Вечный город, вечная любовь

Глава 11

— Вы Анна? — повторила Джули, не в силах поверить в это. — Но вы…

Вдруг Анна издала возглас радости.

— Я узнала тебя, — закричала она. — Ты поешь в клубе у Рико. Я видела твою фотографию. Так Рико говорил обо мне, si?

— Я…ну… — она не могла сказать, что подслушала телефонный разговор.

К счастью, Анна продолжила, не дожидаясь ее ответа:

— Иногда он зовет меня Анна. Иногда Нонна.

— Так вы Нонна? — выдохнула Джули. — Да… теперь я понимаю. Он сказал, что называл вас бабушкой, потому что вы дали ему любовь, которой ему не хватало.

— Это мой Рико.

Полный мужчина средних лет высунул голову из дверей кухни и позвал ее:

— Уже иду. Scusi, — Анна поспешила на кухню.

Джули наблюдала за ней, пока дверь не закрылась. Кто-то опять закричал: «Анна». Официантка тоже влетела на кухню с криком: «Анна!» Радость Джули после того, как она обнаружила, кто такая Анна, сменилась ужасом. Именно эта пожилая, загруженная работой женщина заменила Рико бабушку. Он так много рассказывал о ней. И вот она работает здесь как каторжная, в то время как ей давно пора быть на пенсии и отдыхать.

Однажды она полюбила Рико за его доброе сердце. Она знала, что он изменился. Но не настолько же?

Дверь на кухню снова распахнулась. Это была Анна с грудой тарелок. Похоже, она не только готовила, но и подавала на стол. Она обслужила несколько клиентов по соседству, обменявшись с ними парой фраз, и вернулась к Джули, с облегчением рухнув на стул.

— Так мой Рико рассказывал обо мне, — начала она. — Он всегда говорит хорошие вещи обо мне.

«Но не делает их», — рассерженно подумала Джули. Радость Анны, с которой она произносила имя Рико, заставляла ее все больше и больше злиться на него за то, что он не заботится об Анне.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Анна. — Друзья Рико должны сидеть за лучшим столиком.

— Но здесь был только один свободный столик…

— Ты должна сесть снаружи, потому что там лучше.

Она крикнула что-то на римском диалекте мальчику лет шестнадцати. Он исчез и вернулся через минуту со столиком и двумя стульями. Анна постелила скатерть, достала бутылку с двумя стаканами и жестом предложила Джули сесть.

— Выпей это, — сказала она, наливая кьянти. — Самое лучшее здесь. — Она села напротив.

— Я не хочу, чтобы у вас были неприятности, — занервничала Джули при виде грозного усатого мужчины, наблюдая за ними.

— Неприятности! Ха! — Анна громко рассмеялась. — Я много работала и хочу отдохнуть. И я отдыхаю. Что ты будешь есть?

— Ну…

— Здесь есть спагетти карбонара, — очень вкусно, — не дала ей ответить Анна. — Я сама приготовлю их для тебя.

Она вскочила на ноги и поспешила на кухню. Джули не могла понять, откуда в этой старушке столько жизненной энергии и неистощимой веселости.

Не прошло и пяти минут, как Анна вернулась с тарелкой, наполненной доверху спагетти. Она поставила тарелку перед Джули и положила ей на колени белоснежную салфетку.

— Ешь, — скомандовала она.

— Это великолепно, — сказала Джули, попробовав. — Вы сами сделали салфетку.

— Si, все, что можно здесь есть, приготовлено мною.

— Все? — повторила Джули, раскрыв рот. — Но ведь это большой труд!

Анна пожала плечами.

— У меня есть мальчик-помощник. Но он просто идиот. Я говорю ему, чтобы не путался у меня под ногами. Но это бесполезно.

— Вы научили Рико готовить, да?

Анна расплылась в улыбке:

— Он рассказал тебе и об этом. Когда?

Слишком поздно Джули поняла, что не может ответить на этот вопрос, не открыв, кто она такая на самом деле.

— Ну… — начала она, — он рассказывал мне много, например, то кухня была его любимым местом, потому что вы были там.

К ее облегчению, Анна сама начала рассказывать:

— Первым делом после возвращения из школы он приходил навестить меня. С кем еще он мог поговорить?

— А родители?

— Они умерли еще до того, как ему исполнилось десять лет. Он жил с дедушкой. Я могу сказать теперь, что старик был дьяволом во плоти. Отец Рико, Санто, был его единственным сыном. Он планировал устроить ему выгодный брак, но Санто убежал из дома и женился на девушке, которую любил. Мария была милой и честной девушкой, но эти качества не имели никакого значения для Артуро.

Он рассвирепел. Но что он мог сделать? Ничего. Свадьба состоялась, и Мария ждала ребенка. Вскоре после рождения Рико Санто погиб. И Артуро пришел к Марии и так хорошо вел себя, так умоляюще просил ее переехать с внуком к нему.

Она думала, что смерть сына его смягчила, но это было не так. Он только изображал доброту. Как только они оказались у него в доме, он выставил ее, а внука оставил себе. Рико наняли няньку. Мария его совсем не видела. Однажды я слышала, как он сказал ей: «Ты не годишься в матери моему внуку». Как можно быть таким бессердечным?

— Да, — согласилась Джули. — Это ужасно.

Она из собственного опыта знала, каким бессердечным мог быть Артуро Форца.

— Она не пыталась бороться за сына? — спросила Джули.

— Никто не мог бороться с Артуро, — грустнела Анна. — Рико вырос, не зная матери, а у нее больше не осталось сил бороться. Она начала пить, а Артуро позаботился о том, чтобы у нее всегда под рукой была выпивка. И еще ей нравилось кататься на лыжах, поэтому он обеспечил ей долгие каникулы в горах.

Там она и погибла. Несчастный случай. Может быть, она была в нетрезвом состоянии, я не знаю. Но я могу сказать, что Артуро виноват в ее смерти. Прямо или косвенно.

Потрясенная, Джули не знала, что сказать. Как мог Артуро Форца испортить жизнь маленькому мальчику и его матери ради собственных интересов? И теперь у нее было объяснение тому, как он поступил с ней. Его сын ускользнул у него из под носа, и внук собирался сделать то же самое. Поэтому он пошел на все, чтобы предотвратить это.

— Артуро сказал Рико, что его мать не интересуется им, — продолжила Анна. — Я пыталась объяснить ему, как все обстояло на самом деле, и знаю, что он чтит ее память, но это совсем не то, как если бы она была рядом с ним, когда он нуждался в ней.

— Нет, конечно, нет. Но у него, по крайней мере, были вы.

Она счастливо улыбнулась. Потом снова исчезла и вернулась с небольшим кожаным фотоальбомом, который выглядел очень потрепанным. Анна вручила его Джули. Она открыла его и замерла.

Лицо Гарри смотрело на нее.

— Здесь Рико было семь лет, — показала Анна. — Я снимала его. Он показывал мне, как работает фотоаппарат, и я случайно нажала кнопку. Мы так смеялись.

— Он выглядит довольным, — сказала Джули.

Как бы они любили друг друга, если бы могли быть вместе! Они были так похожи.

Анна наблюдала за ней с любопытством. Джули быстро пролистывала страницы: Рико — ребенок, Рико — подросток, а одна из фотографий чуть не заставила ее расплакаться. На ней был юноша, которого она любила. Двадцать три года. Он так жаждал любви, жизни. И все его надежды разбились в прах.

— О да, — прошептала она, — именно так он улыбался.

Анна ничего не сказала, но она услышала слова Джули. Там была еще одна фотография, очевидно сделанная недавно. На ней Рико был таким, каким она увидела его сразу после прибытия в Рим, — напряженный, озлобленный.

— Я всегда надеялась, что он найдет девушку, которая будет по-настоящему любить его и сделает его счастливым, — вздохнула Анна.

— И…он когда-нибудь находил такую? — спросила Джули, притворившись, что все ее внимание направлено на еду.

— Однажды…много лет назад. Он считал ее ангелом. Когда он рассказывал мне о ней, его лицо светилось радостью. Он не уставал говорить о ней: как она была прекрасна и что она ждет ребенка. У него было так мало любви в жизни, и он был бесконечно благодарен ей за то, что она любит его. Однажды он сказал: «Я бы отдал жизнь за нее». Вот что она значила для него.

На ее лицо набежала тень. Ее любящее сердце страдало из-за того, что Рико, которого она любила как внука, обидели.

— И Артуро заставил ее бросить Рико?

Анна пожала плечами:

— Si, я бы не удивилась, если б это было так. Но она забрала его ребенка с собой. Как она могла любить его и так поступить с ним? Это доказало, что ее любовь была притворством. Я не знаю, что у них произошло. Даже мне он ничего не рассказал. Но мне кажется, я знаю правду. Он был мальчиком с добрым и любящим сердцем. И превратился в мужчину, который ни кого не любит. — Ее глаза засверкали. — Но, может быть, ты сможешь научить его любить снова.

— Я… — Джули покраснела и смутилась.

— Я вижу ваши фотографии во всех газетах.

— Анна, нельзя верить тому, что пишут в газетах. Людям нравится думать, что я и Рико… Я имею в виду, что это хорошо для бизнеса.

— Бизнес! Ха! — фыркнула Анна. — А ты? Ты любишь его?

— Я… — Джули не знала, что ответить. Но в следующее мгновение Анна пришла ей на помощь.

— Idiota! — сказала она стуча себе по лбу, — Где мои манеры! Как я могу задавать такой вопрос? Это не твое дело, Анна! Cretina!

Джули рассмеялась, успокоившись.

— Я так не считаю, но действительно не могу говорить о Рико. Не сейчас.

— Конечно, и твоя тарелка пуста. Я принесу еще.

— Нет, пожалуйста…

Но Анна уже исчезла, а из кухни доносились ее громогласные приказы.

Джули была рада этой короткой передышке. Она не могла говорить о Рико и не могла обнадеживать напрасно эту милую честную женщину.

Анна вернулась с полной тарелкой. Поставив ее перед Джули, она скомандовала:

— Ешь, ешь. Ты слишком худа!

— Но мне нужно быть худой, — запротестовала она. — Мне нужно носить шикарные платья, которые облегают тело. Если я не влезу в них, я скажу Рико, что это твоя вина.

Анна рассмеялась ее остроумию. И смех был таким искренним и заразительным, что Джули не могла удержаться от того, чтобы тоже не рассмеяться. Анна перегнулась через стол и взяла лицо Джули в свои ладони. Ей, Джули, тоже не хватало любви матери, которая оставила ее, и она вдруг поняла, почему Анна была так важна для Рико.

Анна радовалась. Ее лицо светилось счастьем. В следующее мгновенье она вскочила на ноги и раскрыла руки навстречу кому-то, кто появился в ресторане. И Джули поняла, кто это был, хотя сидела спиной к нему.

— Рико, — закричала Анна.

Джули обернулась и увидела, как они тепло обнялись. Рико смотрел на Анну, и его лицо сияло искренней радостью, на нем не было и тени сомнения или тревоги.

— Я боялась, что ты не придешь, — сказала Анна.

— Ты знаешь, что я не могу жить без тебя, — пошутил он.

— Посмотри, кто здесь, — указала Анна на Джули.

Джули испугалась, что он разозлится, найдя ее здесь, но Рико спокойно ответил:

— Да, вижу. Вы, похоже, нашли общий язык.

— Она милая девушка, — сказала Анна. — Садись с ней, а я принесу еды.

Она удалилась, и к ним подскочила официантка, но Рико сказал ей, что они подождут Анну. Из кухни они слышали ее звучный голос, сопровождаемый звоном тарелок.

— Она из сил выбивается, чтобы сделать тебе приятное, — сообщила Джули.

— Да, но ей это нравится.

— Но сколько ей лет?

— Я не знаю. Наверно, за шестьдесят.

— И когда она уйдет на пенсию?

Рико уставился на нее:

— О чем ты?

— Она ведь сегодня закончит работать только в полночь?

— Позже. Сегодня же фестиваль.

Его спокойный тон взбесил ее, и она продолжила с сарказмом:

— И начала она работать в полдень?

— Думаю, раньше. Сперва она покупает продукты на рынке.

— И ты говоришь, что любишь ее, позволяя ей работать так много? — с презрением сказала Джули. — Она пожилая женщина. Она должна отдыхать, а не трудиться как рабыня, потому что ты слишком жесток и не можешь обеспечить ей благополучную старость.

Он посмотрел на нее с удивлением.

— Я понял. Так вот что тебя так рассердило.

— Да, я сердита. Ты бы слышал, как она говорит о тебе. Всегда только «мой Рико». Она считает, что ты добр и великодушен, почему ты так на меня смотришь?

Он не отвечал. Перед его глазами возник образ измученной Мико, безымянной собаки в пабе и юной девушки, которая приходила в ярость, когда обижали беззащитных.

Он видел, как Анна направляется к ним, нагруженная тарелками. Он откинулся на спинку стула и махнул Анне рукой, поторапливая ее. Одновременно он прокричал:

— Скорее, я голоден!

Джули, пораженная такой грубостью, просто не знала, что сказать.

— Scusi, scusi, — пробормотала Анна, расставляя тарелки.

— А где соль? — спросил Рико. — Почему ты не принесла соль?

— Я так спешила, — оправдывалась Анна.

— Всегда оправдания, — фыркнул Рико. — Если это снова повторится, я пожалуюсь на тебя твоему начальнику. Эй!

Этот крик раздался из-под тарелки спагетти, опрокинутой на его голову. Джули вскочила на ноги, возмущаясь.

— Тебе должно быть стыдно, — объявила она. — Как ты смеешь так говорить с Анной, после того, что она сделала для тебя? Достаточно того, что ты позволяешь ей работать здесь как каторжной и быть у всех на побегушках. Так ты еще… что здесь смешного?

Рико и Анна разразились смехом. Они держались друг за друга, трясясь от смеха. Джули опустилась на стул, ничего не понимая.

— Ты, нехороший мальчик! — сказала Анна, вытирая ему лицо, — Зачем ты издевался над милой девочкой? — Она потрепала Джули по руке. — Это мой ресторан.

— Ваш?

— Мой Рико купил его мне. И еще два.

— Ой, — выдохнула Джули.

— Я купил их, чтобы Анна могла уволиться и жить на доходы от их работы, — сказал Рико. — Но она не захотела уходить на пенсию.

— Мне нравится готовить и общаться с людьми, — объяснила Анна. — Кто хочет лежать дома на диване в полном одиночестве?

— Но здесь все кричат на вас! — возмутилась Джули.

Анна пожала плечами:

— Ну и что? Тот идиот вон там — мой брат. А два идиота по моложе — его сыновья. Они орут на меня, я ору на них. Что тут такого?

Словно в подтверждение ее слов из кухни раздался крик:

— Анна!

— Уже иду! — откликнулась она, поднимаясь со стула и спеша на кухню. — Я должен пойти и смыть с себя остатки соуса, — сообщил Рико. Он взял Джули за руку. — Ты ведь не уйдешь?

— Нет.

— Обещай, — настоял он.

— Я обещаю.

Он отсутствовал пять минут, и когда вернулся, на нем была чистая рубашка.

— У меня здесь есть комната и одежда, — объяснил он.

— Тогда это твой настоящий дом, не вилла?

— Да. Я прихожу сюда, когда хочу оказаться дома.

— Какой глупой я была, — сказала Джули. — Я должна была догадаться, что ты не позволил бы ей работать. Она сама захотела этого.

— Откуда ты могла знать? Это моя вина, что ты думаешь обо мне так плохо. Но я очень рад, что вы понравились друг другу.

— Мне кажется, она потрясающая.

— Почему ты пришла сюда?

— Я случайно услышала ваш разговор по телефону, и мне стало любопытно.

— Любопытно? Ты приревновала меня?

Она призналась, что стоило ей усилий:

— Да.

Вокруг них пары танцевали прямо на улице, то тут, то там вспыхивали маленькие фейерверки. Рико протянул Джули руку и увлек в танцующую толпу. Они танцевали старинный танец, смеясь и крепко прижимаясь друг к другу. Какой-то мужчина запел низким хриплым голосом, он не был профессиональным певцом, но толпа радостно приветствовали его. Рико вертел Джули в танце, пока у нее не закружилась голова, а потом он внезапно поцеловал ее.

— Пойдем со мной, — прошептал он.

— Да, куда угодно.

Вместе они поднялись в маленькую комнату над рестораном. Там почти не было мебели: только шкаф и кровать. Но это было все, в чем они нуждались.

Сначала они стояли в темноте, обняв друг друга, чувствуя себя счастливыми просто потому, что были вместе.

— Ты действительно здесь, со мной?

— Да, мой дорогой, я здесь, здесь.

— И ты не уйдешь?

Она не могла ответить, потому что его губы прижались к ее губам. Он целовал ее в губы, в глаза, в лоб так нежно, как будто она была сделана из фарфора.

Когда они, разделись, легли на постель, он не пытался сразу прикоснуться к ней. Он медлил, наслаждаясь ее близостью, страсть постепенно охватила их, но сегодня не страсть была самым главным для них.

Они лежали вместе, наблюдая за отблесками огней в ночном небе. Их глаза встретились, и они улыбнулись друг другу, понимая все без слов. Рико начал нежно целовать и ласкать ее. Джули чувствовала, что ее тело раскрывается навстречу ему, как цветок навстречу солнцу. Их страсть была прекрасна.

Она была словно создана для него. Она страстно отвечала на его поцелуи.

— Ты так красива, — пробормотал Рико. — Как я мог жить так долго без тебя?

Но она не могла ответить. С ее губ слетали только стоны удовольствия, потому что его опытные пальцы ласкали ее везде, зажигая огонь в ее теле. Она так хотела его, что когда его губы коснулись ее груди, не смогла сдержать крик удовольствия.

Он любил ее медленно, и она чувствовала себя защищенной рядом с ним. Это было так чудесно — любить его, отдавать ему всю себя и наслаждаться его благодарностью за ее любовь.

Эта благодарность всегда присутствовала между ними. Когда он был мальчиком, одиночество научило его ценить каждое мгновение нежности, каждый знак внимания, который она ему оказывала, ее заботу о нем, когда он болел.

Одинокий мальчик превратился в одинокого мужчину, который нуждался в ее любви больше, чем когда бы то ни было. Но она превратилась в женщину, способную пробудить в нем желание чувствовать.

Она нежно обнимала его, без слов обещая ему всегда оставаться с ним.

На этот раз он заснул первым, и она лежала, наблюдая за ним, защищая и охраняя его сон.