Украденная

Глава 2

Сабина ухватилась за голову. Она несколько раз пыталась встать на ноги, но тщетно, она чувствовала головокружение и тошноту. Девушка позеленела и вырвала там же, где пребывала, испачкав одеяла и ковер. Она заметила Альбину, сквозь слезы из-за головной боли и ощущения неловкости.

– Простите, я все уберу.

– Как ты? На, выпей воды! – она подала стакан.

– Благодарю, – студентка отпила пару глотков, – где я? Что произошло? Ой! – пожалуйста, мне нужно в туалет, – Сабина подставила руку ко рту и побежала следом за провожающей хозяйкой и заперлась в уборной.

Адиль с грозным видом наблюдал за происходящим.

– Меня тоже уже тошнит, от вас всех, – юноша обулся и выскочил, с грохотом захлопнув входную дверь.

– Вот тебе и сильный пол. Их сила только в одном – удирать в случае затруднений в семье, – промолвила Альбина. Она заново заварила чай, накрыла на стол и подозвала гостью. Сабина вскоре присоединилась. Ее смуглая кожа приобрела бледноватый оттенок, утром ровно уложенные волосы беспорядочно растрепались, а уставший вид знаменовал о неудавшемся дне. Она неуверенно, в растерянности присела за стол:

– Что со мной случилось? Ничего не помню! – девушка ухватилась за голову и немного поразмыслила. Тут она внезапно поднялась, – нет! Постойте! Я помню, – в памяти озарились недавние события, – я вышла из салона, двое парней подошли ко мне, и я вырубилась. Меня что, украли!? Но кто? И зачем?

– Мой брат. Все приключилось, мягко говоря, нечаянно. Да ты не бойся, мы не бандиты, и не ганнибалы, ты присядь, я сейчас все расскажу.

Она изложила бедняжке все, что накануне совершилось и каким образом, молодая особа очутилась в незнакомом месте.

– Какое абсурдное недоразумение! Не могу поверить, что такой зазор со мной случился, – девушка в тревоге залилась слезами.– Мне надо уходить, я здесь не останусь.

– Куда ты? Твои родители в курсе, они едут к тебе.

– А кто им сообщил? Где мой телефон? – слезливое состояние Сабины обратилось в панику.

– Ты конечно можешь уйти, написать заявление, судиться с нами, но репутацию однажды украденной невесты тебе не сберечь.

– Судиться?! Не утруждайтесь! Всевышний вам судья! А замуж выйти я не горю, – она уперлась к запертым дверям и зазря дергала за ручку, – откройте здесь!

– В таком положении я тебя не выпущу, для начала приди в себя, соберись с мыслями, обдумай все как следует.

– Да вы, вы… что вы меня держите? – не выговорив ничего более, она уселась на порожке и заплакала. Плач прервал звонок на мобильник.

– Алло! Мама, мама ты где? Я? Я не знаю. Адрес? Какой здесь адрес? – выкрикнула она хозяйке, – Петра Первого, 79 П, квартира 8, – повторила она услышанное.

– Мои родители едут. Они меня заберут, – заявила Сабина.

– Вы с какого района? – спросила Альбина ради того, чтоб завязать беседу и присела рядом.

– С Кизилюртовского.

– Чудно! От столицы недалеко. Муж звонит, через каждые 10 минут, и спрашивает где я и чем занята. Уже половина шестого вечера, а мои дети до сих пор в садике. Я не успела их забрать, а он на работе.

Сабина больше не паниковала.

– Ты думаешь, что мне нечем заняться или может мне угодно удерживать тебя здесь? – продолжила Альбина, – я поступаю лишь по доброй воле, меня тоже тяготит эта сложившаяся ситуация, в которую встряла моя семья и ты, – Альбина направила на девушку блеклый взгляд.

Сабина молчала. Единственное что ей хотелось, это уйти поскорее и забыть о случившемся навсегда.

– Я бы на твоем месте поступила иначе. Мой брат мажор, но у него нет права выбора. Его обязали жениться на «украденной», то есть на тебе. Единственное его спасение – это отказ с твоей стороны. И ты допустишь такое? Я бы беспардонно осталась, чтоб мозолить ему глаза.

– Нет. Я как раз наоборот. Не держусь за людей, которые ко мне равнодушны. Не вижу в этом смысла.

В дверь постучали.

– Наверное, мама с папой! – Сабина вскочила с места.

И действительно, предки Сабины ворвались в дом, и, не тратя времени опрашивали что да как привелось. Сабина долго освещала последнюю хронологию, ее отец между разговором полюбопытствовал, что она вообще делала у салона во время занятий, обвинил, что та прогуливает пары и забранил за оплошность. Несколько мгновений минуя, вошел отец Адиля с двумя мужчинами. Обе стороны молодых людей толковали в гостиной, то споря, то повышая тон, то вдруг умолкая. В доме воцарилась накаленная атмосфера. Зайнаб Ахмедовна, мама Сабины, зашла к дочке, чтобы замолвить пару слов. Морщинистое лицо, печальные, глубокие глаза, небрежно подвязанная цветная косынка, прямое темно-синее платье (ее единственное облачение на выход), этот образ сельской домохозяйки, уже долгие годы закрепился за ней. Родные «непроизвольной» невесты так же прибегнули к заключению оставить дочь. Мама в мыслях подбирала слова как бы деликатнее и назидательно объяснить дитя, что это и есть самый разумный вариант в сложившемся абсурде. Сабина сидела в спальне. Женщина пристроилась рядом и поведала о недавней дискуссии взрослых.

– Не понимаю вас! Вы обо мне подумали? Ох, какая же я несчастная, – Сабина никак не мирилась с решением родных.

– Итог девичей жизни – это замужество! Все равно ты выйдешь замуж, сегодня или через год. Зачем противишься судьбе!? – сказала мать.

– Мама, где здравый смысл? Мы их не знаем. Ты мне обещала, что мужа я выберу сама, это было единственным, в чем бы вы доверились мне, и этого меня лишили. Это не справедливо! – девушка ладонью вытирала мокрые глаза.

– Сабина, ты будешь несчастна, если мы тебя заберем. Ты ведаешь, какой у нас гнусный народ, одно по факту скажут, десять от себя сочинять. Я опасаюсь, что оклевещут тебя, и никто больше не произнесет твое имя в качестве свободной, славной невесты. Такие случаи у парней прощаются, а имя девушки запятнается. Я побаиваюсь, что ты можешь остаться в старых девках, а если и выйдешь замуж, то за вдовца, разведенного или старика.

– АстагфируЛлах мама, что ты такое говоришь?! Уж лучше старой девой остаться, чем так позорно обвенчаться с тем, кто будет меня ненавидеть.

– Дочь, женщина хитрее и прозорливее мужчины. Оберни эту трагедию в счастливый случай. Взгляни на все иначе, хватит унывать. Радуйся жизни, чтоб она тебе не преподнесла. Никогда не позволяй окружающим жалеть себя. Всем своим сестрам и подружкам также скажешь, что замуж вышла по желанию. Семейные тайны и конфликты никому не раскрывай, люди только перед тобой, для вида притворятся, что сочувствуют, а за спиной начнут насмехаться и обсуждать.

– Ох, мама, о чем ты твердишь!?

– Будучи ребенком, ты видела, какие конфликты в нашей семье разворачивались. Тебе лучше всех известно, какой твой отец сложный человек. Я как-то поделилась со своими сестрами, вынесла сор из избы, разве они в чем-то помогли? Нет, лишь выслушали, опорочили своего зятя, пожалели и разошлись.

– Зайнаб, пошли уже! Меня клиенты поджидают в центре, – сказал через дверь Руслан Магомедович, отец Сабины, худощавый, высокий мужчина. Он уже начал обуваться.

– Давай дочка! – мама обняла, поцеловала дочь и прослезилась.

– Сабина, давай, – девушка вышла к отцу, – он обнял ее, – не грусти, если будут какие-то проблемы или трудности, звони. Завтра еще приедем.

– Хорошо, – лишь промолвила дочь.

– Амина сегодня останется с тобой, мы к ней заедем по пути.

Все ушли. В жилище снова Альбина и Сабина оказались вдвоем.

– Как все незадачливо сложилось! Совсем недавно, обедом, я ни о чем не подозревала, была вольной, беззаботной студенткой, а к ночи стала затворницей, – Сабина загрустила.

– Я сейчас сбегаю в гастроном, а то здесь нечего есть. Ты, наверное, проголодалась?

– Вовсе нет, никакого аппетита!

– Я все равно накуплю и оставлю у вас, сама домой отправлюсь. Завтра вернусь. И кстати, брачного обряда не будет, старшие пришли к такому заключению. Чем вас с кислыми, шокированными лицами усадить на обозрение гостей, лучше вообще такую свадьбу не играть.

– Прекрасно! Я очень рада! Всю жизнь о такой свадьбе мечтала! – Сабина, в печали, уселась за стол и опустила голову на сложенные руки.

Самым горемычным лицом во всем белом свете, в тот день чувствовал себя Адиль. Сразу после того, как в спешке покинул жилье, он заглянул в клуб, где забавлялась молодежь, приплясывая, принимая опьяняющие напитки, играя, хохоча. Весь этот сабантуй аккомпанировал своим пением дагестанские эстрадные певцы. Адиль принял пару рюмок чего-то, чтоб охмелеть и позабыться. Гуп-гуп-гуп, будто маленьким молоточком по мозгам, от громкой музыки и шума синтезаторов у юноши здорово разболелась голова. Он выбрался из заведения и двинулся в сторону моря. Было уже темно, но пляж не пустовал, там тут на лавочках сидели посетители, пара стариков носилась по бережку, юноши тренировались на турнике. Адиль воссел на спинке скамеечки, положив ноги на сиденье. На сидячем месте валялись баночки от пепси и пакетики от чипсов, хотя рядышком стояла урна. Кругом желтый пляжный песок, перемешанный с шелухой от семечек. Такая несуразность придавало данному месту неухоженный, покинутый вид. Он глянул на шумящее, темно-синее море. Как же она величественна! Ее бояться, ею восторгаются. Ее ненавидят, ею наслаждаются. Она дает покой, прохладу, ликование и также разруху, смерть, пагубность. Она словно мать, обнимающее дитя. Широко раскинув морские просторы, приласкает всякого, кто вступит в ее необъятные объятия. Она словно монстр, украдкой выжидающий добычу, и в уместном случае ухватит и проглотит любого, не щадя. Ее охват не измерить взглядом. В тот день, шорох бурлящей воды, шум ударяющегося о берег волны, было именно то, что ему хотелось слушать.

– Молодой человек, извините, можно мы тут присядем? – в сумерках он разглядел двух женщин с взрослыми детьми. Адиль встал не проронив ни слова. Судьба преподносила ему разные приятные сюрпризы, но такого спонтанного подарка он не ожидал, и теперь парень напрягал мозги, как ему поступить. На Редукторный, в квартиру он и не думал возвращаться. Ему, как никогда хотелось ощутить тыл родного человека. Адиль позвонил маме: