Упрямица

Глава 5

– Мисс Рэйвен! Мисс Рэйвен, проснитесь!

Золотые глаза открылись, и Рэйвен, сонно зев­нув, взглянула на Дэнни, но тут же повернулась на бок и зарылась под одеяло, чтобы ничего не видеть и не слышать.

– Не мешай мне, Дэнни. Я устала.

– Что ж, спите, если хотите, только потом не упре­кайте меня, что я вас не разбудила, когда мы наконец добрались до Индии!

Рэйвен грациозным рывком соскользнула с кровати и ринулась к иллюминатору – черные волосы метнулись вслед за ней роскошной гривой.

– Индия? Мы прибыли, Дэнни?

Старушка кивнула со счастливой улыбкой, довольная реакцией юной хозяйки.

– Вот именно. Вахтенный заметил землю как раз когда я завтракала с миссис Кармайкл. – Она хмыкнула и продолжила: – Но некоторые предпочитают не прозе­вать все самое интересное!

Как только муссоны оставили их судно в покое, здо­ровье Дэнни тут же поправилось, и она гордо стала назы­вать себя «морской душой», ибо штормов больше не предвиделось – «Индийское облако» вошло в более спо­койные воды Аравийского моря.

– Но не об этом я расскажу дедушке Хадриану, – ответила Рэйвен, мотнув головой и поддернув ночную ру­башку, чтобы та не мешала ей высунуться в иллюминатор и убедиться, правда ли, что суша совсем рядом. – Не ты ли провела всю дорогу, лежа на спине? И так было до самого порта Элизабет!

– Умоляю вас, не напоминайте, – закатила глаза Дэнни. – Я почти решила не возвращаться в Англию, глаза бы мои не видели этого раскачивающегося мула!

– Ты не знаешь, сколько еще пройдет времени, пока мы причалим? – поинтересовалась Рэйвен, поворачива­ясь перед Дэнни, стягивавшей ее корсет. Округлости её полной кремовой груди поднялись над кружевом корсета.

– О, еще не скоро, я уверена. Стойте же спокойно, деточка! Как я смогу помочь вам, если вы и секунды не стоите на месте!

Рэйвен послушно замерла. Наконец-то суша! Ника­кого палящего солнца и угнетающего дождя, никаких праз­дных вечеров и безвкусной пищи. И никаких рассказов Натаниэля Роджерса, который, к несчастью, тоже выздо­ровел и хвастался теперь напропалую, а миссис Софи Мерроу изо всех сил пыталась перебить его и привлечь внимание попутчиков к своей особе!

– Как ты думаешь, Дэнни, кузен Филипп встретит нас в порту? – возбужденно спрашивала Рэйвен, быстро заплетая косу и закалывая ее вокруг головы.

– Наверное, да, если письмо вашего дедушки при­было раньше нас, – ответила практичная няня.

Едва Рэйвен вышла на палубу, она сразу же ощутила перемены. Матросы, все время занятые рутинной рабо­той, сновали туда-сюда с небывалой энергией. Некоторые распевали соленые морские песенки-частушки, им тоже хотелось причалить поскорее, это чувствовалось и по гру­боватым шуткам, и по радостным ухмылкам. Рэйвен тоже пыталась разглядеть в блестящих под солнцем волнах на горизонте намек на сушу. Но все, что она увидела, – это тонюсенькая серая линия, которая могла оказаться чем угодно.

– Вот и Индия, мисс Бэрренкорт, – произнес На­таниэль Роджерс привычным помпезным тоном. – Пе­ред нами – цель нашего путешествия.

Впервые Рэйвен стерпела его присутствие, хотя он и пристроился слишком близко, касаясь ее своим локтем. Его глаза обшарили ее и словно приклеились к квадратно­му вырезу муслинового платья. Какое счастье, что путе­шествие подошло к концу и он перестанет изводить ее этими наглыми взглядами! Через какие-то несколько часов она навсегда распрощается с ним! От этой мысли она даже улыбнулась.

– Как же я хочу поскорее увидеть Бомбей! – вос­кликнула она.

– Надеюсь, ваш кузен позволит мне навестить вас, – хрипло проговорил Роджерс, положив свои холеные паль­цы поверх её руки, вцепившейся в борт.

– Вы очень любезны, – процедила Рэйвен, отодви­гаясь. Его это ничуть не смутило, он, как приклеенный, двигался вслед за ней, едва не толкнув ее, когда она оста­новилась.

– Мисс Бэрренкорт, вы, конечно, уже поняли, что я…

– О, посмотрите, что за странное оперение у этой пти­цы! – закричала Рэйвен, пытаясь предотвратить призна­ние. Только объяснения в любви ей не хватало. Брр… – Это случайно не чайка?

– Понятия не имею, – даже не взглянул на птичку Натаниэль. – Мисс Бэрренкорт…

– О, а вот рыбацкая лодка аборигенов! – не унима­лась Рэйвен, показывая на какой-то едва видимый чер­ный предмет примерно в миле от корабля.

На таком расстоянии определить, что именно там пла­вает в воде, было почти невозможно. Но Рэйвен удалось отвлечь мистера Роджерса, чего она и добивалась.

– Значит, мы совсем близко от порта, – заключила Рэйвен. – Извините меня, пожалуйста, но я, наверное, пойду помогу Дэнни упаковать вещи.

И, не дожидаясь ответа, она упорхнула, радуясь, что на сей раз легко отделалась. Порой он бывал дьявольски назойлив!

К вечеру на горизонте вырисовался Бомбей: огром­ный город, вытянувшийся в море узким отростком суши. Стоя вместе со всеми на палубе, Рэйвен молча наблюдала, как «Индийское облако» с убранными парусами вхо­дило в гавань. Было тихо, звучал только голос лоцмана, указывающего направление движения, над судном кружи­ли чайки, воздух был прохладен – в Индии месяц назад началась зима.

Над тесно стоящими зданиями, тянущимися вдоль вось­мимильного пирса, вздымались зеленые склоны горы Малабар. А выше уходили в самое небо голубые вершины величественной горной гряды. В гавани размещался ком­мерческий флот, большинство кораблей плавали под фла­гом Великобритании. Они спокойно покачивались на якоре, а между ними сновали туда-сюда рыбацкие лодчонки, ка­ноэ и прочие мелкие суда, казавшиеся просто малышами рядом с великанами Британского флота. Рэйвен охватило предчувствие необычных приключений.

– Видите вон тот остров, мисс Бэрренкорт? Взглянув туда, куда показывал Натаниэль Роджерс, Рэйвен увидела скалистые утесы, торчащие из воды, и кивнула.

– Это Харапури. Остров-скала, сплошь состоящая из храмов, напоминающих пещеры. Самому мне не дове­лось их видеть, но очевидцы рассказывают, что резьба по камню там редчайшей красоты. Попросите кузена свозить вас туда.

– Отличная идея! – загорелась Рэйвен. – А это что за гора?

– Малабар, – ответил Натаниэль Роджерс, не от­рывая глаз от девушки. – Только сомневаюсь, что вам там все будет по душе.

– Что вы имеете в виду?

– Башни Молчания. Отсюда их не видно сквозь заросли манго, но именно там они расположены.

– Башни Молчания? Звучит довольно интригующе…

– Пожалуй. Но вообще это мрачное место. Парси, религиозные последователи пророка Заратустры, прино­сят сюда умерших, чтобы грифы обглодали их тела до костей. Только затем их бросают в высохший колодец.

Рэйвен передернула плечами, и он мрачно усмехнулся:

– Это лишь один из неприятных сюрпризов, кото­рые ожидают вас в Индии. Вы повстречаете здесь много контрастов, мисс Бэрренкорт: невероятную красоту, но и грязь, болезни, нищету, какую трудно вообразить!…

Он вдруг умолк и, прежде чем ничего не заподозрив­шая Рэйвен успела что-то сказать, схватил ее за руки, прижал к своей хилой груди и, заглядывая в ее глаза, прошептал:

– Дорогая мисс Бэрренкорт, мне невыносима сама мысль, что вы отправитесь в путешествие по этой дикой стране одна! Вы даже не представляете себе, какой опас­ности подвергаетесь.

Ну что за зануда, с досадой подумала Рэйвен, раз­мышляя, как ей потактичнее вырваться из этих любовных тисков.

– Мистер Роджерс, я была бы очень обязана вам…

– Рэйвен, дорогая моя, – бессвязно забормотал он, впившись взглядом в ее покрасневшее от досады личико. – Мне невыносима мысль о нашей разлуке Я просто обя­зан высказать вам все, что у меня на сердце, иначе оно разорвется от бурных чувств. Я не раз пытался раскрыть его перед вами…

– Слишком много раз, – процедила сквозь зубы Рэйвен. Она с новой силой начала вырывать свои руки из железных тисков. Они стояли в тени мачты, невидимые остальным пассажирам. Господи, хоть бы один матрос прошел мимо! Силы небесные! Хоть бы кто-нибудь выру­чил ее! – Мистер Роджерс, немедленно отпустите меня!

– Но вы должны понять, что я чувствую, – бормо­тал он, словно обезумев. – Через несколько часов мы можем расстаться навсегда! Я этого не вынесу!

Он нагнул голову, и Рэйвен рванулась в сторону. Его горячие, сухие губы лишь скользнули по её щеке. Тогда он в порыве отчаяния, прижав ее к себе, впился губами в ее рот.

Второй раз в жизни Рэйвен целовали, и оба раза – насильно. Несмотря на отвращение и ярость, которые обож­гли ее, вспомнились те ощущения, которые вызвал поце­луй красивого капитана контрабандистов. Это было абсолютно несравнимо! Натаниэль Роджерс страстно же­лал ее, она же оставалась холодна как лед – ни намека на тот сводящий с ума огонь, безумное желание, которые вспыхнули в ней в ответ на страстный порыв разнуздан­ного контрабандиста.

Видя, что все ее попытки вырваться из тощих, но цепких рук Роджерса тщетны, Рэйвен в панике лягнула его, но юбки помешали нанести ощутимый удар. Мистер Роджерс даже не заметил её попыток. Он стиснул её еще сильнее и еще шире открыл рот. Рэйвен никогда не упус­кала шанса, если ей его предоставляли, она тут же вонзи­ла свои зубки в его язык.

Натаниэль Роджерс завопил от боли, дернулся в сто­рону и зажал рот рукой. Он с укором уставился на нее, пытаясь достать носовой платок.

– Вы злобная ведьма – заорал он, слегка шепеля­вя, и промокнул рану платком. В ужасе взглянув на ка­пельки крови на платке, он простонал: – Боже, только посмотрите, что вы наделали! У меня идет кровь!

– Я еще и не то устрою, если вы хоть раз дотронетесь до меня! – вскинула голову разгневанная Рэйвен. – Кля­нусь, если вы просто заговорите со мной, я немедленно обращусь к капитану Винтерсу и пожалуюсь на ваше без­образное поведение!

Рэйвен мотнула головой, решительно прошествовала мимо уничтоженного Роджерса и спустилась в каюту. Дэнни суетилась, пакуя последние мелочи и весело напевая что-то. Она была счастлива, что они наконец приехали.

– А, вот и вы! Еще парочка последних ящиков, и все готово! – Дэнни даже не заметила пылавших щек юной хозяйки.

– Господи, когда же мы наконец покинем корабль! – с чувством произнесла Рэйвен.

– И верно, – поддакнула ничего не подозревающая Дэнни.

Испорченный развратник, все еще негодовала Рэй­вен, но про себя. Слава небесам, что до сих пор он не пытался навязать ей своих объятий! Трудно сказать, как бы она отреагировала на признания этого слюнявого иди­ота! Эти мужчины – сущее наказание! Просто пытка какая-то! Как же она ненавидела их! Что они себе вооб­ражают? Что могут вот так наброситься на всякую при­глянувшуюся им женщину? А какая самонадеянность, уверенность в собственной неотразимости! Как же, ос­частливил! Ни малейшей попытки добиться взаимности! Она рассвирепела даже куда больше, чем когда-то из-за красавца контрабандиста. Тот, конечно, допек её тем, что от души забавлялся ее реакцией на свои поцелуи! Как он небось повеселил свою команду подробным опи­санием почти удавшегося соблазнения деревенской про­стушки!

Рэйвен усмехнулась, что до сих пор бурно негодует при воспоминании о капитане. Все! Выбросить из голо­вы и забыть! Она рьяно принялась помогать Дэнни. Хо­рошо, что есть чем заняться. Остается надеяться, что Натаниэль Роджерс последует ее совету и оставит ее в покое.

Когда все было упаковано, «Индийское облако» бро­сило якорь в огромной гавани. Началась неизбежная в таких случаях суматоха, и Рэйвен едва успела попрощать­ся с попутчиками, как уже спустили сходной трап. Вокруг возвышался целый лес голых мачт, торчащих в безоблач­ном небе. Ветер, дувший в лицо, заметно потеплел, доно­ся тысячи новых экзотических запахов с берега.

Вдоль пирса тянулись огромные сооружения складов, каждый свободный метр на причале использовался для складирования груза. Толпы людей двигались по неровно уложенным доскам, лавируя в густой толпе. Рэйвен зача­рованно смотрела на индусов в европейском платье, с ог­ромными портфелями, набитыми накладными на грузы, снующих в толпе в надежде первыми попасть к старшему помощнику, чтобы заключить выгодную сделку.

Модно одетые женщины в белых перчатках и с пес­трыми шелковыми зонтиками прохаживались чуть поо­даль, встречая пассажиров с двух битком набитых только что прибывших пассажирских кораблей, вставших рядом с «Индийским облаком». Среди толпы выделялись смугло­кожие аборигены – мужчины в белых дхоти и чалмах или в длинных пиджаках и широченных шароварах, жен­щины живописно задрапированы в яркие сари и богато вышитые чоли. Толпа пестрела всеми цветами радуги – зеленым, оранжевым, пурпурным и желтым всех оттен­ков. Хотя головы женщин были покрыты, Рэйвен заме­тила, что они втирают в волосы масло, чтобы придать им блеск. Бросались в глаза и их украшения – браслеты, кольца, ожерелья, кулоны и всевозможные бусы. Все это блестело, позвякивало, притягивало взгляд. Мистер Мерроу заметил, что индийские женщины стремятся свое богатство выставить напоказ, и чем богаче были их украше­ния, тем больше уважения оказывали им их соотечествен­ники. Рэйвен не терпелось поскорее очутиться на берегу и поближе познакомиться с этим причудливым, своеобраз­ным миром!

Наконец и пассажирам «Индийского облака» позво­лили сойти на берег. Рэйвен с облегчением увидела, как первым сошел со всеми своими вещами Натаниэль Ро­джерс. Капитан Винтерc попросил ее задержаться, пока он не узнает, встречает ли ее кто-нибудь. Она беспокойно бродила от одного борта к другому, разглядывая все, что попадалось ей на глаза. Дэнни не выказывала особого любопытства, а лишний раз проверяла, все ли вещи до­ставлены из каюты на палубу, не забыто ли что-нибудь.

– Мисс Бэрренкорт?

Рэйвен оглянулась на незнакомый голос. К ней обра­тился высокий джентльмен с животиком – блестящие пуговки его пиджака едва сходились в центре. Сначала Рэйвен приняла его за своего кузена, но потом решила, что ошиблась, ведь мужчине было около шестидесяти, и его волосы покрывала заметная седина. От веселых глаз разбегалась сеть морщинок. Нет, решительно подумала она, в нем нет абсолютно ничего от Бэрренкортов.

– Вы мисс Рэйвен Бэрренкорт? – почтительно спро­сил он.

– Да, сэр.

– Меня послал сюда капитан Винтерc. Мое имя Джон Трентхэм, я деловой партнер Филиппа Бэрренкорта.

– Как мило, что вы встретили меня, мистер Трент­хэм, – радостно воскликнула Рэйвен. – Полагаю, мой кузен заболел?

Джон Трентхэм рассмеялся, и его животик заколы­хался.

– Можно и так выразиться. Его нет в Бомбее, мисс Бэрренкорт, он в Лахоре, в горах. Там у него летний домик.

Глаза Рэйвен растерянно посмотрели на пожилого джентльмена.

– Так его нет в Бомбее? – удрученно повторила она. Заметив, что его известие расстроило девушку, Джон Трентхэм поспешил успокоить ее:

– В этом нет ничего необычного. Правда, к этому времени года он уже возвращается, но, видимо, его за­держали дела. Поэтому я и встретил вас. В его отсутст­вие я просматриваю всю корреспонденцию, получил и письмо сэра Хадриана о вашем приезде. Я позабочусь о том, чтобы вы смогли добраться до вашего кузена в Лахор. Пока же прошу вас быть гостьей в моем доме в Бомбее.

Рэйвен расстроило, что до Филиппа еще придется добираться, но была благодарна Джону Трентхэму за за­боту о ней.

– Вы очень добры, сэр, – пробормотала она.

Понимая, что девушка ожидала увидеть среди встре­чающих на причале своего кузена, Джон Трентхэм ласко­во похлопал ее по руке.

– Ну же, мисс Бэрренкорт, не стоит расстраиваться. Я очень люблю Филиппа и сделаю для вас все, что в моих силах, раз уж вы добрались до самой Индии ради встречи с ним.

Он с любопытством взглянул на нее, и Рэйвен под­умала, догадался ли он, ради чего она приехала. Сэр Хадриан не сказал ей, что именно написал в своем письме. Она знала только, что все подробности содержались в послании, которое она везла с собой, чтобы лично вручить кузену.

– Моя коляска стоит за складами, – продолжил Джон Трентхэм. – Я сейчас найду кули, чтобы он отнес ваш багаж.

– А я попрощаюсь с капитаном Винтерсом, – ска­зала Рэйвен, махнув рукой в сторону знакомой фигуры, Дэнни, очарованная дружелюбием и прекрасными ма­нерами Джона Трентхэма, безропотно восприняла новость, что им опять предстоит долгий путь.

– Только бы не вновь пять месяцев на корабле! – воскликнула она. Джон Трентхэм взял ее под руку, помо­гая спуститься по шаткому трапу.

– Поверьте мне, эта поездка будет намного короче! – рассмеялся он.

– Вы случайно не знаете, почему кузен Филипп за­держался в Лахоре? – полюбопытствовала Рэйвен, ког­да мистер Трентхэм подсаживал ее в коляску, доверху набитую багажом.

– Не знаю, что и сказать, – пожал он плечами. – По делам. Ваш кузен очень занятой человек, он заведует многими складами в Пенджабе.

– Вы полагаете, что сможете обеспечить нам каюту на судне, идущем на север?

– Будьте спокойны, я разыщу для вас места, может быть, даже на завтрашний рейс. Как только отвезу вас к себе, так сразу же вернусь в порт и все разузнаю.

У Рэйвен отлегло от сердца. Они проезжали по запру­женной людьми улице, и она с удовольствием разглядывала экзотическое окружение. Ее очаровали бесчисленные воловьи упряжки, паланкины, рикши и тысячи спешащих пешеходов. Индусы были одеты так же, как и в порту, но каждый, казалось, говорил на каком-то своем диалекте, когда громко приветствовали друг друга через улицу или останавливались на перекрестке.

Рэйвен ожидала увидеть огромное количество храмов, но их оказалось лишь несколько, правда, сверкающих ред­ким великолепием. Город благоухал, утопая во множестве маленьких садиков и парков с цветущими деревьями и редкостными цветами. Все это делало Бомбей прекрас­ным и неповторимым, так непохожим на города Англии. Здания казались фантастичными дворцами, их пропорции поражали величиной. Странные конфигурации башен и арочных окон выглядели еще более необычными на фоне домов привычной английской и готической архитектуры, то тут, то там стоящих на чистых широких улицах.

Вдоль дороги стройными колоннами высились паль­мы, а величественные кипарисы, манговые деревья и дру­гие, неизвестные Рэйвен, зеленые великаны усиливали впечатление роскоши великолепного города, созданного, видимо, лишь для богатых.

Натаниэль Роджерс говорил о невероятной нищете и болезнях, о трущобах и помойках, но Рэйвен ничего этого не заметила в прекрасно одетой толпе, заполнившей тро­туары, вдоль которых выстроились высокие элегантные здания. Интересно, не преувеличил ли он все это специ­ально, чтобы запугать ее и добиться согласия не разлу­чаться? Ничего, у нее будет уйма времени, чтобы самой увидеть все.

Джон Трентхэм жил в красивом, впечатляющих раз­меров бунгало, расположенном высоко на склоне горы. Отсюда открывалась великолепная панорама пестрых крыш и шпилей храмов, верхушек пальм и самой гавани с плещущимся лазурным морем. Рэйвен проводили в спальню с таким же романтически-захватывающим ви­дом из окна. Ее так очаровал пейзаж, что она едва обра­тила внимание на то, что ее окружало. Но когда принесли багаж, она с любопытством осмотрелась вокруг – колоссальных размеров спальня была обставлена простой и приятной мебелью.

Заметив рядом ванную комнату с сидячей ванной, она даже почувствовала слабость в коленях от желания смыть дорожную грязь. Любую цену – за минуту блаженства в горячей воде! Словно услышав её мольбу, двери распах­нулись, два кули внесли ведра с горячей водой, которую тут же и вылили в ванну, добавив ароматические соли.

Пока она наслаждалась долгожданной роскошью воды, две служанки распаковали то, что она отложила в сторону для первого обихода и на вечер. Служанки перешептыва­лись и восхищенно разглядывали чудесное шитье и вели­колепное кружево на ее платьях. Рэйвен заметила, что обе юные девушки так и горели желанием услужить. Они гладили и развешивали одежду намного сноровистее, чем старая Люси Маринер в Корнуолле. А уж она-то была в услужении больше пятидесяти лет. И с неожиданной грустью Рэйвен задумалась, чем сейчас занимаются Люси и остальные верные слуги в Нортхэде? Дай Бог, чтобы сэр Хадриан не превратился в тирана и грубияна, как он обещал ей при расставании. Одеваясь с помощью служа­нок в муслиновое платье, она все еще хмурилась, но тут же рассмеялась над собственной глупостью. Ведь все рав­но она бессильна что-либо изменить, ибо находится за полсвета от них. Более того, глупости все это, она абсо­лютно доверяет своему деду. Не стоит забивать себе го­лову пустыми тревогами!

Одна из девушек расчесала волосы Рэйвен и заплела ей косы, восхищаясь на ломаном английском языке чудес­ными волосами. Тут открылась дверь и в комнату загля­нула женщина средних лет с доброй улыбкой на лице.

– Здравствуйте! Значит, вы и есть кузина нашего дорогого Филиппа?

Рэйвен встала, а служанки тут же отошли на почти­тельное расстояние.

– Да. А вы миссис Трентхэм?

– Да, дорогая. Прошу прощения, что не встретила вас в порту, но я была в гостях, а Джон не знал точно, когда прибудет «Индийское облако».

Миссис Трентхэм прошла в комнату и пожала руку Рэйвен. Она была дородной, как и ее супруг, дамой, ее черные глаза весело подмигивали. Платье из прекрасного шелка с золотой нитью облегало её пышную фигуру, а на запястьях красовались браслеты с драгоценными камнями и какими-то подвесками, позвякивающими при каждом движении.

– Боже, да вы просто красотка! – вздохнула она, дружелюбно рассматривая лицо Рэйвен. – Ох, я бы все отдала, чтобы Тия была хоть наполовину так же красива!

– Тия? – не понимая, повторила Рэйвен.

– Моя дочь Коринтия. Она почти ваша ровесница. Сейчас она переодевается и присоединится к нам за чаем. Вы готовы спуститься вниз?

Рэйвен кивнула. Миссис Грентхэм еще раз вздохну­ла, бегло окинув стройную фигурку девушки оцениваю­щим взглядом.

– Уверена, вам не приходится слишком долго тор­чать перед зеркалом, чтобы выглядеть так сногсшибатель­но! Ну, моя дорогая, идемте. Миссис Дэниэлс уже в гостиной.

Она повернулась, велела служанкам поторопиться и вышла в длинный коридор, устланный богатыми коврами.

Дэнни сидела на диване в гостиной с типично англий­ской мебелью, и лишь цветущая за окном бугенвиллея говорила о том, что чаепитие происходило все же в Ин­дии, а не в одном из модных салонов Лондона. Дэнни выглядела значительно лучше, чем на корабле. Ее пухлые щечки вновь приобрели розовый цвет. Кроме того, она была довольна, что с ней обращались, как с почетной гостьей. Она расправила юбки и улыбнулась.

– Ну, мисс Рэйвен, разве это не чудо снова ходить по твердой земле?

– Не очень-то привыкай к этому, – подмигнула ей Рэйвен. – Вдруг нам придется уехать завтра же?

– О, не волнуйтесь, дорога до Пенджаба вовсе не такая длинная, – заметила миссис Трентхэм, усаживаясь в кресло. Она позвонила в колокольчик. Почти мгновенно появилась служанка в пестром сари с серебряным подно­сом. На нем стояли чайный сервиз и тарелка с булочками с изюмом, рогаликами и кексами с глазурью. Все прекрас­но знакомое – английское.

Умело разливая чай по чашкам, миссис Трентхэм по­дождала, пока выйдет служанка, и весело продолжила:

– Вам понравится Пенджаб, мисс Бэрренкорт, хотя он, конечно, и более примитивен, чем Бомбей. Больше самих индусов, понимаете, а они могут быть очень… – Она умолкла, потому что дверь снова открылась. – А-а, Тия, радость моя, вот и ты! Мы только что сели!

Да, Коринтия Трентхэм не была красоткой – тща­тельно завитые волосы имели тусклый каштановый цвет, а фигура уже сейчас была полноватой, как и у родителей. Но она мудро оделась в темно-синее платье, что слегка скрадывало полноту. Девушка тепло и доброжелательно улыбнулась и хотя трещала без умолку, как и ее мамаша, но рассказывала достаточно увлекательно и не без юмора.

– Как жаль, что вы останетесь только на ночь! – воскликнула она, поедая очередной кекс с лимонной гла­зурью. – В Бомбее так много интересного! А сколько знакомых, которым можно вас представить!

– Я надеялась, что мы выкроим время посмотреть город сегодня вечером, – робко предположила Рэйвен, не желая быть в тягость хозяевам своими капризами.

– Почему бы и нет? – согласилась миссис Трентхэм. – В Бомбее Индия предстает во всей красе. И британцев больше, чем в любом другом городе, если не считать Калькутты. Но у нас тут нет по крайней мере этих жутких набобов – индийских вождей, которые пола­гают, что могут творить что угодно, будто нас, англичан, вовсе не существует! Боже мой, дошло до того, что я перестала ездить летом в горы, а все из-за этих индусов! И вот терплю невыносимую жару, но зато здесь нет этих безумных национальных шествий и празднеств! Они вы­ходят на улицы тысячами, со слонами и волами, а шум!.. Это просто кошмар!

Рэйвен очень хотелось увидеть индийский праздник на улице, но она мудро промолчала и лишь вежливо кивала.

– Что бы вы хотели посмотреть? – спросила Коринтия.

– О, все! – воскликнула Рэйвен. – Слоновые пе­щеры, храмы, Ворота Индии, гору Малабар… всё, что вы сочтете интересным.

Миссис Трентхэм недоуменно переглянулась с дочерью, решительно отставила чашку из китайского фарфора на блюдце и покачала головой.

– Моя дорогая мисс Бэрренкорт, никто, ну просто никто из благородных леди не решится осматривать то, что вы назвали. Это…. это… просто неприлично!

Рэйвен открыла было рот, чтобы возмутиться, но Дэнни вовремя и весьма чувствительно ткнула ее локтем в бок.

– Поня-я-ятно, – протянула Рэйвен и в досаде сжала губы.

Ну разве не обидно, что Трентхэмы считают осмотр достопримечательностей ниже своего достоинства?

– Что же тогда можно посмотреть в Бомбее, что будет приемлемо для леди из общества? – сладко пропе­ла она.

Миссис Трентхэм задумалась.

– Даже не знаю…

– Может быть, базар, мама? – предложила Тия. Миссис Трентхэм просияла:

– И правда! Чудесная идея! Вы не сможете сказать, что погрузились в индийскую культуру, если не повидали их базара, мисс Бэрренкорт!

Рэйвен оживилась:

– Потрясающе!

– Я велю подать коляску, – тут же отреагировала миссис Трентхэм, считая вопрос решенным, и позвонила в колокольчик.

– Вы не обидитесь, если я вместо прогулки немного посплю? – робко спросила Дэнни. – Я не очень люблю походы по магазинам, а после корабельной койки меня словно магнитом тянет к настоящей перине!

– Как я вас понимаю, – согласилась с ней миссис Трентхэм. – Я и сама терпеть не могу морские путешес­твия. Конечно, экскурсия на базар будет слишком утоми­тельной для вас, миссис Дэниэлс. Там так шумно, и повсюду толпы.

Когда дамы уселись в коляску, кучер-индус поехал вниз по склону горы к Аравийскому морю. По обе сторо­ны петляющей улицы стояли элегантные дома и бунгало, едва не налезавшие друг на друга. Казалось, они выросли сами по себе на каменистых склонах. Миссис Трентхэм без умолку болтала, Коринтия рассеянно слушала мать, а Рэйвен кивала головой и вежливо отвечала, хотя с большим удовольствием впитала бы в себя все увиденное мол­ча. Коляска представляла собой широкое открытое ландо, и ничто не мешало рассматривать все подробно. Рэйвен трудно было скрыть свое возбуждение. Куда ни глянешь, повсюду ухоженные сады с экзотическими кустарниками и цветущими деревьями, посреди которых, подобно драго­ценностям, высятся элегантные особняки с неизменно бе­лыми стенами.

Ландо очень скоро остановилось возле базара Колаба, и свежий бриз донес до них насыщенный запах рыбы. Миссис Трентхэм недовольно сморщила нос.

– Вы точно хотите пройтись, а не ехать в коляске, мисс Бэрренкорт?

Рэйвен решительно кивнула. Плевать ей на их пред­рассудки! Вид священных коров, безмятежно бродящих по площади, и индусов, спокойно обходящих этих живот­ных, и шум отчаянно торгующихся за любую мелочь лю­дей, и товары, выставленные на продажу, – все это завораживало! Она просто обязана рассмотреть все это поближе! И никто ей не помешает! Миссис Трентхэм и Коринтия не обиделись.

Внимание Коринтии тут же привлек кланяющийся и улыбающийся торговец хлопковых и льняных тканей, рас­крашенных вручную.

– О, мамочка, посмотри на эту желтую ткань! По-моему, получится отличное платье для прогулок, а?

– Нет, милая, оно будет тебя бледнить, – честно сказа­ла мать, окинув свою некрасивую дочь критическим оком.

Рэйвен отвернулась и с любопытством огляделась. По соседству оглушительно блеяло стадо коз, преданно впе­ривших свои стеклянные глаза в хозяина, водившего их взад и вперед на длинных веревках и громко расхвалива­ющего свой товар. Рядом с ним торговец кокосами выкрикивал что-то на непонятном певучем диалекте. Все вокруг кипело жизнью: продавцы, покупатели, толпы зе­вак толкались, кричали, торговались и ругались на узких проходах между прилавками. Воздух звенел от смешения невероятного числа индийских диалектов и воплей детей, сидевших на маленьких циновках, расстеленных прямо на земле. Бездомные собаки лаяли, снуя между ног спеша­щих людей, рычали друг на друга или рылись в отбросах. Добавьте к этому мириады запахов: кокосов, манго, гни­ли, сжигаемого мусора, лакомых ароматов с примесью карри от готовящихся на огне блюд – и получите безошибочно узнаваемый запах нищеты, доносимый при каждом поры­ве ветра. Было от чего закружиться голове!

Оставив миссис Трентхэм и Коринтию торгующими­ся о цене шафранно-желтого хлопка, который Коринтия все же решила купить вопреки мнению матери, Рэйвен прошла к прилавку на другой стороне, где начиналась це­лая улица лавочек, торгующих серебром и драгоценностя­ми. Улыбающийся молодой индус кланялся и поднимал то один, то другой предмет. Он был в чистом дхоти и чалме. Рэйвен не удержалась, заулыбалась в ответ и, как бы извиняясь, развела руками. Ей пока не на что было делать покупки, у нее не было ни рупии индийских денег. Когда она похвалила молодого индуса за чудесные товары, он ответил ей что-то на совершенно незнакомом языке. Вот и поговори тут. Она беспомощно улыбнулась и прошла дальше взглянуть на плетенные из тростника корзины и ящики, некоторые были такие большие, что в них мог спрятаться человек.

Даже не заметив, что уже довольно далеко отошла от своих хозяев, она с сияющими глазами двигалась вдоль по улочке вместе с толпой индусов, которые сновали по база­ру, казалось, без всякой цели. Улочка упиралась в дальний конец площади, где киосков уже не было, и Рэйвен хотела было повернуть назад, но у последнего киоска за­звучала завораживающая музыка. Подойдя поближе, она увидела, что это нечто похожее на флейту, чуть гнусавые звуки которой буквально гипнотизировали.

Остановившись перед плетеной циновкой, на которой сидел, скрестив ноги и не отрывая глаз от корзины перед ним, музыкант в чалме, Рэйвен наклонилась, чтобы по­нять, что же привлекло внимание целой толпы зевак. И тут крышка корзины задрожала. Рэйвен вскрикнула и в ужасе отпрянула, потому что прямо перед ней появилась голова королевской кобры.

Отпрыгивая, она толкнула стоявшего позади мужчи­ну, оказавшегося пьяным матросом. Бедняга и так нетвер­до стоял на ногах, а тут еще толчок Рэйвен. Он попятился вместе с падающей на него девушкой и врезался в легкий прилавок продавца лука. Они оба рухнули на кучу рассы­павшегося лука. Юбки мешали Рэйвен подняться на ноги, она в досаде заворчала на запутавшиеся ярды ткани, а обрадовавшаяся толпа начала расхватывать луковицы кто сколько мог.

Невезучий фермер, на глазах которого разворовывали его товар, отчаянно завопил, мечась из стороны в сторону и пытаясь спасти лук. Видя, что его усилия тщетны, он повернулся к Рэйвен и обрушил свой гнев на нее и огром­ного моряка. Но тот уже поднялся на ноги и так крепко стиснул руку Рэйвен, словно только она могла удержать его от нового падения. Рэйвен в ужасе застыла перед гигантом с бородой, он же весело ухмылялся. Она попы­талась выдернуть руку, но он не отпускал. Видимо, ре­шил, что выудил себе достойную награду. Щеки Рэйвен пылали, а глаза горели, как огненные опалы. Она понятия не имела, куда делась ее шляпка, а толстая коса растрепалась, пушистые локоны спадали до самых бедер. Моряк, очарованный красотой девушки, улыбался во весь рот.

– Вот это да. Провидение явно благосклонно ко мне! – прокричал он с жутким русским акцентом, слегка встрях­нув Рэйвен. Она даже испугалась, что он стряхнет ее голову с плеч: моряк совершенно не соображал, сколько в нем силы.

– Немедленно отпусти меня, грубиян! – крикнула она, тщетно пытаясь высвободиться.

Русский тут же обиделся:

– Тебе не нравится общество Дмитрия Сергеева, моя маленькая принцесса?

Гневный ответ Рэйвен заглушили проклятия несчас­тного фермера-индуса, смело пытавшегося встрять между ними, хотя его глаза находились как раз на уровне груди огромного русского матроса. Он подпрыгивал, размахивая руками, и пытался заглянуть великану в глаза. Было вид­но, что он совсем свихнулся от горя. Рэйвен не видела, как растащили его товар, и не имела понятия, из-за чего он так кипятится. Она поняла главное: надо поскорее уно­сить ноги от прыгающего сумасшедшего торговца и пьяного матроса, не говоря уже о любопытной толпе зевак, со­бравшихся возле опрокинутого прилавка. Толпа, затаив дыхание, слушала и ждала, чем закончится скандал. Сер­геев с трудом попытался сказать что-то на урду, но в ответ слышал только гневные вопли на диалекте коли. Рэйвен не желала ждать окончания перепалки, но была прикована к месту стальной хваткой русского гиганта. Рука её уже буквально онемела.

– Дмитрий! Что здесь происходит?

Повелительный голос англичанина немедленно выну­дил замолчать и русского, и индуса, а Рэйвен поверну­лась, чтобы посмотреть на того, кто навел порядок одним лишь вопросом.

Мужчина, стоявший прямо перед ней, был таким же высоким, как и пьяный русский, но худой и мускулистый, на руках и плечах мышцы его бугрились силой. Расстег­нутая муслиновая рубашка обнажала бронзовую грудь, покрытую золотистой порослью. Сильные ноги были об­тянуты старыми кожаными бриджами, концы которых зажимали высокие морские ботинки. Густые каштановые волосы, выцветшие на тропическом солнце до золотистого оттенка, доходили ему до плеч, а поскольку хозяину явно было наплевать на них, то они вились как попало, вольно спускаясь от затылка. Несколько кудрявых прядей упали на высокий аристократический лоб. Черты обветренного и опаленного солнцем лица мужчины были резкими, хотя и не лишенными суровой красоты.

Рэйвен задрала голову и посмотрела в лицо англича­нина, с удивлением отметив, что глаза у него изумрудно-зеленые и ясные. Когда их взгляды встретились, она непонятно почему вздрогнула и, прогнав смущение, заяви­ла ему ледяным тоном:

– Сэр, если этот варвар… ваш подчиненный, то не могли бы вы приказать ему отпустить мою руку?

– Это зависит от того, виновны вы или нет в том, что здесь произошло, – недружелюбно ответил насмеш­ливый голос.

– Но именно этот пьяный варвар упал на прилавок, да еще и меня потянул за собой!

Рэйвен негодующе взглянула на русского, по-прежне­му не отпускавшего ее руку. Тот, моргая, смотрел на англичанина.

Англичанин расхохотался, закинув голову. Белые зубы сверкнули на загорелом лице – и именно в этот миг Рэйвен и узнала его!

О, ей был знаком этот насмешливый тон! Его дразня­щий голос и смех с издевкой немедленно перенесли ее за тысячи миль на ночной пляж у Нортхэда! Именно там его команда разгружала контрабандный ром, а их безжалост­ный капитан развлекался, пытаясь соблазнить ее! Слава Богу, что безуспешно!

Краска бросилась в лицо Рэйвен, ее нежные впалые щеки покраснели, а золотые глаза засверкали от гнева.

– Вы! – выдохнула она, вновь дернув руку из клешни русского моряка. На этот раз он безропотно отпустил ее. Она, подбоченясь, уставилась в лицо широ­коплечего англичанина. – Я должна была бы вызвать гренадеров!

Англичанин, скрестив руки на могучей груди и широ­ко расставив ноги, насмешливо выгнул бровь и слегка улыб­нулся полными губами: разгневанная девушка была чудо как хороша! Скромный покрой платья лишь подчеркивал ее невинность. А эти волосы! Овальное личико вообще просто завораживало! В девушке было что-то от истинно английской аристократки, лебединая шея удивительно под­черкивала прелесть черт ее лица. Кожа была безупречной, носик маленький и прекрасной формы, а глаза притягива­ли к себе магнитом. Сейчас они были гневными, и их желтизна лишь подчеркивала её ярость.

Англичанин смерил ее глазами с головы до ног и за­держался взглядом на вздымающейся груди. Вся она тре­петала, как тростинка на ветру, словно бессознательно просила его обнять ее, сомкнуть руки на узенькой талии, коснуться этой сладкой плоти. Но её враждебность воис­тину была загадочной.

– Вряд ли поведение моего офицера, пусть и не очень галантное, заслуживает того, чтобы вызывать сюда бри­танскую армию, – сказал он с усмешкой. – Дмитрий заплатит торговцу за причиненный ущерб, а вашей оскор­бленной гордости, вероятно, достаточно будет искреннего извинения… или вы настаиваете на вмешательстве армии?

Он не узнал ее! Рэйвен стиснула зубы, чтобы не выдать себя. Как бы ей хотелось выпалить в лицо этого самовлюбленного хлыща всю правду! Но нет, решила Рэйвен, это надо делать обстоятельно и хладнокровно. Надо сперва разузнать, кто он, и позаботиться, чтобы его отправили в тюрьму. Пожалуй, вместе с его пьяным офи­цером для компании!

Приняв ее молчание за согласие, высокий капитан по­вернулся к своему подчиненному.

– Ты немедленно извинишься перед леди, Дмитрий, – сурово сказал он, но Рэйвен заметила смешинки в его зеленых глазах.

– Не стоит! – холодно отрезала Рэйвен. – Не так уж я горда, чтобы устраивать скандал из-за небольшого недоразумения.

– Вы весьма великодушны, госпожа, – съехидни­чал капитан, и Рэйвен едва удержалась от ядовитого от­вета, вовремя сообразив, что капитан специально хочет разозлить ее.

«Ну погоди, – мстительно подумала она. – Очень ско­ро ты повиснешь на виселице, мой зеленоглазый буян! Вот тогда и посмотрим, как ты завопишь с веревкой на шее!»

– Прошу прощения, маленькая принцесса, это было действительно недоразумение, – извинился русский, гля­дя на нее сверху вниз покрасневшими глазами. Он не замечал возникшего между капитаном и девушкой напря­жения. – Может быть, вы пожелаете подняться со мной на корабль?

– Уж лучше я пообщаюсь со слоном, – отрезала Рэйвен.

Сергеев захохотал, могучая мужская грудь затряслась от хохота.

– Ну, малышка, вы меня удивили! Еще никогда мне не отказывали столь очаровательно!

– А мне еще ни разу в жизни не делали столь пре­зренного предложения! – взъярилась Рэйвен и на пьяно­го русского моряка, и на его капитана, задумчиво и невозмутимо разглядывавшего ее, словно что-то в ней весь­ма заинтриговало его. – Меня предупреждали, – продол­жила Рэйвен, не заметив этого изучающего взгляда, – что на базаре полно проходимцев, но я не ожидала, что и сама нарвусь на столь презренных типов!

Дмитрий совершенно не понял ее оскорбительного вы­пада, он лишь слушал музыку ее слов, зачарованно глядя на разгневанную красавицу.

– Что ты думаешь об этой женщине, дружище? Он вопросительно взглянул на капитана, который смотрел на пылающее лицо Рэйвен с раздражением и чем-то еще, чего отуманенный алкоголем ум Дмитрия не смог обозначить более конкретно. Он вздохнул и пожал плечами.

– Мне и раньше, случалось, отказывали, – сказал он, ни к кому не обращаясь, и громко икнул.

Рэйвен успел наскучить весь этот вздор. Она повер­нулась и стала искать свою шляпку. Найдя её рядом с раздавленной луковицей, она стала отряхивать шляпу от пыли, чтобы надеть на голову.

– Кажется, вы потеряли и это.

Рэйвен повернулась на голос капитана – он держал в руках маленькую кожаную сандалию. Она схватила сан­далию, но тут же отдернула руку, когда их пальцы сопри­коснулись. Ее словно ударило током. В ярости на саму себя, она подняла свои муслиновые юбки, уже не думая о приличиях, и поскорее надела сандалию. Топнув ножкой, она прошла сквозь толпу с прямой спиной и гордо развер­нутыми плечами.

– Ах, какая девушка, – вздохнул Сергеев. – Бо­гиня! Зрелый плод, бери и смакуй!

– Ты слишком долго проторчал в пустыне, Дмит­рий, – возразил капитан, провожая взглядом стройную темноволосую фигурку, – вот тебе и мерещится всякая чертовщина. Это же ледяная сосулька!

Сергеев ухмыльнулся и потер руки.

– Так это же прекрасно, дружище! Подумай, каково будет растопить ее сопротивление, превратить протесты в стоны страсти – это куда приятнее, чем укротить норо­вистого жеребца! – Он склонил голову набок и посмот­рел в равнодушное лицо англичанина. – Ты не согласен, что ли? Плохо, дружище, очень плохо! Видно, сказывает­ся возраст! Ведь ты смотрел в лицо самой Венере!

Англичанин пожал плечами.

– Верно, она и вправду красавица, Дмитрий, но не забывай, как холодны и бесчувственны английские жен­щины. Меня совершенно не привлекает перспектива про­ламываться сквозь ледяной барьер.

– Да, но за ним женщина, полная огня и страсти, – убеждал его Дмитрий. – Разве ты не заметил огонь в этих огромных глазищах? Мне казалось, что искры так и летели во все стороны, когда она взглянула на тебя в первый раз. – Он неожиданно расхохотался, глядя на равнодушное лицо друга. – Я понял, в чем дело, дружи­ще! Ты впервые столкнулся с женщиной, которая не пала ниц, взглянув в твои дьявольские глаза! Ха-ха-ха! – Он даже согнулся от хохота и хлопал ладонями по своим мас­сивным ляжкам, развеселившись до неприличия. – О, это невероятно! Надо было принять пари Пенкоппа, когда он хвастался, что нет такой женщины, которая оста­лась бы равнодушной к твоим чарам!

– Можешь думать что хочешь, Дмитрий, но эта твоя загадочная красотка меня совершенно не интересует!

И про себя добавил: «Но все же было в ней нечто, из-за чего мне показалось, будто я её уже видел раньше».

– Заплати старику за лук, Дмитрий, и пойдем. Сергеев, чутко уловив в голосе капитана предупреж­дение, послушно подчинился.

Рэйвен нашла миссис Трентхэм с дочерью все у того же прилавка, и они без приключений возвратились в бун­гало. Коринтия болтала, а Рэйвен молча размышляла.

Встреча с англичанином взволновала ее, но показы­вать этого посторонним не стоило. Ух, как же ей ненавистны эти высокомерные зеленые глаза под тяжелыми веками и густыми ресницами! Как же они смеялись над ней – эти бесстыжие глаза человека, не признававшего ничьих же­ланий, кроме своих собственных!

Допустим, что он красивее любого из мужчин, извес­тных ей, но разве это позволяет ему вести себя таким образом? Выглядит он просто агрессивно мужественно, но не мужлан же он? Все! Рэйвен совершенно не собира­ется постоянно думать о его дьявольской внешности! Вы­брось его из головы! Гм, а как понять эту странную реакцию, когда их пальцы соприкоснулись? Боже, да он же ничего собой не представляет! Обычный смазливый тип, авантюрист без чести и совести! Хорошо бы, он по­лучил по заслугам за свои дела!

Возвратившись в бунгало, Рэйвен огорчилась, узнав, что Джон Трентхэм все еще не вернулся домой из гавани. Она беспокойно мерила шагами свою спальню, ожидая его приезда. И проклинала свою несообразительность – ведь можно было спросить имя капитана! Но попробуй-ка мыслить здраво после всего случившегося! Ладно, не беда, начальник порта наверняка знает английское судно, где есть русский офицер по имени Дмитрий Сергеев.

Мистер Трентхэм вернулся к ужину. Рэйвен услыша­ла гонг и спустилась вниз. Стол был уставлен традицион­ными английскими блюдами, да еще в таком количестве! Понятно, почему Трентхэмы страдают от полноты. Они ели в несколько раз больше, чем они с Дэнни, вместе взятые! Некоторые соусы индийской кухни ей было инте­ресно попробовать. Но приключение на базаре выбило Рэйвен из колеи и вконец испортило аппетит.

Дождавшись паузы в беседе за столом и глядя на мистера Трентхэма невинными глазами, Рэйвен спросила:

– Мистер Трентхэм, вы случайно не знает в гавани судно, где служит офицер Дмитрий Сергеев?

– Имя звучит по-русски, – заметил мистер Трент­хэм, пытаясь припомнить, слышал он его или нет.

– Русский? – вмешалась его жена. – Надеюсь, что в Бомбее нет русских! Вы ведь не разговаривали с ним, дорогая? – беспокойно спросила она. – Говорят, они на­мерены отвоевать у нас Индию через Афганистан! – до­бавила она с ужасом.

– Глупости, дорогая, – рассмеялся её муж. – На­падение русских предсказывают с тех самых пор, как мы только прибыли в Индию. Этим пьяным дуракам ни за что не проглотить такую страну! У них хватает забот со своими собственными землями: слишком много разных царств и национальностей никогда не вели к добру! Каж­дый хочет своего, тянет в свою сторону и всегда готов сражаться! Они никогда не осмелятся начать войну за Индию, а тем более не смогут выиграть ее!

Рэйвен вовсе не собиралась спорить о политике, поэ­тому вновь повторила свой вопрос. Джон Трентхэм пока­чал головой:

– Боюсь, я не знаю такого. Для вас это важно? Можно попытаться узнать. Когда мы завтра поедем в порт, я поспрашиваю.

Чувствуя на себе его любопытный взгляд, Рэйвен сде­лала вид, что все это не так уж и важно.

– О, это ерунда. Просто я встретилась с ним сегод­ня на базаре. А я до сих пор не встречала еще русских. Коринтия, – хитро сменила она тему беседы, – так что вы решили сшить из того чудесного хлопка, который се­годня купили?

Разговор вошел в безопасное русло, Рэйвен слушала и кивала, но мысленно строила свои планы. Мистер Трен­тхэм уже сообщил ей, что заказал для них места до Лахо­ра на борту «Звезды Востока», английского клипера, отплывающего завтра. Может быть, завтра по дороге в порт она честно расскажет мистеру Трентхэму о своих подозрениях насчет русского офицера и его каштана? Может быть, он сумеет устроить так, чтобы начал рас­следование?

– Прошу извинить меня, но я отправляюсь спать, – сказала Дэнни некоторое время спустя.

Очнувшись, Рэйвен увидела, что слуги уже убрали посуду, а мистер Трентхэм успел прикончить бутылочку кларета.

– Я тоже устала, – честно созналась она. – Вы не будете возражать, если я отправлюсь спать пораньше?

– Конечно, конечно, – тут же ответила миссис Трен­тхэм и зазвонила в колокольчик, с которым, кажется, ни­когда не расставалась. – Я немедленно велю приготовить ваши постели. Вы ведь отправитесь рано утром, да, Джон?

– Да, дорогая. Вам придется встать в шесть часов утра, мисс Бэрренкорт.

Рэйвен кивнула. Она привыкла вставать чуть свет в Нортхэде, так что это ей было нетрудно, но миссис Трентхэм покачала головой:

– Святые небеса, в шесть часов? Тогда попрощаем­ся прямо сейчас, Рэйвен, потому что, дорогая, мне в это время ни за что не подняться.

Рэйвен послушно поцеловала подставленную щеку, а миссис Трентхэм по-матерински похлопала ее по руке.

– Надеюсь, мы увидимся с вами, когда вы будете возвращаться через Бомбей. Передайте, пожалуйста, наши наилучшие пожелания вашему дорогому кузену.

– Хорошо, – пообещала Рэйвен и под руку с зева­ющей Дэнни отправилась в спальню. Обняв Дэнни и по­желав ей спокойной ночи, она разделась с помощью индийской служанки и скользнула в кровать. Закрыв гла­за, Рэйвен прежде всего подумала, удастся ли ей заснуть, ведь в ее голове роилось столько хитроумных планов, как арестовать английского контрабандиста и благополучно отправиться завтра в Лахор. Но она волновалась напрас­но. Едва она опустила голову на подушку, как Дэнни тут же, тормоша, сообщила ей, что уже пора вставать.

Сады купались в тумане, когда карета Трентхэмов покатилась по горбатым улочкам со склона горы к гава­ни, где утреннее солнце уже осветило высокие мачты кораблей, замерших на якоре. Широкие проспекты в центре города уже были полны народа. Индусы в чал­мах мелькали между движущимся транспортом, а нищие спали или умывались на улицах. Дервиши бормотали утренние молитвы на своих циновках. Рэйвен не замеча­ла всей городской экзотики, ломая голову над тем, как ей завести разговор о контрабандистах, не испугав до смерти Дэнни.

Утро было прохладным, и Рэйвен надела платье из плотного атласа персикового цвета с оборками на широкой юбке, державшейся на каркасе, который подчеркивал ее узкую талию. Квадратный вырез платья украшали розет­ки. Волосы, заплетенные «хомутиками», свисали до плеч. Глаза ее были сегодня темными и задумчивыми, посколь­ку она так и не решила, как ей начать трудный разговор. Она не настолько знала Джона Трентхэма, чтобы просто поделиться своими подозрениями, да и он вряд ли поверит ей. Такие вещи требуют доказательств. Если скрыть всю предысторию о злополучной встрече на пляже, то получа­лась ерунда. Он мог просто отмахнуться от ее слов.

– А вот и ваш клипер, леди, – произнес восхищен­ный голос мистера Трентхэма, прервавший размышления Рэйвен. – Один из самых лучших клиперов во всех семи морях! Собственность капитана и самое быстрое судно на плаву! Ост-Индская компания настойчиво предлагает ка­питану постоянную работу, но он отказывается.

– Вы имеете в виду «Звезду Востока»? Где же она?

– Последняя вон у того дока, – махнул рукой мис­тер Трентхэм в сторону клипера, стоявшего слегка обо­собленно на якоре. Все на судне блестело в лучах солнца. На носу клипера красовалась фигура женщины с развева­ющимися на ветру юбками – прекрасный образец резь­бы по дереву.

– Такая жалость, – вздохнул мистер Трентхэм, покачав головой. – Это было бы чудесное прибавление к флоту компании.

В данный момент Рэйвен совершенно не интересова­ли ни дела Ост-Индской компании, ни красавец клипер. Через несколько минут они окажутся на борту, их багаж погрузят, а она так и не поговорила с мистером Трентхэмом о контрабандистах.

– Мистер Трентхэм….

– О, вот мы и прибыли, мисс Бэрренкорт, – ра­достно перебил ее мистер Трентхэм.

Карета остановилась, и кучер-индус поспешно соско­чил с облучка, чтобы открыть дамам дверцу.

– Я сам провожу вас на борт и лично представлю капитану, но потом сразу же исчезну. Дела. Я и так подзабросил все, так что, боюсь, бумаг накопилось. Надеюсь, вы меня простите.

Не дожидаясь ответа, он одной рукой подхватил Рэйвсн, другой – Дэнни и быстро провел их по трапу на главную палубу.

– Где капитан? – обратился он к пробегавшему мимо матросу.

– У штурвала, сэр, – ответил матрос на ходу. Проходя по палубе, Рэйвен отметила, что здесь зна­чительно меньше матросов, чем на «Индийском облаке», но все они спокойно занимались своим делом, без излиш­ней суеты и хаоса, запомнившихся ей во время отплытия и прибытия старой шхуны. Толстые веревки были аккурат­но смотаны, крепежные штифты стройными рядами стоя­ли вдоль перегородок, отдраенная палуба сияла. Даже на ее невежественный взгляд за кораблем ухаживали с любо­вью. Но все это она отмстила как бы походя. Все её мысли были заняты другим: как все же переговорить с мистером Трентхэмом наедине, чтобы Дэнни ничего не услышала?

Мистер Трентхэм подвел ее к группе мужчин у штур­вала и прокашлялся. Все четверо мгновенно повернулись к ним. Трое офицеров восхищенно уставились на Рэйвен, показавшуюся им в своем персиковом платье нежным цвет­ком. Но Рэйвен даже не заметила произведенного ею впе­чатления. Она не отрывала глаз от самого высокого, того, что небрежно прислонился к штурвалу, вытянув перед со­бой скрещенные ноги. Во рту у Рэйвен мгновенно стало сухо, а сердце бешено заколотилось в груди. Разве спута­ешь эти обветренные аристократические черты и дьяволь­ские зеленые усмехающиеся глаза с какими-нибудь другими? Щеки Рэйвен мгновенно запылали под его ве­селящимся взглядом. Так и не произнеся ни слова, она отвела глаза в сторону.

– Капитан, я рад представить вам мисс Рэйвен Бэрренкорт из Корнуолла, – произнес Джон Трентхэм, не заметив оцепенения Рэйвен.

Высокий длинноногий англичанин поклонился с пре­увеличенной вежливостью, но с усмешкой на устах.

– Добро пожаловать на борт «Звезды Востока», мисс Бэрренкорт. Меня зовут Шарль Сен-Жермен, я – ваш капитан, и вы будете подчиняться все следующие несколько недель лично мне.

Рэйвен проглотила рвущуюся из груди ярость, пони­мая, что он сознательно провоцирует ее, подчеркивая не­выносимую для неё зависимость.

– Вряд ли я поеду на борту этого судна! – заявила она, обращаясь к Джону Трентхэму, но глядя прямо в эти смеющиеся зеленые глаза.

– Но, мисс Бэрренкорт, дорогая моя, почему? – заволновался Джон Трентхэм, не понявший, что это на­шло на его юную гостью, которая смотрела на капитана с непонятной ненавистью. Он с трудом узнавал в этой Рэй­вен прежнюю милую девушку. Сейчас она скорее напоми­нала генерала перед битвой. – Уверяю вас, капитан Сен-Жермен готов благополучно доставить вас в Пенд­жаб, а «Звезда Востока» – самый надежный корабль для этой цели. Кроме того, другого судна в ту сторону не будет около двух месяцев.

Ни один мускул не дрогнул на милом личике девуш­ки, хотя новость ошеломила и обескуражила ее. Еще два месяца в Бомбее?! Это не только невыносимо скучно, но и непозволительная роскошь! У нее нет столько времени, сквайр Блэкберн в далекой Англии не станет ждать и лишнего дня, чтобы заявить свои права на Нортхэд! Что же делать? Ведь нельзя же вручать свою жизнь и жизнь Дэнни в руки этого шального контрабандиста только по­тому, что он внушает доверие Джону Трентхэму!

– Можете быть уверены, мисс Бэрренкорт, что с вами и вашей компаньонкой будут обращаться с той же почтительностью, как и с остальными пассажирами, – добавил вежливым низким голосом капитан. Он продол­жал забавляться! Она понимала, что он счел причиной ее неприязни пустяковую сцену на базаре.

Ее губы сжались. Он явно считал ее избалованной гордячкой благородного происхождения, которая разгне­валась из-за стычки с пьяным матросом и с ним лично. И он, кажется, уверен, что она скорее откажется от поездки, чем заставит себя общаться с ним несколько недель пути. Кстати, а где же Сергеев?

– Мисс Рэйвен, так что же вы решили? – спросила Дэнни.

Она говорила очень ровным голосом, но Рэйвен ощутила ее внутреннюю тревогу. «Бедная моя любимая Дэнни! Нельзя, чтобы она догадалась: Шарль Сен-Жермен и его команда – шайка контрабандистов! Не знаешь, на что решиться, Рэйвен? Но нельзя же до­пустить, чтобы эти пираты увезли двух беззащитных женщин! Однако терять два месяца драгоценного вре­мени тоже нельзя!»

– Мисс Рэйвен? – Дэнни тревожно вглядывалась в бледное лицо девушки.

Рэйвен еще раз взглянула в усмехающиеся зеленые глаза. Капитан всем своим видом слал ей вызов, прокля­тый разбойник! Чего стоит одна эта улыбка на полных чувственных губах! Дьявол! Дьявол! В Рэйвен вспыхнул бунтарский дух. Пусть Шарль Сен-Жермен думает что хочет, но она поедет на его языческом корабле. И найдет доказательства его преступлений. А когда они бросят якорь в Лахоре, она проследит, чтобы его арестовали и повеси­ли, как преступника!

– Все в порядке, Дэнни. Я просто засомневалась в надежности корабля и его капитана.

Молчавшие до сих пор офицеры, внимательно слу­шавшие перебранку, возмущенно зароптали, переговари­ваясь между собой. Рэйвен поняла по их возмущенным лицам, что её слова рассердили их. Лишь капитан Сен-Жермен остался невозмутимым. Она отвернулась от него. Пусть эти варвары думают о ней что хотят. Какое ей дело до этого? Все они рано или поздно закончат свою пре­ступную карьеру в тюрьме!

Полчаса спустя загремела якорная цепь – «Звезда Востока» уходила прочь от причала, направляясь на север к реке Инд. Команда безукоризненно выполняла все ука­зания капитана: сказывалась многолетняя выучка. «Звез­да Востока» так ловко маневрировала среди тесно стоявших на рейде судов, а матросы так быстро подняли паруса, ловко, как мартышки, карабкаясь по вантам, что многие офицеры других кораблей проводили её взглядами, пол­ными восхищения и зависти. Сами матросы тоже были довольны собой и обменивались шутками и улыбками.

Уже в своей каюте Рэйвен обратила внимание на то, как плавно клипер вышел из гавани, и только злость по­мешала ей восхититься мастерством команды. Сразу же после отплытия капитан приказал ей спуститься в каюту, объяснив это тем, что она лишь будет путаться под нога­ми, находясь на палубе. Рэйвен пришла в бешенство. В который раз она пожалела, что решилась на поездку на этом корабле контрабандистов, но менять что-либо было поздно. Она вздохнула и взглянула в иллюминатор.

Они плыли мимо Бомбея, оставляя позади зеленые склоны горы Малабар, храмы и здания, и Рэйвен ощути­ла в груди холодок неуверенности. Они с Дэнни остались вдвоем в незнакомом мире, и им снова предстояла изну­рительная поездка. Поразмыслив, Рэйвен решила, что не станет волновать старушку рассказом о том, что пред­ставляет собой капитан Сен-Жермен, ибо если кого и надо было защищать от возможных неожиданностей, так это Дэнни.

Только не раскисать, приказала себе Рэйвен. Слиш­ком важна ее встреча с Филиппом Бэрренкортом. А что касается преступных дел Сен-Жермена и его людей, то шила в мешке не утаишь, и их преступная сущность все равно обнаружится. Доказательств для ареста будет пред­остаточно!

Решив не возвращаться на палубу, Рэйвен дольше обычного распаковывала свой багаж, принесенный матро­сом. Ей и Дэнни отвели по отдельной каюте, которые, следует признать, значительно превосходили по комфорту каюты на «Индийском облаке». Стены украшали дере­вянные панели и медные ручки, широкие кровати были покрыты чистейшими одеялами. Что и говорить, Шарль Сен-Жермен позаботился о комфорте и внешнем виде своего судна.

Глаза Рэйвен сузились от презрения. Да, «Звезда Востока» – роскошное судно, только средства для этого были получены преступным путем! Сколько же бочек кон­трабандного рома потребовалось, чтобы оплатить панели из обожженного кипариса и изящные шкафы для белья из тика? Джон Трентхэм упоминал, что «Звезда Востока» обычно не занималась перевозкой пассажиров и капитан Сен-Жермен согласился на его уговоры лишь после того, как Трентхэм предложил ему высокие комиссионные за перевозку английских товаров внутри страны, а Рэйвен и Дэнни являлись как бы частью груза. Хотя Рэйвен и была благодарна Джону Трентхэму за его заботу, но она уже не раз успела пожалеть о своем решении. Возможно, останься она на два месяца в Бомбее, и кузен Филипп сам бы успел вернуться домой.

– А-а, думай не думай, глупая головушка, а за борт не прыгнешь и назад не поплывешь! – сказала она вслух, складывая нижнее белье в выдвижной ящик.

За работой гнев Рэйвен заметно поостыл. Дэнни все еще устраивалась в своей каюте, и Рэйвен решила оста­вить старушку в покое и поднялась на верхнюю палубу. Солнце сияло в лазурном небе, отражаясь в темно-зеле­ном спокойном море. Подойдя поближе к капитанскому мостику, Рэйвен рассматривала очертания гор за сверка­ющей на солнце водой.

– Продолжайте следовать тем же курсом, мистер Литтон.

Низкий голос капитана негромко, но веско произнес слова приказа, и Рэйвен невольно подняла голову. Капи­тан Сен-Жермен стоял у штурвала рядом с невысокого роста, но по-спортивному сложенным мужчиной, который не отрывал глаз от нактоуза. Они стояли намного выше Рэйвен, но ветер доносил до нее каждое слово, и Рэйвен снова почувствовала раздражение.

Рядом с невысокого роста боцманом Сен-Жермен ка­зался еще выше, тонкая рубашка подчеркивала могучие мускулы. На ярком солнце каштановые волосы с выцвет­шими прядями казались золотыми, а профиль, поверну­тый к Рэйвен, был мужествен и суров. Даже отсюда она видела его изумрудные глаза, опушенные густыми ресни­цами. Она снова вспыхнула, вспомнив, как эти глаза сме­ялись над ней вчера на базаре. Вспомнив о базаре, она подумала, куда же подевался Дмитрий Сергеев. Уж не прячется ли он от нее? Правда, она и сама не жаждала видеть эту громадину. Может быть, его и вовсе нет на борту? Если так, то это даже к лучшему, ей придется терпеть одного лишь Шарля Сен-Жермена. Еще раз взгля­нув на суровый профиль, она решила, что и этого будет многовато.

Рядом кто-то кашлянул, Рэйвен быстро повернулась и увидела приятного молодого человека, который, заметив ее вопросительный взгляд, тут же покраснел до корней своих рыжих волос. Рэйвен подавила улыбку, невольно возникшую на губах от такой явной робости. Она вовсе не хотела конфузить его, а потому молчала, давая ему воз­можность первому начать беседу.

– Вам… нравится… путешествие, мисс Бэрренкорт? – наконец спросил он, когда молчание слишком затянулось.

– По правде говоря, я еще не так долго на борту, чтобы у меня сложилось какое-то впечатление, – сказала Рэйвен с ободряющей улыбкой.

Он слегка осмелел и подвинулся чуть ближе, но ста­рался не коснуться ее шелестящих на ветру юбок.

– Очень… рад… слышать это. Понимаете, у нас… еще …э-э… никогда не было… столь… милого… пассажи­ра на борту.

Он снова покраснел, но увидев, что Рэйвен не обиде­лась на столь прямодушный комплимент, совсем осмелел и сказал:

– Меня зовут Джейсон Квинтрелл, суперкарго. Рэйвен непонимающе сморщила носик.

– А что это значит?

– Вы не знаете, кто такой суперкарго? Ну-у, я отве­чаю за все грузы, перевозимые «Звездой Востока». Я закупаю товары, продаю их, вообще действую как торго­вый агент корабля, когда приходится иметь дело с ком­мерсантами.

– За все товары, мистер Квинтрелл? И за те, кото­рые перевозятся нелегально? – выпалила Рэйвен.

– Боюсь, что не понял вас, мисс Бэрренкорт… Глядя в совершенно честные голубые глаза, Рэйвен не могла не поверить ему.

– Вы долго служите у капитана Сен-Жермена? – спросила она, сменив тему и стрельнув глазами в сторону высокой фигуры на капитанском мостике.

Юный Джейсон Квинтрелл гордо выпрямился.

– Уже почти год, мисс Бэрренкорт. И я считаю, что мне очень повезло. Капитан берет к себе лишь самых достойных. Я очень благодарен, что он согласился испы­тать меня.

«Несомненно, ведь тебе так легко заморочить голо­ву», – подумала Рэйвен. Но все же Джейсон Квинтрелл очень понравился ей, он был такой дружелюбный. Только вот не верилось, что суперкарго не подозревает о контра­банде. Неужели он так умело притворяется?

– Мистер Квинтрелл?

Рэйвен заметила, как молодой человек, съежившись от резкого тона, преданно взглянул на спускающегося к ним Шарля Сен-Жермена, мрачного и гневного.

– Вы на вахте, мистер Квинтрелл, и, кажется, вам сейчас положено разбираться с грузами в трюме.

– Так точно, сэр, – козырнул Джейсон и поспешно ушел, даже не взглянув на Рэйвен.

– Мисс Бэрренкорт!

– Да, капитан…

– Моя команда должна нести службу, и если кто-нибудь начнет пренебрегать своим делом, то пострадает безопасность корабля. Прошу вас больше не отвлекать моих офицеров на интимные беседы.

Кровь Рэйвен гневно запульсировала в жилах. На­смешливый тон и грубые слова едва не побудили ее взор­ваться. Но она сдержалась и запрокинула голову, чтобы взглянуть в красивое лицо наглеца.

– Поверьте мне, капитан, – ледяным тоном произ­несла она, – у меня нет абсолютно никаких намерений соблазнять ваших офицеров на интимные свидания.

Тон и слова ясно свидетельствовали о том, что сама идея казалась ей столь нелепой, а мужчины – столь недостойными подобной цели, что она с удовольствием на­блюдала, как изумрудные глаза капитана потемнели от ярости. Прекрасно!

Но едва она успела пережить секундный триумф, как капитан сделал шаг к ней, и хотя это ничем не угрожало ей, Рэйвен растерялась от одного соседства с агрессивной мужской силой, которая исходила от него. Глаза ее уперлись в бронзовую шею, и она с волнением заметила пульсирующую на ней вену. Она вскинула голову – он снова насмешливо улыбался, заметив страх в ее золотых глазах.

– Я при первой же встрече объяснил вам, мисс Бэрренкорт, что вы будете подчиняться мне, как и все на этом корабле. Это не нововведение, сделанное специально для вас. Еще вчера во время недоразумения на базаре я понял, что вы весьма избалованы, что усугубляется бур­ным темпераментом. Я не позволю своим офицерам пры­гать и всячески ублажать вас во время поездки. Если выяснится, что вы плохо влияете на мою команду, я за­прещу вам покидать каюту.

– Боже, вы просто невыносимый наглец! Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? Никто никог­да не смел…

– Именно это я и заметил, – перебил он. – Самое время, чтобы кто-нибудь это сделал. Предупреждаю вас, мисс Бэрренкорт, я не наивный мальчик и не буду пля­сать под вашу дудку, едва вы взмахнете ресницами или соблазнительно покачаете бедрами!

Не удосужившись даже выслушать ее гневную тираду в ответ, он повернулся и вразвалку отправился прочь, намереваясь, видимо, побеседовать с кем-то из своей коман­ды. Рэйвен осталась стоять взбешенная, с открытым ртом. Как ей хотелось схватить эту красивую голову и раско­лошматить ее об один из огромных крепежных штифтов! Святой Иуда! И почему она не послушалась своего пер­вого порыва и не отказалась от поездки на этом клипере? Почему не сказала Джону Трентхэму всю правду, пока была такая возможность? Шарль Сен-Жермен не только презренный пират и контрабандист! Он еще и самый гру­бый, надменный и деспотичный мужлан! Как же ей не повезло – встретить такого негодяя на своем пути! «Ну погоди, длинноногий изверг! Ну, заноза в заднице! Я ус­трою тебе, ты у меня повисишь на шпиле самого высокого храма в Индии!»