Вампир в Атлантиде

Глава 24

Пока Айви спала на надувном матраце, завернувшись в спальный мешок, Николас наблюдал за ней, пытаясь убедить себя, что с ней все в порядке; что она просто спит, а не потеряла сознание. Это не значит, что ему было какое-то дело до этой ведьмы. Нет, она всего лишь инструмент, и, как вампир сам ранее отметил, он всегда поддерживал свои инструменты в хорошем состоянии.

Он заставил себя отойти от Айви, хотя, по сути, отходить было некуда. Им пришлось забиться в пещеру, точно животным. Николас никогда не выбрал бы это укрытие, особенно учитывая, что у него имелся роскошный особняк в Седоне, но вампир побоялся, что если заставит Айви идти дальше, то просто доконает ведьму. Чрезмерное использование магии в сочетании с шоком от зверского убийства Смитсона оказалось сверх ее возможностей.

Ее сын, наконец-то сморенный усталостью, дремал в своем спальном мешке под боком у матери. В Йене было больше мужества, чем во многих взрослых, с которыми Николасу приходилось сталкиваться в его долгой жизни. Мальчик потребовал обратить его в вампира, чтобы в будущем он мог лучше защищать свою маму от таких «сволочей», как Николас.

Смелый и немного глупый, как и все мальчишки. Николас позволил себе на краткий миг поддаться скорби о своем давно умершем сыне, а точнее сожалению о том, как закончились их отношений. Но какой смысл гадать, как все между ними могло бы обернуться? Николас жил только сегодняшним днем. И такой подход к делу оказался гораздо эффективнее и приносил больше пользы.

Вампир был весьма практичным – настоящий прагматик – и всегда отдавал предпочтение тому, что принесет максимальную выгоду. Всегда.

Его взгляд невольно вернулся к Айви, и Николас нахмурился. Его чувства к этой женщине выглядели ненужным осложнением. Проблемой. Она ничто, всего лишь ведьма, которая может повелевать камнем. И все же по необъяснимой причине Николасу хотелось окружить ее большим комфортом.

Возможно, узнать ее поближе. Показать ей, что он не хладнокровный убийца.

А потом что? Цветы и ужин при свечах?

Николас отвернулся и направился к выходу из пещеры, подав знак одному из вампиров своего клана:

– Найди мне кого-нибудь поесть.

– И часто тебе приходится это делать? – Йен подошел к нему, но не слишком близко. – Есть людей?

– Я думал, ты спишь! – рявкнул Николас. – Возвращайся в постель.

– Не могу спать, когда мама подвергается опасности, а мы окружены шайкой кровососов. Без обид, чувак. – Йен зевнул, прикрыв рот рукой.

– Никто и не обиделся, – сухо ответил Николас. – У тебя что, совсем нет чувства самосохранения?

– В смысле – ты можешь убить меня одним мизинцем или что-то в таком роде? – Йен пожал худыми плечами. – Конечно, мне страшно. Я не дурак. Но она моя мама, чувак. А ты бы не сделал все что угодно – не рискнул бы всем – ради своей мамы?

Николас раздраженно посмотрел на мальчишку, но, как ни странно, осознал, что не хочет прекращать разговор.

– Да, ради своей матери я бы сделал все. И прекрати называть меня чуваком.

– Извини, но я не знаю твоего имени, – заметил Йен.

– Николас.

Йен протянул ему руку:

– А я Йен Хетта, мистер Николас.

Впервые за несколько сотен лет Николас пожал руку подростку.

– Просто Николас. Я знаю, кто ты, Йен Хетта, сын Айви Хетта. Ты знаешь, что твоя мама – колдунья, практикующая черную магию?

Йен отпрянул.

– Это неправда. Она никогда бы этого не сделала, не после того, что произошло с ее матерью. Не знаю, кто тебе такое наплел, чувак… ой, то есть мистер Николас, но это чушь.

– Я никогда не ошибаюсь, мальчик, – сообщил Николас, обнажив клыки, просто потому, что мог, и потому, что его одолевало странное ощущение, будто он теряет контроль над беседой. – Иди и съешь сандвич или что-нибудь еще. Разве человеческие мальчики не ходят вечно голодными?

– А разве вампиры не всегда едят людей?

Николас обнажил клыки.

– Только дай мне минутку.

Лицо Йена побледнело под загаром и веснушками, но он не отступил. Николас невольно восхитился его упорством.

И сам же на себя рассердился.

– Ладно-ладно, я понял, ты у нас тут плохой парень, но у меня есть кое-какая информация, которую я не прочь продать, – сказал Йен.

– Какого рода информация?

– Сведения, которые сделают тебя богатым, – сообщил Йен.

– Я и так богат.

– Тогда еще богаче. Короче, ты будешь слушать или нет?

– И что же ты хочешь в обмен на эту, скорее всего, бесполезную информацию? – Николас прислонился к стене пещеры, скрестив руки на груди и выжидая, когда же мальчик озвучит свои нелепые требования, чтобы потом рассмеяться Йену в лицо.

– Я просто хочу, чтобы моя мама была в безопасности, – сказал Йен, выпрямившись. – Можете оставить меня или даже выпить мою кровь, да все что угодно, но вы должны пообещать, что отпустите маму. Ей не совладать с таким количеством магии, иначе у нее образуется аневризма головного мозга, и она умрет. А еще, как я уже говорил, я хочу стать вампиром, как вы. И тогда уже никто и никогда не посмеет снова угрожать маме.

Всего на мгновение самообладание Николаса дало трещину. Этот ребенок – этот мальчик, еще даже не знакомый с бритвой – предлагал свою жизнь в обмен на жизнь матери. Уже очень и очень давно Николас не видел ничего, кроме эгоизма, ни в ком – ни в людях, ни в вампирах. А теперь по его закостенелым убеждениям нанесли сокрушительный удар. Они не разрушились, нет, но основы пошатнулись, хоть и всего на толику.

– Йен, я найду способ, чтобы твоя мама не пострадала, – выпалил вампир. Как опрометчиво.

– Обещаете?

Вампир схватил мальчика за грудки и поднял в воздух так высоко, что ноги Йена болтались в добрых двадцати дюймах над землей.

– Не испытывай мое терпение, мальчик, и не переспрашивай, если я даю слово, – прошипел Николас, позволяя всей своей мощи отразиться в пылающих красным глазах. – Либо давай информацию, либо молчи. Для меня это не имеет никакого значения. Я дал слово найти способ, чтобы Айви Хетта не пострадала, и я всегда выполняю свои обещания. А теперь иди и поешь чего-нибудь или ложись спать, или делай что пожелаешь, но делай это тихо, и не докучай мне снова.

Вампир резко разжал руки, но у Йена были хорошие рефлексы, так что он приземлился на ноги, лишь слегка согнув колени, и сразу же выпрямился. Лицо мальчика залилось краской, но он не побежал к матери, как ожидал Николас.

– Я согласен на сделку. Ты сказал, что защитишь мою маму, а я сказал, что предоставлю тебе информацию. – Йен прошел в середину пещеры, встав прямо под дырой в потолке, откуда сыпались рубины, и ткнул пальцем вверх.

– Никто, кроме меня, не удосужился рассмотреть потолок, заглянуть в эту дыру. Все слишком впечатлились рубинами, ну а потом еще и отвлеклись на тебя и то, что ты сделал… – Мгновение Йен колебался, но затем взял себя в руки и снова посмотрел на потолок. – Там внутри есть еще какие-то наскальные рисунки. Как сказал тот парень, они очень важны и связаны с историей того камня, с которым вы заставляете работать мою маму.

– На потолке? Невероятно. – Николас взмыл в воздух и вскоре практически засунул голову в ту самую пресловутую дыру, так что смог вплотную подобраться к рисункам, но увы, заслонил себе свет.

Он щелкнул пальцами и сделал знак одному из своих вампиров.

– Свет.

Тот мгновенно кинулся за фонарем и поднял его максимально высоко над головой. Не каждый мог летать, как Николас. Тех, кто умел летать, он отправил патрулировать местность.

Взяв фонарь, Николас вновь осмотрелся, моргнул и присвистнул.

– Мальчик мой, ты только что заработал свою награду. Полагаю, в этих рисунках зашифрован секрет аметиста. – Вампир взглянул на нервно переступающего с ноги на ногу Йена. – Я стану богаче Мидаса и вполне возможно неуязвимым. А ты, мой мальчик, только что заработал свой билетик в бессмертие, о котором просил. Когда тебе исполнится двадцать один год, и если ты к тому времени не передумаешь, я обращу тебя.

– Только через мой труп, – подала голос Айви. Она встала прямо под парящим в воздухе Николасом и направила на него дрожащую руку, объятую багровым пламенем. – Я убью тебя прямо сейчас, вампир, до того как ты разрушишь будущее моего сына.

Николас почувствовал, как по его лицу расползается редкая и непривычная улыбка.

– Наконец-то дело принимает интересный оборот.