Ведьма на службе

17 глава. Порча не отступает.

Ник ждал меня. И когда я вышла, молчал. Я тоже решила не разглагольствовать, и пошла к лифту. Нажала на кнопку. Он сразу же открылся.

До выданной нам служебной квартиры добирались молча. Я разулась, сходила в ванную, умылась и пришла в комнату. Кровать была уже постелена. А Ник стоял как неприкаянный у нее. Я пожала плечами и плюхнулась на не особо мягкий матрас, о чем тут же пожалела, ойкнув. Следовало ложиться более аккуратно.

– Не могли нормальный поставить?! – возмутилась я.

Ник промолчал. И я решила, наконец, уснуть, ведь завтра рано вставать. Надеюсь, напарник сам выключит свет?

– Ада... – тихо заговорил вдруг Ник.

– М?

– А где мне лечь?

Я открыла глаза, повернулась к напарнику и приподняла брови. Затем обвела рукой кровать:

– Тебе места мало? А сам говорил, что неприхотливый.

– Д-да я не об этом. Мы же не будем на одной кровати?..

– А что не так? Не бойся, я приставать к тебе не буду.

Щеки Ника заалели. Какой он, оказывается, скромный парень! Из-за такой ерунды стесняется.

– Ник, я миллионы раз делила кровать с родственниками, с Мусей. Неужто у тебя никогда также не было?

– Было.

– Ну а чего тогда стесняешься? Мы в номерах гостиниц на соседних кроватях, почти вплотную поставленных, спали. Тут почти то же самое.

– А тебе... А тебе нормально?

Я закатила глаза:

– Конечно, нормально! Это же ты. Не переживай.

– То есть если бы на моем месте был, к примеру, Алеша, то ты бы не согласилась бы с ним спать на одной кровати?

Я представила все это, и фыркнула:

– Да я бы с вашим Алёшей в одной квартире бы не осталась! Он явно жаждет меня придушить подушкой. Хотя, может, в мое отсутствие успокоился? Короче, Ник, я тебя не воспринимаю как какого-то незнакомца или недруга. Ты мой друг. Мы с тобой уже столько ситуаций пережили за короткий срок. Чего стесняться, я понять не могу?

– Но это как-то...

– Ничего не как-то! Валяться рядом со мной на кладбище – нормально, мыть мне голову – нормально, – припомнила я «подвиги» Ника, – а на одной кровати спать неприлично, да? Ну, если хочешь, можешь, конечно, лечь на полу. Я не против. Свет только выключи.

Я вернулась в удобное положение на бочок, накрылась одеялом и закрыла глаза. Прозвучал щелчок выключателя. Я почувствовала, как Ник несмело лег на кровать и также несмело укрыл себя краешком одеяла. Мне даже его немного жалко стало. Это я такая бесстыжая, никаких страхов и неловкостей от такой ерунды не испытываю. А он, похоже, серьезно страдает моральными терзаниями. Ну, ничего! Жить тут еще несколько дней, пока дела, выданные нам, не раскроем. Так что за эти деньки терзания, я более чем уверена, пропадут.

– Ты же не любишь, когда тебя трогают, да? – и вновь для меня было неожиданно услышать голос Ника.

– Ну да, и что, – сонно буркнула я.

– А как же тебе делали массаж? Неужели ты смогла это спокойно воспринять?

Я вздохнула:

– Сначала я была очень напряжена. Но потом удалось уговорить себя расслабиться. Массаж Валера делал неплохо. Я немного даже насладилась. И после массажа было приятное ощущение расслабленных мышц. Ну а его прикосновения тут же смылись в джакузи, так что долго я не переживала по этому поводу. Но, на самом деле, повторно такой опыт я получить не хочу... Все равно это напряженно.

– А как же твои критические дни? Как ты лежала в джакузи?

– Ник, в последний день там три капли за сутки, уж извини за такие подробности, сам спрашиваешь. Поэтому и в джакузи я спокойно повалялась.

– Ладно, извини...

– Не за что извиняться тебе. Никогда не стесняйся спрашивать меня о чем-либо. Всегда отвечу.

– Спокойной ночи, Ада.

– Сладких снов, Ник.

К сожалению, ни пожелание Ника, ни мое пожелание не сбылось. Не успели мы поспать даже два часа, как проснулись. Я – от вскрика Ника. Он – от кошмара. Я обеспокоенно подскочила, нашла холодную ладонь напарника и крепко сжала.

– Что случилось? – задала Нику вопрос.

– Помнишь, – сипло начал он, – я говорил тебе о монстре, который иногда меня мучает во снах?

– Да.

– Он приходил вновь.

Я выругалась. Порча, пусть я ее и не видела, никуда не отступала. А ведь я умудрилась о ней забыть!

– Ну почему я в порчах не разбираюсь?! – посетовала я. – Как же тяжело всю информацию искать самой! Почему мой род серьёзно не занимался магией? Почему нарабатываю все я!

Хотя чего я возмущаюсь? Я ведь знаю почему. Судьба, значит, у меня такая в этой жизни. Быть первой ведьмой-колдуньей за моей безвременно почившей прапрабабкой, матерью бабы Яны. Если бы она не умерла, если бы передала все бабе Яне или на крайняк своей внучке, моей бабушке, все было бы по-другому!

– Даже медитации мне мало дадут. Это не информация о сущностях... Это ритуалы! Которые нарабатываются самой колдуньей.

– Не переживай так, – сжал мою ладонь Ник. – Найдем выход.

– Обязательно найдём! Я бы не хотела, чтобы ты умер.

Тут Ник напрягся:

– Думаешь, я могу умереть?

– Не знаю. Я совсем ничего не знаю! Даже не знаю, на что направлена эта порча! И если на твоей матери она сработала так, как сработала, то, как это будет на тебе... – Я вздохнула. – Не знаю, Ник.

– А если поехать в деревню к папе и спросить у тети Томы?

Я задумалась. Можно, конечно, попробовать. Но если она не увидела эту порчу сама изначально, что она может сделать сейчас?

– Я обязательно что-нибудь придумаю, – решила я. – Более чем уверена, что эта проблема скоро исчезнет!

Из-за бурной ночи вставать мне было тяжело. Я еле открыла глаза, когда зазвенел будильник. Было чувство, будто мне в них щедро сыпанули песка. Поэтому я закрыла их обратно. Протянула что-то невнятное. Ник был более разговорчивый – он выразился несколькими матерными словами.

– А можно не идти на работу? – буркнула я в подушку, даже не пытаясь вновь распахнуть очи.

И тут же начала засыпать. А в полудреме услышала голос Ника:

– Здравия желаю, Егор Максимович. Я хотел вам доложить, что мы с Адой не приедем в управление. Мы с ней будем духа отлавливать. Ну, как какого духа? Который может что-то знать о смерти замёрзшей Анны. Да. Так точно. Наш начальник знает! Конечно, звоните, узнавайте.

Я почувствовала, как Ник пытается удобнее устроиться на кровати.

– Ну что? – спросила я у него.

– Спи.

И я послушалась Ника. Сразу же вырубилась, насладившись теплым одеялком и не слишком мягкой, но казавшейся очень уютной в такой момент, подушкой.

Когда мы выспались, то принялись собираться. Я носилась по квартире, рылась в сумках, выискивая косметичку и утюжок. Сегодня безумно хотелось сделать локоны!

– Ник, где моя косметика?! – раздраженно завопила я, роясь в сумке.

– А я откуда знаю? – ошарашенно спросил он.

Напарник сидел на кровати и следил за тем, как я бегаю. Судя по его улыбке, он гнусно глумился надо мной!

– Утюжок мой видел? – тоскливо спросила я, сгорбив от горя плечи.

– Что такое утюжок?

– Ты издеваешься?

– Да откуда я знаю, что такое утюжок? Утюг? Утюг в машине лежит.

– Да какой утюг?! Утюжок – для волос! Он волосы выпрямляет, но я им их завиваю.

Ник открыл рот:

– Чего?

Я вздохнула. Ему двадцать шесть лет скоро будет! Явно встречался с девушками. И сестра у него есть. Почему он так хорошо знает о болях во время критических дней и так плохо об утюжках!

Я вывалила из сумки всю одежду. Ни утюжка, ни косметички! Вот настоящая магия, а не то, что я творю с помощью свечей и трав. Я точно клала косметику и утюжок в эту сумку, а они пропали. С подозрением покосилась на Ника.

– Ты что-нибудь брал из этой сумки? – поинтересовалась я мрачно.

– Зачем мне лазать в твоей сумке? Не имею такой привычки.

– А лучше б имел! – взвилась я. – Если бы ты их куда-то убрал, я бы смогла их найти с помощью тебя.

Задышала часто, чтобы успокоиться. Надо угомонить свои эмоции! Критические дни закончились, значит, хватит демонстрировать свою вспыльчивость.

– Где мои карты Таро? – уже спокойным голосом спросила я.

– Ада, я не трогал.

– Еще бы ты трогал! Но может, помнишь, куда их дела я?

– Сумку с атрибутами я принес вчера. Там, наверное... Куда ты ее переставляла?

Я задумалась. И побежала в прихожую. Принялась рыться в сумке, достала Таро и принялась их мешать. Выложила три карты. Тяжеловато, конечно, трактовать их в вопросе: «Где моя косметичка?» Но я справилась. Выпала «колесница», «восьмерка жезлов» и «восьмерка пентаклей».

– Она в машине! – завопила я.

– Кто?

– Косметичка!

Но вот утюжок, как показала колода, оказался дома! Я так расстроилась, что едва не заревела. Я забыла утюжок?! Как я могла забыть его?! Позвонила Мусе. Принялась выпытывать у нее, дома ли мой утюжок. Как выяснилось, да. У Маруси сегодня был выходной, поэтому она смогла залезть в шкаф и самолично убедиться в том, что я оставила свое чудо для укладки.

– Как я могла, Муся?! – раненым зверем выла я. – Крупные локоны ведь моя любимая прическа! Как я могла не взять его?!

– Да успокойся! Жила же как-то с прямыми волосами все это время.

– Жила! Я выживала! Вы-жи-ва-ла! Даже на носки не было время волосы накрутить!

– Хватит драматизировать.

Внезапно в трубке я услышала мужской голос. Я впала в такой шок, что перестала вопить об утере утюжка. А затем тихо спросила:

– Это кто?

Муся не отвечала. А я начала нервничать. Кто там с ней в моей квартире? Неупокой? Если неупокой?! Муся его не слышит, поэтому и так загадочно молчит.

– Это Рома, – выдохнула она.

И у меня как от сердца отлегло. Да уж, с такой работкой только неупокои и мерещатся везде...

– А что делает Рома в моей квартире без моего ведома?

– Извини, – с умоляющими интонациями протянула Муся. – Так как у меня выходной, я пригласила его отобедать у нас дома.

– Отобедать? В одиннадцать утра?

– Ну а что? Раз Рома позавтракал, значит, сейчас обедает.

– А работать Роме не надо?

– А он в соседний дом пришел к свидетелям что-то уточнить.

– И что же приготовила Муся, которая, как и я, кашеварить не особо умеет?

– Все я умею! – обиделась Муся. – Да, я не профессионал и до уровня моей матери мне далеко, но мой навык не такой плохой!

– Не уходи от ответа!

– Борщ! Я сварила борщ!

– Да ты что?! – поразилась я. – Борщ?! И ты сама шинковала капусту?!

– Да! – гордо заявила Муся. – Я купила специальный ножик, и все сделалось быстро и легко.

– Ну ты даешь, Муська! Уважуха! А печенье ты умеешь готовить?

– Ну... – задумалась Муся. – Пару раз с мамой готовили. А что?

– Значит, сегодня вечером я тебе позвоню по видеозвонку в «жуке».

– Зачем?

– Мне тут один рецептик печенья выдали... Проконтролируешь.

Мою веселую болтовню прервал Ник. Он вышел ко мне в прихожую, оглядел меня, валяющуюся на полу. Вытаращился очень как-то недобро и также недобро прошипел:

– Встань с пола! С ума, что ли, сошла?!

– Да чего это сошла то с ума? – с обидой спросила я.

Ну да, может странновато лежать на полу в прихожей. Но почему сразу сошла с ума? Что за претензии?

– Под линолеумом бетон! Бетон!!!

– И? – не поняла я.

– Хочешь себе почки отморозить?

– Да мне не холодно, чего пристал? Мусь, ну так что с печеньем?

Муся что-то промямлила, но я ее не услышала из-за рыка Ника. Я недовольно на него покосилась. Вот же вредный тип! То он скромненько стоит у кроватки, не зная, куда пристроиться, то превращается в буйвола. Что за напарника я себе выбрала?!

– Ада! Ты же ненавидишь больницы, так что ты делаешь на голом ледяном полу?!

– Да ничего мне не будет.

Ник тяжко вздохнул. Прошёл мимо меня к вешалке, схватил оттуда свою кофту и кинул ее на пол. Я недоуменно посмотрела сначала на кофту, потом на напарника. А он вдруг указал пальцем на свою одежду.

– Вот! Сядь на нее. Если так хочешь валяться на полу – валяйся, но позаботься о своем здоровье.

В принципе, звучит разумно. Но чего это он мне лекции читает? Кто тут из нас мудрая ведьма? Однако спорить я не стала. И так вчера в час ночи вернулась, и из-за этого Нику пришлось слегка приврать, чтобы мы выспались. Поэтому я покорно уселась на кофту. Приподняла брови, ожидая реакции Ника. Он поглядел на меня секунды три и ушел. А я вернулась к разговору с Мусей.

– Что насчёт печенья?

– Да какое печенье! – вдруг противно взвизгнула Муся, отчего я скривилась. – Никита так о тебе заботится. Прелесть какая!

– Да, он моя нянька, – согласилась я.

– Нянька? – с подозрением уточнила Муся. – Не любящий парень?

– Да вы все издеваетесь?! – возмутилась я. – То Милана со своими подружками, то ты!

– Какая Милана?

– Потом расскажу! Когда на работу ехать будем, позвоню еще раз.

Ник вновь вернулся в прихожую. Следит, что ли, за мной? Проверяет, сижу ли я на его кофте?

– Собирайся, скоро поедем.

– Собирайся? – Испугалась я. – Я ведь еще не накрасилась! Косметичка в машине!

– В машине и накрасишься.

– А укладка?

– Ты же оставила свой утюг дома?

– Утюжок! – поправила я и вздохнула. – Ладно. Муся, перезвоню через минут десять и буду на громкой связи, так что много не болтай.

– Окей.

Под «много не болтай» я имела ввиду ее секреты. Мне она доверяла все, как и я ей. И я бы не хотела, чтобы Ник их услышал. Да, мой напарник славный парень и не выдаст Мусю в случае чего, но Мусе будет очень неприятно, если ее тайны будет знать еще кто-то, кроме меня.

На улице светило солнышко, но было оно не злобно-жарким, а нежно-припекающим. Но это пока! Через часа три, вполне возможно, я буду это самое солнышко слегка ненавидеть за вспотевшую спину и мерзкое состояние. Я села на переднее сидение и обнаружила под пледом, которым я вчера накрывалась, потерянную косметичку. Я вспомнила, что красилась тут, после того, как увидела висельника, во время поездки за полицией.

– Нашла? – хмыкнул Ник, садясь на водительское сидение. – Зато какие вопли были!

Я надула губы и принялась набирать номер Муси. Поставила громкую связь и тут же принялась краситься. Летом использовать тональный крем было бы кощунством, поэтому я решила сделать лишь маленькие стрелочки, накрасить ресницы, брови и губы. Приступила к делу.

– Алё? – лениво ответила Муся. – Ну, кто такая Милана?

Ник хмыкнул, явно мысленно недобрым словом поминая эту девушку. И я решила ее защитить, поэтому начала рассказывать о ней именно с этой фразы:

– Милана – очень милая и добрая девушка!

Ник подавился воздухом и принялся судорожно кашлять. Я недовольно посмотрела на него. Не дает даже рассказать нормально!

– Что там с Никитой? – обеспокоенно спросила Муся.

Я тяжко вздохнула, отложила вытащенную из косметички подводку и принялась хлопать напарнику по спине. Он даже отодвинулся немного вперед, чтобы хлопала я именно по спине, а не по затылку. И, когда он успокоился и начал заводить машину, я продолжила.

– Она хотела стать ведьмой, но я ей объяснила, что это невозможно. Мы мило вчера посидели, мне поделали массаж, и я провалялась в джакузи.

– Мило посидели до часа ночи! – вставил Ник своё слово.

– Чего? – обалдела Муся. – Ты и посиделки? Тем более до часа ночи? Массажист? Я тебя не узнаю, Ада! Там в тебя случайно бес не вселился?

– Все бывает в первый раз, Муся. Прошло все очень мило. Конечно, Милана, Леся и Надя не очень глубокие люди, но зато они славные и очаровательные.

– Ага, очарование прямо светилось из их пьяных глазах, – вновь встрял Ник. – Я восхитился.

– Да что ты такой вредный? – заметила я. – Со вчерашнего дня бурчишь как старый дед!

– Зато ты у нас молодец.

– Да я тут причем вообще?

Ник вздохнул, попытался расслабить хмурящееся лицо, но у него не вышло.

– Ада, – начал было он, и замолчал.

– Что?

– Я... Ну...

– Да что?

– Э-э-э...

И мне стало сразу все понятно! Но на самом деле нет. Поэтому я решила не обращать внимания на потуги Ника, тем более что мне надо было краситься и рассказывать Мусе, как мы вчера посидели.

– В общем, я пила смузи, мне мял спину мощный Валера и потом я валялась в джакузи и слушала сплетни Миланы, Нади и Леси. Кстати, от них же я узнала, что Валера не самой обычной ориентации. Не знаю, конечно, насколько это правда. А еще я им обещала принести амулеты на любовь, какой я делала Роме. А то, судя по их разговорам, предыдущие их отношения были такие себе. Может, амулет поможет им найти кого-то более подходящего.

– Блин, я тоже хочу массаж, – протянула Муся. – А почему ты назвала Валеру мощным?

– Да у него просто гора мышц! Вот как у спортсменов получается так?

– Они же пьют вроде что-то. Чтобы мышцы росли.

Я скривилась и объявила Мусе то, что она итак знала:

– А мне вот бугаи не нравятся! Я даже не рисую их никогда. Только естественные мышцы для меня выглядят очаровательно. Хотя не все.

– Ну да, тебе ж дрищей подавай! – я прямо почувствовала, как Муся закатила глаза.

– И ничего не дрищей! – возмутилась я. – Вот Ник, по-твоему, дрищ?!

– Никита? – заинтересовалась Муся. – Вроде нет.

– Видишь!

– А причем тут Никита?

– Притом! Мне нравится фигура у мужчин как у него.

– А когда это ты разглядеть его фигуру успела?

– В бане. Помнишь, у нас с ним было дело в бане? Мы ловили убийцу двух немых.

В телефоне вновь послышался голос Ромы:

– А чего это ты фигуру Никиты обсуждаешь, Маруся? Я что-то не понял!

– Да Рома, блин, – выразила свое недовольство подруга. – Это не я обсуждаю, я слушаю. Обсуждает Дуся.

– Да где я обсуждаю! – возмутилась я. – Я тебе по факту говорю. По факту!

– А Никите вообще как от того, что ты по факту его фигуру «говоришь»? – захихикала Муся.

Я покосилась на напарника. Он был подозрительно невозмутим. Только уши у него отчего-то покраснели. Вроде не жарко еще...

– А что ему может быть не так, Муся? Я же не оскорбляю его. Наоборот, хвалю.

– Ты поосторожнее со своими хвалебными речами то. Знаю я тебя... – на этот раз в голосе подруги не было смеха. Она говорила очень серьезно. Мне даже немного дискомфортно от этого тона стало.

– Чем тебе мои хвалебные речи не угодили?

– Люди могут не так понять.

– Какие люди? Тут только я, Ник и ты в телефоне. Рома же нас не слышит?

– Тебя не слышит. Дуся, ты головой подумай своей ведьминской!

Я честно попыталась подумать, но так ни к чему и не пришла. Поэтому слегка раздражилась, но подавила в себе эти эмоции.

– Ладно, Муся, хватит ерунду говорить! Все, я рассказала тебе про Милану, можем прощаться.

– А ты подумай все же! – напоследок заявила Муся.

Я скинула звонок, нервно бросив телефон на заднее сидение. О чем я должна подумать, черт побери! Нет, не бери!

Я уставилась в окно, на мимо проносящиеся машины и проходящих по тротуару людей. Наслаждаться видами не было настроения. Я скрестила руки на груди. Нет, надо было Мусе испортить и без того плохое настроение! Утюжка нет, думать не пойми о чем заставляют... Ненавижу, когда говорят загадками! Нельзя что ли прямо сказать?

– Значит, Валера не самой обычной ориентации? – услышала я почему-то хриплый голос напарника. Он кашлянул, в надежде убрать эту хрипоту. Заболел, что ли? А еще меня учит не валяться на полу!

– Ну да, а что? – недовольно отозвалась я. – Заедем в аптеку?

– Зачем?

– Тебе грудной сбор какой-нибудь купить.

– Зачем? – в уже не хриплом голосе Ника проскользнуло удивление.

Я сжала руки в кулаки, в попытке побороть раздражение:

– За надом! У кого больное горло?

– У кого? У тебя?! Говорил же не лежать на полу!

– Да тьфу на тебя! – я повернулась к напарнику. – Ты же хрипел сейчас, будто помираешь!

– Я не болею.

– А что это тогда было?

– Не знаю. Внезапно голос сел.

– Это знак.

Ник на секунду покосился на меня:

– И какой же?

– Знак, что надо попить травок лечебных.

Ник ухмыльнулся. И куда делись былые нахмуренные брови? Даже повеселел как-то. Что за подозрительные перепады настроения?

– Я не болен, Адуся, не волнуйся.

Я округлила глаза от удивления:

– Как ты меня назвал?

– А что? Тебе можно, а мне нельзя? Никуся и Адуся вполне сочетаются. Как Маруся «Дусей» звать тебя не могу. Тебе совсем не подходит эта кошачья кличка. Нет, есть в тебе, конечно, что-то кошачье... Но все же «Адуся» мне нравится больше.

Я решила промолчать. Пусть называет! Мне не жалко.

Мы подъехали к дому Захара Викторовича и Елены Анатольевны. Я вышла на улицу, потянулась и стала ждать Ника. Он вышел из машины, достал мою сумку с магическими атрибутами номер два (специально купили), и мы вместе пошли в дом.

Родители Анны нас уже ждали. Ник с ними договорился утром, что мы будем делать. Сначала я посмотрю их дом на наличие некропривязок, а дальше по ситуации.

Встретили нас радушно. Пытались напоить чаем, но я отказалась. Зря. Ник стал капать на мозг, что мы ничего не ели, поэтому я опять потеряю свою энергию слишком быстро.

– Да я просто дом посмотрю! – возмутилась я.

– А для чего мы тогда взяли твои магические побрякушки?

– На всякий случай.

– Вот на всякий случай и попей чаю.

Я прищурилась, глядя на чересчур обнаглевшего в последнее время напарника. У него были те же, только чуть-чуть отросшие светлые волосы, те же миндалевидные, немного выпуклые серые глаза, тот же выгнутый нос и высокие скулы. Но вот его наглость возросла в тысячи крат! И ее видно невооружённым глазом. И почему я это терплю? Хотя, что это я? Даже терпеть не приходится. Его наглость не вызывает у меня негативных эмоций. Ну, разве что в редких случаях.

Я пошла за Еленой Анатольевной на кухню. Ник двинулся за нами. Во время чаепития я недовольно на него зыркала, но он никак не реагировал. Жевал свои любимые печеньки, которые Елена Анатольевна опять щедро насыпала в вазочку. А для меня она сделала бутерброды с колбасой и сыром. Я честно съела один, и решила на этом ограничиться, но взгляд Ника меня буквально принудил запихнуть в себя еще один.

– Какой ты тиран! – пробурчала я с набитым ртом и запила все чаем.

– Ага, – подтвердил Ник. – Тиран и псих.

Я задумалась:

– Нет, на психа больше похожа я.

– Отличная из нас получилась компания.

Я захихикала:

– Тиран и психичка расследуют висяки. Адекватные люди на это, видимо, не способны. Ладно, я поела. Пошли работать.

– Падать в обморок будешь? – спросил Ник, вставая из-за стола.

– Без понятия, но не планирую.

– Понял, на всякий случай буду рядом, чтобы если что тебя ловить.

– Ага, и кофту свою подстелить не забудь. У них тут ковров нет, – пошутила я.

Тщательно обошла все комнаты, и даже шкафы с разрешением хозяев открыла. Ничего! Никакой мёртвой энергии. Либо привязанного духа нет в квартире, либо его в принципе нет. Тогда кто приходит им во сне? Я достала таро «Некрономикон». Задала вопрос: «Кто приходил во сны Елене Анатольевне и Захару Викторовичу»? Уставилась на выпавшие карты. Ну, явно привязка какая-то есть! Только где?..

– У вас есть дачи, машины, гаражи, работа? – спросила я.

– Д-да, конечно, – ответила Елена Анатольевна. – Мы оба работаем. У нас есть машина, гараж и дача.

– Вот блин...

– Что-то не так?

– Придется проверять все это.

Я тяжко вздохнула. Объезжать все это не хочется. Разложить Таро? Ну, хоть попробую... Для этого достала «Уейта», через которого искала сегодня косметичку. Поглядела на выпавшие карты. Работа точно отпадает. Машина и гараж?.. Сомнительно. Я ставлю на то, что привязка находится на даче.

– Часто вы на даче бываете?

Захар Викторович и Елена Анатольевна переглянулись.

– Сейчас же лето, так что часто, – объявил хозяин квартиры.

– Далеко она?

– Дача то? Да в часе езды. А что?

– Гараж и машина где?

– Машина под окнами, до гаража ехать минут двадцать.

Я подняла разложенные на полу карты. Выпрямилась. Размяла ноги. Чтобы Ник не скандалил, пришлось сидеть на корточках, что мне не особо понравилось.

– План таков. Смотрим сначала машину, затем гараж, а после едем на дачу, если ни в машине, ни в гараже ничего не найду. Про парк, возможно, вообще забываем. Но это не точно.

Я пошла в прихожую обуваться. А Захар Викторович и Елена Анатольевна принялись обсуждать, на чьей машине ехать – на нашей, или на их. Мне было без разницы. Ник предложил нашу Ниву, но Захар Викторович хотел ехать на своей, ведь он знает дорогу и будет проще, если вести будет он. Если поведет Ник, то ему придется постоянно все объяснять. Это все звучало разумно, поэтому все решили ехать на машине Соколовых, в которой я не обнаружила никакой привязки духа или неупокоя.

Их машина выглядела для меня очень необычно. Во-первых, она была ненавистного для меня красного цвета. Во-вторых, она была вся какая-то приплюснутая и низенькая.

– Тебе так кажется после нашей Нивы, – прошептал мне на ухо Ник, когда я случайно (благо, тихо) выдала свои мысли вслух. – Она просто на низкой посадке. Ну а цвет уж перетерпишь? Внутри же чехлы чёрные.

Я вздохнула со всей тяжестью на душе. И тяжкий вздох был не только по цвету несчастной, несправедливо мною обиженной машины, но еще и по мурашкам, что пробежались у меня по коже, когда напарник слишком близко наклонился ко мне, да еще и так проникновенно начал шептать. Нашлась бабка-шептуха! Не мог, что ли, попросить меня отойти с ним поодаль, чтобы переговорить?

Захар Викторович сел на водительское сидение, Елена Анатольевна на переднее, а мы с Ником умостились на заднем. Я сразу же стала смотреть в окно, но быстро заскучала. Принялась шарить по карманам, поняла, что в моей юбке, которую я решила сегодня надеть, карманов нет. Сердце мое екнуло. А затем я успокоилась, ведь вспомнила, как закинула телефон на заднее сидение нашей Нивы.

– Вот блин, – расстроилась я.

– Что такое? – поинтересовался Ник.

– Телефон забыла. Даже не поиграешь в какую-нибудь игру теперь!

Ник тихо засмеялся. Смешно ему! Я недовольно покосилась на него. И увидела, что он протягивает мне свой смартфон. Я вскинула бровь, выражая недоумение.

– У меня есть куча игр. Поиграй. Только не разряжай телефон полностью.

– А если тебе придет сообщение, и я случайно его увижу?

– Ну и что? Можешь хоть все мои переписки перечитать, мне нечего скрывать. Пароль помнишь?

– Еще бы! Такой легкий пароль любой дурак запомнит.

– Молчала бы, – буркнул Ник. – Я однажды забыл...

На этот раз смеялась я.