Вероника (СИ)

Глава 29

Михаил Астахов (от первого лица)

Человек может пережить много горя — я знал это не понаслышке.

Автомобиль увозил меня из Москвы, но там осталось мое сердце — любимая Вероника!

Что я испытывал в тот момент?

Весь спектр гадких эмоций. Самой яркой была ненависть к себе. Снова я предавал ее, утаивал, недоговаривал.

События последний недель менялись столь стремительно, что я и сам не успевал за ними. Меня морально вымотала эта ситуация. Вспоминая наш разговор в вагоне Сапсана, думал ли я тогда, что все вот так обернется?

Нет, конечно!

Ведь тогда самой важной проблемой для меня была сделка с китайцами, а оказалось, что кому-то понадобилась моя жизнь и мой бизнес.

Я не был хорошим человеком. Вся моя жизнь была похожа на череду событий, что сменялась передо мной как в диафильме.

И в ней всегда было слишком много НИКОГДА.

Я никогда не был хорошим сыном!

Точнее я стал главным разочарованием в изящной жизни моих родителей. Я должен был гордостью, тем, кого не стыдно показать "высокородным" друзьям. Как элитный скакун, что выдрессирован, быть лучшим.

Все, что я делал, было, протестом. "Закусывая удила" я вытворял дикие вещи, лишь бы родители, наконец, увидели во мне личность. Для них я оставался маленьким мальчиком, который должен был сделать, как скажут мама и папа.

Увлечение азартными играми, стало апогеем моих отношений с отцом. Только он в свойственной ему упертой манере, решил все по своему, а именно подыскал мне жену, что должна была зажать поводья сильнее.

Я никогда не был хорошим мужем!

Но, после их смерти, именно с Мариной я так часто разговаривал. Скромная, воспитанная девочка из Тюмени, поняла меня, потому что сама росла в такой семье. Она не стала противиться моему увлечению, доверившись мне, что я скорее откушу себе руку, чем позволю проиграть хоть рубль собственных денег. Мои родители давили на нее, но она была на моей стороне, и как ожидалось, стала непутевой невесткой.

Я полюбил ее, но моя любовь была уродлива. Утром я мог завалить ее цветами, а всю ночь просидеть за покерным столом. Только сейчас, повзрослев, я понимаю, что вел себя как имбецил. Не уделял должного внимания, ребенок был для меня скорее фактом, чем кем-то важным. Просто так должно быть. Как у всех!

Даже на празднование нового года у меня были свои планы.

Хоть я и пообещал приехать к полночи, но внутренне был уверен сегодня, я заработаю огромные деньги, которых хватит окончательно разорвать связи с миром казино и покера, и даже уехать и зажить своей головой, там, где нас не достанут.

Я не знаю, зачем Бог оставил меня жить? Моя душа была выжжена этим пожаром. От моего сердца остался лишь пепел, он же покрыл мои волосы.

Уже тогда я понял, что мне всегда везло на людей, что окружали меня. Родители были слишком авторитарны, но в конечном итоге они хотели, чтобы я жил хорошо. Моя жена была чуткой, нежной и замечательной.

Руслан — мой друг со школы, стал моим другом по жизни. Он вытащил меня из того состояния, заставил двигаться вперед. Пустота, что наполняла меня — стала яростью. С остервенением я стал работать. Безжалостно, держа мертвой хваткой бизнес отца, не давая ему разрушиться, хотя уже тогда Эталон хотели растащить по кирпичику.

Но жесток я был не только в бизнесе. Всех кто был причастен к гибели моих родных, я уничтожил.

Как оказалось не всех, точнее я и предположить не мог, что сын Федора встанет на тропу мести и станет добиваться своего так топорно.

Если проанализировать все события, то в них не было никакой закономерности, словно это был набор каких-то действий. Уже тогда меня посетила мысль, что это действия не одного Богучарского младшего. Поведение Альберта, его слова добавили подозрений. Слишком он всполошился, да и его речь была слишком похожа на заготовленную заранее. Этими мыслями я поделился с Русланом, он думал так же.

Мало того, его слова въелись в мой мозг:

— Не дай страху овладеть твоим разумом, есть люди, которые только этого и ждут!

Только «холодная» голова помогла справится со страхом и внутренним протестом. Мне нужна была информация о причастности Альберта к делам Богучарского, чтобы знать, что делать дальше.

Обладая достаточными финансовыми ресурсами, мы не обладали главным ресурсом — временем. Альберт давил на срочный отъезд из Москвы, и мы решили проиграть бой, чтобы выиграть войну. Уезжал я с пустотой внутри, ведь свое сердце — Веронику я оставлял в Москве. Но только так я мог обеспечить ее безопасность. Рядом со мной сейчас был эпицентр ядерного взрыва.

На Красной Поляне Альберт взял воистину королевский размах: под казино было занято три этажа роскошного отеля.

Альберт, встретил меня с распростертыми объятьями, разместил в лучшем номере, а так же ввел в курс дела. Моей задачей было организовать работу и выйти на техническое открытие спустя месяц. По заверениям моего бывшего босса, как только работа в казино будет налажена, я смогу забрать Веронику сюда и зажить с ней счастливую жизнь, вдали от угрозы.

Если бы…

Через неделю Руслан сообщил мне, то в чем я уже был уверен сам. Альберт — предатель!

Еще через неделю у меня была приличная папка компромата на Альберта и Богучарского. Если быть точнее их совместного общения. Меня трясло от бессильной злобы. Как же все было прозаично, два мафиози имели каждый свои виды. Вадиму нужен был бизнес, а Альберту — я, как вечный монетизатор его бизнеса. Они объединили усилия и вот почему действия были такими не логичными, каждый, состоя в сговоре, все равно действовал по-своему.

Только ни Вадим, ни Ворон не учел, что я чертовски проницателен, а еще меня не посадить на короткий поводок, я не поддаюсь дрессуре.

Помощь мне пришла, откуда не ждали. Отец Ани, генерал ФСБ в отставке, позвонив своему преемнику, обозначил курс. Пока я играл роль прилежного исполнителя, строил его империю, Руслан совместно с заинтересованными людьми из органов работали над тем, как упечь обоих бандитов за решетку. На это потребовалось гораздо больше времени чем я думал. Два месяца пролетели незаметно. Все это время я играл «тварь дрожащую», готовился, чтобы ударить тогда, когда Альберт не будет ожидать.

Группа захвата, ворвавшаяся прямо во время работы казино, перепугала половину высокопоставленных гостей. Альберт до последнего думал, что это недоразумение, что его отпустят сразу же, но ни какие связи ему не помогли, просто потому что он сам это выбрал — уехать из безопасной Москвы сюда, на территорию где ему никто даже и не пытался помочь.

Плюс подписанные им лично документы, в которых были прямые указания на уклонение от налогов. Документы следовало бы читать, но он так верил своему "неподкупному бухгалтеру".

С Богучарским все было сложнее, фактически он всегда оставался в стороне. У следователя, окруженный защитой своего адвоката, он был спокоен, даже ленив. Признаться, я впервые видел его, и он не производил впечатление человека, который мечтал мстить за испорченную судьбу отца. Мало того, его адвокат грамотно «перевел стрелки» на Альберта Воронова, мол, он не однократно склонял моего подзащитного к противоправным деяниям. Вадим отрицал свою причастность к рейдерскому захвату, к похищениям.

А что если он говорил правду и все это было только планом Альберта?

Что изначально он натравил Вадима на меня?

Очень много вопросов осталось без ответа, и искать эти самые ответы я не собирался. Ведь меня ждала самая прекрасная женщина в мире. Как вдруг…

Новость о том, что Вероника пропала, была сродни разорвавшейся бомбы в моей голове. Человек, что тайно присматривал за ней, сообщил мне, что вот уже неделю девушка не выходит из дома. Ее мать минувшим вечером покинула квартиру, но свет в окнах не горел. Тогда он решил проверить и позвонил в домофон — тишина. Поднявшись на этаж, постучал в дверь — снова тишина.

Но испариться она не могла?

Квартира оказалась пуста, одежда в шкафу висела, так, словно она вышла из дома пару часов назад. Единственное чего не было — документов. Камеры видеонаблюдения, хранили только три дня записей, и там было чисто.

Вычислить где живет ее подруга — Лена, было легко.

— Где Вероника? — без приветствия, сказал я, моим тоном можно было резать железо.

Но девчонка оказалась не из трусливых, выставив свой наманикюренный пальчик, она отчитала меня так, как родители никогда не отчитывали. Елена была удивлена, когда узнала, что Вероника пропала. Пришлось рассказать ей некоторые моменты, а она рассказала мне то, от чего меня сначала обдало холодом, а потом бросило в самый адский огонь.

Вероника просила купить тест на беременность. Видя, как посерело мое лицо, Лена и сама испугалась. Закрыв рот ладошкой, сказала:

— Что же она задумала?

Находясь в состоянии паники, граничащей с отчаянием я даже и подумать не мог про Корпус Милосердия.

Люди Руслана проверяли вокзалы, автовокзалы, даже аэропорты, но результата не было. Ее мать растворилась в воздухе, и тоже не объявлялась. Ее дядя оказался куда более сговорчивым, но, то были крохи информации.

От него я узнал, что Вероника сбежала, когда ее хотели выдать замуж, ведь она им сказала, что между нами все кончено.

В тот вечер Руслан сказал мне:

— Миш, что если она…ну…

— Даже не смей этого говорить! — рявкнул я, угрожающе нависая, сейчас я мог даже его ударить.

— Одному Богу известно, куда она пропала… — тяжело на выдохе сказал Руслан.

— Да, одному…. — и тут меня осенило. Мысль до того простая. — Руслан, она же говорила, что будет поступать в Корпус Милосердия после колледжа, как ты думаешь могла она вступить в ряды волонтеров?

— Хм, надо проверить…

Почти неделю мы добивались встречи с Мещерской Елизаветой Романовной — главой Корпуса милосердия, а когда она состоялась, то нам просто отказали в предоставлении информации.

Я был в отчаянии, но железные принципы этой женщины были не пробиваемы.

Практически поселившись у корпуса, я следил за всеми перемещениями, но ничего. Ей Богу однажды мне показалось, что в проезжающей Газеле я увидел ее, но ошибся. Это походило на паранойю, во всех темноволосых девушках я видел ее.

Новая встреча с Елизаветой Романовной состоялась по ее инициативе. Сложно сказать, почему вдруг она решила пойти мне навстречу, возможно тоже пробивала меня по своим каналам.

— Михаил Александрович, добрый день, — строго начала она. — Перейдем к делу. Ваше поведение не допустимо. Кого вы караулите здесь каждый день? Видит Бог я не хочу вызывать полицию, но если вы не оставите свои дежурства, то я это сделаю!

— Она пропала, вот так просто, исчезла. Я не могу ее найти, имея столько связей, денег, влияния я не могу ее найти. Корпус Милосердия остался единственным местом где она, может быть. Ее хотели выдать замуж против ее воли, Вероника возможно беременна от меня….

— Где же вы были? — грубо перебив, полоснула словами главная. — Почему оставили ее?

— Вы правы, я должен был спрятать ее, но не оставлять, — сокрушительно признался я. — Но все это я сделал ради нас, нашего будущего. Ведь если не будет ее, не будет и меня…

Складка между бровей строгой женщины разгладилась и она улыбнулась, ласково по-матерински провела рукой по плечу:

— Михаил Александрович, Вероника Царева действительно поступила к нам в Корпус…

Резко вскочив на ноги, задел стол, тот угрожающе скрипнул.

— Прошу вас тихо, она в порядке, жива и здорова, — предостерегающе сказала главная.

— Я хочу ее увидеть! — почему-то шепотом, а может мой голос сорвался от избытка эмоций. Нашел! Я нашел ее!

— Понимаю ваше стремление воссоединиться, но пустить вот так я не имею права. У нас здесь организация со строгими правилами. Мысленно я уже искал точки давления, чтобы мне отдали мою Веронику, но тут страх окутал меня. Я обещал забрать ее через месяц, что если она не захочет со мной разговаривать?

Мещерская позвонила кому-то и долго смотрела на принесенный ей график.

— Смотрите, у нее будет выезд через три дня, вот, — быстрым размашистым подчерком она написала на листке московский адрес.

— Руслан откровенно смеялся надо мной, Аня шикала на него, а я волновался как школьник перед экзаменом, не спал всю ночь. А когда увидел, тебя маленькую хрупкую в этой бесформенной куртке, что с теплой улыбкой наливала суп, не смог уже больше себя устоять на месте.

Закончив свой рассказ я притянул Веронику к себе, вдыхая ее запах, девушка как котенок прижалась ко мне, рисуя пальчиком по моей спине узоры:

— Сколько же ты пережил, милый мой, любимый! Миша, нам теперь ничего не угрожает?

Но я не успел ответить, в дверь постучали это был Руслан.

— Привет, потеряшка, навела же ты шороху, ого, так это правда? — он многозначно посмотрел на живот Вероники.

Девушка смутилась, опустив глаза.

— Да, это правда, — гордо сказал я.

— Здорово! Поздравляю! Так о рыбках, вот документы, загранпаспорт, виза, свидетельство о браке…

— Чего? — Вероника округлила глаза, вскакивая на ноги.

— Ты ж говорил…. — но я не дал Руслану договорить.

— Момент, — я полез в карман пиджака, где уже лежало заготовленное кольцо, а потом встал на одно колен, перед ней, — Вероника, станешь ли ты моей женой?

Любимая вдруг стала плакать, при этом энергично кивая головой.

— Мило, очень мило, ну ты брат конечно даешь! — устало покачал головой мой лучший друг. — Всему-то его учить надо, кольцо то не забудь одеть!

В тот момент я был самым счастливым мужчиной на свете, ведь нас ждала долгая жизнь, полная любви!