В облаках (СИ)

- Я была очень рада нашему знакомству, но мне пора бежать. Работа важнее всего! – улыбаюсь ему и встаю.

- Конечно, - парень тоже поднимается. – Я тоже был рад знакомству. Может, еще встретимся, Кира.

- Обязательно, - беру сумку и выхожу из кафе. Может, стоит вернуться и оставить ему мой номер телефона? Парень действительно симпатичный, на Сандерсе мир не останавливается. А у меня все только начинается. Разворачиваюсь, чтобы направится в кафе, но ударяюсь носом об кого-то. Блин, как же больно.

- Черт, прости! – говорит Джордж. – Сильно ударилась? – открываю прослезившиеся от боли глаза и смотрю на парня. Он чуть присев смотрит на меня с таким выражением, словно это он сам ударился об меня.

– Нет, нет, все хорошо, – выдохнув и убрав руку от носа, отвечаю ему.

- Я просто подумал, может, дашь свой номер. Когда буду в Нью-Йорке, мы могли бы встретиться.

- Ммм, конечно, почему нет. – А у самой все внутренности делают сальто и аплодируют, что не пришлось самой идти и выглядеть навязчивой идиоткой.

Спустя три часа мы готовы для посадки пассажиров и взлету. Люди заходят один за другим. А поскольку уже глубокая ночь, то все достаточно вымотаны, заспаны и зевают. «Хорошо, что на рейсе нет детей» - пролетает мысль в голове. Закрыв двери, я прохожу в салон, чтобы помочь пассажирам разложить вещи на полки, и быть рядом, если возникнут вопросы.

В проходе стояла пожилая женщина, достаточно полная и низкого роста. Но она выглядела вполне симпатично и я бы даже сказала «уютно». Да именно такое слово к ней я бы применила. Словно это была моя собственная бабушка. Странно, но в душе появилось какое-то тепло, и стало действительно уютно, когда наши взгляды встретились. Я мило улыбнулась ей, но во взгляде женщины я видела боль и страдание. На ней вообще не было лица. Женщина была грустной, двигалась медленно. Я решила помочь ей, поскольку в руках у нее было три небольших чемоданчика, которые она не знала куда деть.

- Добрый вечер. Могу ли я предложить Вам свою помощь? – спрашиваю я, протягивая руки к ее ручной клади. – Давайте мы уберем это с Вами наверх, чтобы Вам ничего не мешало в полете.

- Спасибо тебе, милочка, но я бы хотела, чтобы это осталось при мне. – Она прижимает к груди два чемоданчика, которые держит в одной руке. – А вот это можно и убрать, - протягивает свою сумку. Странно, но люди обычно стараются держать свою сумку при себе, но не в этом случае.

- Как скажете. Ваша сумка будет прямо над Вами. Если Вам что-то понадобится, то Вы можете нажать на кнопку вызова стюардессы, и мы поможем достать ее.

- Хорошо, дорогая. Не волнуйся обо мне, – говорит она, но в ее глазах появляются слезы. Мне становится не по себе, в душе зарождается непонятное тоскующее чувство. Хочется что-то сделать, обнять, утешить ее. Но это было бы неправильно.

- Могу ли я еще что-то сделать для Вас? Может принести Вам воды или сок?

- Нет-нет, милочка. Не переживай.

- Хорошо. Если что – позовите меня. Меня зовут Кира. – Не хочется оставлять ее, и я стараюсь придумать предлог, чтобы задержаться.

- Если можно, то плед был бы весьма кстати. Я не летала 23 года, но думаю, что в небе все так же прохладно.

- Да, конечно, я принесу для Вас плед, как только мы взлетим.

- Тогда это все, – усаживаясь на место, говорит бабуля. Чувствую, что мы начинаем движение к взлетной полосе.

- Простите, видимо я уже не успею вам принести плед до взлета, но как только мы взлетим, я тут же его принесу, договорились? – Бабуля медленно поднимает взгляд полный печали и тоски. Я вижу, что ей хочется побыть одной, но все-таки мое сердце сжимается от ее боли, и я понимаю, что все это отражается на моем лице с нахмуренными бровями и складочками на лбу.

- Договорились, - видимо мой вид еще больше ее расстраивает, поэтому она пытается выдавить слабое подобие улыбки, и, поправляя седую прядь волос, выбившуюся из пучка на макушке, она вздыхает и прижимает свой чемоданчик ближе.

- Кира, долго возишься. - Говорит одна из стюардесс – Милли, когда я усаживаюсь на свое место и начинаю пристегиваться.

- Да, задержалась с одной женщиной.

- Это ничего, просто можешь растянуться по проходу, когда начнем взлетать, - усмехается она. – Со мной было такое в мой первый полет. Тогда половина самолета посмеялась от души, а вторая чуть не повскакивала со своих мест. Представь, если бы они все кинулись мне помогать, началась бы каша, или еще чего похуже.

- Жуть, - говорю чуть сморщившись. Действительно последствия могли быть плохие. Перевожу взгляд в иллюминатор, и снова это чувство. Чувство разгона дополняют сменяющиеся картинки, которые только быстрее и быстрее начинают мелькать перед глазами, и в один момент легкая тряска заканчивается, сменяясь небольшим давлением откуда-то сверху, будто тебя прижимает невидимая сила к твоему сидению. А потом все проходит, и ты наслаждаешься чувством невесомости. Класс. Я поняла, что эти моменты в моей жизни будут самыми лучшими и приятными. И я никогда в жизни не забуду о них, чтобы ни случилось на этой работе.

Через некоторое время я отстегиваю ремни и мчусь за пледом, чтобы передать его старушке. Подходя к ней ближе, я смотрю, как тоскливо она смотрит в окно, а в глазах уже собираются слезы. Вот черт. Видимо, для меняэто будут долгие четыре часа полета.

- Мадам, держите. Как Вы себя чувствуете? Все хорошо? Могу ли я Вам что-то принести?

- Спасибо, милая. Не нужно.

При любой возможности я только и делала, что смотрела на нее и уделяла ей больше всего внимания. И каждую минуту, что приближала нас к Нью-Йорку, на ее лице отражалось все больше и больше эмоций. Но в основном, она просто смотрела в окно, отрешенная от всех и всего вокруг, летая в облаках и в своих мыслях. Но когда остался час, до того, как мы приземлимся, мое терпение лопнуло. Я не понимала, что со мной. Эта женщина для меня никто, такой же пассажир, как и все вокруг. Но я понимала, что моя задача, чтобы всем было хорошо и комфортно, в том числе и мне. Но мне не комфортно, когда я вижу, как она вытирает уголком нежно-голубого платочка слезы, которые стекают по ее щекам.

Медленным шагом подхожу к ней, как мне кажется в пятидесятый раз за этот рейс, и присев на сидение рядом с ней, беру ее за руку. Меня могут осудить или сделать выговор за такое поведение, но мне плевать.

- Простите, но я честно не могу больше смотреть, как Вы страдаете. Я не знаю почему, но Вы не просто пассажир этого рейса. И для меня важно, чтобы Вы были в порядке и хоть немного улыбнулись, - чуть сжимаю ее холодную руку, и поправляю плед, поднимая его чуть наверх к талии.

- Прости меня, ради всего Святого. Просто моя младшая сестра умерла восемь часов назад… - и тут ее слезы начинают катиться сильнее, и как бы она их не стирала, они не прекращаются. В моей груди нарастал ком, а глаза стали мокрыми. Как бы я не старалась сглотнуть, выходило это с трудом. Это шок. Я, правда, не представляю, что она сейчас чувствует.

- Мне очень жаль, примите мои соболезнования, - стараюсь говорить спокойно, но мой голос дрожит.

- Я не видела ее двадцать три года. Давно не летала к ней и ее семье. Лизи была для меня всем, - всхлипнув, продолжает она. А я все так же крепко сжимаю ее руку и сдерживаюсь, чтобы не начать плакать вместе с ней. – Когда она родилась, я не отходила от ее колыбельной, а ведь мне тогда было четырнадцать лет. В самую пору было влюбляться и гулять. Но я помогала во всем, увидела ее первые шаги именно я, вставала к ней по ночам успокоить и убаюкать. Повела ее в первый класс, давала советы про мальчишек. А потом она поступила в университет Нью-Йорка, и мы стали только созваниваться. Я проводила все праздники со своей семьей, а она со своей. Каждый раз мы откладывали нашу встречу. Лизи не любила летать, а у меня не было возможности прилететь даже на День Благодарения. Последний раз я видела ее на день рождения ее сына Майка. Хороший русоволосый мальчишка, постоянно бегал и играл с подаренной мной ракетой, - она усмехается, вспомнив,как мне кажется, приятные воспоминания. – А какие большие были у него глаза. Голубовато-синие, как два океана. – Я моментально вспоминаю его, и по телу пробегает дрожь. Два океана, Майк, надеюсь это просто совпадение. Начинаю вглядываться в ее лицо, пытаясь найти сходство с Сандерсом, но не вижу, и облегченно вздыхаю про себя.

- Мадам…

- Моника, - говорит она. – Какая уж тут мадам. – Вытирает слезы.

- Моника, я не могу передать словами то, что я хотела бы Вам сказать. Я, честно, не представляю, какого̀ это, когда любимый для тебя человек уходит из жизни навсегда. Но наверняка у Вас остались только светлые воспоминания о ней. Пусть они дарят Вам радость.

- Остались, - Моника открывает свой чемоданчик, который так сильно прижимала к себе. В нем было много черно-белых фотографий, гребешок с алой розой и прочие украшения. – Это все принадлежало Лизи, - передает мне одну фотографию за другой. На одной они совсем еще молодые и такие красивые, на другой Элизабет стоит с коляской. Беру одну фотографию за другой. – Как же я без нее теперь. Я не представляю, что она ушла из жизни раньше меня и бросила. Моя маленькая Лизи, - плача шепчет она, глядя на их совместную фотографию.

- Давайте, пора успокоиться. Вы сильная, Вы прошли с ней весь этот путь. И Ваша сестра не хотела бы видеть Вас в таком виде – раскисшую. Я предлагаю Вам сейчас умыться, успокоиться и привести себя в боевой настрой. Сейчас Вы нужны их семье все той же боевой женщиной, которой Вы всегда были. Понимаете?

Моника поднимает на меня удивленный взгляд, и я вижу, что она согласна и понимает, что это важно. Поэтому я поднимаюсь с сиденья, и перевожу взгляд на часы.

- Через семь минут мы начнем снижение. Успеете?

- Я хоть и старуха, но за семь минут управлюсь, - говорит она, выбираясь в проход. – Не думай, что я какая-то развалина, улыбнувшись, начинает идти, но тут схватившись за грудь, начинает оседать на пол. Я подхватываю ее моментально. Старушка тяжело и учащенно дышит, на руке прощупываю пульс – словно таймер секундомера, сердце отбивает бешеный ритм. Твою мать!

Тут же к нам подбегают другие бортпроводники.

- Узнайте, есть ли на борту врач? – говорю им я. – Моника, Вы меня слышите? Моника? – ощупываю ее щеки и лоб. Она вся горит, а руки ледяные. Черт.

- Я, врач. – Подбегает сзади молодой человек.

- Она упала, меньше минуты назад, учащенное сердцебиение, схватилась за грудь. Была в подавленном настроении.

- Это инфаркт. Через сколько мы приземлимся?

Снова смотрю на часы:

- Двадцать минут!

- Успеем. Но нужна реанимация и срочно.

Через двадцать три минуты пилоты посадили самолет в аэропорту Кеннеди, где нас уже ждала карета скорой помощи, на которой увезли Монику. Настроение было ужасным. А что, если это я ее довела своими разговорами и желанием помочь? Может, она бы спокойно долетела и добралась до семьи. Прибирая салон самолета, я замечаю, что чемоданчик остался лежать на сидении. Открыв багажную полку, вижу, что и остальные вещи остались здесь. Сев на сидение я снова беру в руки фотографии ее сестры. Тяжело выдохнув, все-таки меня прорывает, и я начинаю плакать. Мне обидно за все, что произошло на этом рейсе. Чувствую себя виноватой и разбитой. Я так хотела помочь ей, а теперь она из-за меня в больнице. Нервно потираю руками лицо, облокачиваясь на колени локтями. Надо что-то сделать. Я – не я, если не исправлю ситуацию.

Снова встав с сидения, я открываю полку для багажа и достаю оттуда все ее вещи. В сумочке нахожу записную книжку, и, дойдя до буквы Л, как я и предполагала – нахожу адрес ее сестры.

- Кира, ты как? - спрашивает Милли, подходя ко мне. – Все нормально? Ну и рейс.

- Милли, я должна вернуть эти вещи семье Моники. Ее сестра умерла сегодня, и она летела к родным, везя все памятные вещи. Ты не против, если я не останусь, чтобы вам помочь?

- Нет, конечно. Беги. – Улыбается она. Я резко подскакиваю с места, хватая все, что принадлежало старушке. – Кира! – Окликает Милли. – Ты великолепная стюардесса. Но старайся не принимать все так близко к сердцу, иначе ты просто сломаешься.

- Я постараюсь, - говорю ей, и убегаю.

Через полтора часа я выхожу из такси, которое доставило меня по нужному адресу. Это был большой дом, свет в котором был давно выключен, поскольку была глубокая ночь, но мне было все равно.

Нажимаю кнопку звонка дважды. И жду. На улице довольно прохладно, и меня потряхивает от всего происходящего. Все чувства во мне смешались – переживание, грусть, страх, вина, нервозность. Секунды тянутся как нуга – медленно, и кажется, что я стою тут уже больше часа. Начинаю нервно постукивать ногой и еще раз нажимаю на звонок.

- Сейчас! – слышится крик за дверью и на пороге включается свет. Щелчок замка и дверь открывается, ударяя светом по глазам ослепляя меня. – Чего вам надо так….

Тишина. Я стою на пороге и смотрю на хозяина дома. И черт бы меня побрал – Сандерс. Волосы взъерошены, лицо не узнать – темны круги, хмурый взгляд. Кажется, будто он постарел.

- Кира?

- Майк? Черт! – Майк и есть тот племянник Моники?

- Входи.

Я хочу сделать шаг, но ноги будто приросли к крыльцу. Я не хочу быть той, кто расскажет, что Моника в больнице.

- Майк, я… - хотела было сказать, что ухожу, но он берет меня за руку и втягивает в дом.

- Как ты нашла меня?

- Майк, имя Моника тебе о чем-нибудь говорит? – не хочу ошибиться и выглядеть полной идиоткой, которая заявилась в пять утра.

- Кира, я уже не помню, ты что, пришла закатывать мне истерики ревности? Сейчас не время и не место для…

- Моника - старушка, сестра которой жила в этом доме. – Сандерс замолкает и удивленно смотрит на меня. Он что всерьез подумал, что я спрашиваю про его бывших?

- Да, это моя тетя.

- Она в больнице, – выпаливаю я. – Она летела моим рейсом, плакала весь полет, я не могла на это смотреть и села рядом, она рассказала мне, что ее сестра умерла, а потом у нее случился инфаркт, ее в больницу увезли. – Начинаю тараторить я, но тут же все эмоции выливаются наружу, как бы я не хотела их спрятать. Начинаю рыдать навзрыд, и понимаю, что Майк не понял ни слова.

- Эй, эй. – Кладет руки мне на плечи. – Стоп, я ничего не понимаю….

- Ох, Майк. – Резко притягиваю его к себе, обнимая за талию, стараясь прижаться к нему как можно сильнее. Он так нужен мне сейчас и в тоже время в данный момент я хочу находиться подальше от него, осознавая, что его тетя попала в больницу по моей вине. Мы стоим так пару минут, пока я успокаиваюсь, и в холл спускаются еще люди. Отпустив Сандерса, я оглядываю всех, кто спустился вниз.

- Майк, все хорошо? – подходит к нам седовласый мужчина. Он выглядит словно взрослая копия Майка. Те же глаза, нос, губы.

- Отец, да. Познакомься – это Кира, моя подруга.

- Почему ты держишь гостью на пороге, и тем более в таком виде, – нахмурившись, говорит он, оглядывая меня. – У Вас все хорошо? Что-то случилось?

Набираю в грудь побольше воздуха для смелости и решаюсь все же повторить все, что случилось.

- Моника попала в больницу с инфарктом. Она летела моим рейсом, рассказала мне все. Я пыталась успокоить ее, но теперь понимаю, что сделала только хуже, предложив свою помощь. Простите меня. – Опускаю глаза вниз и тут же вспоминаю, что пришла вернуть вещи сестры старушки. – Моника везла это…для вас. Я решила, что сама привезу ее вещи лично, чтобы они не затерялись в больнице.

Глаза Майка округляются от этой новости, как и выражение лиц всех присутствующих.

- Черт, Майк, собираемся, – говорит отец Майка. – Вы знаете, в какую больницу ее увезли?

- Конечно, - уверяю их.

- Поедете с нами.

- Что? Нет! Я не хочу снова стать проблемой.

- Ты едешь и точка, - обрывает меня Майк и взбегает по лестнице вверх дома.

Спустя еще сорок минут мы стоим у палаты Моники, ожидая доктора. Облокотившись на стену, я смотрю в потолок, понимая, что сильно вымотана и морально и физически.

- Спасибо тебе, Кира, – прерывает мои мысли Майк, стоящий напротив меня в аналогичной позе.

- За что? Сандерс, я сама довела ее. Я увидела, что она плакала, и хотела помочь, а оказалось все наоборот. Идиотка. – С глухим ударом о стену опрокидываю голову назад, возвращаясь к белому потолку взглядом.

- Я думаю, что как человек, ты все сделала правильно. Каждому из нас нужен тот, кому можно высказаться, даже если этот человек тебе совсем незнаком. Моя мать была для Моники самым дорогим человеком. – Его мать. Боже. Новая волна слез появляется на моих глазах.

- Мне так жаль… Мне так жаль, Майк.

- Все рано или поздно уходят из жизни. Жаль, что нельзя выключить чувства, чтобы было легче. – Немного улыбнувшись, он продолжает. – Ты знаешь, на какой-то День Рождения тетя подарила мне модель ракеты. Я был в восторге от нее. И именно тогда я захотел стать пилотом. Именно она смогла подарить мне мечту, которую я осуществил. Жаль, что я не навещал ее, когда был в Далласе. Когда случаются такие вещи, понимаешь, как ценны для нас некоторые люди.

В коридор выходит доктор, и говорит о том, что Моник лучше и можно ненадолго навестить ее. Поэтому все родные Майка заходят в палату, но я так и продолжаю стоять в коридоре. Не хочу, чтобы она сказала, что это моя вина и все начали осуждающе смотреть на меня.

- Ты чего стоишь? Пошли, – Майк выглядывает из палаты, хватает меня за руку и затягивает внутрь. Сквозь пищащий сигнал, который отражает ее сердцебиение, я слышу всхлипы, и начинаю оглядывать палату, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Только сейчас, когда вся койка старушки была окружена людьми, я поняла, что не успела даже познакомиться со всеми. Кроме отца Майка, здесь еще находился какой-то мужчина и три женщины, примерно все одного возраста – за пятьдесят или даже шестьдесят.

- Тетя, смотри, кого мы тебе привели, - говорит Сандерс, и проталкивает меня к койке.

- Кира, милая.

- Моник, - хватаю ее за руку. – Простите меня. Пожалуйста, простите, что довела Вас до такого состояния, но мне так хотелось утешить Вас хоть чуть-чуть. Я передала Ваши вещи семье и…

- Милочка, все хорошо. Я уже старая и разволновалась, сама ведь понимаешь, что я уже не могу переживать такие неприятности в одиночку. Хорошо, что ты оказалась рядом. Ты мне напомнила солнышко, - улыбается старушка. – Такая теплая, и яркая, и нежная. Хотела бы я Майк, чтобы у тебя была такая невеста. Видели бы вы ее. Из сотни пассажиров она не отходила от меня. Прилипла как заботливая пиявка. – Все начинают весело хихикать.

- Уж я-то могу представить, усмехается Майк и берет руку Моники. – Мы хорошо ее научили. Хоть она и бывает занозой в заднице.

- Дак вы уже были знакомы? – удивленно спрашивает старушка.

Были ли мы знакомы? Конечно, были, и не только так как она думает. В воспоминания снова врывается наша ночь, его член у меня во рту и его возбуждающие звуки, вырывающиеся из груди. От этого щеки наливаются румянцем, и я стараюсь не смотреть на Майка, хотя боковым зрением вижу, что он тоже думает о той ночи и нежно улыбается.

- О да, мы были знакомы. Она мне на экзамене чуть челюсть не сломала. И я очень рад, что ты оказалась на рейсе Киры. Хоть для нее это старт карьеры, но думаю, что такие ситуации ее только закалят.

Я смотрю на Майка, который с таким трепетом и заботой смотрит то на меня, то на Монику. От этого в груди зарождается какое-то тепло, которого не было раньше. Я смотрю на Сандерса по-другому. Этот засранец может быть действительно милым, и это не укладывается пока в голове, но явно трогает мое сердце, что может привести к тому, что я все-таки потеряю от него голову. Чего мне совершенно не хочется. Я моментально понимаю, что только что произошло: я стою в палате с его семьей, которые смотрят на меня как на члена семьи за то, что я помогла старушке. Я познакомилась с отцом Майка. А сам Майк не сводит с меня глаз, в которых читается гордость и некий трепет. Черт. Я вляпалась по самые уши!

Быстро встряхнув головой, я бросаю взгляд на часы.

- Что ж, раз все обошлось, то я, пожалуй, пойду. Мне нужно выспаться перед рейсом. Еще раз простите, и примите мои соболезнования. – Начинаю выходить из палаты.

- Стой, я отвезу тебя, - слышу голос Майка.

- Ой, нет! Не нужно! Оставайся со своей семьей, я сама доберусь. – Но Майк уже подошел ко мне вплотную, с дерзким и хищным взглядом смотря на меня, говоря, что я от него не отделаюсь.

- Поехали, - рычит и берет мою руку.

- Она, правда, важнее сейчас, чем я, – шепчу я, и киваю в сторону койки с Моник.

- Я приеду к ней, как только отвезу тебя домой. Пошли. – Перемещает руку на предплечье и выводит из палаты. Через некоторое время мы стоим у подъезда моего дома. Всю дорогу мы молча смотрели в окно перед собой. Иногда встречались взглядами. И в такие моменты, как сейчас, мне хотелось послать все к чертям и просто трахнуть его прямо здесь. Напряжение в машине было ощутимо даже в воздухе. Но это бы означало для него, что я всерьез заинтересовалась им, а для меня еще одной ступенькой к тому, что я влюбляюсь. Нужно прекратить это, остановить поток моих похотливых мыслей. Мне не нужны отношения, тем более сейчас. Но эти глаза, эти губы, хочется, чтобы они были только моими. Хочу смотреть в эти два омута постоянно и ощущать его тепло на своих губах. Майк резко притягивает меня за голову к себе и впивается поцелуем, а я моментально забываю обо всем. Голова начинает кружиться, а руки запутываются в его волосы и притягивают его еще ближе. Его язык напористо ласкает мой, исследуя каждый миллиметр пространства. Внизу живота снова эти трепещущие бабочки, которые выдают мою страсть и возбуждение к этому человеку.

Хочу, чтобы он взял меня, прямо тут, плевать на прохожих и что о нас подумают. Сейчас я словно иду по канату, по той тонюсенькой ниточке, что держит мое желание остановить все это почти на волоске от полного краха. Если я не остановлюсь, то упаду туда, в омут страсти, и безоговорочно приму то, что влюбилась в него по уши.

- Нет, - отстраняюсь от него. – Майк, послушай. Я знаю, что возможно не лучшее время для разговора. Но нужно сделать это сейчас.

- Что происходит? – с прищуром смотрит на меня.

- Я не хочу отношений. По крайней мере, сейчас. Я только окончила университет, и хочу насладиться своей жизнью и карьерой по полной. А если сейчас мы не остановимся, то уже через некоторое время я либо буду сожалеть о том, что начала это все, либо мои, наши вещи окажутся в одной квартире. В первом случае, это повлияет на работу, а во втором… во втором это тоже повлияет на работу или приведет к первому случаю. Наша профессия не позволяет иметь отношений. Тебя не будет двадцать пять дней в месяц дома, и меня. Мы можем вообще не пересекаться. Ты понимаешь?

Смотрю на Майка, во взгляде которого вижу, что он действительно понимает, и уголки его глаз выдают улыбку.

- Понимаю. Именно поэтому у меня нет девушки.

- Вот и я о чем. Давай мы просто оставим все как есть. Просто будем друзьями.

- А может, мы будем уноситься в охренительно страстную ночь секса, когда будем вместе в городе? – спрашивает он, накручивая локон моих волос на палец.

- Нет.

- Почему? – изумленно смотрит на меня. – Что в этом плохого?

Он не понимает, насколько сильно запал мне в душу? Не видит, что стоит ему прикоснуться ко мне, как я готова отдаться ему? Не слышит, как сбивчиво говорю, когда он в такой опасной близости ко мне?

- Я не хочу влюбляться в тебя. А регулярный секс, хоть и не частый, может этому способствовать, – опускаю взгляд на свои переплетенные пальцы.

- Влюбиться? – не верит моим словам. – Ты влюбляешься в меня, Кира?

- Нет! – быстро выплевываю я. – Но это ведь может случиться.

- Может, - задумчиво говорит он, смотря в окно перед собой. – Значит, друзья? – протягивает мне руку, как бы предлагая завершить наш уговор рукопожатием.

- Друзья, - вкладываю в его руку свою. А по телу уже бегут мурашки, которые словно миллиарды магнитов разбегаются по моему телу и тянут к Майку.

Чуть наклонившись ко мне, Сандерс шепчет мне на ухо:

- Говори мне, что хочешь. Но я вижу, как ты реагируешь на меня. И поверь, наша дружба не продлится долго. Однажды, Кира. Поверь. Однажды ты снова окажешься подо мной, страстно выкрикивая мое имя, пока мой член будет входить и выходить из твоего аппетитного тела. А пока, ты можешь тешить себя иллюзиями, что мы будем просто друзьями. Пока ты сама не придешь к этому, я буду помогать тебе в твоей игре. – Отстраняется обратно и продолжает смотреть на меня, будто он сорвал куш.

- Знаешь что, Сандерс. Ты полный засранец. И я никогда не попрошу тебя об этом, – выхожу из машины и громко захлопываю дверь.

- Самоуверенный кретин, - бубню себе под нос, взбегая по лестнице и входя в коридор дома. Закрыв дверь, я облокачиваюсь на нее спиной и, прикрыв глаза, на лице появляется улыбка. Ему не все равно, и для него это все не игра. А значит, он в моих руках и правила сейчас устанавливаю я.

- Что ж, Майк Сандерс, еще увидимся.

История четвертая: Куба

Куба. Десять часов вечера. Хорошо, что в номере работает кондиционер, потому что, когда я вышла из самолета, мои легкие наполнил не свежий и прохладный воздух, о котором я мечтала весь полет. Здесь жарко и душно. Воздух необычайно горячий, поэтому о глубоком вдохе тут можно позабыть. Но сейчас я лежу в номере, попивая какао с зефиром и наслаждаясь новой серией «Теории большого взрыва», от смеха проливая на себя коричневый напиток.

- Ты не дала мне досмотреть серию! – меня прерывает Эмили звонком по скайпу.

- Привет засранка! И почему ты не звонишь?

- Я написала тебе! – Эмили требует, чтобы я сообщала ей, когда приземляюсь. С каждым разом она беспокоилась обо мне все больше и больше.

- Кира! Не раздражай меня! Ты знаешь, что я волнуюсь за тебя, пока вы не приземлитесь. Черт, я будто стала твоей мамой, которая беспокоится за свое дите.

- Так оно и есть. Привет, зануда! – улыбаясь, я машу ей в камеру. Боже, как же я соскучилась по времени, которое проводила с ней раньше. Теперь мы видимся пять дней в месяц, урывками между рейсами, до и после них. Я ужасно соскучилась по ней, и каждый раз встречаясь, мы стараемся проводить больше времени вместе, когда выпадает такая возможность.

- Ну как тебе Куба? Уже успела погулять?

- Эмили, тут жара ужасная. Я еле добралась до отеля и все о чем могла мечтать – прохладный душ. Я туда ни ногой.

- Кира, вот скажи мне, ты что – ненормальная? – подруга крутит указательным пальцем у виска, давая понять, что она действительно считает меня сумасшедшей. – Ты на чертовой Кубе и сидишь в номере? Тебе что, не хватает Нью-Йоркской квартиры? Или ты шла на эту работу только чтобы торчать над Землей?

- Именно так. Я хотела летать. Забыла? – киваю ей, слегка улыбаясь.

- Налеталась? Теперь слушай меня внимательно. За стенами твоего идиотского номера и отеля куча баров, ресторанов, клубов и прочей ерунды. Я хочу получать каждый час от тебя новые фотки в инстаграмме. Ты поняла меня?

- Подруга, ты ненормальная, - смеюсь над ней.

- Это ты ненормальная. Поднимаешь свою задницу сейчас же и идешь гулять, иначе я перекрашу твою комнату в розовый цвет! – Эмили угрожающе смотрит на меня.

- О, нет. Только не в розовый! ТЫ не посмеешь, это моя комната и ты знаешь, что я ненавижу этот цвет.

- Еще как посмею! Вот увидишь. А теперь, вперед. Юбку покороче, губки поярче и с улыбкой на губах веселиться. Хочу от тебя бусы из цветочков, которые вешают на шею.

- Может еще бюстгальтер из кокоса?

- Нет, это перебор, - чуть сощурив один глаз и шипя, говорит Эмили. – Все я пошла. Ричард пришел.

- Ричард? – непонимающе спрашиваю ее.

- Да, мой новый будущий секс раб. Потом расскажу. Покааа, - протягивает она, посылая воздушный поцелуй и отключается.

- Пока, - говорю я уже в пустой экран. – Ненормальная какая-то. Стоило же связаться с ней. – Я усмехаюсь и снова включаю сериал, желая досмотреть серию. Но как только она заканчивается, понимаю, что ненормальная здесь – это я. Куба, за окном жара, море, куча людей, но я сижу одна в четырех стенах с сериалом, который знаю наизусть. Идиотизм.

Резко захлопываю крышку ноутбука, откидываю его в сторону на кровати и иду на балкон. Воздух на улице стал значительно свежее, отовсюду слышится музыка, которая смешивается в ужасную звуковую кашу. Совсем одна. Эта работа имеет кучу плюсов, но и немало минусов. Когда я окончила университет, то дала себе слово, что узнаю мир и буду получать от него все по максимуму. Но в итоге, я снова сижу в комнате одна, только не у окна, как раньше, а на кровати. Я хотела быть похожа на Саманту из «Секса в большом городе». Эта женщина получала все, что хотела. У нее была любимая работа, как и у меня, охренительная внешность, которая присуща и мне. Но у нее постоянно были мужики, которые доставляли ей ежевечерний оргазм. Но вот этого мне не хватало. Кроме Майка, у меня был только один парень, который в сравнении с Сандерсом был неопытным мальчишкой. И сейчас, когда я свободна от оков учебы и готова познавать взрослый мир, то кроме этого голубоглазого пилота никого не хочу. Какого черта это вообще произошло со мной?

Смотрю вниз, на гуляющих людей, которые смеются, танцуют, пьют, кто-то даже намеревается искупаться, но неуклюже падает под напором волн. От этого мне становится смешно, как и друзьям того мужчины, который лежа на спине пытается встать и выйти из моря. Друзья… Мы договорились с Сандерсом, что будем друг для друга таковыми. Но этот мерзавец снится мне так часто, что кажется, будто он не выходит из моей головы. Поэтому мне нужно забывать о нем временами и начать думать о других красавчиках, которые могут доставить мне куда больше оргазмов, чем он.

- Точно. К черту Сандерса. Просто друзья и ничего больше, - ударяю ладонью по перилам балкона, еще раз убеждая себя в правильности своего решения. – Вперед, к новым оргазмам, Кира! -

«Тем более что игрушка осталась дома в Нью-Йорке», - мысленно добавляю и, кивнув самой себе, отправляюсь собираться.

Через некоторое время я бреду по набережной, которую видела из своего номера. Вблизи людей кажется больше, звуки из баров громче, огни ярче. Все такое живое, невероятное. Теплый ветерок обдувает мое лицо, которое моментально расплывается в чуть заметной улыбке. Пахнет чем-то непередаваемо вкусным, чем-то родным, и от этого рот наполняется слюной, а живот требовательно урчит. Поэтому я захожу в бар, листовку которого мне дали парой заведений ранее, приглашая на концерт какой-то группы. Как только я села за маленький столик для двоих, ко мне тут же подошла официантка. Довольна милая, не считая ее фиолетово-синих волос, проколотой губы и нескольких тату.

- Привет, - говорит девушка, передавая мне меню. – Сегодня у нас концерт, поэтому предлагаю взять банку пива и закуски, иначе стол могут перевернуть прямо на тебя.

Меня несколько ошарашило то, что она сказала это абсолютно ровным тоном, не поднимая на меня взгляд, готовая записать мой заказ. От этого я засмеялась.

- Привет. Окей, тогда мне безалкогольный мохито и что-нибудь к нему. Но я голодная как слон, поэтому не предлагать мне снеки.

Девушка подняла на меня свой оценивающий взгляд, и чуть приподняв уголок проколотой губы, усмехнулась.

- Ну, судя по тебе, - указывает на меня ручкой, - низкокалорийный салат?

- К черту салат, хочу мяса, да посочнее, - смеюсь я.

- Ок, тогда я принесу тебе бургер с картофелем, если ты не противница фаст-фуда.

- Ни капли.

- Принято. Что-то еще?

- А что за группа сегодня выступает? – интересуюсь, глядя на сцену, на которой парни выставляют аппаратуру парни.

Официантка поворачивает голову, и чуть прикусив губу, улыбаясь, снова возвращается ко мне.

- Это какая-то русская рок группа, но ударник у них что надо, - на ее щеках появляются ямочки. – Не знаю, что они будут петь, но я глаз не спущу с того парня.

- Тогда принеси-ка мне мой обещанный бургер поскорее, чтобы я не ждала его весь вечер. Иначе с голода я сама выйду на сцену и закричу в манере этих рокеров. – Улыбаясь, отдаю меню девушке.

- Окей. Счет я тоже принесу сразу. Уверена, что не хочешь пива?

- Уверена. Просто сок.

- Десять минут.

Мой телефон мигает, оповещая о входящем сообщении. Глянув на дисплей, вижу отправителя – Майк. Боже. Он везде меня найдет.

«Коротаешь вечер в одиночестве? Может, я составлю тебе компанию?»

Каждый день мы переписываемся, узнавая, как прошел день, что было нового, кто - где находится, чем занимается. На самом деле это уже вошло в привычку, и как бы я не хотела убедить саму себя, что Сандерс мне не интересен, это было не так. Но и признаваться в этом я не собираюсь, тем более ему. Поэтому все это время мы переписываемся и узнаем друг друга лучше с каждым разом. И постоянно я ощущаю себя идиоткой, за которой ухаживает парень, предлагая постоянный секс, но я отказываю. Это напоминает нескончаемую мыльную оперу.

«К сожалению, я не одна», - решаю его поддразнить. Но ответ приходит моментально.

«Если бы ты была не одна, ты бы не отвечала мне»

«Наверное, ты считаешь себя чрезвычайно умным и проницательным. Но я боюсь тебя огорчить. Поэтому предлагаю тебе выбраться из своей берлоги и применить свои штучки на ком-то другом, вместо меня».

Тут резкий шум заполняет все пространство вокруг, и ударная волна басов проходит по всему телу, сопровождаясь мурашками и всплеском адреналина. Затем я слышу гитарные аккорды, и снова удар. Поднимаю взгляд на сцену – концерт начался и на сцену вышли четыре участника. Один весь покрыт тату, в черной майке и широких черных штанах. Его волосы убраны в хвост на затылке, поэтому вряд ли он будет трясти ими, как большинство исполнителей такого рода музыки. По бокам два гитариста. Один высокий блондин, в футболке, джинсах и кедах, второй в толстовке и свисающих штанах. Его черные волосы плавно переходят в небольшую бороду, и он уже на ходу начинает трясти шевелюрой.

- О нет, - ворчу себе под нос. Я очень не люблю это.

Но мой взгляд приковывает барабанщик. На нем надеты только шорты до колен и обувь. Накаченное тело просто идеально для меня. При каждом ударе о тарелки, его руки напрягаются, и это просто не может, не понравится. Стильно подстриженные темные волосы, уложены челкой к верху. И, черт возьми, но я поняла, что в мужиках мне нравятся глаза. Два темных омута, которые обводят зал и публику взглядом. Мимика его лица невероятна. Он словно вкладывает всю свою душу в игру. Видно, что для него это не просто работа. Это нечто большее для него. Это ровно то же самое, что для меня небо. С каждым ударом эмоции на его лице становятся более выражены. Я не понимаю, о чем поет мужчина в черном, не замечаю гитаристов, для меня центром внимания стал этот барабанщик. Я чувствую его игру всем телом.

- А я о чем говорила, - кричит рядом со мной официантка, которая принесла мой заказ.

- О, да. Он невероятен, - теперь уже моя очередь покрываться румянцем и прикусывать губу.

- Надеюсь, сегодня ночью, он будет заставлять меня кричать его имя, пока я кончаю.

Я смеюсь над ней, но сама где-то в глубине души желаю того же самого. Девушка уже давно ушла, а я забыла о своем голод и стою возле сцены, глядя на него как завороженная. Мои ноги непроизвольно пританцовывают в такт его движениям, и мне хочется уже не просто стоять и смотреть на него, хочется прыгать и танцевать. В помещении становится душновато от того, что все подходят к сцене, но мне все равно. Я просто не отрываюсь от него. И тут он переводит свой взгляд на меня. Черт, это снова повторяется. Что за дежавю. Все с точностью как было с Сандерсом. Но парень улыбается мне и подмигивает, от чего на моем лице появляется дурацкая улыбка.

- Я смотрю, ты вовсю веселишься. - Чувствую на плече чью-то руку и крик в ухо. Повернувшись, я вижу еще одну пару очаровательных глаз, которые так мне знакомы, и мой живот стягивает в тугой узел.

- Сандерс, ты, что здесь делаешь? – так же криком отвечаю ему, но не перестаю двигаться. Я просто не могу отпустить эту музыку и остановиться.

- Решил составить тебе компанию, зная, как ты проводишь время в одиночестве вечерами.

- Но я не одна. - Снова перевожу взгляд на барабанщика, который продолжает смотреть на меня, но, уже чуть хмурясь, поглядывает на Майка. Сандерс следит за моим взглядом, и сталкивается с ударным.

- А, я вижу. Пошли. – Тянет меня за руку и уводит к своему столику, за которым нет стульев, поэтому я ставлю свой коктейль и продолжаю танцевать. Но мои мысли делятся на две части. Я хочу прижаться к Майку и танцевать рядом с ним, но не хочу, чтобы это видел тот парень на сцене. Эти шоколадные глаза преследуют нас.

- Так значит, понравился парень?

- А он ничего. По крайней мере, не подглядывает за тем, как я кончаю, - подкалываю его.

- Ты знаешь, мне кажется, что я и сейчас это делаю. Признайся, что ты хочешь его? – Майк делает глоток пива из стеклянной бутылки.

- Что? – он выводит меня из равновесия своим вопросом, и я останавливаюсь. – Ты сдурел? Почему я должна с тобой говорить об этом? И вообще, что ты тут делаешь? – понимаю, что все еще не узнала, как он тут оказался.

- Мой рейс был через четыре часа после твоего. Поэтому найти тебя было не сложно. Я знал, что далеко ты не пойдешь, поэтому заглядывал во все ближайшие заведения и тут увидел тебя, сохнущую по звезде вроде них, - кивает в сторону сцены, - как верная фанатка.

-Фанатка? – смеюсь над его словами. – Я их впервые вижу.

- А с виду не скажешь, - делает еще глоток.

- Знаешь что, Сандерс. Скажи мне, мы ведь друзья? – его строгий взгляд встречается с моими глазами.

- Мы вроде договорились, но ты знаешь, что я предпочел бы, чтобы ты была мне не просто, кхм… другом… - специально откашливается, чтобы сделать акцент на слове «друг».

- Вот тогда я скажу тебе как друг, а вернее напомню - я не собираюсь с тобой спать, если ты на это рассчитываешь. Оглянись вокруг. Тут столько девочек, которые снимут свои трусики ради тебя. - Я делаю круг указательным пальцем, чтобы он обернулся и увидел брюнетку, которая так и хочет, чтобы Сандерс ее заметил. Она явно готова прыгнуть к нему в постель, как и я. Но я себе такого не позволю. Не сейчас. Прошел уже месяц с нашего последнего секса, и я хочу, чтобы его чары надо мной развеялись, и это желание переспать с ним прошло. Но стоило его сейчас увидеть, как вновь по телу пробежал огонь и холод одновременно, унося с собой все старания, не помчаться к нему домой при первой возможности.

- Ты о ней? - он указывает на брюнетку.

- Да. Спорим, что она доставит тебе куда больше удовольствия, чем вечер в моем обществе с последующим обломом?

Майк смеется надо мной: – Да, понимаю, но и тебе не светит с тем парнем на сцене. Но с той крошкой я не прочь поразвлечься, раз ты решила опять меня бортануть.

В груди что-то предательски сдавило.

- Да, ты правильно понимаешь – не светит. А на счет того красавчика – ставлю сотню, что он будет в моем номере сегодня.

- Сотня? Ты настолько уверена в себе?

- Уверена, более чем.

- Тогда по рукам, - он протягивает мне руку.

- По рукам, Сандерс. Готовь свои деньги. – Вкладываю свою руку в его, но он резко притягивает меня к себе.

- Я то приготовлю. Но вот твои деньги мне не нужны. И если тот тип тебе откажет, то сегодня ты будешь моей. Идет?

- Сандерс, мы договорились, что между нами не будет секса. А я только начинаю вкушать все прелести взрослой и развратной жизни. Поэтому я приложу все усилия, чтобы выиграть наше пари. Договорились, – крепче сжимаю его руку, и, разорвав рукопожатие, иду обратно к сцене, где тут же ловлю на себе взгляд черных глаз.

Сейчас по отношению к Майку я была похожа на шлюху. Дешевку, которая ведется на деньги или спор. Но я хочу, чтобы он понял, что я ветреная и не серьезная. Хочу показать ему, что я слишком молода для моногамии. Хочу, чтобы он оставил меня в покое и вылез из моей головы.

Два часа спустя концерт заканчивается, и все участники группы подходят к краю сцены, чтобы попрощаться. Я подбираюсь ближе к центру площадки, но барабанщик и сам сделал то же самое. Он подошел к краю сцены и присел на корточки, чтобы быть ближе ко мне.

- Привет, красавица, - говорит он с диким акцентом. Но это только заводит меня. В его произношении нет ничего мягкого и изящного. Но он говорит так свободно, поэтому я мысленно ставлю ему галочку.

- Ну, привет, - облокачиваюсь локтями о сцену. – Так значит, вы закончили? Не хочешь сбежать от своих приятелей и уйти со мной?

Парень расплывается в самой охренительной и сияющей улыбке.

- На Кубе все такие?

- Какие?

- Такие прорывные.

- Нет, только я. Тем более, я американка.

- Да неужели. Хотя, я думаю, что с твоей внешностью мне все равно. – Парень поднимается и подходит к вокалисту, говоря ему что-то. Оба смотрят на меня и улыбаются. А потом брюнет снова возвращается ко мне, и спрыгивает со сцены вниз. – Идем?

Я понимаю, что вечер не закончится обсуждением погоды и прогулкой по берегу. Всё случится либо в его номере, либо в моем. И меня разрывают эмоции. Я смотрю вглубь бара, выискивая те глаза, которые впервые покорили меня в стриптиз клубе, и нахожу его. Только теперь он смотрит на другую. На ту привлекательную брюнетку, что хотела соблазнить его на расстоянии. Они смеются, она трогает его. И мне абсолютно неприятно на это смотреть. И я еще раз убеждаюсь, что слишком привязалась к нему. И я покажу этому Сандерсу.

- Нет, подожди, - тяну его обратно, и парень останавливается. – Я не хожу с незнакомцами.

- Ник.

- Кира, - улыбнувшись, теперь я тяну его вперед, выволакивая из бара на улицу.

Не спеша мы идем по направлению к моему отелю.

- Так откуда ты, Ник?

- Из России. Сейчас у нас тур с группой. И я очень рад, что мы заехали сюда, - подмигнув мне, он улыбается и крепче сжимает мою руку. – А ты здесь отдыхаешь?

- Я тут по работе?

- Работе?

- Да, я стюардесса.

- Вау, - Ник останавливается, и чуть отходит от меня, и, не отпуская мою руку, осматривает меня. – Ты такая маленькая, хрупкая, и работаешь на такой сложной работе? Я поражен. Как так получилось, что эта опасная работа стала твоей?

Я опуская взгляд на кирпичную плитку под ногами, но понимаю, что там вдохновения для своей истории не найду, и затем поднимаю взгляд на верх, на небо, которое сейчас прекрасно. Сочетания голубых и розовых облаков на закате просто необычайно красиво.

- Мне кажется, что я видела то же самое, когда смотрела на твою игру. Сначала, я просто захотела летать. Каждый день я смотрела на облака и пролетающие мимо самолеты. И мне всегда хотелось оказаться на борту любого из них. А затем, я окончила университет и решила поступить в школу бортпроводников. И вот. Я уже месяц летаю. И это самое замечательное чувство.

Ник смотрит на меня, и в его глазах видны огни.

- А ты? Как ты стал играть в группе?

- Ну, я стал играть лет десять назад. Каждая группа была лучше и лучше. И потом Сергей пригласил меня в эту. И ты права. Я обожаю то, что я делаю. Стараюсь выкладываться по полной.

- Да, это видно, - перевожу взгляд с неба на парня и улыбаюсь.

- Даа, - Ник так же смотрит на меня. – Тебе нравится такая музыка?

- Вообще-то, не очень, - говорю ему правду и морщусь. – Но если в каждой такой группе будут такие красавчики, как ты, то, несомненно, она мне понравится.

- Знаешь, - он притягивает меня к себе, и кладет одну руку на мою поясницу, – мне кажется, что ты видишь меня насквозь. Мы знакомы несколько минут, но ощущения, что я хочу тебя каждую секунду, с того момента как увидел. – Проводит пальцем по моей губе, а затем целует. Его мягкие, теплые губы, такие сочные, такие желанные. Я кусаю нижнюю. Боже, это восхитительно. Я хочу, чтобы они касались мне везде. Я закрываю глаза, наслаждаясь его поцелуями и прикосновениями. Ник притягивает меня к себе, и я чувствую, как сильно он хочет меня. У меня сносит голову от нахлынувших эмоций и того, что сейчас происходит. Все накатилось как вихрь урагана средь ясного дня. Неожиданно и необдуманно. Но это то, чего я хочу. Хочу доказать самой себе, что Майк – это не то, что мне нужно сейчас. Я могу получать такое удовольствие везде и всегда и с любым, кого выберу сама, таким, как Ник.

И незаметно для меня мы с кареглазым парнем заваливаемся в мой номер, стягивая по пути к кровати все вещи, стараясь не разрывать поцелую. Кажется, что если мы прервемся, то вся наша связь исчезнет. Падаю спиной на мягкую постель, а сверху наваливается Ник. От наслаждения из меня вырывается стон, и я запрокидываю голову назад. Но, прикрыв глаза, я не ожидала, что вместо того, кто сейчас нависает надо мной, я увижу в мыслях эти, чертовы, голубые глаза.

«Долбанный Сандерс. Проваливай из моей головы!» - мысленно умоляю сама себя. Но вместо этого мысли еще дальше уносят меня в его квартиру, к его рукам, пальцы которых ласкали меня. К его губам.

- Боже! – я резко встаю, и закрываю лицо руками.

- Что? Что случилось? – Парень садится на колени, и убирает от моего лица руки, чтобы я смотрела на него.

- Прости… Прости я не могу.

- Все хорошо. – Парень пытается восстановить дыхание и падает на кровать, а я валюсь рядом.

- Прости, это все в моей голове. Я ненормальная какая-то, - усмехаюсь я и снова закрываю лицо одной рукой.

- Ты ненормальная? Как тебя допустили до работы на самолете? – смеется Ник. – Это тот парень? Из бара? Ты с ним?

- Нет, не с ним! – тут же пресекаю его мысли. – Но этот урод явно со мной. Я не могу убрать его из своих мыслей. И я не хочу спать с тобой, а думать о нем. Это как то… - выдыхаю, убирая от лица руку, и поворачиваюсь к нему. – Не правильно.

- Не правильно, - медленно растягивает слова со своим смешным акцентом. – Ты замечательная девушка. И я рад, что встретил тебя. Надеюсь, ты не против, если мы с тобой будем общаться. Это здорово, что есть человек, такой же больной от своей работы.

- Договорились, - соглашаюсь я. Действительно, это замечательно, что есть еще такой же человек, как я.

Собравшись, Ник выходит за дверь, а я стою, провожая его взглядом.

- Ты невероятна, - еще раз целует меня, и заправляет за ухо прядь моих волос.

- Давай не забывать друг друга. И почаще смотри в небо, вдруг там буду пролетать я, - обнимаю его, поглаживая по спине.

- До встречи, Кира.

- До встречи, Ник.

- Никита. Это мое полное имя.

Я пытаюсь повторить, но Ник только смеется над тем, как я это произношу.

- Пока, рыжая.

- Пока, кареглазый. – Смотрю в след парню, и как только он скрывается за закрывающимися дверцами лифта, подмигивая мне, я захожу в номер, захлопывая за собой дверь, и скатываюсь по ней вниз, обнимая колени руками.

- Долбанный Сандерс, - ударяю кулаком по двери. – Я не хочу тебя. Ты мне не нужен. Но твою мать, я уже в тебя влюбилась. Как последняя идиотка. А ты сейчас с другой, чего не позволила себе я.

Слышу, как вибрирует мой мобильный, поэтому поднимаюсь и бреду к сумке.

«Не хотел отвлекать тебя, но… может, откроешь?»

Цокнув, на моем лице вновь сияет улыбка, и я подхожу к двери, открываю ее, а там стоит Майк, облокотившись одной рукой о стену.

- Я тут проходил мимо, с одной, кхм, дамой, и увидел того парня, с бара. Кира, я не могу тебе позволить… - Я притягиваю его к себе, затыкая поток его мыслей своими губами. И будь что будет сегодня.

История пятая: Конец

От лица Майка

- Привет, Диас. Стараешься заесть сладким ночь бурных оргазмов? – Я отодвигаю стул, и сажусь рядом с Кирой за стол.

- Сандерс, будь ты чуточку умнее, то понял бы, что испортишь мне завтрак своим присутствием, - дерзит девушка, чуть прищурив глаза.

- Ах, да. Видимо еще одного раза нам не хватило, чтобы ты не была такой стервой сегодня, - отрезаю ножом кусок панкейка и отправляю его в рот. Вкус кленового сиропа заполняет мой рот, и губы растягиваются в довольной улыбке. Запиваю всё апельсиновым соком.

- Просто ты настолько быстр, что я не успевала насладиться всем процессом. – Я смотрю на Киру, которая надеется задеть меня своими словами, но я знаю, что она врет. Девушка всегда смешно морщит нос, когда пытается солгать, что она и делает прямо сейчас.

- Хм, а мне казалось, что все твои крики и стоны говорят совсем об обратном. Ты умоляла меня повторить еще раз, после очередного оргазма. Причем твоего, в то время как я еще только начал.

- Не будь столь самоуверенным, Сандерс. И вообще, когда у тебя рейс обратно?

- Через две недели.

- Что? – удивляясь, почти кричит девушка. – Ты будешь тут две недели? Боже, надеюсь, ты составил себе маршрут не по тем же местам, куда и я собиралась. – Закрывает лицо руками, стараясь скрыться от меня. Но я в ответ молчу, отправляя в рот очередной кусок панкейка с сиропом. На самом деле, проснувшись утром, я увидел рядом с зеркалом листок с планом ее маршрута на эти две недели. И у меня уже был готов свой план в голове.

- Я бы на твоем месте не был столь самонадеянной. Хотя, я уже бывал здесь, и все излюбленные туристами места знаю наизусть. Теперь я хочу побывать там, где еще не был.

- Вот и замечательно, а теперь, не мог бы ты пересесть за другой столик и оставить меня завтракать одну, пока ты окончательно не испортил мой день? – Дерзкая девчонка. Обожаю в ней это качество.

- Как прикажите, мисс Диас. – Я встаю со стула. – Ой, что же это, все места заняты. Какая жалость, - наигранно говорю ей, - поэтому я буду завтракать тут. – Сажусь обратно, на что Кира разъяренно рычит.

- Долбанный Сандерс. Да что же ты пристал ко мне. Подавись ты своим завтраком, - говорит она, и, встав со стула, удаляется, оставляя едва тронутый завтрак на столе.

Кира невероятно странная личность. Она веселая, милая, дерзкая, красивая, смелая на работе, но в личной жизни полная трусиха. Каждый раз, когда я целую ее - она сама отдается мне. Каждый раз, когда я касаюсь ее, я вижу, как по ее телу пробегают мурашки и поднимаются волоски на руках. Если бы это была просто страсть, то такая реакция давно бы прошла. Но нет, эта девчонка влюбилась в меня, ровно так же, как и я в нее. Но она боится это признать, поэтому я сделаю все, чтобы она поняла это, приняла и сказала мне об этом.

Тот момент в клубе, когда я впервые увидел эту кнопу рыжих волос, с опрокинутой назад головы… её рот был приоткрыт в идеальной «О» от того наслаждения, что доставлял ей стриптизер. И именно в ту секунду я захотел оказаться на его месте. Даже не видя ее лица, я понял, что она нужна мне. Что я хочу только ее. И что все остальные женщины - это просто мелкие камушки на пути к моему сапфиру. И каждый раз, когда ее губки складываются в соблазнительный круг, я не могу устоять перед ней. Она моя погибель и мое возрождение к жизни. Ее зеленые глаза… сколько разных эмоций я в них вижу, и каждый момент наших переглядываний четко отпечатался в моей памяти. Особенно тот день, когда я увидел их в учебном классе. Предыдущим вечером я хотел вернуться в клуб и найти эту бестию, но моя сестра была изрядно пьяна, расположившись на моем девичнике, и мне нужно было доставить ее домой до того, пока она не наделала глупостей. А когда сам вернулся домой, то уже отчаялся вновь встретить «рыжую», ведь я не знал о ней абсолютно ничего. И этот сюрприз на следующий день в школе – был для меня настоящим испытанием. Мой член успел отреагировать на нее быстрее, чем мозги. Пока я стоял и не мог поверить своим глазам, эта чертова штука в штанах становилась твердой и доставляла ужасный дискомфорт. Но выплеснувшаяся вода из стакана вернула меня к реальности, и я быстро ретировался. После этого я уже знал о ней все. Абсолютно все. А за три месяца успел узнать и ее характер. И пусть я буду самым настоящим мудаком, но эта девочка будет только моей. Я сделаю все, чтобы она психовала, бесилась, и источала страсть. В этом вся она, это то, что заводит ее еще больше. Это моя Кира Диас, та, которая мне необходима.

- Кира! – окликаю ее. Девушка поворачивается, а мое лицо озаряет самая дьявольская улыбка. – Не забудь, что твои трусики все еще висят на дверце шкафа, куда я их вчера случайно закинул.

Люди, которые сидели в столовой, сразу перестали завтракать и обратили на нас внимание: кто-то – осуждающе; кто-то - смеясь и подшучивая. Но мне было все равно. Я смотрел на нее. Сначала щеки девушки залились румянцем от смущения, но затем еще больше покраснели от злости, которая распирала ее изнутри прямо сейчас. Но я, посмеиваясь, продолжаю завтракать, отрываясь от нее, и краем глаза вижу, как она медленным шагом возвращается назад.

- Послушай-ка, Сандерс. Если ты думаешь переиграть меня моим же способом, то тебе это не по плечу. Я знаю столько различных приемов, как заставить тебя сожалеть о сказанном, что тебе и в самом страшном сне не снилось. – Девушка, наклонившись, шепчет мне прямо возле уха, чтобы услышать ее мог только я один, но тут же я ощущаю промеж ног ее руку, поглаживающую мой член, который моментально реагирует на ее напористое прикосновение. – Поэтому скажу всего немного: не играй со мной, Сандерс. Себе же хуже сделаешь. – Адская боль сковывает меня от того, что мой член угодил в ее кулак, который она сжимает с каждой долей секунды все сильнее, дожидаясь моего ответа, но я даже вдохнуть не могу. – Уловил мысль?

- Да, - через силу выдаю я.

- Вот и славненько. Приятного аппетита, малыш, - чуть потрепав меня по щеке, Кира берет булочку и выходит из столовой, оставляя меня наедине с осуждающими взглядами посторонних людей. Я перевожу взгляд на тарелку, но аппетита уже нет. Девчонка хочет поиграть, снова. А мне просто сносит крышу, когда она бросает мне вызов. Это злит, возбуждает, будоражит. Черт! Она бесподобна! И она будет только моей. Бросив салфетку на стол, я резко встаю из-за стола, вновь привлекая внимание окружающих резким звуком отодвигающегося стула, и иду в том же направлении, куда ушла моя бестия.

От лица Киры

- Постой! – вновь слышу за спиной голос Майка. Этот парень начинает меня раздражать. Я осматриваюсь вокруг. До номера остается всего пара дверей, может, я еще успею от него скрыться? Но мне самой становится смешно от собственных мыслей. Я что – маленькая девочка, чтобы прятаться от назойливых мальчиков?

- Чего тебе?

- Ты говорила, что уже составила себе программу, что бы тебе хотелось посмотреть. Но позволь мне внести в нее корректировки. – Он все ближе и ближе подходит ко мне, пока не останавливается рядом. – Ты побываешь здесь еще множество раз, но вряд ли со мной. Я хочу тебе показать то, что другие видят очень редко.

- И что же это?

- Узнаешь, если поедешь. – Его тело качается взад-вперед от того, что он переступает с пятки на носок, в ожидании моего ответа. Чуть прищурив глаза, я смотрю на него, пытаясь понять, нет ли тут подвоха, и что он задумал, но по его виду ничего не понять.

- Хорошо, я поеду с тобой. Но никаких публичных высказываний о нашем сексе, ты понял?

- Еще внизу, - подтверждает он. – Ты умеешь доносить информацию.

- Вот и отлично, - открываю дверь в номер и вхожу. – Что мне надеть?

- Купальник. Остальное на твой вкус, - делает неопределенный жест рукой. Через пятнадцать минут жду внизу. - Закрыв дверь, Майк оставляет меня наедине с собой и перед тяжелым выбором одежды.

Но через тринадцать минут я уже спускаюсь вниз, одетая достаточно просто – белая майка, шорты и кеды. От жары на улице волосы снова пришлось собрать в пучок, но так я могу по больше загореть. Спускаясь по лестнице, я вижу Сандерса возле панорамного окна, который разговаривает по телефону, и медленно направляюсь к нему.

- Нет, бабушка, я прилечу только через две недели, не раньше. Нет, я же на Кубе, самолеты летают раз в две недели. Да, тут тепло, - говорит он, вздыхая, видимо разговор его немного утомил. – Да, здесь интересно и весело. Да бабуля, девушек здесь тоже много. Нет, мне не нужно никого искать и выбирать. Послушай, пока мы не начали рассуждения о том, что ты хочешь правнуков, нам пожалуй стоит завершить разговор, потому как Кира скоро спустится. Да, она тоже здесь. Хорошо, я передам ей привет. О, Боже, бабушка. Хватит заглядывать наперед. Не знаю… я спрошу у нее, – в этот момент Майк поворачивает голову и видит меня. – Так все. Созвонимся потом. Целую. – Он отводит трубку от телефона, а я все еще слышу голос Моники – бабушки Майка, и от этого на лице появляется радостная улыбка.

- Она все по-прежнему много болтает и достает тебя? – моя улыбка переходит в смех, и от этого прядь волос выбивается из пучка, падая мне на лицо. Майк тут же тянет руку, убирая ее на место.

- Да, приглашает тебя на ужин, когда мы вернемся, и пытается заставить меня найти себе жену, - его рука чуть больше положенного задерживается на моей шее.

- И что тебе мешает сделать это и осчастливить уже наконец-таки свою старушку? – смех снова переходит в легкую улыбку, но глаза Майка сверлят меня. В них много вопросов и недосказанности. Хочу ли я вообще знать, что он думает прямо сейчас, или мне по-прежнему страшно от того, что он может сказать.

- Едем? – словно прочитав мои мысли, говорит Майк

- Если не передумал, - подшучиваю над ним.

- Не дождешься, говорит Майк и, приобняв меня за талию, выводит из отеля на улицу, где нас уже ждет такси. Мы едем достаточно долго. За окном отели сменяют простые дома, пальмы, а затем мы и вовсе выезжаем за город. Водитель везет нас вдоль береговой линии, и я могу вдоволь налюбоваться на корабли, яхты, птиц, которые кружат над волнами, и естественно морем. Оно прекрасно. Его звук необыкновенно успокаивает, вдохновляет, а его безграничность, даже немного пугает. Но из головы все равно не выходит, почему Майк не ответил на мой вопрос о поиске жены. Обычно это не в стиле Сандерса, скрывать от меня ответы. Мне кажется, что в постоянной переписке с ним, я уже знаю его от и до. И мы многое обсуждали, не стесняясь и не смущаясь, но сейчас что-то не так.

- Майк? – говорю я чуть слышно, но все еще смотрю в окно.

- Да? – отвечает он, взяв мою руку.

- Расскажешь? – поворачиваю голову к нему.

- Что именно?

- Почему ты не ищешь жену?

Парень переводит задумчивый взгляд с меня на наши руки, но с ответом не торопится. Наверное, пытается решить, что мне положено знать, а что нет.

- А ты бы хотела ей стать?

Что. Он. Сейчас. Сказал?

- Что?

- Ты бы хотела стать женой? – повторяет снова свой вопрос Майк, но уже смотрит на меня.

- Конечно, когда-нибудь я бы хотела стать женой и матерью. Но не думаю, что кто-то сможет терпеть мой характер.

- Нет, Кира. Ты не поняла вопрос.

- Чего тут непонятного.

- Ты бы хотела стать…моей…женой? – он специально выделяет слово «моей», чтобы до меня наконец-то дошло то, что он имел в виду.

Внутри меня словно просыпается гейзер. Мне не хватает воздуха. И голова чуть начинает кружиться. Мысли разбегаются за пределы моей головы, потому что их много и наверняка им не хватает там места.

- Ч-что? – шепотом еще раз произношу я, скорее себе. Я поняла вопрос, но он просто сбивает меня с толку.

- Ты все правильно поняла.

- Майк, я…

- Кира. Я не делаю тебе предложение, - выдыхает Майк.

- Н-нет? – чего? Теперь я совсем запуталась! В голове полный кавардак.

- Нет, я просто хотел узнать, стала бы ты моей женой. Ради интереса.

- Я тебе покажу интерес! – Замахнувшись свободной рукой, я ударяю его по ноге, высвободив вторую, начинаю колотить его, на что Майк пытается защититься, а водитель смеётся над нами. – Майк Сандерс! Ты настоящий придурок! – надуваю губы, словно маленький обиженный ребенок, скрещиваю руки на груди и поворачиваюсь к окну.

- Малыш, не обижайся. Я не хотел ничего подобного. Просто не многие девушки согласились бы быть моей женой при условии, что я бываю дома только дня три-четыре. Поэтому и спросил тебя. Понятное дело, что сейчас мы в равных ситуациях, и тебя тоже не бывает дома. И где мне искать жену? В тех местах, куда мы прилетаем раз в полгода? Дома, когда я провожу время с родными и с тобой?

- Да, кажется, я поняла, что ты имел в виду, - вновь поворачиваюсь к нему, позабыв про обиду.

- И мне кажется, что мне не нужно искать… - он снова смотрит на меня, оставив какую-то недосказанность.

- Мы приехали, - говорит водитель, останавливая машину и разрывая наш зрительный контакт своим вмешательством.

Взглянув в окно, я не увидела ничего, кроме высоких кустов.

- Ну и где мы? Майк, ты обещал что-то показать, но я вижу только пальмы и кусты.

- Пошли, я сказал. Ты прям как Моника – та точно вечно возмущается прежде, чем узнает, что и как. – Смеясь, Сандерс открывает дверь машины и выходит, ожидая, пока я выйду следом за ним. Взяв за руку, он тянет меня сквозь кусты, и через мгновение мы оказываемся на берегу, где стоит небольшая хижина. Мы подходим к лачуге, откуда выходит смуглый парень с выгоревшими от солнца волосами.

- Добрый день, я звонил вам.

- Сандерс?

- Да.

- Сколько досок будете брать?

- Две, часа на два я думаю, - говорит Майк, осматривая меня.

- Какие доски? – непонимающе спрашиваю я.

- Я просто на все миллиард процентов уверен в том, дорогуша, что ты ни разу не каталась на серфе.

- На серфе? Серьезно? – в моих глазах зажигается огонь. Я всегда мечтала научиться стоять на доске, но мне было стыдно начинать учиться. Я смотрела, как маленькие дети умело стоят на двух ногах на неустойчивой, гладкой доске и умело управляются с волнами. – Черт, Сандерс! Я тебя обожаю, - обхватываю его за шею двумя руками и с силой прижимаю к себе. – Боже! Я мечтала об этом! Ты что же, читаешь мысли?

- Нет, просто как-то раз, во время нашего разговора, ты упомянула это, - смеется он.

Взяв в руки доску, я скидываю с себя кеды, ступая босыми ногами на горячий песок, который рассыпается подо мной в разные стороны. Смотрю вдаль на небольшие волны, кажется, что они совсем маленькими для серфа. Одной ногой ступаю на шипящую пену, растекающуюся по песку, растворяясь в нем, второй вхожу в прохладную воду, которая через секунду становится теплой и приятно освежающей. Мое тело покачивается от волн, ударяясь о голени, но я вхожу все дальше в море за Майком.

- Так, а теперь слушай меня очень внимательно, - сказал Сандерс и опустил доску на воду. После этого он начал объяснять, что нужно делать и как, и был очень серьезен. Мне тут же вспомнились наши занятия в авиашколе, на которых Майк вел себя точно так же. После инструктажа, мы перешли к действиям. Сели верхом на доску и стали плыть туда, где волны были чуть больше. А затем я попыталась встать, но упала. Майк поддерживал меня и говорил, что с первого раза редко у кого получается, но я не сдавалась. Падала и падала. Но все же я хотела достичь сегодня своей цели. Хотела показать себе и Майку, что я могу и не отступлюсь. И когда у меня не осталось больше сил, и хотелось вернуться на берег – я сделала это. Я встала на доску, и волна подхватила меня, донеся почти до самого песка. Это было невероятно. Боже, я визжала как ребенок от радости и восторга. Я забыла про усталость, и мне хотелось еще и еще повторять это, совершенствоваться. Но как только я добежала до берега, то поняла, что мое тело не готово к новому раунду, я была вымотана. Рухнув на горячий песок, я смотрела на идеально чистое небо. Не верится, что еще одна моя мечта исполнилась, (достигаются обычно цели) достигнута и в ней снова присутствовал Сандерс. Я видела, как он гордился мной, что я решилась и не останавливалась. И мне кажется, что Майк был со мной таким всегда. Он искренне радовался за меня или переживал. И между нами уже давно нет «просто секса», как я полагала. Все изменилось. Особенно после вчерашней ночи.

- Ты отлично справилась! – говорит парень, рухнув рядом со мной. – Я впечатлен.

- Спасибо, - улыбаясь, отвечаю ему, чуть опустив голову. – Я сама впечатлена тем, что не сдалась еще при третьем падении.

- Это не в твоем стиле – опускать руки при неудачах, - смеясь, говорит он и садится. – Ты сильная, умная, красивая, веселая, - смотрит вдаль, собирая в кулак песок и потихоньку выпуская его обратно.

- Спасибо. Ты тоже…

- И другого подходящего момента я ждать не хочу, – перебивает он. Кира, я хочу, чтобы мы были парой. Настоящей. – Делает паузу. – Хочу проводить с тобой наши выходные. Хочу водить тебя на свидания. Хочу познакомиться с твоей мамой и даже подругой. Мне нравится то, что сейчас происходит между нами, но так же я хочу, чтобы для тебя это все значило то же самое, что для меня. И я не намерен делить тебя больше ни с кем.

В моей голове и ушах появляется какой-то шум. В животе все начинает стягиваться в приятные порхающие ощущения. Где-то в глубине я хотела, чтобы он это сказал, но не думала, что это будет настолько быстро. Ведь еще вчера днем мне не нужны были эти серьезные отношения. Я хотела свободу, получать удовольствие от секса с другими. Но эти чертовы глаза настолько въелись в мою душу, что я не думаю, что кто-то сможет затмить Сандерса. Но…

- Майк, но ты же понимаешь, что мы можем не видеть друг друга неделями, месяцами, полугодиями.

- Да, я все это понимаю, Кира. Но в этом и весь смысл моего тебе предложения. Там, в небе, ты ощущаешь себя свободной от всех проблем. Но в душе ты одинок. Я хочу ощущать, что на земле меня кто-то ждет помимо моих родных. Я хочу, чтобы ты ждала встречи со мной так же, как и я с тобой. – Майк садится на колени передо мной и берет мои руки. – Честно, у меня было много девушек, но мне и в голову не приходило то, что сейчас я говорю тебе здесь и сейчас. Ты просто словно ураган. Я не могу, я даже не хочу думать о других, Кира.

«Как и я» - мысленно подмечаю, переведя взгляд на наши руки.

- Я давно уже вижу, что у тебя со мной не просто секс. Но я пока не могу принять для себя то, что ты хочешь большего. Майк, ты стал так же дорог мне, и я уже не представляю, что тебя может не быть в моей жизни. Но можно я дам тебе ответ чуть позже, когда все хорошенько обдумаю. Вернее нет, не так. Я дам тебе положительный ответ тогда, когда дойду своими мозгами до того, что сейчас происходит.

- Положительный?

- Да, только положительный. Просто мне нужно как обычно провести часы самоанализа.

- А может я приму участие в твоем копании в себе?

- Нет уж. Твоя помощь приведет нас к очередному оргазму и твоим мольбам повторить это еще раз, подшучиваю над ним.

- Кто бы говорил, развратница. Пошли, - Майк встает и протягивает мне руку. - Отвезу тебя обратно.

Через несколько часов я решаю позвонить Эмили. Наверняка она уже вернулась домой.

- Привет блудница, - вижу счастливое лицо моей девочки.

- Привет! Боже, Эмили, как же я чертовски соскучилась по тебе! – говорю я, строя брови домиком.

- И я тоже. Когда ты возвращаешься? Может твой рейс перенесут на пораньше?

- Нет, такого не бывает, - смеясь, отвечаю ей. – Обычно могут только задержать.

- Жаль. К твоему приезду я приготовлю твой любимый пирог с яблоками и корицей.

- Эмили, хреновая из тебя подруга, скажу я тебе. Ты ведь знаешь, что здесь нет таких сладостей.

- Но ведь есть кое-что другое, - играет бровями. – Точнее кто-то другой. Как там Майкии? - намеренно протягивает букву «и» в конце его имени.

- Кхм, он… прекрасно, превосходно.

- Кира? – подруга понимает, что что-то не так.

- Он предложил мне встречаться с ним. Но не просто переспали и разошлись, как это было всегда. А серьезно встречаться. И я хочу привыкнуть к этой мысли прежде, чем дать ему ответ.

- Привыкнуть? Ты что, подруга, замуж за него собралась? Черт, девочка. Охренительный и сногсшибательный парень, предлагает тебе встречаться, а ты еще думать собираешься? Совсем дура?

- Нет, еще не совсем. Но Эмили, ты сама знаешь, как я отношусь к отношениям.

- Да чихать я хотела. Не вздумай упустить его, Кира. Иначе по приезду домой ты найдешь свои вещи за дверью.

- Эй, ты не посмеешь!

- Еще как посмею. И жду тебя с Мистером Красавчиком на ужин, как только вернетесь. Разумеется, как твоего парня, а не просто член для наслаждения. Поняла?

- Поняла, - выдавливаю я в поражении. Отчасти Эмили сказала мне ровно то же самое, что и я сама думала. Я не могу упустить его. Не сейчас, когда он уже проник полностью в мою душу и сердце.

- Вот и славненько. Кстати. Твоя мама звонила. Ты что, давно с ней не говорила?

- Да, давненько уже. Надо позвонить.

- И поскорее. Она волнуется за тебя. Поэтому, адиос, звони ей, а я пошла готовить себе ужин.

- Пока, малышка. Люблю тебя.

- Это ты лучше своему дружку скажи, а не мне, - смеется Эмили.

- Пока.

- Пока, - мы посылаем друг другу воздушные поцелуйчики, и отключаемся.

Сейчас, или никогда. Разговор с Эмили вселил в меня больше уверенности, и я решаю позвонить маме чуть позже. Выхожу из номера и иду по длинному коридору с красным ковром на полу к номеру Майка. Три стука и ожидание. Доли секунд, словно часы. Сердце колотится в груди, ладони потеют, и воздуха становится мало. Я делаю большой вздох, чтобы успокоиться, и тут открывается дверь. Майк поднимает голову и смотрит на меня своими голубыми глазами. Боже, внутри все сводит и скручивается в узел от этого. По спине пробегает жар.

- Кира?

- Тебе не повезло.

- Почему?

- Потому что я говорю – да, - выпаливаю я, и обхватываю его шею руками, притягивая к себе в страстном поцелуе. Слышу, как он захлопывает за мной дверь и тянет внутрь номера. Его губы с привкусом чая с лимоном, такие вкусные, я кусаю их от удовольствия и ласкаю кончиком языка. Майк стягивает с меня сарафан, и расстегивает бюстгальтер, и затем мы падаем на постель. Страсть окутывает нас. Его руки то с нежностью, то с грубостью блуждают по моему телу, в тот момент, когда я оставляю царапины на его плечах.

- Черт, девочка. Я рад, что ты согласилась, – на выдохе говорит он.

- Я же сказала, что ответ будет положительным, - отвечаю, лаская его ушко и шею своими губами. Майк хватает меня за волосы и снова впивается своими губами в мои. Я сажусь на него сверху, стягивая его футболку, и расстегивая ремень, а затем молнию. И когда он входит в меня, я ощущаю себя так легко и дополнено. Мне не нужны другие. Только он. Я хочу, чтобы только Майк делал это со мной. Хочу выкрикивать только его имя, получая очередное удовольствие. И то, как он владеет моим телом, дает мне понять, что оно только его. И больше ничье.

Две недели на Кубе завершаются обратным полетом. Оказывается изначально разные рейсы, которыми мы прилетели сюда с Майком, совмещают в один. Поэтому домой мы возвращаемся вместе. Как обычно, за три часа до вылета мы собираемся на брифинг. Майка там нет, но я знаю, что он уже на борту и готовится к полету. Старшая стюардесса вновь распределяет роли. Мне достается первый класс. На нем я еще никогда не работала, и это немного будоражит и радует. Экипажем мы направляемся к нашему самолету. Шаг за шагом ко мне снова возвращается радость. Эти две недели были слово год. Я хотела в небо. Хотела чувствовать невесомость и воздушные ямы. Даже истосковалась по турбулентности. Звук турбин, вид облаком и дугообразного горизонта, который скрывает солнце при закате – вот к чему меня тянуло именно сейчас. А еще то, что во главе моего счастья и на пути домой, самолетом управляет Майк. Этот факт придавал мне некое спокойствие и уверенность в полете, хотя я ни разу не летала с ним. Но надеюсь, мы сможем держать себя в руках на протяжении полета.

Раскладываю накидки на кресла, проверяю питание на борту и все прилагающиеся документы, осматриваю и проверяю наличие спасательных жилетов и работоспособность кислородных масок. Все в порядке. Через десять минут объявят посадку и потом в полет. С улыбкой на лице я прохожу к открытой двери кабины пилота.

- Сэр, у нас все в порядке, - докладываю я.

Майк поворачивается ко мне, и улыбается:

- Отлично. У нас тоже все хорошо. Тогда вперед. – Он подмигивает мне, на что я закатываю глаза и ухожу встречать пассажиров.

Один за другим на борт поднимаются счастливые и загоревшие люди, которые теперь хотят скорее оказаться дома. И я их очень даже понимаю. Двести одиннадцать человек, семь из них дети. Вроде все на месте, поэтому мы закрываем дверь, и дальше все по списку – проверка, чтобы спинки сидений были подняты, ремни пристегнуты. Инструктаж, и вот я чувствую, как мы начинаем движение. Обойдя всех пассажиров, я дохожу до конца первого класса, докладывая старшей, что все хорошо. Мой взгляд падает на женщину и мужчину, которые сильно нервничают. Обычно на каждом рейсе было несколько таких пассажиров, но эти чем-то отличались. Я всегда старалась разглядывать пассажиров. Только в самолете можно встретить множество национальностей, профессий, религий. Это было очень интересно и иногда даже полезно. Обычно мы всегда определяем несколько пассажиров для себя, кто мог бы чем-то нам помочь. И в своем классе я так же выделила некоторых.

Возвращаюсь на свое место и пристегиваюсь, устремляя взгляд в иллюминатор, чтобы наслаждаться взлетом. И вот оно. Гул двигателей, набираем скорость и отрываемся от земли. Звук убирающихся шасси и мы наклоняемся для поворота. Красота.

Все происходит молниеносно. Визг людей из соседнего класса, Мелисса – старшая бортпроводница соскакивает со своего места и начинает бежать, и… резкий взрыв. Оглушительный звук и пламя охватывают салон моментально. Я чувствую, как самолет начинает терять высоту, а затем выравнивается, но снова накреняется. Все будто во сне или какой-то идиотской игре. Крики людей, плачь детей, испуганные лица. Сквозь развивающиеся занавески я вижу, что в фюзеляже огромная дыра. Ровно на том месте, где сидела эта странная парочка. Кислородные маски начинают свисать над головами перепуганных пассажиров, но я не вижу Мелиссы. Отстегиваю ремень и бегу к громкоговорителю.

- Внимание всех пассажиров. Просьба оставаться на местах, не паниковать, Надеть кислородные маски. – Повторяю это второй раз, а затем третий. Бегу туда, где только что произошел взрыв, но чувствую, как самолет начинает наклоняться. В эконом классе пробоина, отсутствуют четыре кресла. Многие ранены. И нет Мелиссы. Я возвращаюсь в первый класс и говорю, что все хорошо, что уже все позади. Беру телефон и нажимаю на кнопку вызова пилота.

- Мелисса? – я слышу голос Майка.

- Это я. У нас огромная дыра в фезюляже. Мелиссы нет, четырех пассажиров тоже. Многие ранены.

- Мы уже разворачиваемся.

Я кладу телефон и вновь возвращаюсь в салон, но тут еще один взрыв. От этого самолет снова трясет, и я падаю на пол, ударяясь головой.

- Черт! – кричу я, прикладывая руку к голове, из которой течет кровь, а затем поднимаю глаза. У нас нет части хвоста, весь багаж вылетает наружу. – Боже мой.

- Всем пристегнуть ремни. Мы садимся. – Слышу голос Сандерса, а за окном вижу аэропорт, откуда мы вылетели всего пару минут назад. Я бегу к своему месту и пристегнув ремень, хватаю трубку громкоговорителя, объявляя о том, что необходимо обхватить руками голову и прижаться лбом к коленям. Снова повторяю это несколько раз, а затем сама делаю то же самое.

Резкий и больной удар о землю дает понять, что мы уже не в воздухе. Чьи-то ремни не выдержали и отстегнулись, а пассажиры выпали в проход. Итак, после торможения есть всего три минуты. Это то, чему нас учили всегда.

Отстегиваюсь и бегу к двери открываю ее и выпускаю спасательный трап.

- Скорее, скорее, без паники. По одному, вещи не брать, руки скрестить на груди. В этот момент Аннет – еще одна стюардесса, скатывается вниз, чтобы ловить пассажиров на земле.

Все происходит словно в каком-то кино. Звуки сирен, слышатся издалека. Дети плачут, взрослые молятся и плачут. Все хотят скорее выбраться из этой адской машины.

- У нас мало времени. Может рвануть, - говорит Майк, и выбегает помогать пассажирам. По его лицу так же стекает кровь от удара о приборную панель. И вот пассажиров больше нет, я оббегаю салон и вижу на сиденье мужчину без сознания. Пульс есть. Я отстегиваю его, но не могу вытащить с сиденья, он тяжелый.

- Кира, скорее!

- Майк, помоги! – кричу ему, Майк видит, что не все покинули самолет и подбегает ко мне.

- Кира, секунды, остались секунды. Запах бензина.

- Мы не бросим его! – кричу Майку.

Я скатываюсь с трапа, Майк отправляет мне мужчину, который так и не пришел в себя и тут же скатывается следом. Мы берем пассажира под руки и начинаем бежать.

- Бежим отсюда! – кричит Майк всем, кто был поблизости и машет рукой, чтобы все уносили ноги.

Полминуты, и новый взрыв, на этот раз сильный, мощный. Я ощущаю немыслимый толчок в спину, от чего падаю на землю. В ушах звенит, в голове все плывет, я вижу огонь и дым, мигающие огни скорой и пожарной, а рядом Майк.

- Майк, - кричу я, но не слышу собственного голоса. – Майк! – кричу во все горло, но ничего. Слезы ручьем стекают по щекам. Черт! Нет, нет, нет! Пытаюсь подняться, но дикая боль пронзает спину и бок. Я не могу встать, поэтому начинаю ползти к нему.

Голова Майка истекает кровью от удара о бетонное ограждение. Я не вижу, дышит ли он. Но его глаза закрыты. Мне страшно. Страшно, что я больше не увижу его голубых глаз, не услышу его голоса. Он нужен мне. Нужен больше всего на свете. Я не смогу без него. Паника только теперь охватывает мое тело и меня начинает трясти. Я пытаюсь ползти, что есть сил, через боль, крича и мучаясь, но я должна убедиться, что он жив. Оглянувшись назад, я вижу, что за мной остается кровавый след. Я чуть смотрю на свой живот, с которого стекают кровавые капли.

- Майк! - продолжаю кричать я. Рука дрожит, все в глазах темнеет, и я проваливаюсь в этот кошмар, который заканчивается полной темнотой, невесомостью и страхом.

Эпилог

Это повторяется снова и снова. Реальность превращается в кошмар, который я вижу словно на повторе: взрыв, крики людей, Майк. Мой Майк. Я зову его, ищу сквозь огонь, но его нет. Его просто нет. Это душит меня, я не могу дышать, не могу двигаться. Я словно в оцепенении, окутанная пламенем. Все горит, мне больно. Но я по-прежнему не слышу свой голос. Пытаюсь пошевелиться, но руки, словно перышко против бури – не поддаются. А потом постепенно все проходит. Боль, страх, пламя и воспоминания о Майке. Я вновь проваливаюсь в пустоту.

Голова тяжелая и пульсация отдается, словно во все тело. Я хочу открыть глаза, но у меня не получается с первого раза, поскольку яркий свет ослепляет. Я моргаю и снова пытаюсь открыть глаза. Во рту все пересохло, хочется сделать глоток воды. Чуть отдаленно я слышу какой-то пищащий прерывающийся звук.

- Милая? – мама. Я слышу голос мамы. Моей родной. Она здесь, со мной. Приоткрываю глаза, и пытаюсь сконцентрировать взгляд. Мамины белокурые волосы нависают надо мной, и я ощущаю их привычный запах луговых трав. Она гладит меня по голове, а я хочу приподняться, но все тело пронзает боль в спине. – Не вставай. Лежи милая, я позову медсестру.

- Мам, что происходит? – у меня начинает учащаться пульс, но я слышу это только одним ухом, во втором вновь появляется звон.

- Лежи, доченька. Я сейчас вернусь. – Она выходит спешным шагом из палаты, а затем возвращается, взяв мою руку в свою. Ее теплая и нежная ладонь согревает меня, но не успокаивает.

- Мам, что происходит, что со мной?

- Ты ведь помнишь о самолете. Он упал, – начинает говорить она. Конечно, я помню о самолете. Я помню каждую деталь из всего. Взрыв, крики, плач, взрыв, приземление, эвакуация… Майк.

- Мама, что с Майком. Майк Сандерс, пилот. Что с ним? – начинаю тараторить, но в палату входит медсестра и, по-видимому, доктор.

- Добрый день, мисс Диас. Я доктор Стюарт Март. Как Вы себя чувствуете? – он начинает осматривать мою голову, а затем достает фонарик и светит в глаза, чтобы понять мою сосредоточенность и чувствительность на свет.

- Что с Майком Сандерсом?

- Мисс Диас, сейчас речь о Вас…

- Нет, сейчас речь о нем, я жива и значит выберусь. Что с ним? – в голове продолжает звенеть, я не слышу на одно ухо, в спине все ломит и жжет, но мне плевать. Я помню его, истекающего кровью на моих глазах. Это ничего хорошего не означает. И судя по молчанию доктора – так оно и есть. – Ну?! Я жду ответ! – перехожу на крик, а на глаза наворачиваются слезы от того, что он переглядывается с мамой.

- В настоящий момент мистер Сандерс в коме. – Коме? Он сказал в коме? – Он находится в ней уже четвертый день, но прогнозы не так плохи.

- Боже, - шепчу я, не веря его словам. Слезы вышли за пределы глаз, и стекают нескончаемым потоком по щекам и шее.

- Милая, милая, успокойся. Тебе нужно отдохнуть.

- Да к черту отдохнуть! Мама, не успокаивай меня. Он спас нам жизнь. Мам, он спас жизнь мне! А ты говоришь мне успокоиться?

- Тише, тише девочка, - пытается угомонить меня мама.

- Да к черту твое спокойствие. Ты бы тоже не успокоилась, если бы человек, которого ты любишь, сейчас лежал в коме! – выпаливаю я и продолжаю рыдать.

Мама, ахнув, прикладывает руку к лицу, а доктор просит сестру поставить мне снотворное. Может так оно и лучше. Я плачу, и все мое тело ломит и болит от напряжения. Мне хочется кричать, кричать что есть силы. Я хочу, чтобы он очнулся, чтобы был здоров и был со мной, чтобы посмотрел на меня своим обычным взглядом, чтобы взял меня за руку. Но нет, сейчас я здесь, а он висит на волоске от смерти. Я снова проваливаюсь в пустоту, медленно. Тело снова становится легким и тяжелым одновременно.

- Я хочу его увидеть сразу, как только это будет возможно, - шепчу я и проваливаюсь в сон.

В следующий раз, когда я открываю глаза, рядом со мной спит Эмили. Я поворачиваю голову к окну – там темно.

- Эй, Эмили, – шепчу я, сжимая ее руку. Подруга поднимает голову.

- Привет, малышка, – ее заспанное лицо выдавливает улыбку. – Как ты? – она потирает глаза и садится ровнее, крепче сжимая мою руку.

Как я? Я начинаю еще раз пытаться провести оценку всему, что со мной происходит. В ухе продолжает звенеть, но уже не так громко и я могу немного различать им звуки. Зрение в порядке. Спина продолжает болеть ноющей и тупой болью. В остальном – я просто раздавлена.

- Бывало и лучше.

- Да, я помню, - говорит Эмили и заправляет мои волосы за ухо.

- Эмили, ты видела Майка? Как он? Только прошу, не утаивай от меня ничего. Если я не смогу справиться с этим, то просто позови сестру, чтобы она воткнула очередную порцию успокоительного. Только не ври мне.

Эмили обдумывает и подбирает слова.

- Он все еще в коме.

- Сколько?

- Пять дней. Врачи говорят, что это нормально. Все жизненно важные органы целы. Есть сотрясение, но все в норме. Он вернется к нам, когда будет готов.

- Хорошо, - выдохнув, говорю я. – Это хорошо. А теперь расскажи, что со мной.

- Нууу, - начинает она. – В тебя попал осколок фюзеляжа, ты потеряла много крови. Но в целом все хорошо.

- Эм. У меня в ухе звенит. И я не слышу им почти ничего.

- Вот же дрянь. А ты говорила врачам?

- Еще нет.

- Девочка, главное ты жива. Ходить будешь, ничего не задето. Главное, чтобы затянулись швы, но это будет дней через десять.

- А я могу пойти к нему?

- Говорят, что пока нет. Но, смотри, что я принесла тебе. Твоя мама сказала, что ты сильно переживала за него, и даже сказала, что… барабанная дробь… любишь его? – она играет бровями.

- Не сейчас, Эми. Я хочу увидеть его.

- Не получится, малыш. Но зато, пока ты спала, к тебе приходила бабуля Моника. Она поведала мне о вашем знакомстве. Она классная.

- Да, они все замечательные, - с тоской вспоминаю семью Майка. – Как же им сейчас тяжело.

- Знаешь, бабуля сказала, что только ты можешь вернуть его на землю. Не знаю к чему это она, но просто она это сказала.

- Можно тебя попросить?

- Конечно, что за вопрос!

- Я хочу к Майку. Но сама я, конечно же, не дойду. Тут ведь есть кресло каталки? Попроси разрешения у доктора одолжить мне его. Мне это нужно и важно.

- Я попробую, но твои швы.

- Мы будем аккуратны. - Говорю я подруге, и девушка убегает к врачу. Она и сама понимает, что мне нужно это. Возвращается через пару минут с коляской и медсестрой.

- Поехали, девочка. - Они пересаживают меня в коляску, и Эмили везет меня к Сандерсу. Я начинаю нервничать от того, что могу увидеть. И вот подруга открывает дверь, и я вижу его. Мирно спящего под ровные сигналы его пульса.

- Господи, - шепчу я и намереваюсь встать.

- Нет, нет, нет. Только сидеть.

Я смотрю на моего красавчика, который не просыпается. Сейчас он словно спящий принц.

- Ты можешь оставить меня с ним?

- Конечно, солнышко. Позови, как закончишь.

Я продолжаю смотреть на Майка. Проходят минуты, а я все вспоминаю наши счастливые моменты, перепалки, секс, знакомство. Все смешалось в одном потоке мыслей.

- Ты знаешь, - начинаю говорить я ему. – Сейчас наша с тобой мечта рухнула, вместе с тем самолетом. Она приземлилась, и не способна снова подняться до такого состояния, чтобы стать целью. Ни ты, ни я больше не будем работать на рейсах. Это конец. – По щеке вновь катится слеза. – Но я рада, что достигнув одной цели, я узнала тебя. И пусть мы с тобой ругались и спорили, но тогда я была счастлива как никогда. И достигнув своей цели, я нашла другую, ведь без цели – жизнь – не жизнь. И этой целью и мечтой стал ты. И если бы ты еще раз спросил меня – стала бы я твоей женой, я бы ответила – да. Миллион раз повторю это слово для тебя – Да.

- Ну, тогда в самую пору просить у бабули ее кольцо, - слышу я кряхтящий голос Сандерса.

- Майк?

- Только не вздумай больше уходить с какими-то барабанщиками.

- Майк! – визжу я. - Эмили!

- Что мы теперь будем делать, - спрашиваю я Майка, лежа рядом с ним на его койке.

- Ко мне приходили представители авиакомпании, странно, что они не зашли к тебе.

- И что, мы теперь уволены?

- Нет. Они предлагают нам работу инструкторами.

- Серьезно?

- Да! – улыбаясь, говорит Майк, поглаживая меня по руке.

- Значит, теперь, я смогу вдохновлять других на эту работу, несмотря на все произошедшее с нами?

- Да, именно это и нужно. Ты светишься, как солнышко, боевая, веселая. У тебя получится. А самое главное, что теперь мы можем быть вместе всегда.

- Всегда! – повторяю за ним это слово. Я представляю себе наше будущее, как мы будем смеяться, спорить, ругаться, мириться. Детей, которые будут бегать вокруг нас, играя с модельками самолетов. Все это стало мне приятно и не так страшно, как я полагала раньше.

- Эй, ты меня слышишь?

- Что? – отвлекаюсь на его голос и поворачиваюсь к нему

- Кира, хватит витать в облаках! – щелкает мне пальцем по носу.

- А почему бы и нет, раз уж нельзя делать этого в небе, то я буду делать это на земле. И пусть хоть кто-то меня осудит за мои мысли и мечты.

- И о чем ты мечтаешь?

- О будущем. Нашем.

- Это звучит отлично, потому, что я не шутил, - говорит Майк, и тянется к тумбочке. – Кира Диас, ты обещала ответить положительно миллион раз, - Майк открывает красную коробочку, в которой закреплено кольцо.

- Боже, Майк.

- Миллион, Диас. Отсчет пошел!

Всем, кто прочитал эту книгу, посвящается. Мечтайте и не бойтесь делать это. Если у вас нет мечты, то вы не живете, вы существуете. И не важно, что вас ждет, когда вы достигнете цели. Открыв одну дверь, появляется следующая.

© Мария Зябликова