То АТО. Дневник добровольца

ΑΤΟ

Вчера перед сном встала проблема урчащего живота — около 10-ти вечера начали накрывать столы. Пацаны из соседнего кубрика увидели, как я грызу-мучаю «м’ясо-рослинну» шайбу (консерву «Спрыснутый водой рис + мясной запах», или «Мечта протезиста»), при этом даже рвотный рефлекс ловлю. Пожалели и подогнали майонезо-соус. Разбираются: если растворить одну белую гадость в другой белой гадости, получается алхимическое чудо, которое вполне можно съесть.

А еще рядом с носом, только через стенку (я на боковушке), соседи подвесили дугу колбасы. Представил, как просыпается внезапно the beast inside и пацаны меня ночью снимают с палкой колбасы в зубах (как отца Федора из «12 стульев») или с крыши вагона, или с техники на платформах. Пришлось еще и колбасу клянчить…

Завязывать пора со вкусными привычками: шоколадки, апельсинки и орешки с нашими сухпаями не сопрягаются, и если в полях кухня будет со всякими мивинами, то майонезы/колбасы станут нашими лучшими друзьями. Но соседям понравился мой «Бурундучок» («Белочки» в магазине не было), теперь по бартеру буду менять. Соседи! Кто еще хочет моего бурундучка?

Если без шуток, то такие мелкие дружеские жесты уже показывают, что мы не совсем чужие: сначала толпа дробится на лица, потом лица уже преобразовываются в личности, из таких мелочей формируется образ — больше, чем знакомый, это уже твой соратник. Додумываешь, кто кинется спасать раненого, а кто сначала подумает…

И еще один суперпозитивный момент был вчера: вроде мелочь, но +100500 к морали и сплоченности. В. прошел, собрал во время стоянки в Полтаве по пять гривень (у меня тогда не было, так он еще сказал: «Да с тебя не надо, «пысатель»»: как мало человеку надо для счастья! Деньги — ничто, отношение — все! Кстати, пять гривень потом доедал — я, конечно, жлобко, но не настолько).

Эти пять гривень со всех пошли на подарок имениннику — дядьке принесли большой торт и еще какие-то сладости в кулечке, офицер пожелал «всего хорошего» перед всем строем, все покричали, похлопали, потаскали по очереди 40 раз за уши, потом пришили обратно… Сорокалетний дядька покраснел, как девушка, но удовольствие получили все, а я почувствовал себя на съемках позитивного фильма про войну, типа «В бой идут одни старики-2» — почему бы студии Довженко и впрямь не снять продолжение своего шедевра на основе АТОшных событий?

Героев у нас хватает: и киборги, и добровольцы, и волонтеры, и обычные солдаты из бригад, освободившие десятки городов и сел (в одно из которых мы как раз и едем). Любители посмаковать только плохое с прошлого года, #зрада (окружения, сбитые самолеты) — это неправильные укропы.

Ни у одного народа не получится чего-то добиться, если будет только повальная критика и посыпание головы пеплом из-за прошлых ошибок, — это то же, что пилить опилки. Если хотите, чтобы было справедливое расследование и суд виновных — так для начала судебную и прокурорскую/дознавательную систему хоть как-то разгрести не мешало бы… Сможет продажный суд и прокурор осудить генерала? Сомневаюсь…

Ночь прошла тихо, даже подозрительно тихо: с часу ночи стояли на месте. Утро началось с разгрузки техники с платформ. Паровозик отогнал их к пандусу, чтобы техника своим ходом съехала вниз. Для этого снимаются крепления в виде гигантских косичек (узнал: толщина железного прута — 0,8 см, такие косички только ломом можно закрутить).

Снимают косички не менее варварским способом, чем цепляют, — их долбят по стыкам с платформой ломами/топорами, пока что-то не развалится: либо пруты, либо платформа, либо ломы/ топоры. За время шоу наблюдались все три варианта, но в итоге техника таки поспрыгивала с платформ, а местный алкаш получил +25 кг металлолома — остатки разрушительного IRON DESTRUCTION DERBY[19].

Закрадывается мысль: если шоу настолько азартное и завлекательное, почему во всем мире на автовозках какие-то жгуты, лямки полимерные используют? Посвязывали бы свои Bugatti прутом-восьмеркой к платформе — народ бы сумасшедшие деньги платил, чтобы на процесс погрузки/разгрузки посмотреть.

Кто-то возразит: так на автовозках еще стоперы и вес груза меньше… На наших платформах тоже стоперов деревянных куча приколачивается, 25-саниметровыми гвоздями (каждый проходящий мимо предлагал украсить ими мою чересчур любопытную голову, а некоторые еще и другие укромные места упоминали).

При демонтаже мобы-муравьи облепляли железяки-жертвы со всех сторон, кто ломом, кто топором пытался отбуцать ненавистные стоперы из-под колес. Инструмента на всех не хватало, так что некоторые отрабатывали тхэквондо берцами.

Каждый развлекался, как мог, — я тоже поучаствовал в каждой высокотехнологичной стадии процесса: вонзался с ломом в доски платформы, аки безумный Бубка; лупасил топором по прутьям, пока рядом не становилось подозрительно пусто, а из-за угла не раздавался возглас: «Топорище набей, придурок!».

Наконец, когда, как казалось, дело было сделано и мы, наивные, с вещами сидели в тенечке, ожидая «По машинам!», контрактники притащили «мясорубки», пооткрывали деревянные ящики (и кто только додумался в таких мясо хранить?) — крутят, только вместо фарша выходит лента с сосисками. Снаряженные ленты утаскивают в сторону железяк, наши комментируют: «знатные сепарокосы». Потом и нас позвали, выдали оружие и коробочки с патронами (из тех же ящиков).

Рассмотрел «мясорубку»: полудуга захватывает из воронки патрон, прижимает его к стенке и направляет пулей вниз, потом зажатый патрон защелкивается на ленте. Солдат только насыпает сверху в воронку патроны и крутит ручку, другой следит и меняет ленты. Для разных размеров патронов — разные машинки.

Не мог раньше понять, к чему в старом советском анекдоте мясорубка (помните, мужик — жене: ну и что, что работаю на фабрике мясорубок! Сколько раз уже детали тырил — все равно пулемет получается!). Только теперь понял…

Один парень возмутился: зачем выдали трассеры. Они и позицию свою выдают, и пожары делают — в АТО их уже не используют давно. Ох, как накинулись на него все офицеры! Мы в АТО с первого дня, а ты учить нас будешь!..

Не люблю конфликты, потому и не встрял, но все АТОшники с передка то же самое говорили: трассеры — нафиг. Позже паренька утешил и подошедшим пацанам подсказал, как трассеры используют в АТО: вываливают все ящики где-нибудь в карьере, потом приходят туда пристреливать ими оружие (почему именно ими? распространите мысль).

Со снаряженными магазинами броник еще тяжелее, солнце — жарче, время — длиннее, воды — меньще. А нас вызывают еще раз — за наркотой, каждому по индивидуальному шприцу («потом расскажем»). Только отползли в тень — опять медицина зовет за чем-то мелкосоветским. Получил. Не смотрел внутрь, но до натовской аптечки этому серому комочку еще расти и расти.

Наконец-то вещи закинули в машину, и колонна железяк как-то начала шевелиться. Каждый гадает, в каком именно раритете ему придется мучиться.

Подхожу к офицерам; ехать долго, воды нет, мою уже наши верблюды выпили, а каждому не помешало бы по литру взять: вдруг поломки. Отправляемся в магазин по соседству, в полной аммуниции и с боевыми патронами.

Заходим с воплем: «Ааа, попались, сепары! Млеко-яйки на стол, трус снимай, раком становис!»

Привыкшие к солдатам тетушки: «Дверь не разнеси своей пукалкой, каратель!» Хотя по тому, как долго тетушка возилась с карточкой, каратель — именно она.

Наш взвод рассаживают по машинам последним. Зная, как на меня действуют эти гробы на колесах, сразу прошу соседа еде-лать мне дружескую анестезию прикладом по голове. Тут офицер (ну не различаю я еще эти звездочки/полосочки!) говорит; «Четверо из третьего взвода — к той машине. Якорнов, тебе, с твоей спиной, там лежачее место приготовлено». Неужели удача?

Залезаю — лавочки вдоль стен, ближе к кабине на ящиках — матрасы, около стеночки лежит Р. Пытаюсь пролезть — «ты куда?»

Я: «Там трое улягутся, пустите!»

Дядечки передо мной: «Ось сідай, там місця нема!»

Я: «Да мне офицер специально сказал занять лежачее!

Все: «Да какой-то офицер!»

Я: «Да, офицер К.».

Все: «Сідай на лавку і не вийобуйся».

Р. молчит все время, и, только когда я умащиваюсь на полу между сапог (на лавке места почти нет, сидеть искривленным в бронике невозможно, а броник снять не дают), говорит: «Ты как новичок должен прочувствовать все тяготы армейской жизни».

В это время или чуть позже на матрасах уже трое лежало… Кто-то переигрывает с ролью злого насяльника, Бог ему судья. Хорошо, что я не в его взводе, иначе закончилось бы все, рано или поздно, дисбатом.

Отступление. Писал раньше, что на работе не конфликтую никогда — даже себе во вред (благодаря этому и достиг, чего хотел, в карьере). Есть десятки способов избежать конфликта, но в быту это зачастую не работает — так что в семье, например, я обычный тиран, «дебил и придурок» (цитируя кохану дружину после безобидных, не повышая голоса фраз). А в армии грань между работой и бытом стирается, и мне, мля, все сложнее держать себя в руках. Это не работа, по сути, а жизнь на фабрике, генерирующей постоянный дискомфорт; физический, психологический и др.

Каждые несколько км останавливались: техника закипала. Имею в виду воду в радиаторах, но это так же справедливо и для содержимого наших касок. С радиаторами что-то делали, и мы двигались дальше; с мозгами хуже: на остановках становилось жарче, так что к концу 5-часового пути я к гордому названию нашего батальона (там какая-то скучная аббревиатура) добавил бы МПМ — многократно перекипяченные мозги. Девиз; «Чтобы не бояться за свой задок, побольше кипяти свой котелок».

Позитив все-таки был и в этих остановках: на первой же я выскочил, потыкался во все кузовы на предмет лучших условий (НЕ НАШЕЛ: лежать между сапог — это еще неплохой, типа, вари-ант!!!), а в кабины третьим пассажиром не пускали — тут места офицерам назначали, людям более боевым.

Тогда упросил водителя машины с нашим багажом открыть ее, чтобы карематсвой найти. Мои пожитки оказались где-то в палеозое. Начал производить раскопки — тут раздался крик «По машинам!», убежал с первым попавшимся. Так уже было значительно лучше.

Броник снять не разрешили. Сомневаюсь, чтобы в нем можно было спать — даже лежать тяжело. Закрываешь глаза, а мозг пытается понять: WTF? Почему так плохо и со всех сторон? Тебя что, уже давят прессом в печи крематория, засунув в нос портянки всего взвода? Перебрав все возможные варианты наиболее правдоподобного обмана (почему обмана? кого обманывать?), придумываю. что меня в бане придавило со всех сторон супермоделями, только из одежды у них почему-то только грязные армейские носки и берцы (причем в самых неожиданных местах).

Экстрим состоял не только в жаре и духоте: водитель все время держал в тонусе своим экстренным торможением, у нормальных водителей экстренное торможение может быть из-за аварийной ситуации: а у нашего шумахера со стажем 200 км на этой машине любая ямка требовала почти полной остановки.

Зато у нас были отличные тормоза — адски жестокие и на каждом колесе. Обычно говорят, что плоха прокладка между рулем и сиденьем. Наш тампон вызвал всеукраинский межобластной конкурс на лучший мат, прерываемый только отковыриванием своей каски из плеча/уха/бока соседа, после очередного жжжжж-кувырк-бац-хряц-пидарас!!!

Веселее всего было мне, потому что голова лежала на каске и риск сломать шею от нескольких падающих сверху центнеров приближался к 100 %. Поэтому лежал в позе бойца тайского бокса, на спине, отбивая все угрозы меткими пендалями. Справедливости ради, замечу, что падало на меня только трое мужиков, сидящих вдоль задней стенки (около дверей), и полноценная куча мала была всего четыре раза.

Посреди вояжа был длительный привал на трассе. Раньше тут было популярное место для остановки: много магазинов, кафе, даже что-то похожее на ночлежку (сейчас закрытое и с пулевыми отверстиями в нижних окнах).

Общая картина путешествия + это место:

1. Из окон почти ничего не было видно — вдоль дорог сплошная зеленка (в окна крыши все время были видны деревья).

2. Поля обработаны — толи семечки, то ли рапс; как рассказал нам местный житель, многие тут засаживают свои огороды (20 соток) клубникой — всего 3 недели в году работают.

3. Машин крайне мало. За час ожидания в обе стороны проехало не больше 200 приличных легковушек, столько же потрепанных машин и чуть больше — фур. То есть продукты возят, но экономика еле жива, транзита нет — по сравнению с 2007 годом это адский треш.

4. Военные машины громко нам бибикали — их довольно много в обоих направлениях, и нацеплено/раскрашено там все причудливо, как у амеров во Вьетнаме.

5. В кафешках/магазинах более-менее нормальные цены. Продавщицы разговаривают на суржике, и я не понял — нормально они нам улыбаются или натянуто. Скорее рады: мы за день чуть ли не единственные клиенты (хотя и местные за столиками были — целый день они там сидят, что ли, мониторят?). Расплатиться карточкой можно где-то на АЗС.Писять отпускают парами.

6. Когда начались места гиркинской шоблы, народ ахал на разваленные заборы и крыши — по крайней мере, одно село было полностью убито. Я хотел сам посмотреть, но попал на торможение и расквасил нос о чужое колено (хорошо, что не об автомат). Больше не высовывался.

Запаздываю с дневником, день в день не успеваю, а со связью тут полный фарш — в смысле ты сам представляешь собой фарш для комаров. Этих зверей тут полно круглосуточно, в помещениях их поменьше, но там пропадает коннект. Мобильный интернет от Киевстара в нашем месте пропадает иногда часов на 10-12, можно только звонить. Так что пришлось вставлять МТС.Теперь для меня МТС и кровососы — синонимы: такса за пост — 15 укусов, почитать комменты — еще 10… Подобную цену за сомнительную известность получают только шизики, запрыгивающие попой в муравейник, — присоединяюсь.

Продолжаю. Приехали мы уже под вечер: место симпатичное, комарики жужжат среди веточек, что-то жилое виднеется над землей, но меня привлекают кучи земли, гостеприимные лазы и чудесный аромат могилки изнутри. То flee or not to flee? Тікать чи не тікать, если засунут в нору?

К счастью, после переговоров старших с местными через часик нам предоставляют места на полу в здании. Из конспирации я буду избегать любых намеков на наше местоположение, хотя пробывшие здесь достаточно долго бойцы говорят, что сепары эти места знают. В конце концов, гиркины тоже где-то тут по соседству шлялись, первый вопрос к аборигенам после вываливания из машин был: «Растяжки есть? Сикать где?» Те, вальяжно: «На ноги собі ссіть, а розтяжки есть — у вас на дупі!» После ржача узнаем, что сикать, оказывается, надо в туалете. Такое благородное французское слово toilette, но в какое убожество оно превратилось на нашей почве! Однажды ночью зацепил эту конструкцию плечом, вставая/ вылезая, так этот домик Наф-Нафа аж зашатался весь, чуть было не добавив меня в свое содержимое.

Почему не работают обычные туалеты? Почему все спят, как сардины, каремат к каремату на бетонном полу? Почему воду надо таскать в рукомойники? Никто этих вопросов не задает, их надо адресовать лично Хуйлу.

Десятки тысяч людей в АТО живут в намного худших условиях, поэтому, когда пишу о чем-то бытовом, — Я НЕ ЖАЛУЮСЬ!!! У нас просто ШИКАРНЫЕ УСЛОВИЯ — уверен, большинство АТОшников с горечью будут читать про такую лафу рядом с линией фронта, потому что сами вынуждены довольствоваться куда меньшим.

Наши предшественники из охраны, которые через пару дней съедут, более-менее облагородили свои помещения — и мы в них вселимся, когда они освободятся. Побросав вещи во временном помещении, сняв броники/каски, строимся в столовую (оставив пару человек в наряде).

Столовая тут тоже не под землей, посуда пластиковая и чай в стаканчиках. Увидев это, мстительно продумываю анатомические операции — куда бы засунуть нашему черниговскому мучителю свой котелок. Ну не хотелось мне есть из этого советского алюминиевого огурца, на дне которого был такой слой «шоколада», что руки потом два дня машинным маслом воняли…

Еду готовили контрактники в белых халатах с колпаками: женщин тут нет совсем (цьом-цьом, кохана!). Кормят сносно, перлов-ка/овсянка с консервами, на обед — супы, хлеба сколько хочешь. Вспомнились рассказы из госпиталя про одноразовое питание — обед — в норах на передовой…

После ужина начинаю присматриваться к местным: много контрактников, 25+ в основном карлы Марксы и усамы бен ладены, но много и бритых — а значит, с водой проблем нет. Ищу мобов — и в отдалении замечаю группку. Подруливаю, знакомлюсь — екарный бабай, почти сосед! Даже жену мою знает! (кохана, шо за цьом-цьом?!?).

Тут множество подразделений (а по соседству — еще куча), и у всех разные задачи. Помня про Дебальцево, первые вопросы — защитить эти халабуды можно? Если нет и офицеры свалят, хоть в какую сторону к нашим идти? Ориентиров вокруг почти нет, чересчур все зеленка загораживает.

Отвечают, что здесь сначала всех соседей уничтожить придется, а рельеф для обороны нормальный и на полях/деревьях/в кустах полно всяких сюрпризов, так что «заібьошься лізти». Но ежели все-таки орда и другое слово в рифму, то «тікать туди» — показывают.

У них больше половины из Дебальцево выходило (а потом и по госпиталям лежало), так что на убой вряд ли пойдут. Но мне советуют расслабиться: место позитивно-релаксивное, если не бухарь — то вообще лафа (в магазины отсюда только на машине с оказией — пешком не дойти, разве что по частям).

Себе они в помещении оборудовали по розетке рядом с кроватью, тен с душем, кровати, буржуйка с трубой в окно — почти на все скидывались сами, у них и электрик, и сантехник есть.

Мобы — универсалы, от слесаря до профессора, и в этом наша сила! Следовало бы учредить Мобдень. Уринотерапию в фонтанах, кварцевание черепа и соблазнение бабулек своими пивными от-вислостями оставим нашим северным уркаганам. Я бы устраивал Мобдень в парках, на Покрова, высаживанием деревьев в память о всех погибших и живых.

Почему именно деревья? Потому что этим мы не только выказываем уважение павшим, но и заботимся о будущем. Погуглите, какая колоссальная разница между Южной и Северной Кореей, эта разница даже из космоса видна: в Северной из-за голода все больше земель отводили под пашни, уничтожая леса, — теперь с холмов всю почву смыло, экологическая катастрофа.

В Южной Корее сначала тоже по этому пути пошли, но потом одумались (в 60-е, по-моему) и установили за срубленное дерево криминальную ответственность, — теперь там деревья не уничтожают, а высаживают: каждый год несколько миллионов новых деревьев. Теперь, даже при сумасшедшей техногенной нагрузке, большая часть Южной Кореи похожа на парк/лес, и при этом страна сама себя успешно кормит.

У нас экологическая катастрофа тоже неизбежна, если все будет продолжаться так же, как сейчас. Все говорят об одном и том же:

1. У нас заповедники и национальные парки превратились в лесозаготовителей: получают квоты на вырубку и дают частникам (родичам) добро на выпил там, где им удобнее. Пишу со слов людей из Житомирской и других западных областей.

Погуглите лесозаготовку в Германии: там чипы на деревьях! Лесник приезжает на небольшом тракторе и гиганту, которому уже пора, делает вжик, не давая дереву упасть, чтобы не повредить соседние. Его как-то аккуратно укладывают и вывозят. А вместо одного срезанного высаживают новые.

Я не специалист, но что-то надо предпринимать — даже простых селян произвол лесничеств достал: себе бревно упавшее вывезти нельзя, а сами шуруют лесовозами без конца.

2. В горах уничтожают целые склоны, результат — оползни, наводнения, разрушенные дороги, мосты, дома. Сколько там тонн воды держит одно дерево? Проехал я вдоль Тисы и по Закарпатью в 2001-м, после наводнения: где затопило — лунная поверхность растрескавшегося ила, в ущелье Тисы — сотни метров дорог обрушены. Я бы тотально запретил вдоль Тисы и притоков вырубки, до экспертизы тех же немцев: где, сколько и как можно рубить.

3. Сейчас в АТО и соседних областях массово рубится ВСЕ, включая ветро- и пылезащитные полосы. Иногда, в целях безопасности, срезаются до уровня земли любые ориентиры на местности. В основном, лес и посадку сводят на крепления и перекрытия блиндажей (здесь, например, тоже дубы в блиндажах), на укрепление окопов (обшиваются досками, чтобы земля не осыпалась).

Недавно принята программа по РОП (или как они там называются, эти укрепрайоны и опорные пункты) — на каждый идет 30 кубов леса! У нас уже есть единственная в Европе пустыня — Олешковские пески, скоро будет еще одна — на Донбассе. Хорошо еще, что земли в АТО пока не обрабатываются, — но уже ничего не исключаю…

Еще одна стычка: приползаю со своим удлинителем к выжившей в холле розетке — появившийся Р. выгоняет: «Это место первого взвода». Кому он хуже сделал? Хрен им теперь от меня вместо кипятильника, скотча, ножниц, отверток, инета, лекарств, чая… (и еще три страницы о том, какой я жадный).

Нахожу розетку в небольшой комнате и устраиваюсь рядом — теперь сами сюда бегать будут (и бегают). Думал, в одиночестве ночевать буду, так наползло еще 5–6 товарищей: в комнатах по 7–9 человек впритирку — не комильфо, а у меня тут раздолье.

Перед сном меня находит насяльник с квадратными глазами: «Якорнов, я конечно, все понимаю, НО НАХУЯ ТЫ СПИЗДИЛ МОЙ КАРЕМАТ?!?» Бляха-муха-чудо-зверь, так вот что за инициалы были на том замызганно-продавленно-затоптанном нечто, в которое превратился сворованный мной из багажа каремат! Вот почему никто из пацанов не признался, что это его! Вот почему насяльник полчаса переворачивал клумаки всей роты и, хммм, ругался!

Закон кармы в действии — выпал шанс 1/70… Попрощался со своим новеньким, нележанным карематом и пошел выполнять спецзадание — завешивать окна: начальству шторки нужны, а дылда у нас одна. Табуретка тоже одна, с погоняловом как во «Властелине Колец» — «Гарцующая пони»: деревяшка танцует отдельно от ножек, и я сверху с тяжелым рулоном светоотражающей ткани пытаюсь прикрепить ткань гвоздиками-кнопками с пластмассовыми шляпками. Гвоздики пытаются встревать не в раму, а в мои пальцы — пару раз пробили шляпку и глубоко вошли в кожу, так что сверху на ткани аккуратные пятнышки крови (маячки для комаров).

На следующее утро насяльник мне во время умывания (на улице, из бочки, подается на восемь краников) говорит, что еаьдля меня работа: буду на компе клацать. На лбу у меня, что ли, написано: «Офисный планктон»? Ложноножки и педипальпы — вы еще не отрасли?

Не видать мне, похоже, окопной жизни…

Вчера после завтрака почти всех наших раскидали по конкретным назначениям, где они будут последующие три месяца. Вчера только ознакомились, сегодня уже переехали со всеми вещами — стало пусто и уныло, сквознячок гоняет кучки мусора и остатки сухпайков, я охраняю вещи оставшихся и наклацываю очередное задание насяльника.

Скорее нахрустываю - пыли тут ого-го! Когда разблокирую планшет, палец оставляет след, как караван среди барханов. Как бы тут так подмести/помыть, чтобы никто не заметил (иначе быть мне уборщиком до конца АТО). Инициатива в армии, как известно, вызывает хронический геморрой: почему месяц назад на вопрос насяльника про умение работать на компе руку не поднял? Да потому что будет, как и с метлой; «Молодец, давай еще коридоры и все остальное».

Лучше подумаем логически: так много пыли — значит, не убирали чуть ли не со времен сепаров. Самый известный в этих краях сепар — Гиркин; судя по фото с авоськами — тот еще домосед. Зачем ФСБшнику-реконструктору быть домоседом — вероятно, успокаивает нервы. Бинго!

Наши пацаны на блокпостах ждут, вернется ли сюда Хуйло. Постов тут хватает, оружия на них тоже, обещали мне провести экскурсии и показать свои вундервафли, когда обживутся. Этой ночью наряды уже начали осваивать ночное спецоборудование — что-то довольно навороченное, как я понял (поймаю как-нибудь операторов и все выясню).

Продолжу про вчерашний день. Судя по количеству привезенной с собой макулатуры, та гора, перелопаченная мной в Чернигове, — лишь верхушка айсберга. На каждого бойца в зоне АТО оформляется уйма бумажек: на еду, оружие, рации, командировочные, машины и т. д. Пробуя печатать, вижу — принтер не обнаружен.

Насяльник, с хрустом вгоняя кабель в usb-разьем, спрашивает: «Дима, ты женат?» Киваю, он продолжает: «Иногда помогает глубже вставить. Не пробовал? Женщинам нравится, и принтерам помогает». Я смотрю — принтер действительно распознался…

До обеда сделали вместе документы, после обеда — их переделывали: пришли новые вказівки. Суть расхождений: в АТО у бойцов другие должности, не такие, как в части. Логика в этом есть — здесь, на блокпостах и в секретах, должности несколько иные.

После обеда наших бойцов уже назначили готовить/раздавать еду. Первый блин был ну совсем комом: овсянка явно не удалась, так что некоторые припасли самые слипшиеся комки для запускания за шиворот поварам. А ведь, кроме нас, то же меню еще оценят и офицеры!

Повара учли, хммм, критику, и весь сегодняшний день радуют гастрономическими сюрпризами: на завтрак и обед, похоже, перевели недельный запас тушенки; в суп добавили аналогичное количество перца. Принцип кнута (перца ужо как насыплю!!!) и пряника (мяса будет много), но только оставьте шеи поваров в покое, им и, помимо вашей каши, несладко. Мелькали на кухне свежие помидоры и рыба — значит, готовили они не только для мобов…

Судя по тому, какие счастливые приходят люди с блокпостов и как быстро они убегают обратно, им без бдительного ока начальства живется лучше. Самые замученные — водители и кухня, те с утра и до вечера мучаются со своими кастрюлями и железяками (кастрюли хоть новее…)

Несколько человек остались временно свободны — например, банщик. Что-то шибко заколдованная тут передвижная баня — ло-мастер скоро уедет, а обучить нашего не может: якобы есть риск прорыва пара, и никто не хочет брать на себя ответственность.

Дома я был редкостным хрюном, но в армии даже апгрейд Теона Грейджоя[20] считал бы это личным оскорблением: баня есть, а помыться нельзя. Ничего, тут, говорят, где-то в каких-то км есть озера — будем устраивать «чистые самоволки», а покамест призрак влажной салфетки висит над всеми блиндажными пацанами — те так и уехали грязными… Надеюсь, это будет единственный наш прокол в АТО.

После двух жестко-офисных дней, с 08:00 до 18:00 за компом, АТО для себя расшифровал бы так: Ад Трудолюбивого Офис-менеджера (настоящие АТОшники, не обижайтесь).

После девяти непосредственных начальников-корейцев на предыдущих работах на гражданке все остальные проблемы с начальством воспринимал как плевое дело, но к армии (тут боссов хватает!) пока не привык. Часто новое задание начинается с того, что кто-нибудь из офицеров прибегает с выпученными глазами: «Пиздец! Это пиздец!!! Всем Полный Пиздец!!!!»

Я хватаюсь за автомат и броник, думаю, как же это сепары так близко подобрались.

«Ты что, съебаться решил?! Сидеть! Я что, один все разъебывать буду?»

Я: «Так чего сирены нет, давайте по рации всем сообщать…»

Он: «Да тут не сепары, тут хуже…»

Суть: потребовалась какая-то безобидная ведомость, 15 минут работы, или бумажка на пять строчек с какими-то номерами.

Обычно, правда, требуется два-три часа ваять что-то эпическое по образцу или наклацывать длинные списки. Хотел не упоминать про принтер, но этот струйник уделывает день нафиг-думаю, еще парочку таких дней, и дешевле для нервов будет заказать самому новый.

Еще офицеры иногда накидывают мне свои автоматы (за потерю — семь лет), так что больше всего в армии я боюсь не звуков канонады (сегодня гупали минометы) и не стрельбы рядом (наш моб отгонял какого-то местного), а поноса: автоматы нужно брать с собой везде, и в столовую, и в туалет, а они вечно за все цепляются и падают…

Сегодня после ужина иду уже только с двумя (остальные разобрали) — зовут перетаскать мебель. Несу тумбочку, идем к начальству, при входе слышим приглушенные вопли, звуки мордобоя, потом выстрелы… к большинству коллег пришли братья Танунах и По-расъеб, а я все-таки решаю заглянуть за угол (там как раз бруствер из мешков с песком): двери нараспашку, в 20 м два мужика курят на лавочке… WTF? Смотрю внутрь — телевизор сразу за дверями в холле работает.

Идем обратно, второй автомат затвором жутко больно давит, пытаюсь его снять — моментально из-под маскировочной сетки выныривает тень: какой-то балахон, на голове видны только очки, продвинутый автомат направлен на меня, при этом что-то агрессивно орет.

Елы-палы, это же какая-то охраняемая зона, а я тут непонятные движения с автоматом над головой делаю! Пытаюсь опустить, как было, — не получается: два ремня перепутались, один автомат уперся в шею, другой дергаю двумя руками между лбом и затылком. Неужели пристрелят? Из такого положения угрозу для кого-то может представлять только Чак Норрис — тут и затвор не передернешь!

Чувак стоит около своего укрытия и продолжает мне кричать. Думаю: хуже уже не будет и иду к нему. Кричу: «Не слышу!» Еще ближе: «Не слышу!» Метрах в 20-ти различаю: «Димон, помощь нужна?» Это тот самый сосед с Троещины, у него здесь дежурство, отлучаться он не может. Стыдобина была бы — стать седым из-за такого…

Завтра расскажу, как таскал баню.

Переезд пацанов на блокпосты. Беготня с клумаками неизбежно прерывалась криками: «Кто спиздил мой вещмешок/косметичку/телепузика?» «Какой хуй спер мою зарядку/тостер/бигуди!»

Пару слов о воровстве в армии. В Десне за три месяца в нашей роте не зафиксировано ни одного случая; в других ротах типа были, но на уровне слухов, и, если бы сперли что-то ценное, я бы своими длинными ушами наверняка услышал бы.

Зато все АТОшники предупреждали: «Следи! Прут!». В Чернигове как-то странно: за 20 дней пропал котелок (В.), веревка (общая, скидывались ротой), кепка (старшины, вроде он оставил ее на шкафу рядом с туалетом, когда рота получала майки).

Кепку активно искали. Владелец предупредил, что она только с базара, там есть заметный дефект, носить ее не получится — ведь он с нами в АТО едет и узнает. Верните, мол, на место, и ничего никому не будет, — это он перед строем сказал. Понятно, что спереть мог только кто-то из бухарей ради продажи/обмена на водку, и В. скомандовал всем распотрошить свои вещи на кровати. Сам он искал с одной стороны, С. отправил проверять на другую — а там как раз моя первая кровать. Вид моих грязных носков, маек, миллионов кулечков с расползающимися во все стороны пластмассками и железячками так травмировал В.П. что они с Танунахом запросили отставки.

По сути вещи так никто и не проверял, и кепку не нашли.

Здесь, в АТО, на пропажи жаловалось немало людей: помнится о трех зарядках, кружке, ножницах, двух ножах, шмотье каком-то… Возможно, это потому, что те же зарядки были поломаны/потеряны по дороге и воришкам проще украсть, чем ждать неделями возможности купить. Обнаружить воришку сложно — все рассредоточены небольшими группами по разным блокпостам.

У меня таки украли носки: повесил сушиться — вечером нету, и на земле нету. Желаю новому владельцу обонятельного экстаза: он же думал, что носки постиранные сушатся… Наивный… У меня логика программиста по отношению к стирке: стирает стиральная машина, я не машина, значит, я не стираю. Кохана дружина все удивлялась, что это я каждые выходные домой приезжаю из Десны, — так постирать же ароматники свои… Никому неинтересно, конечно, каким чудом носки мокрыми оказались на веревке, так что перематывайте ниже, а оставшимся мазохистам расскажу полную драматизма и страстей «Историю двух носков, или Отверженные и подвешенные».

Кохана дружина, знающая меня лучше всех, уверена: наверняка за 20 дней в берцах, не выдержав такого издевательства, носки сами вылезли (вернее, выпрыгнули: сгибаться уже не могли) из обуви и пошли мыться/сушиться. Эх, если бы все белье подвергалось такой дрессировке, мой «Цирк трусов, носков и маек» завоевал бы весь мир! (Не считая ДЛНР: там разных цирков полно).

Было так: в день приезда в АТО, когда все вымотались, надо было идти чистить зубы. Я почапал к умывальнику. А утром в одном берце носок обнаружил, а в другом — нет. Подумал, может, выпал у умывальника, когда мыл ноги? Умываюсь — точно, мой носок, втоптанный в грязь. Забираю, прополаскиваю, вешаю сушиться, а пару — проветриваться рядом. Вечером на веревочке уже пусто… Что ж, может, новый владелец будет более милостив к ним, моим пахучкам… (update: в берцах опять один носок! Работа носочной мафии!)

Ладно, не буду дурачиться, мы все-таки в АТО…Тут что-то постоянно происходит, но или по ночам, или довольно далеко — ничего не слышу: крепко сплю. Народ говорит, что это очень плохо: никто меня в случае чего тормошить не будет, «надо спать с открытыми глазами».

На блокпостах пацаны уже тоже ночью активничают: например, вместо нарядов по два часа всем отделением какое-то время отрабатывают навыки совместных действий (после выстрелов со стороны сепаров, а они тут каждую ночь). На одном посту этим не ограничились, поставили усиленный наряд и растяжки в местах наиболее вероятного прорыва (утром сняли).

События за последние ночи (толком никто ничего не рассказывает, приходится подслушивать у офицеров, пересказывать со вторых уст, общаться с бойцами других частей):

1. В селе неподалеку началась стрельба из АК (гулянки местных, хз) — ближайший пост постреливал в воздух и как-то помогал приехавшим дознавателям.

2. В сторону одного из постов велась стрельба из АК, в ответ лупили тоже очередями. Позже та же диверсионная группа вела огонь в трех местах, каждое — все дальше от нас.

3. Во время пересменки с поста исчезла дорогостоящая вещь (местные умудрились, хз).

4. Обстрелы из минометов и артиллерии каждую ночь непонятно чего и непонятно где. Канонада длится полчаса: бух-бух-бух-бух — быстро и едва слышно; потом несколько гугух-гугух — очень громко; и снова: бух-бух, — такими циклами.

5. Недалеко от нас есть полигон, там чаще днем гатят, иногда ночью. Бывают неувязочки с прицелом, и тогда летает над головами: три дня назад конкретно гупнуло в двух-трех километрах.

По сравнению с другими АТОшниками — детский сад, но наши офицеры забеспокоились (и конечно, забеспокоишься: третью ночь с часу до трех не спишь!) и создали «группу усиления», куда включили всех «тунеядцев», не отправленных на блокпосты. Так что теперь днем я офис-менеджер/уборщик, а ночью — рейнджер-коммандо по выяснению, какая падла мешает спать начальству.

Как это было: построение после ужина, насяльник говорит о необходимости постоянно ходить с автоматом и с пристегнутым рожком — все, у кого чего-то нет, бегут снаряжаться (даже водители). Прибегаю — магазин не фиксируется! Сосед пробует — тоже, говорит: так у тебя ж фиксатор выдран! Показываю офицерам — идет шу-шу: «никогда такого не видел», «а что — такое бывает?», «да вы посмотрите на Диму — он и ствол скоро об косяк погнет, случайно», «Дима, ты что, не той стороной магазин пихал, молотком ебашил?», «это ж пиздец магазину — менять надо».

Я: «Вообще в автомат ничего не совал!»

Насяльник прерывает: «Дима, с тобой, как в анекдоте: то свисток бракованный, то акула глухая! Ты из 20-ти стульев тоже на бракованный садишься — как Пьер Ришар?»

Тем не менее сообщает о нововведениях: больше патрулей, больше оружия (что-то там крупнокалиберное), будьте готовы ночью шастать в поисках врагов (все в восторге).

Еще за день:

1. Все утро подметал, мыл и разгребал завалы матрасов/мебели: наши предшественники уехали, оставив кучи мусора, так что вместо мистера Пропера был мистер Жопер. Кохана, ты так хотела, чтобы уборкой занимался, — твоя мечта сбылась! Было немало интересного в том, что именно осталось от предшественников, да и про них самих подробно стоит рассказать (пускай только подальше отъедут) — пока что это самые крутые из бойцов, кого я видел в армии.

Один парень принес гранату, лимонку (запал отдельно): надо? Говорю: «Я похож на человека, которому нужна граната?» Тот: «Вблизи — нет».

2. Сходил на ближайший блокпост, с сопровождающим. Тоже зда-ние, не нора; раньше там что-то техническое было, сейчас все завалено мешками, торчиттруба буржуйки, внутри кровати и электричество. Норы рядом тоже есть, и дозорный пункт есть, и рации, и тепловизоры, и вундервафлей хватает, так что это мини-крепость по сути.

3. Помылся в душе у соседей (после трех дней уборки и трех дней в дороге грязь корками отваливается), и два часа слушал про их похождения в АТо. Послушаю еще чуть-чуть и выпущу новую порцию баек.

Понравилось, как они потроллили местных бабок во время вылазки в сельмаг. Проходя не в форме, негромко сказали: «Слава ДНР!» Бабки подзывают поближе: «Сынки, тут украинской армии — пиздец!» И дальше — перечисление на 20 минут: какие части, с каким оружием, где секреты, где проходы, где мины, где ближайшие соседи (наши части имеются в виду). Ошалев от такой информированности (это еще кто кого троллит!), спрашивают: «А наши где?». Те: «Так дальше они, туда-то, туда-то и там-то, там-то, но мы точно не знаем….»

То ли еще будет, ой-ой-ой…