Восхождение Примарха - 4

Глава 15

Перед сном я решил сделать ещё один звонок. Всё остальное могло и потерпеть, но только не это. Я же сам сказал деду, что императорская семья под ударом. А значит, надо было по возможности обезопасить Варвару.

Я достал специальный аппарат, который в своё время дала мне Белла.

— Привет, — сказал я, как только она взяла трубку. — Последние новости слышала?

— Их сейчас столько, — ответила бабушка таким бодрым голосом, словно и не спала, — что обязательно надо уточнять, какие именно.

— Магическая чума и всё, что с ней связано, — ответил я, предпочитая с Беллой не вдаваться в лишние подробности.

— Конечно, — вздохнула она. — Печально всё это.

— Я тут виделся с Марио Сан-Донато, — решил я огорошить бабушку. — Он сказал, в Европе всех настраивают против нас.

— Этот усатый хрен может говорить что угодно! — внезапно взорвалась Белла. — Даже если он будет трижды прав, это не значит, что его нужно слушать.

И вслед за этим последовали длительные ругательства на итальянском. Зато мне стало чуть понятнее, почему Белла не входила в состав Пяти семей.

— Я не о нём хотел сказать, — я ринулся исправлять невольную ошибку. — Дело в том, что опасность может грозить императорской семье.

— О Варваре я забочусь лучше, чем о собственной дочери, — ответила бабушка, но я по её голосу чувствовал, что она всё ещё на взводе. — И о Вале тоже.

— Я ни на секунду в этом не сомневаюсь, — ответил я, подпуская в голос максимально возможную теплоту. — Но хотел бы предупредить вот о чём: радикалы Батори изобрели новый вид магических паразитов и подсаживают их целыми группами. Эти высасывают человека досуха за сутки-двое. Поэтому очень тебя прошу, пригляди за принцессой. Если увидишь паразитов, рви, не думая. Плевать на источник, плевать на инвалидность, рви. Эти твари беспощадны и предназначены для того, чтобы убивать.

Белла долгое время молчала, лишь тяжело дышала в трубку. Затем я услышал, как она откупорила бутылку, налила себе шампанского и выпила.

— Я знала, что Стивен дойдёт до этого, — совершенно не своим, мёртвым голосом проговорила она. — Да, конечно, Никита, я присмотрю за Варварой. Не беспокойся.

— И да, я скоро приеду, так что это ненадолго, — попытался я успокоить бабушку, но желаемого эффекта не добился.

— Это ненадолго, — сказала она всё тем же голосом. — Это навсегда.

Когда Игорь Всеволодович Державин проснулся, на телефоне обнаружилось сообщение от Вадима Громова.

«Надо бы встретиться».

Возможно, от любого другого подобное сообщение выглядело бы подозрительным или заставило напрягаться, но только не от Вадима. После Сахалинских событий Вадим Громов стал Игорю Державину даже больше, чем другом. Вдобавок к этому их семьи связывали и другие события, включая самые недавние в ресторане «Цезарь-палас».

Как догадывался Державин-старший, речь должна была пойти именно о последних. Ну и обо всём остальном понемногу.

Только надо было встретиться в таком месте, где можно было бы не опасаться прослушки.

Фонтан в зимней оранжерее Громовых был поистине великолепен. Многоуровневый с подсветкой и всевозможными струйками он служил настоящей усладой для глаз. А учитывая напичканную в него магию, прекрасно справлялся с направленным вниманием.

— Времена такие, — кивнул Вадим, встречая Державина возле фонтана. — Понимаю. Сам предпочитаю лишнего не болтать. Кто знает, куда какая информация отправится.

— У меня с собой такая информация, что не она отправится, а за неё можно отправиться прямиком на костёр, — невесело усмехнулся Игорь Всеволодович. — Но давай обо всём по порядку. О чём ты хотел поговорить?

— Думаю, для тебя это не секрет, — сказал Вадим Давыдович. — Нападение в фешенебельном ресторане в центре города на моих внуков волнует меня сейчас куда больше, чем вся политическая жизнь империи.

— На самом деле я весьма мало знаю об этом нападении, — пожал плечами Державин. — Мы с Никитой оказались там совершенно случайно.

— Это мне известно, — заверил его Громов. — Ты, когда планируешь куда, за неделю бронируешь, я твои повадки знаю.

— Ну да, — усмехнулся Игорь Всеволодович, — там же, наверняка, весь персонал уже допрошен.

— С пристрастием, — Вадим Давыдович поднял указательный палец к потолку. — Но к тебе у меня действительно никаких вопросов. Особенно после Сахалина.

Мужчины обменялись рукопожатиями, словно подчёркивая, что прекрасно помнят о случившемся.

— Печально только, что никаких следов нападавших найти не удалось. Представляешь? — продолжил Громов, задержав взгляд на фонтане. — Я допускаю мысль, что тебе или Никите известно больше, но также знаю, что вы мне расскажете, если посчитаете нужным. Тебя же я позвал, чтобы выразить благодарность. В который раз твоя семья помогает моей. Мой низкий поклон, старик.

— Сам ты, пенсионер, — хохотнул Державин, по которому было видно, что он очень доволен словами друга. — На самом деле, Вадим, — продолжил Игорь Всеволодович, — если бы там были не твои дети, я сделал бы тоже самое, как и Никита.

— Я это знаю, — кивнул Громов. — Но там оказались мои. И я рад, что ты воспитываешь свой род в таком же ключе. И, собственно, я пригласил тебя, чтобы предложить породниться. Как ты смотришь на такое?

Игорь Всеволодович крепко задумался, прокручивая в голове все возможные варианты. Ещё бы пару месяцев назад он ухватился за это предложение руками и ногами, но вот сейчас нужно было учитывать все обстоятельства.

— Что-то смущает? — поинтересовался Вадим Давыдович, когда молчание друга затянулось.

— Хочу сразу сказать, что я не против, — ответил на это Державин, чтобы Громов не подумал обратное. — Но действительно есть нюансы. Никита у меня, сам знаешь… — и Игорь Всеволодович ткнул указательным пальцем в потолок. — А Карина — младшая вроде бы испытывает симпатию к Фёдору Кропоткину. Вмешиваться в отношение детей я не хочу, всё-таки не средние века. Остаются Николай из младшей ветви и Филипп из старшей. Уж не знаю, прельстят ли они твою Катерину или нет.

— Про Никиту знаю, — кивнул Вадим Давыдович. — Конечно, я до последнего надеялся заполучить его в зятья, но, видимо, не судьба. Что до остального, давай я поговорю с Катериной и уточню у неё, идёт?

— Так идёт, — ответил Державин. — Если слюбится с кем-то, я только за буду.

Поднесли дымящийся кофе в маленьких чашечках, и мужчины принялись смаковать напиток.

— Что думаешь по голосованию? — спросил Громов невзначай, словно это был совершенно неважный вопрос, а между тем он был задан именно о том самом голосовании, где должны были легализовать эфирников.

— Моё мнение однозначное, — Державин посмотрел в глаза другу. — Этот закон надо поддержать. Он нужен для лучшей защиты государства.

— Я примерно так об этом и думал, — кивнул Вадим Давыдович. — Полагаю, он действительно нам поможет.

— Ещё как, — откликнулся Игорь Всеволодович, ставя опустевшую чашку на поднос. — Я тебе больше скажу, если у нас будут легальные маги эфира при императоре, никакая магическая чума нам не страшна.

— Вот даже как! — изумился Громов, вставая со своего кресла и начиная прохаживаться, чтобы выплеснуть напряжение. — Значит, это всё-таки рукотворная штука?

Державин лишь кивнул и приложил палец к губам. По его мнению, существовали вещи, о которых лучше вообще не говорить.

— Нам ещё со всем этим предстоит столкнуться, — ответил Державин, вставая. — Но главное — помнить, что на данный момент безопасность Отечества на наших с тобой плечах.

— Как обычно, друг? — улыбнулся Громов и обнял Игоря Всеволодовича за плечи.

— Как обычно, — словно эхо, ответил тот.

Для эксперимента хотели взять преступника из колонии, но из-за различных препон и проволочек по времени этот вариант провалился. Тогда Стивен решил использовать в качестве подопытного кролика одного лабораторного рабочего. Не так давно он попался на том, что хотел вынести на поверхность некоторые редкие вещества и теперь сидел в отдельном боксе, ожидая решения начальства.

И вот оно, наконец, последовало. Директор вообще не любил разбрасываться чем бы то ни было, считая, что всё и всегда может пригодиться. В данном случае он не прогадал.

— Тебя помилуют, — сказали подопытному. — Как только пройдёшь эксперимент, так сразу и помилуют. Согласен?

Вопрос был, скорее, риторическим. Конечно, он был согласен. Конечно, он хотел быть помилованным, чтобы и дальше работать в корпорации Стивена. Он считал, что его какая-то нечистая сила дёрнула на воровство.

Эксперимент проводили прямо возле огромного артефакта, своими очертаниями чем-то напоминавшего сердце.

Подопытного усадили в огромное кресло, усеянное всяческими датчиками и экранами. Оно должно было фиксировать всё, вплоть до сокращения каждой мышцы в теле. На голову ему надели шлем с электродами, как в каком-нибудь фантастическом фильме. Или же фильме ужасов.

— Я буду тебе приказывать, — коротко обронил директор. — Ты будешь выполнять. Понятно?

Подопытный быстро-быстро закивал. Он ничем не хотел расстроить Стивена. Он хотел только одного — получить помилование. А для этого он был готов на всё.

Стивен потёр ладонь о ладонь, сосредотачиваясь. Те, кто знал его давно, знали, что так выражается крайняя степень его волнения.

Суть эксперимента сводилась к следующему: с помощью артефакта директор хотел использовать ментальную магию, полученную от Скуратова. Да, её было совсем немного, но для эксперимента этого должно было быть достаточно. Стивен с рождения мечтал о ментальной магии, вот только при формировании своего эфирного сердца не смог её притянуть. Да и вообще никакую не смог, кроме одной-единственной. Но именно благодаря ей он добился всего, что у него есть сейчас.

Стивен чувствовал за собой махину артефакта и бурлящую в нём энергию совершенно разных магий. В нём ничего не смешивалось, а находилось в строго определённом порядке. Потянувшись мысленно к искусственному эфирному сердцу, Стивен почувствовал ментальную магию, прибывшую из России. Да, её действительно было очень и очень мало.

«Ляг, — приказал директор, протянув ментальные щупальца к мозгу подопытного. — На живот».

Бывший работник лаборатории подчинился беспрекословно. Сначала встал на колени, а затем растянулся на животе во весь рост.

«Прекрасно, — похвалил подопытного Стивен. — А теперь перевернись на спину и задери вверх левую ногу».

Подопытный сделал всё ровно так, как ему и приказали.

— Крутая штука, — сказал директор вслух, явно наслаждаясь моментом. — А теперь давайте попробуем что-то более… зрелищное.

«Встань, — приказал он бывшему лабораторному сотруднику, и тот встал. Глаза его глядели сквозь пространство, ни на чём не фокусируясь. — Возьми нож, — подопытный взял нож с подноса, стоящего на столе поблизости. — Порежь себе вены поперёк… скажем, десять раз».

И вот тут случился сбой. То ли магии не хватило, то ли одних только приказов было мало. Недаром менталисты учились дольше всех. Их магические способности считались самыми сложными, а заклинания самыми заковыристыми.

Подопытный застыл с занесённым над запястьем ножом.

«Режь! — приказал Стивен и увеличил магический напор. — Режь, кому говорят».

Рука подопытного дёрнулась, и лезвие приблизилось к пульсирующим под кожей венам, но так и не опустилось на запястье. Он как будто сопротивлялся энергии, направленной на него директором. Он не хотел умирать, и это нежелание останавливало его.

«Режь, твою мать! — мысленно рычал Стивен. — Иначе я сам тебя покромсаю».

Он увеличил напор ментального приказа до возможного максимума.

Рука подопытного тряслась, лезвие ходило туда-сюда, не задевая однако кожу.

— Ым! Ым! — неслись из его гортани нечленораздельные звуки, словно он хотел что-то сказать, но не мог произнести разборчиво. — Ым!

— Режь, кому говорю! — не выдержав напряжения, зарычал Стивен вслух. — Подчиняйся!

Из-под шлема с электродами и проводами на голове бывшего работника лаборатории пошёл дым. Сначала серый, а затем почти чёрный. Пахло горящими волосами и мясом.

— Ым-ым-ым-ым, — всё быстрее говорил подопытный, словно не чувствуя, что происходит у него на голове.

Внезапно он развернулся и пошёл прямо на директора. Из головы у него валил уже густой чёрный дым, словно где-то в его черепушке жгли резиновые шины.

— Убить, — распорядился Стивен, брезгливо поджав губы.

Но исполнить его приказ не успели.

Подопытный оступился, нога его подогнулась, и он рухнул на пол. При этом шлем отлетел прочь, а череп треснул, рассыпая по полу горящие угли вместо мозгов.

— Эксперимент, очевидно, неудачный, — проговорил Стивен, занимая такую позицию, чтобы дым не лез ему в нос. — Что ж, учтём на будущее. Кшиштоф, зайди ко мне, обсудим данные.

Директор не мог признаться даже себе самому в том, что всё произошедшее — результат его неумения пользоваться ментальной магией. Он снова и снова искал причины вне себя.

Михаил Николаевич Орлов радостно потирал руки. У него был заказан отдельный кабинет в Цезарь-паласе в честь окончания тендера на аэротакси. Тендер завершился безоговорочной победой рода Орловых, и Михаил Николаевич уже мысленно подсчитывал прибыль на первом этапе выполнения проекта при освоении столицы и Москвы. Да, пришлось взять в дорогостоящую аренду парочку заводов, в чём ему посодействовали его новые «друзья», но это того стоило.

Сегодня же глава рода Орловых и один из абсолютов империи хотел расслабиться. В отдельный кабинет он заказал себе уникальных девушек, способных исполнить совершенно любые фантазии своих заказчиков. Стоили услуги самых известных искусниц в индустрии эротических развлечений баснословно дорого, но ни один из их клиентов ещё не оставил негативного отзыва. Поговаривали, что под личинами эротических волшебниц скрывались аристократки, но магия иллюзий и самые настоящие маски надёжно скрывали их лица.

Заиграла медленная тягучая музыка, и девушки в прозрачных одеяниях появились в кабинете заказчика. Их плавные движения бёдрами, медленно колышущиеся груди и звон монеток на костюмах настраивали на расслабленный лад. Орлов пожирал прелестниц глазами, наслаждаясь каждым моментом. В руку ему подали бокал с розоватой жидкостью, пузырящийся как игристое вино. На вкус оно было похоже на смесь сахарной патоки с терпким ягодным послевкусием. Одна из девушек оказалась у Михаила Николаевича за спиной, разминая затёкшие плечи, шею и затылок. Её пальчики порхали по вискам и скулам, перебирались на затылок и макушку и снова возвращались к шее, снимая усталость, будоража кровь острыми ноготками.

Разум абсолюта затуманивался. Он практически ушел в нирвану, когда одна из девушек встала перед ним на колени. Но удовольствие оборвалось так же внезапно, как и накрыло. Волна неудовлетворения и злости всколыхнулась в груди абсолюта, когда он раскрыл глаза и увидел, как его оплаченных девушек без сознания уносят из кабинета.

— Что за чёрт⁈ — Михаил Николаевич попробовал было воспользоваться магией и остановить воров, но у него ничего не вышло. В глазах двоилось, тело отказывалось повиноваться.

— Тс-с-с! — приложил палец к губам один из нападавших. — Ждите дальнейших указаний, они скоро поступят.

— Но… — заикнулся Орлов, провожая разочарованным взглядом нимф, на которых у него были очень большие планы. Если он правильно понял, кого представляли эти люди, то им лучше было не перечить.

— А эти нам нужнее.

В голосе нападавшего почувствовалась насмешка, но уже через секунду он исчез, а Орлов уснул крепким здоровым сном.