Глава 7. Секрет

Михаил

Субботнее утро не радовало. Тимофей, как и ожидалось, привёз с собой учебник по русскому языку в комплекте с рабочей тетрадью. Он по школьной привычке встал рано и сразу после опустошения холодильника ринулся к моей постели. Не обращая внимания на моё полусонное состояние, ткнул пальцем в книгу, чтобы показать, что ему задала училка на понедельник. Но даже своей утренней субботней головой я понял, что делать домашку малого придётся снова мне. Потому что знаю, что он будет максимально долго не воспринимать мои объяснения и в конечном итоге я в очередной раз пойму, что проще просто сделать самому без попытки научить. Я думаю, Тимофей делает это специально. И его намерение разбудить меня — просто психологическое насилие и изощрённая пытка, чтобы ещё сильней подавить мою волю к сопротивлению. Засранец.

— Дай мне час ещё поспать, мелочь, — отталкиваю руку с протянутым учебником прочь и с головой ныряю под одеяло.

— Но потом ты будешь выспавшимся и не захочешь поддаваться моему обаянию!

— А сейчас тем более не хочу! Свали.

Слышу возмущённое сопение и удаляющиеся с намеренным топотом шаги. Ха! И не с таким справлялись.

Спустя пять минут веки снова тяжелеют, погружая меня всё глубже в спасительное никуда. Уже завис в том состоянии между сном и реальностью, когда начинаются различные абсурдные видения, но при этом продолжаешь слышать происходящее вокруг. И я слышу. Вот болван — я забыл отключить на ночь звуковые оповещения в телефоне. И кому там тоже не спится в восемь утра? Мой тяжёлый вздох раздаётся в тишине комнаты. Как выяснилось, не спит Ажинова. Отрубиться всё равно уже не получится, так что я просто открываю её сообщение:

— Спасибо за краткий, но очень полезный совет, Мих.

И тебе спасибо. За то, что теперь я точно не смогу доспать нужный мне час. Но печатаю другое:

— Помог?

— Да. Андрей сам подошёл ко мне сейчас и извинился.

— Вот и молодец.

Всё дело в том, что вчера во время большой перемены Людмила вдруг задала мне интересный вопрос. Мы как раз сидели в буфете одни, пока Лина и Антон с некоторыми другими нашими одногруппниками задержались у препода, демонстрируя ему свои практические работы, которые мы выполняли на паре. Я и Людмила были в числе первых, кто уже «отстрелялся» и ушёл на перемену. И вот она спрашивает:

— Мих, Хочу посоветоваться с тобой, как с парнем, — она кладёт ложку, прекращая есть картофельное пюре с котлетой из говядины. Она почти каждый день покупает именно его. Я бы уже с ума сошёл.

— Хм, слушаю, — немного удивился её вкрадчивому тону и неожиданному вопросу.

— Андрей закатил мне истерику, как девчонка. Из-за того, что сегодня собираюсь на вечеринку. Говорит, что раз я отказываюсь от его просьбы остаться с ним дома и посмотреть новую серию сериала, то значит не ценю его. Но это не правда! — с каждым словом голос Ажиновой всё громче и эмоциональней. — Неужели я теперь должна быть на привязи у него? Я что, сама не могу решать куда мне идти? А сам-то он тоже не святой!

— Я твоего Андрея не знаю, но думаю, что он просто переживает за тебя и твою безопасность.

Получается, я высказал просто то, что чувствовал сам при мысли о Лине на этой вечеринке.

— А о моих чувствах он не подумал? — Ажинова смотрит на меня так злобно, словно перед ней сижу не я, а сам Андрей.

— Так скажи ему о них, — говорю с набитым макаронами ртом, но выходит невнятно.

— Прожуй, — Людмила ждёт пока я справлюсь с текущей задачей.

— Короче, — говорю спустя несколько секунд, — так и скажи ему, что чувствуешь себя собакой на привязи, а хочется быть свободным человеком с правом на своё личное пространство. Спроси ценит ли он тебя настолько, чтобы сесть и попытаться договориться, найти компромисс.

— Звучит всё круто и правильно, но не знаю… Мне кажется, он просто накричит на меня и хлопнет дверью, истеричка.

— Дело ваше, — вмешиваться я и в самом деле не собираюсь. — Думай сама. Решайте сами.

— А если бы твоя девушка пошла на вечеринку? — Людмила аж подалась вперёд в ожидании моего ответа.

— Пошёл бы с ней.

— Но, Мих, вечеринка с ограниченным кругом лиц для участия в ней. Вот, например, как в нашем случае: только студенты социологического факультета. А Андрей вообще не из нашего вуза!

Ну, Лина-то с социологического… Но не моя девушка. Она мой друг. Вот. Дерьмо. Но это не помешало бы мне сопровождать её чисто по-дружески, если бы она хотела пойти. Однако, вопрос о её взглядах на эту вечеринку я уже выяснил ранее.

— Люда, говорю же: с ним говори, а не со мной, — отправляю в рот очередную ложку макарон, случайно стукнув ею по зубу. Ауч.

— Ладно, Князев. Всё равно спасибо.

— Коуч по отношениям, не имеющий своих собственных отношений, всегда к вашим услугам.

— Тебе никто не нравится? Не поверю, что никто из особей женского пола не пытался рядом с тобой кокетливо похлопать ресничками.

— Уф… — усердно делаю вид, что очень увлечён макаронами. А скоро я их совсем доем и чем я тогда буду прикрываться от каверзных вопросов?


— Может тебя познакомить… — на этом моменте я её резко прерываю:

— Нравится.

— Кто? — Ажинова хищно поправила свои очки на носу, предвкушая узнать имя моей дамы сердца.

— Секрет.

— Я её знаю? — не унимается подруга.

Пожимаю плечами, как бы говоря, что не уверен знакомы ли они между собой. Макароны у меня в тарелке закончились, и я поспешил встать из-за стола, оправдываясь желанием посетить туалет.

— Доедай пюре, — бросил я ей тогда напоследок и был таков.

Что же, я рад, что смог помочь. Хотя и не сделал, казалось бы, ничего такого. А почему в квартире так тихо? Обычно Тимофей не стесняется спящего меня и смотрит бесконечное число видео у себя в телефоне без использования наушников. Специально как можно тише выбираюсь из-под одеяла и осторожно опускаю ноги на пол. Как есть, в одних трусах, крадучись ступаю в коридор и прислушиваюсь. Тишина. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что в кухне, кажется, его нет, а вот дверца гардеробной приоткрыта. Раздалось поспешное и резкое шуршание куртки, когда я дёрнул дверь на себя и увидел Тимофея внутри.

— Привет, милый! — это он пародирует нашу мать, которая так же приветствует меня.

Глаза широко распахнуты, и я даже почти уверен, что вижу в них испуг. Ничего себе я его как напугал, однако.

— Что ты здесь делаешь, мелочь?

— Ты входи, не стесняйся. Открыто. — Тимофей сопровождает свои слова приглашающим жестом внутрь гардеробной. Что за нелепость.

— К твоему сведению мой шкаф не ведёт в Нарнию, — скрещиваю руки на груди, грозно сдвинув брови к переносице. Обычно это работает.

— Я просто искал жвачку у себя в куртке. Я, похоже, её забыл дома. — Малой разочарованно надул губы и выбрался из гардеробной, прикрыв за собой дверцу.

Его плечи опущены, выражая всю степень горя и разочарования. Он понуро плетётся в туалет и закрывается там. Какая драма!

— Надеюсь ты не долго собираешься там торчать, — говорю захлопнувшейся двери.

— Пять сек, братишка! — Этим ответом я вполне доволен и спокойно иду одеваться.

Ох, знал бы он, какой это пустяк — забыть жвачку. Знал бы, насколько неважными и глупыми покажутся ему прежние детские проблемы, когда подрастёт. Да даже года достаточно, чтобы оглянуться назад и сказать себе: «какой же глупый я был двенадцать месяцев назад и как глупы были мои проблемы». И так, блин, каждый год. Что спустя год я скажу себе о своём теперешнем «секрете»? Буду считать, что это пустяк? Охладею? Или всё гораздо сложней?

Весь день в итоге промаялся, задаваясь этим вопросом. За что бы ни взялся, все мысли о ней, а перед глазами, как кадры из фильма, её рука, прячущаяся под аудиторный стол. Подальше от меня. Подальше от моих прикосновений. Подальше от моего излишнего внимания. Не дружеского. Не правильного. Хватит! Я достал сам себя. Дошло до того, что сам лично припёр Тимофея к стенке с требованием дать чёртов учебник по русскому языку и рабочую тетрадь. Малой, конечно, удивился моему необычайному рвению, но послушно выполнил «просьбу». Правильно, сейчас меня лучше не злить. Мне достаточно уже того, что посреди дня кто-то вселился в меня и заставил отправить Лине рыбу в медицинской маске. Что за дерьмо я творю. Не я. Это не Михаил Князев. Говорю же — вселился кто-то. Не клюёт. Ха! И смешно и грустно.

Загрузка...