Глава 24

– 1 -

Честно отсидев на заседании комиссии по делу депутата взяточника, Николай Андреевич направился к себе на квартиру в подавленном настроении. Впечатление у него было такое, словно это его лишили депутатского статуса. Репнев не гнушался “подарками” и теперь, когда был создан прецедент, брать их стало гораздо опаснее.

В уме постоянно крутилось, что в Хумске взяточников извели под корень. Неужели и в Москве такое началось? Услышанные кулуарные сплетни, мафиози не знал, верить им или нет, тоже не способствовали радужному настроению. По ним Государственная Дума собиралась принимать новый законопроект о радикальном искоренении организованной преступности. Опера, по нему, наделялись широчайшими полномочиями. Выделялось финансирование для реорганизации старых исправительных колоний и постройки новых тюрем. Вводились новые статьи в Уголовный Кодекс, принятый еще совсем недавно.

Но и это было не все. Муссировались сведения о так называемом “законе о добровольной испытательной деятельности”. По нему любой человек мог пожертвовать своим здоровьем на благо науки. С последующей компенсацией. Но, при нынешнем недостатке средств на самое необходимое, выплата компенсаций растянулась бы на неопределенный срок.

“На человеках опыты собрались делать... – Понял Корень. – Так они и до концлагерей дойдут...”

В общем, за несколько дней политика государства стала медленно, но неуклонно поворачивать к тоталитаризму. Это не нравилось Николаю Андреевичу и он сделал единственно верный вывод, что виной этому один человек – ГУЛ. И, значит, раз у самого не вышло, надо всем чем можно помочь Дарофееву. В успех Репневу, особенно после своего шумного провала, верилось слабо, но шанс надо было использовать... Связавшись с Драйвером, который был, вдобавок ко всему кем-то вроде перераспределителя информации для членов Девятки, мафиози пересказал ему последние хумские события. Многое оказалось приукрашено, типа яростного сопротивления охранников, использования ими психотропного оружия и гипнотических излучателей. Компьютерщик варился на переднем крае науки и мог поверить в существование любого прибора.

Скользким оставалось лишь одно место – чудесное спасение самого Корня. Но тут Николай Андреевич мало погрешил против истины, заявив, что Иванов защищал всех до последнего, пока сам Репнев не получил шальную пулю в голову. От которой его спас Пономарь.

Этому Драйвер явно не поверил, но в задачу Корня не входило выяснять, что творится у того в голове.

– Короче так, – Завершил свою речь мафиози. – Набей то, что я тебе рассказал и отошли Девятке. Они будут против дальнейших акций, но ты посылай их подальше и подбери мне человек пятнадцать, но настоящих профессионалов. Не ту шушеру, что дал мне в прошлый раз. И чтоб список состоял ровно из пятнадцати позиций! Понял?

– Натюрлих! – Отозвался Драйвер. – Все будет сделано, экселенц!

– 2 -

Утро следующего дня почти полностью повторяло предыдущее. Опять Игоря Сергеевича разбудил запах кофе. Но теперь этот напиток отличался изысканным вкусом. Роза-Света, доказывая, что радикально изменилась, сварила его так, как надо. Целитель с удовольствием испил ароматную жидкость, закусил в меру прожаренным тостом с клубничным джемом. После завтрака перед Пономарем был разыгран маленький стриптиз, после которого покидание кровати отложилось на время, необходимое для удовлетворения сексуальных инстинктов. Когда же они отступили на второй план, пришла пора работы условных рефлексов культурного человека. Дарофеев принял душ, а после него и вторую порцию кофе, с более плотной закуской.

На работу ему пока что было не нужно, и целитель решил заняться проверкой полученной вчера от Изотова информации. Далеко ходить было не нужно. Все объекты, которые планировал посетить Игорь Сергеевич в своем астральном путешествии, находились в черте Москвы.

Дарофеев, невидимый и неслышимый, посетил несколько мест. Он побывал и в Белом Доме на Краснопресненской набережной, и в здании Моссовета, навестил Лубянку и Петровку, залетел в штаб-квартиры нескольких сортов коммунистов, ЛДПРовцев, побывал в Яблоке, отметился в Кремле. И везде картина была почти одна и та же. На двух обычных людей был один запрограммированный. И действительно, чем ближе к верхушке власти, тем гуще кишели запрограммированные деятели. Заглядывать к Президенту целитель не стал, предпочтя остаться в неведении относительно первого лица государства.

И нечего было пытаться снять со всех эти структуры. Их было слишком много. Поражало то, как ГУЛ успевал навесить на всех этих людей свои конструкции. Но результат был налицо. Теперь все ветви власти подчинялись хумскому безумцу.

Государственный аппарат – достаточно неповоротливая машина, но сейчас, когда помыслы всех, или почти всех, совпадали с бредовыми идеями ГУЛа, можно было ожидать резких поворотов. Теперь Игорь Сергеевич понял, как же на самом деле у него мало времени. А он до сих пор не знает даже того, как ГУЛ делает свои структуры и как вешает их на людей. Ведь без этого знания бороться с хумчанином почти невозможно.

Но, как только Пономарь стал перестраиваться для нового полета к Информаториуму, его тело просигнализировало, что надо возвращаться. Когда целитель открыл глаза, он увидел недоумевающую Розу-Свету, которая трясла его за плечо, а за ней стоял человек в милицейской форме.

– 3 -

– Гражданин Дарофеев? – Спросил милиционер, в котором целитель узнал своего участкового, Виктора Ильича Огина. Огин и без того знал, что перед ним Игорь Сергеевич, но все равно задал этот вопрос, придерживаясь ему одному известных правил.

– Что случилось, Виктор Ильич? – Пономарь встал и оказался на полголовы выше участкового.

– Предъявите паспорт. – Потребовал Огин. Целитель пожал плечами и, найдя в стенке требуемый документ, протянул его милиционеру. Тот внимательно сличил последнюю фотографию с оригиналом и злорадно предложил:

– Пройдемте в отделение...

– А здесь нельзя?

– Здесь нельзя. – Отрезал Виктор Ильич и спрятал дарофеевский паспорт в карман кителя.

Быстро одевшись Пономарь проследовал за участковым. Того, как оказалось, поджидали на лестнице двое сержантов. После короткого путешествия под конвоем, Огин провел целителя мимо аквариума с дежурным, открыл одну из дверей и Игорь Сергеевич оказался в узком холодном кабинетике.

– Присаживайтесь, гражданин Дарофеев.

Повиновавшись, Пономарь стал с интересом следить за действиями участкового. Огин не отличался сообразительностью, делая все по раз и навсегда установленным правилам. Достав из сейфа папку, Виктор Ильич положил ее лицевой корочкой вниз и, устроившись напротив целителя стал сверлить того взглядом.

Игорь Сергеевич не обратил внимания на психологическую атаку, разглядывая засиженный мухами портрет Л.И.Брежнева.

– Признавайся! – Грозно проговорил наконец участковый.

– В чем? – Широко улыбнулся Пономарь.

– В том, что натворил! – Рявкнул Огин.

– Прошу вас на меня не кричать и не тыкать. – Ледяным тоном, но абсолютно спокойно ответил целитель.

– Так? – Сквозь зубы сказал Виктор Ильич. – Хорошо... Ладненько... Поставим вопрос по-другому. Зачем вы избили гражданина Поликарпова, Сергея Яновича?

– Не имею чести такого знать.

– Конечно, как в морду бить – так фамилию не спрашиваешь, а как руками махать, лечить, мать твою, – так сразу!

Игорь Сергеевич не уловил логики в этих словах и терпеливо ждал продолжения.

– Короче так, на вас, гражданин Дарофеев пришел материал из города Хамска (корректору: это не опечатка). В нем вы изобличаетесь в том, что немотивированно напали на гражданина Поликарпова, Сергея Яновича, и нанесли тому несколько ударов в область головы. От полученных повреждений гражданин Поликарпов, Сергей Янович, скончался.

– Это все? – Спросил Дарофеев.

– Тебе мало? – Яростно стукнул кулаком по папке Виктор Ильич. – Нет не все!

Участковый открыл лежащее на столе дело и перелистнул первую страницу.

– Вот тебе еще!.. “Гражданин Дарофеев, опознанный четырьмя свидетелями, подошел на улице к гражданину Савельеву, Марку Израйлевичу, и ударил того ногой в паховую область. От полученного повреждения гражданин Савельев, Марк Израйлевич, скончался на месте.” Мало? Тут на тебе шесть трупов! Попался? А? Нечем крыть? – Огин ликовал. На его участке им самолично задержан такой опасный преступник. На то, что все эти, с позволения сказать, документы, за версту воняли откровенной липой, Виктору Ильичу было наплевать.

Игорю Сергеевичу надоело смотреть на торжество идиотизма. Но в это время участковый разошелся всерьез:

– Вот ты тут сидишь, невинного корчишь, а другой бы на твоем месте давно от стыда под землю провалился!

Вспомнив то, как он едва не попал к соседям снизу, Пономарь вызвал в памяти состояние “Жалюзи” и направил вектор действия вверх. Стул под целителем затрещал и превратился в кучку обломков, сам же Дарофеев, проломив перекрытие, очутился в подвале отделения.

В дыре появилось искаженное злобой лицо Огина.

– Теперь тебя будут судить за порчу казенного помещения! – Орал участковый.

– 4 -

Игорь Сергеевич позвонил домой прямо из отделения.

Предупредив Розу-Свету, что он идет в автосервис забирать машину, Пономарь пошел к станции метро.

Разобраться с Огиным не составило целителю особого труда, но сам процесс внушения полному идиоту, радости тоже не доставил. Виктор Ильич теперь был уверен, что вызывал Дарофеева по поводу его разбитой машины, о чем и появился соответствующий протокол. Дело с пасквилями Игорь Сергеевич забрал с собой, решив оставить на память такое произведение. Кроме исходных документов, в деле был и огинский протокол, который участковый даже не будет искать. Добравшись до ремонтной мастерской, которой заведовал бывший пациент Иван Вячеславович Болотов, Дарофеев стал свидетелем странного происшествия. На его, только что отремонтированную машину, какой-то рабочий опустил висящий на грузовом подъемнике автомобильный мотор. Тяжеленная железяка пробила крышу салона. Но и этого оказалось мало. Второй работник мастерской, выруливая на автокаре задом въехал прямо в правый бок “Москвича”. От автомобиля, зажатого между стеной и каром, остались воспоминания и груда неподдающегося ремонту металлолома.

Пономарь пошел прямо к Болотову. Целитель понимал, что все это провокация ГУЛа, поэтому не стал ругаться, выяснять причины такого странного поведения подчиненных Ивана Вячеславовича, просто подойдя к директору мастерской сказал:

– Мне нужна машина.

Тот, с ходу уволив обоих провинившихся, предложил Дарофееву на выбор два автомобиля. Игорь Сергеевич осмотрел их и, остановившись на таком же, как у него был, “Москвиче”, но уже густо-синего цвета. Тут же оформили доверенность и целитель поехал домой на новой машине. Впрочем, Пономарь мог избрать и другой автомобиль, красный новенький “Ниссан”, именно ее ему настойчиво пытался всучить Болотов, намекая, что доплаты он не потребует, но целитель счел такой подарок слишком роскошным и попахивающим игрой в благородство. Кроме того, Иван Вячеславович тут же пожалел бы о таком даре и стал бы злиться на целителя, а этого Дарофеев желал в последнюю очередь.

– 5 -

На месте, где Игорь Сергеевич обычно оставлял свою машину, стоял синий, с хромированными наворотами и при этом заляпанный грязью, “Джип”. Такого автомобиля ни у одного из жильцов дарофеевского дома не было. Целитель пристроил свой новый “Москвич” рядом с монстром на колесах и поднялся на этаж.

Дверь в квартиру оказалась распахнута настежь, а из комнат доносился женский визг. Пономарь прибыл как раз вовремя, чтобы застать на месте преступления очередных ГУЛовских посланцев.

Эти, очевидно, в методах были весьма неразборчивы.

Игорь Сергеевич, влетев в квартиру, увидел, как двое дюжих лбов держали отчаянно брыкающуюся Розу-Свету, а третий связывал ей ноги. Второй раз за день войдя в состояние “Жалюзи”, Дарофеев набросился на бандитов.

Те успели выставить кулаки, защита целителя наткнулась на них и Пономарь отлетел к стене. Стена послала его обратно на взломщиков. Так, словно мячик, Игоря Сергеевича мотало по комнате с полминуты, пока он не догадался зацепиться лучами манипуры.

Бандиты ошалело смотрели как напавший на них мужик летает по воздуху, но Дарофеев уже встал на ноги и выставил кулак в направлении боевика, вязавшего Розу-Свету. Парень не понял что произошло. Рука Пономаря не дошла до него нескольких сантиметров, а похититель получил весьма ощутимый удар.

– Бейте его! – Крикнул поверженный на пол бандит и двое оставшихся кинулись на Игоря Сергеевича с двух сторон. Тот даже не сопротивлялся. Удары, посыпавшиеся на целителя приносили вред лишь нападавшим и обстановке комнаты, на которую боевики отлетали после попыток разбить кулак или ногу о защиту Пономаря.

Вскоре, поняв, что столкнулись с чем-то необъяснимым, похитители прекратили бесплодные попытки. Один из них схватил Розу-Свету за шею, приставил к ее горлу выкидной нож:

– Уйди, дядя. Ты нам не нужен...

– Зато она нужна мне... – Спокойно сказал Дарофеев.

Он применил старый трюк с парализацией конечностей на расстоянии и бандит, выронив нож, упал у ног девушки. Та воспользовалась моментом и живот парня содрогнулся от удара ножки Розы-Светы. Похититель взвыл.

– Не надо. – Попросил девушку Пономарь.

Та врезала еще раз и остановилась.

Бандиты, видя такое дело, постепенно пятились к двери. Вдруг у одного из них не выдержали нервы. Дарофеев, как в замедленной съемке увидел, что один из парней лезет в карман и достает оттуда сверкающий хромом длинноствольный пистолет. Вот он наводит его на Розу-Свету. Кинувшись наперерез пуле, Игорь Сергеевич, уже в прыжке понял, что успевает, и что это, с его стороны полнейшее безрассудство. Прозвучало несколько выстрелов. Восьмимиллиметровые пули одна за другой ударились в блок защиты Пономаря. Он выдержал. Кусочки свинца, срикошетив, полетели в разные стороны. Один из них вернулся к стрелявшему, и тот упал, вопя истошным голосом, держась за раненую ногу.

– Убирайтесь! – Ледяным голосом проговорил Дарофеев. – Еще раз увижу – будете иметь дело с Корнем.

– Да имели мы твоего Корня во все дыры!.. – Выругался уцелевший бандит, пятясь к двери.

– Я еще посмотрю кто кого иметь будет. – Пригрозил Игорь Сергеевич. – Вон отсюда! И эту падаль прихвати! – Он кивком указал на корчащихся боевиков.

Опасливо озираясь, похититель взял под руки своего парализованного коллегу и поволок к выходу. Раненый поднялся сам и заковылял прочь не говоря ни слова.

Заперев за ними дверь, целитель вернулся в комнату и обнаружил, что раненый так и не подобрал свой пистолет. А в углу, прижавшись к шторе, плакала Роза-Света. Она жалобно посмотрела на Игоря Сергеевича и прохлюпала сквозь слезы:

– Они сказали, что пациенты...

– Ну, не плачь, ничего страшного... Все позади... – Показывая, что уже простил ее, улыбнулся девушке Дарофеев.

В следующий момент его щеки уже были измазаны слезами Розы-Светы. А она все целовала его и не могла остановиться.

Загрузка...