Глава 27. Интерлюдия

7 января 46 года от начала Эпохи Какурезато

Прижавшись затылком к каменному креслу, Казекаге пытался унять головную боль. Как и предсказывал Орочимару, отравление вызвало необратимые повреждения, с которыми иногда было трудно справиться. Сейчас ситуация осложнилось невозможностью толком сконцентрировать чакру в голове, чтобы купировать боль.

Сложив ладони в замок и положив их на отполированную каменную поверхность стола, Тенрай медитировал, не сводя взгляда от солнечных бликов на желтом мраморе столешницы. Поток света проникал в просторный круглый зал через систему световых колодцев и водопадом лился из опейона на сводчатом потолке. Круглое отверстие, освещающее весь зал Совета старейшин располагалось ровно над круглым же мраморным столом, образуя мощный столб света, разрезающий мрак просторного помещения.

В детстве облик этого зала завораживал будущего Казекаге. Ночью на отполированную поверхность мрамора сверху изливался водопад лунного света, в котором мелькали мельчайшие песчинки, поднятые в воздух очередным буйством Однохвостого. Тогда Тенрай был восхищен красотой, изяществом и универсальностью смертоносного искусства песчаного биджу. Тот восторг позволил побороть страх перед мощью Ичиби и, вместе с талантами второго джинчурики, дал начало коронной технике Сандайме Казекаге, которой он обучил также своего единокровного брата.

К досаде Тенрая сейчас в воздухе Зала совета витали не подсвеченные светом пылинки, а слова старейшин. Справиться с этой напастью для него было сложнее, чем с биджу.

— … исцеление невозможно, — завершая доклад, тяжелым тоном сообщил один из старейшин.

— Даже с привлечение ирьенинов со стороны? — медленно перебирая пальцами, поинтересовался Тенрай.

— Яшиме сейчас могут помочь только боги, — печально качнув головой, ответил старейшина.

— Может, я не ясно выразился, но именно таких ирьенинов я и имел ввиду, — с нажимом произнес Казекаге.

— Орочимару? — догадался собеседник Тенрая. — Даже если допустить его наем, то вряд ли он имеет возможность спасти джинчурики. Белый Змей известен своим навыками врачевания тела наравне с Принцессой Слизней, но ни о ком из них не говорили, что они способны лечить души.

— Казекаге-сама, — вступил в разговор еще один старейшина, — ваш брат пострадал не только от яда Сасори, как вы, но и от Шукаку. Этот злой дух похищает сердце, наполняет его темными эмоциями и злобой. Яшима уже не может быть самим собой — он Шукаку в теле вашего брата.

— Необходимо начать извлечение этого призрака из тела Яшимы, — настойчиво сказал лидер Совета, Хиёкемуши.

Вперив тяжелый взгляд на высушенного пустынным солнцем старика, Казекаге боролся с собой, чтобы не высказать ему все, что накопилось на душе. Когда-то Хиёкемуши был один из самых великих шиноби пустыни, по скорости с ним могли бы сравнится разве что Райкаге или этот новичок из Конохи, Минато. Сейчас от былого величия ниндзя осталось лишь тень, но характер его все еще не терпел промедления ни в чем.

— Спешки извлечение не требует, — справившись с эмоциями, ответил Тенрай. — У нас нет подходящих кандидатов для джинчурики, поэтому Шукаку все равно будет запечатан в сосуде. А вместе с Яшимой или без — уже без разницы. Нам же необходимо узнать о возможности его исцеления. Суна понесла большие потери за эту неделю. Если есть шанс спасти джинчурики, мы должны им воспользоваться.

Последняя неделя была в Скрытом Песке слишком жаркой во всех отношениях. Нетипичное для зимних месяцев тепло накрыло деревню, и в это же время в ней решил взбунтоваться один из самых одаренных шиноби молодого поколения. Только сейчас жители Суны начали постепенно возвращаться к обыденной жизни, и сейчас же вернулась привычная зимняя погода. За стенами было всего около двадцати градусов тепла. Слабое утешение, но в такую погоду восстанавливать разрушенные здания легче.

— Про кандидатов в джинчурики вы совершенно верно заметили, Казекаге-сама, — раздался в зале надтреснутый старческий голос. — Их нет, как и нет ваших наследников, среди которых будущих джинчурики нам и следует искать.

Эбизо сегодня во время всего собрания был тих и выглядел словно на несколько лет старше своего возраста. Для всего рода Нобумори предательство внука Чие стало тяжелым ударом. Род уже не первый год переживает упадок, еще со времен отделения Роурана, а сейчас он потерял едва ли не единственную свою надежду на возвращение былого статуса. Более того, есть все шансы, что на Чие и Эбизо род и вовсе прекратит существование. И, видимо, чтобы другие семьи не постигла вероятная угроза пресечения рода, Эбизо первый вновь поднял тему о наследниках.

— Ваш единокровный брат женился, но пока у него нет детей. Это в любом случае увеличивает шансы на продолжение рода Казекаге, но шанс того, что дети Расы будут способны принять дух и силу Шукаку не велики. Вам так же необходимо позаботиться о наследниках.

— О, кажется, тот мальчишка из Конохи дал добро на свадьбу Казекаге-самы и своей дочери? — нахмурив седые брови, уточнил Хиёкемуши. — Она выглядит способной.

— Ты сам сказал, что она дочь мальчишки из Конохи, — сердито заметил другой старейшина. — Белый Змей покинул деревню, но мы не уверены, как именно это произошло. Отношения Листа и Звука слишком странные. Может, Орочимару все еще имеет контакты с Конохой.

— Опять ваши новомодные интриги, — недовольно проворчал лидер Совета. — В мое время жена из вражеского клана была недостижимым благом, сулящим мир двум родам. Сейчас от нее ждут только кунай в спину. Однако, если Орочимару в самом деле покинул Коноху в результате конфликта, он мог бы стать нам союзником против нее.

— Мы не можем сказать, причины его ухода и становления нукенином. Агентурная сеть в Листе после совместной операции с Ивагакуре почти полностью уничтожена. За десять лет мы не смогли ее восстановить. Данзо тогда обвел нас вокруг пальца.

— За одно его убийство стоит сказать Орочимару спасибо.

— И его дочь имеет кеккей генкай. Такая кровь на дороге не валяется.

— Но к ней всегда может переместиться Орочимару. Это опасно для Казекаге.

— Будем честны сами с собой, в деревне и так должны быть метки для его пространственно-временного дзюцу.

— Его техника не похожа на используемую Вторым Хокаге. Возможно, он может перемещаться только к живым людям. Отогакуре слишком молода, ее агентов в Сунагакуре не должно быть много. И мы можем ввести даже первого из них сами, если сделаем Сору женой Казекаге.

— Пока от Орочимару была только польза.

— Ходят слухи, что у него есть пророческий дар? Его дочь предупреждала о скорпионе, пригретом нами. Это было очень точное предсказание, которое мы не приняли в расчет.

— Если это было предсказание.

— Сомневаюсь, что Змей сам стоял за спиной Сасори, повторюсь, его деревня слишком молода для таких операций в Сунагакуре.

— Нельзя забывать о его личных способностях, о которых мало кому известно многое. Он мог побывать в деревне лично.

— В таком случае наличие при Казекаге его дочери точно не усугубит безопасность.

— Наша деревня держится на кровных узах, принимать женщину со стороны сейчас не самое время. Нужна женщина из кланов Пустыни, желательно, чья семья живет в поселении вне Сунагакуре. После буйства Шукаку деревня понесла потери, на освободившиеся колодцы можно привести способную семью. Пакура как раз представляет одну из таких. И у них тоже есть кеккей генкай.

— Кровные узы с Орочимару тоже могут быть выгодны. Если Чие не найдет средства от яда Сасори, то нам проще обратиться к Белому Змею, чем к Принцессе Слизней. К тому же, он имеет контакты с Роураном, Сора сейчас там и находится, ведь так? Работает в тех заводах на побережье. Она может стать нашим шансом вернуться на территорию Роурана. Более того, в Рюджинкё ее почитают как дочь бога. Пусть эта секта в наших краях не велика, но на западе ее последователей больше. Для авторитета Казекаге это будет плюсом.

Старейшины молотили языками без устали, поймав интересную для себя тему. Естественно, интерес для них представляла не женитьба Казекаге, а возможные выгоды от нее. Хиёкемуши когда-то был дружен с мужем одной из предыдущих королев Роурана и ему важно вернуть близкие отношения с нынешней королевой, что он надеется сделать с помощью Соры. Эбизо рассчитывает на лечение Орочимару для Казекаге, так как испытывает чувство вины за нападение своего внучатого племянника. Их главным оппонентом в дискуссии был побратимом отца Пакуры и, конечно же, он отстаивал ее интересы.

Выслушивая слова спорщиков, Тенрай старался подавить раздражение, объективно оценивая приведенные доводы, чему здорово мешала нарастающая головная боль и тремор рук. На секунду разведя сложенные в замок ладони, Казекаге с кислым выражением лица оценил крупную дрожь пальцев. Последствия отравления ядом Сасори были неприятны в своей подлости. С такой нарушенной моторикой о четком складывании печатей речи идти не может.

Сжав кулаки, Тенрай прикрыл глаза, пытаясь приглушить боль. Может, Сасори и не собирался убивать его сейчас, может, ему было достаточно отравить и заставить поддаться яду. Если бы Казекаге пришлось вступить в бой, то подавлять токсины в организме у него возможности бы не было. И сейчас его состояние было бы гораздо хуже.

И если предсказание Орочимару про скорпиона было верным, то и про его второе возможное нападение тоже нельзя забывать.

— Я решу этот вопрос, — направив чакру к гортани и придав голосу большую силу, заявил Тенрай, чем заставил замолкнуть старейшин. — И я сделаю это самостоятельно.

Старейшины правы в том, что Казекаге пора всерьез заняться семьей. И лучше сделать это в ближайшее время, так как неизвестно, возможно ли вообще полное исцеление Тенрая, а если возможно, то насколько долгим оно будет. С имеющимися кандидатками на роль жены Казекаге, кого ни выбери, полностью благополучного исхода не получить, но эту проблему не решить никому, кроме самого Тенрая.

* * *

Размяв озябшие ладони, Ооноки спрятал их в широкие рукава теплого зимнего кимоно и с недовольной миной на лице откинулся на жесткую и холодную спинку своего кресла. Овальное помещение, в котором обычно проходили собрания Совета Ивагакуре, было небольшим по объему и имело всего несколько узких окон с двойным остеклением. И здесь даже были проложены свинцовые трубы отопления под серыми гранитными плитами пола, по которым текла вода из вулканических источников. Но середина зимы на широтах Скрытого Камня бывает слишком сурова, холод проникал сквозь толстые стены зданий и покрыл узорами стекла на окнах, спастись от него было сложно.

Каменная мебель также не добавляла комфорта, но традиция есть традиция, и против нее Ооноки идти был не готов. Хотя чувствовал, что даже несмотря на плотные подушки под седалищем и теплый пояс из мамонтовой шерсти вскоре у него появятся проблемы с поясницей. Уже сейчас иногда чувствуются боли — последствия травм молодости, и климат не идет стареющим костям на пользу.

— Из Суны поступили новые данные от информаторов, — тем временем продолжали отчитываться подчиненные Ооноки, настороженно реагируя на его недовольную гримасу. — Прошу прощения, Цучикаге-сама, но Казекаге жив и по внешнему виду не получил серьезных повреждений.

— Тому мальчишке даже не удалось отравить его? — раздраженно спросил Ооноки. — Выдающийся гений Песка оказался неспособным подсыпать в еду ничего не подозревающего человека яд. Смешно! Дайме не на такой результат рассчитывал.

— Агентам удалось заметить признаки отравления Тенрая, — склонив голову, быстро выпалил шиноби в ответ, — но, похоже, что действие яда было заблокировано чакрой Казекаге. А от нападения марионеток Сасори его защитила Сора Рюсей. Об этом заявили официально, признавая девушку другом деревни Песка.

— Официально? — нахмурился Ооноки.

— Да, Цучикаге-сама!

— Это странно. Зачем придавать огласке факт того, что Казекаге спас кто-то не из Сунагакуре?

— Думаете, эта девчонка здесь ни при чем?

— Да не в этом дело! Спасла она там Казекаге или в стороне стояла абсолютно не важно, — сварливо воскликнул Ооноки. — Факт признания ее заслуги — вот что важно. Традиции Сунагакуре таковы, что признание кого-то другом здорово сближает его с жителями деревни. Если раньше Сора была просто девчонкой, то сейчас к ней должно быть совершенно иное отношение. А она Рюсей, дочь Орочимару…

— Белый Змей был замечен в Амегакуре, — негромко напомнил другой шиноби.

— Именно. Он давно обосновался в Роуране. Он остановил войну между Амегакуре и Рококу. А теперь его дочь появляется в Сунагакуре. Не слишком ли далеко Орочимару забирается от своей Страны Звука?

— Для него важны безопасные маршруты между Роураном и Отомурой, это мы подтвердили после встречи с ним в Санро.

— Даже пусть так, но не слишком ли много на себя он берет? Гм… Есть ведь еще сообщения, что войска самураев при поддержке неизвестных шиноби вошли в Страну Гор. И это тоже дело рук Орочимару, скорее всего, — обведя взглядом всех членов совета, сидящих по две стороны прямоугольного стола, сказал Ооноки. — Контроль над Страной Гор, появление в Стране Камня и последующие переговоры с Ханзо и лидерами Рококу, а теперь еще и в Сунагакуре его дочь появилась. Так себя лидеры малых стран не ведут. Не стоит забывать еще и об экономических связях, распространении алюминия и горючего газа. И Рюджинкё. Эта ересь распространяется на удивление бодро даже в нашей стране, укореняясь в умах низших сословий. Все это слишком подозрительно.

— Цучикаге-сама, вы имеете в виду, что это очередной претендент на звание шестой Великой державы объявился? — серьезно уточнил один из шиноби.

— Такие появляются постоянно, — недовольно буркнул Ооноки в ответ. — Но на мой взгляд Великих держав и так больше нужного в пять раз. Но если с четырьмя нашими конкурентами мы можем сделать не многое, то малым странам нужно указывать на их место, как это было с кланом Рью и Страной Неба.

— Что вы предлагаете делать со Страной звука, Цучикаге-сама?

— Для начала, я хотел бы выслушать ваши предложения.

Несколько секунд потратив на переглядывания, шиноби негласно решили предоставить слово самому старшему из советников:

— Раньше у нас с кланом Рью проблем не возникло, — пригладив пышные седые усы, произнес он, — а Страна Неба просто находилась слишком далеко и успела достаточно развиться, чтобы доставить хлопот и большим странам, то с Отомуро будет сложнее. В отличие от Страны Неба, Страна Звука не закрытое государство, у нее есть экономические связи в том числе со Страной Земли, потерять которые в данный момент не желательно. Сейчас лишать промышленность горючего газа будет болезненно в том числе и для шиноби.

— Захват всех водородных заводов Страны Звука Ивой остальные какурезато не оценят, а напасть вместе не получится: Суна далеко и сейчас им помогла Сора Рюсей, Кири с Кумо вгрызлись друг другу в глотки и пытаются втянуть в свою войну других, с Конохой тоже не все ясно.

— И что же с Конохой?

— Мы так и не смогли выяснить, насколько Коноха поддерживает связь с Орочимару. Резидентура была потеряна во время Второй мировой войны, а новая не успела внедрится на сколько-нибудь значимые посты. Хотя недавняя операция Конохи в Стране Звука скорее доказывает, что Орочимару настоящий нукенин, а не попытка создать стороннюю группу шиноби на службе Листа для операций против других деревень.

— Та операция была очень сомнительной. Никаких конкретных результатов, никаких потерь ни с одной из сторон. Либо планировал ее кто-то крайне неопытный, либо это фикция, либо у Орочимару остались свои люди на высоких должностях в Конохе.

Нахмурившись на последней фразе своего подчиненного, Ооноки невольно зябко поежился. Сделал он это не от проникающего под кимоно холода от каменного кресла, а от воспоминаний о встрече с Орочимару в Санро. Не мог ли Белый Змей просто предвидеть направленный против него ход Конохи так же, как он увидел прошлое Ооноки, о котором сейчас должен знать только один человек — сам Ооноки? И если это так, то не предвидел ли он решения сегодняшнего Совета Ивы?

Вопросы, на которые Ооноки пока не мог получить ответы.

— Мы поступим следующим образом, — негромко проговорил Ооноки, когда стихли предложения советников. — Киригакуре предлагала союз против Кумо. Я думаю, мы можем пойти им на встречу.

— Но договор в Санро…

— С учетом договоренностей с Райкаге в Санро, естественно, — отмахнулся от возражений Ооноки. — Под этим предлогом мы так же проведем возможную разведку на территории Звука. Прежде, чем приступать к активным действиям, оценим противника. В лучшем случае, возможно, Орочимару хватит и устного предупреждения не вмешиваться в дела других малых стран.

— Если его связь с Конохой существует, то такое предупреждение явно насторожит Лист. Сложить два и два они способны, так что поймут, кто стоит за конфликтами между шиноби малых стран.

— Поэтому нужно выяснить, есть ли эта связь, — веско произнес Цучикаге. — И в худшем случае, придется разговаривать с Отогакуре совсем по-другому.

* * *

Шаги в слабо освещенном люминесцентными лампами пустом коридоре разносились эхом во все стороны. Каждое касание прорезиненных подошв каменного пола предательски отдавалось звуком. Сама структура материала практически не позволяла ходить по нему бесшумно, что усложняло незаметное приближение к кабинету, затерявшемуся в лабиринте подземных коридоров. Еще одна лишняя предосторожность, доставшаяся нынешнему владельцу кабинета от предшественника.

Слегка прикоснувшись к лакированному дереву двери, шиноби уже знал, что за нею его ждет гостья.

— Ты не заставляешь себя ждать, Фузуки, — распахнув дверь, но не спеша проходить внутрь, произнес шиноби.

Внутри кабинета его встретила уже ставшая привычной обстановка: заваленный свитками дубовый стол, стеллажи все с теми же свитками, массивные кресла, покрытые деревянными панелями стены, пол и потолок. Интерьер не самый изысканный, но практичный, а для подземелья так и вовсе верх совершенства.

Занявшее одно из кресел женщина тоже, можно сказать, была привычным элементом интерьера. В последнее время она появлялась в данном помещении достаточно часто, чему хозяин кабинета был не особо рад, но был вынужден признавать ее полезность.

Голову Фузуки покрывал капюшон, а ее лицо было скрыто за типичной для агентов Анбу маской с пурпурным узором, изображающим черты дремлющего кота. Плотная черная одежда так же скрадывала очертания фигуры. Видны были только обрамляющие белую маску черные локоны волос да выглядывающие из рукавов чистые белые руки человека, который не был отягощен физическим трудом.

— Твои прогнозы относительно решений Хокаге сбылись, — наконец ступив внутрь комнаты, произнес шиноби. — Он объявил о роспуске Корня.

— Это было очевидно. Корень перестал устраивать его сразу после смерти Данзо, для роспуска требовалась лишь причина, которую можно предъявить джонинам в качестве обоснования, и теперь она появилась. В Стране Звука все пошло не по плану.

— И ты считаешь, что Хирузен мог поделиться данными о готовящейся операции с Орочимару? — поинтересовался шиноби, подходя к своему столу.

— Утверждать это я не стану, — уклонилась от прямого ответа Фузуки, — но у Хокаге есть способы получать информацию и о происходящем в Корне, это точно. Хотя здесь могли остаться и преданные Орочимару люди. Все-таки он готовился к смещению Данзо, и с перевербовкой Хируко не все бунтовщики могли быть пойманы. Однако в Стране Звука нам могло просто не повезти, для нормального планирования не хватало данных — Рюсей хорошо скрывает свои секреты.

Опустившись в свое кресло, шиноби аккуратно переложил свитки на столе, проверяя целостность наложенных на них печатей. И, коснувшись одного из докладов, он невольно нахмурился. В этом свитке сообщались результаты переговоров с Орочимару и обмена пленными. Так же в нем была выдержка результатов осмотра джинчурики Конохи.

Этот документ давно пора было бы предать огню, но это было бы слишком легким решением. Нынешний руководитель Корня считал нужным помнить свои ошибки, разобраться в них и никогда более не допускать. А операция в Стране Звука была все-таки его ошибкой, каковы бы ни были причины ее провала. Недостаточная подготовленность из-за нехватки разведданных и ресурсов для планирования или утечка информации — все это нужно было учесть.

— Можно предположить, что у Хирузена был мотив предупредить Орочимару о готовящейся операции. Ему нужно было убрать риск потерь среди шиноби Конохи в Стране Звука и выставить Корень некомпетентной организацией, так? — переведя взгляд на гостью, спросил шиноби. — Такой ход был бы не в характере Третьего.

— Ситуация могла сложиться так, что для Хирузена это был самый простой способ выиграть при данном стечении обстоятельств. И он оказался эффективным, не так ли? Корень — после смерти Данзо, да и до этого, Хирузен относился к этому подразделению Анбу насторожено. Когда погиб Шимура, встала необходимость реорганизовать Корень, однако это сложно сделать без самого Данзо. Был риск, что Корень просто распадется на мелкие, независимые ячейки, которые без единой организации могли принести очень много проблем Конохе. Для этого Хирузен поспособствовал твоему установлению на должности. Твоей настоящей задачей было не возглавить Корень, а вести его к медленному угасанию.

Шиноби неспешно кивнул, признавая некоторую логичность суждений собеседницы. Шимура Данзо не мнил себя бессмертным, но в своей организации не предусматривал никаких заместителей своей должности. И то, что такой заместитель появился и с этим согласились многие члены Корня можно рассматривать как довод в пользу теории Фузуки. Хирузен имел возможность этому поспособствовать.

— Кроме того, что была брошена тень на репутацию Корня, Хокаге добился пересмотра отношения шиноби Конохи к Орочимару. Похищение сына придало ему образ жертвы, а решение не обострять конфликт вернуло утраченный было при нападении на Шимуру флер благородства. Более того, он исцелил джинчурики, которую многие уже считали погибшей, и вернул ее деревне вместе с биджу. Это, конечно, не заставит всех забыть о его проступке, но вместе с былыми заслугами позволит улучшить подпорченную репутацию. А этого Хирузен добивается уже давно.

И вновь руководитель Корня вынужден был согласиться. Ему было известно о переписке между Хокаге и его опальным учеником во время действия санитарного перемирия. Так же ему было известно о подноготной инцидента, повлекшего бунт Орочимару и убийство им Данзо. Естественно, каковы бы ни были причины, побудившие Змея на совершенные им поступки, это не умаляет его вины. Преступление есть преступление. Но об этом Хокаге мог и забыть, когда речь идет о его лучшем ученике. И если о подобном просит дайме, которому крайне выгодна торговля со Страной Звука.

— Твои слова могут звучать логично, но у тебя нет доказательств, — подытожил глава Корня. — Хотя это не повод совсем о них забывать. Нужно учитывать данную теорию при планировании в будущем.

— Роспуск Корня положит конец всякому планированию.

— Приказ Хокаге обязателен к исполнению, но Корень никогда не был в его подчинении, — хмуро отозвался шиноби. — Я приложил уже слишком много усилий, чтобы переподчинить Анбу Не себе. Это было сложно, вся идеология Корня не предусматривает иного лидера, кроме Данзо. Я не хочу, чтобы мои усилия оказались потрачены впустую. Из-за Орочимару мне уже пришлось отказаться от желания стать Хокаге, получив шанс служить Конохе в должности не менее важной, я от него не готов отказаться. Придется Хирузену простить мою вольность.

— Хорошо. С Третьим Хокаге Конохе нужен Корень.

— Нужен, — кивнув, согласился с Фузуки шиноби. — Хирузену не всегда хватает решительности для того, чтобы сделать правильные шаги.

На мгновение губы шиноби скривились в ироничной усмешке. Совсем недавно и его решительности было мало. Он не понимал, что дереву для жизни и роста нужны не только обласканные светом листья, но и сокрытые во тьме корни. Пришлось пережить не лучшие моменты в жизни, чтобы подкорректировать свои жизненные принципы. И по прихоти судьбы Орочимару в этом был частично замешан. Его предательство и вскрывшиеся темные делишки резко контрастировали с безупречной репутацией. Благодаря методикам Белого Змея нынешний глава Корня в свое время чудом остался жив, но основа тех методик оказалась не самой красивой, выросшей на бесчеловечных опытах.

— Пусть подозрения Хирузена в пособничестве Орочимару недостаточно обоснованы, но нельзя отрицать, что из ситуации с операцией в Стране Звука Хокаге извлек определенные выгоды, — напомнила Фузуки. — Коноха слишком зависима от дайме, в отличие от Ивагакуре или Кумогакуре. С тех пор, как Орочимару перестал быть простым шиноби, отношения с ним феодалы более не считают компетенцией только Листа. И наши гордость и правила они не учитывают. Им важны свои кошельки и доходы, которые приносит торговля и сотрудничество со Страной Звука.

— У дайме всегда свое видение мира, — поморщившись, произнес шиноби. — Орочимару отлично этим пользуется. Сам факт появления санитарного перемирия говорит уже о многом. Но он пользуется не только дайме для достижения своих целей, но и нашими слабостями. Несмотря на окончание перемирия и богатство его страны он до сих пор умудряется сохранять ее нейтралитет. И остается нукенином. Но вскоре его благополучию может прийти конец. Крупная война может развязать нам руки, если мы успеем воспользоваться моментом. Даже дайме будет больше рад не торговать со Страной Звука, а владеть ей. Главное, правильно подать ему эту идею. Если же он ее не воспримет, то в его окружении можно найти более сговорчивых людей.

— Власть дайме в Стране Огня давно нуждается в контроле со стороны Конохи, — согласилась Фузуки. — Пример Стран Земли и Молнии явно показывает, что это выгодно всем. Да и Страна Звука тоже неплохой пример, когда единство власти укрепляет мощь страны.

— Сомневаюсь, что Хирузен согласится с такой позицией. На него мы вряд ли сможем повлиять, однако и в его окружении можно найти более сговорчивых людей.

— Убийство Хокаге — это…

— Я не говорю об убийстве, — оборвал на полуслове собеседницу шиноби. — Хокаге можно поменять и без этого. Тем более ситуация с Орочимару может нам в этом помочь. Есть достаточно кланов, которые с готовностью поверят твоим доводам о сговоре Хирузена с Рюсеем. Этим мы и воспользуемся.

Несколько секунд молча рассматривая собеседника сквозь узкие щели в маске, Фузуки медленно произнесла:

— Ты сильно поменялся. Возможно, время не только требует смены Хокаге, но и в Корне ты появился вовремя, Като Дан.

Загрузка...