Глава 3

Самолет приземлился в маленьком аэропорту на западном побережье Турции – там, где скалистый берег граничит с морем. Когда они вышли из самолета, их встретил завывающий ветер. И хотя была середина дня, Марину поразили сумерки, окутавшие местность. После прохождения всех таможенных формальностей машина быстро повезла их из аэропорта.

Марина поправила волосы, растрепанные ветром, и внимательно посмотрела назад на удаляющийся аэропорт.

– Может, нам лучше было остаться на борту самолета? – озабоченно спросила она. – Тогда мы бы взлетели сразу, как только погода наладилась бы.

Черные длинные волосы в художественном беспорядке, ресницы с капельками дождя на них – все это делало ее моложе. Мягче. Почти такой же, какой она просыпалась после ночи любви… Не хватало только улыбки и голодного блеска в глазах.

– Принцесса, разве вы не слышали последнего сообщения пилота? – спросил Бахир, пытаясь выкинуть из головы мысли о растраченных впустую, давно ушедших днях и ночах. – Аэропорты по всей Европе закрыты. Мы сегодня никуда не полетим.

– Но мои дети… Я обещала им, что сегодня буду дома.

Бахир отвернулся. Его совсем не задела вдруг проснувшаяся в Марине материнская забота о детях. Если они так много значили для нее, так почему она впервые упомянула о них? И вообще, почему оставила их дома? Хотя это было правильно, учитывая тот случай с Мустафой… Но разве она могла предугадать подобное? И уж точно детки заслуживали того, чтобы присутствовать на свадьбе тети и коронации Золтана.

– Мы вылетим на рассвете, – сказал он.

Они молча проехали маленький городок, выглядевший заброшенным, – все жители попрятались от бури. Ставни окон были закрыты наглухо, а торговые тенты так сильно трепал ветер, что казалось, они вот-вот сорвутся и улетят.

– Так куда мы едем? Почему не могли остаться в самолете?

– В самолете осталась команда. Это, в конце концов, собственность Эль-Джирада. Они не могут его покинуть. Здесь, на побережье, есть маленький отель. Очень эксклюзивный. Тебе там будет намного комфортнее.

– А тебе?

– Речь сейчас не обо мне.

Даже если комфорт и был в этом отеле, то, скорее всего, иллюзорный. Роскошь? Да. Пушистые шелковые ковры, великолепные детали отделки и интерьера – от красочной византийской плитки до золотого набора кранов, украшенных изумрудами размером с перепелиное яйцо.

Но комфорта здесь было не найти. Так же как и невозможно было спать. Даже сейчас, когда, казалось, эпицентр бури остался позади, молнии все продолжали сверкать через богато вышитые шторы, освещая комнату электрическим белым светом. Атмосфера в комнате оставалась очень тяжелой даже после окончания шторма, а накрахмаленное постельное белье не давало телу расслабления.

Марина долго смотрела на дверь, ведущую на террасу с видом на море.

Как только они приехали, она сразу же заперлась в своем люксе, отчаянно желая оградить себя от этого мужчины. Он был просто невыносимым в самолете, сначала угрюмым и явно обиженным, а потом, когда узнал о задержке полета, – открыто агрессивным, как будто это она была во всем виновата.

А может, так оно и есть на самом деле? Ведь это она согласилась на его сопровождение…

Во всяком случае, сейчас Марина нашла прибежище в своей комнате, наслаждаясь личным пространством и одиночеством. Она позвонила Катрионе, чтобы сообщить ей о задержке рейса. Спокойно поговорила со своими детьми, пообещав им, что скоро она будет дома, поцелует, обнимет и будет щекотать их животики до тех пор, пока им не надоест хохотать.

Шторм давно прошел, а Марина все никак не могла заснуть. Никак не получалось разобраться в борьбе, происходящей внутри ее.

Ненавидела ли она Бахира? Ненавидела за то, как он быстро выкинул ее из своей жизни, будто отрезал кусочек фрукта. Может, она для него больше ничего и не значила? И все же… Один только его вид заставлял животный инстинкт тут же включиться. Даже сейчас ее тело горело от желания…

Она настолько распутна? Блудливая принцесса, ищущая только развлечений?

Боже, как же жарко! Казалось, матрас обнимал ее, вбирая жар ее мыслей. Марина приподнялась, и капелька пота скатилась по ее шее.

Какое же это убежище? Все, что ей удалось сделать, так это сменить одну тюрьму на другую. Через несколько часов она опять будет сидеть с ним в самолете, и пытка продолжится…

Еще одна вспышка молнии осветила комнату, и ее взгляд опять устремился на дверь. Наверное, теперь ее можно попробовать открыть, не опасаясь, что она будет сорвана с петель. И скорее всего, на террасе будет прохладнее, а ветер унесет хотя бы часть жара с ее кожи и остудит простыни.

Марина выскользнула из кровати и потянулась за пеньюаром, и только в этот момент вспомнила, что он лежал где-то на дне ее чемодана. Она уже хотела пойти за предоставленным отелем халатом, который ждал ее в шкафу, но мысль о махровой ткани на и так разгоряченной коже остановила ее.

Через долю секунды она решила – халат ей вовсе не нужен. Было три часа ночи, и она всего лишь собиралась выйти на темную террасу. Надолго она там не задержится, ей просто нужны прохладные капли дождя на коже и глоток свежего воздуха.

Ветер ослабел, но ей все равно пришлось придерживать дверь, чтобы она не распахнулась. Марина крепко закрыла ее за собой, но шум волн, разбивавшихся о берег, заглушил этот звук. Ветер играл ее волосами и задувал под ночную сорочку, гладя ее ноги и освежая разгоряченное тело.

Она задрожала, но не от холодных брызг дождя, а от приятного прикосновения ветра к коже. И пошла навстречу береговому ветру, пока не достигла балюстрады, откуда открывался вид на море.

Береговая линия была покрыта плотным слоем танцующей, ярко-белой пены на фоне чернильно-черного моря, а во влажном воздухе чувствовался сильный привкус соли. Вдали грохотал шторм, периодически освещая мир молниями.

Дикая волна, разбившись о прибрежные камни, обдала ее брызгами, и на секунду она задержала дыхание, почувствовав, как электрический разряд словно прошел по телу. Поддавшись острому ощущению, она раскинула руки и засмеялась. И почувствовала себя свободной, какой всегда и стремилась быть. Какой она была, пока Бахир не украл ее сердце.


Он следил за ней из дверного проема, где стоял уже более часа, наблюдая за стихией. Он не сразу заметил ее, любые звуки уносил ветер или заглушал шум разбивающихся волн, но вскоре краем глаза засек какое-то движение.

Видение женщины в длинном белом ночном одеянии. Но это была не просто какая-то женщина, а Марина. Призрак из прошлого двигался по террасе: обнаженные руки и ноги, черные развевающиеся волосы…

Бахир наблюдал, как, благодаря стараниям ветра и дождя, ночная сорочка прилипла к ее телу, обтягивая пышную грудь, небольшой выпуклый животик и изгиб сладкого холмика… Обтягивая все те места, которые он отлично помнил и на которые сразу отреагировало его тело.

Ветер сражался с ее одеянием, высоко задирая легкую ткань и оголяя ноги, и Бахир почувствовал еще большее возбуждение от мысли, что она все так же ничего не носит под ночной сорочкой.

Зачем она надела белое? Такое девственное и невинное… Кого хотела обмануть?

Она была далеко не девственница. Она была чародейка. В постели Марина вела себя как распутница, голодная и ненасытная. Гибкая, податливая, она и двигалась с изяществом балерины. Бахир понимал: ему надо немедленно уходить, пока есть такая возможность, пока он не натворил ничего такого, о чем потом пожалеет.

Но он не мог сдвинуться с места, даже не мог отвернуться. Он стоял и смотрел, как ее обдало брызгами разбившейся о камни волны. Смотрел, как она, раскинув руки, неистово рассмеялась. Смотрел, как ее белое одеяние стало абсолютно прозрачным…

Бахир знал: у него нет выбора и он пойдет к ней…


Ее одеяние, мокрое от брызг, растрепанные волосы, прилипшие к телу, соленая кожа – она знала, что скоро будет себя ругать за такое безрассудство. А ведь надо было просто попытаться заснуть.

Но впервые за долгие месяцы Марина чувствовала себя живой, пробудившейся, раскрепощенной…

Приподняв промокшие волосы от шеи, она обернулась. В этот момент молния осветила террасу, принеся с собой отрезвляющее осознание – Марина здесь не одна.

– Бахир, – вырвалось у нее.

Опуская руки, она отпрянула назад, в брызги. Может, она и попробовала скрыться, но выражение его лица загипнотизировало ее. Искаженная гримаса, которая рассказывала о внутреннем сражении с демонами, итогом которого стал проигрыш. Его темные, бездонные глаза заворожили ее, а через мокрые пятна на белой рубашке проступала загорелая кожа.

Она почувствовала на губах вкус морской соли… или может, его плоти? Даже отсюда Марина чувствовала жар, исходивший от его тела, зовущего ее, обещая бесконечное удовольствие…

– Что? – тихо спросила она, когда ветер немного утих.

– Ты тоже не могла заснуть, – заключил он, не отвечая на ее вопрос.

– Мне было жарко.

Он пожирал ее глазами, медленно и томно, и те искры, которые она в них увидела, растопили огонь под ее кожей. И даже ночной ветер не смог его потушить. Взглянув на свое тело, Марина поняла, как она сейчас выглядела. Обнаженной. Абсолютно голой.

Она обняла себя руками, тщетно пытаясь закрыться.

Она никогда не была скромной с Бахиром. Быть может, и сейчас скромничать не стоило. Он все это видел и раньше. Но она изменилась – стала матерью, и беременность оставила свои следы на ее теле. Заметит ли он? Хотя это не важно. Но все же…

Их взгляды снова встретились, и Бахир просто сказал:

– Мне тоже жарко.

И она прекрасно знала – он говорит не о погоде.

Бахир подошел ближе. Настолько близко, что ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на него.

– Тебе лучше уйти, – сказал он.

– Лучше, – согласилась она.

Последнее, что ей было нужно, – это оказаться в ловушке на террасе с человеком, которого она не прекращала желать…

Но Марина не сдвинулась с места, даже когда ветер подтолкнул ее в спину и похлопал мокрой тканью по ногам, как бы поторапливая ее уйти, пока еще было время.

– Тебе лучше уйти, – повторил он громовым голосом. – Но…

Она взглянула на него:

– Но что?..

– Но я этого не хочу.

Она сглотнула и закрыла глаза. Часть ее хотела бы никогда не слышать от него этих слов. Другая же часть, распутная, которая принадлежала ему навсегда, была рада услышать подобное.

– Я хочу тебя, – сказал Бахир.

Открыв глаза, она почувствовала, как его руки приподняли ее подбородок и прикоснулись к лицу.

Бежать было уже поздно. Даже если бы она вспомнила хоть часть причин, почему это стоило бы сделать.

Взглянув на Бахира, Марина увидела такое страстное желание в его взгляде, что оно переполнило ее душу. Уже давно никто не смотрел на нее вот так! Точнее, никто никогда не смотрел на нее так, кроме Бахира. Но все это давно в прошлом…

– Это ошибка, – сказала она.

Остатки логики пытались вразумить ее, в то время как его рука скользила по ее лицу.

– А это… – его пальцы гладили ее кожу, – тоже ошибка?

И Марина отдалась его прикосновению, оставляющему на коже след из искр. То же самое она почувствовала и в самолете, когда Бахир убрал локон с ее лица, заставив гореть щеку…

Его рука привлекла ее голову к его зовущим губам. И Марина смирилась с тем, что некоторые ошибки должны быть совершены…


Ветер дул в спину, словно подталкивая ее в объятия Бахира. Их губы встретились в первом, драгоценном прикосновении.

Это было как возвращение домой. Даже лучше. Как возвращение в тот дом, в который и не надеялся вернуться. Дом, который, как думала Марина, она утратила навсегда.

– Бахир, – почувствовав знакомый вкус и запах, приветственно прошептала она.

Этого объединяющего момента легкого соприкосновения их губ оказалось достаточно только на мгновение. Застонав, Бахир притянул ее к себе и слился с ней в поцелуе.

Она поддалась, и ее руки легли на его крепкую грудь вбирая пальцами упругое тело, ногтями врезаясь в плоть, как будто ища подтверждения – он настоящий и все это происходит в действительности.

Да, он был настоящий и такой желанный…

Его дыхание и губы на ее шее, горячая плоть под ее пальцами – все это было так желанно! И когда его рука обхватила грудь, и он большим пальцем начал поглаживать ее напряженные соски, она почувствовала, что вот-вот вспыхнет.

Он заменил руку ртом, хватая губами грудь и облизывая сосок через тонкую ткань одежды. Никогда еще шелк не был так приятен на коже…

На них обрушились морские брызги. Облака расступились, открывая полную луну, и Марина вцепилась в его голову, чтобы удержаться и не упасть от его чувственного натиска.

Но когда его руки скользнули по ее спине и обхватили ее сзади, Марина почувствовала, что ее колени долго не выдержат.

– Бахир! – вскрикнула она.

Он уже знал, что ей нужно. Как когда-то, он инстинктивно понимал ее желания.

Прижав ладони к ее щекам, Бахир целовал ее до тех пор, пока она не была окончательно одурманена и его собственное дыхание не сбилось. Оторвавшись от нее, он произнес голосом, полным желания:

– Только одна ночь. Это все, о чем я прошу.

Она прекрасно понимала, о чем он говорит. Он не изменил своего решения и не хотел, чтобы она навсегда вернулась в его жизнь. Бахиру не нужна ее любовь. Но он предлагал ей эту ночь, или то, что от нее осталось.

Соглашаться ли ей?

Если бы она была сильнее, как ее младшая сестра Аиша, которая приручила своего собственного могущественного шейха!

Итак, перед ней выбор: либо эта ночь с ним, с принесенными в жертву принципами и гордостью, либо – ничего. Но гордость и принципы никогда не заставят ее сердце биться так быстро, как взгляд или нежное прикосновение. Они не отправят ее в рай, по дороге посещая все заманчивые места. И вообще, что такое гордость и принципы по сравнению с раем?

Одна мучительно короткая ночь рая. И через несколько скоротечных часов им нужно будет вернуться в аэропорт, чтобы продолжить полет.

Стоит ли это все того?

О да!

А завтра она расскажет Бахиру про их сына, и уже будет не важно, захочет ли он ее увидеть вновь или нет. Завтра у нее будет эта единственная, украденная ночь…

Она посмотрела в его глаза и увидела в них нетерпение, настойчивость и полыхающее желание, которое перекликалось с ее собственным.

– Только одна ночь, – согласилась она, и в этот же момент Бахир подхватил ее, как пушинку, на руки и понес в свой номер.


Он аккуратно положил ее на кровать, которая выглядела так, как будто шторм прошелся и по ней тоже. Его кровать была зеркальным отражением кровати, оставленной в ее номере: покрывало валялось на полу, подушки, казалось, вот-вот закончат свой век, после несметного количества ударов. И ей немного польстила мысль – она может быть причастна к тому жару, который не давал ему заснуть…

Стоя у края кровати и разглядывая ее, Бахир расстегнул рубашку и отбросил ее на пол. Влажная золотистая кожа засияла в свете луны. Затаив дыхание, Марина наблюдала, как к рубашке вскоре присоединились брюки и шелковый лоскуток, называемый нижним бельем.

Теперь Бахир стоял перед ней во всем своем великолепии, абсолютно голый, гордо демонстрируя свою эрекцию.

Во рту у нее пересохло, когда он опустился на одно колено рядом с ней на кровати.

– Ты красивый, – сказала Марина.

Не то чтобы это был какой-то сюрприз, она просто констатировала факт. Она считала его красивым всегда, не важно, одет он или раздет, но больше всего он ей нравился вот таким.

Его глаза сверкали в бледном лунном свете, когда он дотронулся рукой до подола ее сорочки и улыбнулся:

– А ты… На тебе слишком много одежды.

Загрузка...