Улыбка фортуны

12

Квадрат окна был ей знаком. Мэри смотрела на него, напрягая память и пытаясь понять, почему больше нет дождя и ветра. Видимо, карета остановилась где-нибудь в лощине, на берегу. Предстояло снова выбираться через окно и падать на землю, потом — путь по лощине наверх и схватка с бродягой Гарри. А внизу, на берегу, группа мерзавцев ждет, когда неуклюжий корабль войдет в бухту… Мэри застонала и повернула голову. Она увидела знакомую стену со следами гвоздей.

Она лежала в своей спальне в «Джамайке-Инн». Вид этой ненавистной комнаты все же успокаивал — здесь не было дождя, ветра и бродяги Гарри.

Если сейчас к ней придет смерть — она ее не испугает: жизнь потеряла для Мэри всякий смысл. Над ней склонилось чьей-то лицо, и она вжалась в подушку, прикрывшись руками: в памяти ожил слюнявый рот бродяги Гарри с гнилыми зубами.

Ее осторожно погладили по руке, и она увидела голубые испуганные глаза. Это была тетя Пэйшнс. Они обнялись. Мэри плакала долго и неутешно. И тогда природа снова взяла верх, и девушка ощутила, как жизнь возвращается к ней.

— Вы знаете, что там было? — повторяла Мэри, и тетя Пэйшнс сжимала ее руки. Глаза у нее были, как у провинившейся собаки.

— Сколько времени я лежу здесь? — поинтересовалась Мэри и получила ответ: второй день. Некоторое время она раздумывала. За этот срок могло многое случиться, а она лежала здесь, беспомощная.

— Надо было меня разбудить, — сказала она, отводя руки тети. — Я не ребенок, у меня дела, как вы не понимаете!

— Ты не могла пошевелиться, — сказала тетя Пэйшнс. — Ты была вся окровавлена и избита. Я думала, что ты серьезно ранена, но, слава Господу, ничего страшного. Порезы заживут, а долгий сон пошел тебе на пользу.

— Вы знаете, кто это сделал? Вы знаете, где я была?

Отчаяние сделало ее жестокой, она не могла сдерживаться и начала рассказывать о людях на берегу. Глаза пожилой женщины наполнились ужасом, и Мэри не стала продолжать. Она села и опустила ноги на пол. Голова болела и кружилась.

— Мэри, умоляю тебя, не зли его больше. С того времени, как он вернулся с тобой, бледный и страшный, с пистолетом в руке, дверь гостиницы закрыта. Я знаю, ты видела ужасные вещи, но, Мэри, разве тебе не понятно, что, если ты спустишься сейчас вниз, он может снова ударить тебя, может даже убить…

— Тетя Пэйшнс, я уже и так слишком многим поступилась ради вас. Кем бы ни был для вас дядя прежде — сейчас это не человек. Это зверь, обезумевший от бренди и крови. Он убивал людей там, на берегу, разве вы не понимаете? Люди тонули в море. Эти ужасные картины будут преследовать меня до самой смерти!

Голос Мэри звучал все громче, она была на грани истерики. Тетя Пэйшнс напрасно умоляла ее говорить потише. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин «Джамайки-Инн». Он упирался головой в притолоку и глядел на женщин. Лицо его потемнело и осунулось, над глазом красовалась кроваво-красная рана.

— Мне показалось, что я слышу голоса во дворе, — сказал он. — Я посмотрел в окно, но никого не увидел. Вы что-нибудь слышали отсюда?

Ему не ответили. Тетя Пэйшнс покачала головой. Джо Мерлин уселся на кровать и поднял голову, прислушиваясь.

— Он придет, — сказал хозяин, — он должен прийти. Я сам себе перерезал горло — я пошел против него. Он предупреждал меня, но я лишь посмеялся над его словами. Мы все, считай, уже покойники — вы и я. Игра закончена. Почему вы позволяете мне пить? Почему вы не переколотите все эти чертовы бутылки и не запрете меня на ключ? Я бы не тронул вас пальцем. Но теперь уже поздно.

Он смотрел на них налитыми кровью глазами. Женщины были потрясены: они никогда не видели его таким.

— Что вы имеете в виду? — спросила Мэри. — Кого вы боитесь? Кто предупреждал вас?

Джо покачал головой.

— Нет, — отвечал он, — я сейчас не пьян, Мэри, и мои тайны останутся при мне. Но я скажу одно: тебе тоже не вырваться, ты теперь точно так же замазана в этом, как и Пэйшнс, теперь у нас кругом враги. С одной стороны, закон, а с другой… — Он замолк, глядя на Мэри. — Хочешь узнать, не так ли? — сказал он ядовито. — Ты бы выскользнула из дому с этим именем и выдала меня? Тебе очень хочется видеть меня повешенным. Ну что ж, я не могу осуждать тебя за это: я сделал достаточно, чтобы ты запомнила меня по гроб жизни. Но ведь я и спас тебя, не так ли? Подумай, что эта свора могла сделать с тобой, если бы меня там не было? — Он засмеялся и сплюнул на пол. — За одно это ты должна быть мне благодарна. Никто не дотронулся до тебя в ту ночь, кроме меня. Это я попортил тебе личико. Порезы скоро заживут. Черт побери, но ты же знаешь, что я мог бы с тобой сделать еще тогда, в первые дни, если бы захотел. Ты же все-таки женщина. И сейчас ты бы валялась у меня в ногах, как твоя тетка. Пошли отсюда. Здесь сыро и воняет.

Он поднялся и потянул ее за собой к двери. Когда они вышли на лестницу, он прижал Мэри к стене. Свеча освещала ее израненное лицо. Мэри, несмотря на отвращение, выдержала взгляд Мерлина. Хозяин отпустил ее и задул свечу. Женщины без слов спустились за ним.

Он прошел на кухню, где дверь и окна были закрыты наглухо, проверил запоры, достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком.

— Нам нужно продумать план, — объявил он. — Мы тут сидим уже три дня, словно крысы в клетке, и ждем, когда нам свернут шею. С меня довольно. Если уж будет драка, то, черт побери, лучше принять открытый бой. Гарри вполне надежен, но и он расколется, если решит, что в этом для него есть какая-то выгода. Все остальные рассеялись по округе и поджали хвосты, словно паршивые псы. Я тоже напуган — вы должны это понимать. Нам крупно повезет, если мы выберемся отсюда без поножовщины. Ты можешь и дальше строить рожи, Мэри, но тебе и Пэйшнс придется так же плохо, как и мне.

Пэйшнс дотронулась до его рукава.

— Что тебе? — грубо спросил он.

— Почему мы не можем убежать сейчас, пока еще не поздно? — прошептала она. — Тележка в конюшне, мы через несколько часов будем в Девоне.

— Чертова дура! — крикнул он. — Ты что, не понимаешь, что вдоль дороги в Ланстон расставлены люди, которые только ждут случая, чтобы пришить мне все преступления в Корнуолле? Вся округа уже знает, что случилось на побережье в ночь перед Рождеством, и если они увидят, что мы смываемся — это же будет уликой против нас. Хороши же мы будем, когда поедем на тележке, поверх всего барахла, словно фермеры на ярмарку, помахав ручкой на прощание ланстонскому сквайру! Нет, у нас есть один шанс на миллион. Нам нужно сидеть тихо, заглохнуть. Они начнут разнюхивать и разведывать. Им нужны надежные улики, прежде чем они сюда сунутся. И покуда кто-нибудь из этой поганой своры не проболтается, нам ничто не угрожает. Да, там в бухте целый корабль, разбитый о скалы, а на берегу валяются сундуки, сваленные кем-то и подготовленные к погрузке. Еще они найдут два трупа, обгоревшие до костей, и кучу золы. Все это выглядит подозрительно, даже очень, но где доказательства? Ответьте мне. Я провел Сочельник как уважаемый человек, в кругу семьи, играя в снэпдрэгон[1] со своей племянницей.

— Вы забыли об одном… — возразила Мэри.

— Нет, моя прелесть, я ничего не забыл. Кучер той кареты был застрелен и свалился в канаву не дальше мили отсюда. Ты надеялась, что мы оставили труп там, да? Пусть тебя не шокирует, Мэри, но мертвец ехал с нами до побережья и лежит сейчас на глубине десяти футов. Ясное дело, его кто-то хватится, но они никогда не найдут его карету. Может быть, ему надоела жена, и он уехал на континент. Пускай поищут его там. А теперь, когда мы все пришли в чувство, давай, Мэри, выкладывай, какого черта ты делала в этой карете и где тебя носило. Если не скажешь, я найду способ заставить тебя разговориться.

Мэри лихорадочно соображала. Было нетрудно солгать: время сейчас было самым важным фактором, если она и тетя Пэйшнс хотят выбраться отсюда живыми. Есть только одна возможность для спасения, и до нее близко, не больше пяти миль, — в Алтарнане.

— Я ходила пешком в Ланстон на ярмарку, — сказала она. — Когда начался дождь, я вся промокла и не могла идти дальше. Я наняла этот экипаж. Вот и все, больше мне нечего вам рассказать.

Джо Мерлин сплюнул на пол.

— У тебя есть одно преимущество — я не могу доказать твою ложь. Вряд ли хоть одна девка твоего возраста будет проводить день одна в Ланстоне, это я тебе точно скажу. И домой они одни тоже не ездят. Но если твоя история правдива, наши шансы повышаются. Они не будут искать этого кучера здесь. Черт побери, я бы сейчас чего-нибудь выпил!

Хозяин откинулся на спинку стула и затянулся трубкой.

— Не плачь, Пэйшнс, ты еще будешь ездить в собственной карете, — пообещал он, — в шляпе с перьями и в бархатной накидке. Я не сдамся. Может быть, я брошу пить и буду ходить в церковь по воскресеньям. А ты, Мэри, будешь держать меня под руку, когда я состарюсь, и кормить меня с ложечки. — Он откинул голову и расхохотался, но смех вдруг оборвался — он вскочил, лицо его стало белым как бумага.

Кто-то осторожно царапался в кухонное окно. Как будто ветка плюща, вздрагивая от ветра, скребла по стеклу. Стало так тихо, что слышалось учащенное дыхание тети Пэйшнс. Мэри следила за хозяином, неподвижно стоящим посреди кухни. Затем он пригнулся и, не сводя глаз с окна, достал пистолет.

У Мэри пересохло в горле. Кто там, за окном: друг или враг? Страх хозяина передался и ей, сердце заколотилось.

Джо Мерлин немного подождал и рывком распахнул ставни, держа пистолет наготове. Перед окном стоял бродяга Гарри… Джо Мерлин выругался и перевел дух.

— Черт бы тебя побрал! — крикнул он. — Ты что, пулю захотел, идиот? Я уже пять минут целюсь тебе в лоб! Открой дверь, Мэри, да брось за стены хвататься, ты же не привидение. В этом доме все сдвинулись!

Он пытался скрыть свой испуг. Девушке стало не по себе: вид бродяги напомнил ей схватку в лощине. Она открыла дверь и спряталась за нею, а когда Гарри вошел, не глядя на него, прошла к тлеющему очагу и стала подбрасывать в него торф.

— Ну что, какие новости принес? — спросил хозяин.

Бродяга цыкнул и указал большим пальцем через плечо.

— Пахнет жареным, — сказал он. — Языки аж дымятся, отсюда до Сент-Ивса. Я утром был в Бодмине, весь город только об этом и болтает. Все они рехнулись на крови и правосудии. Есть только один выход, Джо, — зашептал он, — надо драпать. Дороги для нас — смерть, я дерну через болота в Девон, в сторону Ганнислейка, хоть это и займет больше времени. У тебя есть немного хлеба, хозяйка? Я не жрал со вчерашнего дня.

Вопрос обращался к жене хозяина, но глаза смотрели на Мэри. Пэйшнс засуетилась, доставая хлеб и сыр из буфета.

— Слышишь, что он говорит? — спросила она мужа, накрывая на стол. — Это безумие — оставаться здесь. Ради Бога, послушай его, Джо! Я не о себе думаю, это ради тебя…

— Заткнись, дура! — крикнул хозяин. — Я сам решаю, что делать! Значит, ты тоже подался в бега, Гарри?

— Да чтоб ты сдох, Джо! Мозгами шевелить надо! Мы и так ходили по самому краю последнее время, разве не так? Я не буду свидетельствовать против тебя, Джо, но именно по твоей дурости мы вляпались в это дерьмо. Ты напоил нас и потащил на побережье на дело, которое никто не подготовил. У нас был один шанс на миллион, и этот оказался не наш. Чья это была промашка? Твоя или тебе не ясно? Он стукнул кулаком по столу.

Джо Мерлин некоторое время мрачно разглядывал Гарри. Голос его зазвучал угрожающе.

— Значит, ты обвиняешь меня, Гарри? Значит, ты, как все остальные, решил увильнуть в сторону, когда удача ускользнула из рук? Разве тебе не хватало золота, чтобы жить как лорд все эти месяцы, вместо того чтобы бегать с тачкой в каменоломнях, где тебе и место? А если бы мы управились до рассвета, как обычно? Ты бы сейчас крутился вокруг меня, чтобы набить себе карманы, не так ли? Лизал бы мне руки, чтобы заполучить свою долю. Ну что ж, беги к Тэймару, зажав хвост между ног, и будь ты проклят! Я и сам управлюсь.

Бродяга натужно засмеялся и пожал плечами.

— Мы же можем спокойно все обговорить, Джо. Я не против тебя. Мы все здорово упились в Сочельник, так что забудем об этом: что было, то было. Все перепуганы и не будут высовываться. Остались только мы вдвоем — я и ты, Джо. Мы оба занимались этим делом больше всех и теперь должны помогать друг другу. За этим я сюда и пришел. — Он снова засмеялся, обнажая гнилые зубы.

Хозяин спокойно посмотрел на него и затянулся трубкой.

— Так к чему ты клонишь, Гарри?

Бродяга ухмыльнулся.

— Послушай, Джо: я не хочу выходить из игры с пустыми руками. В той комнате, что мы загрузили с тобой пару дней назад, кое-что осталось, верно? Я не думаю, чтобы там было много, но почему бы мне не захватить кое-что с собой в Девон?

Хозяин выпустил ему в лицо клуб дыма.

— Значит, ты вернулся в «Джамайку-Инн» не только ради моих прекрасных глаз?

Бродяга снова ухмыльнулся и встал.

— Да ладно, — сказал он, — мы же друзья, верно? Ничего страшного, если мы откровенно поговорили. Что, если мы с тобой заключим сделку и покончим с этим?

Хозяин задумчиво сосал трубку.

— Из тебя идеи сыпятся, как из дырявого мешка. А если я избавился от барахла? Я здесь торчу уже два дня, а телеги ездят прямо под окнами, ты же знаешь. Что тогда, Гарри?

Ухмылка исчезла с лица бродяги, он разинул рот.

— Ты что, в двойную игру играешь? — спросил он. — Я замечал кое-что, но молчал. Ты неплохо зарабатывал на этом, а нам, кто больше всех рисковал, платил гроши. Мы тебе вопросов не задавали, верно? Послушай, Джо Мерлин, ты получал приказы от кого-то повыше тебя?

Хозяин бросился на него. Ударом кулака в подбородок он опрокинул бродягу на пол. Едва подняв голову, Гарри увидел, что на него смотрит дуло пистолета.

— Если шевельнешься — ты покойник! — произнес Джо.

Гарри затравленно смотрел на хозяина. Тетя Пэйшнс прижалась к стене, охваченная ужасом. Мэри следила за дядей. Он опустил пистолет и ткнул бродягу носком ботинка.

— Ну, теперь мы можем поговорить, — сказал хозяин и положил пистолет на стол перед собой. Бродяга приподнялся с пола.

— Я всегда был главным в этой игре, — сказал Джо Мерлин. — Три года назад мы возили грузы с двенадцатитонных лодок из Пэдстоу и считали, что нам повезло, когда в карман перепадало семь с половиной пенсов. Я сделал это дело самым крупным в стране, от Хартленда до Хейла. Я выполняю приказы? Черт побери, я хотел бы посмотреть на человека, который попытается мне приказать! Все, с этим покончено. Ты сегодня пришел не для того, чтобы предупредить меня об опасности, ты пришел посмотреть, что можно из всего этого заполучить? Ты ведь не ожидал застать меня здесь? Думал, что с Пэйшнс и Мэри ты бы легко справился? Ты — крыса, Гарри, я это сразу понял по твоей роже, когда она появилась в окне.

Бродяга коротко вздохнул.

— Хорошо, — неожиданно согласился Джо, — мы заключим сделку, как ты предлагаешь. Я не могу увезти все в одиночку.

Хозяин поднял пистолет.

— Вставай, сволочь! Значит, твои ручки хотели пощупать то, что мы привезли с побережья, Гарри, да? Ты проведешь ночь среди этого барахла. Пэйшнс, это первый случай, когда у нас появился постоялец. Я не беру в расчет Мэри — она член семьи. — Джо рассмеялся.

Вернувшись на кухню, он сказал:

— Гарри завидует мне. Они все мне завидуют. Они знают, что я умнее их, и ненавидят меня за это. Что ты уставилась на меня, Мэри? Поужинай и иди спать. Завтра тебе предстоит долгое путешествие, и я предупреждаю тебя, что оно будет нелегким.

Мэри смотрела на него через стол, обдумывая свои планы. Сейчас не имело смысла говорить, что она не собирается никуда с ним ехать. Каким-то образом до завтрашнего вечера надо добраться до Алтарнана. Дальше все сделают другие. Мэри слабо разбиралась в юридических тонкостях, но в конце концов правосудие восторжествует. Она защитит свое честное имя и имя тетки. Все останется в прошлом, и они обретут наконец покой.

Мэри отвела глаза от хозяина и повернулась к шкафчику, чтобы взять свечу.

— Я не хочу ужинать, — сказала она.

Тетя Пэйшнс беспокойно забормотала, но Джо Мерлин треснул кулаком по столу.

— Оставь ее в покое! Какое тебе дело, будет она есть или нет? Женщинам и скотине полезно поголодать, они от этого только резвее делаются. Погоди, Мэри, тебе будет спокойнее, если я запру тебя на ключ. Не люблю, когда кто-то шляется по ночам.

Его глаза задержались на приоткрытых ставнях.

— Закрой окно, Пэйшнс, — сказал он, — и заложи ставни доской. Поужинаешь и тоже можешь идти спать. Я сегодня не уйду из кухни.

Тетя встала и поспешила к окну. Мэри вышла в темной коридор. Дядя собрался сидеть всю ночь в темной кухне с пистолетом на столе, поджидая кого-то. Кого? Джо проводил ее до двери спальни и на мгновение задержался, приподняв пальцем ее подбородок.

— Я к тебе все же неравнодушен, Мэри, — сказал он. — Ты сильная и храбрая. Если бы я был моложе, то взял бы тебя. И мы уехали бы вместе. Тебе понятно?

Она ничего не ответила. Ее рука со свечой невольно дрогнула.

Хозяин понизил голос до шепота.

— Меня подстерегает опасность. Дело не в легавых — я могу за себя постоять, если нужно. Сейчас я боюсь другого — шагов, Мэри, что прозвучат ночью, и руку, которая нанесет мне смертельный удар.

Его лицо выглядело усталым и постаревшим.