Том 4

«Довлатов — талантливый русский эмигрант с типично американским чувством юмора, он напоминает, что каждая жизнь уникальна и что всякая жизнь нам близка».

Джозеф Хеллер

«В своих рассказах Довлатов неизменно подтрунивал над собой и над людьми, из которых он одних любил, а к другим относился снисходительно. О себе он всегда отзывался с исключительной и необычной для так называемой писательской братии скромностью, но читатели и слушатели ставили его гораздо выше, чем он ставил себя, и это намного лучше, чем было бы наоборот».

Владимир Войнович

«Проза Довлатова действительно образец той массовой культуры, которую так часто презирают в России. Я бы сказал, что это самый достойный образец из всех, которыми может похвастаться сегодня русская литература».

Александр Генис

«Довлатов был живой, чего не скажешь о большинстве из нас».

Петр Вайль