Вертолёт

- Я тебе дам! Тоже придумал!..

- А что? Чего ей здесь торчать? Детишки найдут - еще похлеще изладят. Запалят вокруг костерок и спрячутся за березки. И не станет ни березок, ни детишек.

Пилот задумался.

- А что будет с нами?

- Сейчас прикинем, - оператор ткнулся к монитору. - Дальность стрельбы до четырех километров, считай, по-нашему - метров двести. Если бить по горизонтали, то... В общем так: думаю, тряхнет как следует, но в целом выживем. Случайные осколки, разумеется, в счет не идут.

- Не годится, - майор покачал головой. - Во-первых, мы не одни, а во-вторых, есть более разумные предложения.

- Это какие, например?

- Вернемся в часть и доложим о координатах ракеты.

- Лихо... - оператор крякнул, но от дополнительных комментариев решил воздержаться.

- Так что давай, дружок, отметим здешние ориентиры, и пусть твоя машинка их запомнит.

- Запомнить-то она запомнит, да только востребуется ли сие в ближайшем будущем?

- Востребуется. Обязательно востребуется, - майор вяло улыбнулся. Что-то хотел он еще сказать, но не успел. Сработала система оповещения, мигнул огонек на пульте оператора.

- Черт! Да нас атакуют!..

Вертолет содрогнулся от удара, на мгновение гигантская тень закрыла небо. А через секунду они уже падали.

Константин обтер руки ветошью, сумрачно взглянул на выходящего из зарослей травы оператора.

- Ну? И что там?

- То ли ястреб, то ли коршун, - Сергей изобразил что-то, напоминающее харакири. - Винтом всю грудь исполосовало и лапы оторвало. В общем, я его, бедолагу, добил.

- Как же, слышал...

- Я тебе доложу - настоящая птица Рух! Такой и в юрском периоде не страшно было бы летать. А с каким достоинством умирала... Думаешь, легко было пускать в нее пулю?

- Легко, не легко, но пустил.

- Правильно! Чего мучиться? Ты бы в глаза заглянул этому гиганту. Печаль и мука...

- Вот она, настоящая печаль и мука, - Константин кивнул на кособоко замерший вертолет.

- Ты же сказал, двигатель в порядке?

- Двигатель - да, а вот винт... Странно, что он вообще не разлетелся. Удар сдюжил, но погнулся крепко. Ты когда-нибудь летал с кривым винтом?

- Считаешь, что навернемся?

- Кто его знает...

- А кроме винта, что еще?

- Шасси, разумеется, малость того. Ну, и фюзеляж поцарапало. Впрочем, это уже твое хозяйство. Поинтересуйся инфравизорами. По-моему, им крышка.

- Ничего, переживем, - прихрамывая, Сергей обошел вертолет кругом. Главное, в живых остались. Хорошо, что высота была небольшой.

- Дело не в высоте, а в нас самих.

Закончив осмотр, Сергей втянул носом воздух.

- А почему горючим пахнет?

- Потому что оно пахучее.

- Я серьезно!

Константин отбросил ветошь в сторону, неопределенно махнул рукой.

- Левый бак дал трещину. Так что половина топлива сейчас в земле. Только что перед тобой вон оттуда выполз громадный червь и дал деру.

- И что теперь?

- Ничего. Придется снова лететь на базу. Лететь, разумеется, ночью. Там снова подзаправимся - и в город.

- Парни будут волноваться.

- Ничего не поделаешь. Не мы это все устроили...

- Оп-ля! - Сергей вскинул автомат, не целясь, выпустил очередь. Серая, в крапинках птаха, размерами с добрую лошадь, трепеща крыльями, вильнула к ближайшему дереву.

- Кажется, нам лучше не маячить у них на виду. Как говорится, не искушай...

- Вот, заразы! - Сергей внимательно изучал небо и ближайшие окрестности. - У меня патронов всего ничего.

- Вот и полезли в машину.

Выждав около часа, Чибрин вновь вышел под открытое небо и пустил четвертую ракету. Уныло проследил за полетом красной звездочки. Если кто из прохожих и видел фейерверк, наверняка решил, что некто балуется, кидая во тьму окурки. Не слишком заметный ориентир. Особенно над городом, залитым огнем электрического освещения.

Когда он вернулся в собранное из жестяного хлама убежище, Матвей истерично хохотал. Южин сидел бледный, возле ног его валялось нечто полураздавленное, отдаленно напоминающее комара.

- Представляешь! - Матвей обернулся к капитану. - Ваня рассказывает мне что-то про авестийское учение, а сзади к нему подлетает вот такущий комар. Подлетает, значит, и садится на спину. Я гляжу и думаю, просадит он Ваню насквозь или нет. Затем любопытство отступает в сторону и побеждает, так сказать, чувство товарищества. Говорю ему: "Замри!" и захожу с тыла...

- Как я его не почувствовал, понять не могу! - Южин неловко улыбнулся.

- В общем, комара вы убили и развеселились, - Чибрину надоел этот спектакль. Хохот Матвея царапал сердце.

- Да нет же! Это, конечно, надо было видеть! Рассказ - тьфу!.. Комар-то - ловкач оказался. Я его только за ногу и поймал. А Ванька так перетрухал, что начал его душить. Словом, совместными усилиями после долгой мороки враг был побежден. Хотя, повторяю, это надо было видеть.

- Может быть, еще увижу, - Чибрин безучастно опустился на импровизированное ложе. - Следующим дежуришь ты.

- Что? Прямо сейчас?

- А ты как думал! И захвати с собой ракетницу. В случае чего начинай подавать сигналы.

- Как-нибудь догадаюсь, - Матвей с ворчанием стал собираться. - И какого черта?.. Чердаки перекрутили проволокой, ни одна тварь сюда не пролезет - и те же самые идиотские наряды...

- Разговорчики! - пробурчал Чибрин. Ругаться не хотелось. Думалось о пропавшем вертолете, о тех, что пропали еще раньше. В том камышовом лесу...

Ухватив убиенного комара за лапу, Матвей поволочил его к выходу.

- Нащипать вам лучины?

Капитан на глаз оценил запасы.

- До утра хватит. А в одиночку этим заниматься не стоит.

- Как скажете.

- И смотри мне! Не спать, ясно?!

- Ага, как же...

- Матвей! - гаркнул капитан. Был бы рядом стол, обязательно двинул бы по нему кулаком. - Тебе мало одного раза? Отвечай: мало?

- Ладно, капитан, будь спок. Что я - совсем, что ли? - Матвей тут же и схохмил: - И подрос, и поумнел...

- Ладно, иди.

Жестяной ржавью загородив вход в логово, капитан зажег очередную лучину, хмуро скомандовал Южину:

- Спать, Ваня. Будем меняться каждые три часа.

- Надо бы снова измериться, товарищ капитан. Мне этот диван, похоже, уже мал.

- Ничего, до утра перебьемся, - Чибрин лег на расстеленный брезент и тут же заставил себе закрыть глаза. В порядке и жестком расписании виделось какое-то спасение. Возможно, он обманывал себя, но в его возрасте людей уже не переделывают. Так горбатыми и сходят в могилу.

А Южину хотелось поговорить, он ворочался. И лезли в голову сумасбродные идеи. Однако делиться ими было не с кем, нрав капитана он успел уже изучить. Собеседником Чибрин являлся неважным.

Ваня Южин прислушался. За тонкими перегородками хижины шелестела многозвучная ночь. Пели комары, гудели далекие машины. Нужно было уснуть, и именно по этой причине не спалось. Он не сомневался, что у Матвея, притаившегося сейчас снаружи, - проблемы противоположного рода. Ваня Южин зажмурил глаза, рукавом чужого маскхалата прикрыл ухо и часть лица. Спать по-прежнему не хотелось, но по крайней мере стало тихо.

Утро казалось парадно-легким. Сами собой, непрошеные, крутились мысли о воздушных шарах, о нарядных толпах демонстрантов. Странности контрастов. Выгода контрастов.

Вертолет летел замысловато, приобретя норов, к которому следовало еще привыкнуть. Так или иначе, они дотянули до базы. Воровато заправившись, там же решили заночевать. Когда оба уже спали, некто начал скрестись в дверь. Разбуженный Сергей, особенно не разбираясь, стал палить в окно. Некто, поскуливая, вновь убрел во мглу. Константину показалось, что эта была крыса, Сергей настаивал, что гостья походила на летучую мышь. Далее спали по очереди. С первыми лучами солнца взлетели над битумным полем крыши и взяли направление на город.

Птицы их больше не тревожили. С ощущением загадочной приподнятости они летели над улицами, угадывая места, в которых бывали, читая надписи на табличках. Ранний прохожий проводил их изумленным взором и тут же закрутил головой, очевидно, пытаясь угадать, из какой точки управляют радиоигрушкой.

Проблем с ориентацией не возникло. Солнце указывало путь, и уже через какой-нибудь час они садились на крышу знакомого дома.

- Все точно! Вон он и наш жестяной барак, - оператор встревожено покосился на Константина. - А где встречающие?

- Спят, - Константин постарался пристроить вертолет таким образом, чтобы свести угол наклона к минимуму, и все же машину основательно перекособочило. Травма шасси давала о себе знать.

- Что ж, с прибытием домой! - пробормотал Константин.

- Сейчас я им задам! - Сергей выбрался наружу, бегом устремился к строению.

- А ну, лежебоки!.. - он заглянул в дверной проем и примолк. В помещении было пусто. - Але, командир! Тут что-то не так!..

- Так, Сергуня, все так...

Оператор, как ужаленный, обернулся. Тень, накрывшая его, принадлежала Матвею. Ухмыляющийся сержант стоял, возвышаясь над пилотом на добрые три или четыре головы.

- Черт! Как у тебя это получилось?

- Морковку ел, капусту. Кашу гречневую...

- Брось издеваться, оболтус! Объясни толком, - из чердачного окна показался капитан Чибрин, такой же огромный, как и Матвей. Следом выбирался Ваня Южин.

- Ничего сложного, лейтенант. Ждали вас и росли, - Чибрин вдруг застеснялся. - Так уж оно само вышло. Ничего хитрого мы не делали.

- А оружие? Впрочем, вижу, - оператор разглядывал изменившихся сотоварищей.

- Все растет. И оружие, и одежда, - Чибрин деликатно присел на корточки, оказавшись одного роста с оператором. - Я, честно сказать, думал, что и с вами то же самое.

К ним приблизился Константин.

- Так... - он оглядел собравшихся внимательным взглядом. - Поговорим, господа Гулливеры?

- Чего ж не поговорить! Поговорим...

Компания уселась в кружок.

- Значит, теперь здесь обретаетесь?

- Ну да... Мы почему сюда сунулись? Тесно там. А голуби нас самих уже побаиваются.

- Сейчас уже ничего, - авторитетно добавил Матвей. - Жить можно. И автоматы стали бить сильнее.

- В общем, - подытожил смущенный Чибрин, - решили сменить дислокацию.

Правильно решили, - глухо произнес майор. Он смотрел себе под ноги.

- Послушай, Костя, - Чибрин неловко коснулся его плеча. - Если б я знал, в чем дело, первый поменялся бы с вами местами.

- Глупости говоришь.

- Нет, не глупости! - загорячился Чибрин. - Если кому из нас и страдать, так в первую очередь мне.

Константин резко поднял голову. Капитана он, похоже, слушал внимательно.

- Вот, что мы сделаем, - властно изрек он. - Пока не поздно, двое из вас забираются в вертолет и пореже высовывают нос наружу. В десантном отделении, слава богу, еще достаточно просторно даже для таких дылд. Доброволец же остается вне машины.

- Не понял? - Матвей стянул с головы беретку, озабоченно почесал макушку.

Константин посмотрел на него загадочно и туманно. Складывалось впечатление, что мыслями он блуждает где-то далеко. Так оно в действительности и было.

- Дело, братцы мои, в вертолете, - выложил он. - По крайней мере все говорит за это. Пока мы находимся внутри нашей птички, рост заторможен, а возможно, и вовсе отсутствует. Пока мы летали, вы выросли. Теперь в росте отстанет тот, кто переночует разок в вертолете. Такие вот пироги, парни.

- Непонятно, - Ванечка Южин помотал головой. - То есть, я понял бы, если речь шла об одушевленном и неодушевленном, но гимнастерки, автоматы они ведь тоже растут!

Константин пожал плечами.

- Увы, причин я не знаю, да и не о них нам надо сейчас думать. Согласен, капитан?

Чибрин напряженно кивнул.

- Погоди, Костя! Пусть так, но... Тогда зачем же залезать туда?

- Действительно, какого хрена? - Матвей вновь простодушно потер макушку.

- Все проще простого. Во-первых, окончательно проверим, прав я или нет. Во-вторых... Судите сами. Если вертолет обречен оставаться таким, как есть, значит, отдалившись от него, мы лишим себя последней защиты. Автоматы - дело хорошее, но вертолет - это возможность передвижения, пулеметы, ракеты... Увы, при таких темпах роста в кабину мы очень скоро не влезем. Может, даже через пару дней. И что тогда? Будем прятаться по чердакам и подвалам? А что прикажете пить-есть? Как ни верти, у лилипутов свои неоспоримые преимущества. Человеку ростом в полметра в квартиру незаметно не проникнуть - и веревки не выдержат, и с улицы увидят... майор махнул рукой. - А воровать придется уже не по четвертушке бутерброда, а значительно больше. Обстоятельство, как говорится, щекотливое. Обеспечить пропитанием одного или пятерых - вещи разные.

- Кажется, начинаю понимать! - взор Сергея просветлел. - Откармливаем добровольца, а он нас везет потом на дачу, и роли меняются.

- Верно. Сначала опекаем его, затем он опекает нас. А иначе, братцы-кролики, придется туго.

- Есть еще один аспект, - вмешался Ваня Южин. - Мы ведь понятия не имеем, чем завершится рост. А вдруг что-то пойдет не по плану и в нужный момент рост не прекратится?

- Сомневаюсь, чтобы это было так, но... - Константин развел руками. Потому-то я и упомянул о добровольце.

Чибрин бедово шагнул вперед.

- Лучшей кандидатуры вам не найти. Южин с Матвеем - не местные, без тебя и Сергея вертолет - все равно что консервная банка. А я и к голоду привычен, и живу на Волгоградской в трехкомнатной квартире с женой и дочкой. Дачи предложить не могу, но и в квартире места всем хватит.

Константин не удивился. Чего-то подобного от капитана он ждал.

- Что ж... - он внимательно оглядел собравшихся. - Есть иные предложения?

- Есть, - Ваня Южин поднял руку...

...Чибрин ругался, Чибрин настаивал, однако в конце концов победил вариант Вани Южина. Городские неопрятные крыши с голубями и зубастыми кошками надоели всем. Улетали не столько в сельскую местность, сколько убегали от автомобильного рокота, от чердачных запахов, от необходимости вороватых усилий, направленных на добычу продуктов из пустующих квартир. Капитану не признавались прямо, но обещанное в перспективе сожительство с его родными отчего-то тоже пугало. Лилипутам сложно наслаждаться комфортом, когда поблизости снуют гулливеры. И одно дело следить за великанами, вышагивающими на далеких тротуарах, и совсем другое - делить с ними кров, жить в одних стенах. Неприятная встреча с солдатами на базе все еще была жива в памяти. Ваня же предлагал деревеньку, где жила его бабушка - подслеповатая добрая старушка, давным-давно вышедшая на пенсию. Там, по словам Южина, было все: и молоко, и душистый сельский хлеб, и огород, гарантирующий некоторую автономность. А главное - Южин признался, что большую часть своего розового детства провел в выстроенной собственными руками хибарке, называемой в разное время и штабом, и крепостью, и землянкой. Маленький сарайчик, упрятанный среди яблонь, подходил для их целей идеально. В дальнейшем имелась возможность без проблем переселиться на сеновал. Образ сеновала с мятным запахом трав, с сонной, располагающей к лени мягкостью особенно пришелся по душе Матвею. Он немедленно повеселел и даже засвистал себе что-то под нос. Внутренняя загадка всех горожан любить деревню, не видя и не зная ее, предпочитая раздолье стожков пуховым перинам и белоснежным спальням. Так или иначе Ивана внимательно выслушали и, не глядя на разобиженного Чибрина, проголосовали за вариант с деревней.

К селу подлетали уже поздно вечером. Втиснувшись в кабину пилота, Ваня Южин вглядывался в кривые ниточки улиц, указывая направление.

- Вот! - он вскинул дрожащий палец. - Тут я когда-то жил. Дом-пятистенок, коровник... Садиться можно прямо в сад. Там лужаечка такая есть. И сарайчик мой в двух шагах.

- Да не волнуйся ты так, - майор повел аппарат на снижение. - Найдем твою лужайку. И сарайчик найдем.

Спустя пару минут вертолет уже стоял в траве. Рев двигателя смолк, винты замелькали реже, мало-помалу замедляя бег.

- Может, и нет уже никакого сарайчика? - предположил Матвей. - Зачем он твоей бабуле? Так - помеха одна...

- Нет! - Иван энергично замотал головой. - Это ведь МОЙ сарайчик. Пока я в армии, она и пальцем никому тронуть его не даст.

- Не даст, так не даст, - Матвей одобрительно кивнул. - Хорошая вещь - убежденность...

Прежде чем распахнуть десантный люк, Чибрин предупредил:

- Порядок следования не нарушать! Я с Южиным иду вперед. Матвей, ты прикрываешь нас с тыла.

- Да это же наш садик! Тут и забор кругом... - столкнувшись с суровым взглядом капитана, Южин умолк.

- Разумнее было бы переночевать в машине, - медленно начал капитан, но поскольку имеет смысл не терять времени, и рост вне вертолета доказан...

- Чего тут рассусоливать! - прервал его Матвей. - Вылезаем - и всех делов!

Чибрин сердито крякнул, но промолчал.

- Валяйте, ребятки! - из кабины высунулась голова Сергея. - Прожектор один еще есть, подсветим, если что.

Тяжелая дверца откинулась в сторону, десантники беззвучно спрыгнули на землю.

- Матвей, сзади! - еще раз напомнил капитан. На этот раз голос его звучал жестко, и Матвей не решился прекословить.

С металлическим щелчком вспыхнул вертолетный прожектор, разом отвоевав у мглы порядочный кусок пространства.

- Глядеть и слушать в оба!..

- Тут должно быть совсем близко. Вон за теми двумя яблонями... - Ваня Южин взволнованно крутил головой. - Окно еще светится. Бабушка, наверное, телевизор смотрит...

- Разговорчики! - капитан на ходу стиснул в пальцах толстый травянистый стебель, не без усилия сломал. А вскоре, обойдя полукругом разросшийся куст смородины, они разглядели в полутьме приземистый сарайчик с кривенькими стенками и дверцей, запертой на щеколду.

- Это и есть твоя крепость? - Матвей коротко хохотнул. - Славная дачка, нечего сказать!

- Ничего. Для нас будет в самый раз, - капитан оценивающее взглянул на щеколду. - Ну что, спортсмен? Сумеешь справиться?

- Чего же не суметь? Подсадите только... - Матвей залихватским движением перекинул автомат за спину.

Это походило на цирковой трюк. Южин взгромоздился на плечи капитана, а Матвей с легкостью акробата взобрался на спину Ивана. В реалиях подобное упражнение им было бы ни за что не повторить.

- Крепко же ты ее вбил! - Матвей уперся в щеколду плечом. - Да еще от дождя разбухла...

Однако в конце концов дерево поддалось усилиям, щеколда, больше напоминающая массивный отшлифованный брус, кувыркаясь, полетела на землю.

- Учитесь, студенты! - Матвей сиганул вниз и первый потянул на себя дверь.

- Гигант, ничего не скажешь, - Чибрин настороженно оглянулся. - Вроде тихо пока.

- Да тут ничего нет! - взволнованно зашептал Южин. - Ничего и никого. Раньше держали поросенка, но теперь и того продали.

- Жалко поросеночка! - Матвей отважно шагнул в дверной проем. - Ну и темнотища тут! Надо сообразить какой-нибудь факел.

- Сейчас придумаем, - капитан кивнул Южину, и тот зашарил по земле, подыскивая подходящий заменитель факелу.

В сарайчик зашли с огнем, подбадривая друг дружку голосами. Ваня Южин активно жестикулировал.

- Вот там я подвешивал пойманную рыбу, а здесь держал что-то вроде тайника. Крючки там разные, монетки...

- Ты и ночевал, наверное, тут?

- Два или три раза. Брал с собой фонарик и даже пытался разжигать примус. Заваривал чай, книжки читал.

- Чай - это замечательно! - Матвей прищурился. - А ну-ка, любитель чая, вопрос на засыпку! Ты сидишь перед телевизором и прихлебываешь чай. Последний глоток - и кружка пуста. Твои действия? С кружкой бредешь на кухню за добавкой или приносишь с кухни чайник и наливаешь прямо перед телевизором?

- Что еще за глупости? - Чибрин нахмурился.

- Это не глупости, капитан! - Матвей принялся загибать пальцы. - Сами считайте. С кружкой идешь на кухню, подливаешь и возвращаешься. Это две ходки. Во втором случае сначала приносишь чайник, потом относишь, а после возвращаешься сам - итого четыре. Разница, капитан!

- Разница!.. - Чибрин фыркнул. - Эта твоя разница - для лодырей. А кроме того...

Он не договорил. Сиплое рычание перебило его слова. Реакция всех троих была удивительно схожа. Остановившись, словно по команде, они вскинули автоматы. Ваня Южин попятился, Чибрин - напротив - порывисто шагнул вперед.

- Спокойно, капитан, это всего лишь крыса! - предупреждающе прошипел Матвей.

- Не похоже...

Горящая щепка потухла. Зверя, затаившегося в углу, угадывали теперь по дыханию, по светящейся паре глаз. Капитану даже почудилось, что он слышит биение чужого, более гулкого и более медлительного сердца.

- Черт побери, почему эта гадина не нападает?

Матвей ответил шепотом:

- Как ни крути, нас трое. А может быть, он примеривается.

- Или она...

Сделав неожиданный рывок, чудовище скакнуло в сторону, судорожно заскребло по дереву и исчезло.

- Куда эта тварь подевалась?!

Троица подбежала к стене. Матвей громко присвистнул.

- Нора! Да еще какая! Целая пещера.

- Сдается мне, это был хомяк. Очень уж толстый.

- Но почему он все-таки не атаковал нас?

Капитан Чибрин задумчиво прошелся вдоль широченной, в его рост доски.

- К счастью, мы уже изменились... - он ковырнул носком сапога землю, нагнувшись, поднял двухкопеечную монету. Монета напоминала величиной чайное блюдце. - Еще неделю тому назад этот хомяк навряд ли стал бы сомневаться. А теперь...

Матвей нервно рассмеялся.

- Растем, капитан! Еще как растем! - он задрал ствол автомата и коротко даванул спуск. Грохочущая очередь ударила по ушам. Пули ушли в ветхий потолок. На головы посыпалась труха.

- Какого черта!..

- Не серчай, капитан. Салют... Всего-навсего маленький салют, Матвей счастливо улыбался. - Ты пойми, Чибрин. На нас впервые не осмелились напасть! Значит, действительно растем. И гадом буду, если не вырастем!..

Ветви и листья дробили солнечный свет, камуфляжной россыпью пятная дощатую крышу сарайчика. Залетная птаха пряталась среди зелени, без устали распевая одно и то же. Задрав голову, майор старательно ее передразнивал. Более заняться было нечем. Басовито прогудело в воздухе, - черное, мохнатое приземлилось поблизости, энергично принялось потирать лапки. Константин перевернулся на бок, рукой подпер щеку.

- Муха. Обыкновенная муха, - он хрипло вздохнул. - Привет, глазастая! Откуда прилетела?

Насекомое, покончив с гигиеной, чуть шевельнуло ужасной головой, словно и впрямь прислушивалось к человеческому голосу.

- Ну-ну, иди сюда, умница, - майор поманил муху пальцем. - Я тебя на поводок привяжу. Станешь у меня вроде собачки.

Вероятно, придя про себя к какому-то решению, летунья деловито побежала к человеку.

- Эй, брюхатая! Я пошутил! - Константин торопливо взбрыкнул ногой. Круто развернувшись, так же деловито муха устремилась в обратную сторону.

- Ага, сдрейфила! - офицер вяло поаплодировал самому себе. - Видели бы меня друзья и знакомые. Один на один с мухой - великолепно!..

Услышав посторонний шум, он повернул голову. Разглядев шагающих к сарайчику десантников, стремительно вскочил и в несколько прыжков добрался до вертолета.

Общаться с великанами - не простое занятие. Они старались говорить тихо и преимущественно тонкими голосами, но все равно майор понимал их с трудом и, предохраняя слух, натягивал на голову шлемофон.

Он единственный оставался в вертолете. К такому поступку его подтолкнуло не геройство - всего-навсего - здравые рассуждения. В день, когда люди вернутся на базу, от них в первую очередь потребуют доказательств. Потому что не поверят ни единому слову, а не поверив, поспешат объявить дезертирами и очень даже запросто арестуют. Скорее всего, не поможет и вертолет. Мало ли симпатичных моделей продается в магазинах...

В общем - в качестве решающего аргумента требовался очередной доброволец, и Константин вызвался быть этим самым добровольцем. Иных кандидатур, впрочем, и не находилось. Сергей исполнял обязанности оператора-стрелка, и только майор, являясь пилотом и командиром летающей крепости, мог в должной мере продемонстрировать неверам из штаба отличие настоящего боевого вертолета от радиоуправляемой модели. Один-единственный день демонстраций - и все. Большего от него не требовалось. Они заранее договорились, что при любом раскладе все четверо будут оказывать содействие майору. Даже вопреки воле командования.

Решение далось майору не просто, и так же не просто протекали нынешние его дни. Он скучал. Он изнывал от тоски. В сущности, чудеса превратились в обыденность. Река жизни продолжала размеренно стекать к горизонту. Любопытные тараканы с аршинными усами более Константина не веселили, а терпкие лесные клопы не вызывали уже ничего, кроме отвращения. Но хуже всего протекало его постепенное погружение в пучину одиночества. Он редко покидал машину. Вчерашние же коллеги, напротив, старались держаться от нее подальше. С каждым часом он становился все меньше. Для них. Потому что они становились все больше. Их голоса приобретали степенность, все стремительнее сползая с ноты на ноту к нижним регистрам. А вскоре настал и тот день, когда из сарайчика они окончательно переселились в избушку. Некоторой нехватки в росте обрадованная старушка Южина не заметила. Да и как заметить, если за полтора года службы любимого внучка она и сама поубавилась в росте. С "приятелями" Вани она тоже быстро поладила. Ежедневно кто-нибудь из них приходил к сарайчику, принося молоко с хлебом. Кое-как пытались разговаривать, но беседа клеилась с трудом - по причине непонимания большей части сказанного. И все же главное понимали все. Решающие секунды приближались. Ребята добирали последние сантиметры, готовясь к отбытию на базу. Специально для вертолета была приготовлена картонная, набитая ватой коробка. Наблюдая за десантниками, майор заметил, что они исподволь начинают приводить себя в порядок. Сказывалось влияние капитана Чибрина. Пуговицы и ременные бляхи натирались зубной пастой, выстиранную и отутюженную форму старались поддерживать в чистоте...

Оглушительно хрустнул сучок под ногой Матвея. Десантники приблизились к вертолету.

- Здравия желаем!..

Майор поморщился. Слова падали каменным водопадом. Выглянув из кабины вертолета, он кивнул. На этот раз с ним говорил Южин. Его ломкий подростковый голос давался Константину легче, чем голоса остальных. Но, в общем, он и не нуждался в объяснениях. Матвей держал в руках коробку, Чибрин глядел торжественно и строго, - заветный момент настал, пора было трогаться в путь.

Махнув рукой, Константин закрыл глаза. Он должен был бы испытывать облегчение, но чувствовал нечто иное. Что именно - он не сумел бы определить. Может быть, некоторую горечь. А возможно, обычную усталость...

- Скажи ему, чтобы пристегнулся ремнями, - шепотом подсказал Южину Сергей. - Его же болтать будет в коробке.

- Не боись. Я осторожненько понесу, - успокоил Матвей.

- А если кто толкнет?

- За этим вы, ребятки, будете следить.

- Никто тебя не толкнет, - Чибрин сурово погладил по висящему на груди автомату. - Хотел бы я посмотреть на такого храбреца...

...Спустя несколько минут они уже шагали по пыльной дороге. Порядок следования, как обычно, определил капитан. Вооруженные до зубов, впереди шествовали Сергей и Ваня Южин. Сразу за ними шел Матвей с коробкой. Сам Чибрин замыкал коротенькую колонну. В отличие от впереди идущих он единственный держал автомат в боевом положении, бдительно озирая окрестности. Капитан не боялся показаться смешным. Он намеревался довести этих людей до базы. В целости и сохранности.