Властелин на час

11

Гольцев сам вызвался сопроводить Земцову на квартиру погибшего Саблера. Он приехал чуть раньше и поджидал ее возле подъезда, куря одну сигарету за другой. Она опоздала на десять минут, извинилась, сказала, что в машине находится Надя, что она взяла ее для того, чтобы с ее помощью выяснить, все ли в квартире на месте, поскольку родители Саблера наотрез отказались заходить сюда – им было спокойнее провести ночь у своих родственников, чем в квартире, которую их сын отремонтировал специально для чужой, как они выразились, жены (тем более что эту квартиру Саблер купил не так давно, и они ни разу в ней не были, а потому не смогли бы ответить ни на один вопрос, связанный с тем, что изменилось в ней после смерти хозяина). Как стало ясно, они были категорично против выбора сына, из чего Земцова сделала свои выводы: Саблер на самом деле собирался жениться на Наде, о чем успел даже сообщить своим родителям.

Надя изо всех сил старалась держаться, хотя и сжимала в кулачке большой носовой платок. Она вежливо поздоровалась с Левой, и они втроем поднялись в квартиру Саблера. Гольцев аккуратно отклеил листок с печатью с двери, достал из кармана связку ключей и, стараясь не звенеть ими, проворно, как заправский вор, открыл все замки. Распахнул дверь, пропуская вперед Надю, знавшую расположение выключателя. Вспыхнул свет, все вошли в квартиру и тщательно заперлись.

Надя стояла посреди большого холла и не решалась пройти дальше. Она оглянулась и посмотрела на Земцову, как бы спрашивая: где все это произошло? Словно боялась ненароком наступить на успевшую подсохнуть кровь своего любовника…

– Его застрелили в гостиной, крови почти не видно, она впиталась в ковер… – ответил вместо Земцовой Лева Гольцев. – Вы должны успокоиться, Надя, взять себя в руки… Я понимаю, что происходит у вас сейчас в душе, но вы должны помнить о детях, о том, что впереди у вас еще долгая жизнь… К тому же вы замужем, и я уверен, что ваш муж сделает все возможное, чтобы вы поскорее забыли об этом кошмаре… Понимаю, что лезу не в свое дело, но все равно скажу: Надя, вы были знакомы с Саблером всего три месяца, вы любили друг друга, но ваши чувства могли носить характер влюбленности… Вы не успели привыкнуть к нему, ваши дети тоже не успели назвать его своим отцом, это был красивый роман, который мог бы перерасти в прочный счастливый брак, а мог бы и закончиться разводом… Постарайтесь вдуматься в мои слова…. Знаете, что бог ни делает, все к лучшему. Возвращайтесь к своему мужу, который любит вас и детей и который склонен к тому, чтобы простить вас…

Надя смотрела на Гольцева широко раскрытыми глазами, как бы спрашивая себя, действительно ли она слышит то, о чем он говорит, или же это плод ее разыгравшейся фантазии – до этого момента она считала всех, кто имел отношение к милиции или прокуратуре, черствыми и равнодушными людьми. А тут вдруг такое сочувствие… Земцова, в свою очередь, тоже была удивлена проявлением такой человечности со стороны следователя прокуратуры, с которым она только начинала работать и которого ей еще предстояло узнать, и его эмоциональный монолог ей, как ни странно, пришелся по душе.

– Да я все понимаю, – произнесла Надя, расстегивая куртку и снова, неуверенная в том, что делает, взглядом спрашивая Земцову, оставаться ли ей одетой или же все-таки раздеться, ведь в квартире жарко.

– Нет, раздеваться не будем, просто быстро осмотрим квартиру и – уйдем, – ответила Земцова. – С чего начнем осмотр?

– С детской. Понимаете, я должна увидеть ее, чтобы понять, это он написал то ужасное сообщение или нет. Мы с Сережей присмотрели немецкий кукольный театр… для Горки… Он должен был купить его вчера утром… Если купил, значит, не он… Сомневающийся человек не мог утром купить театр, а через час написать мне такое письмо.

Но в детской она не выдержала и разрыдалась. Прямо посреди комнаты, на ковре, стояла распакованная коробка с куклами: принцесса с золотыми волосами, шут в красно-черном колпаке с золочеными бубенчиками, злая носатая колдунья в черном, расшитом серебряными нитями плаще, добрый король с нарумяненными щеками и большими голубыми глазами, прекрасный принц в зеленой бархатной курточке…

– Посмотрите, как он оборудовал детскую, эти веселые обои… – плакала Надя уже в объятьях успокаивающей ее Земцовой, – кроватки уже с постелью, шкафы… Если вы откроете их, то увидите, что они забиты детскими вещами, одеяльцами… Он так хотел, чтобы у него была семья, чтобы мои дети переехали сюда… Он не мог передумать, у него не было причины… Он любил меня, понимаете?

Юля подумала о том, что совершила ошибку, привезя сюда Надю. Но, с другой стороны, им предстояло обойти всю квартиру, и только Надя могла понять, что отсюда пропало. А что, если это было простое ограбление, хотя внешне квартира как бы оставалась в порядке – вся электроника на месте, компьютер, новый дорогой лазерный принтер…

Надя ходила по квартире как пьяная, едва не натыкаясь на стены. Возле спальни она остановилась.

– Там… встроенный сейф, его уже открывали?

– Не знаю, – честно признался Лева. – Если ключ был, значит, открывали, но я не слышал о сейфе…

Надя открыла дверь, включила свет и вошла в просторную спальню с полосатыми обоями, широкой деревянной кроватью, аккуратно застеленной белым стеганым одеялом, и туалетным столиком с большим овальным зеркалом. Перед столиком стоял обитый золотистым атласом пуфик.

– Эту красоту мы купили в субботу, – прошептала Надя, глотая слезы. – Я сама выбирала столик и пуф… А Сережа купил в этот же день духи и антикварную фарфоровую шкатулку для драгоценностей… Сказал: чтобы столик не пустовал…

– Что-то я не вижу никакого сейфа, – сказал Гольцев.

– И не увидите, он под подоконником, за шторами, его не видно… – Надя подошла к окну, отдернула тяжелую бархатную штору, неуловимым движением сдвинула в сторону светлую панель, и все увидели металлический сейф. – У меня есть ключ, – Надя достала из кармана ключ и принялась открывать сейф. Набрала шифр, после чего внутри металлической коробки что-то щелкнуло, и дверца открылась. Земцова и Гольцев подошли, чтобы рассмотреть поближе: сейф был полон денег и каких-то папок.

– Вот, и деньги, и документы… Как видите, все на месте, значит, это было убийство не ради ограбления, – сказала Надя. – Сережа мне все это показывал… У него от меня никаких секретов… Что теперь будет с деньгами?

– У него есть еще наследники, кроме родителей?

– Нет. Ни братьев, ни сестер…

– А жена? У него была, кажется, жена? Он точно был с ней в разводе?

– Да, Сережа показывал мне свидетельство о расторжении брака, паспорт… Он хотел, чтобы я была уверена в том, что все то, что с нами происходило, серьезно, что все по-настоящему… Господи, он так торопился, так торопился… И все равно не успел… – Она тяжело, судорожно вздохнула.

– Надя, где здесь выключатель? – спросила Земцова. – Надо выключить свет и… поговорить… Не хотелось бы, чтобы кто-то видел, что в квартире кто-то есть… Что-то мы с тобой, Лева, совсем бдительность потеряли.

Но Гольцев опередил Надю и сам выключил свет. Спальня погрузилась в темноту, теперь только уличные фонари освещали комнату…

– Не думаю, что скажу что-то удивительное для вас обоих, – послышался голос Земцовой, – но не уверена, что за те три месяца, что прошли с момента вашего знакомства, Саблер успел составить завещание… Надя, вы слышали что-нибудь об этом?

– Нет, Сережа ничего мне не говорил… Знаете, нам было как-то не до завещаний…

– Лева, если бы не это убийство, Надя могла бы стать женой Саблера, и тогда эти деньги автоматически перешли бы к ней, то есть были бы их совместными деньгами… Но Саблер мертв. Об этих деньгах знаем только мы трое, владелец их погиб… И я считаю, что эти деньги должна взять Надя… Лева, что ты думаешь об этом?

– Я и сам хотел предложить… И это странно, что никто не нашел сейфа…

– Думаю, что сейф нашли, на кухне, маленький сейф, он стоит в самом углу, и ключ от него был у Сережи на связке…

– Мне ничего не сказали о этом сейфе… И что, большие деньги он хранил в том сейфе?

– Там находились хозяйственные деньги, товарные чеки, гарантийные талоны на технику… – Надя всхлипнула. – Он был очень аккуратным человеком…

– Надя, вы можете не отвечать на этот вопрос, быть может даже, он покажется вам нетактичным, но все равно… Ведь у вас же есть ключи от этой квартиры?

– Да, конечно… Причем давно… Сережа отдал мне их и сказал, что я теперь хозяйка… Мне кажется, я знаю, о чем вы хотите меня спросить… Почему я показала вам сейф, ведь могла бы скрыть и прийти сюда сама, забрать все деньги… Мне приходило это в голову, потому что деньги есть деньги. Но я решила так. По закону родителям Сережи отойдет квартира, а это немало, и это не считая счета в «Гард-АСС-банке»… Скорее всего, они ее продадут, и тогда этот сейф могут обнаружить те, кто будет потом здесь жить… Совершенно посторонние люди. Вот я и решила, что сама сюда не пойду, что доверюсь вам, Юля, и посоветуюсь, что делать с этими деньгами.

– Значит, вы были уверены, что деньги не найдут?

– Да, я так думала… И хотела предложить вам поделить их… Я в первую голову заинтересована в том, чтобы поскорее нашли убийцу Сережи, и эти деньги могли бы сослужить мне хорошую службу…

– Но тут много денег… Очень много…

– Я не знаю, сколько денег… К тому же, посудите сами, я и так считаюсь преступницей, а если бы еще меня схватили в тот момент, когда я в квартире застреленного любовника вскрываю его сейф… Я не могла так рисковать.

– Лева, думаю, мы все правильно решили…

– Согласна с вашим решением, – усталым голосом произнесла Надя. – Большую часть я возьму себе, тем более что у меня будет ребенок от Сережи, а остальное возьмите себе, Юля… Найдите убийцу, очень вас прошу… И еще. Я хоть и была знакома с Сережей всего, как вы сказали, три месяца, но успела, как мне думается, хорошо изучить его… Понимаете, возможно, мы поторопились… Я имею в виду, что Сережа все же мог составить завещание в мою пользу. Несмотря на его сентиментальность, он был очень деловым и, повторюсь, аккуратным человеком… Так вот, если завещание действительно существует, то я непременно поделюсь с его родителями… Даже несмотря на то, что он с ними не ладил, что они почти не виделись и не одобряли его выбор… Я имею в виду себя – женщину с двумя маленькими детьми…

– Вы – удивительная женщина, Надя, – вдруг восхитился ею Гольцев. – Знаете, я поначалу испугался, когда узнал, что вы приехали вместе с Юлей… Боялся истерик, что соседи услышат… Но я вижу перед собой очень сильного человека, я рад, что ошибся в вас…

– Я свое отревела в камере, – тихо произнесла Надя. – И повыла, и поскулила… Меня спасло то, что во мне живет теперь новый Саблер… Я оставлю этого ребенка, даже если Дима будет против… Но он не будет против… я знаю… Давайте разделим деньги, и отвезите меня, пожалуйста, домой. Сонечку надо покормить… Умоляю, найдите убийцу Саблера… Эту женщину в голубом…

Надю отвезли домой и поехали в агентство. Гольцев на своем «Фольксвагене» едва поспевал за новеньким «Мерседесом» Земцовой. В агентстве их встретил Шубин, пригласил поужинать капустой с сардельками. Сказал, что Китаев поехал по делам (на что Юля кивнула головой, она отлично знала, что за дела у Василия, человека в полном расцвете сил), вернется не скоро. За столом Юля сообщила Игорю результаты их поездки на квартиру Саблера. Достала из сумки несколько пачек денег.

– Вот так надо работать, Игорек, – сказала она невесело. – Знаешь, мне жалко этого Саблера. Он такую квартиру отгрохал, все приготовил для того, чтобы начать новую семейную жизнь, и умер как раз в тот день, когда Надя должна была к нему переехать…

– Уверен, что это убийство связано именно с этим фактом, с этим днем… – сказал Гольцев, стараясь не смотреть на деньги.

– Я тоже так думаю, – согласился с ним Шубин, – но мы должны проработать его профессиональную деятельность, опросить свидетелей, очертить круг знакомых… И мне кажется, я даже знаю, как и через кого это сделать… – Он посмотрел на Земцову с видом человека, пока не решающегося поделиться подробностями.

– Она здесь? – спросила Земцова, которая целый день думала о том, правильно ли она поступила, согласившись принять на работу Веронику. Конечно, она сделала это из-за Шубина, кроме того, она догадалась, кто приложил руку к освобождению Вероники. Вот только никак не могла взять в толк, когда произошло это освобождение и как давно Шубин познакомился с девушкой, уж слишком неожиданно все случилось, словно в одну ночь, Шубин же постоянно был на глазах, ни с кем не встречался… Неужели первая встреча – и такой неожиданный результат? Что это – любовь? Страсть? Или плод долгого воздержания? Юля хотела найти время, чтобы побеседовать с Игорем, расспросить его подробнее о Веронике, понять, почему именно эта девушка, хотя и чувствовала, что опоздала: она согласилась, Веронику приняла… На свой страх и риск…

– Она спит, – Шубин пожал плечами, как бы извиняясь за поведение своей подопечной. – Кажется, ей нездоровится или же… что-то с нервами.

Гольцев, понимая, что его миссия на сегодняшний день выполнена, встал, поблагодарил за ужин и собрался уже было уходить, не переставая думать о Наде, убийстве Саблера, его квартире, тайном сейфе и деньгах, как вдруг услышал:

– Лева, возьми деньги, думаю, десять тысяч на первое время хватит, а там видно будет, – сказала Земцова, откладывая две пачки по пять тысяч долларов каждая. – Надеюсь, эти деньги послужат хорошим стимулом, и ты примешь активное участие в расследовании этого дела… Думаю, что общими усилиями мы найдем убийцу Саблера и поможем Наде вернуться к нормальной жизни. Что же касается сейфа…

– Юля, я буду нем как могила, – заверил ее Гольцев, пряча деньги в нагрудный карман куртки. – Спасибо.

– Только не думай, что и впредь нас ожидают такие же царские гонорары… – улыбнулась она. Шубин же не смог скрыть усмешки, вспоминая свои ночные переживания, связанные с другим сейфом…

– Это ты здорово придумала… отдать деньги Наде. – Гольцев поспешно натягивал перчатки, торопился уйти. – Прямо мысли мои прочитала… Я позвоню завтра, может, будут готовы результаты экспертизы…

Он ушел, Шубин сразу же достал бутылку коньяку, разлил по бокалам.

– Ну, давай, Земцова, расспрашивай меня… Я готов…