Восемь голубых дорожек

День рождения Туси (продолжение)

И у Туси в это время шел пир горой. Гостей было множество, а приходили все новые и новые.

Но Тусю это мало трогало. Она знала, что гости эти — мамины, папины, бабушкины гости, и здесь они не ради нее, не ради Туси.

Тетя Валя, тетя Люба, тетя Зина — мамины подруги — пришли сюда потому, что их пригласила мама. Каждая из них принесла Тусе дорогой подарок. Туся каждой из них говорила равнодушное «спасибо» и относила подарки на диван, где их скопилась груда.

И Дарья Мартыновна, бабушкина сестра, тоже пришла на день рождения Туси лишь потому, что ее позвала бабушка.

И знакомые с папиной работы тут были только из-за папы. Это не Туся, а папа был с ними дружен.

И еще, еще и еще раздавались звонки, и все новые, новые люди являлись к ним в дом. Но среди них не было Тусиных подруг и товарищей и вообще не было детей. Не было ни одного. Да были ли у Туси вообще друзья и товарищи?..

А потом все сели за стол.

И все шумели, звенели рюмками, пили за Тусино здоровье, хохотали. Но никому, собственно говоря, не было дела до самой Туси.

А уж когда пустили радиолу и начались танцы, Туся была всеми окончательно забыта.

Бабушка говорила и прямо не могла наговориться со своей родней. Мама, не переставая, танцевала под звуки радиолы разные модные танцы. И, может быть, только один папа иногда поглядывал на Тусю, словно понимая, как у нее скверно на душе. Но и у него теперь не хватало времени для Туси.

И Туся, никем не замеченная, вышла в соседнюю комнату. Здесь царил беспорядок. Какие-то лишние вещи вынесли сюда из той комнаты, где сейчас грохотала музыка и шумели гости. А стула тут не было ни одного. Если бы кому-нибудь захотелось присесть, все равно оказалось бы некуда.

Туся подошла к окну. Оно было задернуто плотной шторой, которая свешивалась до самого пола. Туся проскользнула за штору и стала смотреть на улицу. Был уже поздний вечер. Вдоль Ленинградского проспекта горели фонари. Их яркий свет ложился на снежные сугробы. И, может быть, потому что Туся думала сейчас о бассейне и о ребятах своей группы, снег за окном казался ей голубым и блестящим, похожим на бассейновую воду.

Она смотрела на снег, напоминающий ей воду, и думала о том, что никогда теперь уже не пойдет в бассейн.

Нехорошо было у Туси на душе. Очень нехорошо… Но она и сейчас не могла себе признаться в том, что ничего ей сейчас так не хочется, как быть с ребятами, которые сегодня ее так жестоко наказали.

— Да ну-у вас! — вдруг громко, вслух протянула Туся и, по своей всегдашней привычке, вздернула подбородок.

К кому и к чему относились эти слова, она и сама точно не знала.

А в соседней комнате веселье продолжалось. Но никому дела не было до девочки, одиноко стоявшей за спущенной шторой у холодного зимнего окна.