Террористы

Действие третье

Та же гостиная, что и в первом действии. Занавешенное окно. Приглушенное освещение. Министр полулежит в кресле с закрытыми глазами. В руке стакан с виски. Министр неподвижен. Двери справа и слева открыты; за ними темнота. Из темноты справа (от зала) выходит Номер Седьмой. Министр открывает глаза.

Министр. А, это вы... Добрый вечер.

Номер Седьмой. Где команданте?

Министр. Сейчас придет. Велел мне подождать.

Номер Седьмой подходит к дивану, ложится.

Номер Седьмой. Простите, я не ответил... Добрый вечер.

Министр. Выпьете чего-нибудь?

Номер Седьмой. Нет.

Министр. Алкоголь помогает забыться.

Номер Седьмой. О чем вы?

Министр. Мне вспомнился случай из моей жизни... Проснулся я как-то раз после хорошей попойки, потянулся к газете — буквы прыгали у меня перед глазами, но я все же прочел: «Дон Кихот», это стоило мне страшного напряжения, газета выпала у меня из рук. «Дон Кихот, Дон Кихот», — стучало в моем мозгу... С полчаса вспоминал, где я встречал этого прохвоста.

Номер Седьмой. Я не хочу ни о чем забывать.

Министр. Смело сказано... О себе я так сказать не могу.

Молчание. Министр отпивает из стакана, закрывает глаза.

Номер Седьмой. Вы постарели со вчерашнего дня.

Министр. Это вам кажется... Все дело в освещении.

Номер Седьмой. Возможно...

Министр. Сегодня во дворце был тяжелый денек. Посольства и правительства требовали объяснений... Так что, может, вы и правы.

Номер Седьмой. Объяснений? По какому поводу?

Министр. По поводу убийства Гвардией в церкви Христа Спасителя двух журналистов... Стреляли в затылок... Поручик Гомес надеялся таким способом добиться повышения... Идиот несчастный.

Номер Седьмой. Мария Шварц и Билл Ладури.

Министр. Да, две знаменитости... Перепуганный президент сначала велел расстрелять Гомеса за самовольные действия, но потом отменил приказ... Он кричал: «Я не позволю запугать себя этим предателям-гринго, я не стану ради них жертвовать своими лучшими людьми!» И Гомеса в самом деле произвели в капитаны... Согласитесь, Старая Гиена не страдает от избытка политического чутья... Пресса бушует... Во всем мире газеты, радио и телевидение только об этом и вопят... Мне кажется, после огласки этого бессмысленного, жестокого убийства зарубежные друзья, которые еще остались у Старой Гиены, отвернутся от него... Он окончательно скомпрометирован...

Номер Седьмой. Почему вы улыбаетесь?

Министр. Свет падает мне на веки... И у меня перед глазами что-то вроде мультфильма... А еще потому, что, когда в нашей стране сотнями исчезали люди, газеты откликались на это туманными фразами вроде: «Факты заставляют предполагать, что политическая борьба обостряется».

Номер Седьмой. Где их тела?

Министр. Над ними трудятся в похоронном бюро... Насколько мне известно, выстрел в затылок уродует лицо... Простите, вы, конечно, сами это знаете... Завтра их останки отправят на самолете... каждого на его родину.

Номер Седьмой. Почему вы сидите с закрытыми глазами?

Министр (не открывая глаз). Я же говорил вам — я смотрю что-то вроде мультика.

Небольшая пауза.

Номер Седьмой. Я их знал.

Министр. Этих журналистов?

Номер Седьмой. Да.

Министр. Говорят, она была интересной женщиной.

Номер Седьмой. Она обожала жизнь. (Невесело смеется.) Он все же дал ей интервью и все ей сказал.

Министр. Кто?

Номер Седьмой. Эта сволочь, ваш президент.

Министр (открывает глаза). Не забывайте, я сотрудничаю с вами. (Пьет из стакана, закрывает глаза.)

Номер Седьмой. Выстрелом в затылок сказано все.

Министр. Это только так кажется.

Номер Седьмой. Что вы имеете в виду?

Министр. Что даже такая однозначная реплика имеет свой подтекст.

Номер Седьмой. Какой?

Министр. В любом признании есть что-то недосказанное.

Номер Седьмой. Вы что-то усложняете.

Министр. Привилегия старости.

Пауза.

Номер Седьмой. Вы продолжаете смотреть свои мультики?

Министр. Нет, теперь просто розовый туман.

Номер Седьмой. Может, если бы я был с ними в ризнице, я бы спас их.

Министр. Вы бы тоже погибли.

Номер Седьмой. Но в бою.

Министр. Какая разница?

Номер Седьмой. Вам этого не понять.

Министр. И слава богу...

Министр, не открывая глаз, отпивает из стакана.

Номер Седьмой. Вы говорили об этом с коменданте?

Министр. О смерти журналистов?

Номер Седьмой. Да.

Министр. Говорил.

Номер Седьмой. И что?

Министр. Мы считаем, что это последний гвоздь в гроб режима.

Номер Седьмой Я не об этом... Он... Он жалел их?

Министр. Пожалуй, да...

Номер Седьмой. Он ведь знал Марию... И Билла тоже.

Министр. Но как homo politicus он прежде всего видит, какую можно из этой трагедии извлечь выгоду.

Номер Седьмой. Вчера он сказал, что она очаровательна.

Министр. Мария Шварц?

Номер Седьмой Мы ведь говорим о ней...

Министр. Мне он сказал то же самое. Конечно, в прошедшем времени... Но добавил что она погибла в очень подходящий момент... Теперь никто не вступится за Старую Гиену, мировое общественное мнение не допустит этого.

Номер Седьмой. Боже, как она умела ругаться... И у нее это не звучало вульгарно.

Министр. Наконец-то.

Номер Седьмой. Что?

Министр. Теперь я знаю, с какой силой надо сжать веки, чтобы снова появился мультик.

Номер Седьмой. К черту ваши мультики.

Министр. Я предпочитаю видеть перед глазами их, а не действительность.

Номер Седьмой. Ваш сын тоже может погибнуть...

Министр. Разумеется... Он служит у вас сержантом.

Номер Седьмой. А может, уже погиб.

Министр (после паузы). Вы, наверно, были влюблены в Марию Шварц?

Номер Седьмой. А если и так?

Министр. Я вам сочувствую.

Номер Седьмой. Что мне от вашего сочувствия?

Министр. Ничего, конечно... Вы должны справиться с этим сами.

Пауза.

Номер Седьмой. Я буду молиться... Хоть я и неверующий, но буду молиться.

Министр. Вы полагаете, ей нужны молитвы?

Номер Седьмой. Я буду молиться, чтобы капитан Гомес не погиб и не успел сбежать за границу.

Министр. Ах вот что.

Номер Седьмой. Чтобы он попал мне в руки.

Министр отпивает глоток из стакана.

Министр. Может, вы все-таки выпьете стаканчик?

Номер Седьмой, Нет.

Министр. Вам станет легче.

Номер Седьмой. Когда я узнал о ее смерти, хотел напиться. Но потом понял, что не имею права... Я должен пережить это с ясной головой,.. То, что со мной происходит.

Министр. Однако вы не должны забывать, что являетесь важной персоной в Движении Освобождения... Для вас, для Движения, эти две смерти просто бесценны... Скандал на весь мир по поводу преступления, совершенного гвардией Старой Гиены, да еще накануне всеобщего восстания, — это же королевский подарок.

Номер Седьмой (будто себе). У Марии были нежные руки. Нежные и сильные.

Министр открывает глаза, допивает виски, ставит стакан. Присматривается к Номеру Седьмому.

Министр. Вы ведь видели много смертей...

Номер Седьмой. Ну и что?

Министр, Удивительно, как это вы сохранили впечатлительность, (Встает, подходит к дивану, на котором лежит Номер Седьмой.)

Номер Седьмой. Вы подошли ближе, чтобы лучше разглядеть меня?

Министр. Нет, у меня хорошее зрение... (Возвращается в кресло.) Я хотел вам кое-что сказать... Вот я и подошел...

Номер Седьмой. Так говорите.

Министр. Не знаю... Я рискую своей безопасностью.

Номер Седьмой. Безопасностью?

Министр. Да.

Номер Седьмой. Ваша безопасность зависит от того, что вы скажете?

Министр. Точнее, от вашего умения держать язык за зубами... Мне кажется, то, что я вам скажу, поможет вам... Вы ведь страдаете, не так ли?

Номер Седьмой. Говорите же.

Министр. Вы должны обещать мне, что будете хранить это в строжайшей тайне.

Номер Седьмой. Говорите же, наконец, или оставьте меня в покое.

Министр. Дайте слово, что не выдадите меня.

Номер Седьмой. Это так важно?

Министр. Для меня — очень, и я хочу жить... А для вас это важно потому, что вы кое-что поймете.

Номер Седьмой. Что?

Министр. То, что вы должны были давно понять.

Номер Седьмой. Вы прямо как сфинкс, говорите загадками.

Министр. Я очень рискую.

Номер Седьмой. А зачем вам рисковать?

Министр. Иногда нужно сделать что-нибудь такое, чтобы потом без стыда смотреть на себя в зеркало.

Номер Седьмой. Хорошо, говорите. Я даю слово...

Министр. Когда вы влюбились в Марию в горах, вы вряд ли...

Номер Седьмой. Это команданте рассказал вам о горах?

Министр. Нет. Кондиционер.

Номер Седьмой. Кондиционер?

Министр. За решеткой кондиционера стоит микрофон, а записывающее устройство в моей спальне... Высокого качества... Обеспечивает тридцать шесть часов записи без смены кассет.

Номер Седьмой. Вы установили его, чтобы шпионить за нами?

Министр. Нет, гораздо раньше... Я не предполагал тогда, что стану чем-то вроде узника в собственном доме.

Номер Седьмой. Сейчас мы тоже записываемся?

Министр. Нет.

Номер Седьмой. Просто у вас такое хобби?

Министр. У меня были причины.

Номер Седьмой. Продолжайте.

Министр. Так вот, когда вы влюбились в Марию, вы вряд ли предполагали, что и ей и Ладури уже был вынесен приговор.

Номер Седьмой. И ты не предупредил нас, шпик!

Министр. Приговор вынес им не Старая Гиена, а Номер Первый вместе с остальными четырьмя из первой пятерки.

Номер Седьмой (с изумлением). Руководящий Центр?

Министр. Да.

Номер Седьмой. Зачем?

Министр. Они решили сделать это руками Гвардии, чтобы окончательно скомпрометировать режим Роблеса.

Номер Седьмой. Вранье!

Министр. Спроси у команданте.

Номер Седьмой. Я спрошу... Но если это ложь...

Министр. Это была идея команданте... После дискуссии она была одобрена остальными... Информацию Гомесу подкинул Молчаливый, телохранитель Номера Первого.

Пауза. Министр встает, берет свой стакан, подходит к столику с напитками, бросает в два стакана лед, наливает, берет стаканы, подходит к Номеру Седьмому, сует стакан ему в руки. Номер Седьмой выпивает сразу половину. Министр возвращается в кресло.

Номер Седьмой. Ты ничего мне не говорил... Можешь быть спокоен.

Министр. Я спокоен.

Номер Седьмой. Ты не должен был говорить мне это сегодня.

Министр. Может быть, но...

Номер Седьмой. Что — но?

Министр. Но я подумал о своем сыне, который воюет где-то вместе с такими же доверчивыми мальчишками, как он и как ты... Вы должны что-то изменить, иначе ваша борьба потеряет всякий смысл... Ты идеалист, у тебя чистая душа... Вы не должны мириться с грязью в политике.

Номер Седьмой. А тебе-то что до всего этого?

Министр. Ничего... Потому и рассказал.

Номер Седьмой (после паузы). И правильно сделали.

Министр отпивает глоток, закрывает глаза.

Министр. Только не натвори каких-нибудь глупостей... Все хорошенько обдумай, тогда и действуй... Не раньше.

Номер Седьмой. Что вы там сейчас видите? Розовый туман или мультик?

Министр. Ни то, ни другое... Черные пятна. Скачущие.

Номер Седьмой. Быстро скачут?

Министр. В зависимости от того, сильно ли я сожму веки.

Номер Седьмой. Я забавлялся этим в детстве.

Министр. Я тоже.

Пауза.

Номер Седьмой. Он сказал, сейчас придет?

Министр. Да.

Номер Седьмой. А куда он пошел?

Министр. Не знаю.

Номер Седьмой. Один?

Министр. Тебя интересует, был ли при нем Молчаливый, телохранитель?

Номер Седьмой. Предположим.

Министр. Он отослал его раньше.

Номер Седьмой встает с дивана, ставит недопитый стакан на поднос. Останавливается возле кресла, на котором полулежит Министр.

Номер Седьмой. Когда вы прослушивали эту пленку, наверно, смеялись, да?

Министр. Ты же знаешь, что нет.

Номер Седьмой (после паузы). Впрочем, какое это имеет значение. (Идет к дивану, ложится.)

Министр. Хочешь остаться один?

Номер Седьмой. Сидите.

Министр. Как хочешь, сынок...

Номер Седьмой. Можете меня так называть.

Министр отпивает глоток из стакана.

Министр. Благодарю тебя, мальчик.

Номер Седьмой. Откройте глаза.

Министр (выполняет приказ). Тебя это нервирует?

Номер Седьмой. Я хочу вам что-то сказать... Но — тайна за тайну.

Министр. Я слушаю.

Номер Седьмой. Мария сказала, что у нее будет от меня ребенок... Она не принимала таблетки, а как раз были ее дни...

Министр. Наверно, это неправда.

Номер Седьмой. Я чувствовал, что она не врет.

Министр. Может, это была, скажем так, ее субъективная правда. Она хотела как-то выразить свое восхищение, любовь, уважение к тебе... Вслух произнесла мечту — но это вовсе не означает, что она забеременела. Или что в самом деле не предохранялась.

Номер Седьмой. Она сказала, что будет воспитывать ребенка сама, у себя на родине.

Министр. Не думай об этом.

Номер Седьмой. Я все время помню об этом... Она сказала, что, если я хочу, она скажет когда-нибудь ребенку, кто его отец, а если не захочу, ребенок никогда обо мне не узнает.

Министр. И ты захотел, чтобы она сказала?..

Номер Седьмой. Да.

Министр. Возможно, это была просто красивая ложь в минуту эйфории.

Номер Седьмой. Может быть...

Министр. Расчувствовалась после ласки.

Номер Седьмой. Она сказала, что хочет, чтобы кто-нибудь такой, как я, был отцом ее ребенка.

Министр. Тут, наверно, она говорила правду.

Номер Седьмой. Сказала, что для нее это — последний шанс иметь ребенка.

Министр. Сколько ей было лет?

Номер Седьмой. Тридцать семь.

Министр. В таком случае и это- правда.

Номер Седьмой. Все — правда, подозрительный вы глупец.

Министр. Если тебе от этого станет легче, кричи и обзывай меня.

Номер Седьмой. Я не хотел вас обидеть.

Министр. Ничего, пустяки.

Номер Седьмой. А вы легко прощаете.

Министр. Мне не привыкать... Кроме того, ты сам извинился...

Номер Седьмой. Скажите мне, почему вы все это терпели?..

Министр. Ты имеешь в виду атмосферу во Дворце и...

Номер Седьмой. Да. Зачем вы сделали из себя жополиза?

Министр. Слишком сильно сказано.

Номер Седьмой. Зато соответствует действительности.

Министр. Страх, нежелание выбыть из игры, стремление сохранить и приумножить то, что имеешь... Довольно банальные мотивы.

Номер Седьмой. Но прежде всего страх?

Министр. Пожалуй, нет... В конце концов, я мог уехать... У меня были кое-какие деньги за границей, немного, но достаточно, чтобы прожить более или менее безбедно... Но такая жизнь мне кажется унизительной.

Слышны шаги. Из темноты справа появляется Номер Первый.

Номер Седьмой (садится на диван). Хорошо, что ты пришел. Мне надо с тобой поговорить. Один на один. Без этого... (Показывает на Министра.)

Номер Первый (Министру). Зайдите ко мне попозже.

Министр (встает, допивает виски). Слушаюсь, Отец Нации. (Ставит стакан и выходит.)

Номер Первый (садится на резной стул, спиной к залу). Завтра мы начинаем.

Номер Седьмой. Мария и Билл убиты.

Номер Первый. Да, печальная история... Журналисты во всем мире просто в бешенстве.

Номер Седьмой. Кто из наших был с ними?

Номер Первый. Никого... Их провели и ушли. Прийти за ними должны были через два часа.

Номер Седьмой. Эта провокация — твоя идея?

Номер Первый. О чем ты?

Номер Седьмой поднимается, подходит к Номеру Первому, становится перед ним на расстоянии двух метров.

Номер Седьмой. Я знаю, что ты приказал навести на их след гвардейцев... Ты приговорил их к смерти.

Номер Первый. Кто тебе это сказал?

Номер Седьмой. Я знаю.

Номер Первый. Значит, у тебя надежный информатор.

Номер Седьмой. Признаешься?!

Номер Первый. Ты неточно выразился... Я подтверждаю информацию.

Номер Седьмой отходит, садится на диван.

Номер Седьмой. Зачем?

Номер Первый. Не строй из себя идиота... Сам понимаешь, насколько нам это выгодно.

Номер Седьмой. Это преступление.

Номер Первый. Забыл, сколько ты приговоров привел в исполнение?

Номер Седьмой. Эти двое были нашими друзьями.

Номер Первый. Ладури, ты сам говорил, бесстрастный профессионал... На наше дело ему было абсолютно наплевать... Приехал, потому что здесь стреляют... Что касается Марии, ты прав. Она сочувствовала нам... Но мертвая она принесет нам, уже принесла, гораздо больше пользы, чем живая. Хотя их последнюю работу мы тоже используем. Фильм Билла и интервью Марии уже за границей... Блестящее интервью в ее обычном агрессивном стиле. Его появление в газетах покажет всему миру, что нам нечего скрывать.

Номер Седьмой. Ты хоть не издевайся.

Номер Первый. Я не издеваюсь. Я объясняю тебе тактику.

Номер Седьмой. Тактика, ради которой обрекаются на смерть невинные люди... Это отвратительно... Ненормально!

Номер Первый. Все, что служит революции, нормально.

Номер Седьмой (тихо). Нет.

Номер Первый. Протестовать слишком поздно.

Номер Седьмой. Ты в этом уверен?

Номер Первый. Ты не хотел бы поспать?

Номер Седьмой. А может, протестовать еще не поздно?

Номер Первый. Перестань кривляться.

Пауза.

Номер Седьмой. Я не согласен...

Номер Первый. С чем?

Номер Седьмой. С твоей логикой...

Номер Первый. Повторяю еще раз: все, что служит революции, справедливо.

Номер Седьмой. Даже преступление?

Номер Первый. Даже преступление.

Номер Седьмой. Я не за это боролся.

Номер Первый. Даже многочисленные преступления.

Номер Седьмой. Ты сошел с ума.

Номер Первый. Понимаю — ты хочешь снять вину с меня и с себя, да?.. Нет, я не сошел с ума. Я мыслю ясно и логично. И я не боюсь делать выводы... А тебе, такому бесстрашному в бою, теперь не хватает мужества... Может, ответишь — почему?

Номер Седьмой. Мне не нужно такое мужество.

Номер Первый. Ну так я отвечу за тебя... Потому что ты втюрился в эту Марию. Ее смерть потрясла тебя... Если б погиб только Ладури, не возникло бы никаких проблем.

Номер Седьмой. Может быть... Но ее смерть открыла мне...

Номер Первый. Ничего она тебе не открыла... Ты страдаешь... Тебе больно... Ты кипишь... У тебя отобрали игрушку... Хорошо, отобрали предмет любви... Зато я могу тебе кое-что открыть. Знаешь, кого ты любил? Весьма подержанную девку, которая очень любила таких, как ты, и была хороша в постели... Этой буржуазной суке и салонной коммунистке хотелось запаха крови... Она этот запах учуяла в тебе... В разных странах она отыскивала таких, как ты, парней, сладко пахнущих кровью, им импонировала ее слава, обаяние, напористость и аффектация, сладкие беседы и вертлявый зад... Вся она была фальшивая, потому и обожала все настоящее... Вот что тебе следует понять, вместо того чтобы впадать в истерику при первом же столкновении твоего щенячьего представления о революции с революционной действительностью.

Пауза.

Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.

Номер Первый. И геройски погибнуть.

Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.

Номер Первый. Нет, братец... Ты останешься здесь. Вникнешь в логику революции и будешь ей верно служить. Кто знает — может, еще вернее, чем я.

Минута тишины.

Номер Седьмой. Может быть, ты прав.

Номер Первый. В чем?

Номер Седьмой. В том, что я подчинюсь логике революции. Твоей логике революции.

Номер Седьмой встает, подходит быстрыми шагами к роялю, поднимает крышку.

Застывает в неподвижности.

Номер Первый. Там уже нет оружия... Но ты, наверное, хотел мне что-то сыграть.

Номер Седьмой. Да, сыграть.

Номер Седьмой оставляет крышку рояля открытой, садится на табурет и после минутного размышления начинает играть. Это продолжается около трех минут.

Номер Первый. Что это было?

Номер Седьмой. «Павана на смерть инфанты».

Номер Первый. Очень кстати.

Номер Седьмой поворачивается лицом к Номеру Первому.

Номер Седьмой. Чем же мы лучше людей Роблеса, команданте?

Номер Первый. У нас другая цель.

Номер Седьмой. Да... Цель.

Номер Первый (после паузы). Вчера, когда мы сидели с тобой в этой комнате, я подумал: а не рассказать ли тебе?.. И, как видишь, промолчал.

Пауза.

Ты не спрашиваешь — почему?

Номер Седьмой. Почему?

Номер Первый. Я не хотел, чтобы ответственность легла и на тебя... Иногда материал не выдерживает перегрузок... Ты слишком молод.

Номер Седьмой. Материал... О людях ты говоришь как о механизмах. Это не случайно.

Номер Первый. Не усложняй... Я употребил распространенное сравнение, вот и все... Теперь ты уже не обязан брать на себя непосредственную ответственность.

Номер Седьмой. Непосредственную... Ты не бойся... Материал выдержит.

Номер Первый. Это испытание закалит тебя.

Номер Седьмой. Может быть.

Пауза.

Номер Первый. У тебя есть возможность доказать это.

Номер Седьмой. Как?

Номер Первый. Скажи мне, кто тебя проинформировал?

Номер Седьмой. Это что-нибудь изменит?

Номер Первый. Докажешь, что тебе можно доверять.

Номер Седьмой. И таким образом — предам.

Номер Первый. Кого?

Номер Седьмой. Того, кто мне доверял.

Номер Первый. Нет, мой милый... Ты поможешь разоблачить предателя, опасного для нас человека.

Номер Седьмой (после паузы). Не могу, команданте.

Номер Первый. Не зарекайся.

Номер Седьмой. Я знаю, что с этим человеком будет.

Номер Первый. А, понимаю —это кто-то из твоих близких.

Номер Седьмой. Он мне доверился.

Номер Первый. Ты знаешь, что означает твой отказ.

Номер Седьмой. Я уже попрощался.

Номер Седьмой встает, идет на авансцену, останавливается за стулом, на котором сидит Номер Первый. Вынимает из кармана струну, раскручивает ее.

Номер Первый. С кем попрощался?

Номер Седьмой. С самим собой... С прежним.

Номер Седьмой забрасывает струну за спинку стула, притягивает к себе обеими руками, душит команданте. Номер Первый поднимает руки, пытается оторвать от шеи металлическую петлю. Выстрел. Номер Седьмой падает на пол. В правой руке держит струну. Команданте встает со стула, с силой трет шею. Из темноты через левую дверь выходит Молчаливый с пистолетом в руке. Подходит к Номеру Седьмому, ногой переворачивает тело на спину. Прячет пистолет. Номер Первый показывает ему на кресло. Молчаливый садится. Команданте берет трубку.

Номер Первый (по телефону). Можете зайти.

Голос у Номера Первого неестественный, хриплый. Так он до конца и хрипит. Ходит по гостиной, массируя шею. Через минуту из темноты через правую дверь входит Министр.

Предпочел убить меня, но не выдавать вас.

Министр (смотрит на тело). Благородный юноша... (Поднимает глаза на команданте.) Зачем вы приказали мне рассказать ему эту сказочку о микрофоне?

Номер Первый. Хотел кое-что проверить.

Министр. И что? Вышло по-вашему?

Номер Первый. Я вас вызвал не для того, чтобы вы задавали вопросы.

Министр. Мне просто интересно.

Номер Первый. Ваш интерес так же фальшив, как эта мебель, которую вы выдаете за подлинную.

Министр (с улыбкой). Уверяю вас, это не подделка.

Номер Первый. Ладно, не важно... Вы говорили как-то, что у вас в погребе большой морозильник.

Министр. Да, да...

Номер Первый. Работает?

Министр. Да.

Номер Первый (показывает на труп). Поместится?

Министр. Наверняка... Но...

Номер Первый. Что — но?

Министр. Не лучше ли закопать его в саду?

Номер Первый. Нет. Он должен быть свежий.

Министр. Зачем?

Номер Первый. После победы мы устроим ему пышные похороны... Люди будут проходить перед катафалком с открытым гробом... Народу нужны герои... Одну из площадей мы назовем его именем. Он не останется неизвестным народу. Он был настоящим идейным борцом... (Смотрит задумчиво на Министра.) Кто знает, может, мы объявим, что он погиб во время штурма вашей резиденции?..

Министр. О, нет! Прошу вас...

Номер Первый миролюбиво кладет руку на плечо Министру.

Номер Первый. Успокойтесь, это просто шутка... Мне захотелось развеять печальное настроение.