Убийство из тюбика с кремом

Глава 16 МУКИ СОВЕСТИ

— Что-то пошло не так…

Мы сидели перед закрытым камином, и Ниро разглядывал пачку долларов, которую я заработала в результате пятиминутной беседы.

Он вытащил несколько штук и разглядывал их.

— Ну что ж, — вздохнул он. — По крайней мере, хоть баксы настоящие.

Судя по выражению его лица, он не очень понимал, что происходит. Посидев еще минут пять у камина, не проронив ни слова, он отправился на кухню.

Интересно, что же он принесет, подумала я. И загадала. Если это будет что-то из шампанских, то его мысли скорее положительные, чем отрицательные. Столовые вина свидетельствовали о полной нейтральности. Появление же сухого вина говорило бы скорее об отрицательном, чем о положительном, причем чем суше было бы вино, тем дела были бы хуже. Мой пока еще не очень долгий опыт общения с Ниро, правда, весьма бурный, наглядно показывал, что то, что он предпочитал пить, а особенно чем угощал меня, очень характерно отражало его настроение. Так что появление шампанского меня немножко успокоило. Значит, я не все сделала не правильно.

Ритуальная процедура откупоривания бутылки, опробование напитка, покачивание головой, просмотр на просвет и разливание по бокалам почти вывело меня из равновесия. Ну как же можно быть таким медлительным. С другой стороны, я понимала, что это лишь внешнее проявление. А на самом деле Ниро стремительно размышляет, маскируя это по привычке неторопливым обрядом. Интересно, какое же решение выдаст компьютер, запрятанный в его удивительной голове.

— Да-а, — протянул мой любимый в ритме своих неторопливых движений. Конечно, поездку нельзя назвать очень удачной, но что-то она нам все-таки прояснила.

— Что же именно? — не удержалась я. — Что я бездарная шантажистка?

— Ну что ты, Рыжик. — Ниро рассмеялся. — Для начинающей шантажистки это даже очень ничего. Я так понимаю, у тебя это первый опыт подобного рода?

— Вообще да, — обиженно сказала я. — И в отличие от тебя меня этому не обучали.

— Ну что ты, — опять рассмеялся Ниро. — У нас не было специального курса шантажа. Так, некоторая общая практика. Как ты понимаешь, в моей профессии без этого нельзя.

— Ну вот и занимался бы шантажом сам, — пробурчала я, залезая в кресло с ногами. Моя мамочка этого крайне не одобрила бы, не говоря уже о мне самой. — Должна тебе заметить, что чувствовала я себя весьма неуютно. Так что этот опыт весьма неудачен…

Моя дневная решительность куда-то подевалась…

Я взяла со столика злосчастную пачку баксов и вертела ее в руках. Меня так и подмывало бросить ее в камин, но, увы, он не был разожжен по причине жары и поэтому был закрыт. К тому же меня учили, что сжигание денег — это некое фарисейство и, уж совершенно однозначно, сплошная показуха. Я вздохнула и направила ход своих рассуждений в другое русло. Пусть уж лучше эти деньги возместят расходы по восстановлению справедливости. Конечно, эти слова только по сути звучали гордо, а в душе я понимала, что все равно переместилась на одну доску с этой поганкой.

— Ну! — решил подбодрить меня Ниро. Он словно читал мысли на моем лице. — Все не так уж плохо. Однажды мне пришлось залезть в выгребную яму ради дела. И просидеть там почти сутки.

Да уж, хорошенький способ утешения он выбрал. Значит, я действительно выгляжу так, как будто вылезла из помойной ямы. Правильно говорят: трудно делать грязные дела чистыми руками. Хотя то дело, которое мы делали, было грязным только по содержанию, а не по сути. Суть его была как раз чище некуда. Другое дело, что, похоже, никак его нельзя было сделать по-другому.

Я расплакалась…

Конечно, это никак не вязалось с образом той удивительно самостоятельной, умной и деловой женщины, которую я старательно создавала и которой по-прежнему считалась, по крайне мере в собственных глазах.

Ревела я вовсю, оглашая своими рыданиями весь дом Ниро! Замечательные штрихи к моему старательно создаваемому образу! Шантажистка и плакса… Как-то это все у меня перемешалось…

Ниро всеми силами пытался вывести меня из этого состояния. В ход пошел и «Дом Периньон»,[1] и суфле из крабов, и шоколадный воздушный тортик. Но ни одно из любимых лакомств не могло меня быстро вывести из моего хандрящего настроения. Плакать я, правда, перестала.

По-моему, мой любимый был уже не рад, что согласился пустить меня на эту встречу. Было заметно, что он с радостью отмотал бы время на восемь часов назад и сделал бы все сам без меня.

Однако, увы, это возможно лишь в фантастических романах, а никак не в реальной жизни. Поэтому оставалось лишь сожалеть о содеянном и принимать все, как оно есть. Отдавая отчет в том, что сделано, и лишь делая поправку на то, для чего это было сделано.

Обсуждать это было довольно бессмысленно. Мое настроение сводило на нет все логические построения моего любимого. Мне было очень неприятно, что я позволила своим эмоциям мешать его работе, но ничего не могла поделать с собой. Мне опять жутко захотелось завыть в голос. Тем более «жилетка» была рядом.

Бедный Ниро, который уже два часа пытался вывести меня из этого состояния, махнул рукой. Он сгреб меня в охапку и оттащил в джакузю, сказав, чтобы я выревелась в свое удовольствие и что только после этого я стану нормальным человеком.

Поверив ему и зная, что за мной никто не следит и не надо казаться, что я лучше, чем на самом деле, я предалась этому занятию и в течение получаса старательно жалела себя. Потом, поняв, что веду я себя достаточно глупо, и немножко успокоившись, я вылезла из теплой, бодрящей ванны и присоединилась к Ниро.

— Доставай еще одну бутылку, — сказала я, закутываясь в большущий махровый халат.

Что он беспрекословно выполнил.

Быстро осушив бокал и еще один, я наконец обрела точку равновесия, которую напрасно искала четыре предыдущих часа.

— Ну что ж, — довольно ровно сказала я, — теперь попробуем извлечь какую-нибудь пользу из моего поражения.