Том первый. Стихи, сказки, песни

Меж болот из малого колодца

Ручеек, не умолкая, льется.

Неприметен чистый ручеек,

Не широк, не звонок, не глубок.

Перейдешь его через дощечку,

А глядишь — ручей разлился в речку,

Хоть местами речку эту вброд

И цыпленок летом перейдет.

Но поят ее ключи, потоки,

И снега, и ливни летних гроз, —

И течет она рекой широкой,

Разливается в спокойный плес,

Пенится под плицами колес.

Перед нею путь большой и долгий

Из лесного края в край степной.

И зовут ее рекою Волгой —

Матушкой, кормилицей родной.

Волга — рекам родины царица.

Ни одна не может с ней сравниться.

Высятся над Волгой города.

На волнах качаются суда,

Носят много дорогого груза.

А у Волги есть сестра — Вазуза.

Вьется Волга, а ее сестра

Напрямик течет, крута, быстра.

Меж камней бурлит она в дороге,

Сердится, катясь через пороги.

У сестер-красавиц с давних пор

Был такой между собою спор:

Кто из них сильнее

И быстрее,

Кто из них умнее

И хитрее?

И тянулась тяжба долгий век

У сестер — у двух соседних рек.

Ни одна не уступала в споре.

Наконец решили: — Ляжем спать,

А проснувшись, побежим опять.

Кто скорее добежит до моря,

Ту и будем старшею считать!

Вот зима постлала им постели

Под широкой крышей ледяной.

Шубою накрыли их метели,

Белою одели пеленой.

Но Вазуза пробудилась рано

Под покровом вешнего тумана

И сестру решила обмануть:

Собралась да и пустилась в путь.

Говорит: — Прощай, сестрица Волга,

Нежиться во сне ты будешь долго.

Я же той порой по холодку

От тебя подальше утеку,

Выберу дорожку попрямее

И до моря добежать успею!

Пробудилась Волга в свой черед,

Над собой взломала синий лед,

Разлилась в полях среди простора,

Напилась холодных вешних вод

И пошла не тихо и не скоро,

Не спеша, не мешкая, вперед.

Хоть она весной проснулась поздно

И путем извилистым текла,

Но сестру свою догнала грозно.

Гневная, к Зубцову подошла.

И Вазуза, с Волгою не споря,

Просит донести ее до моря:

Ей самой, усталой, не дойти —

Не собрала силы по пути.

Что ж, сестра родная — не обуза!

Две реки в пути слились в одну.

С той поры шумливая Вазуза

Будит Волгу каждую весну:

— Просыпайся, старшая сестра,

Пробираться к морю нам пора!..

Гонят волны Волга и Вазуза —

Две реки Советского Союза.

Говорит народ, что у сестер

До сих пор не утихает спор.

Спорят реки Волга и Вазуза,

Спорят с Доном, Обью и Двиной:

Кто из них подымет больше груза,

Больше рыбы даст земле родной,

Кто прогонит летом больше сплава…

Всем советским рекам — честь и слава!

Жили-были грозный царь

И веселый чеботарь.

Грозный царь страною правил.

Чеботарь заплатки ставил.

И жилось чеботарю

Веселее, чем царю.

Царь не ест, не спит спокойно,

У царя пиры да войны,

А сапожник в мастерской

Тянет дратву день-деньской,

Шьет, кроит и ставит латку,

А потом возьмет трехрядку,

Скажет: — Ну-ка, запоем! —

И зальется соловьем.

В пляс пойдут его ребята —

Так, что пол трещит дощатый!

Но прослышал государь,

Как беспечен чеботарь.

Издает приказ он краткий:

«Запрещаем класть заплатки

На башмак и на сапог.

Нарушителей — в острог!»

У царя и власть и сила.

Чеботарь припрятал шило,

Дратву, нож и молоток,

Мастерскую — на замок

И сидит себе на рынке,

Чистит публике ботинки.

До того натрет башмак,

Что блестит он, точно лак.

Царь узнал про эту чистку,

Пишет новую записку:

«С пары чищеных сапог

Троекратный брать налог!»

Чеботарь опять без дела,

Ждать работы надоело,

Взял он в руки два ведра

Да к реке пошел с утра.

Стал он в жаркую погоду

Продавать речную воду:

— Подходи, народ, сюда,

Вот холодная вода!

За копейку выпьешь кружку,

А полкружки за полушку!

Поступил к царю донос:

— Появился водонос.

Воду носит он народу,

А верней, мутит он воду!

Бородою царь потряс

И велел писать приказ:

«Запрещается народу

Пить в жару сырую воду!»

Сел на камень водонос,

Загрустил, повесил нос,

И жена и дети босы…

— Не пойти ли мне в матросы?

Я и ловок, и силен,

И смекалкой наделен.

Входит он в контору флота,

Говорит: — Служить охота,

То есть плавать по морям —

Нынче здесь, а завтра там!

Видят — парень он здоровый,

Рост приличный, двухметровый.

Взяли малого во флот.

Вот однажды царь плывет

На своей на царской яхте,

А моряк стоит на вахте.

Вдруг поднялся ураган.

Смыты с борта капитан,

И помощник, и матросы.

Гонит яхту на утесы…

Так и есть! Раздался треск,

А потом зловещий плеск.

Где пробоина? У носа.

Боцман требует матроса:

— Надо, брат, заплату класть,

Чтобы судну не пропасть!

Говорит матрос: — Положим!

Положить заплату можем,

Но простите: ваша власть

Не велит заплаты класть!..

Царь выходит из каюты,

Непричесанный, разутый.

По колено борода,

По колено и вода.

Подзывает он матроса,

Все того же водоноса.

Молит жалобно: — Нырни

Да пробоину заткни!

Награжу тебя чинами,

Галунами, орденами,

Сколько ты воды хлебнешь,

Столько чести наживешь.

За глоток воды студеной —

По медали золоченой!

А матрос царю в ответ:

— Воду пить приказа нет.

Не велели вы народу

Пить в жару сырую воду!

Ну да ладно. Я нырну.

Не идти же нам ко дну…

Только вы уж извините —

Все приказы отмените,

Или каждый ваш приказ

Обернется против вас!

Жил человек бедный,

Не имел ни полушки медной.

Ну, дошел человек до сумы!

Стал просить он у черта взаймы:

— Дай, нечистый, мне сотню-другую,

Я на рынке денек поторгую

И тебе твои деньги отдам,

А барыш разделю пополам.

Чуть он вымолвил слово «барыш»,

Черт явился, — хвостатый, как мышь,

Черномазый, с кривыми рогами.

Держит в лапах бумажник с деньгами,

Счеты, книгу, большой карандаш.

— А когда, — говорит, — ты отдашь?

— Завтра деньги отдам или душу.

Верь, я клятвы своей не нарушу!

Выдал черт ему сотню рублей,

Что-то в книге отметил своей

И пропал, только ночь миновала, —

Будто вовсе его не бывало.

Вот пошел человек на базар,

Присмотрел подешевле товар,

Перепродал, но выручил мало

И купил себе хлеба и сала.

Рано утром проснулся бедняк,

Сала с хлебом поел натощак

И заснул, подкрепившись немного.

Глядь, нечистый стоит у порога

И бормочет: — В положенный срок

Я пришел получить свой должок!

— Нет, — бедняк говорит, — рановато

За деньгами пришел ты, рогатый.

Был назначен на завтра платеж,

Ты ж сегодня ко мне пристаешь!

Черт смутился, помедлил, подумал

И откланялся. — Завтра приду, мол!

А под утро опять на порог —

Просит денег иль душу в залог.

— Нет, — должник отвечает сердито, —

Понапрасну меня не буди ты.

Деньги завтра я должен отдать,

Ты ж сегодня приходишь опять!..

Иль не знают у вас в преисподней,

Что не завтра сейчас, а сегодня?

Вновь нечистый явился чуть свет,

Но услышал такой же ответ.

Напоследок ему это дело,

Откровенно сказать, надоело.

И решил он денек пропустить,

А потом должника навестить.

Рано утром явился он снова

И прочел на дощечке кленовой,

На столбе посредине двора:

«Приходи за деньгами вчера!»

Бедный черт почесал себе темя…

Прозевал он платежное время!

Вновь «сегодня» настало с утра,

И уже не вернется «вчера»!..

На промысел пошли два друга, два соседа,

И встретили в лесу морщинистого деда.

Казалось, он корой коричневой оброс

От пяток до седых взлохмаченных волос,

И только на лице сквозь узенькие щели

Глаза, как светляки зеленые, блестели,

— Идите стороной, — прошамкал он, — друзья,

Здесь в яме под сосной скрывается змея!

Сначала в сторону свернули оба друга,

Потом подумали: «А может, дед — хитрюга?

Он выдумал, что нам грозит змеиный яд,

Чтоб утаить от нас в лесу зарытый клад».

Немного подождав, они пробрались к яме

И стали землю рыть обеими руками,

Покуда не нашли под камнем, наконец,

Червонным золотом наполненный ларец —

Монеты старые, и кольца, и медали.

Соседи шепотом советоваться стали:

Как быть? Бесценный груз им не поднять двоим.

Позвать кого-нибудь? Делиться надо с ним…

Уйти и с лошадью сюда вернуться снова?

Но оба вспомнили про старика лесного.

Кто знает, что еще придумает хитрец!

Нет, пусть один из них постережет ларец,

Пока другой сосед пойдет дорогой краткой

И в лес воротится с телегой и лошадкой.

Вот прибежал сосед домой — в свое село —

И говорит жене: — Уж так нам повезло!

В лесу нашли мы клад. Готовь обед, не мешкай,

Сейчас за золотом отправлюсь я с тележкой.

Жаль, что сокровище не все досталось нам,

А поделить его придется пополам.

Ты начини, жена, пирог крысиным ядом,

Авось тогда одни мы завладеем кладом!..

Вот испекла жена отравленный пирог.

Перекрестился муж и вышел за порог.

А между тем другой сосед сидел у клада

И думал: «Ах, как жаль, что нам делиться надо!

Когда бы завладел я кладом целиком,

Построил бы я дом на берегу морском,

Лежал бы целый день на золотом песочке,

Женился б на княжне… Да нет, на царской дочке!

А если на двоих делить придется клад,

Мне дочка царская достанется навряд…

Замешкался в пути приятель мой, однако,

У денег я сижу, голодный как собака.

Ну, погоди, дружок! При мне мое ружье.

Свинец дарю тебе, а золото — мое!..»

И только скрип колес раздался из-за елки,

Он выстрелил в упор в соседа из двустволки.

Сосед упал ничком на землю у колес.

Убийца золото в телегу перенес,

Прикрыл соломою, потом дерюгой рваной

И вдруг нашел пирог, поджаристый, румяный.

Кусочек проглотил — и головой поник…

Недаром про змею рассказывал старик.

Это лодырь мой знакомый,

А зовут его Еремой.

Это брат его родной,

А зовут его Фомой.

У обоих есть работа,

Да работать неохота.

Говорит Фома: — Сейчас! —

А Ерема: — Через час!

Загорелся ночью дом.

Из-под крыши дым столбом.

— Встань, Фома! Проснись, Ерема!

Дом пылает, как солома!

Говорит Фома: — Сейчас!.. —

А Ерема: — Через час!..

Что у вас за кутерьма?

Что вы, спятили с ума?

Петухи

Еще не пели,

Пастухи

Еще в постели.

Разбудите завтра днем,

Мы огонь водой зальем!..

Из пылающего дома

Первым вынесли Фому,

А потом уж и Ерему,

Угоревшего в дыму.

Вышли братья на охоту,

Зашагали по болоту.

То ли вышли погулять,

То ли уток пострелять.

Прогуляли трое суток,

Увидали стаю уток.

Говорит Фома: — Сейчас!..

А Ерема: — Через час!..

Погодите, не летите, —

Мало пороха у нас.

Нынче порох

Больно дорог.

Мы по утке продадим —

Наши ружья зарядим!

Да не слушаются утки.

Ждать не стали ни минутки.

Только крякнули: «Кря-кря!»

И умчались за моря.

Был Ерема на лугу.

А Фома на берегу.

Услыхали: кто-то стонет,

Поглядели: батька тонет, —

То ныряет, то плывет,

Помощь с берега зовет…

Говорит Фома: — Сейчас!..

А Ерема: — Через час!..

Мы пойдем в деревню к людям

Да веревку раздобудем,

Кинем с берега конец —

Не утонете, отец!

Вышли братья спозаранку

За грибами в темный бор.

Под сосной нашли поганку,

Под осиной — мухомор.

Из-под дуба, из-под елки

Выбегают злые волки.

Засверкал глазами волк,

А другой зубами — щелк!

И сказал один другому:

— Я — Фому, а ты — Ерему!

Говорит Фома: — Сейчас!..

А Ерема: — Через час!..

Мы нашли грибов немножко,

А хотим набрать лукошко.

И набрали бы давно,

Будь у нас в лукошке дно!..

Это лодырь мой знакомый.

Звали лодыря Еремой.

Это брат его родной.

Прозывался он Фомой…

Возле дуба, возле ели

Их сегодня волки съели —

И Ерему и Фому.

Да не жаль их никому!

Жила на воле птичка,

Да вдруг попала в сеть.

И говорит охотник:

— Должна ты умереть!

— Помилуй! — просит птичка. —

Я ростом с ноготок,

Всего комочек пуха

Да мяса на глоток.

Пусти меня на волю,

Доволен будешь сам.

Хороших три урока

Тебе за это дам.

Охотник удивился:

— Ты — пташка с ноготок.

Какой же человеку

Ты можешь дать урок?;

Но ежели прибавишь

Ты мне ума чуть-чуть,

Пущу тебя на волю.

Лети в далекий путь!

— Начнем, — сказала птичка. —

Запомни мой совет;

Жалеть о том не надо,

Чего уж больше нет.

Сказал охотник: — Правда.

Разумен твой совет.

Жалеть о том не надо,

Чего уж больше нет.

— Затем, — щебечет птичка, —

Не стоит портить кровь,

Стараясь понапрасну

Вернуть былое вновь.

Сказал охотник: — Верно.

Не стоит портить кровь,

Стараясь понапрасну

Вернуть былое вновь.

Щебечет птичка: — Слушай

Последний мой совет:

Не верь досужим бредням.

Чудес на свете нет.

Сказал охотник: — Дельно.

Запомню твой совет.

Не надо верить бредням.

Чудес на свете нет.

Спасибо за науку.

Счастливого пути.

Да в сети к птицелову

Опять не залети!

Вспорхнув на ветку, птичка

Промолвила: — Дурак!

Тебя я обманула,

А ты попал впросак.

Добыча дорогая

К тебе влетела в сеть.

Из-за меня, охотник,

Ты мог разбогатеть.

В моем брюшке таится

Награда для ловца:

Алмаз крупнее вдвое

Куриного яйца!

Охотник чуть не плачет.

Бормочет: — Как же так!

Несметное богатство

Я упустил, дурак!..

Сидит на ветке птичка

Не слишком высоко.

А до нее добраться

Совсем не так легко.

Охотник, не мигая,

С нее не сводит глаз.

Вот-вот она умчится,

А вместе с ней алмаз!

Зовет охотник: — Пташка!

Вернись ко мне скорей.

Отцом тебе я буду.

Ты — доченькой моей.

И ветку золотую

Тебе я закажу,

И в клетку золотую

Тебя я посажу!..

А птичка отвечает:

— Ты так же глуп, как был,

Все три моих урока

Сейчас же позабыл.

В награду за науку

Лететь ты мне велел,

А сам через минуту

Об этом пожалел.

Еще я не успела

Пуститься в дальний путь,

А ты уже задумал

Прошедшее вернуть.

И веришь небылице,

Что в птице есть алмаз

Крупнее этой птицы

Во много-много раз!

Что ни делает дурак,

Все он делает не так.

Начинает не сначала,

А кончает как попало.

С потолка он строит дом,

Носит воду решетом,

Солнце в поле ловит шапкой,

Тень со стен стирает тряпкой,

Дверь берет с собою в лес,

Чтобы вор к нему не влез,

И на крышу за веревку

Тянет бурую коровку,

Чтоб немножко попаслась

Там, где травка разрослась.

Что ни делает дурак,

Все он делает не так.

И не вовремя он рад,

И печален невпопад.

На пути встречает свадьбу —

Тут бы спеть и поплясать бы,

Он же слезы льет рекой

И поет заупокой.

Как схватили дурака,

Стали мять ему бока,

Били, били, колотили,

Чуть живого отпустили.

«Ишь ты, — думает дурак, —

Видно, я попал впросак.

Из сочувствия к невесте

Я поплакал с нею вместе.

Ладно, в следующий раз

Я пущусь на свадьбе в пляс!»

Вот бредет он по дороге,

А навстречу едут дроги.

Следом движется народ,

Словно очередь идет.

Поглядел дурак на пеших.

«Ну-ка, думает, — утешь их,

Чтоб шагали веселей

За телегою своей!»

Сапожком дурак притопнул,

О ладонь ладонью хлопнул

Да как пустится плясать,

Ногу об ногу чесать!

Взяли люди дурака,

Стали мять ему бока,

Били, били, колотили,

Полумертвым отпустили.

«Вишь ты, — думает дурак, —

Я опять попал впросак.

Больше я плясать не стану

Да и плакать перестану.

Ладно, с завтрашнего дня

Не узнаете меня!»

И ведь верно, с той минуты

Стал ходить дурак надутый.

То и дело он, дурак,

Говорит другим: — Не так!

Он не плачет и не пляшет,

А на все рукою машет.

Постороннему никак

Не узнать, что он дурак.

Дети буквы пишут в школе,

Да и спросят: — Хорошо ли?

Поглядит в тетрадь дурак,

Да и вымолвит: — Не так.

Шьют портнихи на машинке,

Шьют сапожники ботинки.

Смотрит издали дурак

И бормочет: — Все не так!

И не так селедок ловят,

И не так борщи готовят,

И не так мосты мостят,

И не так детей растят!

Видят люди, слышат люди,

Как дурак дела их судит,

И подумывают так:

«Что за умница дурак!»

Мельник

На ослике

Ехал

Верхом.

Мальчик

За мельником

Плелся

Пешком.

— Глянь-ка, —

Толкует

Досужий народ: —

Дедушка

Едет,

А мальчик

Идет!

Где это

Видано?

Где это

Слыхано?

Дедушка

Едет,

А мальчик

Идет!

Дедушка

Быстро

Слезает

С седла,

Внука

Сажает

Верхом

На осла.

— Ишь ты! —

Вдогонку

Кричит

Пешеход: —

Маленький

Едет,

А старый

Идет!

Где это

Видано?

Где это

Слыхано? —

Маленький

Едет,

А старый

Идет!

Мельник

И мальчик

Садятся

Вдвоем —

Оба

На ослике

Едут

Верхом.

— Фу ты! —

Смеется

Другой

Пешеход:

Деда

И внука

Скотина

Везет!

Где это

Видано?

Где это

Слыхано?

Деда

И внука

Скотина

Везет!

Дедушка

С внуком

Плетутся

Пешком,

Ослик

На дедушке

Едет

Верхом.

— Тьфу ты! —

Хохочет

Народ у ворот: —

Старый

Осел

Молодого

Везет!

Где это

Видано?

Где это

Слыхано? —

Старый

Осел

Молодого

Везет!

Старик из нашего села

Пришел во двор к соседу.

— Сосед, не дашь ли мне осла?

На рынок я поеду.

— Осла сегодня дома нет.

С утра ушел куда-то, —

Соседу бедному в ответ

Сказал сосед богатый.

Пока беседа эта шла, —

Из ближнего сарая

Донесся громкий крик осла,

Дрожа и замирая…

— Ты мне солгал, — сказал старик. —

Осел твой нынче дома.

Я из сарая слышу крик,

Тебе и мне знакомый!

— Нет, — отвечал богач: — К чему

Мне лгать и лицемерить!

Ослу ты веришь моему,

А мне не хочешь верить?

Бедняк ушел от богача

И видит по дороге:

Стоит в овраге у ключа

Барашек тонконогий.

Томясь от жажды в жаркий день,

Отбился он от стада

И забежал туда, где тень,

И зелень, и прохлада.

Старик поймал его, связал,

Взвалил к себе на плечи

И по крутым уступам скал

Принес в свой хлев овечий.

Сосед-богач к нему пришел:

— Отдай-ка мне барашка.

Ты, говорят, его нашел

В кустах, на дне овражка.

— Здесь твоего барана нет,

Ищи его по следу! —

Сосед-бедняк сказал в ответ

Богатому соседу.

Богач хотел идти домой,

Но чуть за дверь он вышел,

Как вдруг за тонкою стеной

Бараний крик услышал.

— Я обнаружил твой обман! —

Сказал он, полон гнева. —

Я слышу, блеет мой баран

За изгородью хлева!

В ответ бедняк захлопнул дверь.

— Божиться я не стану.

Но ты соседу больше верь,

Чем глупому барану!

Под праздник, под воскресный день,

Пред тем, как на ночь лечь,

Хозяйка жарить принялась,

Варить, тушить и печь.

Стояла осень на дворе,

И ветер дул сырой.

Старик старухе говорит:

— Старуха, дверь закрой!

— Мне только дверь и закрывать,

Другого дела нет.

По мне — пускай она стоит

Открытой сотню лет!

Так без конца между собой

Вели супруги спор,

Пока старик не предложил

Старухе уговор:

— Давай, старуха, помолчим.

А кто откроет рот

И первый вымолвит словцо,

Тот двери и запрет!

Проходит час, за ним другой.

Хозяева молчат.

Давно в печи погас огонь.

В углу часы стучат.

Вот бьют часы двенадцать раз,

А дверь не заперта.

Два незнакомца входят в дом,

А в доме темнота.

— А ну-ка, — гости говорят, —

Кто в домике живет? —

Молчат старуха и старик,

Воды набрали в рот.

Ночные гости из печи

Берут по пирогу,

И потроха, и петуха, —

Хозяйка — ни гуту.

Нашли табак у старика.

— Хороший табачок! —

Из бочки выпили пивка.

Хозяева — молчок.

Все взяли гости, что могли,

И вышли за порог.

Идут двором и говорят:

— Сырой у них пирог!

А им вослед старуха: — Нет!

Пирог мой не сырой! —

Ей из угла старик в ответ:

— Старуха, дверь закрой!

У старика и старухи

Был котеночек черноухий,

Черноухий

И белощекий,

Белобрюхий

И чернобокий.

Стали думать старик со старухой:

— Подрастает наш черноухий.

Мы вскормили его и вспоили,

Только дать ему имя забыли.

Назовем черноухого

«Тучей» —

Пусть он будет большой

И могучий —

Выше дерева,

Больше дома.

Пусть мурлычет он громче грома!

— Нет, — сказала, подумав, старуха, —

Туча легче гусиного пуха.

Гонит ветер огромные тучи,

Собирает их в серые кучи.

Свищет ветер

Протяжно и звонко.

Не назвать ли нам «Ветром»

Котенка?

— Нет, старуха, —

Старик отвечает, —

Ветер только деревья качает,

А стена остается в покое.

Не назвать ли котенка

«Стеною»?

Старику отвечает старуха:

— Ты лишился на старости слуха!

Вот прислушайся вместе со мною:

Слышишь, мышка шуршит за стеною?

Точит дерево мышка-воришка…

Не назвать ли нам кошку — «Мышка»?

— Нет, старуха, —

Старик отвечает, —

Кошка мышку со шкуркой съедает.

Значит, кошка

Сильнее немножко!

Не назвать ли нам кошку кошкой?..

А ну, загадку разгадай,

Коль думать ты охотник:

Кто больше трудится — лентяй

Иль ревностный работник?

Но прежде чем найдешь ответ,

Послушай сказку древних лет.

Жил при дворе мудрец Джафар

В одной стране на юге.

А так как был он очень стар,

Его носили слуги.

Однажды на пути домой

С далекого базара

Скатился перстень золотой

С мизинца у Джафара.

Сказал носильщикам Джафар:

— Весь город обойдите

И драгоценный царский дар,

Кольцо мое найдите!

Ему носильщики в ответ:

— Искать нам неохота.

Нам до пропажи дела нет.

Своя у нас работа.

Тебя нам велено таскать,

А не кольцо твое искать!

— Ну, если так, — сказал рабам

Джафар на эти речи, —

Кольцо искать я буду сам! —

И сел рабам на плечи.

Пришлось тащиться им опять

С Джафаром до базара…

А было б легче им искать

Колечко без Джафара!

Герда, старая норвежка,

Рассказала мне о том,

Как сидел внутри орешка

Чорт с рогами и хвостом.

Но прибавила старуха:

— Изменился белый свет.

Говорят, ни злого духа,

Ни чертей на свете нет.

Если так, — пустые бредни

Мой старушечий рассказ…

А быть может, чорт последний

Был у нас в последний раз!

Через поле по дороге

Шли ребята в лес.

А навстречу — кривоногий,

Кривоногий, криворогий,

Криворогий, длиннохвостый,

Очень маленького роста

Бес.

Говорит: — Здорово, дети!

Я умнее всех на свете.

Я хитрее всех!

Говорят ребята чорту:

— Если правда, что хитер ты,

Заберись в орех.

Бес уткнул в копытца рожки,

Стал немного меньше кошки,

А потом не больше мошки

И залез в орех.

— Вот так чорт! — сказали дети. —

Видно, правда, что на свете

Он хитрее всех!

Шла на кузнице работа.

Кузнецы, трудясь до пота,

Раздували мех.

Вдруг ребята прибежали,

Просят: — Дяденьки, нельзя ли

Расколоть орех?

Взял кузнец тяжелый молот,

Стукнул что есть сил.

А орешек не расколот,

Не расколот, не размолот,

Только подскочил.

Говорит отцу со смехом

Молодой кузнец:

— Что, не справишься с орехом?

Перед всем кузнечным цехом

Стыдно нам, отец!

Был кузнец силен и молод,

В руки взял тяжелый молот,

Стукнул — и присел.

Пополам расколот

Молот,

А орешек цел!

Что за чушь! Такая злоба

Кузнецов взяла.

Бьют они с размаху оба,

Бьют и вместе и особо, —

Скорлупа цела.

Оба лезут вон из кожи…

Подошел к дверям прохожий,

Говорит: — Нельзя ль

Попытать мне счастье тоже?

— Бей! — сказал коваль.

Стукнул парень по ореху.

Раз, другой, но без успеха.

— Видно, крепкий сорт…

Что за чорт! —

И трижды эхо

Повторило: — Чорт!

Ну и чорт сейчас же вышел

С дымом и огнем.

И никто с тех пор не слышал

Никогда о нем.

Заглянул полумесяц к портному,

Не к небесному, а к земному.

— Сшей мне, мастер, нарядное платье.

Буду по небу в праздник гулять я.

Снял портной с полумесяца мерку,

Приглашает его на примерку.

Но всего за четырнадцать дней

Вдвое сделался месяц полней.

И в плечах и в груди ему тесно, —

Так поправился месяц небесный.

Чуть не плачет с досады портной:

— Что за бес подшутил надо мной!

Ваша светлость слегка пополнела

Иль от стирки материя села, —

Я, по правде сказать, не пойму…

Ладно! Новую мерку сниму.

Вот проходят за сутками сутки.

Не теряет портной ни минутки.

Ну, а месяц, гуляка ночной,

Стал тем временем полной луной.

Примеряет он тесное платье

И, вздыхая, бормочет проклятья:

— Греховодник, мошенник, злодей!

Постыдился бы добрых людей.

За последних три дня и три ночи

Платье стало тесней и короче!

Ничего не ответил портной.

Где уж спорить портному с луной!

Снял он мерку с заказчика снова:

— Будет к празднику платье готово!

Швы у платья портной распорол,

Грудь расширил, надставил подол.

Доработать осталось немножко,

А уж месяц стучится в окошко.

Да не месяц, а тоненький серп:

В это время он шел на ущерб.

Не луна, а всего половинка:

Только рожки да круглая спинка.

Весь затрясся от гнева портной:

— Нет, довольно шутить надо мной!

Угодить вам пытался я сдуру.

Что ни день, вы меняли фигуру:

То вы делались круглым, как блин,

То худым, точно этот аршин.

Шить вам платье — пустое занятье.

Оставайтесь-ка лучше без платья!

У всех вещей, как у людей,

Дурные есть привычки.

Гордились знатностью своей,

Живя на кухне, спички.

Необычайной вышины

У спичек были предки:

Они громаднейшей сосны

Когда-то были ветки.

— Росли мы в северном лесу,

Рассказывали спички,-

Мы пили сладкую росу,

Нам слух ласкали птички.

Но в тихий лес проник топор

И приступил к работе.

И стал наш дедушка с тех пор

Грот-мачтою во флоте!

Немало знали мы невзгод,

Но сделали карьеру.

Попав на спичечный завод,

Мы окунулись в серу.

И стали светочами мы,

Таим в душе мы пламя,

Ведем войну мы с царством тьмы,

Шутить опасно с нами!

Услышав чванный их рассказ,

Им котелок ответил:

— Пожалуй, я не хуже вас,

И я, как пламя, светел.

Нехорошо хвалить себя,

Но без меня нет пищи.

Служанка трет меня, скребя,

И с каждым днем я чище.

Я мирный, скромный домосед, —

К чему бродить без толку?

Сварив хозяевам обед,

Взбираюсь я на полку!

— А я должно ходить во двор

Во всякую погоду! —

Ведро вступило в разговор

И выплеснуло воду.

— Все ваши речи — ерунда! —

Заметила корзинка. —

Кто без меня вам, господа,

Носил бы вести с рынка?

Сказать по совести, в стране

Не вижу я порядка!

Когда бы власть досталась мне,

То все пошло бы гладко.

— Вы слишком бойки на язык,

Вы будите в нас страсти! —

Сказал горшок. — Я не привык

К таким речам о власти.

— Эх, замолчите, мудрецы,

Конца нет спорам вашим! —

Сказали медные щипцы. —

Давайте-ка попляшем!

И вот щипцы пустились в пляс,

Гремели и стучали,

И за искусство их тотчас

Петрушкой увенчали.

Ухват промолвил: — Самовар,

Теперь вы спойте соло,

У вас большой природный дар

И недурная школа!

Но отказался самовар,

Сказав, что петь не хочет.

Что он поет, когда пожар

В груди его клокочет.

— Давайте все тогда споем! —

Воскликнула лоханка.

Тут грянул грохот, звон и гром…

Но вдруг вошла служанка.

Как только в дверь она вошла,

Все смолкли по привычке,

И первым делом со стола

Взяла служанка спички.

Она взяла не котелок,

Не чайник, не корзинку,

А серных спичек коробок,

Чтобы зажечь лучинку.

Взглянули спички с торжеством

На всех друзей при этом.

— Мы озаряем целый дом

Своим волшебным светом!

Наш яркий блеск неугасим,

Он служит высшей цели!

Чирк! Никогда мы не сгорим!

Тут спички и сгорели.

За деревней

Была

Трясина.

На трясине

Росла

Осина.

Торчал на осине

Сук,

И висел на суку

Сундук.

Только ветром

Его качало,

Только градом

В него стучало,

А мохнатый лесной наук

Паутиной оплел сундук.

Шел дурак по трясине,

Увидал сундук на осине.

— Вот, — говорит, — удача!

Всех на свете я стану богаче:

Мне достался сундук с деньгами,

С изумрудами и жемчугами.

Заживу я теперь веселей,

Полтораста куплю кораблей

И от палубы верхней до трюма

Нагружу их мешками изюма!

Взял дурак у соседей пилу

И тихонько полез по стволу,

Подпилил на осине сук —

И свалился на землю сундук.

Так и грохнуло, будто из пушки.

Испугались в болоте лягушки.

Стал дурак отпирать замок,

Только ключ подобрать не мог.

— Вот, — говорит, — задача:

Надо ключ отыскать, не иначе.

Без ключа не открыть замка,

Без замка не открыть сундука!

По дороге дурак пошел,

Медный ключ под кустом нашел,

Медный ключ с золотой бородкой.

Стал хвалиться дурак находкой:

— Вот, — говорит, — удача!

Всех на свете я стану богаче,

Полтораста куплю кораблей

Апельсинов, конфет, кренделей.

То-то пир на весь мир я устрою,

Если только сундук я открою!

Ключ потер он рукой — блестит.

Дунул в дырочку — ключ свистит.

Сунул ключик в замочную щелку,

А замок отомкнулся и щелкнул.

Огляделся дурак вокруг,

Заглянул осторожно в сундук.

— Вот, — говорит, — неудача!

Не намного я стану богаче,

Не намного я стану богаче —

Я нашел только хвост поросячий…

Очень тоненький хвост да короткий.

Много ль проку в такой находке?

Был бы хвост поросячий побольше,

Так и сказка была бы подольше!

Солдат заспорил с королем:

Кто старше, кто важней?

Король сказал: — Давай пойдем

И спросим у людей!

Вот вышли под вечер вдвоем

С парадного крыльца

Солдат под ручку с королем

Из летнего дворца.

Идет навстречу свинопас,

Пасет своих свиней.

— Скажи, приятель, кто из нас,

По-твоему, важней?

— Ну что ж, — ответил свинопас, —

Скажу я, кто важней из вас:

Из вас двоих важнее тот,

Кто без другого проживет!

Ты проживешь без королей? —

Солдат сказал: — Изволь!

— А ты без гвардии своей?

— Ну нет! — сказал король.