Укротители велосипедов

Сбор

Общий сбор команды состоялся в четверг, и Артём, для которого этот день был выходным, позволил себе подольше поваляться в кровати и опоздал на двадцать минут. Предчувствуя неизбежные крики и вопли старика, Артём протиснулся сквозь слегка приоткрытые ворота склада, на ходу придумывая себе оправдание, – и оказался лицом к лицу с Ежовым. Однако, вопреки обыкновению, Ежов не стал устраивать ему разнос.

– Почему опаздываешь? – ворчливым тоном спросил тренер.

От столь внезапной встречи все заранее заготовленные отмазки мгновенно вылетели из головы, и Артём ляпнул:

– Выходной же... Решил немного отоспаться.

– Не высыпаешься? – участливо поинтересовался Ежов.

– Ага, ещё ни разу не высыпался с тех пор, как пошёл в школу.

– Ладно, на сегодня прощаю. Но выходной – не повод нарушать режим сна и бодрствования. Больше не опаздывай.

– Так точно, больше не буду, – отрапортовал Артём.

Хм, странно, подумал Артём, проводив Ежова взглядом. Что-то со стариком сегодня не то – не орёт, не ругается... Неужели он думает, что вчера выдал мне наказание авансом? Да, наверное это так. Даже старик должен понимать, что вчера он немного переборщил с продолжительностью и интенсивностью электоршоковых процедур.

Почти вся команда, за исключением Чавина, уже была в сборе. Расположившись на сложенных у входа палетах, гонщики обменивались ничего не значащими фразами и казались несколько напряжёнными. Но больше всех, похоже, волновался Нефёдов – заложив руки за спину, он расхаживал взад вперёд и нервно покусывал губы.

Поздоровавшись со всеми, Артём уселся рядом с Димой и жизнерадостным тоном спросил:

– Кстати, а по какому поводу сбор?

Резко замерев на месте, Нефёдов ответил:

– Сегодня я отправляюсь за лицензией для нашей команды. Наша заявка рассмотрена и утверждена. Поздравляю тебя, Артём, теперь ты официально гонщик команды Urbanvelostore.

– Ооо, прикольно. А банкет будет? Где стол и шлюшки?

Промолчав, Нефёдов заложил руки за спину и снова принялся вышагивать перед гонщиками.

Артём ткнул локтем Диму и спросил:

– Да что такое? Где смех и радость? Почему все такие дёрганные?

Повернувшись к нему всем телом, Дима мрачно сообщил:

– Я на тебя обижен и не хочу с тобой разговаривать.

– С чего бы это? – искренне удивился Артём. – Я же вчера извинился, что не рассказал тебе про чучело кота.

– Это не из-за кота, а из-за моей змеи.

– Что с ним случилось? Он сдох?

– Нет, но после вчерашнего он странно себя ведёт. Из-за тебя и тренера мой уж теперь боится меня. Он шипит на меня, прячется и не даётся в руки. Похоже, вы нанесли моей змее серьёзную психическую травму.

– Ни хрена ж себе! – удивился Артём и принялся дурачиться: – Никогда не подозревал, что способен на такое. Нанести змее психологическую травму... даааа, для этого надо иметь особые таланты. Да, и у меня они есть. По-любому. Я с самого детства умел управлять комарами силой мысли. Куда подумаю, туда они и летят.

– Идиот, – пробормотал Дима, и по интонации стало ясно, что он обиделся всерьёз. – Хватит нести бред.

– А почему тебе можно нести бред, а мне нет? – с наигранной обидой попытался отшутиться Артём, чем заставил Диму надуться и отвернуться прочь. – Ладно, успокойся. Ничего страшного с твоей змеёй не случилось. Я, между прочим, единственный, кто пострадал. Я своим телом защищал твою змею от Ежа, а эта гадина меня ещё и покусала. – Артём задрал рукав ветровки и продемонстрировал Диме множество точек от десятка укусов. – Вот, видишь? Так что обижаться должен я, а не ты.

Дима взглянул на ранки Артёма, немного подумал и решил простить его.

Опустив рукав, Артём заговорщицким тоном спросил:

– Кстати, принёс?

Порывшись в стоящей в ногах сумке, Дима вытащил импровизированную куклу вуду, изготовленную из обмотанных ниткой тоненьких веточек.

– Что-то это не очень похоже на куклу вуду, – беря вещицу, сказал Артём. – А что, соломы не нашлось? Почему она сделана из каких-то веток? И вообще, ты обещал купить куклу в магазине.

– Я вчера слишком устал и не поехал в магазин. И, по-твоему, где в апреле можно найти солому?

– Побродил бы рядом с домом – может, что-нибудь нашёл.

Дима фыркнул.

– Делать мне больше нечего, как самому искать траву. Я заплатил денежку своему знакомому со двора, и через десять минут он принёс эти веточки. Правда, я задолбался очищать их от листьев – они были почти сухие и очень сильно воняли.

Вздрогнув, от озарившей его мысли, Артём поднёс куклу к носу и принюхался. Да, так и есть...

– Дима, сколько ты заплатил за эти ветки?

– Пятьсот рублей.

– А что ты сказал своему знакомому, когда заказывал их?

– Я сказал, что мне нужна солома или сено, чтобы сделать куклу. Ну, он очень удивился, но пообещал достать.

– А куда ты дел листочки? – с надеждой спросил Артём.

– Выкинул.

– В мусорный пакет? – с замиранием сердца уточнил Артём.

– Нет, у меня дома есть мусоропровод.

Поморщившись, Артём с досадой спросил:

– Ты хоть представляешь, из чего ты сделал куклу?

– Из какого-то куста, – ответил Дима.

– Ага, и этот куст называется коноплёй. Поздравляю, ты выкинул в мусор ганжика на пятьсот рублей. – Схватившись за голову, Артём простонал: – Как ты мог? Лучше бы отдал листья мне, я бы употребил их по назначению.

– Вот ещё. Ты велогонщик, тебе нельзя курить.

– Перед днём отдыха можно.

– Что можно? О чём речь? – подойдя к палете, спросил Клясов и уселся между Артёмом и Димой. – Тёма, чего за игрушку ты прячешь? Ну-ка, показывай.

Оглядевшись, Артём достал из-за спины руку и украдкой продемонстрировал Вадиму куклу.

– Для Кости? – уточнил с ухмылкой Клясов. Получив утвердительный ответ, он уставился на Диму: – А ты-то как подписался на это?

– Я согласился сделать куклу, потому что тренер забирал мои консервы, а сам говорил, что их съедает кот. Который оказался чучелом.

– Думаете, сработает?

За Диму ответил Артём:

– Конечно, не сработает. Я просто хочу подкинуть эту куклу на стол Ежову. Пусть дед знает, что кто-то очень-очень его любит и желает ему всего хорошего.

– Он догадается, чья это была идея, – сказал Клясов.

– Ну и что? Я буду всё отрицать. – Артём отодрал от палеты щепку и острым концом ткнул куклу в живот. – Хм, а вдруг сработает...

– Ересь всё это, – заявил Клясов. – Во всякую мистику верят только полные дебилы.

– Ага-ага, – пробормотал Артём и снова ткнул куклу в живот.

От соседней палеты, на которой расположился Кокорин, донёсся сдавленный стон. Согнувшись пополам, Миша держался за живот и морщился.

Переглянувшись с Артёмом, Клясов взглядом указал на куклу и кивнул. Артём дёрнул уголком рта, всадил в живот куклы щепку, и до них опять донёсся стон Кокорина.

– Не может быть, – не поверил Клясов.

– Да, невозможно, – согласился несколько ошарашенный Артём. – Кукла готовилась для Ежова. – Он ткнул щепкой в плечо куклы, и Кокорин, разогнувшись, повёл плечом. Больше сомнений не оставалось. – Интересно, это бог вуду ошибся адресом или Миша такой неудачник, что притягивает к себе чужие проклятья?

Клясов потряс головой.

– Да хрень вся эта магия, сказки для лохов и бабушек.

Сказав это, Вадим вырвал из рук Артёма куклу и принялся остервенело рвать её на части под возмущённое ворчание её бывшего владельца. А спустя пару секунд к ворчанию прибавились звуки икоты, которая внезапно разобрала Кокорина. «Ик-ик-ик...» издавал Кокорин со скоростью пулемётной очереди, содрогаясь при этом, как в конвульсиях.

Подёргавшись перед потрясённым Нефёдовым, Кокорин сорвался с места и, согнувшись пополам, кинулся к двери в дальнем конце склада.

Уже не зная, что думать, Клясов прекратил рвать куклу и направился за Кокориным.

– Решил добить?! – крикнул ему вслед Артём, на что получил указание, куда ему следует отправиться. – И чего Вадим так разволновался? Миша обожрался какой-нибудь гадости, вот его и плющит...

Когда наконец все собрались, а Кокорин разобрался со своим желудком, Нефёдов, напустив на себя торжественный вид, встал перед гонщиками и, кашлянув, сказал:

– Во-первых, хочу поздравить вас с тем, что вы теперь члены континентальной велосипедной команды Urbanvelostore.

Артём поднял руку.

– А у не маловато у нас гонщиков?

– С количеством гонщиков – полный порядок. Кроме вас пятерых, я записал в команду ещё четверых. – Нефёдов слегка смутился. – С вами на старт выйдут четверо моих продавцов.

– Шиииикарно, – протянул Ежов. – Мы начнём позориться с первого этапа гонки. Лучше бы ты, Олег, взял к нам в команду несколько ветеранов. Они по-любому покажут себя лучше, чем твои парни.

– Не ворчи, Костя. Я подобрал спортивных ребят, одного из них ты даже знаешь.

– И кто это? – с опаской спросил Ежов.

– Игорь... Русаков. Тот паренёк с пышной причёской.

– ЧТО??? – чуть не рухнув с палеты, заорал Ежов. – Ты записал к нам этого ушлёпка?! Он же наркоман!!!

– Никакой он не наркоман, он всего лишь любит травку, – вступился за своего продавца Нефёдов. – Вдобавок он много ездит на велосипеде, и он лучший продавец во всей сети. Он работает у меня ещё со времён первого магазина, и я ему доверяю.

Ежов с усилием провёл по лицу ладонями.

– Боже, зачем я согласился участвовать в этой афере? Да с твоими охламонами, Олег, мы опозоримся ещё до начала гонки!

– Всё будет хорошо. Их задача – выйти на старт, а потом сняться с гонки. При таких условиях очень трудно облажаться.

– Но твои смогут, – предрёк Ежов.

Кашлянув, Нефёдов продолжил:

– Так, а теперь плохие новости. Трасса пока не утверждена, но уже сейчас ясно, что гонка пройдёт рядом с Чёрным морем в Ставропольском и Краснодарских краях. Три этапа будут равнинными, остальные четыре – горными. И, что самое плохое, в состав программы не включили гонку с раздельным стартом...

Пока остальные обсуждали это известие, Артём спросил:

– Дима, а почему плохо, что не включили разделку?

Понизив голос до шёпота, Дима принялся объяснять:

– Отсутствие гонки с раздельным стартом очень сильно повлияет на шансы Вадима победить в генеральной классификации Тура. Вадим – один из самых сильных раздельщиков в мире, у него отличный индивидуальный ход, и соперничать с ним могут... ну, примерно человек десять из всех профессионалов велошоссе. На отрезке в пятьдесят километров в одиночку он прёт, как скоростной поезд, и легко кинет или отыграет у сильного соперника несколько минут. Но в гонке без разделки у таких, как Вадим – специалистов раздельного старта, обычно начинаются проблемы. У Вадима отличный горный ход, но он не чистый горняк и может очень много потерять в крутых подъемах. Любой специалист горовосхождения объедет и уедет от него. Недалеко, конечно, уедет, но победу иногда определяют секунды. Короче, из-за отсутствия разделки наша команда лишилась большого преимущества. Скорее всего, в генеральном зачёте гонки победит специалист-горняк. – В голосе Димы засквозила лёгкая неприязнь. – Да и вообще, в недельных и трёхнедельных гонках чаще всего побеждают горняки с хорошим индивидуальным ходом в разделке, но не раздельщики с хорошим горным ходом. Раздельщики могут составить конкуренцию горнякам, но выигрывают они редко. Только из-за того, что Вадим немного крупноват и не всегда хорошо чувствует себя в горах, он вряд ли когда-нибудь сможет победить в генерале на Тур де Франс. Его предел – первый на Вуэльте или Джиро, но не на Тур де Франс. Во Франции, куда приезжает абсолютное большинство сильнейших горняков на пике их формы, Вадиму ничего не светит. А жаль, если бы он похудел ещё килограммов на семь, он мог бы стать сильнейшим и самым титулованным велогонщиком в мире.

Артём взглянул на тощие руки Клясова и сказал:

– Если Вадим похудеет ещё на семь килограмм, от него ничего не останется.

– Да, он довёл себя до самого предела своего минимального веса. Если он скинет ещё массы, то потеряет в мощности.

– Хм, расклад с нашими шансами ясен, – произнёс Артём. – Слушай, Дима, мне показалось или ты действительно не любишь горняков?

– Есть немного, – признался Дима.

– Почему?

– Это всё из-за моей специализации. Спринтеры ориентированы на силовой рывок, имеют довольно много быстрых, а не медленных мышечных волокон, довольно тяжелы и плохо едут затяжные подъёмы. Как только гонка заезжают в горы, спринтерам приходится выживать. Многие просто сходят, многие выпадают за лимит времени этапа, и их дисквалифицируют. Мало кто из чистых спринтеров доезжает до конца трёхнедельной гонки. И ещё спринтеру никогда не победить в генеральной классификации многодневки. Мы берём очень много побед на этапах, у спринтеров их десятки и сотни, но самая лучшая победа – это когда поднимаешься на подиум по результатам генеральной классификации многодневки. А у меня это никогда не получится, как бы я не тренировался. Мне никогда не достанется главный приз. Вот поэтому я недолюбливаю горняков.

Громкий свист привлёк внимание Артёма с Димой.

– Эй, вы двое, – обратился к ним Нефёдов, – кончайте ворковать. Вы слышали, что я сказал?

– Ээээ... – протянул Дима.

– Ясно, тогда повторю. До начала соревнований остаётся чуть меньше двух с половиной месяцев. Этого срока вполне достаточно, чтобы вывести Вадима на пик формы. Но для полноценного тренировочного процесса вам нужно сменить обстановку. Ещё недели три вы покатаетесь по городу, а потом, когда из отпуска выйдет зам Кости и я найду для вас жильё, вы всей компанией отправитесь на юг, поближе к месту проведения гонки. Там вас ждут ежедневные подъёмы в горы километров по десять-пятнадцать и температура воздуха за тридцать градусов в тени... Эй, Артём, что с тобой? Чему ты так обрадовался?

Артём прекратил трясти поднятыми над головой руками, уселся обратно на палету и бодрым голосом отрапортовал:

– Всё отлично. Я обрадовался поезде на юг.

– Я тебя не на курорт посылаю, у тебя не должно быть поводов для радости. Тебя ждёт очень тяжёлая работа.

– Да всё нормально, я просто радуюсь смене обстановки, – соврал Артём, едва сдерживая ликование от того, что скоро сами собой решаться его проблемы с жильём.

– А, ясно...