Украденная жизнь

Часть 8

Амин закончил говорить, и Инга бросила на него недоверчивый взгляд:

— Не обманешь? Так и сделаешь?

— Ещё раз прошу тебя, останься! Ради нашего ребенка… Ради моей любви… Никто так тебя любить не будет!

Она равнодушно отвела глаза:

— Хорошо. Если это не твоя ловушка… Завтра?

— Сегодня ночью.

— Я пойду в дом. Хочу побыть одна.

— Может, проведешь эти часы со мной? Поговорим…

— Нет. Не о чем… Не хочу.

Ночью её отвезли в аэропорт. Он не поехал, боялся выдать себя. Она, не оглянувшись, смешалась с толпой пассажиров, поднялась на борт самолета в Россию. Закрыли люк, взревели моторы, машина оторвалась от земли. A потом начался кошмар.

Несколько бородатых мужчин одновременно вскочили с мест и начали кричать. По-местному, поэтому Инга ничего не поняла. Она разобрала только одну фразу, которую всегда кричат все арабские террористы в мире, и испугалась. Бородачи потрясали оружием, бегали по проходу и били прикладами людей, сидевших с краю. Кругом стояли крик и плач, обезумевшие люди прятались под сидениями, заталкивая… туда детей. Все было как в плохом кино. Потом наступила тишина. Преступники пинками вытаскивали пассажиров из-под кресел, заставляя сесть. Испуганные люди зажимали рты себе и детям, чтобы громко не плакать и не злить угонщиков. Те ходили между кресел и что-то говорили, а пассажиры шептались. Не понимая ни слова, Инга пыталась спрашивать соседей; на ломаном русском кто-то перевел ей требования террористов: освободить кого-то из местной тюрьмы, из российской, денег, наркотиков и полета куда-то далеко. Самолет сначала летел, потом садился, террористы бегали к двери, кричали там, потом возвращались, громко шушукались между собой, потом кричали на пассажиров, отчего те вжимались в кресла и тряслись.

Затем они где-то приземлились, и в раскрытую дверь Инга услышала русскую речь. Она вскочила и тут же села под направленным на неё дулом автомата. Прибежавший бородач, повторявший «руски, руски», внимательно осмотрел пассажиров и шагнул к ней. Сделав ей знак подняться, он закричал на неё, продолжавшую сидеть, пинком поднял и потащил к люку. Она громко закричала и пыталась цепляться за кресла и людей. Отворачиваясь от неё, никто не помог. Террорист выставил её в открытый люк, передернул затвор автомата и ткнул им ей в спину. Рыдая, она стала оседать на пол, тогда он локтем пережал ей шею, не давая упасть. Внизу, на летном поле стояли мужчины в камуфляже и смотрели на неё. Бородач что-то кричал прямо ей в ухо, так что она почти оглохла. Снизу ему отвечали, слышался русский мат. Потом подъехал трап. Террорист оттащил её от люка и толкнул в салон. Ее подняли пассажиры и усадили в кресло. Впав в ступор, Инга не могла произнести ни слова. Снова захлопнулся люк и самолет поднялся в небо.

Казалось, преступники немного успокоились: они расхаживали по салону, смеялись, заглядывали в лица людей. Внезапно один из них схватил девушку и потащил ее к туалету. Та отбивалась и кричала, но террористы только смеялись, а пассажиры опустили глаза. Инга зажала руками уши и прижала голову к коленям. От туалета раздался плач девушки, потом стих. Через некоторое время она вернулась вся взлохмаченная, поправляя одежду. Села и заплакала, закрыв лицо руками. Следующую девушку поволокли по проходу… Потом ещё одну. Истошные женские вопли не стихали. В ужасе Инга уже не понимала, летит ли самолет или стоит, только со страхом ждала своей очереди, вжавшись в кресло.

Когда бородатый парень остановился рядом с ней, она в беспомощности подняла руки, защищаясь, но тот сперва что-то сказал ей и, не дождавшись ответа, потянул за собой. Притащил ее, спотыкающуюся, к туалету, где их, похабно улыбавшихся, собралось несколько. Зажав ее между собой, они рвали с неё кофточку и расстегивали брюки, попутно лапая. Она кричала отчаянно и жалобно, но те мусолили ей лицо, кусая губы. Она была почти в обмороке, когда её раздели, поставили на колени и принялись сзади тыкаться мокрым членом…

Внезапно террористов позвали от двери, потом прибежал один, бряцая автоматом и что-то крича. Преступники бросили ее и убежали, кто-то поднимал и одевал ее, обессиленную и рыдающую, усаживал в кресло. Потом опять ходили по проходу и повторяли «руски, руски», её вновь тянули за собой, а она хваталась за кресла и плечи сидящих, отшатывавшихся от неё. Когда ее вытолкнули из люка на трап и ночной ветер дунул ей в лицо, в голове просветлело. В следующую секунду яркий свет ударил ей в лицо, и она закрыла глаза рукой. Потом прожектор погас и её толкнули в спину, так подталкиваемая прикладом, она спустилась, согнувшись и держась обеими руками за перила. Внизу, в нескольких метрах от трапа, рядом с террористом стоял Амин. Он с тревогой посмотрел на неё, а она боялась кинуться к нему, ожидая удара, выстрела, чего угодно. Бородач взял из рук Амина небольшую сумку и отошел; рядом с Ингой двое преступников быстро пересчитали пачки зеленых купюр, много пачек. A они смотрели друг на друга. Его взгляд был серьезен, он только кусал губу, чего ранее девушка за ним не замечала, а она тряслась всем телом, не зная, чего ожидать. За ее спиной послышались смешок, топот, потом лязг люка. Амин шагнул к ней, она оглянулась и, не увидев сзади никого, громко заплакала и бросилась к нему. Он подхватил на руки ее, тяжело повисшую на нем. Когда он дошел до машины и шофер вышел помочь, она была в обмороке.