VI. Первая добыча

К этому времени тигрята значительно подросли, окрепли и многому научились, совершая со своей матерью охотничьи экскурсии в ближайшие окрестности логова. Для того, чтобы выработать в детях качества, необходимые для будущей самостоятельной жизни и преподать им практические приемы охоты, мать вначале приносила полуживых зверьков и птиц, которых тигрята самостоятельно, без участия матери, ловили и загрызали, постепенно приобретая необходимые навыки и практикуясь в быстроте нанесения смертельных ударов когтями и зубами. Когда они достаточно постигли эту науку, мать стала доставлять им более сильных, способных защитить себя зверей. Так, однажды, она принесла в логово взрослого сильного барсука, которого удалось ей поймать во время сна на солнцепеке.

Зверь не был ранен и когда очутился в логово тигров, понял свое опасное положение и решил дорого продать свою жизнь. Увидев перед собой двух насторожившихся тигрят, одного с ним роста, их оскаленные пасти и горящие кровожадностью глаза, обреченный зверь отступил к стене и забился в угол. Шерсть на спине его поднялась щеткой, зубы оскалились и глаза искрились отчаянной злобой и ненавистью. Барсук готов был к борьбе и сознавал, отступление для него отрезано, так как тигрица легла у входа в пещеру, в ожидании предстоящего боя.

Тигрята впервые видели перед собой серьезного противника, готового к отчаянной защите, и в первый момент замялись, оглядываясь на мать, как-бы спрашивая у нее совета и ища помощи. Но тигрица продолжала спокойно лежать и усом не повела в ответ на вопросительные взгляды детей.

Привыкнув к виду противника, тигрята ободрились и шаг за шагом стали к нему приближаться, причем, самец был впереди, а самочка, прокралась к задней стене, с намерением атаковать сзади. Мать одобрительно кивала головой, внимательно следя за развитием военных действий.

Подойдя на два шага к барсуку, самец припал на лапы, съежился и готов был уже броситься на свою жертву, но барсук понял это движение и сам перешел в наступление, сделав бросок вперед, причем издал угрожающее шипение и лязгал своими острыми клыками.

Тигренок не ожидал ничего подобного и попятился назад, под защиту своей матери. Сестра же воспользовалась этим моментом и напала на барсука сбоку, вцепившись в его загривок своими острыми, как шилья, зубами, когтями же стараясь схватить его за морду. Барсук был старый и опытный боец, не раз выходивший победителем в стычках со своими соседями барсуками, лисицами и собаками, а потому, зная, что схвативший его за шею зверь не отпустит, перевернулся на спину и длинными крепкими когтями задних лап начал наносить короткие энергичные удары по бокам и животу своего противника. Удары были настолько сильны и болезненны, что молодая тигрица сразу же отпустила шею своего врага, чем барсук не преминул воспользоваться, в свою очередь клещами своих сильных челюстей зажав горло тигренка.

Самец-тигренок, видя отчаянную борьбу и опасное положение сестры, бросился на барсука и схватил его зубами за морду. Брызнула кровь, окрасив пушистый мех тигрят малиновыми пятнами. Не выдержав давления острых клыков самца, барсук разжал свои челюсти, ударом задних лап отбросил от себя самку, вывернулся из челюстей самца и, отбежав в угол, снова принял боевую позу, готовый к отчаянной обороне. Морда его была окровавлены, губа рассечена пополам, один глаз вытек.

Самка также пострадала в этой схватке, на горле у нее виднелись следы зубов барсука и брюхо было исцарапано его когтями. Мать все также спокойно взирала на это побоище и не принимала в нем участия, решив, что ее вмешательства пока не требуется.

Тигрята, получив серьезный отпор от барсука, не решились вторично напасть на него, ограничиваясь злобным ворчанием и демонстративным хождением около своего врага, неистово шипящего и щелкающего зубами в своем углу.

Видя, что детеныши оробели и не решаются возобновить драку, мать поднялась со своего места и подошла к барсуку на два шага, как-бы приглашая их снова принять бой. Ободренные этим тигрята приблизились к своему врагу и припали к земле в выжидательных позах. Чтобы ускорить начало военных действий, тигрица легким ударом лапы толкнула своего ленивого сынка к барсуку. Последний, видя неизбежность боя, опрокинулся на спину, в это время самец, от толчка, навалился на него всем телом.

Барсук воспользовался этим моментом и вцепился ему в грудь зубами, а задними лапами стал наносить ему удары по животу. Сестра, уже без понуждения матери, бросилась на выручку брата и, выждав момент, когда барсук очутился сверху, впилась своими острыми клыками в его затылок мертвой хваткой. Несколько минут продолжалась эта возня. Три зверя слились в один комок, катавшийся по полу пещеры. Слышалось только хриплое дыхание животных, глухое ворчание и сопение. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Барсук напрягал последние силы и не выпускала из своей сильной пасти захваченного им тигренка, который в свою очередь, изогнувшись, поймал барсука за морду и вцепился ему в нос.

Этот маневр решил участь барсука, так как нос является у него самым чувствительным и нежным местом тела. Силы его начали ослабевать и через минуту о разжал свои челюсти. Тигрята сразу почувствовали свое превосходство и с удвоенной энергией впились в неподвижное тело врага, держа его в своих зубах до тех пор, пока сердце его не перестало биться. Тогда тигрята разжали свои челюсти и с довольным мурлыканьем стали обнюхивать неподвижное тело своего врага.

Мать подошла ближе, перевернула барсука несколько раз лапой и, убедившись, что он мертв, своими острыми, как ножи, клыками расчленила его на четыре части, отделив задние и передние окорока. Тигрята топтались около нее, облизывая свои окровавленные пасти, с нетерпением ожидая вкусного обеда. Окончив разделку туши, тигрица отошла прочь, предоставив трапезу детенышам, которые с жадностью и довольным урчанием принялись за еду, разгрызая кости своими крепкими молочными зубами и громко чавкая. Нежное, жирное мясо барсука пришлось им по вкусу. Самка ела медленнее и тщательнее разжевывая пищу, тогда как самец отрывал большие куски мяса и глотал их целиком. От несчастного барсука остались только лапы и голова, да содержимое брюшины.

Когда тигрята насытились и занялись чисткой своего меха, тигрица подобрала все остатки барсука, откусив только длинные когти зверя. Вот и все, что осталось в конце концов от поверженной жертвы.

Наевшись до отвала и приведя в порядок свой запачканный кровью мех, тигрята растянулись на твердом каменном ложе своего жилища и заснули крепким сном. Животы их вздулись, как барабаны, и тяжелое дыхание вздымало грудные клетки. Во сне они, очевидно, переживали впечатление от первой в их жизни серьезной охоты и в тишине наступившей ночи слышалось их злобное ворчание.

Убедившись, что тигрята спят богатырским сном, мать вышла из пещеры, направляясь в нижние ярусы горы, где в дубняках обыкновенно паслись кабаны. Дождь лил, как из ведра. Между камнями и по ложбинам всюду журчала вода. Раскаты грома потрясали воздух. Яркие вспышки молний освещали горные хребты, бросая снопы своих ослепительных лучей в недра черной, как могила, тайги. Не обращая никакого внимания на грозу и дождь, тигрица шла уверенным и неслышным шагом по гребню скалистого кряжа, зорко всматриваясь расширенными зрачками в глубину леса.

Загрузка...