На последней парте


Тим был рад, что избавился от назойливого внимания директрисы и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал наверх. Шел урок, и в коридоре третьего этажа было пусто. Тим постучал в дверь с номером «25». Около доски стоял молодой учитель.

– Что вам угодно? – спросил он заглянувшего Тима.

– Здравствуйте! Я новый ученик. Можно войти?

– Входите, пожалуйста, – ответил учитель.

Класс проводил Тима любопытными взглядами. На первой парте о чем-то зашептались и захихикали девчонки.

Свободное место оказалось на последнем ряду за одной партой с щуплым пареньком в очках. Он был одет в школьную форму, хотя в классе ее почти никто не носил. Перед пареньком на парте лежал учебник, пенал с ручками и тетрадь в клетку – в ней были сделаны аккуратные записи.

Шел урок астрономии. На доске висела карта звездного неба. Учитель рассказывал о солнечных затмениях. Тим заметил, что не все ученики слушают урок, а некоторые откровенно занимаются своими делами.

Внимательно следивший за всем, что говорит учитель, сосед Тима на секунду отвлекся от урока и протянул ему руку.

– Привет! Меня зовут Костя.

– А меня – Тим. Тимофей.

Костя сделал в тетради новые пометки и снова сосредоточился на уроке. Он был поглощен всем, что происходило у доски, и ловил каждое слово. Из-за своего невысокого роста ему временами приходилось вставать со стула или наклоняться то вправо, то влево. Совершая свои телодвижения, Костя несколько раз толкнул Тима.

– Ты что делаешь? – недовольно спросил Тим.

– Записываю урок, – ответил Костя. – И тебе советую. Меркурий Максимович рассказывает много интересного. Этого не прочтешь в учебнике. Могу дать тебе чистую тетрадь. У меня есть запасная, и ручка тоже.

– Нет, спасибо. Я сам могу много чего рассказать про это, – Тиму жутко не понравился этот опрятный Костя. – Запасная тетрадь, говоришь? А запасных очков у тебя не найдется?

Костя с победным взглядом потянулся за рюкзаком.

– Конечно, найдутся. Только я не уверен, что они тебе подойдут. У тебя дальнозоркость или близорукость?

– Погоди, – остановил его Тим. – Я пошутил про очки.

Костя положил рюкзак на место и недовольно глянул на Тима.

– Шутки здесь неуместны. Тем более на уроке астрономии.

Он снова отвернулся к доске, где Меркурий Максимович «в лицах» изображал солнечное затмение. В выставленной вперед руке учитель держал настольную лампу и светил ею себе в лицо. Второй рукой загораживался от света. Чем сильнее лицо учителя попадало в тень, тем менее широкой становилась его улыбка. Когда пантомима с лампой была окончена, Тим подвинулся к Косте. Ему хотелось сгладить впечатление от своей неудачной шутки.

– Скажи, а что еще есть в твоем рюкзаке?

– Смотря что тебе нужно, – Костя недоверчиво покосился на Тима.

– Ну, например, запасной учебник астрономии? Или…

– Конечно, есть. И учебник астрономии, и очки, и рюкзак. Нужно быть готовым ко всему.

– К чему, ко всему? Ты так говоришь, будто готов даже к концу света.

– Конечно, готов! – невозмутимо произнес Костя.

Тим сделал попытку улыбнуться.

– Интересно посмотреть как.

Не произнося ни слова, Костя поискал в рюкзаке и вынул из него черную картонную коробку. На ней был нарисован белый с перекрещенными костями череп и надпись «Вскрыть перед концом света». Костя положил коробку перед Тимом.

– Это что, шутка? Что там?

– Хочешь – посмотри.

– Но тут написано…

– На заборе тоже написано, – назидательным тоном произнес Костя. – Открывай! Если конечно не боишься.

Тим не торопился. Серьезный вид его соседа не предвещал ничего хорошего, но отступать было некуда, и он осторожно приоткрыл коробку. И из нее выпали… беруши, надувной подголовник и повязка для глаз.

– Фу-ты, напугал! – выдохнул Тим.

– Ничья. Один-один, – улыбнулся Костя. – Да, я готов ко всему. Даже если наступит конец света.

Но вместо конца света наступил конец урока.

– У кого есть вопросы? – спросил учитель.

– У меня есть, Меркурий Максимович, – вскочил с места Костя. – Скажите пожалуйста, если солнечное затмение происходит в точке перигелия Земли и Солнца, чем оно отличается от обычного?

– Хороший вопрос. Я постараюсь ответить наиболее просто, чтобы поняли все. Минимум линии апсид при движении Земли вокруг Солнца создает минимум эффекта затмения. При этом, согласно теории возмущений и закона Гаусса, перигелий не имеет постоянной точки относительно Солнца. К тому же, не до конца доказана теория несферичности нашего светила. Следовательно…, – учитель прокашлялся. – … Извините, я немного отошел от темы. Вкратце, чем ближе Земля к Солнцу, тем меньше выражено солнечное затмение и чаще всего может быть неполным. Я ответил на ваш вопрос, Константин?

– Да. Спасибо, Меркурий Максимович!

Учитель снял с доски карты, сложил их в тубус и, слегка поклонившись классу, вышел. Только он ступил за порог, как раздался звонок.

– Вот это человек! – восхищенно воскликнул Костя. – Такой умный – все знает, что ни спроси. И пунктуальный – секунда в секунду закончил урок. Такое не каждый может. Да что там – такого не может никто.

– Да, – раздалось с соседней парты. – Зато он может забыть, какое сегодня число и как его зовут. Ха-ха! Представляю, какие глаза были у сторожа, когда наш Меркурий заявился в школу первого января. После того случая директриса посоветовала ему купить костюм звездочета. Тогда его точно бы впустили. Хотя бы на детский утренник.

Это сказал высокий парень с короткой стрижкой. Он полулежал, полусидел за своей партой, разложив на ней свои большие руки. Его ноги были выставлены в проход и почти перекрыли его. Под маленькой школьной партой им места не нашлось.

– Ничего ты не понимаешь! – огрызнулся Костя. Надув щеки, он укладывал рюкзак, под весом которого жалобно сприпела парта. Неожиданно Костя остановился и кинулся вон из класса. – Я забыл спросить Меркурия Максимовича о теме следующего урока.

Высокий парень, довольно улыбаясь, повернулся к Тиму.

– Ты этого умника не сильно слушай. Он тебе похлеще Меркурия наговорит. Кстати, я – Коля, – он протянул широкую ладонь.

– Я – Тим.

– Ты если что, обращайся. Чем смогу – помогу. Случайно, не увлекаешься тяжелой атлетикой?

– Нет, – ответил Тим. – Мне ближе легкая.

– Ну да, – протянул Коля, оглядывая Тима. – А то смотри, у нас тут отличная компания любителей покидать железо. Если что – добро пожаловать!

В это время в класс вошла учитель в платье с широким кружевным воротничком и толстыми роговыми очками на самом кончике носа. На вид ей было далеко за шестьдесят. Ее высоко поднятая голова немного дрожала. В такт с головой раскачивались большие, как маятники, сережки. Черные с проседью волосы учительницы были зачесаны назад и свешивались по обе стороны головы, напоминая капюшон. Она встала около стола, остановила свой взгляд на потолке, и заговорила ровным, слегка дребезжащим голосом.

– Раньше, когда я училась в школе, ученики всегда были опрятными и послушными. Они никогда не позволяли себе перебивать учителя и внимательно слушали его. В то время школа была местом, где учили и воспитывали. Не то, что сейчас. Учитель был всем – и преподавателем, и отцом, и матерью. Может быть, кто-то из вас знает, хотя вряд ли, что раньше мальчики и девочки учились раздельно. Лично я считаю, что это было правильно. Возвращаясь к временам моей юности, хочу сказать, что в каждом классе стояло ведерко с водой, а в нем – розги. Кто-нибудь из вас знает, что такое розги? И почему они стояли в воде? Конечно, никто. Самым непослушным в нашем классе…

Тим смотрел на учительницу и не мог оторвать от нее глаз. Она гипнотизировала, и, как оказалось, ни его одного. Весь класс, затаив дыхание, смотрел на белый воротничок, а учительница все качалась и качалась.

– Что, засосало? – раздалось над ухом Тима.

Следом за вопросом последовал чувствительный удар в бок. Тим повернулся, готовый дать сдачу, но замер – рядом сидел Костя и с победной улыбкой смотрел на него.

– Еще минута и ты бы лбом треснулся об парту. Наша Шарлотта сегодня в ударе. Смотри, уже полкласса уложила.

И правда, многие ученики, подложив под головы руки, мирно спали. Еще несколько человек клевали носом, готовые вот-вот поддаться усыпляющим чарам. Тим повернулся к Косте.

– А ты почему не засыпаешь?

Тот внимательно посмотрел на губы Тима, улыбнулся и достал из ушей маленькие ватные шарики.

– Вот мое секретное изобретение. Простое и надежное. Главное – не слышать голоса, ну а второе – не смотреть. Хочешь, дам тебе?

– Нет, спасибо. Я как-нибудь обойдусь.

– Не эти, конечно. Другие, новые – у меня есть. Без них ты не дотянешь и до середины урока. И если даже получится, то потом позавидуешь спящим. Такие песни начнутся.

– Тогда давай. Скорей – а то меня опять затягивает.

Вставив в уши ватные шарики, они продолжили общаться языком жестов и читая друг у друга по губам.

– Что это за урок? – спросил Тим.

Костя написал на чистом листе: «Предмет: Музыковедение. Учитель: Шарлотта Карловна», и чуть погодя добавил.

– Шарлотта Карловна – подруга нашей директрисы. Они когда-то вместе учились. «Музыковедение» – их общее изобретение. В прошлом году они предложили включить его в обязательную школьную программу. Им отказали, но в нашей школе все равно преподают. Даже в городском комитете образования ничего не могут с этим поделать. В конце года Шарлотта хочет провести экзамен. Интересно, что мы будем на нем сдавать – кантаты синхронного храпа?

– Что-то я не пойму. Это что – урок музыки? Зачем тогда всех усыплять?

– Я тебе скажу зачем, – Костя ближе придвинулся к Тиму. – Год назад Шарлотта защитила диссертацию на тему «Ускоренное обучение в полусомнатическом состоянии». Проще говоря, в полусонном. В своей работе она написала, что человеческий мозг воспринимает информацию быстрее и лучше в состоянии близком к крепкому сну. Вроде, так информация запоминается на уровне подсознания и уже никогда не забывается. Для начала Шарлотта решила испробовать свой метод на безобидном музыковедении, и наша директриса ее поддержала. Ты, кстати, уже был у нашей Матрешки?

– У кого?

– Ну, у нашей директрисы. У Амальгамы Мартовны.

– Да, – кивнул Тим. – Странная она какая-то.

– Это мягко сказано. Из-за своих габаритов она не ходит домой – не помещается ни в одну машину, про метро я вообще молчу. Вот и живет в своем кабинете. У нас в школе теперь даже ночного сторожа нет.

– А если кто-то заберется? Ей же минимум минут десять нужно, чтобы добраться до телефона.

– Не скажи. Год назад в нашем классе учился Хрякин – хулиган и двоечник. Однажды со своим дружком Фонарем – Санькой Дофонаревым – они решили залезть в класс химии. Думали спиртом там разжиться. И что ты думаешь? Утром их, трясущихся от страха, нашли сидящими на полу в туалете девочек. Оба были связаны, ни за что не угадаешь чем – стульями! Руки и ноги были так запутаны в ножках табуреток, что их пришлось пилить. Хряк и Фонарь все тряслись и не могли сказать ни слова. В школу они больше не вернулись. Темная история. Известно только то, что той ночью кроме них в школе была наша Амальгама, но она сказала, что ничего не слышала, не видела и знать ничего не знает.

– И это все?

– Нет, не все. Ты не знаешь, но еще несколько месяцев назад наша Матрешка была самой худой в школе. Она была учителем химии и целые дни проводила в своей лаборатории. Ходили слухи, что она изобрела что-то вроде эликсира стройности, но идеальную формулу раствора так и не нашла. Ее эксперименты все время оканчивались всякими неприятностями – или волосы выпадали, или росли не там, где нужно, или начинались галлюцинации. Никогда не забуду тот урок, когда на доске вместо химических формул Амальгама рисовала огромные пончики и заварные пирожные. Ее тогда чуть не отстранили от работы – вмешался кто-то из Министерства образования и она осталась. Но продолжать эксперименты и даже подходить к химической лаборатории ей запретили. Хотя сейчас, если бы она захотела, то все равно не бы смогла этого сделать.

– Почему?

– Кабинет химии находится на втором этаже, а Амальгама после запрета больше не могла принимать эликсир и так растолстела, что больше не ходит по лестнице.

Тем временем Шарлотта Карловна пошла вдоль рядов. Указка в ее руке плыла над головами учеников. Если указка встречала препятствие, значит, ученик еще не спал. В таком случае учительница вставала перед ним и ее голос, поднимаясь до визгливого, становился особенно невыносимым. Поэтому считалось за лучшее уснуть в начале урока. Через полминуты несчастный ученик переставал сопротивляться и впадал в крепкий сон.

– Так-то лучше, – шипела учительница и шла дальше. – Здесь имеет место быть борьба двух противоположностей. Ученик – это противоположность учителя. Если не можешь уничтожить свою противоположность, то усыпи ее. От этого всем будет только лучше. Никто не нарушает дисциплину. Никто не надоедает лишними вопросами. А теперь приступим к уроку. Музыковедение – это…

Не дожидаясь приближения учительницы, Тим и Костя улеглись на парту и сделали вид, что спят. Указка проплыла над их головами, задержалась над Тимом и… слегка ударила его по плечу. Тело Тима обмякло, и он заснул.

Пробуждение было не из приятных. Казалось, что треск школьного звонка раздается в самой голове. Тим резко поднялся, и в глазах потемнело.

– Не так быстро. После Шарлотты нужно вставать медленно. Иначе кровь может пойти носом или, того хуже, упадешь в обморок. Такое уже бывало, – Костин голос звучал как из колокола.

Тим повернул голову. Для этого потребовалось огромное усилие, а от напряжения на его лбу выступили капельки пота.

– Я все равно смогу, – процедил он сквозь зубы.

– В этом никто не сомневается, но я бы не советовал этого делать. Потом до конца дня будет тошнить, а темные круги перед глазами пропадут только к вечеру. Нужно было больше дать ваты. Эх, я! Не рассчитал порцию. Зато мой эксперимент можно считать законченным.

– Какой еще эксперимент? – Тима качнуло и он судорожно ухватился за парту.

– Мой эксперимент по предотвращению влияния Шарлотты на подкорковую область мозга. Хотя нет. Осталось сделать еще одно, – в руке Кости появилась круглая жестяная коробочка. В ней лежали разноцветные леденцы. – Возьми один и положи под язык.

– Что это? – спросил Тим.

– Конфеты – леденцы. Специальная формула – мой рецепт. Бери – не бойся.

– Твой рецепт? Теперь я боюсь еще больше, – простонал Тим, поддерживая двумя руками голову. – У меня все болит.

– Это у тебя от Шарлотты болит, а я пытаюсь помочь. Мой тебе совет…

– На сегодня мне достаточно советов.

– В этот раз предлагаю его послушаться, но только в этот раз, – послышался чей-то новый голос. Он донесся откуда-то сверху.

Над Тимом склонилась девушка. Он обратил на нее внимание еще на прошлой перемене. Она с улыбкой смотрела на Тима. Ее волосы, убранные в густой конский хвост, рассыпались по плечам.

– Возьми конфету и станет лучше, – глаза девушки в упор глядели на Тима.

Ей он не мог отказать и взял сразу две. Не прошло и минуты, как стало легче.

– Ну вот, а ты не хотел, – сказал Костя. – Вы, наверно, думаете, что это просто сахар с лимонной кислотой? Ничего подобного. Конечно, за основу взят состав конфет «Взлетных», над которыми в свое время работал целый институт, но я улучшил формулу. Вам скажу по секрету – я добавил в них немного корицы.

Тим не слушал его. Он смотрел на девушку. Она же протянула ему небольшой листок – на нем были написаны цифры.

– У тебя есть телефон? Набери этот номер.

– Зачем?

– Набери и узнаешь.

Тим достал телефон и набрал. Через пару секунд в руке девушки зазвонил маленький белый телефончик, послышалась приятная мелодия.

– Это мой номер, – сообщила она. – Меня зовут Эвелина. Что ты делаешь завтра вечером?

Тим не ожидал такого развития событий и ответил не сразу.

– Чего застыл? – спросила она. – Дай-ка ему еще леденцов – кажется, он опять засыпает. Так и быть, запишу тебя как «Тим – повтори два раза».

– Нет – я не засыпаю, – поспешно заверил Тим. – Завтра? Завтра я совершенно свободен.

– Вот и отлично! – объявила Эвелина. – Потом скажу, куда пойдем.

Она вернулась за свою парту, а Тим, оглушенный всем происходящим, сидел и хлопал глазами. Рядом подал голос всезнающий Костя.

– На твоем месте я бы с ней не связывался, – произнес он.

– Почему?

– Слишком много она из себя корчит. Как королева указывает, приказывает. «Сделай то», «сделай это». Слишком деловая и смотрит на всех свысока, будто она одна тут такая…

– Какая?

– М-м-м, – Костя не мог подобрать подходящего слова и выпалил. – Просто у нее богатые родители. Вот она и ведет себя так, будто ей все принадлежит. По-твоему, почему она здесь учится?

– А где ей учится?

– С такими деньгами как у ее папы учатся или в закрытых школах, или за границей. А она, видите ли, пожелала учиться с «обычными» детьми. Снизошла до нас. Теперь ходит и указывает всем – «набери мой номер», «дай ему леденцов». Советую тебе…

– Слушай, давай, я уже обойдусь без твоих советов. Мне их девать некуда, – Тим заметил, что урок давно начался, и у доски стоит новый учитель.

Но теперь ему было не до учебы. Кое-как досидев до конца уроков, он поспешил к выходу.

– Тим, погоди! Я хочу тебе кое-что сказать, – окликнул его Костя.

Тим сделал вид, что не услышал, и выскочил из класса.


Загрузка...