношения. Вряд ли иначе он стал бы разговаривать с ней в моем присутствии. При всей бесперспективности наших отношений я должна сказать, что он никогда не был по отношению ко мне циничным.

– О чем они говорили, помните?

– Да, помню. Он сказал, что ждет, что ему нужна еще неделя. Да. Он именно так и сказал: я жду, мне просто необходима еще одна неделя. Мне, знаете ли, было как-то неудобно его расспрашивать, чего он ждет. Я знаю, мужчины не любят, когда их расспрашивают. Да, вот еще что только что вспомнила. Эта девушка, Надя. Знаете, почему я еще решила, что между ними ничего нет? Потому что после того, как они поговорили, он сказал мне каким-то странным голосом, что никогда не понимал людей, растрачивающих свои чувства впустую. Правда, странно?

– Вы поняли, кого он имеет в виду?

– Да. На самом деле он рассказал мне, что знаком с Надей давно, еще с тех пор, как она работала на одного очень богатого человека, и что вроде бы она его предала или продала… И что человек этот погиб, кажется. Но она не видела и не чувствовала, как он ее любит, потому что любит другого парня, который ее недостоин. Что этот парень – полный отморозок, что он подставил своего брата и того подстрелили, когда он пытался бежать… Если честно, то в какой-то момент мне показалось, что он произносит это с горечью, что он как будто бы сожалеет, что эта девушка влюблена в того, другого парня… Я все это так хорошо помню, потому что у меня, кроме Саши, долгое время никого не было и я буквально ловила каждое его слово.

– Он называл какое-нибудь имя?

– Да, называл. Он сказал что-то про Егора. Мол, был бы жив Егор, все сложилось бы иначе.

– Скажите, Виолетта, тот мужчина, с которым Сыров встретился в ресторане… Вы сказали, что он выглядел солидным, респектабельным. Опишите его.

– Высокий, полноватый, с аккуратной такой бородкой. Знаете, он часто мелькает по телевизору, дает интервью. Вот недавно принимал участие в открытии медицинского центра для оказания помощи онкологически больным детям…

– Вы не припомните, когда это было?

– Пару дней тому назад. В понедельник!

– У вас есть компьютер?

– Да, конечно.

– Я могу им воспользоваться?

Левин быстро открыл нужный сайт, сделал несколько попыток найти информацию об открытии медицинского центра, и когда на экране появился групповой снимок, Виолетта, стоящая за спиной Левина, воскликнула:

– Да вот же он!

– Головин, – тихо произнес Левин. – Голо-вин. Как же я раньше не догадался?!