В полете фантазий

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Для начала проспав, а потом с трудом подняв Сильви, которая ворчала, протестовала и натягивала одеяло на голову, пока не пришлось хорошенько встряхнуть ее, Молли была не в лучшем настроении, когда услышала стук в дверь.

— Это он, — прошептала Сильви, роняя густо намазанный маслом кусок тоста, отталкивая от себя полупустую чашку кофе и тревожно глядя на дверь. — Это Рен.

— Рен? — переспросила удивленная Молли. — Я думала, ты боишься Уэйна.

— Да. Да, боюсь, — согласилась девушка. — Но это Рен… Не говори ему, что я здесь, — взмолилась она, когда Молли направилась к двери. Обе замерли, когда стук прозвучал более громко и решительно.

— Молли… — властно проговорил сердитый мужской голос за дверью.

— Это Алекс, — выдохнула Сильви. — Он не должен знать, что я здесь. Не пускай его…

Она сама меньше всего хочет пускать Алекса в дом, уверила ее Молли, и Сильви убежала наверх, предоставив ей самой разбираться с нежеланным посетителем — и сожалеть, что и она не может прибегнуть к той же женской уловке.

— Я только села завтракать, — холодно проговорила она, открыв дверь.

— Завтракать? В такое время? — Алекс нахмурился и взглянул на часы. — Уже больше десяти…

— Я плохо спала, — не подумав, выпалила Молли и задохнулась в бессильном протесте, когда Алекс, воспользовавшись ее гневом, шагнул в коридор и деловито направился на кухню. — Эй, тебе туда нельзя, — заговорила Молли, бросаясь за ним и загораживая дверь. Было очевидно, что здесь завтракали, пока он не вторгся, не один, а два человека. Но ее отпирательства и неуклюжие действия, похоже, лишь усилили решимость Алекса и нисколько не отпугнули его.

— Почему нельзя? — спросил он, подходя так близко, что она почувствовала исходящий от него свежий запах мыла.

Стоит призадуматься, что же с ней такое. Ведь даже этот ничем не примечательный запах заставляет ее дрожать от страсти. Ее гормоны в ответе за… за все…

Ошеломленная, она выставила вперед руку, чтобы не пустить его на кухню, не дать увидеть разбитое окно, которое она временно заделала скотчем и куском картона. Но Алекс смотрел не на окно. Его взгляд был прикован к столу.

Нервничая, Молли проследила за его взглядом.

— У тебя в доме кто-то еще, — равнодушно произнес Алекс и решительным голосом спросил: — Кто?

— По…подруга, — быстро нашлась Молли. — И это не твое дело.

Не его дело. Вряд ли она могла произнести что-то более обидное, признал Алекс. Кто он, кто этот мужчина, с которым она завтракала и, возможно, не только завтракала? И, что более важно, почему она ничего не сказала ему об этом мужчине?..

Пока Молли продолжала прикрывать собой кухонную дверь, Алекс осмотрел коридор и лестницу.

— Да, ты права, — угрюмо согласился он, снова глядя на нее. В его потемневших глазах невозможно было ничего прочитать. — Это действительно не мое дело.

Он уже вышел на улицу, когда вспомнил, что не предупредил Молли. Полиция не пропустит ее через кордон ради интервью с Уэйном. Она напрасно потратит время, пытаясь прорваться, и только подвергнет себя ненужной опасности. К счастью, полиция, несомненно, более умело отпугнет ее от опасного места. Кстати, если подумать, не было ли это решение предупредить насчет Уэйна лишь поводом увидеть ее?..

Алекс покачал головой. Когда стучал в дверь, он меньше всего ожидал обнаружить, что она не одна, что с ней кто-то другой, другой мужчина.

Кто он? Насколько сильно она влюблена в него? Вполне очевидно, не слишком сильно, если была столь страстной в его руках. Мрачнее тучи, он сел в свой «лендровер» и завел мотор.

— Он ушел? — шепотом спросила Сильви, на цыпочках спускаясь по лестнице, и, когда Молли, молча, кивнула, тревожно осведомилась: — Ты ничего ему не сказала, правда? Не проговорилась, что я здесь?

— Нет, я ничего не сказала, — с горечью подтвердила Молли.

Как смел Алекс предположить, что здесь у нее мужчина? И не просто мужчина, а — если судить по его лицу — любовник. Как мог подумать, что после… после… За кого он ее принимает? — с возмущением размышляла она. Неужели действительно полагает, что она позволила бы себе так желать его, если бы в ее жизни был другой мужчина?

Хмурясь, она последовала за Сильви на кухню, где юное создание начало жадно намазывать себе новый тост.

— Ммм… наелась, — объявила гостья через десять минут, слизывая остатки масла с пальцев. — Тебе тоже нужно поесть.

— Мне не хочется, — устало и правдиво ответила Молли. При одной мысли, что придется пихать еду в горло, где застрял тугой и болезненный ком, ей стало нехорошо.

Как может она любить его? Как может любить человека, явно не стоящего ее любви?

— Ты поругалась с Алексом, да? — догадалась Сильви. — Он бывает чертовски упрямым, сама знаешь. Особенно если вожжа попадет под хвост. Хуже всего, что он такой отвратительный моралист…

Алекс — моралист? Молли скривила губы.

— Я не хочу говорить о нем, — сурово сказала она и спросила: — Так ты говоришь, Уэйн вернулся в лагерь, да?

— Ммм… А почему ты спрашиваешь? — настороженно осведомилась Сильви.

— Мне нужно взять у него интервью для статьи о бродягах, которую я пишу. Без этого интервью она развалится.

— Но ты не скажешь ему, что я здесь, правда? — взмолилась Сильви.

Неужели нужно спрашивать, подумала Молли, взглянув на огромный синяк на оплывшем лице девушки.

— Я не скажу о тебе ни слова, — пообещала она.

— Наверное, он не захочет говорить с тобой, — предупредила Сильви. — Он пытается устроить какую-то встречу с телевизионщиками.

С телевизионщиками! Молли нахмурилась.

— Сомневаюсь, что ему это удастся. Полиция установила информационную блокаду, — напомнила она.

Сильви слегка пожала плечами.

— Я только повторяю то, что слышала от Уэйна. Он говорил об этом по мобильному телефону. А перед этим звонил еще кому-то и говорил, что ожидает большую партию наркотиков.

— Ты не могла не догадываться, что он связан с наркотиками, — спокойно сказала Молли, взглянув на нее.

— Да, я знала, что он приторговывает, — согласилась Сильви. — Но не представляла… думала, он просто… просто… Я не представляла, что он торгует ими в таких масштабах, — неубедительно закончила она. — Когда я познакомилась с ним в университете, обычным делом было принимать «экс»… все принимали.

— Ты не могла не сознавать, какому риску себя подвергаешь, — строго проговорила Молли.

— Честно говоря, не думала об этом, — призналась Сильви, слегка смутившись. — Было так классно чувствовать себя независимой после жизни с мамочкой! — Она состроила гримасу. — Она следила за каждым шагом, понимаешь, о чем я. Просто хотелось наслаждаться всем… жить, а не только существовать.

Она действительно очень и очень инфантильна, а временами и глупа, решила Молли, окинув девушку сочувственным взглядом.

— Мне нужно ехать, — сообщила она. — Надеюсь, стекольщик подойдет около полудня и вставит стекло. Не уверена, что вернусь к этому времени.

— Я никуда не уйду, — ответила Сильви и с пафосом прибавила: — Мне некуда идти.

Молли справилась с искушением напомнить, что, напротив, у девушки есть сводный брат, мать и, несомненно, комната в университетском общежитии. Есть куда вернуться, если захочет.

Молли нахмурилась, взглянув в зеркало заднего вида. Несколько минут назад она увидела быстро нагоняющий ее полноприводной вездеход и немедленно притормозила, чтобы пропустить его вперед. Но, к сожалению, дорога слишком узка и вьется между зарослями высоких кустов, и сейчас водитель мигает фарами и громко сигналит.

В зеркале Молли видела его лицо и лицо его компаньона. Двое мужчин с мрачными лицами и в бандитского вида темных очках.

Руки Молли вцепились в руль. Она почти физически ощущала их нетерпение и враждебность. Кто они такие? Хотя вездеход изрядно покрыт пылью и номер практически неразличим, машина выглядит слишком дорогостоящей, чтобы принадлежать кому-то из бродяг. Шикарная модель, с тяжелым бампером.

Она слегка вздрогнула, представив, как подобное чудовище ткнется в хвост ее хрупкой и слабой машины. Но прежде чем разыгравшееся воображение взяло над ней верх, дорога, к ее безмерной радости, начала расширяться.

Издав вздох облегчения, она начала изо всех сил прижиматься к обочине и выругалась сквозь зубы, когда проехала поворот и увидела, что широкий участок дороги блокирован машиной.

Она инстинктивно затормозила и даже обрадовалась, когда из-за машины неожиданно появился мужчина, вышел на дорогу и жестом приказал ей остановиться.

Полицейский пропускной пункт. Конечно! Как она могла забыть об этом?

Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что машина сзади тоже затормозила. Ну наконец-то. У полицейского поста она может пропустить их вперед и поехать следом.

Когда Алекс вернулся домой, Рен нетерпеливо дожидался его.

— Ты слышал что-нибудь о Сильви? — спросил Рен, следуя за ним в кабинет.

— Ничего не слышал. — Алекс остановился и повернулся к нему. — А что случилось?

— Мы немного повздорили вчера, и она, похоже, покинула лагерь. Вроде бы никто не знает, куда она ушла. А если знают, не говорят — во всяком случае, этот мерзавец Уэйн. Уж он-то мог бы по крайней мере продемонстрировать некоторое беспокойство о ней! У нее есть хоть малейшее представление, что она делает, маленькая идиотка? — Рен дымился от негодования, шагая следом за Алексом в кабинет. — Она должна окончить университет, получить диплом, а не… — Он помолчал и покачал головой. — Сегодня утром я специально съездил в лагерь, но там нет и следа ни ее, ни Уэйна. Он, очевидно, отправился по своим делишкам. Меня удивляет, как ему удается так легко проезжать сквозь полицейский кордон. Мне пришлось полчаса уговаривать их, чтобы пропустили.

— Ты говоришь, Уэйна там нет? — резко переспросил его Алекс.

Если Молли оставила своего любовника у себя, вряд ли стоит ожидать, что она покинет его и отправится в лагерь брать интервью у Уэйна. И даже если отправится… какое его дело? Она — взрослый человек и, как не раз заявляла, способна сама управлять собственной жизнью и принимать решения.

— Нужно сделать еще кое-что, — коротко сказал он Рену и с озабоченным лицом направился к своему «лендроверу».

— Я думал, ты хотел обсудить план консервации леса на следующий год и ремонт коттеджей в Литтлмарше, — запротестовал Рен.

— Завтра, — на ходу ответил Алекс, предоставляя Рену хмуриться сколько угодно.

Мгновение спустя он легко вскочил в «лендровер» и стремительно укатил.

Совсем не в его стиле менять свои планы и переносить назначенные встречи.

Сильви занималась мытьем посуды, когда у заднего крыльца появился Алекс. Поскольку он уже заметил ее через окно, не было резона прятаться, так что она сделала попытку беззаботно напевать, открывая дверь и впуская его в дом.

— Сильви? Какого черта ты здесь делаешь… и где Молли? — потребовал ответа Алекс, явно не обрадованный ее видом.

— Мне было некуда и не к кому пойти, — с вызовом сказала Сильви. — Не могла же я пойти к тебе, если последний раз ты предал меня и отправил назад к мамочке…

— Это совсем другое. Ты была еще школьницей, ребенком, и я бы поступил совершенно безответственно, если бы позволил тебе остаться, — не говоря о том, что твоя мать, не сомневаюсь, немедленно отдала бы меня под суд за растление малолетних.

— Мне было семнадцать.

— Шестнадцать… с половиной… — поправил ее Алекс и повторил вопрос: — Где Молли?

— Она уехала. Послушай, почему бы тебе не присесть и не съесть кусочек шоколадного кекса? — пригласила девушка, искушающе водя тарелкой перед его носом. — Молли сама его испекла. Я съела кусок вчера вечером.

— Вчера вечером? Ты ночевала здесь? — воскликнул Алекс.

Сильви скорчила рожицу.

— Это что? Допрос? Ты — Великий инквизитор? Да, я ночевала здесь. Это преступление? Я попросила Молли не говорить тебе или Рену, хотя… Я тебя знаю. — Она метнула на него злобный взгляд. — Сейчас ты начнешь читать лекцию о том, как ты был прав и какой Уэйн… Алекс! — возмущенно окликнула она, осознав, что он просто не слушает ее.

— Ты была здесь ночью. Это была ты… — еле слышно бормотал он, потом рассеянно откусил кусок кекса. Да, одну вещь Сильви усвоила прекрасно, благодаря своей матери… накорми разгневанного мужчину тем, что он обожает, и он успокоится… — Нам нужно поговорить… серьезно поговорить, — предупредил ее Алекс. — Но в данный момент… Молли сказала, куда едет?

— Она обмолвилась, что хочет поговорить с Уэйном. — Сильви, морща носик отрезала второй кусок кекса для себя. — Ммм… Вкуснятина. Хочешь еще кусочек?

Алекс покачал головой.

— Когда она уехала?

— Почти сразу после тебя, — сообщила Сильви и прибавила, старательно выговаривая слова: — Она любит тебя, Алекс. Ты знаешь это?

Она видела, как он напрягся и отвернулся, явно не желая показывать ей свое лицо.

Пусть она слишком молода и инфантильна, как не устают повторять все, но не настолько глупа. Совершенно очевидно, что Алекс и Молли любят друг друга.

— Она сама это сказала? — сдержанно спросил он.

Сильви покачала головой и засмеялась.

— Нет, но она написала твое имя на рассыпанной муке, пока пекла этот кекс.

— Что она сделала? — Алекс был в полном замешательстве.

— Написала твое и свое имя на рассыпанной муке, пока месила тесто — «граф и графиня Сент-Отель». Она думала о тебе. Она… впрочем, тебе, мужчине, не понять, — проговорила она с улыбкой женского превосходства. — Поверь на слово, Алекс, она любит тебя. Ты видел Рена сегодня утром? — спросила она, меняя тему.

— Да, и он не слишком доволен тобой, — предупредил Алекс. — Вы, я слышал, повздорили вчера в лагере.

Сейчас пришла очередь Сильви отворачиваться и нервно играть куском кекса на тарелке.

— Алекс, ты помог бы мне сменить университет? Я не совсем уверена, что этот мне вполне подходит… ну, я бы предпочла, чтобы он был не так близко… где-нибудь…

— Где твоя мать не потребует, чтобы ты приезжала домой на выходные? — подсказал Алекс. — Хорошо, если ты серьезно намерена вернуться к занятиям, к серьезным занятиям, я определенно поддержу твое решение.

— И поговоришь с мамочкой?

— И поговорю с твоей матерью, — согласился Алекс. — Но это мы обсудим позже, Сильви. Во сколько, ты сказала, уехала Молли? — тревожно повторил он.

Полицейский на пропускном пункте не смог ничего рассказать Алексу. Да, он только приступил к дежурству, и нет, не может пропустить Алекса в лагерь.

— Прошу прощения, — твердо отвечал он. — Но таков приказ. Никому не разрешается въезжать.

Кивнув, Алекс потянулся к своему мобильному телефону. Следовало сразу поговорить со старшим инспектором и получить разрешение. Он тревожно взглянул на часы. Прошло уже больше двух часов с того момента, когда он в последний раз видел Молли.

То обстоятельство, что ни на машине, ни на подошедшем к ней мужчине нет полицейского значка, ускользало от Молли, пока она не вышла из машины и не встала посреди дороги. Лишь в этот момент — по выражению лица мужчины — она поняла, что ее присутствие здесь более чем нежелательно.

— Кто ты, черт возьми?.. — начал он, и Молли услышала, как дверцы вездехода распахнулись и те двое вышли.

Паническая дрожь пробежала по ее спине, возникло малодушное желание юркнуть в свой автомобиль. Она в ловушке, между двумя одинаково опасными и недружественными силами. Еще больший страх охватил ее, когда дверца загородившей дорогу машины распахнулась и вышел Уэйн.

Что-то не так, вертелась тревожная мысль. Но Молли решительно подавила все более гнетущие предчувствия.

— Уэйн… я надеялась встретиться с вами. Я хочу взять интервью о бродягах…

— Бродяги!

Скверная ухмылка искривила его губы, когда он повернулся с каким-то замечанием — она не поняла — к мужчине, стоявшему и следившему за ней. Стоявшему, к слову, между ней и ее машиной.

— Что творится, Уэйн? Мы не ведем дел с женщинами. Ты же знаешь…

Молли оглянулась. Те двое стояли лишь в нескольких футах от нее. У Молли подкосились ноги. Замкнутое пространство. Ловушка захлопнулась. Со всех сторон ее окружают четверо мужчин. Холодок страха пополз по спине.

— Это не женщина, — насмешливо откликнулся Уэйн. — Это репортер…

— Кто?..

Это произнес второй из двух подъехавших. Его голос был грубее, резче, чем у его компаньона, и, хотя другой сидел за рулем, Молли инстинктивно знала, что из четырех присутствующих мужчин он здесь главный. Совершенно очевидно, по его голосу, по его позе, как он относится не только к ее полу, но и к ее присутствию, и к ее профессии.

— Слушай, парень, все в порядке, — услышала она слова Уэйна. — Я знаю ее. Она не причинит нам никакого вреда, не так ли, Молли, крошка? — спросил он, нависая над ней и обнимая ее за талию.

Молли застыла, не в силах скрыть дрожь отвращения. Пассажир вездехода разглядывал ее тем временем с пристальным интересом. Внезапно он метнул взгляд в сторону водителя.

— Убери ее, — без всяких эмоций скомандовал он и повернулся к Уэйну: — Деньги?

— Оставь ее мне. Я займусь, — вмешался компаньон Уэйна и прибавил, не дожидаясь возражений: — Я знаю место. Мне будет проще.

— Он прав, — беззаботно согласился Уэйн. — Он умеет проскальзывать сквозь полицейские кордоны.

Главный помедлил, нахмурился, потом кивнул и раздраженно сказал Уэйну:

— Давай скорее, мы и так уже потратили слишком много времени. Займемся делом.

— Эй, ты, пошевеливайся.

Молли сжалась, когда ее руку сдавила безжалостно жесткая рука. Мужчина потащил ее вперед по дороге.

— Здесь моя машина, — беспомощно проговорила она Уэйну. — В ней ключи…

— Детка, встретимся в лагере… наедине, — Уэйн окинул Молли сальным взглядом и отвернулся.

— Что… что вы собираетесь сделать? Куда вы меня тащите? — нервно воскликнула Молли, когда ее конвоир столкнул ее с дороги и повел по заросшим травой кочкам.

— Сюда, — скомандовал он, указывая на заросли кустарника и поле за ним.

У горизонта она видела деревья, отмечавшие кромку леса. Ее сердце неистово стучало.

— Не туда, — скомандовал грозный голос, когда она свернула к лесу.

Не в лес. Тогда…

— Сюда, — произнес он, указывая на узкую тропинку, уходившую вверх по холму. — Но смотри под ноги: земля здесь ненадежна. Вернее сказать, очень опасна, — издевательски прибавил он. — И если оступишься, может случиться ужасный несчастный случай, а нам бы не хотелось этого, не так ли?

Они прошли около сотни ярдов, когда Молли услышала звук приближающегося вертолета. Инстинктивно она остановилась и посмотрела вверх. Ее конвоир выругался сквозь зубы и коротко скомандовал:

— Вперед… Живо… — Его взгляд был направлен на отчетливо видимые машины и трех оставшихся мужчин.

Что это? Зачем он торопит ее?

Вертолет приблизился и начал, снижаясь, кружить над головами. Сердце Молли подпрыгнуло и безумно заколотилось от радости, когда она увидела полицейские знаки на борту и услышала громогласное объявление:

— Это полиция. Всем оставаться на месте…

Ее конвоир снова выругался.

— Ложись, — скомандовал он, затем: — Беги… Вперед…

Молли оцепенела. У нее не было намерения бежать или делать что-то еще. Не сейчас. Не в этот момент, когда до спасения рукой подать.

Она с мольбой смотрела на снижающийся вертолет. С дороги раздался крик Уэйна:

— Это ловушка… По машинам… — А затем, к ее ужасу, один из мужчин — тот, что был за рулем вездехода, — выхватил пистолет и открыл огонь по вертолету.

— Вам не сбежать. Дорога блокирована. Сдавайтесь…

— Молли… бегом. Живо…

Молли заскрипела зубами. Она никуда не собирается бежать, пока вертолет здесь, пока есть шанс на спасение.

Она услышала свист пуль и, к своему ужасу, поняла, что стреляют по ним… по ней…

— Ложись, ложись… — скомандовал решительный мужской голос, сильная рука подкрепила приказ, почти вдавив ее в грязь. — Не двигайся. Теперь ползи… быстро… Не поднимай голову… ниже…

Было легче подчиниться, чем сопротивляться ему, пусть даже каждый дюйм вперед отдалял ее от спасения, от надежного и безопасного полицейского вертолета. Ей отчаянно хотелось кричать, но она не смела даже этого. Сзади раздался рев приближающейся машины. Молли инстинктивно напряглась и оглянулась. Вездеход прыгал по кочкам. Вертолет сделал крутой разворот, и в открытом проеме дверцы появилась фигура с винтовкой — полицейский снайпер, догадалась она и задрожала от страха, когда поняла, что машина движется прямо на них.

— Ложись. Не поднимай голову! — кричал ее мучитель. Они уже доползли до вершины холма, и там, к ужасу Молли, он внезапно толкнул ее, и она беспомощно покатилась вниз по крутому склону. — Не поднимай голову. Держи ее ниже… ниже… — услышала она брошенные вслед слова.

Прямо над ухом она услышала громкий свист отскочившей от земли пули; острые камушки и прутья царапали ее руки, мелкие веточки путались в волосах, а она беспомощно катилась вниз по склону, пока не оказалась наконец, избитая и задыхающаяся, в узкой ложбинке. Она опрометчиво подняла голову, чтобы осмотреться и тут же пожалела об этом. Ее конвоир, очевидно, последовал за ней вниз по склону. На его щеке кровоточила глубокая ссадина, но он, не замечая крови, встал впереди Молли на колено и, к ее ужасу, умело и ловко собрал устрашающего вида автомат.

— Лежать! — еще раз прикрикнул он. Камни и ветки, выброшенные из-под колес машины, катились вниз по склону. Машину с визгом заносило на поворотах, водитель явно пытался перехитрить преследующий вертолет.

Ей никогда не сбежать, признала Молли, и слезы жалости к самой себе затуманили ее глаза. Этот человек, ее конвоир, вряд ли оставит ее в живых. После того, как она собственными глазами видела, как он собирал автомат, после того, как узнала то, что узнала… О, Алекс… Алекс.

Вездеход скрылся за гребнем холма, следом за ним вертолет; воздух над ними наполнила тишина, нарушаемая лишь трелью певчей птицы. Ее конвоир положил автомат на землю. Молли неотрывно следила за ним.

Мужчина поймал ее взгляд.

— Сейчас нам ничто не угрожает, — неожиданно спокойно проговорил он. — Но для большей безопасности, думаю, нам стоит полежать здесь еще немного. Просто на всякий случай…

Ничто не угрожает?.. Глаза ее наполнялись слезами, и она не могла их больше удержать.

Оставив свое оружие, конвоир подошел ближе и грубо проговорил:

— Все кончено, шагай вперед. — Потом, взглянув на ее измученное лицо, добавил: — Кстати, забыл представиться. Майлс Эндрюс, Отдел по борьбе с наркотиками.

У Молли все поплыло перед глазами. Она попыталась встать и немедленно потеряла сознание.

— С ней все в порядке, но она все еще в шоке.

— Не удивительно…

Молли удалось на мгновение открыть глаза, тут же все поплыло, и она закрыла их снова.

— Алекс…

Она не сознавала, что шепчет его имя, борясь с леденящими глубинами потрясения, которое и вызвало потерю сознания.

— Она зовет графа, — сказал дежурному инспектору санитар, прибывший на полицейском вертолете.

— Да, я слышал, — подтвердил инспектор. — И он тоже спрашивал о ней, — прибавил он, прерывая разговор с внедренным агентом, который смог стать правой рукой Уэйна и столь умело и хладнокровно спас Молли от смертельной опасности, сохранив при этом собственную легенду. — Он устроил настоящий погром в штаб-квартире, как только узнал, что она попала в ловушку. Требовал объяснить, какого черта ее не остановили на пропускном пункте.

— Что вы ему сказали? — спросил Майлс Эндрюс.

Сейчас, когда непосредственная угроза миновала, он был более расположен к Молли, чем в тот момент, когда она едва не расстроила все их тщательно проработанные планы. Подумать только, прикатила на место встречи за секунду до появления главаря, у которого Уэйн собирался приобрести огромную партию наркотиков.

— Я объяснял, что она была слишком близко от поставщика — мы не могли остановить ее так, чтобы не привлечь его внимание. Мы слишком много вложили в эту операцию и не имели права провалить ее.

— Послушайте, если она не ранена, лучше всего сообщить графу, что она здесь, и препоручить ее, как говорится, его заботам. Когда я уходил, он практически угрожал, если потребуется, нанять собственный вертолет и прилететь сюда, и старшему инспектору пришлось пригрозить, что посадит его под замок в полицейском участке.

Молли будто сквозь туман слушала разговоры вокруг нее. Она едва поняла, что с ней делают, когда ее осторожно уложили на носилки и поставили их в белую машину с красной полосой. Она чувствовала себя слишком слабой, чересчур ошеломленной, слишком много сил уходило на борьбу с непрекращающейся дрожью и ледяным холодом, сковавшим все тело и леденившим душу.

Когда дверцы «скорой помощи» захлопнулись, старший инспектор повернулся к Майлсу Эндрюсу и откровенно заявил:

— Вам двоим чертовски повезло… чертовски повезло!

— Что мне рассказывать, — грустно ответил его собеседник. — Скажите это Алексу Вилье…

— О, старший инспектор сумеет успокоить его…

— Я имею в виду совсем другое, — с кривой усмешкой поправил его Майлс Эндрюс, кивая вслед отъехавшей «скорой помощи». — Вот это женщина — век бы носил ее на руках… — задумчиво прибавил он.

— Нам придется носиться с Уэйном Феррисом — удовлетворимся этим, — сухо посоветовал инспектор.