Волшебная мелодия

* * *

Кулл проснулся от стука в дверь. Резко вскочив на ноги, он огляделся и увидел, что в комнате ничего не изменилось. Крикнув, чтобы вошли, он вновь сел в свое мягкое удобное кресло, в котором заснул.

В дверях появился советник Ту.

— Мой господин, — сказал он, пройдя на середину комнаты. — Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.

Кулл жестом указал ему на соседнее кресло.

Ту откашлялся, затем взглянул в глаза королю.

— Мой господин, поиски кубка пока ничего не дали, но, когда я сегодня осматривал залы, то обнаружил одну странную вещь…

— Что именно? — равнодушно спросил Кулл, уже готовый ко всяким неожиданностям. Побольше бы этих странных вещей, тогда скорее можно было бы найти путь к разгадке той головоломки, которую судьба подбросила ему на этот раз. Для решения загадки явно недостает еще нескольких звеньев!

— На том месте, где стоял кубок, я обнаружил вот это, — несколько смущенно проговорил Ту и извлек из-за пазухи покореженную медную кружку вроде той, в которую нищие обычно собирают милостыню на городской площади.

Кулл недоуменно уставился на нее. Ничего себе недостающее звено! Теперь он еще больше запутался.

— Но это еще не все, — продолжал Ту, — Тору просил меня передать вам, что видел Бифара.

— Где? — крикнул Кулл, вскочив на ноги. — С этого надо было и начинать!

— Тору сейчас следит за ним и просил ему но мешать. Он сказал, что на этот раз его не упустит.

— Хорошо, — неохотно сказал Кулл. — Но все же где это было? Надо хотя бы…

Он не договорил, внезапно почувствовав, как земля уплывает у него из-под ног. Тяжело рухнув в кресло, король вздохнул. Лицо советника расплылось в блеклое неясное пятно, слившись со стеной, которая медленно шевелилась, надвигаясь на Кулла…

И зазвучала прекрасная мелодия.

Кулл парил в пространстве, переливаясь на солнце, как прозрачный ручей, тело его то превращалось в спираль, то образовывало собой ровную гладь моря. Он мог все, он был властелином, ему было весело и радостно. Он уже не пел вместе с божественным голосом, он сам стал песней, летевшей ввысь, он обнимал собой всю землю. Он испытывал безграничное счастье.