Волчий дурман. Не моя луна

Глава 11

Подумать только, насколько же быстро я привыкла к новому месту.

Как легко засыпала сейчас, сонно прислушиваясь к звукам в другой комнате.

Там, где был мой рай и мой персональный ад с большими черными глазами, что прожигали в моей душе дыры размером с целую вселенную.

Я не знала, что происходит между нами сейчас, но понимала только одно: устоять перед Киланом с каждым днем становилось всё сложнее и сложнее.

Он действительно старался стать другим.

Тем парнем, которого я сама себе придумала за долгие годы, когда любила и боготворила его, но которого не существовало в реальности.

Мой принц в реальности оказался совсем другой и походил скорее на огнедышащего дракона, который сожрет не только принцев и их лошадей, но и всех людей в округе, просто чтобы они не мельтешили рядом.

Огненный Килан.

Опаляющий каждую секунду, когда он находился рядом.

Пылающий своими эмоциями и жаждой настолько сильно, что иногда мне казалось, будто обжечься об него можно физически.

Он не покидал моей головы ни днем ни ночью.

Особенно сейчас, когда был рядом из плоти и крови, а не в моем воображении.

И как же невыносимо тяжело сейчас было отгородиться от него и того, что я чувствовала.

Спасало только одно: боль и унижение, которые я испытала, не забывались.

Они кусали меня каждый раз, когда я видела восторженные, полные огня глазища Килана, не позволяя пойти на поводу у его страсти.

Но сегодня, когда я сонно потянулась и открыла глаза, мое сердце предательски дрогнуло и заколотилось так быстро и отчаянно, что всё тело обдало жаром!

Прямо передо мной стоял мой самый дорогой подарок.

То единственное, что осталось у меня от папы, не считая серебряного кулона на шее.

Тот самый цветок, который был посажен папой в землю от нашего старого родного дома, где прошло мое беззаботное светлое детство. Рядом с ним.

На глазах тут же выступили слезы, и я судорожно села в кровати, касаясь дрожащими от переполняющих эмоций пальцами самого дорогого в мире цветка.

В груди защемило от благодарности.

И нежности.

Я осторожно прижала цветок к груди, не в силах сразу успокоиться.

Просто всё было слишком неожиданно.

И сомнений не возникало о том, как моя драгоценность появилась рядом со мной.

Сотворить такое мог только сумасшедший Килан.

Дядя Калиб элементарно не смог бы войти в комнату, поскольку она была закрыта изнутри.

Была!

Но сюрпризы на этом не закончились.

На тумбочке рядом теперь стояли и две рамки с фотографиями, которые много лет были в моей комнате. И которые я неизменно видела перед собой всегда, как только просыпалась.

На одном фото были мы с папой.

А на другом — Килан.

Это была та самая первая фотография, на которой я увидела красивого парня с черными волосами и черными глазами, покраснев, когда дядя Калиб рассмеялся и проговорил: «Ну что, Дева? Нравится тебе жених?»

Тогда я была совсем девчонкой.

Но влюбилась в него без ума. Сразу же.

Эта фотография была всегда со мной.

Несколько недель назад я порвала ее… Мне было так больно, что казалось, это сможет помочь мне начать дышать. Но нет. Ничего не помогло.

Порвала и смяла в своей дрожащей руке.

Но той же ночью аккуратно склеила и снова поставила в рамку.

Мое безумное сердце всё равно не переставало любить его, как бы больно ему ни было.

Это было унизительно. Но сделать с собой я ничего не могла.

Надеялась, что со временем всё пройдет. Что однажды я проснусь и с облегчением пойму, что моя любовь сделала тот самый шаг до ненависти…

Вот только проходило утро за утром, а этого никак не случалось.

Я поднялась с постели, накинув на пижаму еще и халат, потому что собиралась сделать то, о чем потом, скорее всего, пожалею.

Я собиралась войти в комнату Килана.

И поблагодарить его. За цветок.

Сюрпризы ждали меня с самого порога, когда я обнаружила, что та самая дверь, которая вела в нашу общую ванную, была открыта.

Хотя я точно помнила, что запирала ее, когда ложилась спать.

Да я бы просто не уснула, зная, что у Килана есть свободный доступ в мою спальню, потому что теперь отчетливо представляла, ЧЕМ это могло грозить!

Дверь из ванной, которая вела в его комнату, тоже была открыта.

Настежь.

Как огромное приглашение не теряться и не смущаться, а сразу действовать, как это обычно делал сам Килан.

Я остановилась на пороге его комнаты в нерешительности, хотя понимала, что Килан спит, а значит, нападать на меня не собирается.

По крайней мере, прямо с порога.

Его спальня была почти точным отражением моей спальни, только наоборот. Как зеркальное отражение.

Большая просторная комната с огромными окнами, минимум мебели и большое свободное пространство. С одним только отличием — часть комнаты была отделена витражной стеной невероятной красоты.

Вернее, перегородкой из цветного стекла, блики от которого расползались по полу красивыми радужными узорами.

Завораживающее зрелище.

Но всё же не настолько прекрасное, как хозяин этой спальни.

Килан крепко спал и пока не чувствовал, что я рядом, когда я осторожно вошла и остановилась возле его постели, про себя отмечая то, насколько чисто и прибрано здесь было.

Даже его вчерашняя одежда лежала аккуратной стопкой на кресле, а не была разбросана по всему полу, как я думала изначально.

Просто Килан был словно сам хаос — горячий, резкий, быстрый на решения, слова и действия. Видимо, поэтому я считала, что этот же хаос будет везде вокруг него.

Но ошиблась. Снова.

Эта неделя с небольшим показала мне одну простую суть: любя его много лет, я совершенно не знала, какой Килан на самом деле.

А еще — что забыть я его не смогу, даже если буду очень сильно стараться…

Потому что даже сейчас мое бедное сердце сбилось с привычного ритма и задрожало от чертовой красоты этого хулигана и упрямца.

Он раскинулся на кровати расслабленно и легко и выглядел таким огромным.

Иссиня-черная челка растрепалась и свисала рваными прядями на красивое лицо, а ресницы казались такими длинными и густыми, что позавидовала бы любая девушка.

До чего же он был красивый, зараза!

Я всё пыталась отыскать в нем хоть один недостаток, но не могла.

— …Ложись рядом, Дева.

Не знаю, как я не подпрыгнула на месте и не шарахнулась в сторону открытой двери, когда поняла, что залюбовалась его мускулистым телом настолько сильно, что не заметила, как Килан сам рассматривает меня через пелену ресниц.

Он откинул край покрывала от себя, а я зажмурилась, слыша его легкий чувственный смех.

— Не бойся так, девочка. Открой глаза.

Глаза-то я открыла, но смотрела всё равно в пол, нервно застывая, когда Килан зашевелился на кровати и спустил ноги с нее, добавляя с улыбкой:

— Я такой страшный для тебя? Расслабься, ладно? Я надеялся, что ты заглянешь ко мне в этот день, и потому лег спать в штанах заранее.

— Подумать только, какое благородство, — сухо отозвалась я, но всё-таки чуть подняла взгляд и тут же увидела, что Килан говорил правду.

Он действительно был в тех самых тонких домашних штанах, которые я уже успела лицезреть.

Но снова на голое тело.

— Наверное, завтра растает весь лед Арктики, — добавила я, хотя, признаюсь, где-то в душе дрогнула тонкая струнка, что этот негодник и хам делает что-то ради меня.

— Лишь бы ты улыбалась, Дева.

Его голос стал приглушенным и хриплым, а взгляд — пробирающим до самого нутра своим жаром и тем, с какой жадностью он снова смотрел на меня, отчего я чувствовала себя обнаженной.

— Подожди! Не уходи!

Килан дернулся, но в последнюю секунду прижал свой зад к кровати, когда я резко отступила от него, решив, что идти сюда и благодарить его было не самой здравой идеей.

— Смотри, я обещаю, что не трону тебя, — он завел руки за спину, отчего его плечища стали еще шире, а эта жуткая рана, что рассекала торс, как-то покраснела, словно держалась на честном слове, чтобы кожа не разошлась.

Впрочем, едва ли Килан чувствовал боль.

Он был возбужден. Снова.

Кажется, для него это в принципе было нормальным состоянием.

Если я была где-то поблизости.

Я выдохнула и правда попросила себя остаться, а не убегать. Снова.

— Я просто хотела сказать тебе спасибо за то, что ты вернул мне папин цветок. Я понятия не имею, как ты это сделал, но для меня это многое значит…

Килан улыбнулся широко и очаровательно.

Его глаза стали такими масляными и сладкими, что я споткнулась на слове и просто смотрела на него — столь расслабленного, довольного и очаровательного, словно одна моя фраза сделала его день настолько чудесным, что, кажется, он едва не мурлыкал, как большущий кот.

Всего одна фраза.

А он цвел и пах.

Я же не знала, что еще могу сказать, — просто почувствовала себя смущенной и растерянной, видя эти искренние эмоции на его таком чертовски красивом лице.

— Улыбнись, Дева. Это всё, что я хочу.

— Действительно всё?

И зачем только я это ляпнула!

Темные глаза тут же полыхнули жарко и обволакивающе, и большое стройное тело дрогнуло, но на удивление Килан так и остался сидеть на месте, хотя я понимала, что ему это далось с большим трудом.

Я видела в нем эту борьбу между тем, что он хотел, и тем, что стремился сделать. Ради меня.

Килану было это непросто даже физически.

Я видела, как тугие упругие мышцы сокращаются и перекатываются под гладкой кожей, пока он держал себя на месте и руки по-прежнему за спиной.

— Я хочу от тебя так много, девочка, что если заговорю об этом, то ты испугаешься, — выдохнул Килан хрипло и чуть прикрыл глаза, словно сам себя пытался успокоить, и пока я была не уверена, что у него это получится. — Но сейчас больше всего я хочу одного — чтобы ты перестала быть рядом со мной льдинкой и дала нам один шанс узнать друг друга. Всего лишь один шанс, чтобы мы могли общаться, говорить, делиться друг с другом чем-то без оглядки на прошлое, в котором всё было не так…

Он всё-таки поднялся и сделал шаг ко мне, но не стал тут же хватать руками или зажимать, а коснулся горячими ладонями моего лица, делая это на удивление осторожно и трепетно.

— Дай нам шанс, Дева. И я обещаю, что больше ни за что не подведу тебя!

Я не смогла отвернуться.

Смотрела в его глазища снизу вверх и чувствовала, что сердце дрогнуло от этих слов.

Оно поддалось ему… Но что было делать с болью и обидой, которые затаились в углу души темным удушливым смрадом и не давали выдохнуть облегченно и глубоко?

Килан почувствовал это и чуть нахмурился, но меня не опустил, а взял теперь за руку, чтобы потянуть за собой в другую часть его большой комнаты.

Как раз за ту невероятную цветную перегородку, где я увидела несколько тренажеров и боксерскую грушу.

— Надень вот это, — Килан протянул мне какое-то подобие боксерских перчаток, только не такие большие и увесистые, какие обычно показывают в спортивных программах.

— Зачем?

— Я буду твоей грушей, а ты выпустишь пар, и мы начнем с чистого листа!

Мои брови поползли вверх от услышанного:

— Ты хочешь, чтобы я тебя побила?

— Именно!

— …Попахивает мазохизмом, — пробормотала я, на что Килан нервно хохотнул, но от своей затеи отступать явно не собирался и, кажется, был весьма серьезен.

— Я хочу, чтобы твоя злость прошла, Дева!

— Это совсем не злость. И я не хочу бить тебя.

Килан остановился напротив меня, глядя в лицо так, что я снова не знала, что могу еще сказать.

На данный момент я совсем не представляла, как мы с ним в принципе сможем общаться, если сам Килан постоянно был возбужден, а я терялась и совершенно не знала, что сказать.

Я привыкла любить его на расстоянии, а оказавшись рядом, почему-то не могла связать и пары слов.

В одном он был прав: я хотела сделать ему больно.

Но не физически.

Хотела, чтобы он понял, через что мне пришлось пройти по его вине.

И он чувствовал это так остро, как может почувствовать только волк, а потому прошептал:

— Я помню каждую фразу, сказанную тобой, девочка. Помню каждую букву, в которой была твоя боль. Поверь, я работаю над тем, чтобы ты могла свободно выходить из дома и ничего не бояться, но для этого нужно немного больше времени, чем я предполагал. Просто доверься мне сейчас, и всё будет хорошо.

Он снова сделал шаг ко мне и коснулся руками, делая это подчеркнуто ненавязчиво и легко, словно за эту ночь Килана успели подменить.

Вот только его опаляющий взгляд остался тем же, как и его огненные желания, которые он пока контролировал усилием воли.

Но я понимала, что надолго его не хватит.

— Я хочу тебе верить, Килан. Но это не так просто, как может показаться.

Он кивнул в ответ.

Серьезно и собранно.

И какое-то время молчал, а потом неожиданно улыбнулся:

— Завтра у дяди Рейгана день рождения. Мы идем всей семьей, поэтому выбери, что бы ты хотела купить на этот вечер, — замечая, как я нахмурилась, Килан быстро добавил: — Будут только свои! Парни, которым мы доверяем, наша стая. Поэтому нечего бояться, Дева. Познакомишься с командой «Альфа», немного развеешься вне дома. Будет здорово!

— Ты ведь всё равно не отстанешь от меня, даже если я скажу, что не хочу идти?

— Не отстану, — улыбнулся он, а я только протяжно выдохнула, понимая, что от Килана так просто не сбежать и идти всё равно придется.

— Хорошо. Я пойду к себе, — я сделала пару шагов по направлению к открытой двери, чтобы пересечь нашу ванную и оказаться у себя в спальне, но Килан тут же оказался рядом, преграждая дорогу и нависая сверху с очаровательной улыбкой:

— Ты кое-что забыла, Дева.

— И что же?

— Поцеловать меня.

А вот и Килан, который пропал на несколько минут и явил себя снова во всей красе!

— Помнится мне, что пару минут назад ты обещал меня не трогать.

— Трогать не буду, но поцелуй должен быть не игрушечный, — задорно и жадно полыхнул его темный взгляд, когда Килан прошагал снова до кровати, не выпуская моей руки из своей ладони, и сам сел, приподняв голову, потому что был готов. — Если хочешь, я даже глаза закрою.

— Почему я должна целовать тебя?

— Это всего лишь способ сказать спасибо.

— То есть благодарность словами не принимается?

— Мне этого мало, — Килан облизнулся и закрыл глаза, но руки моей не отпустил, чуть потянув на себя. — Давай, Дева. Это не так сложно, как может показаться сначала.

Он застыл с запрокинутым лицом, чуть приоткрыв губы и закрыв глаза, а я стояла над ним и понимала, что меня, как и прежде, раздирает на части от двух совершенно противоположных эмоций — сбежать... и пойти на поводу у этого хама.

Глупо было отрицать и убеждать себя в том, что я не хочу этого.

Килан всегда был в моем сердце.

И теперь, познав вкус его страсти, я хотела этого сильнее, чем раньше.

Страшно было то, что он всё это, конечно же, чувствовал.

А потому сжал мою руку сильнее, чуть потянув на себя уже настойчивее.

— Мы никому не расскажем. Это будет наш маленький секрет, и твоя аура неприступной снежинки не пострадает, — прошептал Килан, так и не открывая глаз, и меня пробрало от его близости и этой запредельной чувственности в голосе.

— Руками не трогать!

— Понял, понял, — он улыбнулся и демонстративно поднял раскрытые ладони, а я поняла, что сдаюсь.

Сдаюсь, черт возьми, хотя совершенно не собиралась делать это!

Я чувствовала, как он затаил дыхание, когда я склонилась над ним.

Видела, как запульсировала тонкая венка на шее, оттого что его кровь понеслась бешеным неуправляемым потоком.

Я коснулась его мягких податливых губ осторожно, но смело, чего вовсе не ожидала от себя, но не собиралась углублять поцелуй.

Думала, что мы будем квиты на этом: он получит то, что хотел, а я отблагодарю.

Но с Киланом это было просто невозможно!

Его жадный до прикосновений язык тут же скользнул через мои губы с глухим стоном, не спрашивая разрешения и не ожидая одобрения.

И в этом был весь Килан.

Но именно это в нем сводило с ума и заставляло мое продрогшее сердце биться с ускорением.

Он разжигал внутри меня то, чему я не могла сопротивляться.

То, чего я искренне хотела, но пока не признавалась себе в этом до конца.

Килан не играл со мной.

Он сам сходил с ума и не мог противиться этому.

Потому поцелуй и был настолько глубокий, чувственный и горячий, словно наши губы занимались любовью, распаляя этим тела так, что становилось тяжело дышать.

— Я думаю, хватит, — выдохнула тяжело я, шлепнув Килана по рукам, которые потянулись ко мне и скользнули по моим бедрам, пытаясь притянуть снова к нему, чтобы продолжить.

Вместо ответа он со стоном повалился на спину и закрыл лицо ладонями.

Но не попытался зажать меня снова.

Или повалить на кровать прямо на себя и свой стояк, который теперь шалашом натягивал ткань брюк в области бедер.

Я не собиралась проверять его выдержку на прочность еще, потому что нутром чувствовала, что Кил сорвется, какими бы благими ни были его намерения еще пару минут назад.

А потому поспешно ринулась в свою комнату, услышав за собой его хриплый голос:

— Не закрывай двери на замок, Дева. Дай мне шанс доказать тебе, что мы можем мирно жить рядом… даже ночью.

Я не оглянулась на эти слова и ничего не ответила.

Но когда оказалась в своей спальне и захлопнула дверь, то сделала, как он просил.

Не закрыла ее на замок, даже если сердце колотилось и никак не хотело успокаиваться.