Тайное становится явным

В первом эшелоне интервентов

Еще задолго до Великой Октябрьской социалистической революции империалисты вынашивали планы отторжения от России некоторых территорий и пытались низвести нашу страну до положения зависимого государства. Для осуществления этих планов империалистические страны систематически засылали в Россию разведчиков и насаждали в ее крупнейших центрах шпионскую агентуру.

Опорными пунктами империалистической разведки в России являлись филиалы заграничных фирм и банков в России, таких, как «Мануфактурная компания Зингер», «Ваккум ойл и К⁰», «Международная компания жатвенных машин» и других.

Крупнейшей организацией экономической разведки в царской России была «Русско-Американская торговая палата» в Москве, имевшая свои отделения в Петрограде, Киеве, Ташкенте, Одессе и других городах. Возглавлял палату Н. И. Гучков, брат которого стал в 1917 году военным министром Временного правительства. Заместителем председателя и казначеем палаты был старый американский шпион инженер В. А. Бари.

Особенно усилилось проникновение империалистов в Россию в годы первой мировой войны. Монополии США рассматривали Россию как неисчерпаемый источник грандиозных прибылей.

«Американские компании, — писал в 1916 году посол США в России Фрэнсис, — уже смотрят жадными глазами на имеющиеся в этой стране залежи ископаемых, запасы водной энергии, возможности железнодорожного строительства. На пароходе, с которым будет отправленэтот пакет, возвращаются на родину несколько американцев, но среди них нет ни одного, который бы не собирался вернуться в Россию, так как все считают, что на земле нет другого поля деятельности, подобного этому».

Стремясь укрепить власть буржуазно-помещичьего Временного правительства, помочь ему в борьбе с разраставшимся революционным движением и захватить в условиях разрухи командные позиции в русской экономике, правительство США направляло в Россию специальные миссии.

После Февральской революции в Россию прибыли чрезвычайная миссия во главе с бывшим государственным секретарем США Рутом и техническая миссия, возглавляемая инженером Стивенсом. Состав миссий был подобран лично тогдашним президентом США Вильсоном. Членами делегации он назначил двух крупных военных разведчиков — начальника генерального штаба США генерала Хью Скотта и адмирала Джемса Гленнона. В состав миссии Стивенса были включены инженеры-железнодорожники для изучения вопросов, имеющих отношение к работе Уссурийской, Восточно-Китайской и Сибирской железных дорог, а также для оказания «технической помощи» Временному правительству. Стивенс по приезде в Петроград был назначен советником министра путей сообщения.

Обе миссии, маскируясь лицемерными декларациями о помощи России, развернули шпионскую деятельность. Главное же внимание прибывших агентов американского империализма было обращено на борьбу с революционным движением в России. Члены миссии Скотт и Гленнон энергично развили контрреволюционную пропаганду. В то же время, разъезжая по стране, они призывали русский народ сражаться на стороне союзников, против Германии. Адмирал Гленнон проник со шпионско-пропагандистскими целями даже на Черноморский флот.

Разведывательная деятельность государственных органов США, использовавших для этого прежде всего свои официальные представительства в России — посольство и консульства, теснейшим образом переплеталась со шпионажем, организуемым американскими монополиями в частном порядке. Используя право дипломатической неприкосновенности, посол США Фрэнсис, а также консулы США и прочие американские представители превратили возглавляемые ими учреждения в центры шпионской и диверсионно-террористической деятельности. Под видом миссии американского Красного Креста, возглавлявшейся полковником Томпсоном, разведка США создала в Петрограде свою агентуру, которая собирала политическую информацию. Агенты осуществляли различные мероприятия с целью воспрепятствовать выходу России из войны с Германией.

Посол США Фрэнсис настойчиво требовал от Временного правительства применения в борьбе с революцией самых действенных мер. В своих мемуарах под названием «Россия из окна американского посольства» этот банкир признается в том, что предлагал министру Временного правительства Терещенко организовать убийство В. И. Ленина и других руководителей большевистской партии.

Подрывная деятельность американских дипломатов и разведчиков протекала в тесном содружестве с представителями Англии и других стран. Британская военная миссия принимала активное участие в организации корниловского мятежа. Английские офицеры участвовали в походе генерала Корнилова на Петроград. Британская военная разведка подготавливала покушения на В. И. Ленина. С этой целью к разведывательным органам Временного правительства был прикомандирован английский агент Дориан Блер.

Английский литератор Сомерсет Могэм в выпущенной им книжке откровенно пишет о том, с какой целью английская разведка командировала его в Россию. «В 1917 г. я поехал в Россию. Я был послан для того, чтобы предотвратить большевистскую революцию и помешать выходу России из войны».

Империалисты многих стран исключительно щедро давали русской буржуазии денежные средства на борьбу с «красной опасностью». В мае 1917 года США предоставили Временному правительству первый заем в сумме 100 миллионов долларов, который вскоре был увеличен до 175 миллионов долларов. К октябрю 1917 года общая сумма американских займов, предоставленных правительству Керенского, достигла 325 миллионов долларов.

Чувствуя приближение революционных событий, представители западных держав, находившиеся в Петрограде, неистовствовали. 7 октября 1917 года начальник миссии американского Красного Креста полковник Томпсон телеграфировал в Вашингтон: «…Большевики активно добиваются господства на Всероссийском съезде рабочих и крестьянских депутатов, назначенном на текущий месяц. В случае успеха будет образовано новое правительство, последствия могут быть пагубные — вплоть до сепаратного мира. Используем все возможности, но требуется немедленная поддержка, иначе будет поздно».

3 ноября 1917 года в кабинете Томпсона состоялось секретное совещание руководителей союзных военных миссий в России. На совещании присутствовали: английский генерал Нокс, французский — Ниссель, американский — Джедсон, полковник Томпсон и другие лица. Собравшиеся пытались выработать план действий, направленный на подавление надвигавшейся пролетарской революции.

Все усилия западных империалистов сохранить в России власть капиталистов и помещиков оказались тщетными. Временное правительство пало, и его глава Керенский бежал из Зимнего дворца на машине под американским флагом, предоставленной ему секретарем посольства США Уайтгаузом.

После победы Великой Октябрьской социалистической революции империалисты стали прилагать все усилия к тому, чтобы свергнуть Советскую власть. Главные усилия они направили на объединение в России всех контрреволюционных сил и оказание им помощи для борьбы с Советской властью. Они тайно и явно стали вмешиваться во внутренние дела нашей Родины.

Дипломатические и другие представители империалистических держав были организаторами мятежей под руководством бывших царских генералов. Посол США в России Дэвид Фрэнсис, как он сам в этом признался, принимал активное участие в поддержке контрреволюционного выступления, организованного так называемым Комитетом спасения родины и революции. Мятеж Каледина в декабре 1917 года финансировался США, которому нью-йоркский «Нэйшнл сити бэнк» перевел 500 тысяч долларов. Одному из американских агентов, инженеру Бари, который в начале 1918 года ВЧК был разоблачен как шпион, было дано задание содействовать представителям Каледина в вербовке и отправке на юг белогвардейских офицеров. По указанию государственного департамента к Каледину в Новочеркасск был направлен опытный разведчик Де Витт Пуль для установления непосредственной связи правительства США с мятежниками. После подавления советскими войсками мятежа Каледина Де Витт Пуль был назначен генеральным консулом США в Москве.

В Петроград была послана специальная английская миссия во главе с Брюсом Локкартом. Локкарту поручалось установить неофициальные отношения с Советским правительством и, обещая широкую военную и материальную поддержку, попытаться убедить Советское правительство продолжать начатую царизмом войну с Германией. Вторая задача, поставленная английским правительством перед Локкартом, заключалась в том, чтобы он возглавил подготовлявшийся антисоветский заговор.

Назначение Локкарта было отнюдь не случайно. В России он пробыл с 1911 по 1917 год, занимая разные консульские должности: он давно слыл в Лондоне за крупного специалиста по русским делам. Локкарт хорошо говорил по-русски.

«Моя основная задача, — пишет в своих воспоминаниях Локкарт, — это возможно больше… замедлять заключение сепаратного мира и содействовать всеми средствами сопротивлению большевиков требованиям немцев. Все сведения, которые я смогу собрать о действительном характере и силах большевиков, будут иметь самый большой интерес».

В соответствии с этими задачами Локкарт подобрал и состав своей миссии. Своим заместителем он выбрал английского офицера Хикса, находившегося во время войны в царской России, где он под видом эксперта по ядовитым газам работал по заданиям военной разведки. Специалистами-разведчиками были и другие сотрудники Локкарта.

Приехав в Петроград, Локкарт быстро становится руководителем шпионской сети, которую создали во многих городах нашей страны представители разведок западных стран. Он устанавливает контакт с находившимися в Петрограде агентами разведок Франции, Италии и других стран и одновременно приступает к развертыванию и насаждению собственной секретной агентуры. Вскоре Локкарт уже координирует подрывную работу ряда иностранных посольств и становится одним из организаторов крупного контрреволюционного заговора.

Следует немного остановиться на деятельности Локкарта, связанной с попытками добиться продолжения войны Советской России с Германией.

Стремясь помешать подписанию мира с Германией, Локкарт устанавливает связь с Троцким, который дал Локкарту двухчасовую аудиенцию в своем кабинете в Смольном. Как пишет об этом сам Локкарт, ему «удалось заручиться расположением Троцкого», и английское министерство иностранных дел весьма заинтересовалось возникшими во время брестских переговоров «разногласиями между Лениным и Троцким, разногласиями, на которые, — подчеркивает он, — наше правительство возлагало большие надежды».

Когда Советское правительство в марте 1918 года переезжало из Петрограда в Москву, Троцкий, оставшийся временно в Петрограде, предложил остаться там и Локкарту. «Троцкий остается в Петербурге еще одну неделю, — пишет Локкарт, — и будет счастлив, если я останусь с ним. Он меня возьмет с собой и берет на себя лично ответственность за мое устройство в Москве в удобных условиях… Последняя неделя пребывания в Петербурге не была неприятна. Я видел Троцкого ежедневно, у меня было меньше работы, чем обычно. Погода была очень хорошая, и мы проводили время довольно весело, принимая наших русских друзей…»

Выдержка из книги Локкарта «Мемуары британского агента», изданной в Нью-Йорке в 1933 году, достаточно убедительно говорит о том, откуда шпион Локкарт получал необходимые ему сведения для борьбы против молодой Советской России.

Переехав в Москву, Локкарт активизирует свою деятельность, направленную к свержению Советской власти. На квартире Локкарта собираются совещания, на которых обычно присутствовали французский посол Нуланс, американский посол Фрэнсис и руководители американской, французской и итальянской военных миссий, французский, английский и американский генеральные консулы в Москве, руководитель миссии Красного Креста США и другие лица. Здесь вырабатывались планы подрывной деятельности.

Подрывная деятельность Локкарта была исключительно активной, он лично вникал во все детали и не останавливался перед самыми рискованными для его дипломатического престижа действиями.

Своей шпионской паутиной Локкарт опутал в 1918 году почти всю страну. «У нас были небольшие миссии, — пишет Локкарт, — рассеянные на всем пространстве России…» Пользуясь непосредственной помощью Троцкого, Локкарт послал своего помощника капитана Хикса в большое разведывательное турне по Сибири. Обратимся по этому поводу опять к свидетельству самого Локкарта.

«Я решил отправить туда (в Сибирь), — пишет он, — Хикса, моего лучшего сотрудника, он уехал в тот же вечер в сопровождении капитана Уэбстера из американского Красного Креста. Троцкий сдержал слово. Он дал обоим офицерам письмо, предлагающее местным Советам оказать им всяческую помощь, пропускать их всюду и дать им возможность все посмотреть».

Поистине трогательная забота об интересах английской разведки!

Наряду с военно-разведывательной деятельностью Локкарт и его коллеги — дипломатические деятели США, Франции и других западных держав — вели интенсивную подготовку контрреволюционных мятежей в различных пунктах страны. С этой целью они всячески расширяли и усиливали свои связи с различными антисоветскими элементами.

Ближайшим помощником Локкарта был крупный английский шпион Сидней Джордж Рейли. Это столь колоритная фигура, что на ней стоит остановиться несколько подробнее.

Шпионская карьера Сиднея Рейли началась в 1907 году, когда он, покинув старинные залы Оксфордского университета, переселился в пансионат девонширской школы английской разведывательной службы. Обучение шпионскому ремеслу продолжалось три года. Попутно с этим Рейли окончил, маскировки ради, курс школы военной авиации. В 1910 году вновь испеченный офицер английской королевской авиации командируется в Россию с целью оказания царскому правительству помощи в создании военной авиации.

Царское правительство поручило Рейли консультировать строительство первого русского аэродрома в окрестностях Москвы. Большего и не мог желать на первых порах молодой английский разведчик. Здесь он изучает русский язык и особенности русского быта. Во время первой мировой войны Рейли обосновался в Варшаве, в отеле «Бристоль», в котором расположилась резидентура английской разведки. Свои сообщения в Лондон Рейли пересылал через британского посла в Петрограде Бьюкенена.

В начале 1918 года в Петрограде появился некий господин Массино, сразу ставший завсегдатаем ресторанов, в которых собирались иностранные дипломаты, бывшие царские офицеры, крупные спекулянты и всякие другие сомнительные личности. Как описывают очевидцы, господин Массино был бледный, длиннолицый, хмурый человек, с высоким покатым лбом и беспокойным взглядом. Его походка и вся внешность свидетельствовали, что он прошел военную подготовку и систематически занимается спортом.

Весной Массино, он же Рейли, переехал в Москву. Здесь он преобразился: сменил элегантный штатский костюм и шляпу на кожаную куртку и кепи. Вместе с тем в Москве Массино превратился в Сиднея Георгиевича Релинского, сотрудника Петроградской ЧК. Соответствующее удостоверение он получил от одного из своих петроградских подручных — Вячеслава Орловского, бывшего секретного агента царской охранки, сумевшего устроиться на работу в Петроградскую ЧК и одновременно определившегося на службу в английскую разведку.

В Москве деятельность Рейли приняла широкие размеры. В заговоре Локкарта он играл одну из ведущих ролей, Все нити по подготовке покушения на В. И. Ленина были сосредоточены в его руках. Созданную подпольную организацию Рейли стремился возможно основательнее законспирировать и обезопасить от провала. Вот как сам Рейли описал впоследствии в своих мемуарах принципы конспирации, положенные им в основу своей подпольной деятельности.

«Было очень важно, чтобы моя русская организация знала не слишком много и чтобы ни одна часть ее не могла выдать другую. Поэтому я остановился на системе „пятерок“, при которой каждому участнику известны только четыре лица. Я сам, находясь на вершине пирамиды, знал их всех, вернее, не их самих, а их фамилии и адреса, и впоследствии эти сведения очень мне пригодились… Таким образом, в случае провала одной группы организация в целом не могла быть обнаружена».

Другим руководителем антисоветского заговора был генеральный консул США в Москве Де Витт Пуль, известный своим враждебным отношением к Советской России. Его соучастником в этом деле являлся помощник коммерческого атташе США К. Д. Каламатиано, который в прошлом — с 1916 года — состоял представителем американской торговой фирмы «Панкивель», имевшей свои отделения в Петрограде и Москве, Этот старый американский шпион проявлял кипучую энергию: его агенты, снабженные удостоверениями, написанными на бланках фирмы «Панкивель», действовали не только в Москве, но и в других городах страны.

Генеральное консульство США в Москве было фактически штаб-квартирой заговорщиков. В его помещении происходили их нелегальные совещания.

Первый удар по планам заговорщиков был нанесен ВЧК еще весной 1918 года, когда в ночь на 31 мая в Москве были арестованы некоторые участники савинковского «Союза защиты родины и свободы».

После этих событий Локкарт и Де Витт Пуль еще более активизировали свою деятельность по подготовке контрреволюционного переворота в Москве. Казалось, все способствовало осуществлению коварных планов локкартовской шайки. Большая группа крупных английских, французских и американских шпионов изо всех сил трудилась над разветвлением заговора и привлечением новых участников. Вся подготовка заговора велась по последнему слову конспиративной техники.

Через свою шпионскую сеть заговорщики располагали данными о московском гарнизоне, о новых формированиях Красной Армии и т. д. Поставщиками разведывательной информации были, в частности, два брата Фриде, бывшие офицеры царской армии, один из которых пробрался на службу в органы Московского военного комиссариата. Выкраденные секретные сведения они передавали своей сестре Марии Фриде, бывшей надзирательнице женской гимназии, выполнявшей функции связи с заговорщиками. Другим связным была француженка Жанна Моран, бывшая директриса католической гимназии при церкви Петра и Павла в Москве.

В ходе развития заговора у его участников появились новые планы реализации своих замыслов. В начале августа в Москву из Петрограда приехал агент английской разведки Шмитхен. Этот молодой человек, латыш по национальности, обратился к командиру одной из частей советской латышской бригады Берзину с предложением принять участие в заговорщической деятельности против Советской власти. Товарищ Берзин тотчас пришел в ВЧК и сообщил о сделанном ему предложении.

4 сентября 1918 года в газете «Известия ВЦИК» в связи с этим фактом было опубликовано следующее сообщение: «При первом же предложении войти в переговоры с англичанами командир латышской части явился во Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию и попросил инструкций.

Ему было предложено притворно принять приглашение и выяснить, какие именно переговоры и кто именно желает с ним вести. К немалому удивлению командира латышской части, обратившийся к нему с первоначальным предложением агент британской военной миссии Шмитхен сразу привел его на квартиру начальника британской миссии, где 14 августа состоялась первая встреча с Локкартом.

Все получаемые командиром латышской части деньги он немедленно передавал в ВЧК. А в это время Локкарт, уверенный в продажности всех латышских частей, доносил своему правительству об успехе своих предприятий».

В мемуарах Брюс Локкарт описывает встречи с Берзиным, но в совершенно извращенном виде. Мемуарные записи самого Локкарта, как и некоторые публичные заявления английского шпиона Сиднея Рейли, касающиеся роли Берзина в заговоре Локкарта — Де Витт Пуля, сделаны исключительно с целью опорочить доброе имя этого честного советского человека и поставить под сомнение преданность латышских стрелков Советской власти.

В дальнейшем Локкарт свел Берзина с Сиднеем Рейли. Как вспоминает в своих мемуарах Локкарт, Рейли сообщил ему, что он надеялся с помощью латышей организовать контрреволюционное восстание в Москве.

В этот период, по словам Локкарта, руководители заговора почти ежедневно собирались в помещении американского генерального консульства. На одном из совещаний, состоявшемся 23 или 24 августа 1918 года, присутствовало много представителей дипломатии и разведок стран Антанты. Рейли доложил собравшимся о ходе подготовки заговора. Он поразил присутствовавших «сенсационным» сообщением, что «купил полковника Берзина — начальника кремлевской охраны», который якобы назначил цену за свою измену — два миллиона рублей. В виде аванса Рейли дал Берзину 700 тысяч рублей, при новом свидании еще 200 тысяч рублей и 28 августа еще 300 тысяч рублей. Все эти суммы Берзин передал ВЧК. Окончательную расплату с ним английский шпион Рейли собирался произвести в английской валюте в Архангельске, куда должен был приехать Берзин.

На тайном совещании Рейли сообщил, что 28 августа в Большом театре будет происходить важное заседание ВЦИК, на котором будут присутствовать Ленин и другие советские руководители. «…Латышская охрана, — говорил он, — будет, как всегда, выставлена у всех входов и выходов. Полковник Берзин подберет людей, безусловно, надежных и преданных нашему делу. По сигналу Берзина охрана закроет двери и возьмет на мушку сидящих в зале». А затем особый отряд, состоящий из самого Рейли и его доверенных лиц, войдет на сцену и арестует руководителей партии большевиков. Ленин будет убит немедленно после ареста, а его ближайшие соратники отправлены в Архангельск.

В Москве, подчеркнул Рейли, имеется «60 тысяч офицеров, готовых взяться за оружие по первому сигналу». С помощью этих сил намечался захват Кремля, Государственного банка, Центральной телефонной станции и других важнейших учреждений. На том же совещании обсуждался план организации взрыва железнодорожных мостов вокруг Москвы и Петрограда. Английский шпион старался предусмотреть все случайности, И вдруг стало известно, что совещание в Большом театре переносится с 28 августа на 6 сентября. «Это ничего, — сказал Рейли Берзину. — У меня останется больше времени для последних распоряжений».

После этого Рейли с фальшивыми документами на имя агента ЧК Сиднея Георгиевича Релинского выехал в Петроград для проверки положения дел у местной подпольной антисоветской организации. В Петрограде, встретившись с английским морским атташе Кроми, Рейли хвастливо заявил ему: «Москва у нас в руках».

Насколько были самоуверенны заговорщики, свидетельствуют воспоминания Сиднея Рейли, опубликованные его женой спустя несколько лет после его смерти («Похождения Сиднея Рейли — мастера британского шпионажа», Лондон, 1931) «Многопудовая тяжесть свалилась с моих плеч, — писал Рейли за день до убийства заговорщиками председателя Петроградской Чрезвычайной Комиссии (ЧК) Урицкого и ранения В. И. Ленина. — …Один удар — и Ленин наш пленник, и большевизм будет сокрушен навсегда».

Но обстановка для заговорщиков резко изменилась уже в самый день убийства Урицкого. Спустя час после этого происшествия Рейли позвонил Кроми и условился с ним встретиться «в обычном месте», то есть в ресторане Палкина. Но встреча эта так и не состоялась: ВЧК начала разгром заговора. В Петрограде в здании английского посольства было обнаружено гнездо шпионов, диверсантов и террористов. Вся эта нечисть оказала сотрудникам ЧК вооруженное сопротивление, во время которого было убито и ранено несколько чекистов и убит один из шпионов — английский морской атташе Кроми.

Эту ночь Рейли провел на квартире своего петроградского агента эсера Сергея Доронского. На другой день он выехал в Москву, Еще в дороге, прочитав газеты, купленные на станции Клин, Рейли узнал о полном провале заговора. Газеты сообщали о важной роли, которую сыграл Берзин и разоблачении заговора.

В ночь на 1 сентября 1918 года в Москве большинство заговорщиков было арестовано. На конспиративной квартире был задержан сам Локкарт, но затем его освободили, как пользующегося правом дипломатической неприкосновенности.

В момент ареста Локкарт успел уничтожить записную книжку, в которой был зашифрован список сумм, затраченных им на финансирование заговора.

Узнав о провале, некоторые главари заговора — Де Витт Пуль и французский генеральный консул в Москве Гренар — укрылись в норвежской миссии. У ворот мис-сии был задержан Каламатиано. Вначале он вел себя очень развязно. Однако когда во время обыска стали отвинчивать набалдашник принадлежавшей ему трости, вся самоуверенность Каламатиано исчезла. Трость оказалась своего рода сейфом заговорщической организации. Внутри трости обнаружили шпионский шифр, расписки шпионов, список агентурной сети, состоявшей из 32 человек. При обыске у него на квартире были найдены данные о количестве пулеметов и винтовок, выпускаемых Тульским оружейным заводом, и другая секретная информация.

Разгром заговора Локкарта был крупнейшей победой молодой советской контрразведки, опиравшейся в своей боевой работе по охране безопасности Советской страны на поддержку и активную помощь трудящихся, на их преданность Коммунистической партии.

В конце ноября — начале декабря 1918 года арестованные заговорщики предстали перед судом Верховного революционного трибунала ВЦИК. Каламатиано на суде стал изворачиваться, изображать себя всего лишь коммерсантом, якобы случайно принявшим участие в заговоре. Но все эти ухищрения не достигли цели. Документальные данные и показания свидетелей полностью разоблачили преступника.

В своем приговоре трибунал признал установленной судебным следствием преступную деятельность дипломатических агентов Англии, Франции и Соединенных Штатов Америки. Главных обвиняемых — Локкарта, Гренара и Рейли, не явившихся на суд, трибунал объявил вне закона. Шпионы Фриде и Каламатиано были приговорены к расстрелу, другие обвиняемые — к различным срокам тюремного заключения.

Вскоре после провала заговора Локкарта английская разведка направила в Советскую Россию другого крупного разведчика — Поля Дюкса.

Поль Дюкс, так же как Брюс Локкарт и Сидней Рейли, хорошо знал Россию. Свою карьеру специалиста по русским делам он начинал почти одновременно с Рейли. Хорошо изучив русский язык, Дюкс вскоре становится одним из активнейших сотрудников английской разведки. На петербургском горизонте он появился в 1909 году и вплоть до Февральской революции поставлял в Лондон шпионскую информацию. В 1917 году Дюкс был отозван в Англию, но ненадолго. В ноябре 1918 года, переодетый в крестьянскую одежду, он был переброшен на советскую территорию. Снабженный с помощью финской разведки поддельным удостоверением, Дюкс превратился в сотрудника Петроградской ЧК Иосифа Аференко. Воспользовавшись имевшимися у него связями, Дюкс сумел быстро легализоваться. Он стал выдавать себя за английского социалиста, приехавшего в Советскую Россию якобы для сбора материалов с целью пропаганды в Англии необходимости признания Советской республики.

Через представителей английской разведки, обосновавшихся в Териоках, на тогдашней границе Финляндии и РСФСР, Дюкс поддерживал связь с Интеллидженс сервис. Из Териок донесения Дюкса пересылались в адрес английского вице-консула в Хельсинки Люме, который в дипломатической почте отсылал их английскому консулу в Стокгольме, а последний — уже в Лондон.

В опубликованной Дюксом впоследствии книге под заглавием «Красные сумерки и рассвет» он описывает свои похождения по возвращении в Петроград. «Чтобы не давать полезных нитей советским органам государственной безопасности», он не называет настоящих имен своих агентов. Не найдя «Ивана Ивановича», одного из своих старых осведомителей, который оказался уже арестованным органами ЧК, Дюкс разыскал в Петрограде другого своего информатора, некоего Мельникова.

В своих мемуарах Дюкс с развязностью прожженного авантюриста похваляется своими победами на шпионско-диверсионном поприще. Действительно, Дюкс и его подручные принесли немало вреда Советской республике, однако многое из того, что он себе приписывает, является просто хвастовством, свойственным этому сорту людей.

Дюкс откровенно говорит о своем участии и в чисто уголовных преступлениях. В частности, он описывает свое посещение тайного собрания одной белогвардейской банды, на котором обсуждался план нападения на советское учреждение, где хранилось значительное количество валюты. Уходя с собрания, Дюкс от имени «правительства его величества» пожелал бандитам удачи. С сожалением Дюкс заявляет, что бандитский налет не удался и вся банда была изловлена органами советской контрразведки.

За десятимесячное пребывание в Советской стране Дюкс создал разветвленную заговорщическую организацию. С помощью вышеназванного Мельникова Дюкс нашел в Петрограде многих из своих бывших подручных. Созданная им шпионская группа завязывает тесные связи с враждебными Советской власти элементами, активно содействует возникновению в Петрограде белогвардейских подпольных организаций. Английские шпионы, руководимые Дюксом, пролезают в Красную Армию и Флот на ответственные должности. Дюкс установил контакт с резидентурами других иностранных разведок, координируя с ними подрывную работу против Советской власти.

Наибольшего развития деятельность Дюкса достигла в период похода Юденича на Петроград летом 1919 года. К этому времени Дюкс завербовал себе на службу изменников, занимавших высокие военные посты — начальника противовоздушной обороны Петрограда Яншина, инспектора артиллерии военного округа Лебедева, начальника оперативного отдела штаба флота Эриксона и других. Большинство из них было вовлечено в шпионскую работу ближайшим помощником Дюкса Бергом, старым немецким шпионом, сумевшим пробраться на должность начальника воздушных сил Балтийского флота.

Большая группа шпионов орудовала в штабе Кронштадтской крепости и в Кронштадтском военном порту. Возглавляли эту группу начальник штаба крепости Будкевич и помощник главного инженера порта Грицай. Связь с Юденичем шла при посредстве французского шпиона мичмана Рейтера, работавшего начальником радиостанции на острове Голодай. Предатели окопались также на некоторых судах Балтийского флота.

Английские шпионы организовали ряд вредительских и диверсионных актов. На Охтинском пороховом заводе они произвели взрыв; на станции Псков устроили поджог склада взрывчатых веществ; неоднократно взрывали железнодорожное полотно между Псковом и Петроградом. Чтобы оставить красный Петроград без продовольствия и вызвать в нем эпидемию, английские диверсанты не раз пытались взорвать мост через реку Волхов, предпринимались также попытки разобрать железнодорожное полотно вокруг города и взорвать водопровод. В управлении автомобильного транспорта седьмой армии орудовала специальная контрреволюционная организация, выводившая из строя автомобили, особенно грузовики, доставлявшие боеприпасы и питание частям Красной Армии. Вагоны с продуктами для воинских частей преднамеренно засылались не по адресу или пускались под откос.

Заговор Поля Дюкса был связан множеством нитей с главным центром внутренней контрреволюции, известным под названием Национальный центр, ставившим своей задачей оказание помощи белогвардейским армиям Юденича, Деникина и Колчака путем организации военных мятежей и заговоров против Советской власти.

Несмотря на все ухищрения Дюкса и его шайки, заговор английской разведки и Национального центра был раскрыт органами ВЧК. Были произведены обыски в буржуазных кварталах города, а также в иностранных миссиях и консульствах. Для этого привлекались десятки тысяч петроградских рабочих. Во время обысков обнаружено около 7 тысяч винтовок, до полутораста тысяч патронов, револьверы, пулеметы и т, п. В одном из посольств нашли даже артиллерийское орудие. Много сомнительных лиц было задержано, значительно усилена охрана прифронтовой полосы от шпионов и диверсантов.

Благодаря принятым мерам был захвачен ряд агентов. Так, летом 1919 года на фронте под Лугой при попытке перебежать к неприятелю был убит некий Никитенко. У убитого в мундштуке папиросы нашли записку на имя командира одного из корпусов армии Юденича — генерала Родзянко. В записке говорилось: «…при вступлении в Петроградскую губернию вверенных вам войск могут выйти ошибки, и тогда пострадают лица, секретно оказывающие нам весьма большую пользу. Во избежание подобных ошибок… предлагаем следующее: кто в какой-либо форме или фразе скажет слова: „во что бы то ни стало“ и слово „вик“ и в то же время дотронется правой рукой до правого уха, тот будет известен нам».

В ходе следствия удалось установить, что Никитенко являлся членом антисоветского Национального центра.

Вскоре после этого на финской границе, в районе Белоострова, были задержаны два шпиона, у которых обнаружили письма, подписанные тем же паролем «вик». След привел к инженеру Штейнингеру, видному кадету и крупному капиталисту, являвшемуся руководителем петроградского филиала Национального центра. Произведенный у него обыск дал в руки следствия ряд неопровержимых доказательств о преступной деятельности Штейнингера.

Так была раскрыта и ликвидирована подпольная организация Национального центра в Петрограде и нащупаны нити, ведущие к подобным же центрам в Москве. Был разоблачен и арестован ряд участников шпионской организации Дюкса, но сам он и некоторые из его подручных еще не были обнаружены советской контрразведкой и продолжали гнусное дело.

Дюкс создал новую контрреволюционную организацию, и масштабы его шпионско-диверсионной работы даже расширились. Дюкс объединил вокруг себя еще не разоблаченных и притаившихся в Петрограде участников контрреволюционных шаек и шпионские группы других иностранных разведок. Для Дюкса это не представило особых затруднений, поскольку некоторые из руководителей этих групп одновременно состояли на службе в английской разведке. Активнейшими помощниками Дюкса становятся матерые шпионы: эсерка, врач по профессии, Петровская, пробравшаяся в ряды РКП (б), старый английский шпион некий Гибсон, бывший полковник царского генерального штаба Люндеквист, пробравшийся на пост начальника штаба VII армии, и резиденты: французской разведки — Бажо, немецкой — Берг.

Каждый из помощников Дюкса отвечал за определенный участок деятельности. Петровская, которой помогал опытный шпион-профессионал Кюрц, ведала организационной стороной: связью, явками и прочими вопросами конспиративной техники, а также получением и обработкой информации. Финансированием шпионской организации руководил Гибсон, военными вопросами — Люндеквист. Общее руководство деятельностью организации было возложено Дюксом на подпольный так называемый «Английский комитет», во главе которого стоял упомянутый Гибсон.

Связь со своей многочисленной агентурой в Петрограде руководители заговора поддерживали при помощи ряда конспиративных квартир, одну из которых, на углу Бассейной и Надеждинской улиц, содержала жена Люндеквиста, торговавшая сахарином под вывеской лавочки «Люнар». Явочным пунктом для заговорщиков была также лечебница, где в качестве врача работала Петровская. Шпионы приходили к ней под видом больных, а к жене Люндеквиста — в качестве покупателей.

Для пересылки шпионской информации адмиралу Коуэну, командующему английской эскадрой, стоявшей в Финском заливе, была организована специальная секретная курьерская почта. С этой целью быстроходный английский катер летом 1919 года систематически совершал рейсы между Петроградом и Териоками.

Всего было проделано 13 поездок. «Этим путем, — писал агент английской разведки Эгар, — мы смогли снабжать адмирала правильной и надежной информацией о внутреннем положении Петрограда».

В тесном взаимодействии с Дюксом в Петрограде действовал ряд других шпионских групп и шпионов-одиночек. Среди них особо следует остановиться на шпионско-диверсионной группе, возглавлявшейся Дорианом Блером.

На шпионском поприще в России Блер также не был новичком. Он приехал в Россию еще до войны и с 1915 года вел активную работу как агент английской разведки. При Временном правительстве Блер, с согласия своих хозяев, работал по заданиям Керенского, подготавливая покушение на В. И. Ленина.

Летом 1919 года Блер пробрался на работу в автомобильное управление VII армии. Обладая тонким нюхом профессионального шпиона, он быстро нашел дорогу к людям, которые могли стать его пособниками.

Работая в комиссии по реквизиции и восстановлению автотранспорта, Блер завербовал нескольких предателей и при их помощи разработал коварный план разрушения всего автохозяйства VII армии и Петрограда. Этот подлейший замысел Блер осуществил при участии бывшего помощника присяжного поверенного Лихтермана, ставшего уполномоченным Реввоенсовета Республики по автотранспорту.

Деятельность разведчиков и применявшиеся ими методы столь исчерпывающе описаны самим Блером в опубликованных им мемуарах, что мы и предоставляем ему слово.

«Нам нужна была такая организация работы, — пишет Блер, — при которой мы оказались бы владельцами большинства автомашин и мотоциклов… И вот что мы предложили властям… Мы заявили, что… машин, находящихся в исправном состоянии, у нас нет. Значительное количество наличного парка ремонту не поддается и непригодно для употребления. Если мы эти машины передадим Красной Армии в том состоянии, в каком они находятся, совершенно ясно, что огромное количество их вскоре будет сломано, причем пользование ими угрожает жизни красноармейцев, а возможно, и приведет к тому, что облегчит захват красноармейцев в плен… В таком положении будет надежнее, если Красной Армии эти машины вообще не будут переданы… Я предложил разобрать на части все находящиеся на складах и предназначенные для ремонта машины с тем, чтобы из годных частей в дальнейшем собрать новые автомобили, мотоциклы и велосипеды. От снабжения же Красной Армии до тех пор, пока машины не будут приведены в должное состояние, я просил освободить комиссию.

Получив согласие, мы с Ланге (подручный Блера. — В. М.) начали работу. В течение недели мы пустили на полный ход ремонтную мастерскую, а еще через неделю не было ни одной машины, которая не оказалась бы разобранной на детали… Я полагаю, что это был самый крупный акт саботажа, проведенный одним человеком и направленный против большевиков в тылу гражданской войны…

В течение 8 или 9 недель разрушительная работа была закончена, и к концу этого срока не оставалось ни одной исправной машины, ни одного исправного мотоцикла. Все было обращено в горы частей, и никто не был способен вновь собрать разрушенные машины».

Подлый диверсионный акт был осуществлен английской разведкой в наиболее тяжелый для Советской республики момент — время, когда полчища Деникина рвались на Москву и Юденич осуществлял свой поход на Петроград. Но этим чудовищным преступлением не исчерпывается диверсионная деятельность Блера.

Шпионско-вредительская шайка Блера, состоявшая в большинстве своем из бывших царских контрразведчиков и агентов охранки, была разоблачена органами советской контрразведки. Однако одно иностранное представительство успело снабдить Блера фальшивым паспортом, и ему удалось скрыться.

В конце августа 1919 года и сам Дюкс, шпионская деятельность которого стала известна ВЧК, бежал в Латвию. Один предатель обеспечил его документами, взятыми у убитого красноармейца.

Перед бегством Дюкс возложил руководство организацией заговорщиков на ближайших помощников.

20 октября 1919 года заговорщики на своем совещании приняли решение поднять в Петрограде мятеж по условному сигналу — двенадцать ударов в большой колокол Исаакиевского собора и выпуск прокламации с призывом к восстанию. Тогда же поступило указание от Юденича о формировании нового «правительства». Но и этот план провалился: 2 и 4 ноября 1919 года были задержаны курьеры, следовавшие со шпионскими донесениями к Юденичу, Один из них, некий Шидловский, на допросе выдал Берга, Арестованный Берг раскрыл весь заговор и его участников, В конце ноября 1919 года шпионско-диверсионная организация Национального центра в Петрограде была полностью ликвидирована.

В годы гражданской войны американская разведка располагала в Советской России большой сетью опорных пунктов. Кроме посольства, имелись два генеральных консульства (в Москве и Иркутске), девять консульств (в Петрограде, Архангельске, Екатеринбурге, Самаре, Тифлисе, Омске, Томске, Чите и Владивостоке), одно консульское агентство (в Мурманске), военная миссия, миссия Красного Креста, миссия «Ассоциации христианской молодежи», имевшая в России 70 своих сотрудников, и другие представительства. Все эти миссии выполняли те или иные разведывательные функции.

На ведение подрывной работы против Советской России американские власти ассигновали миллионы долларов. Летом 1918 года правительство США создало «Комиссию экономической помощи России». На эту комиссию была возложена задача координировать деятельность таких организаций, как Красный Крест, «Ассоциация христианской молодежи» и им подобных. Разведка США надеялась под ширмой помощи расширить сферу своей деятельности в России. Из средств, ассигнованных американским правительством на оказание «экономической помощи России», черпались средства на ведение антисоветской подпольной работы.

Долгое время одним из резидентов американской разведки в Петрограде являлся Дж. Альберт Саймонс. С 1907 года он был там пастором протестантской миссионерской церкви. После Октябрьской революции Саймонс создал в Петрограде шпионскую группу, в которую завербовал около 50 человек.

«Я много раз, — писал Саймонс о своей шпионской работе в тот период, — переодевался в одежду русского и надевал русскую рубашку, доходящую почти до колен. Я напяливал старую шляпу с опущенными полями и надевал никелевые очки. В таком наряде я выходил из дому, толкался среди этих людей и слушал их разговоры. Я хотел поближе познакомиться с внутренним положением».

Важнейшими центрами американской разведки, действовавшими в годы гражданской войны на советской территории, являлись военные миссии США. Крупнейшей из них была миссия, возглавлявшаяся бывшим военным атташе США в Петрограде подполковником Риггсом и обосновавшаяся в феврале 1919 года в Одессе, Разведывательная деятельность миссии распространялась на Украину, Крым, Дон и Северный Кавказ. Другая миссия во главе с адмиралом Мак-Келли находилась при штабе генерала Деникина.

Американская разведка широко использовала для ведения шпионажа различные религиозные организации, в частности баптистские, С этой целью в июле 1918 года в Чикаго был созван съезд американских и английских баптистов, на котором специально обсуждались методы подрывной работы в Советской России. На съезде было решено усилить «распространение христианства» на русской территории. Кадры миссионеров намечалось вербовать из числа белых эмигрантов, поселившихся в США и Англии.

Специальную подготовку завербованных миссионеров осуществлял баптистский институт в Филадельфии. Институт сформировал отряд так называемых крестоносцев в составе 25 человек для отправки в РСФСР.

Приехав в Лондон, миссионеры пытались получить визы на въезд в Советскую Россию, но им было в этом отказано. Тогда, заручившись английскими паспортами, «крестоносцы» отправились в Польшу, а оттуда с помощью польской разведки нелегально проникли в нашу страну, но вскоре все «крестоносцы» были арестованы органами ВЧК.

Большими разведывательными возможностями располагала «Ассоциация христианской молодежи», члены которой в значительном количестве проживали в Москве и Петрограде. Подрывная работа ассоциации протекала под непосредственным руководством американского посла.

Наряду с подготовкой антисоветского переворота в центре страны империалистические разведки уделяли особое внимание подрывной деятельности на Советском Дальнем Востоке и в Сибири.

Осенью 1918 года американские войска высадились во Владивостоке, оккупировали Приморье и расположились вдоль сибирской магистрали. Вскоре после их высадки в распоряжение командующего американским экспедиционным корпусом генерала Грэвса из Вашингтона было прислано 15 офицеров военной разведки, которые были посланы в города, расположенные по Сибирской железной дороге, с целью получить сведения о военном, политическом и экономическом положении Сибири.

Кроме военных разведчиков, в Сибирь было заслано много агентов американской разведки под видом членов «Ассоциации христианской молодежи». Инструкторы ассоциации, число которых в 1919 году превысило 100 человек, создали в оккупированных местностях спортивные общества, отряды бойскаутов и т. п. Каждая из этих организаций стремилась вовлечь в свои ряды как можно больше представителей местного населения, чтобы среди них найти предателей. С целью идеологической обработки жителей Советского Дальнего Востока ассоциация открывала клубы и кинотеатры.

Именно тогда впервые появился на советском горизонте матерый американский разведчик Уильям Буллит. В 1919 году, во время Парижской мирной конференции Буллит занимал должность руководителя отдела секретной информации при американской делегации. Когда президент США Вильсон и английский премьер Ллойд-Джордж захотели получить информацию о прочности советского режима и его политической, экономической и военной базе, выбор посланца в Советскую Россию для сбора таких сведений не случайно пал на Буллита. Его сопровождали журналист Линкольн Стеффенс и агент американской разведки капитан Уолтер Петтит.

Главная задача миссии Буллита состояла в том, чтобы помешать наступлению Красной Армии, сорвать ее операции по разгрому белогвардейских армий.

Буллиту было также поручено добиться права свободного въезда подданных союзных держав в Советскую Россию и обеспечения им полной безопасности, иначе говоря, права свободно заниматься шпионажем и другой подрывной деятельностью. Замыслы империалистов были разоблачены, и миссия Буллита не достигла своей цели.

Разведка США проявляла в те годы большую активность. В 1918 году небезызвестный американский разведчик Аллен Даллес, подвизавшийся тогда на дипломатическом поприще, уже занимался шпионажем против Советской России. Он является автором меморандума «Литва и Польша — последний барьер между Германией и большевиками». В этом меморандуме, представленном правительству США, Даллес предлагал использовать территорию Литвы и Польши в качестве плацдарма для военного нападения на РСФСР.

В марте 1919 года в Прибалтику была направлена специальная американская военная миссия во главе с подполковником Грином. Перед миссией была поставлена задача создать в Прибалтике опорные пункты американской разведки.

Города Лиепая и Рига стали транзитными пунктами по заброске агентов американской и других иностранных разведок в Советскую Россию. Специальный представитель США в Прибалтике Джон Гейд в телеграмме от 19 декабря 1919 года, направленной в государственный департамент с грифом «секретно и доверительно», сообщал, что «латвийское правительство весьма охотно окажет Соединенным Штатам услугу, разрешив 150 иностранцам… высадиться в Либаве, гарантирует их переброску до большевистского фронта и обеспечит их переход через фронт». Эта операция была проведена.

Тот же Гейд требовал от государственных органов прибалтийских республик предоставления ему исчерпывающей информации по самым секретным вопросам.

Особо следует остановиться на происках империалистов США в Закарпатской Украине. Там была создана так называемая Карпато-русская армия под командованием французского генерала Энноке. В качестве советника при нем президент США Вильсон назначил опытного разведчика полковника Бенджамена Паркера.

Американский советник прибыл в Ужгород с большой группой подручных, одетых в форму офицеров американской армии и одежду священников. Офицеры именовались членами Специальной военной миссии, а священнослужители составляли штат американской духовной миссии, во главе которой находился пастор Гордон. Все эти шпионы в мундирах и рясах шныряли по Закарпатью, выискивали и вербовали всякого рода предателей на службу иностранной разведке.

Чтобы усилить свое влияние в Закарпатье и расширить вербовку агентуры, Паркер организовал в Ужгороде отделение Комитета общественной информации США с широко разветвленной сетью представителей по всему краю. Эта агентура американской разведки занималась собиранием экономической шпионской информации, а также поставкой вооружения петлюровским бандам, оперировавшим на территории Украины.

В период гражданской войны и интервенции империалисты выступали как активные враги Советской России. Тайные агенты империалистических государств участвовали во всех политических, военных и экономических авантюрах, направленных против нашей страны.

В годы гражданской войны и интервенции империалистические страны вели большую разведывательную работу на территориях возникших тогда на окраинах России буржуазно-националистических республик.

Напомним о некоторых фактах, относящихся к Закавказью. В декабре 1918 года Баку, Тбилиси и Батуми посетила американская миссия, возглавлявшаяся ректором Чикагского университета профессором международного права Джедсоном. Из секретных документов грузинского меньшевистского правительства стало известно, какой откровенно разведывательный интерес проявили члены этой миссии к положению в тогдашней Грузии, В 1919 году США направили в Закавказье специальную военную миссию в составе 40 человек, В инструкции для миссии предлагалось провести обстоятельное политическое, экономическое и военно-географическое обследование Закавказья и прилегающих к нему областей. В тот же период на территории Армении развернула свою деятельность так называемая Американская администрация помощи, учредившая в Европе свою миссию во главе с опытным разведчиком. Одновременно с американскими действовали английские миссии, а также французские и итальянские.

Вербовка агентуры для использования ее в будущем являлась одной из важнейших задач оккупантов. Поэтому иностранных представителей очень интересовало все относящееся к прошлому и настоящему в жизни местных буржуазных политиканов. К примеру, один из представителей США в Армении капитан Мур потребовал дать ему список членов дашнакского правительства Армении с характеристикой их прошлой политической деятельности. Эти сведения были необходимы западным разведкам для установления контакта с теми лицами, которых они намеревались привлечь к себе на службу. Осуществление задачи облегчалось для разведок тем обстоятельством, что многие из «демократических деятелей» в тогдашнем Закавказье имели уже богатый опыт связей с царской охранкой.

Английский консул в Баку Мак-Донелл, специальный представитель английской «политической службы» в Азербайджане полковник Стокс и представитель французской военной миссии полковник Осберг поддерживали тесные отношения с муссаватистами и дашнаками, с эсерами и меньшевиками. В каждой из этих партий Мак-Донелл имел крупных агентов, не только снабжавших его информацией, но иногда и открыто выступавших в защиту интересов Англии.

После установления в Азербайджане Советской власти в Баку был разоблачен и расстрелян один из агентов Мак-Донелла, некий Джагетян. Как выяснилось, Джагетян был членом националистической партии и в 1918 году занимал должность начальника контрразведки в белоэсеровском отряде Бичерахова, находившемся в Персии. После оккупации англичанами Баку летом 1918 года Джагетян пробрался на пост руководителя отдела военно-политической контрразведки при Бакинском совнаркоме, возглавлявшемся тов. Шаумяном. Можно представить себе, каков был масштаб предательской деятельности Джагетяна в столь ответственный период.

Американские и другие иностранные миссии, находившиеся в Закавказье, требовали от местных буржуазнонационалистических правительств всемерной активизации борьбы с большевиками. Они были тесно связаны в Грузии с руководством меньшевистского «особого отряда», в Азербайджане с «премьер-министром» Усуббеко-вым, который был непосредственным руководителем полиции и контрразведки. Миссия Хаскелла в Армении была связана с дашнакской охранкой. После установления Советской власти в Грузии, Азербайджане и Армении руководители местных буржуазных правительств и их охранок бежали за границу, где и определились на службу в разные иностранные разведки.

После провозглашения в Туркестане Советской власти местные буржуазно-националистические круги обосновались в городе Коканде. Антисоветское движение возглавил краевой совет националистов «Шура-Исламия». Чрезвычайный съезд мусульманских националистических элементов, созванный вскоре после провозглашения в Туркестане Советской власти, принял решение об отделении Туркестана от Советской России.

В «туркестанское автономное правительство», избранное на съезде, вошли владельцы крупнейших хлопковых фирм, представители местного кулачества. Новую «власть» активно поддерживали туркестанские эсеры, съезд которых проходил в то же время в Коканде. Для борьбы с Красной гвардией автономисты приступили к формированию воинских частей.

Фактическое руководство «автономистским» движением находилось в руках английского консула в Кашгаре полковника Эссертона. Кроме того, английское правительство направило в Ташкент специальную военную миссию в составе трех офицеров военной разведки, известных на Среднем Востоке шпионов: Маккертнея, майора Бейли и капитана Блеккера. Интеллидженс сервис считала, как пишет в мемуарах Эссертон, что на месте «необходима была небольшая английская военная организация, от которой могли бы исходить щупальца с целью получения информации и использования всего, что показалось бы благоприятным».

Всячески поддерживая «кокандскую автономию», английские империалисты стремились оторвать Среднюю Азию от Советской России и превратить ее под видом независимой республики в одну из своих колоний. Планы английских интервентов потерпели крах.

Однако английские интервенты тогда не прекратили своих попыток отторгнуть Советскую Среднюю Азию. Под руководством начальника британской военной миссии в Туркестане генерала Малисона на территории Советской Средней Азии разворачивается широкая антисоветская шпионско-подрывная работа. Английские агенты натравливают народы Средней Азии другна друга.

Свою подрывную работу в Средней Азии англичане проводили в контакте с американцами, которые тоже были не прочь захватить эту территорию и превратить ее в колонию США. Этой деятельностью занимался генеральный консул США в Ташкенте Дэвис.

После установления Советской власти вместо Дэвиса генеральным консулом США в Ташкент был назначен опытный разведчик Тредуэлл, который развернул бешеную антисоветскую деятельность. Он установил связь с туркестанскими эсерами, националистической буржуазией, баями и духовенством.

Потерпев неудачу с планом захвата Советского Туркестана путем открытой интервенции, империалисты решают свергнуть Советскую власть в этом крае другими средствами. 18 января 1919 года иностранная подпольная агентура осуществляет в Ташкенте новое восстание. Английский шпион майор Бейли организует нападение на руководящих партийных и советских работников.

Успехи Красной Армии на Восточном фронте помогли быстро подавить восстание в Ташкенте. Английское правительство было вынуждено отозвать свои войска из Закаспия. Но и после этого империалисты продолжали оказывать тайную поддержку контрреволюционным националистическим и белогвардейским организациям Средней Азии, снабжать их деньгами и оружием.

Своевременное разоблачение и ликвидация контрреволюционных заговоров, организованных английской, американской и другими империалистическими разведками в 1918–1920 гг., сыграли большую роль в победоносном окончании гражданской войны и изгнании интервентов из пределов нашей Родины.

С первых дней Октябрьской революции империалисты стремились с помощью своих разведывательных служб объединить внутри России и поднять на борьбу с Советской властью все реакционно настроенные элементы. На первом этапе деятельность контрреволюционных организаций была рассчитана на быстрое свержение Советской власти. Но по мере упрочения Советской власти и провала этих планов работа по собиранию контрреволюционных сил внутри страны принимала все более организованный характер. Не без участия иностранных разведчиков стали возникать один за другим разные «центры», стремившиеся объединить политические партии и группы антисоветского направления.

Первой контрреволюционной организацией, с которой пришлось иметь дело молодой Советской власти, был «Комитет спасения родины и революции», созданный меньшевиками и эсерами в ночь с 7 на 8 ноября 1917 года на заседании Петроградской городской думы.

Для организации и руководства вооруженной борьбой против петроградского пролетариата этот комитет выделил военную комиссию в составе эсеровских лидеров — Гоца, Зензинова, Чернова. Комитет сразу стал центром, организующим контрреволюционные силы. К нему сходились все нити вооруженной борьбы с рево-люционными рабочими и солдатами. Он стал распространять много воззваний и листовок, призывавших к борьбе с большевиками. Уже 28 октября (10 ноября) 1917 года комитет разработал план контрреволюционного восстания.

Заговорщики намеревались в ночь на 12 ноября захватить в городе все важнейшие учреждения и выпустить из Петропавловской крепости арестованных министров Временного правительства. К этому моменту ожидался подход к Петрограду контрреволюционных отрядов, возглавляемых Керенским и генералом Красновым. Основными силами комитета являлись еще не разоруженные контингенты юнкеров Михайловского, Константиновского, Павловского и других военных училищ.

Контрреволюционное выступление было сорвано благодаря бдительности патруля красногвардейцев, который в ночь на 11 ноября задержал около бывшего дворца Кшесинской двух вызвавших подозрение людей. При аресте один из них, оказавшийся членом центрального комитета партии эсеров, Брудерер, пытался выбросить документы, содержавшие план подготовлявшегося мятежа.

Потерпев неудачу в попытке свергнуть Советскую власть вооруженным путем, «Комитет спасения» перешел к организации саботажа. Путем массового отказа от работы значительной части старой интеллигенции и чиновничества комитет надеялся застопорить деятельность государственного аппарата и вынудить большевиков отказаться от власти.

В конце ноября 1917 года контрреволюционный эсеровско-меньшевистский «Комитет спасения» был ликвидирован. Но контрреволюция не успокоилась. В феврале-марте 1918 года образовался так называемый Правый центр. В него вошли представители крупной буржуазии и помещиков. По составу и программе действий Правый центр являлся ярко выраженной монархической организацией. Его возглавляли бывший царский министр Кривошеин и профессор Новогородцев. В конце 1918 года Правый центр распался.

Почти одновременно с Правым центром был создан Левый центр, во главе которого стал «народный социалист» Мякотин. Новая контрреволюционная организация целиком ориентировалась на Антанту и получала оттуда широкую материальную поддержку.

В мае-июне 1918 года создается еще одно контрреволюционное объединение — уже упоминавшийся Национальный центр, который также ориентировался на Антанту.

Национальный центр выделил из своего состава военную комиссию, которая возглавила подготовку антисоветского мятежа в Москве. Затем он связался с существовавшей в Москве военной белогвардейской организацией, сумевшей продвинуть своих агентов в части и учреждения Красной Армии. Эта организация располагала вооруженной силой, главным образом из бывших офицеров, пробравшихся в качестве курсантов и преподавателей в военные училища и технические школы.

Наступление Колчака в начале 1919 года и ухудшение внутреннего положения Советской России в связи с общей разрухой вызвали у внутренней контрреволюции надежды на скорое падение Советской власти. В марте-апреле 1919 года контрреволюционные элементы создали Тактический центр, объединивший в единый антисоветский фронт наемников международной реакции. Все названные «центры» были тесно связаны с иностранными разведками, от которых получали указания и деньги. Была создана по всей стране сеть филиалов, работавших на Деникина, Юденича, Колчака и интервентов.

В раскрытии органами ВЧК в Москве преступной деятельности различного рода шпионских организаций большую роль сыграла бдительность низовых советских работников.27 июня 1919 года начальник местной милиции, проверяя проезжавших через село Вохрушево Слободского уезда Вятской губернии, задержал ввиду отсутствия проездных документов неизвестного, назвавшегося Николаем Карасенко. При обыске у Карасенко были найдены миллион рублей и два револьвера. Милиция направила задержанного в Слободскую уездную ЧК, где он был допрошен. Карасенко показал, что обнаруженные при нем деньги он вез в Москву по поручению одного купца. Доставленный затем в Вятскую чрезвычайную комиссию, Карасенко, наконец, сознался, что он является Крашенниковым, сыном помещика, работником разведывательного отделения ставки адмирала Колчака, и по поручению ставки везет миллион рублей в Москву для того, чтобы сдать их там человеку, который встретит его на вокзале.

8 августа 1919 года Крашенников был отправлен в ВЧК. Находясь в арестном помещении ВЧК, Крашенников передал две записки на волю. В одной записке он сообщал о своем аресте, во второй просил достать ему цианистого калия и запрашивал, арестован ли Н. Н. Щ. Уличенный этими записками, Крашенников сознался в том, что записки адресованы Щепкину, которому он вез деньги, что в Москве есть организация Национальный центр, при котором имеется военная организация.

В ночь с 28 на 29 августа 1919 года Щепкин был арестован. При обыске в его квартире были найдены многочисленные документы, свидетельствовавшие о том, что Национальный центр является военно-политической организацией с заговорщическими целями.

Умело организованная чекистская засада на квартире Щепкина дала возможность поймать еще несколько заговорщиков и агентов-связников. В ходе следствия удалось полностью раскрыть военную организацию Национального центра и выявить связи заговорщиков с английской разведкой.

Разгром заговорщических организаций в Москве, произведенный в самый разгар наступления Деникина на советскую столицу, оказал весьма существенную помощь Красной Армии.

Подрывная деятельность Тактического центра и Национального центра тесно переплеталась. Но Тактический центр являлся высшим органом, руководившим всеми контрреволюционными организациями на территории Советской России. Вплоть до своей ликвидации в 1919 году он в той или иной форме принимал участие во всех контрреволюционных заговорах на советской территории. Вот некоторые факты из подрывной работы Тактического центра.

Руководя подготовкой мятежа в Москве, Тактический центр поручил одному из своих деятелей — Мельгунову составить список всех коммунистов, проживавших в Москве, с указанием их имен, революционных псевдонимов и занимаемых должностей. Эти сведения предполагалось использовать для того, чтобы в момент восстания немедленно расправиться с партийным активом.

Наибольшую активность Тактический центр развернул в области шпионажа. В этом центре сосредоточивались все шпионские сведения о состоянии, вооружении и планах предстоящих действий Красной Армии, добываемые другими контрреволюционными организациями. В зашифрованном виде сведения пересылались начальнику деникинской разведки полковнику Хартулари.

Полковник Хартулари и другой деникинский разведчик ротмистр Донин во время нелегальных приездов в Москву присутствовали на заседаниях Тактического центра. Весной 1919 года этот центр отправил через меньшевика Аксельрода в Париж доклад о внутреннем положении Советской России.

При центре был создан антисоветский Союз русской молодежи, задачей которого было налаживать связь с приезжающими в Москву агентами Деникина и курьерами из-за кордона, подыскивать для них квартиры, доставать документы и прочее.

Тактический центр ликвидирован ВЧК в августе — сентябре 1919 года. Перед пролетарским судом в августе 1920 года предстали не все его деятели, часть из них успела скрыться за границу. Главные обвиняемые были приговорены к расстрелу, замененному им тюремным заключением на разные сроки.

Империалистическая разведка, ее хозяева и агенты не брезговали любыми средствами в борьбе против молодой Советской республики. К таким средствам относился и белый террор, с помощью которого внутренняя контрреволюция при поддержке извне намеревалась обезглавить революционную Россию и восстановить в ней буржуазно-помещичьи порядки.

Основными исполнителями террористических планов явились эсеры, которые вели борьбу против Советской власти на деньги, получаемые от американского, английского и французского правительств. В порядке компенсации за материальную помощь партия эсеров занималась по заданию иностранных разведок шпионажем и диверсионно-террористической деятельностью.

Не лишена интереса характеристика, которую дал партии эсеров французский разведчик майор Пишон.

Командированный в конце 1917 года в Россию для подготовки интервенции, Пишон в своем отчете писал: «Достаточно нам прочесть внимательно программу партии социалистов-революционеров, их последующие решения и постановления, чтобы понять, что это партия, с которой мы могли бы сговориться, что это партия, которую мы можем приобрести». И действительно, вся последующая история партии эсеров целиком подтвердила оценку, данную ей французским разведчиком.

В феврале 1918 года в Москву с Дона нелегально приехал Борис Савинков, видный член партии эсеров, руководитель ее террористической организации. Немедленно по приезде в Москву он установил контакт с французским послом Нулансом и на полученные от него деньги развернул в широких масштабах подрывную работу против Советской власти. Вскоре Савинков создал подпольную контрреволюционную организацию, в состав которой влились ранее существовавшие в Москве группы контрреволюционных офицеров и юнкеров. Наиболее крупной из них была тайная монархическая организация, объединявшая офицеров бывших гвардейских и гренадерских полков в количестве около 800 человек.

По плану, разработанному Савинковым, предполагалось район верхней Волги превратить в базу для подготовки наступления сил контрреволюции на Москву. Са-винковские отряды должны были прежде всего занять Ярославль, Рыбинск, Кострому и Муром. Вооруженное выступление Савинков предполагал начать с убийства В. И. Ленина. Впоследствии Савинков об этом подробно писал в своей книге «Борьба с большевиками».

Подготовка контрреволюционного мятежа и покушения на Ленина шла при деятельной поддержке французской разведки, которая через чиновника французского посольства Готье имела постоянную связь с Савинковской организацией. Сам Савинков неоднократно встречался с французским генеральным консулом в Москве Гренаром и военным атташе Лавернем.

В своих показаниях Военной коллегии Верховного Суда СССР в 1924 году Савинков сознался, что он получал от французского посольства большие суммы денег. «Вся организация, — говорил Савинков, — с самого начала была в тесном контакте с французами. Французы знали все ее развитие, следили очень внимательно за ее ростом и поддерживали ее».

Став на путь белого террора, 24 июня 1918 года «левые» эсеры вынесли постановление об убийстве германского посла графа Мирбаха и о вооруженном восстании.

«Левые» эсеры Блюмкин и Андреев проникли 6 июля 1918 года около 3 часов дня в здание германского посольства в Леонтьевском переулке, где настойчиво просили свидания с послом Мирбахом. В качестве основания для переговоров ими было предъявлено фиктивное удостоверение на бланке ВЧК с поддельной подписью Дзержинского. Печать на нем поставил заместитель председателя ВЧК, член центрального комитета «левых» эсеров Александрович, который как участник заговора знал о том, что готовится убийство Мирбаха. Когда Мирбах принял этих «представителей ВЧК», Блюмкин выхватил револьвер и несколькими выстрелами в упор убил посла. Затем эсеровские провокаторы бросили бомбу и, воспользовавшись происшедшим замешательством, выскочили в окно и скрылись на поджидавшей их у подъезда машине.

«Я вспомнил разговор, — показывал на суде в 1924 году эсеровский главарь Савинков, — который я, кажется, имел с Гренаром, и Гренар говорил мне о том, что убийство Мирбаха было сделано через „левых“ эсеров при известном участии французов».

Убийство Мирбаха было сигналом к открытому мятежу эсеров в Москве и провинции.

6 июля 1918 г. в Москве началось контрреволюционное восстание. Отряды мятежников заняли здания ВЧК, помещения Покровских казарм, телефонной станции и телеграфа. Из Трехсвятительского переулка был обстрелян Кремль. Руководители восстания по телеграфу разослали телеграммы о происшедшем якобы свержении Советской власти.

Общая численность участников путча «левых» эсеров не превышала тысячи человек. В их распоряжении было 8 орудий, 4 броневика, 48 пулеметов и большое количество ручных гранат. Не найдя поддержки ни в частях Красной Армии, ни у населения, мятежники днем 7 июля разбежались, а около 400 человек из них были задержаны.

В обоих мемуарах Локкарт повествует о том, какой переполох среди иностранных разведчиков вызвали решительные, действия Советского правительства, по подавлению эсеровского мятежа. В день убийства Мирбаха Локкарт и другие представители союзников находились в Большом театре на очередном заседании V Всероссийского съезда Советов. Все они пребывали в весьма нервозном состоянии, ожидая, какое развитие получит подготовленный ими заговор. Вошедший в этот момент в ложу дипкорпуса Сидней Рейли был бледен и страшно взволнован. Шепотом он рассказал Локкарту о том, что Большой театр окружен усиленной охраной и что хотя на улицах стреляют, но совершенно очевидно, что Советское правительство по-прежнему является хозяином положения. Напуганные шпионы, в том числе и сам Рейли, тут же стали извлекать из карманов компрометирующие документы, рвать их в клочки и проглатывать.

Сорвались планы реакции и в других городах. Эсеровские мятежи показали Антанте и силам внутренней реакции, что трудовой народ не поддерживает их контрреволюционные планы, что вооруженные выступления получили поддержку лишь со стороны буржуазии, царских офицеров, кулачества и реакционного духовенства.

История нашей Родины свидетельствует, что в борьбе против социалистического государства иностранные разведки не брезговали и таким средством, как террор, убийство из-за угла видных партийных и государственных деятелей.

В начале февраля 1918 года центральный комитет эсеров специально обсуждал вопрос о терроре против партии большевиков. Для совершения террористических актов и других подрывных действий эсеры создали специальные боевые группы.

Террористическая деятельность эсеров началась в январе 1918 года, когда эсеркой Коноплевой был обстрелян в Петрограде автомобиль, в котором Владимир Ильич возвращался с митинга в Михайловском манеже. Затем эсеры пытались устроить крушение поезда, в котором находился Ленин при переезде Советского правительства в Москву. После этих диверсий эсеровская террористическая группа в июне 1918 года организует тщательное наблюдение за появлением Ленина на митингах.

Вечером 30 августа Ленин выступал на митинге рабочих завода Михельсона (ныне завод имени Ильича). Когда окруженный восторженно приветствующими его рабочими Ленин после митинга вышел во двор завода, эсерка Каплан произвела в него несколько выстрелов из револьвера, пули которого были отравлены ядом. Владимир Ильич был тяжело ранен, и только с большим трудом удалось спасти его тогда от смерти.

В тот же день в 11 часов утра в Петрограде у себя в кабинете был предательски убит председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий, которого контрреволюционеры ненавидели за его исключительную энергию в деле борьбы с врагами Советской власти. Подлым убийцей, от руки которого пал Урицкий, был эсеровский террорист студент Канегиссер. Незадолго до этого эсер Сергеев убил одного из видных деятелей пролетарской революции товарища Володарского.

Как покушение на Ленина, так и убийство Володарского и Урицкого были совершены эсеровскими бандитами не без участия англо-французской разведки. В связи с ранением Ленина ВЦИК 30 августа выпустил воззвание, в котором указывалось: «Мы не сомневаемся, что и здесь будут найдены следы наймитов англичан и французов».

25 сентября 1919 года, в самый напряженный для страны момент, когда Деникин наступал на Москву, эсеры совместно с контрреволюционной «Всероссийской организацией анархистов подполья» бросили бомбу в помещение Московского комитета РКП (б) в Леонтьевском переулке во время заседания комитета с активом московских районов. В результате взрыва 12 человек было убито, в том числе секретарь МК РКП (б) В. М. Загорский, и 55 человек ранено.

ВЧК и ее местные органы после провала эсеровских контрреволюционных выступлений зорко следили за подрывной деятельностью эсеров, ликвидировали каждую их попытку активизироваться. Весной 1919 года в Москве в Трехпрудном переулке был обнаружен подпольный эсеровский центр. Здесь находилась нелегальная типография, печатавшая антисоветские листовки, и хранилось оружие, предназначенное для снабжения террористических групп. После ликвидации этого центра главари эсеровского подполья — Спиридонова, Штейнберг, Трутовский и другие — были преданы суду и осуждены за свою антисоветскую контрреволюционную деятельность.

Подрывную деятельность против Советской власти вели и меньшевики. Руководимые Либером, Гарви, Вайнштейном и другими, меньшевики включились в антисоветский блок контрреволюционных партий и подпольных заговорщических организаций. В Уфе меньшевики принимали участие в создании эсеровско-кадетской директории, которая открыла дорогу к захвату власти Колчаком. В Поволжье, Ярославле, Муроме и других местах меньшевики были активными участниками мятежей против Советской республики. На Украине, в Грузии, Азербайджане, Закаспии — везде меньшевики выступали как антисоветская сила, как пособники империалистов.

Прикрываясь левой фразой, меньшевики брали деньги от иностранных разведок для шпионажа, диверсий и других изменнических и предательских действий против нашей Родины.

Однако все планы контрреволюции провалились. Не помогли ни интервенция, ни заговоры и мятежи, ни белый террор, не помогла подрывная деятельность тысяч и тысяч шпионов и диверсантов, составлявших первый эшелон интервентов, их передовой отряд. Советский народ вышел победителем в борьбе против контрреволюции.